Коронованная Смертью | Академия «Калевала»

– Может быть, хватит уже меня оскорблять? – я поворачиваю голову набок, разглядывая собеседника. – Что ещё скажете? Внешность недостаточно хороша? Может, я как-то не так хожу или дышу?

Он отмахивается от меня.

– Какая же ты… чувствительная, – он выплёвывает это слово, будто оно горчит у него на языке.

Я судорожно вздыхаю, резко отстёгиваю ремень безопасности и выхожу из машины.

Бесит.

– Куда это ты собралась? – кричит он мне, пока я несусь в сторону леса.

Шарф развивается за моей спиной, и через минуту я начинаю задыхаться от бега. Мужчина настигает меня так быстро, что я не успеваю и охнуть.

Он намного старше, а бегает быстрее меня.

– Не трогай! – кричу я, отбиваясь изо всех сил, но это ничуть не помогает против его хватки.

Мысли путаются в голове, и я пытаюсь крикнуть проезжающей мимо машине, но он закрывает мне рот рукой.

– Да успокойся ты, не собираюсь я тебя убивать! – орёт он на меня и толкает к ближайшему дереву.

– Послушай меня… – он тяжело дышит, – ты обладаешь ведовскими способностями. Здесь, в карельских лесах, есть место для таких, как ты.

Я начинаю хохотать на весь лес.

– Больница для психически больных? – язвительно уточняю я.

– Академия для пробуждённых.

– Ты что, сумасшедший? – лепечу я. – Отойди от меня!

Наверное, он маньяк, и у него не все дома.

Он качает головой.

– Я знаю, кого ты видишь в своих кошмарах. Это карельское божество Хийси. Только вот непонятно, почему оно убивает меня в твоих снах.

Я отвожу взгляд в сторону.

Это всё похоже на какой-то дурной сон.

– Эти способности передаются по наследству. Твоя мама была чтецом хроник?

– Нет, конечно, – я качаю головой, – она презирала даже мысли о таких вещах.

– Тогда бабушка? – он делает задумчивое лицо.

Я хмурюсь, вспоминая бабушкины истории про ведьм и шаманов в карельских лесах.

– Не знаю, она рассказывала мне кое-что… но это были лишь детские сказки.

– Да ладно? – он приподнимает бровь, – и что же именно она рассказывала тебе?

Я пытаюсь вспомнить суть её историй, но воспоминания выскальзывают у меня из головы, будто песок, просыпающийся сквозь пальцы.

– Она говорила, что я принадлежу к одному из величайших магических родов Петербурга, – выдаю я.

Мужчина заливается ледяным смехом.

– Будь это так, ты бы уже давно обучалась в Академии и умела бы контролировать свои способности.

Я раздражённо мычу в ответ и закатываю глаза.

Вдруг со стороны леса раздаётся треск, и мы одновременно поворачиваем головы к источнику шума. Чья-то фигура медленно движется за деревьями, и, когда она подходит ближе к нам, я замираю от ужаса.

Кажется, что в этот миг пару моих рыжих прядей седеют. В нескольких метрах от нас стоит старуха с длинными седыми волосами в лохмотьях. Могу поклясться, что вместо глаз у неё пустые глазницы.

Я испуганно вскрикиваю, но в ту же секунду мужчина закрывает мне рот рукой.

Старуха делает несколько шагов в нашу сторону.

– Тише, – шипит он, наклоняясь к моему уху, – она слепа, но может легко найти нас по звуку.

Я послушно замолкаю, не отводя глаз от этой жуткой твари. Она ещё несколько минут смотрит в нашу сторону, а затем медленно возвращается в лес, скрываясь за деревьями.

– Что… это… было? – задыхаясь, спрашиваю я, убирая его руку со своих губ.

– Лоухи.

Я опускаю глаза, тяжело дыша.

Он медленно наклоняется ко мне, но я испуганно отстраняюсь.

– Что это? – в который раз замечаю вокруг нас миниатюрные зелёные вспышки, прыгающие из стороны в сторону.

Несколько секунд удивлённо моргаю, прежде чем небо оглушает жуткий раскат грома. В тот же миг начинает лить сильный дождь.

– Ты поедешь со мной в Академию. Отказы не принимаются. Неужели тебе неинтересно узнать о своих способностях? Может быть, ты и правда принадлежишь к какому-то древнему магическому роду, – язвительно усмехается незнакомец, подходя вплотную ко мне.

