Четыре подруги и все-все-все

– Я тоже над этим думал, – кивнул Гриша. – И нашёл лишь одно подходящее объяснение.

– Не терпится узнать!

– Ты не хотела порождать сомнения.

– Сомнения в чём? – мне стало смешно.

– В твоей кровожадности, – исследуя взглядом мои глаза, договорил Гриша. – И мстительности. Стратегия запугивания как она есть. Заставь людей поверить, что ты можешь убивать, и они будут верить, что ты можешь убить и их тоже.

– Какой сложный план, – лицемерно вздохнула я, покачав головой. – Не слишком ли?

– А у тебя был другой выбор? – весело переспросил Гриша. – Ты хотела не допустить смерти музы. Но при этом ты не могла появиться открыто. Наверное, из-за того, что подобное появление выдало бы твои источники информации. А этого нельзя было допустить. Ты бережёшь своего информатора так же, как бережёшь всё, что тебе дорого.

Вот здесь мне очень захотелось поспорить с оборотнем. Аж язык зачесался. И не в переносном смысле. Но я сдержалась. Уж кем-кем, а ныне окончательно добитой змееподобной тварью я точно не дорожила. Наоборот, мне нужно было срочно найти способ, как от неё избавиться, ведь мой импровизированный домашний питомец всё чаще стал срываться с поводка.

– Ты хоть знаешь, с кем стреляла наперегонки? – лениво ухмыльнулся Гриша. – Кто это был?

– Нет, – мы, не отрываясь, смотрели в глаза друг другу. – Не знаю. Потому что меня там не было.

И… я больше не могла удерживать себя на месте. Слишком тяжело было выносить этот взгляд, который будто бы экзаменовал меня. Прощупывал. Проверял на прочность. И всё ради того, чтобы найти путь, которым он, Гриша, сможет пройти.

– Чего ты хочешь? – я подхватилась и отошла в другой угол, обхватив себя руками.

Оборотень тоже встал, мягко, как крадётся дикое животное в темноте чащобы, приблизился и застыл за моей спиной, оставив между нами около метра. Я ощущала его за своей спиной, как ощущаешь разожжённый камин в холодной комнате, наполненной сквозняками.

– Ты обещала мне ужин, помнишь? – вполголоса спросил вожак.

– Помню. Но это не ответ на мой вопрос.

Он пошевелился, и расстояние между нами сократилось вполовину.

– Хочу быть твоим мужчиной.

В этот момент я поняла…

…он полностью мой.

Я могу сделать с ним всё, что захочу. И он примет это. Потому что это буду я.

Звук звонка расколол затишье, уничтожив этот доверительный момент честности. На короткий миг мне показалось, будто мир замер, отступил, давая нам короткую передышку. Я позволила себе забыть обо всём, полностью погрузившись в чужие чувства. Но следовало вернуться к насущному, которым слишком опасно было пренебрегать.

Гриша нехотя сделал шаг в сторону, чтобы я могла вернуться в кухню, где оставила телефон.

Он молчал, но следил за мной так, что я невольно ёжилась. Очень неуютно, когда на тебя так смотрят, отслеживают каждый твой вздох, каждый удар сердца. Возможно, так оно и было. И он слышал не только сердцебиение под рёбрами, но и шум мыслей в моей голове.

Взяв телефон в руки, увидела входящий видеозвонок.

Я смахнула по экрану в сторону, чтобы предо мной появилось лицо Нисы.

– Ты выглядишь как людоед, – заявила она с ходу. – Хмурый и сердитый людоед.

– Ну, я хмурая и сердитая, но людоедом пока не стала.

– В общем, так, – почти не слушая, начала подруга. Её лицо было уставшим, волосы растрёпанными, под глазами скопилась нездоровая синева, а щеку пересекала свежая царапина. Она сидела на чём-то вроде пенька, спиной прислонившись к стене, облицованной дешёвым сайдингом блёкло-голубого цвета. – Мы нашли ещё одну «пещеру Бэтмена», вот только его здесь уже нет. Не знаю, как давно… А-а-а-а-а-а эта биосубстанция что тут забыла?! – заорала подруга, устремив взгляд за мою спину.

