Месть Посейдона

– Возможно, что это наши, – предположил старший помощник.

– Да, вероятно, – согласился ван Виссен, – Но проверить это стоит. Так что двинемся-ка к ним; поглядим, что за люди.

И только фрегат направился встречать незнакомцев, как тамошний капитан, подойдя к фальшборту, крикнул:

– Вы что же, милейший, не узнали меня?

Что же это было за наваждение? Когда ван Виссен не смог этого определить? Не веря своим ушам, он бросился обратно и, вынув подзорную трубу, пригляделся к его лицу, полное насмешки.

«Беверли Фенстер!» – осенило тут капитана ван Виссена, и он, спохватившись, кинулся на матросов с криком:

– Скорее! Открыть огонь по нему!

Но его команда почему-то сильно спасовала, что и сыграло злую шутку с его фрегатом: первый залп артиллерийского огня с «Армагеддона» осадил его, затмив вид капитану на противника.

– Живей-живей, подводите артиллерию! – кричал во всё горло ван Виссен, распираемый яростью, – Хоть бы ветер подул на паруса!

Но как назло, никакого ветра не было, и потому тяжеловес «Пойседон» не мог отплыть на значительное расстояние. А у его врага было преимущество: «Армагеддон» капитана Фенстера был легче, менее грузен, и потому мог стремительно уворачиваться от летевших на него ядер. К тому же (ван Виссен этого недооценил) у Беверли были прекрасные канониры, а также лучший во всей Англии штурман, имя которого мы скоро узнаем.

– Откуда ж он взялся, из глубин что-ли выполз, окаянный?! – стучал зубами капитан ван Виссен.

Недаром говорят, что если командующий пребывает в замешательстве, это непременный путь к поражению, даже если он слыл величайшим полководцем в истории. Есть, конечно, и исключения, но судя по всему, ван Виссен к ним не причислялся.

Лишившись носовой части и получив ряд ударов по корме, ван Виссен, когда дым наконец рассеялся, обнаружил, что «Армагеддон» вовсе и не намеревался топить его фрегат, а лишь желал его слегка обезвредить, а после двинуться к Флиссингену, что и лицезрел он ныне.

– Канальи! – завопил ван Виссен, – Догнать их срочно! Нам нужно подкрепление, слышите!

Но покуда в командовании прознали про этот вопиющий инцидент, команда Беверли Фенстера уже достигла гавани и, приготовившись осаждать порт, остановилась в выжидании.

Разумеется, что находившиеся в тюрьме Саймон Клефельд и его дружки, наблюдавшие всё это время за блестящей битвой, воодушевились.

– Походу, господа, мы с вами получаем новый шанс на спасение. Во имя короля Георга и его подданых, возьмёмся за оружие и порвём эти ненавистные решётки.

– Вот только непонятно, что это за «Армагеддон» такой? Впервые о нём слышу, сколько уже изведал морей и взял абордажем суден. Может, это вообще французские собаки, не поделили чего со своими союзничками, чтоб мне в бочку свалиться, – недоверчиво вставил Хасселрит.

– Э, братец, зря ты так, – вмешался тут Фред Уайт, – какая разница, кто стоит у руля того фрегата. Хоть сам дьявол в обличии лорда Нельсона. Нам бы главное удрать с этого логова, а там выясним всё. Если французы, так дадим им по заслугам, утащим корабль и делов-то!

– Вот ты-то станешь моим главным советником, Фред, – заговорчески улыбнулся Саймон, – Конечно, будь бы я был судьёй, решающим ваш спор, я бы сразу выбрал твою сторону. Потому что если не сейчас, господа, то когда?

– И то верно, – высказал своё мнение и другой пленный.

Когда все пришли к единому соглашению, капитан Клефельд поручил всем дождаться, когда судно то отвлечёт комендантские силы, оборонявшие тюрьму, и затем броситься навстречу свободе.

Когда уж «Армагеддон», отразивший атаки прибывших для поддержки сил ван Виссена линкоров, начал обстреливать боевые укрепления, капитан Клефельд подкрался к выходу и прислушался.

– Идёт. Будьте готовы.

В эту саму минуту дверь отворилась, и только прибывший гвардеец хотел войти в камеру, дабы проведать новых заключённых, как капитан Клефельд, крикнув оглушительно: «Вперёд!» выхватил ловко из рук его саблю и, занеся её над головой, вонзил надзирателю в грудь.

– Мёртв как пустой сундук, – заключил капитан Клефельд, залившись тут же смехом, а вслед за ним и его собратья, – Найджел, оттащите его вон на то место, где я уж помирал от голода. Живей! Ну, а мы пока займёмся наведением тут небольшого порядочка. Как вам такая мысль?

И все тут же проследовали к выходу, дабы разгромить арсенал и как следует вооружиться.

Отбив в итоге сопротивление гвардии коменданта, отряд Саймона кинулся к причалу и, заняв несколько лодок, пришвартованных к пристани, тронулся прочь, к фрегату «Посейдон», дабы взять его на абордаж, покуда «Армагеддон» Фенстера расправлялся с одним вражеским линкором.

