Дэни Тармин

Серые облака стягивались над хребтом, заволакивая пики, будто гигант пытался скрыть от глаз всё то, что было выше человеческой воли. Склоны горных троп блестели от росы, земля была мягкой и тяжёлой, и каждый шаг напоминал о том, что это не просто дорога. Это путь, в котором слабость не прощается.

– О да, и это ещё фортуна должна быть на вашей стороне, чтобы урагана не было, – произнёс Джон Карли, доставая из кармана платок. Он с некоторым беспокойством посмотрел на часы и снял капли пота, выступившие на лбу. – Видите ли, порой там такие ветра, что выкорчеванные деревья парят как семена одуванчиков и скрываются за горизонтом. Лишь гордые соколы, с присущим для них величием, рассекают суровые воздушные потоки надвигающейся бури, оставаясь победителем в схватке со стихией.

Слова повисли в воздухе, и даже Джек Лейбл, обычно насмешливый и лёгкий, стал серьёзен.

– Ты умеешь вдохновлять, Карли, – произнёс он с нервной улыбкой. – Только непонятно, вселил ли ты в нас уверенность или, наоборот, напугал до дрожи в коленях.

Фурь стояла чуть поодаль, прислушиваясь к ветру. Он носил туман по вершинам, и солнце едва пробивалось сквозь облака. Она видела, как серые струи воздуха рвут небо на клочья и несут по ущельям, словно хотят стереть следы всякого пути.

Дэни молчал. Он смотрел на тропу, что вела вверх, туда, где уже скрывалась линия облаков. Его лицо было спокойно, но внутри он ощущал тяжесть. Эта дорога – не просто камни и подъемы. Она требовала выбора. Каждый шаг казался испытанием, и каждый выбор формировал его самого.

Они двигались медленно. Склоны становились круче, дыхание чаще. Сначала говорили много: Джек отпускал шутки, Фурь давала короткие советы по дыханию, Карли рассуждал о погоде. Но вскоре слова начали исчезать, уступая место тишине и скрипу шагов.

– Я всегда думал, что горы – это красиво, – выдохнул Лейбл после долгого молчания. – А теперь думаю, что они просто издеваются над людьми.

– Красота и испытание неразделимы, – ответила Фурь. – Если хочешь любоваться вершиной, будь готов отдать ей силы.

Карли, отставший на несколько шагов, тяжело дышал. Его лицо было красным, но в глазах светилась решимость.

– Главное, – произнёс он, останавливаясь и вытирая лоб, – чтобы эта дорога вела нас куда-то. Я видел слишком много путей, что заканчиваются ничем.

Дэни посмотрел на него.

– Каждый путь ведёт куда-то. Даже если он возвращает к самому себе.

Фурь улыбнулась. В её взгляде мелькнула гордость: он говорил уже не как спутник, а как тот, кто начинает понимать суть.

Когда они достигли перевала, ветер усилился. Потоки воздуха били в лицо, рвали одежду, и казалось, что каждая секунда требует борьбы за равновесие.

– Вот и твои соколы, Карли, – крикнул Джек, прижимая к груди куртку. – Только я что-то не вижу, чтобы они радовались встрече с нами!

Карли не ответил. Он всматривался в небо, где действительно кружили две птицы. Их крылья играли с бурей, они поднимались и падали, но всегда возвращались в поток, будто сами были частью стихии.

– Видите? – сказал он наконец. – Сила не в том, чтобы избежать ветра, а в том, чтобы стать им.

Дэни слушал и понимал: слова Карли – не просто метафора. Ветер – это их путь. Его нельзя сломить, его можно только принять.

Ночь они встретили в ущелье. Туман спускался низко, и костёр казался маленькой точкой света в этой серой пустоте.

Лейбл развалился на камне, пытаясь сохранить видимость легкости, но даже он чувствовал усталость.

– Честно, – начал он, глядя на огонь, – иногда я думаю, зачем я вообще пошёл с вами. Я не философ, не мудрец. Я умею только торговаться, обманывать и шутить. В горах этим не сыщешь хлеба.

Фурь посмотрела на него спокойно:

– А ты думаешь, соколу нужно быть философом, чтобы летать?

Джек усмехнулся, но замолчал.

Карли сидел ближе к огню, руки его дрожали. Он вытащил часы, снова взглянул на стрелки, будто пытался поймать в них уверенность.

– Время уходит, – сказал он. – Всё вечно откладывается, и мы остаёмся лишь с вопросами.

Дэни положил руку ему на плечо:

– А иногда вопросы и есть наш путь. Ответы приходят позже.