Я оглянулась. Гриша стоял, лениво прислонившись к холодильнику и скрестив руки на груди.

– Заглянул на огонёк, – обтекаемо ответила я, устраиваясь на табуретке.

– Подружка, ты бы потушила все свои огоньки, чтобы на них всякая гадость не слеталась! – от души посоветовала Ниса, сердито сверкнув глазами. – А то отбиваться потом задолбаешься. Тем более что мухобоек такого размера просто не продают!

– Ниса! – прервала её я. – Что там с Бэтменом и его пещерой?

– Пещера на месте, – пробурчала Ниса, вытягивая шею и пытаясь рассмотреть что-то ещё, кроме моего лица. – Комфортная такая пещера, надо сказать, со вкусом обставленная. И хоть снаружи это выглядит как самый настоящий сарай, но внутри там сплошная кожа, мех, дорогая выпивка и много, очень много, с перебором много…

– Ниса!

– …книжек! Серьёзно, это словно дом разбогатевшего библиотекаря, который всё никак не может от родных пылесборников оторваться! Мне кажется, там даже в морозилке вместо мяса можно найти какой-нибудь томик какого-нибудь Петрарки! Я бы тебе показала, да только там сейчас Лозовский. Смывает кровь…

– Надеюсь, свою? – предупреждающе начала я.

– Не-а, – радостно разочаровала меня Ниса. Я успела увидеть, как в её глазах зажглось восхищение. – Понимаешь, – она почесала затылок, – нам пришлось пообщаться с парочкой местных козлопасов. Встретили их, когда поднимались на гору. Это был самый короткий путь к «пещере». По дороге немного заблудились, и пришлось обратиться к местным. Так сказать, для уточнения маршрута.

– Ниса, – мой голос повысился сам собой, – надеюсь, ты не попыталась ухудшить статистику смертности в чужой стране?

– Нет… Нет, конечно, я никого не трогала! Хотя, на самом деле, стоило бы их чуть-чуть потрогать. Я просто не успела…

– Что? Почему? – удивилась я.

– Потому что они были козлопасами под прикрытием! Хотя нет, не так… В общем, козлы были прикрытием! А за ними скрывались… козлы! Очень кусачие кровососущие двуногие козлы, которые стерегли землянку Князя! – и она перевела камеру на стену, чтобы я могла полюбоваться дешёвой, непримечательной и сильно устаревшей отделкой фасада, которую следовало поменять ещё десятилетие назад. – Я бы, конечно, надрала им задницы, но козлы под прикрытием козлов оказались очень шустрыми козлами. Вот, видишь, – она ткнула себя пальцев в щеку. – Их отметина. Я с трудом увернулась. Лозовский вовремя среагировал. Они ему сразу не понравились.

– И что? Ты дала вампирам просто удрать? – я разочарованно покачала головой.

– Ты же сама сказала: непричастных не трогать! Вот я и старалась быть хорошей девочкой!

– С чего ты взяла, что они непричастные? – вздохнула я и подпёрла голову рукой.

– Ну, лица у них были очень непричастные, – задумалась Ниса. – Но это в первый момент, пока они не попытались мне в горло вцепиться.

– Блин, Ниса, это были часовые, – я запустила руку в волосы.

– Да поняла уж, – подружка опечалилась. – И если Князь выставил их здесь, значит, планировал вернуться.

– Но больше не вернётся, потому что вы не только обнаружили себя перед стражей, но и позволили ей сбежать. И пока мы с тобой разговариваем, они докладывают о вашем появлении Яну.

– А-а-а-ай! – вскрикнула Ниса, она вообще сегодня была очень крикливой и громче себя обычной. – Не нагнетай, а! И так паршиво. Я тебе хочу сказать, что над нами на той горе, где мы с козлопасами встретились, даже вороны ржали!

