Влюбленная в дьявола

Я помогла маме навести порядок в доме и подготовиться к Рождеству. Она давала советы по тому, стоит ли нам с Хлоей идти на вечеринку. Мама была не против.

Папа приехал в тот же вечер, что и я, и мы допоздна сидели в гостиной, разговаривая о моей жизни в Сиэтле. Несмотря на то, что я училась там уже полтора года, папа не мог дождаться того момента, когда я вернусь обратно в Дэнвелл. На самом деле, я тоже с нетерпением ждала этого, чтобы быть поближе к семье.

Дарка и Тира я не видела все это время. Вернее сказать, я видела их мельком, когда они заезжали за Лаймом и Вином, а потом вчетвером уезжали. И все.

Все два дня я была на связи с Хлоей, чтобы выяснить, когда она приедет, чтобы помочь с разгрузкой вещей. Из Порт-Анжелеса до Дэнвелла неблизкий путь, так что в дороге она проведет как минимум пять или шесть часов. Пожтому с самого утра я занималась тем, что караулила телефон, чтобы всегда быть на связи, а также проверяла гостевую комнату, которую ей выделила мама.

Я поправляю длинный свитер, скрывающий ягодицы. Это самая удобная и комфортная одежда в моем чемодане, и я решила не отказывать себе в том, чтобы пощеголять в модных вещах.

Мой телефон начинает звонить, и я тут же беру его с постели.

– Ты уже приехала?

– Да! Я видела вашу милую табличку «Добро пожаловать в Дэнвелл». Черт, не могу дождаться, чтобы встретиться с тобой, милая! – верещит Хлоя на том конце провода.

– Я тоже, – признаюсь я, улыбаясь. – Я кое-что купила для тебя. Надеюсь, ты не будешь расстроена маленьким подарком. Это очень символично для Дэнвелла.

– Боже, это так мило, Фанни! Я тоже кое-что везу вам из Порт-Анжелеса. И так… Скажи мне, куда ехать, чтобы побыстрее оказаться у твоего дома? Жду не дождусь, чтобы увидеться с тобой.

– Ты уже проехала кофейню «Татти»?

– Я стою возле нее и пью самый вкусный капучино!

– Тогда тебе лучше свернуть налево от нее, чтобы объехать город, а не мотаться через него.

– Окей, детка. Я так и сделаю. Буду у тебя совсем скоро.

Она заканчивает разговор, а я обуваюсь в высокие сапоги и выхожу из комнаты, сталкиваясь лицом к лицу с Тиром, чья улыбка растянулась от уха до уха. А мне вот ни черта несмешно. От неожиданности я роняю телефон, а по телу скользит холодная волна испуга.

Я резко толкаю его в грудь, и он морщится.

– Какого черта? Ты здорово напугал меня! – ругаюсь на него, поднимая телефон с пола.

– Извини, я не знал, что ты не слышишь меня. Я звал тебя несколько раз, Фанни.

– Я разговаривала по телефону, – бормочу себе под нос, осматривая сенсорный экран на повреждения.

– Я слышал. Хлоя уже в городе? – любопытствует Тир.

– Да, она тут. Как насчет того, чтобы отойти с дороги и дать мне ее встретить, м?

– Я пойду с тобой!

Он устремляется за мной, и мы быстро спускаемся со второго этажа. Мы живем на востоке Дэнвелла, практически у подножия леса, поэтому от кофейни «Татти» дорога займет по меньшей мере минут десять, а максимум – пятнадцать.

– Ты помнишь, что я говорила тебе касательно Хлои? – спрашиваю, когда Тир помогает надеть пальто на плечи.

– Да-да-да, – он закатывает глаза. – Не соблазнять. Не трахать. Не флиртовать. Хэй, а если она мне сильно понравится, что тогда? Я не смогу удержаться от флирта и от желания быть с ней.