Я сердито поджимаю губы. Медлю несколько секунд, но любопытство, естественно, берёт верх над разумом, и я соглашаюсь.

Практически час мы молча едем в машине. Я несколько раз открываю рот в попытках спросить хоть что-то, но тут же его закрываю, не в силах выдавить из себя ни одной связанной мысли.

– Ведьма Лоухи, – произносит он, видя мои попытки начать разговор, – она же – карельская Баба-Яга.

– М-м-м, – понятливо мычу я, кивая.

Мы встретили Бабу-Ягу в лесу. Совершенно ничего удивительного. Видимо, я сильно ударилась головой на перроне и всё ещё не пришла в себя, а всё происходящее вокруг – это всего лишь моя больная фантазия.

– Она охраняет границу между мирами, – продолжает он.

– Границу между мирами… – шепчу я себе под нос, всё так же кивая.

Кажется, я сошла с ума.

– Честно говоря, не представляю, что она делала так близко к дороге. Может быть, она просто… заблудилась? – хмыкает он с серьёзным выражением лица.

Я начинаю громко хохотать на всю машину, и он улыбается.

– Ничего себе, – я смотрю на него, пытаясь успокоиться, – не знала, что ты умеешь улыбаться.

На что он недовольно цокает языком.

– Ты так и не сказал мне своё имя.

– Ты тоже.

Я выжидательно смотрю на него.

– Ютас.

– Аделаида.

– Приятно познакомиться, Аделаида.

Мы подъезжаем к лесной поляне, на которой стоит несколько деревянных домиков. Выходим из машины, и, пройдя лесную поляну, оказываемся на берегу Ладожского озера. Солнце скрывается за горизонтом, и небо приобретает красивый мрачновато-алый оттенок.

– Пойдём, – слышу я за своей спиной.

– Не знала, что ты любишь ночевать в глэмпингах, – хмыкаю я.

– По-твоему, я должен ночевать в лесу в обнимку с медведями? – усмехается он.

– Скорее в лесной землянке на холодном полу, – отвечаю я, следуя за ним.

Мы входим в наш уютный двухэтажный домик, из которого открывается вид на озеро.

– Какая красота, – шепчу я, проходя внутрь.

– Сегодня мы переночуем здесь, а завтра я отвезу тебя в Академию.

Он подходит сзади и протягивает мне кружку с напитком.

– Будешь?

Я забираю напиток из его рук и подношу его к носу, пытаясь уловить аромат.

– Виски?

– Настойка из таёжных трав.

Я усмехаюсь и делаю глоток. Алкоголь обжигает горло и согревает меня изнутри.

– Может быть, ты всё же объяснишь мне, что за чертовщина здесь происходит?

Он смотрит на меня с серьёзным выражением лица, а затем осушает свою кружку до дна.

– На Рысьей горе, недалеко от посёлка Вяртсиля, находится старинная Академия-пансион. – Ютас заглядывает в мои глаза, следя за реакцией. – Академия «Калевала».

Глава 4

Открылась бездна звёзд полна,

Звёздам числа нет, бездне – дна.

М. В. Ломоносов

– В 1835 году финский лингвист Элиас Лённрот опубликовал свою книгу, состоящую из пятидесяти рун – карело-финский поэтический эпос «Калевала», – он замолкает, – по официальным данным.

– А не по официальным?

– А не по официальным данным, помимо книги, в 1835 году Элиас открыл Академию в лесах Карелии, которой подарил одноимённое название. Он решил создать место для пробуждённых, в котором они смогли бы обучаться контролю над своими способностями. В настоящее время директрисой Академии является его правнучка Хранимира.

– Какое необычное имя, – хмыкаю я.

– Хранящая мир, – поясняет он.

И без тебя понятно.

– Хранимира много путешествует и ищет для Академии самых одарённых преподавателей в разных уголках планеты.

– Они тоже пробуждённые?

– Не просто пробуждённые, а духовные проводники. Те, кто приходят к нам, чтобы обучать остальных.

Я верчу кружку в руках, удивлённо поднимая брови.

– То есть ты хочешь мне сказать, что я должна поехать с тобой в какую-то закрытую школу на Рысьей горе, в которой обучаются одарённые детишки, обладающие сверхспособностями?

