Влюбленная в дьявола

Он врезается своими бедрами в мою поясницу, и я прогибаюсь, чтобы встретить его мягкий толчок. Между губ скользит судорожный выдох, когда чувствую, как к спине прижимается его внушительного размера член, обтянутый джинсой. От этой мысли начинает кружиться голова, и я просто медленно схожу с ума.

Мужчина, которого я так долго хочу, хочет меня в ответ. Разве это не подарок? Не сюрприз? Не великолепно, черт подери?

Его тяжелые ладони падают на шкаф по обе стороны от моей головы. Он сильнее вжимается в меня, и я с силой прикусываю губу, чтобы не стонать. Между ног все пульсирует, и я вынуждена признаться в том, что мне нужна разрядка, иначе стихийное возбуждение, которого я раньше не ощущала, лишит меня контроля.

– Фанни, ты играешь с огнем. Прекрати, – в его голосе предупреждение.

– Что? – хрипло шепчу, не понимая.

– Что ты пыталась добиться, строча мне эти гребаные сообщения?

Я покрываюсь стыдливым румянцем, вспоминая, что писала Дарку. Захлебываюсь воздухом, пытаясь подыскать ответ. Почему, когда он рядом со мной, у меня вырубается мозг? Я дура?

Я влюблена.

– Ничего. Все давно решено.

– Ответь мне на один, черт возьми, вопрос, Фанни, – строгая злость скользит в его голосе, и я прикрываю глаза от наслаждения, когда он снова толкает свои бедра в меня.

– Какой?

– Ты трахнула того чувака, которого хотела?

О чем он, черт возьми, говорит?

Я ни с кем не трахалась. Никогда. Я по-прежнему девственница, потому что тот, кого я хочу, не интересует мое тело.

Поделом.

– А если да, что с того? – тихо переспрашиваю. – Это просто трах. Он ничего не значит.

Кажется, ему не нравится мысль, что меня кто-то может трахать, и меня это безумно заводит.

Дарк склоняется, обдавая мою щеку горячим дыханием.

– Надеюсь, тебе это понравилось. Впредь, если ты вдруг захочешь потрахаться, не стоит сообщать об этом мне, если не хочешь, чтобы я рассказал обо всем твоим братьям.

– Ублюдок, – шиплю я. – Это похоже на шантаж.

– Это похоже на реальность. Я не против, чтобы ты избавлялась от напряжения, если это сделает тебя чуть терпимее, чем гребаная киска во время течки. Прекрати быть сукой, Фанни. Я не играю в твои детские игры.

Его бедра вновь врезались в меня. На этот раз сильно и несдержанно. Я еле слышно простонала и проскребла ногтями поверхность шкафа.

Моя сердцевина пылала. Я желала его всем телом, всей душой, всем сердцем. Вот только была маленькая загвоздка – он нет.

Его большая рука оказывается на моем голом животе. Мне хочется крикнуть, чтобы он потрогал мою грудь, поигрался с сосками и заставил меня кончить, но все, что мне удается – это просто дышать.

– Прекрати докучать мне, ладно? Я не твой гребаный охранник, чтобы мотаться из Дэнвелла в Сиэтл, чтобы спасти твой зад, детка.

– Ты всегда будешь спасать меня, Дарк. Ты обещал, – с придыханием говорю я, а потом протяжно стону, потому что его губы опустились к моему голому плечу, а рука сжала мой бок. – Ты дал кровное обещание моему отцу.

Он ругается себе под нос. Его зубы ведут по моей коже, и я вжимаю голову в плечи от того, насколько это приятно.

– Буду, но не от парней, которых ты хочешь трахать, Фанни.

– Разве твой твердый член не говорит о том, что ты хочешь меня? – решаюсь на наглость, чтобы прояснить ситуацию.

– Мой член не получил желаемого результата. Когда ты строчила мне сообщения в пьяном угаре, его объезжала сладкая киска, и мне пришлось лишиться удовольствия, чтобы спасти тебя из блядушника. Если ты хочешь поспособствовать тому, чтобы высосать из него жизнь, тебе стоит встать на колени.

О. Мой. Бог.

Реальность обрушивается на меня.

Меня словно громом поразило. Я окаменела в считанные секунды после его слов, которые ударили меня под дых. Не могу поверить собственным ушам! Он только что признался в том, что трахал шлюху, пока я пыталась вывести его на эмоции. И тот факт, что он недоволен тем, что ему пришлось прерваться на меня, заставляет мою кровь кипеть, а язык превратиться в жало.

