Закон Зверя. На пороге безумия

Подумав: «И все это было ради одного бокала?» – Скарлетт кивнула и поспешила поскорее убраться из номера, пока ей не дали новое поручение.

Она чувствовала притаившуюся под лопатками, пронизывающую позвоночник тревогу. Чужой взгляд свербел в затылке, и девушка оглянулась, прежде чем скрыться в коридоре.

– Мистер Синклер, прошу прощения за бестактный вопрос. На самом деле вы просто хотели узнать, как выглядит новая сотрудница отеля?

Губы Адама чуть дрогнули, однако на полноценную улыбку он не был способен. По крайней мере, не в этой ситуации.

– Пожалуй, да. Вино меня интересовало в меньшей степени. Хотя оно и вправду восхитительно.

– Я прошла проверку?

Вместо ответа Адам лишь хмыкнул, испытывая терпение девушки, и отвернулся обратно к камину. Скарлетт еле удержалась, чтобы с грохотом не захлопнуть дверь.

До конца жизни теперь запомню, что в 513‑ый лучше не соваться.

* * *

Девушка примчалась на ресепшен, где ее уже ждала недовольная Дебби. Так и не отдышавшись, Скарлетт пересказала детали знакомства с одним из Синклеров. По ходу ее сбивчивого рассказа эмоции Дебби сменялись одна за другой, словно она не успевала остановиться на чем-то конкретном.

– Ну ты даешь! Надо было тебя предупредить, совсем из головы вылетело. Моя вина… А в закрытом крыле номер Винсента. Но он не будет звонить вот так, на ресепшен.

– Почему?

На вопрос Дебби лишь пожала плечами:

– Напрямую с ним общается только Ришар. Он птица важная.

«А сын разве нет?» – задалась вопросом Скарлетт, но акцентировать на этом внимание не стала.

– Считай, управляющий отелем – Адам. Он с недавних пор бегает и наводит порядки. Ну хоть отчетность ведет, на том спасибо.

Девушка еще раз прокрутила в голове их первую встречу. Одинокая фигура, похожая на каменную статую, предложение выпить, треск камина…

Скарлетт не удержалась и усмехнулась про себя: «Пока я видела только то, как он распивает в одиночестве и раздает приказы».

Дебби продолжила посвящать новенькую в особенности семьи Синклеров:

– Старший такой мелочевкой не занимается. Ты его вообще до сезона охоты можешь не увидеть, только если он не выйдет к постояльцам в ресторан.

– Я знаю, как выглядит Винсент, видела на сайте. А вот про сына забыла посмотреть, так бы хоть узнала его в лицо.

– Все равно зрелище не из приятных, ты немногое потеряла.

Скарлетт была с ней в корне не согласна, однако промолчала.

– Вообще не переживай, – заверила Дебби. – Перед начальством каждый косячил, это классика.

Доводы напарницы не сильно успокоили, и девушка поспешила углубиться в работу, чтобы поскорее забыть об этой странной встрече.

Приближалась полночь, и Скарлетт чувствовала, как после длительной дороги тело перестает ее слушаться. Новенькая уже с трудом следила за тем, что вбивает в таблицу графика уборки номеров. Бесконечный поток чисел буквально расплывался перед глазами. Единственным утешением было то, что за это время они немного сблизились с напарницей.

«Нет ничего более укрепляющего отношения, чем совместная работа в сфере услуг…» – с теплом подумала Скарлетт.

Увидев, с какой черепашьей медлительностью девушка нажимает на клавиши, Дебби недовольно проворчала:

– Так, я сама закончу. Иди спать, тебе все равно только час осталось работать. Еле на ногах держишься. Пользы никакой.

Скарлетт не сдержала улыбки: «Вроде бы такая грозная, а заботится». Заметив это, Дебби нахмурила брови:

– Чего улыбаешься? Проваливай, пока я не передумала.

Новенькую долго уговаривать не пришлось. Она послала воздушный поцелуй своей спасительнице и направилась в сторону гостевого лифта. Хоть мадам Ришар могла поворчать, Скарлетт хотела еще разок повидаться с очаровательным Гуннаром и поскорее оказаться в теплой постели.

Однако вместе с ней в кабину зашла постоялица отеля, облаченная в дорогое шелковое платье. Скарлетт постаралась забиться в самый угол кабины, чтобы не стеснять гостью.