– Что, всё было так плохо? – я подтянула колено к груди, упираясь стопой о край табуретки.

– Ну, как тебе сказать, – немного смущённо пробормотала подружка. – Ты смотрела мультик про Скуби-Ду?

– Все мы родом из «Скуби-Ду». А роль Скуби исполняла ты или Лозовский?

– Я, – призналась Ниса. – А он был хорош! Правда! Я даже засмотрелась! А ты знаешь, меня трудно поразить!

– Знаю, знаю… И что же он сделал?

– Ну, описывать всё в подробностях не буду, чай не стендап. Скажу только, что один из козлопасов лишился руки, другой, когда убегал, пытался вернуть челюсть на место. У него зубы наружу торчали из разорванной щеки.

– Жутко, – выдохнула я. И потрясла головой.

– Ага, – взволнованно подтвердила восхищённая Ниса, что никак не вязалось с кровавой картинкой покалеченных вампиров, укоренившейся в моей голове.

– А потом?

– Потом, – лицо Нисы чуть потускнело, перестав сиять, как начищенная посуда, словно она вспомнила что-то неприятное. – Потом он…

– Ну? – поторопила я её.

– Потом он пробубнил себе под нос какую-то нудную философскую притчу и разлёгся на травке, будучи жутко довольным собой! – возмущённо воскликнула подруга, но я уже поняла, что сказать она хотела что-то совсем другое. – Но, кстати, рано бубнил! Расслаблять седалищные мышцы в таких ситуациях опасно, а он устроился на пригорке, как на курорте!

– Устал поди, – вздохнула я с пониманием. – Расстарался, чтобы тебя спасти, а ты не оценила.

– Оценила, – закивала подруга, приложив руку к сердцу. – Я всей душой оценила. Вот только я не знала, что у козлопасов запасной план в виде гранатки имелся. Видишь, какие нынче современные вампиры пошли! Они с «лимонками» в карманах французскими тропами гуляют! Я лишь в последний момент успела подобрать и им вдогонку швырнуть!

– Попала или нет?

– Поди знай, – расстроено вздохнула Ниса. – Но твоего Лозовского спасла! Не поверишь! Буквально собственным телом закрыла!

Вот как раз такое поведение банши меня не удивляло.

– Ты, наверное, была в шоке от собственного альтруистического порыва?

– В шоке я была за десять минут до этого. А потом я охренела. Это более глобальное чувство. Знаешь, когда прочувствовал ситуацию аж подмышками!

– Как же. Ты. Раздражаешь, – повысив голос, отчеканил Гриша, легко перекрыв все наши рассуждения своим низким голосом, почти басом.

Ниса на миг опешила от такой наглости, но как только пришла в себя, сразу ринулась в бой.

– Чё ты там прокаркал?

Будь она здесь, на этой кухне, то Гриша бы уже искал пятый угол.

– Заткнись, – легко отмахнулся он от неё, оторвался от холодильника и с отчётливой претензией упёр руки в боки, нависнув надо мной. – Не хочешь меня хотя бы чаем угостить?

– А вы какой предпочитаете? С мятой? С лимоном? С вареньем? Со стрихнином? – любезно принялась перечислять всегда щедрая Ниса.

– Чая у меня нет, – ответила я и указала на один из шкафчиков. – Присутствует только растворимый кофе.

– Ненавижу эту кислятину, – скривился Гриша.

Я развела руками.

– Прости, всё остальное выпили.

– Что, много гостей в последнее время? – неприятно ощерился оборотень.

– Ага, прикинь, не ты один такой активный, – Ниса продолжала напоминать, что она всё ещё здесь.

– Как только ты вернёшься в город, я сделаю из тебя чучело, – пообещал Гриша и плотоядно облизнул нижнюю губу. – Если Ян меня не опередит.