Я не боюсь наговорить ему гадостей. Я боюсь, что скажу то, что запутает наши отношения еще сильнее.

– Если твоя шлюха была настолько хороша, как ты мог променять ее на меня? Я ведь никто для тебя, Дарк.

– Вот именно. Сейчас я жалею, что не спустил ей в рот или на ее классные сиськи. Я мог быть более удовлетворенным, а не взбешенным. Детка, тебе стоит прийти в себя и успокоиться, чтобы я мог уехать и завершить то, чем был занят немногим ранее.

Мое лицо пылает от стыда, в глазах начинает резко щипать, и я хватаю футболку из открытого отсека.

– Отодвинься от меня, – шепчу, чтобы он не понял, что довел меня до предельной точки. Слышать нечто подобное слишком обидно, и я не собираюсь с этим мириться.

– Нет, детка. Ты хотела моего внимания, и ты получаешь его.

– Иди на хрен, чертов козел. Я собираюсь одеться и вызвать копов, если ты не понял, что я хочу, чтобы ты ушел отсюда. Не заставляй меня быть такой, Дарк. Просто оставь меня в покое.

Он тесно прижимается ко мне, и я хочу оттолкнуть его, но не хочу делать это задницей, потому что такое движение можно неправильно интерпретировать.

Его губы опускаются к плечу, зубы прихватывают кожу, и я силюсь, чтобы не разреветься.

Мое бедное сердце, страдающее по этому сукину сыну, обливается кровью. Он точно знает, что нужно сказать, чтобы заставить меня ненавидеть его еще сильнее. Я, блин, просто не в себе от злости.

Он больно кусает мое плечо, я шиплю и дергаюсь, пытаясь избавиться от него.

– Больше никаких выкрутасов, детка. Иначе я приеду и сделаю то, что тебе не понравится.

Его руки исчезают с моего тела. Я тут же хочу, чтобы он продолжал меня касаться, говорить все, что угодно, лишь бы он был тут.

Я так сильно скучала по нему.

Я так сильно желала его.

– Хватит пугать меня. Я скажу, что ты домогался меня, и мой отец отрежет твоего дружка, – рычу, натягивая футболку.

Перебрасываю через плечо волосы и поворачиваюсь как раз в тот момент, когда тяжелая рука опускается на подбородок, поднимая его.

Наши взгляды пересекаются.

Во мне взыграл адреналин, так что мне не страшно стоять возле него и испепелять злым взглядом. Но, конечно, это на него не действует.

Карие глаза полыхают насмешкой.

– Ты не сможешь задеть мое эго, Фанни.

Я фыркаю:

– Да, потому что оно чрезмерно большое.

– Нет, потому что в тебе говорит маленькая обиженная девочка.

Взгляд опускается к его пухлым губам. Ресницы трепещут, и я мягко улыбаюсь:

– Да, я маленькая обиженная девочка, которую ты сегодня неплохо унизил. Ты уничтожаешь меня, Делани. Я устала от этого, так что оставь меня в покое, ладно? Я собираюсь выпить чай, чтобы согреться и лечь спать. Убирайся из общежития.

– Ты всегда искала моего внимания, – он прищуривается, оценивая меня.

Я криво усмехаюсь и качаю головой.

– Сейчас я хочу, чтобы ты избавил меня от своего внимания. Оставь меня в покое.

Дарк не выглядит оскорбленным. Он просто кивает, а потом покидает мою спальню, мой блок, мое общежитие и Сиэтл. Он возвращается в Дэнвелл, а я скатываюсь по стене вниз, зарываюсь лицом в колени и снова плачу.

Господи, какая же я идиотка! Что я творю? Где моя голова на плечах? Почему я такая бессовестная?

Глава 5

Через неделю после случившегося

Я: Привет. Не могу дозвониться до Тира. Он с тобой?

Я рискнула написать первой, потому что так было правильно. Дарк приезжал ко мне в Сиэтл, и я обошлась с ним не очень-то любезно.

На следующее утро, когда похмелье взяло верх, я вдруг поняла, что Дарк переживал за меня и не хотел, чтобы я совершала поступки, о которых потом буду сожалеть.

Он приехал ко мне посреди ночи, я наговорила ему полной ерунды, и он уехал.