Гуннар поприветствовал их обеих, однако обратился сначала к постоялице:

– Доброй ночи, мадам! Вам на третий этаж, не так ли?

– Зачем спрашивать, если и так знаешь?

– Прошу прощения, мадам.

– И я же просила называть меня Фрида. Проблемы с памятью?

– Прошу прощения, мадам Фрида.

– Не говори так громко, у меня голова раскалывается.

Голос Фриды был гнусавым и немного сипел, как будто она постоянно разговаривала на повышенных тонах, перенапрягая связки. Женщина театрально приложила тыльную сторону ладони ко лбу и хрипло вздохнула.

Фрида действительно выглядела очень бледной, но был ли тому причиной ее аристократичный образ или упадок сил, Скарлетт не понимала.

– Боже, как в этом лифте воняет! – женщина брезгливо отодвинулась от Гуннара. – Неужели в таком возрасте сложно следить за собой?

От волнения пожилой лифтер стал запинаться:

– П-прошу прощения.

Скарлетт вспыхнула от негодования. Как служащая она не могла грубить гостье, но стоять молча в стороне было невозможно:

– Прошу прощения, но в нашем отеле не допускается такой тон по отношению к сотрудникам. Боюсь, вы могли оскорбить лифтера этим высказыванием. Впредь следите за тоном, пожалуйста. Быть вежливой – это несложно.

Фрида насмешливо хмыкнула, не соглашаясь. Однако на секунду в ее глазах мелькнуло какое-то странное замешательство.

Смелость Скарлетт моментально испарилась, когда она вспомнила о том, что это ее первый рабочий день: «Наверняка потом донесет мадам Ришар. Плохо дело».

Гуннар восторженно взглянул на свою защитницу – было очевидно, что к такому он не привык. Один этот благодарный взгляд стоил любого выговора начальства.

На третьем этаже неприятная гостья выскользнула из кабины, не попрощавшись. Она продолжала то и дело хвататься за виски, медленно продвигаясь вдоль стен.

Гуннар закрыл решетку и улыбнулся:

– Доброй ночи, мадам Фрида! Надеюсь, завтра вы будете чувствовать себя лучше!

– Вы слишком добры, Гуннар, – Скарлетт укоризненно покачала головой.

Лифтер лишь добродушно пожал плечами, не переставая улыбаться:

– В доброте нет понятия «слишком», мисс. Я в этом уверен. Вам на какой этаж?

– Четвертый, пожалуйста.

Внезапно кабина вздрогнула и остановилась на полпути.

Опять? Только застрять в лифте мне сегодня не хватало. Великолепный день!

– Что случилось?

Свет бешено моргал, отчего ужасно рябило в глазах. Гуннар не отвечал.

Скарлетт не страдала клаустрофобией, но ей стало не по себе. Девушка физически ощущала сдавливающую тесноту пространства вокруг себя, словно стены лифта были готовы вот-вот схлопнуться.

– Гуннар? Почему вы молчите?

– Ты здесь, малышка Скарлетт. Я так рад нашей встрече.

Лифтер, все это время стоявший к ней спиной, медленно оглянулся. Вместо Гуннара на нее смотрело уродливое создание, чей внешний вид представлял собой отвратительную смесь человеческого тела и головы свиньи. Гибрид заметно подрагивал и издавал странные звуки, напоминающие хрипучее повизгивание.

Скарлетт дернулась в сторону, больно ударившись затылком о противоположную стенку кабины. От удара на несколько секунд в глазах потемнело, и девушка медленно сползла по стене. Взгляд крошечных свиных глазок на лоснящейся морде хаотично забегал по всему ее телу. Безумная улыбка этого существа тонула в жирных складках кожи, а открытая пасть обнажала ряд острых зубов. Бежать было некуда. Скарлетт чувствовала себя запертой в клетке, абсолютно бессильной.

Девушка прижалась к кушетке и, кое-как сдерживая рвотный позыв, выдавила из себя:

– Что это… что ты…

Она начала задыхаться.

– Я тебе не нравлюсь таким? Как жаль! Нам еще не раз предстоит встретиться. Ведь ты сама приплыла ко мне. По своей воле попала в капкан… – свинья истошно завизжала, высоко запрокидывая голову. – А КАПКАН ЗАХЛОПНУЛСЯ!

Гуннар с головой свиньи склонился над забившейся в угол девушкой. Безобразную морду перекосило в неестественной, тошнотворной ухмылке. Он что-то задумал.