Я издаю ироничный смешок, застегивая пуговицы:

– Боже, Тир, ты веришь в то, что говоришь? Твои слова – абсурд. Тебе никто не нравится, кроме шлюх, умеющих правильно трахаться и сосать. Хлоя божий одуванчик, и она не станет этого делать.

– Что ты имеешь в виду? – не унимается он, когда мы выходим на улицу.

Я поворачиваюсь лицом к Тиру, тяжело вздыхаю и говорю:

– Хлоя наивная девственница. Она думает, что трахнется с Джошем после рождественских каникул, но при этом они всего лишь несколько раз поцеловались. Он нравится ей, хотя я нахожу его весьма смазливым и женоподобным. Наверное, я так сужу из-за того, что выросла среди мужчин, любящих байки, кожу и грязные разговоры.

Тир впечатлен и в то же время удивлен. Его брови приподнимаются, а уши дергаются. Я не сдерживаю улыбки, потому что моего брата практически ничем нельзя удивить, но, видимо, это не тот случай.

– Почему Хлоя девственница? Она же чертовски красива.

Я цокаю языком.

– Она просто избирательна в парнях и ей безразличны те, кто не может удержать себя в руках. Ей нравятся обычные. Рубашки-поло, слаксы и туфли. Вместо байкеров она предпочтет банкиров, а вместо двухколесного монстра – четырехколесного. А еще вместо косухи – нормальное пальто. Хлоя не из нашего мира, понимаешь? Не хочу, чтобы ты причинял ей боль и делал так, что потом мне будет за тебя стыдно!

Возле нашего дома останавливается большой черный пикап, и с водительского сиденья выпрыгивает Хлоя с верещащим криком, от которого у Тира закладывает уши:

– Мисс! Фанни! Боже, это твой дом?!

– Она крикунья, – тянет Тир.

Хлоя выходит из-за машины, и я слышу сдавленный стон Тира. Перевожу на него изумленный взгляд.

– Мы только что говорили!

– Да, но ты только посмотри на нее!

Хлоя выглядит как гребаная модель. Я привыкла к ее кричащему гардеробу, а вот Тир – нет. Нельзя стиль Хлои назвать вызывающим и экстравагантным, но она умело подчеркивает свои достоинства, чтобы выглядеть сексуально и привлекательно.

На ней надето теплое вязаное платье, сапоги «Слаучи» и кожаная утепленная куртка. Она шагает к нам походкой от бедра, и я готова убить Тира за несдержанные стоны.

Хлоя подходит ко мне, и мы крепко обнимаемся:

– Черт, у вас здесь не так ветрено, как в Порт-Анджелесе.

– Ты живешь практически у океана, – говорю я с легкой завистью.

– Я обязательно жду тебя в гости, крошка, – Хлоя отцепляется от меня и смотрит на Тира. Я вижу, как в ее глазах появляется недобрый огонь: – Красавчик, я знаю, что ты Тир, и что тебе запрещено приближаться ко мне, но вот что я скажу тебе: у меня есть парень, и все твое байкерское обаяние может пойти к черту, окей? Я собираюсь хорошо провести Рождество со своей малышкой.

У Тира отвисает челюсть от прямолинейности Хлои, а я едва сдерживаю смех, потому что, кажется, между ними зарождается что-то вроде войны или вызова… Или что-то, что приведет к нежелательным последствиям.

– Ладно, я понял, – он поднимает руки, показывая поражение, хотя между ними еще ничего не началось. – И мне приятно познакомиться с тобой, детка.

– Ты реально думаешь, что слово «детка» актуально? Оставь это для сладких лапочек, которых ты имеешь в свое удовольствие, – фыркает она.

– Брейк, друзья, – я развожу руками в стороны. – Давайте вы оставите при себе свои выкрутасы, чтобы мы смогли отлично провести время. Сегодня Сочельник, и я не хочу быть как на иголках. Хлоя, пошли в дом.

– С удовольствием.

Я беру ее под локоть, и мы идем по дорожке к дверям.