Ну, еще мы немного потерлись бедрами, и я точно помню, как его член прикасался к моей пояснице.

Но это сущие пустяки.

Я поступала, как последняя бесчувственная сука по отношению к нему.

Несмотря на сжирающую внутри меня ревность, когда я узнала о том, что он трахал какую-то шлюху, я хотела, чтобы наша встреча имела другой характер.

Вспоминая о том, как он прижимался ко мне, как его руки и губы касались моей кожи, я забывала, как дышать, а между ног становилось влажно и горячо.

Я каждый день была в состоянии возбуждения. Это было не так круто, как можно представить. Я была на взводе и несколько раз срывалась на ни в чем невиновных людей.

Вечером, когда Хлоя была в спортзале, я дважды мастурбировала и дважды кончала с его именем на устах. Я проваливалась в бездну разврата, представляя его пальцы вместо своих, его тело между своих раздвинутых ног, его язык на моей киске, его руки в моих волосах. Я так сильно теребила свою сердцевину, что после третьего оргазма она распухла и ныла.

Но несмотря на количество оргазмов, легче не стало. Внутри сидел груз, от которого я не могла избавиться. Он приносил дискомфорт, и порой было сложно дышать. Я знала, что это было связано с Дарком, и я хотела как-то решить эту ситуацию, но не понимала как.

Я написала ему сообщение ранним утром, когда собиралась на занятия. С нетерпением ждала ответа, но он не ответил. Он не ответил мне ни днем, ни вечером, ни ночью, ни на следующий день. Я была вне себя от злости.

С Тиром я созвонилась и узнала, что он был в отъезде, где плохо ловила сеть, а вот сообщение Дарку так и осталось непрочитанным. Я волновалась и страшно переживала, но спрашивать у братьев, куда он уехал и как скоро вернется, не горела желанием.

Я сделала попытку написать ему еще раз через несколько дней.

Я: Привет. Сильно занят?

Мое сообщение вновь осталось без ответа в течение нескольких дней. Я подумывала о том, что он заблокировал мой номер или вовсе стер его и не мог определить, кто ему пишет.

Это вызвало во мне злость, и я уже хотела было ему написать, чтобы предъявить претензию, как он ответил мне.

С первого сообщения и до его ответа прошло почти пять дней.

Дарк: Привет, принцесса. Я так понимаю, что первое сообщение утеряло свою актуальность, но мне нечего тебе сказать по этому вопросу, потому что я за сотни миль от Дэнвелла и не имею понятия, чем занимается Тир. Извини, у меня только сейчас нормализовалась сеть, и я смог тебе ответить. Я нахожусь в дороге, так что да, я чертовски сильно занят. Все в порядке или что-то случилось?

Я: Куда ты направляешься?

Дарк: В Денвер.

Я: Зачем?

Дарк: Дела клуба. У тебя все хорошо, Фанни?

Я: Да, все в порядке. Я просто хотела извиниться за то, как повела себя в последнюю нашу встречу. Кажется, я действительно была очень пьяна и не понимала, что делала. Прости, Дарк, хохо.

Дарк: Извинения приняты, детка. И впредь, если ты вдруг захочешь исполнить подобный трюк, я скажу твоим братьям, чтобы они приехали сами. Видеть тебя голой выше моих сил :)

Я: Как же братско-сестринские отношения?

Дарк: Ты мне не кровная сестра, детка. Я считаю тебя своей младшей сестрой, потому что помню с очень маленького возраста, но, когда ты всеми силами пытаешься доказать обратное, я забываю, что растил тебя, и мне это не нравится. Твое тело практически сформировалось, и ты уже достаточно взрослая, чтобы понять, что подобные трюки лучше не исполнять рядом с мужчинами, если не хочешь, чтобы тебя хорошенько трахнули.

Я: Кажется, именно этого я и хотела от тебя, Дарк. Только ты все усложняешь.

Дарк: Суть в том, что ты не понимаешь, что этого лучше не делать, детка. Я брат твоих братьев, а твой отец мой Президент. Трахать их сестру или его дочь – это тоже самое, что подписать себе смертный приговор.

Я: Я достаточно взрослая, чтобы принимать такие решения.