Тишина опустилась на них. Лишь ветер шумел в ущелье, будто подтверждая слова Дэни.

Следующие дни были тяжёлыми. Дорога вилась серпантином, тропа становилась всё уже. В горах всегда так: каждый шаг требует сосредоточенности, иначе можешь оступиться и исчезнуть.

Фурь помогала им держать ритм. Она словно чувствовала дыхание горы и знала, когда нужно остановиться, а когда идти быстрее.

Джек, хотя и ворчал, но никогда не отставал. Он смеялся над самим собой, над камнями, над ветром, и этот смех становился для всех облегчением.

Карли же становился мрачнее. С каждым днём его глаза глубже уходили внутрь. Он смотрел на горы так, будто искал в них что-то давно потерянное.

Однажды вечером, когда они остановились у ледяного ручья, он вдруг заговорил:

– Я не просто так здесь. Я ищу не вершину. Я ищу оправдание. Для всех лет, что потратил, для решений, что сделал.

Фурь наклонила голову.

– Гора не даст тебе оправдания. Она даст только зеркало.

Карли сжал губы, но не возразил.

Дэни смотрел на него и понимал: для каждого из них эта дорога – испытание. Но для Карли – она может стать последним шансом.

Когда они приблизились к леднику, погода резко изменилась. Небо потемнело, ветер завыл с новой силой. Началась буря.

Снег и туман слились, скрывая всё вокруг. Казалось, мир исчез, остались только они и дорога, ведущая вверх.

– Здесь нельзя останавливаться! – крикнула Фурь сквозь вой ветра. – Если остановимся – замёрзнем!

Они шли, держась друг за друга. Джек спотыкался, но поднимался снова, Карли упрямо смотрел перед собой, Дэни шёл первым, пробивая путь.

В какой-то момент он остановился. Перед ним открылась пропасть, мост из льда, едва держащийся на скалах. Ветер бил в лицо, угрожая сбросить вниз.

– Это проверка, – сказал он. – Для каждого из нас.

– Ты уверен, что мы пройдём? – спросил Лейбл, дрожа.

Дэни посмотрел на него.

– Уверен, что должны.

И шагнул вперёд.

Переход через ледяной мост стал кульминацией их пути. Каждый шаг был как прыжок в неизвестность. Но именно здесь они почувствовали: они не одни. Они – вместе.

Фурь поддерживала Карли, Лейбл шутил сквозь зубы, скрывая страх, Дэни шёл первым, и ветер, словно признавая их силу, не сбросил вниз.

Когда они добрались до другой стороны, буря начала стихать. Облака расступились, и впервые за долгое время они увидели вершину. Она была близко.

– Вот она, – сказал Карли, и в его голосе звучало облегчение. – Моя цель.

Фурь поправила:

– Не цель. Лишь ещё один шаг.

Дэни смотрел на вершину и чувствовал: дорога изменила его. Каждый шаг, каждая буря, каждое слово спутников сделали его другим.

На рассвете они поднялись на пик. Солнце пробивалось сквозь остатки облаков, окрашивая мир золотым светом.

Лейбл засмеялся, раскинув руки.

– Я жив! И это чудо!

Карли опустился на колени. Его глаза были полны слёз.

– Значит, всё не зря.

Фурь стояла спокойно, её лицо отражало силу и мудрость.

– Гора показала вам правду. Теперь храните её.

Дэни смотрел вдаль. Он чувствовал, как сердце наполняется светом. Дорога в горы стала дорогой внутрь себя. И теперь он знал: впереди ждут новые испытания, но он готов.

Глава 9. Нападение

Туман опускался на лес, превращая каждую тропу в серое пятно, где каждый звук казался громче, чем он был на самом деле. Дэни шёл впереди, ощущая холодный металл оружия на поясе, а в голове – напряжённое предчувствие. Впервые они собирались встретиться с охраной Фростморда, Противника, чьи слухи о жестокости и хитрости достигали самых удалённых уголков страны.

– Дэни, мы должны быть готовы ко всему, – сказал Джек Лейбл, его лицо выражало смесь тревоги и решимости. – Здесь нет места ошибкам.

Фурь шла рядом, движения её были точными, уверенными, как будто она заранее знала, что их ждёт. Её взгляд скользил по лесу, отмечая каждую тень, каждую ветку, каждый звук.

– Никто не ждал нас здесь, – сказала она, – но это не значит, что мы не встретились с врагом.