– Заберем твой чемодан позже, ладно? Хочу сначала представить тебя и показать комнату.

Она кивает, и я крепко впиваюсь в ее руку. Мы обе хихикаем, потому что это напоминает нам случаи, когда мы сильно волнуемся перед чем-то важным.

– Миссис Вилланелле, я столько о вас слышала! – говорит Хлоя, когда мы входим в дом, и нас встречает мама с округленными от шока глазами.

– Хлоя, я тебе говорила. Бренда, – тихо подсказываю.

– Добро пожаловать в Дэнвелл, милая, но Фанни права: ты можешь звать меня Брендой.

– Ох, вероятно, это волнение, – мягко улыбается Хлоя.

– Может, чай? Я как раз заварила с яблоком и шиповником, – предлагает мама, когда мы снимаем пальто и проходим в дом. Тир следует за нами, сохраняя молчание.

– Почему бы и нет.

– Расскажи, как добралась? Фанни говорила, что ты родом из Порт-Анджелеса, – мы приходим в кухню, совмещенную с гостиной, поэтому устраиваемся за большим столом.

Хлоя заметно нервничает, и я беру ее за руку. Она улыбается моей маленькой поддержке.

– Нормально. Повезло с погодой. Из-за снегопада или дождя я бы приехала намного позже.

Мама быстро разливает чай по кружкам, и в это время Тир оживает:

– Лучше мне поехать и заняться делом. Не хочу сидеть на ваших девчачьих посиделках, – он поправляет жилет и многозначительно смотрит на Хлою. – Вы придете вечером в «Боб»?

– Мы еще не решили, – быстро отвечаю, чтобы Хлоя не задавала лишних вопросов при моем брате.

– Ладно. Увидимся. Приятно было познакомиться с тобой, Хлоя, – то, как он выделяет ее имя, заставляет меня почувствовать укол ревности.

Хлоя – единственная из девушек, кто произвел весьма странное впечатление на Тира. Обычно он подразделяет их на два типа: шлюхи и обычные. И, как правило, шлюх намного больше.

– И мне, Тир! – щебечет подруга, взмахивая рукой ему, а потом он уходит с кривой ухмылкой.

Мама садится с нами, держа в руках кружку чая.

– И так… Пора обсудить важный вопрос, а потом Фанни покажет тебе комнату, Хлоя.

Я чувствую, как она напрягается, но кивает.

– Мама, не говори таких страшных слов для Хлои. В общем, у нас есть возможность попасть на вечеринку сегодня вечером. Ты хотела бы пойти?

– Это байкерская вечеринка? – уточняет она.

– Конечно, милая, – смеется мама, делая глоток чая.

– Почему бы и нет? – осторожно спрашивает Хлоя.

– Дело в том, что это не простые вечеринки. Это не те, где мы были в Сиэтле, Хлоя. Это… Иногда бывает очень грязно и развратно, а еще много идиотских разговоров, мужиков и отсутствие понятия «женщина», если ты не женщина байкера.

– Ох, вау, – она пораженно вздыхает. – Звучит, как настоящий ад, если честно.

– Я знаю. Пойми, я там ни разу не была, но мои предки сочли меня достаточно взрослой, чтобы пойти на это, поэтому я хочу туда сходить, но, если ты будешь против, мы останемся дома, – неохотно признаюсь.

– Я готова пойти на вечеринку, – быстро и твердо отвечает Хлоя.

– Тогда мне стоит напомнить вам правила, девочки, – мама прочищает горло, а мы делаем вдохи и готовимся слушать то, что она нам скажет. – Хлоя, сама, наверное, понимаешь, что байкеры – это люди, у которых могут быть свои правила и взгляды на жизнь. Я бы хотела, чтобы ты не была слишком далеко от нашей семьи, так как многие могут счесть тебя за развлечение.

– О, я понимаю, о чем ты говоришь, Бренда. Фанни немного ввела меня в курс дела: не болтать много, стараться держаться особняком или только с теми, кого я знаю и кому можно доверять.