– Будем брать! – крикнул всем Клефельд и, приказав приготовить тросы, прихваченные его солдатами с арсенала, повёл свою армию прямо на фрегат, где ван Виссен уже спешил было на выручку осаждённому линкору.

Подплыв незаметно к цели и зацепившись за фальшборт, Саймон и его собратья принялись карабкаться вверх. И едва один из матросов, заметив, что их судно окружено, крикнул: «Капитан!», как Саймон выскочил на палубу и произвёл выстрел, от которого ван Виссен в ужасе обернулся и застыл в онемении.

– Ах ты, щегол! – воскликнул он в бешенстве и, вытащив из ножен свою саблю, кинулся на Клефельда врукопашную.

Вслед за ним на корабль поднялись остальные, развязав на «Посейдоне» переполох.

Теперь нам следует перенестись на другой фрегат, «Армагеддон», где капитан Беверли Фенстер, успешно уничтожив голландский линкор «Белый лев», отдал приказ наступать на ван Виссена. Старший помощник Фенстера Джонни Паркинс уже успел заметить, что «Посейдон» взяли штурмом войска Клефельда, и он отправился сообщить об этом капитану.

– В таком случае, мы принудим ван Виссена к капитуляции. Вперёд же!

Бесстрашный «Армагеддон» стремительно взял курс на «Посейдон» и, к великой радости для Беверли, когда он приблизился к фрегату, войска Клефельда были в преимуществе. Окружённые со всех сторон противниками, члены экипажа сдались без согласия на то своего капитана, поскольку, как выяснилось, он был уже мёртв.

– Хорошо поработали, – довольно произнёс Беверли, пройдя вместе со своими товарищами на палубу корабля, на котором ещё годом ранее он, капитан Фенстер, стоял, склонив смиренно голову пред ван Виссеном, вскоре погибшем.

Было и ещё одно тяжкое обстоятельство, о котором Фенстеру пришлось узнать. Капитан Клефельд был тяжело ранен в плечо саблей ван Виссена, да ещё и сброшен за борт, из-за чего ему едва удалось выплыть живым из морской пучины, ухватившись за одну из лодок.

– Есть ли среди вас врач? – обратился капитан Фенстер к товарищам Саймона. И хоть в душе Беверли по-прежнему относился к нему с презрением, но всё же благодаря ему «Посейдон» перешёл под управление его команды.

– В том то и дело, что нет, – ответил ему один из каперов, – На борту «Куин Элизабет» был один, да погиб под обстрелом.

Подойдя к Саймону, который, едва дыша и откашливаясь всё ещё от набранной воды, продолжал стонать от боли, Фенстер призадумался.

– Раз так, можете отправить его ко мне в каюту, на моё судно, – он указал на стоявший вблизи свой фрегат, – Там что-нибудь решим. Доктор, во всяком случае, у меня имеется.

Двое офицеров, подхватив тяжелобольного капитана Клефельда, принялись переправлять его на фрегат Фенстера.

– А что же, позвольте, вы прикажете делать с этим кораблём? – с недовольством воскликнул Эдмунд Хасселрит.

Пробежавшись глазами по всему судну, Беверли ответил:

– Заберём отсюда все запасы продовольствия, а затем потопим.

Хасселрит сдвинул брови.

– Потопим? Какого чёрта, капитан! Да этот фрегат – истинная драгоценность, дороже любой карты мира. Да ведь можно его продать за хорошие деньги!

Но капитан Фенстер был непреклонен.

– Нет. Этот фрегат нужно погрузить на дно навсегда. Он много бед причинил мне и моей «Куин Элизабет», да и вам тоже, потому я даже не желаю получать с него деньги, будь они прокляты, как и сам фрегат. Так что поспешите освободить все каюты и трюм от ценного, и затем – предать забвению.

Что ж, приказ – он и есть приказ, даже если он и отдан чужим капитаном, потому Хасселрит, затаив в себе обиду, отправился его исполнять вместе с другими моряками.

Думается, что и его приятели были с ним согласны, но понимая, что иного выхода у них не предвидится, покуда капитан их лежит без чувств в рубке «Армагеддона», хранили суровое молчание.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

В которой «Армагеддон», наметив курс на Англию, отплывает из Зеландии, а также в которой описывается предсмертная исповедь капитана Клефельда перед своим старым врагом и другом, капитаном Фенстером, внёсшая ряд существенных корректив в цель плавания.

Из выживших среди сообщников Клефельда осталось совсем немного: сам капитан, Хасселрит, Найджел и ещё четверо. Фред Уайт был сражён выстрелом из револьвера в голову. Остальные шестеро покинули также сей мир от вражеского клинка.

В лагере капитана Фенстера дела обстояли менее трагично: погибло лишь двое канониров, но их утрата была настоящим горем для всего экипажа, ибо то были превосходные солдаты.