– Отойди от меня! – всхлипнула Скарлетт. Ее начало потряхивать, а потом и вовсе бить крупной дрожью. Грудь поднималась и опускалась от безудержного плача. Кабина лифта постепенно наполнилась глухими всхлипываниями.

Видение было слишком реальным, чтобы оказаться неправдой.

То ли свинья, то ли человек наклонился ниже, к самому лицу Скарлетт, и обдал его горячим дыханием, пошевеливая мясистым рыльцем. Девушка почувствовала, что он обнюхивал ее, как будто готовился к трапезе:

– Так сладко пахнешь, не мог удержаться.

Внезапно свиные глазки хитро сузились:

– Знаешь, ты очень похожа на отца. Малышка Ска-а-арлетт…

Девушка отчаянно взвыла, крепко зажмурившись и закрыв голову руками. В мыслях набатом звенела услышанная фраза, переплетаясь с маминым голосом из прошлого:

«Ты очень похожа на отца».

«Главное, чтобы ты не была похожа на отца».

«Боже, а ребенок мог унаследовать это?»

«Она не сумасшедшая».

«Не сумасшедшая!»

«Как отец».

Скарлетт истошно завопила и набросилась на Гуннара, атакуя первой. С невероятной силой и точностью девушка повалила его тяжелое туловище. В этот момент время замерло, и все вокруг стало неподвижным. Ногти впились в мягкую кожу, и только сейчас Скарлетт заметила, что на полу распластался настоящий Гуннар. В его глазах читался неподдельный ужас. Старик беспомощно барахтался под ней и чуть ли не плакал от страха:

– Что с вами?! Не надо!

Девушка рывком слезла с лифтера, не веря своим глазам. На его лице остались следы от ногтей.

Лифт снова пришел в движение.

– Мисс?! Мисс, все закончилось! Лифт заработал!

Вид у Гуннара был крайне встревоженный.

– Мне вызвать врача? Или позвонить на ресепшен?

Скарлетт облизнула пересохшие губы и затравленно оглянулась, остерегаясь новой опасности:

– Что это было?..

– Н-неполадки с лифтом, мисс… – Гуннар тяжело дышал и с опаской смотрел на девушку. – Мне очень жаль, что вы так испугались.

Скарлетт отползла к выходу и кое-как встала, цепляясь за стену. Ее руки до сих пор дрожали.

Я что, одна это видела?!

– Значит, вы мне ничего не говорили?

– Я лишь предупредил, что такое бывает, а вы начали кричать и прятаться в угол. Мне правда так жаль, что я ничего не смог сделать. Вам точно не нужна помощь? Вы… напали на меня, – лифтер невольно коснулся своего лица. – Приношу свои извинения, если это прозвучало грубо. Вы подумали, что я опасен?

Скорее, я опасна.

Из-за страха Скарлетт говорила заторможено, растягивая каждый звук:

– Простите… Я действительно испугалась. Вы не сделали ничего плохого.

От девушки не ускользнуло, как Гуннар отодвинулся от нее в противоположную сторону.

– Думаю, вам все же нужна помощь.

Скарлетт медленно отвернулась и поплелась в комнату на негнущихся ногах. Ей было нечего ответить лифтеру.

С нескрываемой тревогой в голосе Гуннар продолжал говорить что-то девушке вслед. Она могла слышать, но не слушала. Произошедшее в лифте могло означать лишь одно.

И девушку это совсем не радовало.

Вернувшись в каморку, первое время Скарлетт просто лежала, скрючившись на полу, и обнимала себя за колени. У нее не было никакого желания что-либо делать. Перед глазами все еще стояла ухмыляющаяся свиная голова. Тремор в похолодевших руках не унимался. Она чувствовала поднимающуюся внутри бурю безутешного отчаяния.

Чтобы не разрыдаться снова, Скарлетт насильно заставила себя умыться и переодеться в пижаму. Ледяная вода из ржавого крана немного привела в чувство.

Девушка постаралась временно заблокировать разум и погасить неистовый пожар болезненно-горячих мыслей. Она начала разговаривать сама с собой. Мысли беспорядочно метались, перебивая друг друга. Они были неуправляемы.

Я что-то видела. Этого нельзя отрицать. Я схожу с ума? Человек может удариться головой так сильно, чтобы ему почудилось все это? Нет. Я же сначала увидела монстра, а потом отшатнулась в сторону.