Я поражена тому, что она это запомнила. Я говорила ей об этом несколько месяцев назад, когда стало ясно, что она точно поедет ко мне на Рождество. Я не ожидала, что она согласится, потому что я бы точно на такое не согласилась (кто в здравом уме согласится поехать отмечать праздник с другой семьей?) и провела бы этот праздник в кругу близких, но ее родители пытались дать отношениям второй шанс (насколько мне было известно, они были в стадии, когда оба хотели развестись), поэтому решили выбраться в Сан-Франциско. Надеюсь, что у них все будет в порядке, и они передумают касательно своего решения. Хлоя сильно переживает из-за этого, поэтому в моих планах сделать так, чтобы она отвлеклась и на пару дней забыла о своих проблемах.

Хлоя выдыхает с улыбкой и дополняет:

– Я буду вести себя достойно.

– Всем будет плевать, если ты будешь с нами, то есть с Вилланелле. Чуть позже приедут Лайм и Вин. Мы позаботимся о тебе, – мама с улыбкой встает со стула. – Я уверена, что тебе понравится наша маленькая вечеринка. Ну что, готова посмотреть свои апартаменты?

– С удовольствием!

***

– Ты уверена, что это платье хорошо подойдет для вечеринки? – спрашивает Хлоя, когда я стараюсь ровно подвести глаза карандашом.

Оглянувшись, я смотрю на ее консервативное платье темно-зеленого цвета. Оно приталенное, но немного расходится на бедрах.

– Да, ты выглядишь хорошо.

– Мне кажется, что я совсем не похожа на девушек из твоего общества, – жалуется она с тяжелым вздохом.

Я мягко смеюсь и качаю головой:

– Хлоя, прекрати. В моем обществе нет девушек, на которых можно было бы положиться. У байкеров есть лапочки, если ты понимаешь, о чем я. Шлюхи всегда выглядят так, чтобы их хотели. Это их работа.

Она садится на край постели, скрещивает лодыжки и спрашивает:

– У Тира нет девушки? Ну, постоянной.

– Вау, ты интересуешься моим братом? – подначиваю я, и она начинает краснеть.

– Нет. Я просто начала с него. У Лайма и Вина тоже никого нет?

– К сожалению, нет. Мы ждем, когда они остепенятся. Папа хочет быть уверенным в том, что ему есть на кого положиться. Тир говорит, что еще не готов для создания семьи. По большей части у байкеров нет семьи. Это странно, но многие неофициальные жены живут в других городах, потому что раньше были шлюхами и залетели от них.

– Ого! – восклицает она.

Это правда. У байкеров может и не быть семьи, потому что они слишком привязаны к клубу, к свободе, а также к долгу перед клубом и перед братьями. Однако папа считает, что железобетонный фундамент положения Президента должен опираться не столько на братьев, сколько на уравновешенное состояние внутри семьи.

Отца нельзя назвать добропорядочным семьянином, потому что мои братья росли практически без его влияния, но в трудные минуты он всегда был рядом с мамой, и они смогли сохранить свои отношения, несмотря на частые измены и недомолвки. Мама знала, что он никуда не уйдет, а временные помутнения и заигрывания со шлюхами – это то, чем могут гордиться байкеры (кстати говоря, не только они, но и многие мужчины хвастаются своими романтическими достижениями).

Я знаю несколько историй, в которых участвовала моя мама. Однажды она разбила нос шлюхе за то, что та показательно села на колени к моему отцу. Хотя это была обычная вечеринка в «Боб», где были и другие официальные и неофициальные жены байкеров. Мама была не рада тому, что ей пришлось публично выяснять отношения, но после этой истории папа вдруг понял, что рядом с ним женщина, которая защитит не только «свое», то есть семью, но и клуб. Подробностей истории я не знаю, но, по рассказам, было слишком эпично и красочно.