Ютас откидывается на спинку стула и вздыхает, смотря на меня своим угрюмым взглядом, от которого кровь стынет в жилах.

– Именно так, – отчеканивает он.

– Ещё скажи, что на самом деле родители меня удочерили, и я потерянная дочь какой-нибудь могущественной колдуньи, – усмехаюсь я, вспоминая сюжеты известных фильмов. – А ещё, наверное, я должна спасти ваш магический мир?

Ютас заливается ледяным хохотом, от которого я тут же замолкаю.

– Скорее, ты потомок какой-нибудь служанки, прислуживавшей одному из магических родов и обладавшей достаточно заурядными способностями, учитывая то, в каком возрасте они у тебя только начали проявляться, – он пытается выдать что-то наподобие улыбки, пока я раздражённо закатываю глаза. – И нет, для охраны нашего магического мира у нас есть более смышлёные личности.

– Какой же ты… – возмущённо качаю головой, не договаривая фразу, и делаю ещё пару глотков напитка.

Начинаю перебирать в мыслях различные книги про воображаемых существ, чтобы сменить тему разговора.

– А вампиры и оборотни тоже существуют?

– Все мифы и сказки – правда. В карельских лесах обитают волколаки и вурдалаки – существа из параллельного мира Криви. Но есть ещё и равки – это мертвецы, которые в прошлом были колдунами или шаманами, но из-за проклятия стали подобны вурдалакам, питающимся кровью и плотью людей. Они живут в нашем мире Яви, потому что изначально были людьми или пробуждёнными.

– И конечно, они тоже есть в Академии. Куда уж без этого, да?

– Волколаки и вурдалаки живут в лесу, но не представляют опасности, потому что находятся за завесой. Равк в Академии только один, – лицо Ютаса становится мрачнее тучи, – и тебе с ним лучше не пересекаться.

– Почему это? – удивляюсь я.

Мужчина смотрит на меня как на дуру.

– Я же сказал, что они питаются человеческой плотью и кровью. Или это недостаточная причина для тебя, чтобы их избегать?

Я мечтательно вздыхаю.

– Может быть, я всегда мечтала начать встречаться с вампиром? – стараюсь произнести я как можно серьёзнее, чтобы не взорваться от хохота, переполняющего меня.

Ютас бросает на меня ледяной взгляд.

– Шутка… Ну и зачем тогда вы держите его в Академии? Если он так опасен для всех?

– Его родители – одни из главных меценатов нашего пансиона.

– И они ему позволяют питаться студентами Академии? – с опаской усмехаюсь я.

– Нет. Студентов ему убивать запрещено, но это совершенно не означает, что он не представляет для них никакой угрозы. Остальные закрывают глаза на это, ведь он потомок одного из девяти кланов Рысьей горы.

Я делаю вопросительное лицо.

– В Академии есть девять древнейших кланов семей. Все они потомки карельских богов, – продолжает Ютас. – Каждый из потомков клана может управлять определённой стихией, помимо обычных способностей пробуждённых душ. Остальные же пробуждённые – потомки нойд и карельских ведьм.

– А ты? Потомок древнейших кланов?

– Нет.

Я делаю ещё один глоток обжигающего напитка и ощущаю, как перед глазами всё начинает идти кругом. Нужно заканчивать с этим. Я хмурюсь и отодвигаю от себя кружку.

– А русалки? Тоже существуют?

В детстве я мечтала обладать только одной способностью – превращаться в сирену от соприкосновения с водой. Я усмехаюсь, вспоминая забавные детские фантазии.

– Русалки, лешие, водяные, кикиморы, – начинает он, – обо всём этом тебе расскажут в Академии.

С каждым его словом мои брови всё сильнее плывут наверх.

– Если поеду туда, – я укоризненно смотрю на своего собеседника.

– А ты поедешь, – усмехается он.

Я раздражённо фыркаю и откидываюсь на спинку стула. Мужчина встаёт со своего места и склоняется надо мной, оказываясь в нескольких сантиметрах от моего лица.

– Даже не думай, что я отпущу тебя после того, что ты рассказала мне сегодня, – он дотрагивается пальцами до моего кулона, случайно касаясь кожи, – это семейная реликвия?

Начинаю задыхаться из-за нехватки воздуха, когда его горячее дыхание обжигает мою кожу. Внизу живота начинается знакомое трепетание, и я уже начинаю ненавидеть себя за это. Я не хочу это чувствовать. Не с ним.