– Не переживай, не опередит. Надорвётся, – зашипела в ответ Ниса, с вызовом выпятив грудь. Выпирать там было особо нечего, но подругу это никогда не смущало.

Гриша тихо хмыкнул, достал с полки упаковку растворимого напитка, который лишь названием походил на кофе, и включил электрический чайник. Тихое шипение заполнило мою маленькую кухню.

– Ян не такой идиот, чтобы попасться вам в руки, – вдруг крайне серьёзно заговорил Гриша. – У него всегда есть запасной план. И запасной план к запасному плану. Так что, может быть, вместо того, чтобы гоняться за призраком, подумаете о более важных вещах?

– Например? – лениво протянула Ниса из телефона, открыто демонстрируя, как ей неинтересны слова оборотня.

– Например, почему Совет всё ещё здесь и всё ещё бездействует.

– Мы точно не знаем, почему он здесь…

Мои слова почему-то разозлили оборотня.

– Да ладно, Ди! Не знаешь, серьёзно?!

И он отшвырнул упаковку, забыв закрыть. Мелкие тёмно-коричневые гранулы жменей вылетели, ударились о стену и с тихим стуком разлетелись вокруг.

– Сейчас швабру вручу, – пообещала я «награду» за беспорядок.

– Ди, – попытался успокоиться волк. Запустив пальцы в волосы, он зачесал густые пряди наверх, глядя в пол. – Они готовят твою смерть. С подкупленными вампирами, зачарованными зеркалами и шпионящими музами покончено. Тебя обвинят прилюдно и прилюдно казнят!

– В чём тебя обвинят? – Ниса перестала копошиться с чем-то у себя под ногами, резко подняв испуганное лицо.

Я пожала плечами, мол, сама ещё с приговором не ознакомилась, с адвокатами не беседовала.

Хотя зная Совет, не будет ни адвокатов, ни шанса на апелляцию.

Они решили играть по-крупному, значит, припасли в рукаве пару отличных комбинаций.

– В революции они её обвинят! В попытке опорочить единственный правящий на этой земле орган власти и захвате этой самой власти! Их власти, которую они отчаянно боятся потерять!

Ниса громко зашмыгала носом, задышав часто и глубоко.

– Что-то… как-то… дворцовым переворотом попахивает, – куда-то в небо пробормотала она. – Ди! Ты какой дворец собралась переворачивать?

– Ди, – оборотень сделал шаг вперёд и присел передо мной на корточки. Сгрёб мои ладони и крепко сжал, преданно заглядывая в глаза. – Тебе надо уехать. Давай уедем, а? Вместе, ты и я. У меня есть дом, он стоит на берегу океана. Тебе обязательно понравится. По ночам там распускается маттиола, густорастущая под окнами. Её нежный сладковатый запах окутывает весь сад, пробираясь в каждый уголок. Там из спальни видно, как резвятся в воде дельфины. А в это время года зацветают люминесцентные водоросли, и, ты не поверишь, океан начинает светиться! Так ярко и завораживающе, словно сама стихия решила устроить световое шоу! Ди, – он чуть дёрнул, привлекая к себе моё внимание. – Я хочу увезти тебя отсюда.

– Кхм… кхм! – небрежно и с подчёркнутыми паузами покашляла Ниса. – Я не хочу прерывать романтическую сцену, но, вообще-то, кое-кто на днях замуж выйдет. Ди? Ничего не забыла?

Я выдохнула сквозь чуть приоткрытые губы.

– С тобой забудешь.

– Я стерегу твою репутацию! – рявкнула бдительная подруга и надулась.

– Лучше бы ты стерегла Лозовского, – покосилась я на экран телефона. – Вот чем твой суженный конкретно сейчас занимается?

Подруга навострила уши, приникнув к стене.

– Конкретно сейчас принимает душ.

– А ты уверена? – широко раздвинула я губы в утрированном выражении доброжелательности и заботы.