– Ага. У Марио есть дочь, Анна. Она родилась от шлюхи из Денвера, и Марио пришлось забрать ребенка, потому что мать Анны была прожженной наркоманкой и алкоголичкой. Повезло, что она ничего не употребляла в течение беременности и смогла выносить плод. Марио поклялся, что никогда не позволит Анне быть похожей на мать, поэтому его можно считать хорошим и даже, в каком-то роде, строгим отцом.

– Бедняжка Анна. Сколько ей лет?

– Четырнадцать. Она очень милая. Если вы как-нибудь встретитесь, она обязательно тебе понравится. Мы встречаемся с ней на редких семейных ужинах, куда приглашены только близкие. Скажу сразу, что она очень верная и тихая. Не такая, как ее мать или отец. Не знаю, в кого она пошла, но ее характер – роскошь, о которой многие мечтают. Податливая, немногословная и умная – вот что ценится в моем мире.

– Мне нравится байк у Лайма. Кажется, он сильно старается над ним.

– Если моих братьев нет дома, они в гараже. На самом деле, моя семья очень связана с сервисом и обслуживанием машин и байков, так что они знают в этом толк. Я тоже знаю, но совсем немного. Мне больше нравилось читать и что-то новое узнавать, а не проводить время под капотами.

Хлоя тихо посмеивается.

– Жаль, что я в семье одна. У тебя классные родители и братья. Не знаю, хотела ли бы я такое? Мои родители поженились в восемнадцать, и я – плод их большой любви, но после нескольких выкидышей мама решила заморозить яйцеклетки. Врач сказал, что в ее возрасте можно кого-то родить, но небезопасно из-за плохой свертываемости крови. Папа был очень расстроен и завел себе роман на стороне, а потом и мама поддалась легкомысленному увлечению мужчиной, который был младше ее на десять лет. Мне бы не хотелось иметь сводных братьев или сестер – это ведь полный развал в семье, хотя они еще не развелись. Сейчас они пытаются что-то вернуть, но у меня такое чувство, будто ничего не получится. Они пытаются ради меня, но я слишком взрослая, чтобы не понимать их.

Я быстро докрашиваю глаза и убираю косметику в сумочку. Поворачиваюсь к Хлое и хмурюсь:

– О чем ты говоришь?

Она тяжело вздыхает, и я вижу по ее лицу, что она знает намного больше, чем пытается сказать.

– Мои родители не уехали в Сан-Франциско, – тихо признается она.

Я ахаю, и она договаривает:

– Папа остался в Порт-Анджелесе вместе с любовницей, а мама укатила в Сиэтл к своему ухажеру.

Она усмехается.

– Откуда ты знаешь?

– Они должны были уехать еще вчера, но… Сегодня, перед тем как поехать к тебе, мне пришлось заехать в магазин, чтобы купить немного сладостей. Ты знаешь, что они спасают меня в период волнений. Я увидела в магазине папу вместе с молодой блондинкой. Они выбирали вино и фрукты.

– О, гребанный ад! Мне так жаль, Хлоя.

Я встаю со стула и подхожу к ней, сажусь рядом и кладу руку ей на ногу.

Она усмехается и качает головой:

– Они как-то неправильно пытаются сохранить свои отношения. Я не виню их за то, что они хотят быть счастливыми. Я в гневе от того, что они пытаются скрыть от меня, что давно не хотят быть друг с другом. Я была бы рада и счастлива за них, если бы они были честны со мной.

– Дерьмо.

– Да, именно так я и сказала, а потом спряталась за стеллажом, чтобы меня не заметили. Черт, папа был счастливым вместе с ней. Давненько не видела его таким.

– Может, они просто не хотят тебя расстраивать?

– К черту это! Я не собираюсь туда возвращаться до Нового Года. Я пообещала, что вернусь двадцать седьмого, но черт бы их побрал с таким отношением! Не хочу их видеть.

Я ее полностью понимаю и поддерживаю.