– Хватит… – шепчу я, медленно отодвигая его от себя, – отодвинься от меня, мне сложно думать.

Он смеётся, но вскоре его взгляд вновь становится серьёзным и непроницаемым, будто это совершенно не тот человек, что был несколько секунд назад.

– Я поеду с тобой, – я смотрю мимо мужчины в стену позади него, – но только потому, что мне интересно узнать о том, почему я вижу эти кошмары. Где мы будем спать? – Я оглядываюсь по сторонам в поисках кровати.

– На втором этаже лежит матрас с подушками, он уже заправлен постельным бельём.

– И что… Мы будем спать вместе?

– Ты можешь спать на полу, если хочешь. Например, под кухонным столом, – сонно отвечает он, стоя напротив меня.

Я иронично закатываю глаза.

Мужчина встаёт из-за стола и начинает молча расстёгивать рубашку. Я замираю от неожиданности.

– Ты что творишь?

– Твоё платье промокло до нитки. Не думаю, что тебе будет удобно спать в нём, – объясняет он, протягивая мне свою рубашку.

Подкачанный мужской торс вводит мой разум в ступор.

– Спасибо, – бормочу я, скрываясь за дверью в ванную комнату.

Облокачиваясь спиной на стену, слышу, как он поднимается наверх.

Аделаида, сейчас же перестань думать о нём, он же намного старше тебя.

После душа я плетусь к креслу у окна на первом этаже нашего домика. Спать с Ютасом в одной кровати я точно не собираюсь. Подтянув к себе ноги, закутываюсь в тёплый плед и закрываю глаза.

Глава 5

Мы выезжаем из глэмпинга около шести часов утра. Моё любимое пальто, лежащее на заднем сиденье машины, всё ещё пытается просохнуть от вчерашнего ливня.

Спустя продолжительное время мы въезжаем в высокие кованые ворота, заросшие бордовыми розами. Серая дорога ведёт нас прямиком к старинному зданию, похожему на средневековую усадьбу. За поместьем виднеются горы, затянутые туманом. Ютас останавливает машину под одним из деревьев во внутреннем дворе Академии. Я открываю дверь, наслаждаясь свежим осенним воздухом. Вокруг тишина. Лишь шуршание опавшей листвы, которую ветер срывает с деревьев.

– Все ещё спят, – Ютас подходит ближе и накидывает мне на плечи свою куртку, – пойдём, я покажу тебе территорию пансиона.

Мы идём по тропинке, окаймлённой клёнами, и передо мной открывается вид на два дома – они стоят по разные стороны дороги, словно незримые стражи, наблюдающие друг за другом. Тот, что располагался слева от нас, вызывает у меня умиление и чувство уюта. Его бурые кирпичные стены обвивает красноватый плющ. Оборачиваюсь в сторону каменного дома напротив, который отталкивает своим холодным видом, и замечаю в одном из окон фигуру человека, пристально смотрящего на меня, отчего в глубине души начинает зарождаться лёгкое беспокойство.

– Это наши обители, – голос Ютаса выводит меня из тревожных мыслей, и я поворачиваюсь к нему, – в каждой из них живут студенты двух Домов. А там, – он показывает рукой в сторону, – находится озеро Янисъярви. Дальнейшую экскурсию по твоей обители тебе проведёт Аркадия. А вот и она, – произносит он с улыбкой.

К нам подходит милая девушка с улыбкой на лице. На вид ей около четырнадцати лет, хотя, возможно, и больше. От всего её вида исходит уют и благодать: солнечные лучики, танцующие по стене; яблоки, запечённые с корицей; миниатюрные тыковки и шелест опавших листьев.

Девушка рассматривает меня с головы до ног, удивлённо приподнимая брови. В ту же секунду я вспоминаю, что поверх моего платья, красуется свитер Ютаса, который он вручил мне этим утром в глэмпинге, чтобы я не продрогла на улице. Смущённо укутываюсь в тёплую куртку на своих плечах, вскоре понимая, что она тоже принадлежит не мне. Вот чёрт.

– Рада видеть тебя, папа – она подходит к Ютасу и обнимает его.

Я чувствую, как сердце начинает трепетать в груди.

Только не это.