Дарк: Вилли хотел бы, чтобы ты стала старухой хорошего байкера и не делала то, чего лучше не делать. Малышка, мне пора ехать. Вин (кстати, странно при нем переписываться о таких вещах) пилит мои мозги уже десять минут. Мы отклонились от курса и нужно нагнать дорогу. Не переживай, я никому не скажу, на что ты способна в пьяном угаре, но лучше не повторяй этого, договорились? Я хочу, чтобы между нами сохранились те целомудренные отношения, которые были всегда. Кстати, ты приедешь на Рождество?

Я: Ладно, между нами останутся целомудренные отношения (хахаха, это звучит безумно мерзко). Спасибо, что никому не рассказал. Да, я приеду на Рождество вместе с подругой. Ждешь моего возвращения?

Дарк: С нетерпением.

Я: Жди, хохо.

Мне понравилась наша переписка, которая практически расставила все точки над «и». Мне нравится, что Дарк не уклоняется и не пытается выставить себя обиженным за то, что произошло между нами. Я знаю, что виновата перед ним, и мне стало немного легче, когда мы пообщались.

И, само собой, я воодушевлена тем, что он счел меня вполне привлекательной. Он игрок и бабник, так что ему нравится видеть голых женщин. Однако, это немного повысило мою самооценку, и я чувствую себя намного лучше.

Кажется, он немного обеспокоен тем, что я ему написала, но это не страшно. И, похоже, он ждет моего возвращения на Рождество.

Признаться, я безумно соскучилась по нему и жду, когда мы увидимся, чтобы в тысячный раз разбиться.

Глава 6

– Три-ноль, сучка, – верещит Лайм, отбрасывая джойстик в сторону. Он вскакивает с дивана и начинает исполнять какой-то непонятный танец, размахивая руками и ногами. Я бы сказал, что это тектоник, шаффл, или какой-нибудь буги-вуги.

– Тебе просто повезло, козел! – пыхтит Вин (Винни), вставая с дивана и поправляя жилет. Он достает телефон из кармана и чертыхается.

– Что? – спрашивает Лайм.

– Мама написала, чтобы я был дома к одиннадцати.

– Зачем? – спрашивает Тир, входя в гостиную с бутылкой пива.

– Если бы ты был на прошлом семейном ужине, то знал бы, что приезжает твоя младшая сестра, и мы готовим для нее что-то вроде сюрприза, – огрызается Вин.

– Я был в отъезде, – просто отвечает Тир.

Их перепалки раздражают меня, но так уж вышло, что сегодня первый день, как мы вернулись в Дэнвелл, поэтому решили засесть в моем доме, чтобы поиграть в приставку и выпить пива. Вынужден терпеть их громкость и перепалки.

Я любопытно смотрю на Вина, делая глоток эля.

– Что за сюрприз? – спрашиваю.

– Мама решила сделать косметический ремонт в спальне Фанни: перекрасить стены, обновить мебель и полностью переделать гардеробную. Пока вы были в отъезде, мы практически прикончили гардеробную, поэтому сегодня займемся покраской стен в спальне.

– Ого, – удивляется Тир. – Она ничего такого не говорила.

– Ты, кусок дерьма! Она говорила об этом несколько недель назад, когда ты еще не уехал. Может, твой мозг просто не может это усвоить?

В следующие пять минут происходит это: Тир кидается на Вина. У них начинается шутливая борьба, где в ход пускают только руки. Они кроют друг друга матерными словами, пока мы с Лаймом просто пьем пиво и переглядываеемся в надежде, что это прекратится.

Признаться, это было не в первый и далеко не в последний раз.

Я пересаживаюсь поближе к Лайму, хватаю джойстик и говорю:

– Начнем, может?

– Сейчас я! – кричит Тир, и ему тут же прилетает хук слева от Вина. – Ах ты, мелкий прыщ! – он наносит несколько ударов по «блоку» своего брата.

– Блядь, вы бесите меня оба, – ворчит Лайм. – Заряжай, Дарки.

Мы рубимся в UFC, пока Тир и Вин борются между собой на полу. Мне немного странно от мысли, что их семья настолько большая. Бренда родила четверых детей, и у нее хватило сил вырастить их, так что это сильный поступок. Она настоящая мать, которая стоит горой за своих детей. Помимо этого, Бренда стоит грудью перед клубом. Она жена Президента, и на ней висят некоторые обязанности.

Бренда что-то вроде королевы или мамочки Сынов, так что к ней всегда можно обратиться за какой-либо помощью, и она почти никогда не откажет.