Дэни кивнул. Его внутренний конфликт усиливался: страх перед неизвестным сталкивался с необходимостью действовать решительно. Он чувствовал, что каждый шаг, каждая стратегия сейчас будут проверены.

– Слушайте, – сказал он тихо, – если они нападут, мы должны действовать слаженно. Я беру центр, Джек прикрывает левый фланг, Фурь – правый. Не разрываем строй, действуем быстро.

Вдалеке послышались шаги. Сначала тихие, затем всё громче, сопровождаемые металлическим лязгом. Они приблизились к небольшой поляне, где их ждал противник.

Фростморд стоял на возвышении, первый раз появляясь перед Дэни. Его фигура была внушительной, плащ развевался на ветру, глаза блестели холодным светом.

– Ну что ж, вы пришли, – сказал он, голос его был ровным, но пронзительным. – Интересно, насколько вы готовы.

Дэни ощутил холодок по спине, но его практицизм взял верх над страхом. Он оценил расстояние, возможности укрытий, позиции союзников и пути отступления.

– Готовы, – ответил он спокойно, – и мы покажем, что не так легко сломить нас.

Охрана Фростморда двинулась вперёд, скрываясь в тумане. Дэни почувствовал, как его навыки и инстинкты проявляются впервые в бою: каждый шаг, каждый взмах меча, каждое движение тела – всё было рассчитано, всё было для защиты и контратаки.

Первый удар пришёлся на Джекa, который успел увернуться, но столкнулся с врагом, отражая атаку. Фурь метко выпустила стрелу, точно поражая одного из нападающих, оставляя пространство для манёвра Дэни.

– Центр! – крикнул он, – прикрываем друг друга!

Дэни вошёл в бой, его движения были быстрыми и точными. Первый противник попытался атаковать его мечом, но Дэни отразил удар, повернувшись и используя инерцию врага, чтобы вывести его из равновесия.

– Отлично! – крикнул Джек, – ты справляешься!

– Ещё не всё, – ответил Дэни, не позволяя себе расслабиться. – Сосредоточьтесь, каждый шаг важен!

Фурь двигалась как тень, её клинок блестел на утреннем свете, поражая врагов с удивительной точностью. Дэни наблюдал за ней, замечая, как её движения создают пространство для команды и минимизируют риск.

– Они сильнее, чем я думал, – подумал Дэни, – но мы можем их превзойти, если будем действовать слаженно.

Бой усиливался. Фростморд наблюдал с возвышения, оценивая Дэни и его команду. Каждое движение, каждый удар был учётом стратегии, и Дэни понимал, что теперь его навыки – это не просто умение владеть мечом, а способность предугадывать действия врага и сохранять контроль над ситуацией.

– Джек, прикрой фланг! – крикнул он. – Фурь, поддерживай центр!

Нападение охраны продолжалось. Дэни использовал укрытия, оценивал дистанцию, реагировал на каждое движение противника. Его практицизм проявлялся во всём: минимальные риски, точные удары, поддержка союзников и эффективное распределение сил.

Фростморд наконец сошёл с возвышения, вступая в ближний бой. Его движения были быстрыми и мощными, каждый удар мог быть смертельным. Дэни почувствовал напряжение: впервые он сталкивался с таким сильным противником.

– Центр, держи! – крикнул он, отражая удар Фростморда. – Не даём ему разорвать строй!

Бой стал напряжённым, динамичным, каждый шаг Дэни был испытанием его навыков, логики и практицизма. Он использовал укрытия, ловушки, поддержку союзников, чтобы сдерживать напор противника.

– Отлично! – сказал Джек, блокируя атаку врага. – Ты ведёшь нас правильно!

– Это не только бой, – подумал Дэни, – это проверка моих решений, стратегии и того, насколько я могу защитить тех, кто со мной.

Фурь поддерживала центр, точными ударами поражая врагов, её спокойствие и мастерство создавали моральный контраст: пока Дэни боролся с хаосом боя, она действовала как опора, напоминая ему, что сила в умении использовать ситуацию, а не только в прямой атаке.

Нападение достигло апогея, когда Фростморд попытался прорвать центр. Дэни предугадал движение, использовал инерцию врага, чтобы вывести его из равновесия, и совместно с Фурь и Джеком нанес точный контрудар.

Ветер завывал над равниной, разрывая облака и принося запах гари с далёких пожарищ. Серый свет рассвета освещал поле битвы – неровные каменные плиты, покрытые трещинами, древние колонны, давно рухнувшие и поросшие мхом. Здесь, среди руин, встречались не просто люди: сталкивались судьбы, идеалы, прошлое и будущее.