– Да, ты права, – кивнула мигом напрягшаяся подружка. – Что-то он там долго. Кровь же свежая была, её отдирать не надо. Да и вода как-то подозрительно однообразно льётся. Пойду, проверю! Потом перезвоню! – крикнула напоследок она.

Я взяла телефон, проверила его работу и положила рядом на столе экраном вниз.

– Гриша, – позвала я. Громко выключился чайник, я невольно вздрогнула. – Думаю, тебе пора домой.

– Не хочу, – отрезал парень. Встал, налил кипяток в мою любимую кружку. Помешал ложечкой содержимое, сделал большой глоток, совершенно не боясь обжечь рот, а после отставил кружку и вернулся, оказавшись ещё ближе, чем был до этого.

– Я хочу, чтобы ты была со мной, – проникновенно проговорил он и двумя пальцами прикоснулся к моему лицу. Силу не демонстрировал, держал аккуратно, будто я хрустальная. – Почему мы не можем быть вместе? Только вдвоём… без всех остальных.

– А может… просто переспим, м? – с вызовом предложила я, смело глядя ему в лицо. Мой взгляд был дурным, нечестным, лживым. Его – тяжёлым, давящим, душащим. – И ехать никуда не придётся. А? Давай!

– Не хочу, – выдохнул Гриша.

– Что так? – зло расхохоталась я, зло и надменно.

– Тебя такую – не хочу, – с трудом выговорил оборотень сквозь крепко сцепленные зубы.

– А какую хочешь? – в лоб спросила я. – Говори, не стесняйся. Меня чужие эротические фантазии давно не шокируют. Я такого во дворце отца насмотрелась…

Терпение парня лопнуло. Он сжал подбородок, резко вздёргивая вверх и вынуждая подняться, практически ставя на цыпочки.

С хрусталём было покончено.

– Расчётливая холодная сука, – прошипел он мне в губы. – Хочешь меня отвадить или просто провоцируешь? – он был готов идти до конца. Мы оба это знали. Ему зачем-то нужна была я. Я же и самой себе была не очень-то нужна, но тоже была готова отправиться в последний путь без надежды на спасение.

Отпустив моё лицо, он толкнул, заставляя упереться поясницей в край стола.

– Ди, – ласково улыбнулся оборотень, склоняясь надо мной, с мрачным удовлетворением наблюдая, как я выгибаюсь между ним и столом. Облокотившись ладонями о столешницу, он запер меня собой, своим телом, как в клетке. – Нельзя провоцировать того, кому нечего терять. Это всегда плохо заканчивается, понимаешь?

– Значит, тебя провоцировать можно? – играя в детскую наивность, распахнула я глаза шире. – Ведь тебе есть что терять!

– Да, – медленно проговорил он и также медленно облизнул губы, не моргая. – Есть.

Ситуация начала выходить из-под контроля. Я попыталась отодвинуть его и освободиться, но вместо этого словно дёрнула за поводок.

Одним движением, слишком быстрым даже для оборотня, Гриша прижал меня к себе одной рукой, принудив выдохнуть весь воздух из груди, а другой сжал щёки, удерживая голову в одном положении. Я могла бы начать сопротивляться, но именно этого он и ожидал. Он ждал, что я дам ему повод.

Повод пойти дальше.

– Ты сообразительная. И умеешь держать себя в руках, верно? – он не спрашивал, просто рассуждал вслух. – Ты сумела подчинить себе дух мёртвой жрицы, будучи ребёнком. Сумела удерживать зло под контролем много лет, а когда потеряла контроль, то смогла его уничтожить. Сделала то, что до тебя не удалось никому, хотя пытались многие. Интересно, как так получилось, что ты проявила слабость? Небрежность тебе несвойственна.

Я молчала, закусив губу.

– Погоди, – начал догадываться он. – Или это всё из-за того ранения? Я прав, – утвердился он в верности собственных рассуждений. – В ночь, когда тебя зацепил ягуаретта, тварь смогла сбросить оковы… Где Роза? – неожиданно сменил он тему.