Бренда залетела Тиром в шестнадцать. На тот момент Вилли было двадцать два, и он вошел в группу детей первой девятки. После того, как старик Виланд ушел на пенсию, оставив после себя Вилли, тому некогда было возиться с новорожденным Тиром. Он хотел возродить клуб и сделать так, чтобы он работал в полную мощь. Ему потребовалось долгие десять лет, чтобы наладить легальный и нелегальный бизнесы, и в течение этих десяти лет рождались дети.

Следующим был Вин, рожденный с разницей в два года. Вилли пропадал на работе в клубе, а Бренда старалась заботиться о двух маленьких мальчиках.

Затем был Лайм. Вилли был рад тому, что в его семье трое сыновей, но больше всего он хотел дочь. Казалось, что именно с появлением в семье Фанни он стал более домашним и сдержанным, более приземленным. Мой старик говорил, что Вилли сильно изменился, когда стало ясно, что у него родится дочь. Он перестал вести разгульный образ жизни, превратился в подкаблучника и домоседа, но не забывал о клубных делах, чтобы Сыны не потонули.

Он называл Фанни принцессой. К тому моменту, когда родилась Фанни, мне было восемь. Я увидел ее новорожденную, крохотную, со сморщенным лицом, будто вот-вот начнется паника. Потом она открыла свои бездонные зеленые глаза, и я вдруг отчетливо понял, что это Вилли 2.0. Она была такой же свирепой и жестокой. С самого детства она показывала свой характер, и Бренда отхватила сполна, когда поняла, что родила копию Вилли, только в женском обличье.

Не сказать, что Фанни нарывалась на скандалы или что-то подобное, но она была именно тем человеком, кто привлекал к себе внимание. Она ходила в обычную среднюю школу Дэнвелла, но там ее называли не принцессой, а королевой. Она была красивой и одаренной, с острым языком, проникновенным взглядом и неординарным умом. Она не была той мерзкой сукой, кто портил жизнь остальным. Она была обычной, но привлекающей внимание. Все знали, кто ее отец, и все старались угодить ей, но Фанни была очень избирательна в друзьях, потому что понимала, что они дружат с ней не потому, что видят в ней хорошего человека, а потому, что ее отец был Президентом Сынов, что делало ее популярной по умолчанию.

Моя дружба с Вилланелле завязалась еще до школы. Мой отец был сыном основателя Сынов, поэтому он дружит с Вилли. Сейчас мой отец что-то вроде казначея, но ранее был вице-президентом. Сейчас ему больше нравится заниматься бумажной волокитой, так что он передал бразды Марио, потому что тот заслуживает этого. Марио всего тридцать пять, и он в самом расцвете сил. Это было единогласное решение. Мой отец хорошо ладит с цифрами и счетами, что только на руку. Предыдущий казначей умер еще до того, как я официально получил жилет. Пусть он и полагался мне с самого детства, потому что я наследие своего отца, но мне нужно было доказать, что я могу быть полноправным членом клуба.

И за последние десять лет, что я стал тем, кем мне нравится являться.

Это во мне.

Я – это Сыны Дьявола.

И это будет неизменно.

У меня есть понятия, которые далекие от нормального мира. Я – это не тот мир, где царит идиллия и страсть, где все хорошо, долго и счастливо.

Я живу в разрухе, и мне это нравится, потому что я и есть разрушение. Вокруг меня свобода, и я ценю ее, потому что это то, чего я хотел всегда.

Последние несколько недель выдались напряженными. Долгая поездка в чартер Денвера далась мне нелегко. Я поехал по поручению Вилли, но вызвался в любом случае, чтобы проветрить мозги. Мне требовалась нормальная встряска, чтобы прекратить вести себя, как киска в разгар течки.

Я называл это бесами, потому что иногда мне остро было необходимо присутствие Фанни. Я хотел ее увидеть или услышать, чтобы знать, что она в порядке.

В ту самую ночь, когда я выжимал газ до отказа, мчась в Сиэтл, мне казалось, что мой байк сойдет с ума и ему потребуется долгий ремонт. Когда я ехал обратно в Дэнвелл, конечно, не гнал как сумасшедший, потому что здесь меня никто не ждал.

И, черт меня возьми, тот час, проведенный с Фанни, остался в моей голове, как кирка, долбящая мой мозг по сей день. Я трогал ее нежную, почти бархатную кожу, вдыхал аромат ее возбуждения. В ночном свете трудно что-то разглядеть, но я был бы не я, если бы не увидел очертания розовых половых губ, когда она нагнулась, чтобы подтянуть лосины. Черт, это было слишком эротично, и мой перегретый мозг и возбужденный член решили сделать это.