– Я не против, чтобы ты осталась со мной подольше. Мы могли бы отлично провести время! Тем более, Тир намерен соблазнить тебя, и я хочу на это посмотреть.

Ее потухшие глаза вмиг загораются, когда я упоминаю Тира, и я считаю, что это плохой знак.

– Но у тебя есть…

– Он меня бросил, – фыркает Хлоя.

– В смысле?

– Вот так, – она вздыхает и встает. – Этот мир жестоко несправедлив. Джош хотел затащить меня в постель, а я не хотела торопить события, но я не прочь покувыркаться с каким-нибудь байкером, сфоткаться, а потом отправить это Джошу и показать ему, что он потерял из-за своей лжи.

– Черт возьми, мы не виделись несколько дней. Что произошло в твоей жизни?

– Детка, я просто не хотела расстраивать тебя еще сильнее. Кажется, ты сильно переживала из-за приезда в Дэнвелл. Тут твоя любовь, с которой я, кстати говоря, еще не познакомилась, и мне не хотелось обременять тебя своими проблемами. Теперь ты знаешь, что в моей жизни все максимально хреново.

– Ты не увидишь Дарка. Он не собирается приходить на вечеринку, – тихо говорю, и мне становится горестно внутри.

– Почему? – искренне интересуется Хлоя.

– Это будет наш секрет, ладно? Один из тех, которые мы никому никогда не скажем.

Мы с Хлоей делаем наши коронные движения руками: хлопок, скрещивание пальцев, проводим пальцами по открытым ладоням, а потом сдуваем невидимые пылинки с рук. Это движение мы выучили в первую неделю знакомства, и это была наша коронная штучка, которая подтверждала, что мы никому ничего не расскажем.

Это значит, что мы доверяем друг другу.

– Ты знаешь, что я никому не расскажу. Мне просто-напросто некому это делать.

– Я знаю.

– Так что там случилось с Дарком?

– Двадцать лет назад умерла его мама.

– Что?..

Я набираю побольше воздуха в легкие, чтобы признаться в том, в чем отказывалась признаваться. Я никогда ни с кем не говорила об этом, а история, рассказанная мамой очень давно, как ответ на мой вопрос, почему Дарк не празднует с нами Рождество, заставила меня только сильнее влюбиться в него. Он был сильным и смелым, но совершенно одиноким, и я хотела помочь ему, но не знала как.

– Ее убили в Рождество.

– Дерьмо.

– Именно. Бо, это его отец, был в чартере Белведа, когда это случилось, и он не мог ничего сделать. Двадцать четвертого декабря в дом Бо ворвались какие-то неизвестные. Они были под чем-то, накуренные и пьяные. Дома был только маленький Дарк и беременная Мия.

– Иисусе… – выдыхает в ужасе Хлоя.

– Они… – я начинаю задыхаться, и она берет меня за руки. Глаза начинают слезиться. – Они изнасиловали Мию, а потом вспороли ей живот, – Хлоя вскрикивает после моих слов. – И это все было на глазах у маленького Дарка. Он спрятался за шторой, и его не было видно, но он все видел. Их было трое, и все они по кругу имели Мию. Она кричала и молила о смерти… Ее боль… Ее было так много. Как и крови.

– Я… Это просто… Просто дерьмо, – она сипит на грани истерики.

– И после того, как они сделали это с Мией, Дарк решил что-то сделать, но было слишком поздно. Один из них увидел маленького Дарка. И он… Он проткнул ему бок, рядом с сердцем.

Хлоя не сдерживает слез, как и я, но понимаю это слишком поздно. Тогда, когда слезы падают на мои колени.

– Дарк на адреналине побежал к нам. Вилли был в Белвелде вместе с Бо, поэтому… Поэтому туда пришла моя мама с Тиром. Они вызвали скорую, но Мия скончалась до их приезда. С тех пор Дарк ненавидит Рождество, потому что он помнит, что случилось в этот праздник.

– Господи Иисусе, – прошептала Хлоя, и я кивнула головой.