Скарлетт надавила пальцами на виски, пытаясь успокоиться.

Что здесь происходит?!

Она тонула в чувстве полной беспомощности. Было страшно хоть на секунду представить, что чертова свинья была права, как и страшно признать факт самого ее существования.

Бредовые состояния и звуковые галлюцинации были у папы.

Девушка крепко стиснула зубы. На языке вертелся диагноз, от которого он страдал всю жизнь, утаскивая в эту пучину страданий близких.

Ну же, скажи это вслух.

Скарлетт выпалила на одном дыхании:

– Параноидная шизофрения.

Во рту пересохло. Девушка судорожно сглотнула, и внутренне вся сжалась в маленький комок.

Я же не могла унаследовать заболевание только сейчас? Симптомы… симптомы должны были появиться уже в детстве. Могу ли я быть такой же, как папа?

Она прислонила пальцы к губам и начала нервно кусать заусенцы. Кожа вокруг ногтей отслаивалась, принося мучительное удовлетворение – омерзительная привычка из детства, успокаивающая тревожный ум.

С мыслями об отце пришли новые непрошенные слезы. Скарлетт не хотела думать о нем. Она устала делать это весь прошедший год. Худший год в ее жизни.

«С каждым днем мне все труднее вспоминать его лицо», – вздохнула про себя Скарлетт.

Ее накрыли воспоминания о самоубийстве отца. О том выстреле, который она услышала за дверью, о кроваво-сером месиве, брызгах крови на стенах. О вое сирен, о допросах и о бесстрастном лице матери.

Хочу, чтобы мне стерли память. Навсегда.

Скарлетт понимала, что приезд на этот остров – ужасная ошибка. Что она собиралась здесь искать? Как мог отец быть связан с местом, в котором никогда и не был?

Он же был не в себе. Наверняка вычитал причудливое название где-то в Интернете, и оно осталось на подкорке.

Но Скарлетт все равно оказалась тут. Приехала в поисках того, чего сама не знала.

Разве нормальные люди так поступают?

Веки, опухшие от слез, стали медленно закрываться. Адская усталость дала наконец о себе знать. Скарлетт погрузилась в тяжелый, неспокойный сон. Но поспать ей дали недолго.

До того как за окном поднялось рассветное солнце, девушка проснулась от душераздирающего крика. Она упала с кровати и беспомощно заозиралась по сторонам, не понимая, была ли то кошмарная иллюзия или реальность.

Из-за незнакомой обстановки казалось, что она не до конца проснулась. Скарлетт потерла глаза и уставилась на стену у кровати.

Истошный вопль, без сомнений, принадлежал женщине.

Превозмогая желание сделать вид, что это сон, девушка залезла обратно на кровать и прижалась ухом к стене. На короткий момент крик затих, что принесло определенное облегчение. Как только Скарлетт расслабилась, вопль – истошный, леденящий кровь – раздался вновь. Крик был намного тише предыдущего, так что его можно было расслышать, лишь плотно прижавшись к стене. Источник звука был все дальше и дальше.

Это был гнусавый голос. Знакомый голос.

Имя само по себе всплыло в памяти.

Фрида?!

Скарлетт не могла знать точно, как кричит постоялица, которую она видела единственный раз в жизни. Но почему-то в истеричном тоне узнавалась Фрида.

Девушка отпряла от стены, как ошпаренная. Когда она уже собралась выбежать из комнаты, чтобы позвать за помощью, шум резко прекратился. Гробовая тишина пугала ничуть не меньше подозрительных звуков. Скарлетт на всякий случай подождала, чтобы убедиться, что все закончилось. Она чувствовала, как к спине прилипла насквозь промокшая рубашка.

Девушка отчаянно давила в себе предчувствие, кричащее о том, что нужно бежать как можно дальше отсюда. Было очень страшно.

Уже по привычке Скарлетт схватилась за мобильный телефон. Ей срочно нужно было с кем-то поговорить. Она полистала скромный список контактов и остановилась на маме.

Нет… Она этого точно не вынесет. Тем более время в Шеффилде совпадает с Фарерами, так что мама наверняка спит.

Девушка издала удрученный вздох, как вдруг ее озарила мысль: «Я же могу позвонить Коулу!»

Мозг с удовольствием зацепился за новую идею, пытаясь отвлечься от накопившегося за день стресса. Скарлетт перевернула сумку, высыпала оттуда содержимое и начала перебирать вещи в поисках визитки.