Я просто прижался к ней всем телом, вдыхал треклятое яблоко, и мне было так хорошо.

Я наслаждался этим, как умалишенный наркоман, добравшийся до дозы, сходил с ума, касаясь ее трепетного тела. Я слышал, как она тяжело дышала, как сдерживала стоны. Я все это видел, слышал, ощущал.

Потом все испортил, потому что она вне зоны доступа.

Она не та, с кем можно переспать, а потом бросить.

Она заслуживает намного больше, чем я могу ей дать.

Фанни написала мне первой, и мы немного пообщались. Это был единственный раз, но я хотел еще.

Я не держал на нее зла. Скорее, я злился сам на себя за несдержанность и распутство. Мне не хотелось причинять ей боль, но это происходило само собой. Она нарывалась, я не сдерживался, и все заканчивалось слишком плохо, поэтому я смотался в Денвер, чтобы прояснить для себя несколько вещей.

Я завел правило: не обращать внимания на флирт Фанни Вилланелле, чтобы удержаться от соблазна трахнуть ее при первой же возможности. Наверное, это правило не особо работает, и мне никак не помогла поездка, потому что я по-прежнему хотел, чтобы это случилось.

Черт, я был конченным идиотом, но я просто не мог отказаться от этого.

Я отчаянно хотел ее не только телом, но и душой.

И в этом была гребанная проблема мирового масштаба.

***

– Со дня на день приедет Фанни, а у меня ни хрена не готово, – ворчит Бренда на семейном ужине в воскресенье.

Фанни должна приехать двадцать второго числа. Насколько я был посвящен в эту тему, за ней отправится Терренс, так как Вилли будет занят поездкой в чартер Белведа. Он уедет двадцатого и вернется двадцать третьего. Обсуждает возможность встретиться с белведскими Сынами, вторыми после нас по масштабности, чтобы собраться на вечеринку в главном клабхаусе.

– Ма, еще целая неделя, – отвечает ей Лайм, жуя салат.

Бренда поджимает губы.

– Гребаные доставщики не привезли вовремя комод. Может, стоит наведаться к ним? Я слышала, что у Рэя проблемы с ними.

Рэй Уорнер – коп, которому мы платим за крышевание. Если у него были какие-то проблемы, то иногда они автоматически становились нашими.

– Тир, Дарк и Лайм, съездите на мебельную фабрику. Поторопите ребят, окей? – спокойно говорит Вилли.

– Окей, – отвечает Тир.

– Как продвигаются дела в Ауре? – спрашивает Вилли.

– Пока что все в порядке. На прошлой неделе приезжал проверяющий от Рэя, написал хорошую характеристику, – быстро спохватывается Бо.

– Я проверил серверы, чтобы они оставались в безопасности, а также переустановил систему видеонаблюдения в некоторых приватках, – отвечаю я за отцом.

Вилли понимающе кивает головой, но я-то знаю, что он ни черта не смыслит в технике и системной безопасности. У нас есть несколько членов, ответственных за безопасность, потому что она бывает разной. Я – маленький хакер, и в моих руках слишком много информации обо всем, что творится внутри клуба и за его пределами.

– Было бы неплохо знать, что нас не пасет овца за углом, – хмыкает Вилли.

– Не переживай, не пасет, – быстро отвечаю.

– Окей. Что насчет Холмов? Кто-то встречался с ними и спрашивал, что за гребанные перестрелки у них происходят? Если это коснется Дэнвелла, мы должны быть готовы.

– Я встречался с Люком, с их Президентом. Он сказал, что на них открыли охоту Портьеры. Хотят немного оторвать кусочек от территории, чтобы поместить свой гадюшник в Сакраменто, – отзывается Тайм.

– Не думаю, что нас это коснется, – встревает Марио. – Портьеры маленькие, и у них чертовски мало влияния. Кажется, мы их поддерживали при образовании, нет?

– Да, но сейчас у них другой Президент, и черт знает, что это за сопляк. Люк что-то предпринимает?

– Они готовы к бою, чтобы оставить Сакраменто за собой, – Тайм откидывается на спинку стула. – Было бы неплохо выйти на переговоры как третье лицо.