Фростморд двигался, словно лавина, словно сама гора обрушилась на тех, кто осмелился бросить ему вызов. Его броня поблёскивала ледяными осколками, дыхание оборачивалось морозным туманом. Каждое его движение было тяжёлым, но невероятно точным – он не бил вслепую, он вымерял удары, ломая пространство вокруг себя, как ломают хрупкое стекло.

Дэни знал: настал момент. Всё, чему он учился, вся его практичность и умение читать людей – теперь должны были обернуться оружием против того, кто не знал жалости.

Фурь, с её пронзительным взглядом и лёгкостью движений, обошла Фростморда слева, отвлекая, проверяя его защиту. Джек Лейбл же, с привычной ухмылкой и азартом игрока, держался справа, готовый к отчаянному манёвру, который в любой момент мог перевернуть ситуацию. Но центр держал именно Дэни.

– Сейчас, – тихо сказал он, почти не двигая губами, и союзники поняли.

Фростморд рванул вперёд, его цель была ясна: расколоть их линию одним мощным ударом. Лезвие его клинка сверкнуло в свете утреннего солнца, и на миг показалось, будто сама сталь жаждет крови. Но Дэни предугадывал. Он видел, как напряглись мышцы гиганта, как сместился вес его тела, как тень упала под углом – и этого было достаточно.

Он шагнул чуть в сторону, позволив инерции врага рвануть вперёд сильнее, чем тот рассчитывал. В одно мгновение Фростморд оказался выведен из равновесия: клинок прошёл мимо, разрубив воздух и выбив искры из камня.

– Сейчас! – крикнул Дэни.

Фурь прыгнула, её движения были словно вихрь: два быстрых удара короткими клинками нашли щель в броне врага и оставили алые полосы. В то же мгновение Джек Лейбл, улыбаясь как игрок, поставивший всё на одну карту, скользнул под руку Фростморда и нанёс резкий удар в сустав. Гулкий звук металла встретился с криком ярости.

Фростморд пошатнулся, но устоял. Его глаза сверкнули, и мороз пошёл волной по земле, покрывая каменные плиты льдом.

– Назад! – рявкнул Дэни, увлекая союзников прочь. Лёд застыл, преграждая им путь, но главное – давал несколько секунд.

Сердце колотилось. Дэни понял: это не просто сражение силы. Здесь решала каждая мысль, каждая доля секунды.

Фростморд развернулся медленно, его дыхание было похоже на ревущий ветер.

– Вы думаете, хитрость остановит меня? – его голос гремел, будто глыбы льда рушились в пропасть.

Дэни не ответил. Он не привык тратить слова впустую. Вместо этого он смотрел. Изучал. Снова и снова искал закономерность, слабость, момент, когда сила врага обернётся против него.

Рядом Фурь тяжело дышала, её клинки были окрашены кровью, но глаза горели. Лейбл, хоть и усмехался, на самом деле внимательно ждал сигнала, пальцы его слегка подрагивали, готовые схватить кинжал или броситься вперёд.

– Он слишком прочен, – прошептала Фурь. – Мы не пробьём его просто ударами.

– Я знаю, – сказал Дэни. – Но сила всегда требует цены. Нужно лишь заставить его заплатить её раньше, чем он успеет добраться до нас.

Фростморд двинулся снова, и каждый шаг отдавался дрожью в камнях. Земля словно не хотела держать на себе такую тяжесть.

Атака последовала стремительно. Огромный клинок обрушился сверху, готовый раздавить сразу всех троих. Но Дэни уже был в движении. Он шагнул вперёд, ближе, чем казалось разумным. Удар прошёл в дюйме от его головы, а он, используя плечо врага, рванул вбок, заставив Фростморда сместиться.

Тот потерял равновесие второй раз.

Фурь вскрикнула, вскинув клинки, и нанесла резкий удар в шею врага, туда, где броня была тоньше. В этот же миг Джек ударил его в колено – точно, резко, со всем азартом, словно ставил точку в партии.

Фростморд рухнул на одно колено, воздух вокруг него задрожал от ярости.

– Не останавливайтесь! – крикнул Дэни.

Они обрушились втроём. Фурь – клинками в слабые места. Лейбл – быстрыми ударами, полными отчаянной энергии. Дэни же направлял каждый их шаг, каждое движение, словно режиссёр, заставляющий хаос сложиться в симфонию.

И тогда произошло то, чего они ждали: Фростморд взревел, и ледяная броня на его груди треснула, как зеркало.