Ее охватила паника.

Неужели потеряла? Надо было просто обменяться номерами. Я же не могла оставить ее в той машине!

Наконец-то руки нащупали визитку. К Скарлетт вернулись сомнения: «И что я ему скажу? Позвоню посреди ночи и пожалуюсь, что вроде бы слышала крик в стене? А до этого разговаривала со свиночеловеком? Нет, это плохая идея».

Она продолжала держать карточку в руках.

Но можно ему написать…

Прежде чем успеть передумать, девушка быстро набрала сообщение на нужный номер:

«Привет, это Скарлетт с парома. За которой ты хотел прыгнуть в воду».

По лицу девушки, освещаемому лишь экраном телефона, скользнула слабая улыбка.

«На самом деле, мне просто нужно кому-то выговориться».

Она сделала паузу и стерла часть последнего предложения.

«На самом деле, мне очень нужно выговориться тебе. Возможно, сегодня я слышала крик за стеной в номере. А возможно, я жутко устала и несу полный бред».

Скарлетт прикусила губу. Она не понимала, что точно может эта информация, не подкрепленная доказательствами, дать Коулу.

«Мне станет спокойнее, если ты будешь знать. Спасибо».

Отправив сообщение, девушка убрала телефон подальше. Ей значительно полегчало. «Даже если он подумает, что я не в себе, я все сделала правильно», – твердо решила про себя Скарлетт, прежде чем нырнуть обратно в кровать.

Сегодняшний день хотелось перечеркнуть раз и навсегда. Видения, крики, мучительные воспоминания прошлого…

Все это душило. Навязчивые мысли жужжали в голове, как пчелиный рой.

Что, если я сойду с ума? Прямо на этом самом острове. Или уже сошла?

Остаток ночи Скарлетт пролежала на полу, не найдя в себе сил и желания забраться обратно в кровать. Тем временем наступил рассвет. Лучи солнца не проникали в каморку, и для девушки, погруженной в непроглядную темноту, страшная ночь продолжалась. Самая долгая ночь в ее жизни.

Глава 3

Номер 405

Рано утром Скарлетт обнаружила себя на ковре и моментально почувствовала острую боль, пронзающую каждый позвонок от шеи до поясницы. Отсутствие естественного света в комнате дезориентировало, из-за чего сложно было различить предметы вокруг. Попытка встать превратилась в мучительное испытание, суставы стали непослушными и слабыми.

«Как больно-то…» – подумала Скарлетт, потягиваясь.

Бессонная ночь вместе с лежанием на холодном полу не прошли даром. Мышцы затекли, и ощущения были такие, будто девушку били ногами несколько часов подряд.

Следующая мысль моментально выстрелила ей в голову.

Вчера все было по-настоящему. Это был не сон.

Скарлетт снова стала обкусывать еще не зажившую тонкую кожу вокруг ногтей.

Смена начиналась в восемь утра. У девушки было тридцать минут на то, чтобы привести себя в более-менее божеский вид, захватить в буфете завтрак и приступить к работе.

Она силой заставила себя подняться, включила свет и медленно поплелась в ванную, когда услышала звонок телефона.

Это была мама. Скарлетт немного поколебалась, прежде чем ответить. Эти несколько мгновений говорили о многом. С тех пор как отец покончил с собой, мама каждый день видела его в любом незнакомце: в продуктовом магазине рядом с молочным отделом, на пешеходном переходе, в вагоне метро. Девушка вздохнула.

И каждый день это разбивает мне сердце.

Преодолев секундную слабость, она прижала телефон к уху:

– Да, алло?

– Я думала, ты позвонишь мне сразу, как доберешься.

Несмотря на недовольные нотки в голосе, мама звучала все так же тепло и по-родному.

– Прости, мам… – виновато ответила Скарлетт. – Не хотела тебя будить, ты обычно рано ложишься. Сильно волновалась?

– Конечно. Я до конца жизни буду переживать за тебя, малышка Скарлетт.

Девушка внутренне содрогнулась, вспомнив тяжелое дыхание свиного рыльца, которое сопровождало это же обращение. Скарлетт была рада, что мама не могла видеть ее побледневшее лицо.

Стараясь отвлечься, она невпопад выпалила:

– Как бабушка? Вам денег пока хватает? Лекарств?