– Далеко, – кратко отчиталась я.

– Дай угадаю. Пока я ищу Максика, она ищет тело Кетцаля?

Я постаралась сохранить невозмутимость.

– Никому так не нужны сторонники, как тебе. Надеешься заручиться дополнительной поддержкой? – идеально ровная кожа на лбу Гриши собралась удивлёнными складками. И всё же, несмотря на все свои недостатки, соображал он очень быстро. – Или же хочешь спасти несостоявшегося жениха? Думаешь, он в этом нуждается?

– Мы всё в этом нуждаемся, – устало проговорила я.

– Нет, только ты, – не согласился Гриша. – Потому что если ты разъединишь этих двоих, вернув Змею его родной облик, то не придётся убивать бывшего босса, верно? – хмыкнул Гриша и погладил меня по волосам. – Это также одна из причин, по которой ты отдала силу Чумы Розе. Ты не хочешь убивать… Больше нет. Или не можешь? Глупый был поступок, кстати. С ней ты была сильнее.

– Ты не понял главного, – наставительно произнесла я. – Да и вообще никто этого не понял. Чума – это не сила. Это – обязанность. Я просто избавилась от лишней ноши.

– А я тоже ноша? – прямо спросил Гриша. – Или ты просто используешь меня так же, как и ягуаров? Как всех вокруг? – его лицо отобразило презрение. – Ты что, вообразила себя гейшей и надумала торговать собственным телом? – стало обидно. Слова злые и несправедливые. – Ты хоть знаешь, почему Даниэль столь неожиданно захотел тебя себе?

Парень склонился близко-близко, так, что я могла почувствовать запах его кожи. Пахло нагретыми на солнце лесными ягодами, душицей и грозой. Знакомый из далёкого детства запах, образующийся, когда высоко в небе сверкают электрические разряды.

– Не в природе ягуаров дать своей добыче уйти. Когда он рассёк твою кожу, то оставил метку, – сообщил мне Гриша, демонстрируя наслаждение от моей растерянности и беспомощности. И это было именно тем, что я испытывала, сжатая его руками. – Свою метку. Такого раньше никогда не было. Потому что никто не выживал. А ты выжила. Даниэль всё знает, конечно же. И про метку, и про её действие. А справиться с собой не может. Какое-то время ему удавалось держаться от тебя в стороне, но потом вы случайно столкнулись. И стало совсем невыносимо. И будет становиться лишь хуже с каждым днём. Он сильный, очень сильный, но его одержимость будет расти, как и ревность. Так будет продолжаться до тех пор, пока один из вас не умрёт. Потому что действие метки не исправить и саму её не стереть.

– Откуда ты знаешь? – прошептала я пересохшими губами. – Про метку.

– Я её чувствую, – проронил он, нехотя отпуская меня и безрадостно отходя.

– Как?

– Как лёгкий зуд, который сколько не чеши, а всё равно не пройдёт, – ответил он грустно.

– Разве тебе не неприятно?

Мне бы было. Фантомный зуд не просто противный, он сводящий с ума.

Гриша скованно улыбнулся, легко прикоснулся подушечкой большого пальца к моей нижней губе и ответил:

– Нет. Это же ты.

Допил одним глотком свой остывший кофе. И ушёл, не попрощавшись.

Вернулась муза и молча полезла за бутылкой вина и бокалами.

А я перезвонила Нисе.

– И что мне теперь делать? – спросила я у подружки.

– А не надо было мужиков соблазнять, – раздражённо фыркнула она.

– Я никого не соблазняла!

– Тут бы я поспорила, – с сомнением повертела Ниса головой. – Хотя, возможно, у тебя это выходит самопроизвольно.

– Как там Лозовский? – в ответ мило поинтересовалась я. – Ты вроде его проверять пошла.

– А чего ему сделается? – пожала она плечами. – Жив курилка. Оказывается, он уснул в ванной.