– Я спрашивала, собирается ли он прийти, но… Это было так глупо и опрометчиво с моей стороны, – я горько усмехаюсь. – Каждый год этот день он проводит в полном одиночестве. С тех пор, как он переехал от Бо, он сидит в своем доме у леса, на другой улице, два квартала от нас, и не высовывается до двадцать шестого декабря.

– Это не глупо, Фанни, – всхлипывает Хлоя. – Господи, мне действительно жаль, что все это произошло с ним. Он был ребенком, и он не заслужил этого. С тех пор он никогда не чувствовал себя счастливым в этот день.

– Да, и я… И мы всегда обменивались подарками после праздника. Я… Я знала, но всегда молчала. Все в городе знают, чей он ребенок и что случилось с его матерью.

– Я думаю, что он очень сильный, раз смог справиться с этим.

– Он очень сильный, – шепчу я, а у самой слезы только и скатываются. – Черт, моя подводка.

Хлоя осматривает мое лицо и слабо улыбается. Ее глаза были мокрыми, а щеки красными.

Мы вдруг обе посмеиваемся от наших ранимых душ.

– Может, тебе стоит навестить его?

– Я не могу оставить тебя одну, – качаю я головой, хотя в душе искренне хотела бы этого.

– Прекрати, – отмахивается она. – Уверена, что Тир за мной будет ходить по пятам весь вечер. Он собирается заехать за нами, не так ли?

– Да, если уже не приехал.

– Думаю, тебе стоит сходить к Дарку.

– Нет. Это глупо. Я никогда так не делала.

– Девочки! – кричит Тир, и мы обе вздрагиваем. – Выхо-о-одим! Пора ехать! Я хочу пива!

– Минуту! – кричу я в ответ.

– Если что, я помогу тебе сбежать с вечеринки. Возьми с собой подарок для Дарка.

Я смотрю на нее несколько секунд, но потом что-то замыкает во мне, и я делаю так, как она мне сказала.

Беру подарок для Дарка с собой.

Глава 9

Я делаю глоток темного пива, когда в бар вваливается Тир, придерживая дверь для двух милых дам…

Гребаный Бог.

Сразу же за ним идет Фанни. Или порхает по воздуху. Я понятия не имею, но все взгляды прикованы к ней, и меня это чертовски бесит.

Ее прямые блондинистые волосы красиво обрамляют худое лицо. На ней косуха, какая-то футболка, неприлично короткая юбка и высокие сапоги. Она не была низкой, но все равно казалась стройной малышкой. Она всех приветствовала своей лучезарной улыбкой, придерживая рукой маленькую сумочку.

За ней вполне уверенно шагает брюнетка с высоким хвостом. Ее глаза похожи на лисьи, но меня это мало волнует. Я облизываю взглядом ее сочную фигуру, делая отметку, что она немного фигуристее Фанни. Это неважно.

Мне плевать на эту девушку, потому что я снова смотрю на Фанни. Наши взгляды встречаются, и по мне бегут мурашки. Ее открытый и чистый взгляд сканирует меня добрые несколько секунд, а розовые губы изгибаются в улыбке. Она приподнимает руку, приветствуя меня.

Я сдержанно киваю в ответ, а потом отворачиваюсь к бару, за которым стоит Плейс, наш Проспект.

– Дай мне еще пива, – требую, и он тут же подчиняется мне.

Хлопок по плечу не вызывает во мне ни малейшего страха.

– Плейс, пива, – просит Тир. – Черт, ты видел девчонку, что пришла с Фанни?

– Угу, – мычу я, присасываясь к почти пустой бутылке.

– Это Хлоя. Ее подруга из Сиэтла.

Я оборачиваюсь, чтобы еще раз посмотреть на девушку в темно-зеленом платье, а потом вспоминаю, что на снимке, который она мне присылала, была именно она.

– Ничего такая.

– Эй, это мой улов! – возмущенно говорит Тир.