– Папа? – тихо спрашиваю я, так чтобы девушка не услышала.

В ответ он лишь хмыкает и разводит руками.

– Меня зовут Аркадия, – девушка подходит ко мне, – пойдём, я покажу тебе твою комнату.

– Аделаида, приятно познакомиться.

Мы направляемся в сторону милого домика, поросшего плющом, и заходим внутрь. На пороге я оборачиваюсь в сторону улицы, но на горизонте уже никого нет.

– Папа позвонил мне сегодня утром. Он сказал, что ты чтец хроник, поэтому ты будешь учиться в Доме «Тапиола», – говорит она, ведя меня по коридору.

– Чтец хроник?

– Ясновидящая, – объясняет Аркадия. – Та, кто читает хроники жизни, состоящие из прошлого, настоящего и будущего.

– Но это не так. Никакая я не ясновидящая, – я усмехаюсь, – не понимаю, с чего он вообще это решил. Странные кошмары ещё ничего не значат.

– Мой отец никогда не ошибается в таких вещах, – хмыкает девушка, – разве ты никогда не замечала ничего необычного в себе?

– Ну-у-у… – протяжно тяну я, – когда я начинаю общаться с кем-то, перед моими глазами мелькают картинки, иногда даже запахи. Но это всего лишь выдумки моего мозга.

– Это метафорические видения. Так ты считываешь людей.

Я удивлённо приподнимаю брови, не зная, что ей ответить на это.

Мы идём по длинному коридору, на стенах которого висят картины с видами карельских лесов и озёр. С красивых обоев красных оттенков на меня смотрят изящные птицы, сидящие на цветах. Вскоре мы входим в уютную гостиную, в углу которой стоит круглый стол с рыжей скатертью. Рядом с ним на стене висит полочка, на которой расставлены винтажные тарелки. Я подхожу поближе, чтобы рассмотреть всю эту красоту.

– У нас есть два Дома: «Тапиола» и «Хиитола», – она отодвигает стул и жестом приглашает меня присесть, – в Доме «Тапиола» обучаются «звёздные» – то есть мы. Мы черпаем свою энергию от небесных тел и обладаем дарами так называемой высшей магии. Помимо основных дисциплин, мы изучаем арт-терапию, таро и астрологию. Не считая эмпатов, чтецов хроник и психокинетиков, в нашем Доме учатся потомки четырёх кланов Рысьей горы. О них я расскажу тебе чуть позже. Второй – Дом «Хиитола». Там обучаются «земные» – травники, зельевары и целители, помимо потомков остальных четырёх кланов. Они владеют низшей магией и изучают травничество, мёртвые языки, таксидермию и древние руны. Студенты их Дома черпают свои силы от Земли. Некоторые дисциплины у нас с ними пересекаются для общего развития. Кстати, мой папа – декан их Дома.

– Не может быть, – охаю я. – Он не сказал мне об этом.

Оказывается, этот ненормальный не только отец Аркадии, но ещё и декан одного из Домов Академии.

Девушка хохочет, глядя на моё удивлённое лицо. Аркадия заваривает чай в красивом медном чайнике, а затем ставит его на стол вместе с чайными парами и коробочкой печенья, пахнущего корицей.

– В Академии пять основных курсов. Обычно потомки шаманов и ведьм поступают сюда на первый курс в районе двадцати лет, поэтому, скорее всего, тебя определят сразу на третий год.

– Третий? – охаю я, – но я же ничего не знаю.

– Не переживай. Студенты Академии первые пять лет обучаются только для того, чтобы развить свои магические способности, поэтому для удобства на курсы их распределяют по возрасту, а не по количеству пройденных материалов. Те из нас, кто хочет получить диплом об окончании Академии и связать свою жизнь с определённой магической сферой, остаются здесь на шестой год, чтобы пройти углублённый спецкурс.

– Понятно. А кем именно становятся выпускники вашей Академии?

– Студенты из Дома «Хиитола» связывают свою жизнь с альтернативной медициной и шаманизмом, а самых выдающихся могут выбрать выполнять обязанности Хранителей Земли. Студенты нашего с тобой Дома занимаются всем, что может быть связано с психологией или творчеством. Также некоторых из нас могут взять на «должность» Хранителей времени или Хранителей хроник.

Я молча хлопаю глазами, не понимая, что ответить на эту информацию.