– Смотри, чтоб не утонул, – предупредила я, а после попросила: – И сама не утопи.

Глава 5

Новый день начался с новых сюрпризов.

– Зачем ты это сюда приволокла? – поигрывая деревянной ложкой, спросила я, скептично рассматривая клетку.

На плите тихо кипел суп. Над пускающей пузыри поверхностью поднимался негустой пар. По кухне расползался запах провансальских трав. Я не была уверена, добавляют ли их в горячее, но не нашла ничего другого в своих запасах. Для большей полезности и насыщенности вкуса следом за специями закинула в кастрюлю укроп, петрушку, красный перец и основательную жменю чеснока.

– «Это» – попугай, – муза поправила клетку, водружённую на стол, и зачем-то представила мне пернатого: – Зовут Чирик.

– И зачем он здесь? – выгнула я бровь.

– Затем, что его хозяйка не здесь! Твоими стараниями, между прочим! – завелась Руся, тряхнула пакетом, родом из ближайшего сетевого магазина, и всучила мне килограммовую пачку птичьего корма. – Всю прошлую неделю он был моей ответственностью. Теперь твоя очередь!

– Понятия не имею, как содержать попугаев, – растерялась я, присматриваясь к весьма крупному пернатому. Это была белая птица, раза в три крупнее обычных волнистых попугайчиков, с рядом оранжевых пёрышек вокруг глаз и внушительного клюва. И с забавным хохолком, который смешно дёргался каждый раз, когда яркое тропическое создание начинало крутить головой.

Заметив внимание к своей персоне, птица глянула на меня умными глазами, будто бы оценивая и решая, достойна ли я быть её нянькой.

– Можно подумать, я – опытный орнитолог! – фыркнула муза. – Но кому-то придётся за ним присмотреть, чтобы не сдох, иначе подружка расстроится.

Умолкнув, она начала коротко втягивать в себя воздух принюхиваясь.

– А чем это так странно пахнет? – и она потянулась к плите, чтобы почти сразу отпрянуть и замахать рукой в воздухе, отгоняя пар: – Решила микробов погонять? Фу-у-у-у-у, с чесноком ты переборщила.

И муза зажала нос пальчиками.

– Хоть из нас троих ты готовишь лучше всех, но всё равно в этом деле ужасна, – прогундосила Фируса в собственный кулачок, продолжая дышать ртом. – К чему все эти вялые кулинарные потуги?

Я опустилась на стул, продолжая поглядывать на плиту.

– Со вчерашнего вечера чувствую себя не очень. Какая-то непонятная слабость… Простыла, наверное. Подумала, что супчик по бабушкиному рецепту поможет взбодриться.

– Про ингредиенты спрашивать не буду, – сразу предупредила муза. – И пробовать тоже не хочу.

– Даже не собиралась предлагать, – пожала я плечами.

– Подожди, – Руся убрала руку от лица, вновь заговорив нормальным голосом. – Ты решила, что простыла?

Я кивнула. От этого движения сразу заболели шея и затылок.

– Ты когда последний раз простужалась? – и подруга взялась щупать мой лоб. Ничего нового не нащупала, лоб как лоб, а потому быстро остановила свои врачевательные порывы.

– Не помню, – вздохнула я. – Кажется, никогда.

– Конечно, никогда, с чего тебе болеть-то? – и Руся широким жестом перекинула распущенные волосы через плечо, всем видом выражая своё отношение к моей теории. – Ты не можешь простыть, Ди. Если ты и больна, то точно не человеческой болезнью. Хотя… погоди! А может… – и она закрыла ладошкой в изумлении распахнувшийся рот.

– Нет, – отвергла я версию подруги, на лице которой боролись огорчение и радость. Чему она огорчилась, а чему радовалась, знать хотелось, а вот выяснять – не очень. Слишком трудозатратно, мне, даже чтобы открывать рот и говорить, приходилось прилагать усилия. – Не беременна.