– Милая, ты и так очень помогаешь. Нам всего хватает.

– Я все-таки переведу еще, как только дождусь зарплаты.

– Спасибо. Мы очень гордимся тобой. Хоть ты так далеко…

С другого конца послышался подавленный вздох.

– Мам, мы это обсуждали. Я… я нигде не получу таких хороших денег. По крайней мере, пока не наберусь опыта.

– Знаю-знаю. Мне лишь немного грустно, что тебе приходится столько делать для нас в одиночку.

– Я справлюсь. Мы справимся.

Скарлетт знала, насколько маме тяжело найти работу спустя год, полный апатии, нейролептиков[4]и стабилизаторов настроения[5]. Смерть любимого супруга стерла в порошок ту легкую на подъем женщину с заразительным смехом и стальной выдержкой, которой она когда-то была. В этот тяжелый период очень помогла бабушка Кристен, которая полностью занималась домашним хозяйством, а также водила убитую горем дочь по больницам, мыла ей голову и следила за своевременным принятием лекарств. Скарлетт, в свою очередь, бросила университет в последний год учебы и пошла работать, чтобы обеспечивать семью. Она всегда справлялась со всем сама.

– Как прошел твой вчерашний рабочий день?

Скарлетт ответила обтекаемо, не вдаваясь в излишние подробности, чтобы лишний раз не волновать маму:

– Приемлемо… Выдали униформу, познакомили с напарницей. Работы очень много, так что скучать не придется.

– Рада, что есть положительные моменты. Надеюсь, ты еще с кем-то подружишься.

– Я везде найду свои плюсы, ты же знаешь.

– Знаю, милая, – по одной только интонации Скарлетт поняла, что мама улыбается. От осознания этого ей стало тепло на душе.

– Мама, мне надо бежать на смену. Поцелуй от меня бабушку, хорошо?

В телефоне повисла тишина.

– Мам?

– А? Да, я… мне просто кое-что показалось в окне. Показалось… Мне показалось.

Скарлетт поняла, что мама начинает плакать.

Опять увидела на улице кого-то, похожего на папу.

Она выдавила из себя сочувствующее: «Я люблю тебя». Мама первая нажала «отбой», не сказав больше ни слова.

Когда-нибудь ей станет лучше. И я сделаю все что угодно для этого.

С еще большей тяжестью на сердце Скарлетт стала собираться. Она чувствовала себя вконец растоптанной минувшими событиями. Пальцы болезненно саднили, когда девушка натягивала на руки перчатки.

Притворюсь, что ничего не было, и стану жить дальше. Сейчас мне никак нельзя быть слабой.

Противный голос внутри добавил: «И тем более сумасшедшей…»

Девушка сделала глубокий вдох и выдох, за которыми последовала натянутая неискренняя улыбка. Скарлетт знала, что обманывать себя долго не получится. Но она хотя бы пыталась.

– Я в порядке! – громко и четко произнесла вслух девушка, будто пыталась уговорить себя поверить в эту фразу.

И повторила ее снова, закрывая за собой дверь:

– Я в полном порядке.

Скарлетт немного задержалась из-за телефонного разговора и того, что обоим лифтам предпочла длинную лестницу. Она боялась даже представить, что кошмарное видение в кабине может повториться.

Не могу заставить себя снова оказаться там.

Чтобы не опоздать в первый официальный рабочий день, девушка проскочила мимо дверей буфета, где готовили еду для персонала.

«Я точно пожалею о том, что пропустила завтрак…» – разочарованно подумала она, втягивая носом аромат кофейных зерен, корицы и поджаренного хлеба.

Весь вчерашний трепетный восторг, который новенькая испытывала при виде отеля, испарился. Теперь внутри стремительно росло отвращение к окружающему интерьеру. Глаза резало от ярких и агрессивных оттенков алого, люстры казались признаками фальшивого лоска, а бесконечный ковер отдавал стариной. События прошлой ночи полностью омрачили ее пребывание в отеле «Синклер», перечеркнув любые положительные эмоции. Страх, опустошающий, живой, еще покоился глубоко внутри, заставляя чаще озираться по сторонам. За ресепшеном уже стояла Дебби. С недовольным выражением лица, к которому Скарлетт начала понемногу привыкать, она протирала поверхность стойки сухой тряпкой.

– Ненавижу, когда Ханна остается на ночную смену. Хоть бы крошки за собой убрала, ну что за свинство!