– А ты не посещаешь занятия Академии? Сколько тебе лет? – решаю я немного перевести тему.

– Почти четырнадцать. Официально я не являюсь студенткой, но Хранимира разрешила мне посещать некоторые лекции по желанию, учитывая то, что мы с отцом живём здесь практически всю мою жизнь.

Как интересно.

Я начинаю витать в своих мыслях, разглядывая маленькие декоративные тыковки на столе.

– Они настоящие? – умиляюсь я, крутя в руке одну из них.

– Да, мы выращиваем их в нашем небольшом огороде за обителью. Расскажи мне о себе. – Она наливает чай в мою кружку, и по комнате разлетается приятный травяной аромат.

– Несостоявшийся посредственный художник, страдающий кошмарами, и не знающий, что делать со своей жизнью. – Я хмыкаю, пожимая плечами. – Кажется, это всё.

– Негусто, – она хихикает, – а я люблю печь сладости и писать стихи.

– Какая прелесть, – добродушная улыбка проскальзывает по моему лицу. – А почему ты учишься здесь, а не в Доме «Хиитола»? Тем более, если твой отец – их декан.

– Нас распределяют в зависимости от способностей, которыми мы обладаем. Моя мама училась на нашем факультете. Я получила свои магические силы от неё, – грустно говорит она, опуская глаза в чашку с чаем.

Просто замечательно, у него ещё и жена есть.

– А где она сейчас?

– Умерла во время родов. Я никогда её не видела, папа вырастил меня один.

Святые небеса. Молодец, Аделаида, так держать.

– Прости, мне очень жаль, – охаю я, – я тоже потеряла всю свою семью год назад.

– Соболезную, – бормочет она, – но давай не будем о грустном. Пойдём, я покажу тебе, где ты теперь будешь жить. В данный момент единственная свободная кровать осталась только в моей комнате. Я живу на чердаке, но ты не пугайся, – она смеётся, – там очень тепло и уютно.

Мы поднимаемся по лестнице на чердачный этаж и заходим в комнату Аркадии. Я кладу сумку на свою новую кровать и оглядываюсь. Здесь действительно очень мило, в чём, несомненно, заслуга именно моей новой соседки. Из высокого окна падает дневной свет, освещая практически всю комнату. Перед окном стоит письменный стол, на котором красуются свечи в янтарных баночках, книги и много исписанных страниц. Над потолком висят гирлянды из засушенных листьев, долек апельсина и грибов.

На душе становится очень комфортно, но, к моему великому разочарованию, от этих приятных мыслей меня отвлекает громкий звонок телефона. До меня не сразу доходит, что звонят именно мне. Я начинаю истерично рыться в сумке в поисках виновника этих громких звуков. Не успеваю я взять его в руки, как телефон замолкает.

– Здесь очень плохая связь, но ты можешь попробовать перезвонить возле озера, – Аркадия улыбается и присаживается на свою кровать.

Я выхожу из обители.

Это Катрин. Она пытается дозвониться мне уже не первый раз, но звонок каждый раз обрывается. Я набираю её номер на телефоне, моля всех богов, чтобы в этот раз получилось дозвониться подруге. Словно она моя старшая сестра или мама, которая отругает меня за то, что я на целые сутки пропала со связи.

Спускаюсь по заросшей тропинке, ведущей к озеру. Держа руку с телефоном высоко над головой, чтобы поймать связь, совсем забываю, что всё-таки неплохо бы посмотреть под ноги. Через секунду наступаю во что-то склизкое, и, теряя равновесие, начинаю падать. В этот момент кто-то подхватывает меня сзади, буквально в нескольких сантиметрах от земли, не давая мне плюхнуться в грязь.

Глава 6

Я ни одной слезы у мира не просил,

Я проклял кладбища, отвергнул завещанья;

И сам я воронов на тризну пригласил,

Чтоб остров смрадный им предать на растерзанье.

Шарль Бодлер. «Весёлый мертвец»

Испуганно замираю в руках незнакомца и, тяжело дыша, смотрю ему в глаза. Надо мной нависает парень с волосами цвета вороного крыла. Его окутывает атмосфера трагизма: восковые свечи в канделябрах; таинственный запах ладана, витающий в холодных каменных подвалах. От его пленительной красоты у меня перехватывает дыхание. Хочется разглядывать его, как удивительный экспонат в музее.