Тишина длилась лишь миг. Потом гигант рухнул на камни, грохот его падения прокатился эхом по древним руинам. Морозный туман начал рассеиваться.

Они стояли, тяжело дыша. Лёд под ногами таял, превращаясь в холодную воду, а первые лучи солнца пробивались сквозь облака.

Фурь вытерла клинки, её руки дрожали, но глаза светились решимостью. Джек улыбался – не той привычной ухмылкой игрока, а искренне, с облегчением.

Дэни же молчал. Его сердце стучало ровно, и внутри росло понимание: победа была не только в том, что они повалили врага. Победа была в том, что хитрость, наблюдательность и вера в союзников сделали невозможное возможным.

Он поднял взгляд на рассветное небо

– Центр! – крикнул он, – удерживаем позицию!

В этот момент туман рассеялся, открывая путь к возвышенности, откуда Фростморд мог наблюдать за всей площадкой. Дэни понял: бой – это не только физическое столкновение, но и психологическое испытание. Он должен быть готов к следующим действиям, к следующей атаке, к будущим испытаниям.

– Мы сделали первый шаг, – сказал Дэни тихо, когда охрана была отбита, – но впереди нас ждёт ещё больше.

Фурь подошла к нему, слегка запыхавшись, но улыбнулась:

– Ты проявил себя. Это только начало, но твои навыки впечатляют.

– Спасибо, – сказал Дэни, – но это был командный бой. Без вас я бы не справился.

Джек кивнул, его взгляд отражал уважение и признание: прошлое Дэни уже не было тем, кем он был раньше. Теперь он лидер, умеющий использовать навыки, практицизм и стратегию в бою.

– Фростморд сильный противник, – сказал Джек, – но мы справимся, если будем действовать вместе.

Дэни посмотрел на него, затем на Фурь, и понял: это нападение стало не только проверкой его навыков, но и уроком доверия, слаженности и практицизма. Каждый удар, каждый манёвр, каждая стратегия – всё это формировало его как воина и как лидера команды.

– Вперёд, – сказал он тихо, – к следующему испытанию.

И они пошли дальше, оставляя за собой первую победу, но зная, что впереди ещё больше испытаний. Нападение стало стартом пути, где навыки Дэни, командная работа и практицизм будут проверены снова и снова, а Фростморд и охрана – только первыми из многих препятствий на пути к цели.

Глава 10. Разговоры у костра

Ночь опустилась на лагерь, и огонь костра бросал мерцающие тени на лица тех, кто собрался вокруг. Дэни сидел на корточках, наблюдая за игрой языков пламени, которые словно танцевали в такт его мыслям. Вокруг было тихо: лес хранил свои тайны, и лишь потрескивание дров нарушало тишину.

Фурь уселась рядом, её глаза отражали свет огня, а голос был мягким, спокойным, когда она заговорила:

– Знаешь, Дэни… Я редко рассказываю о себе. Но тебе можно.

Дэни кивнул, не прерывая, чувствуя, что эти моменты редки: тишина и огонь, где можно быть собой, без стратегии и боя.

– Я брала уроки фортепиано с раннего детства, – продолжила она, улыбаясь едва заметно. – Это было трудно. Пальцы не слушались, музыка не хотела складываться в гармонию… Но со временем я поняла: каждый день – это маленькая победа.

– Фортепиано? – удивился Дэни, – а теперь ты мастер клинка и тактики.

Фурь слегка рассмеялась.

– Музыка учит терпению и вниманию к деталям. И боевые навыки, и музыка – это дисциплина. В этом есть своя красота, если уметь слушать.

Дэни задумался, представляя, как маленькая Фурь усердно нажимает клавиши, повторяя сложные пассажи, словно тренируясь также, как теперь тренируется владению оружием.

В этот момент Джек Лейбл, Друг Дэни, устроился рядом, вытянув ноги и опираясь на палку. Его лицо освещалось огнём, а в глазах была лёгкая насмешка.

– Уроки фортепиано? – сказал он, – я помню, как ты, Дэни, пытался учить меня играть на фортепиано… И это выглядело, как если бы я пытался приручить дикого зверя.

Дэни улыбнулся, вспоминая те моменты. Джек всегда умел превращать сложные или напряжённые моменты в лёгкость, напоминая, что прошлое может быть игрой, а не только тяжёлым уроком.

– Да, – сказал Дэни, – ты был самым неуправляемым учеником в истории музыки.

– Но зато весёлым, – добавил Джек, – и немного умнее в бою, чем я тогда думал.

Фурь слушала, слегка улыбаясь, как будто эта лёгкая шутка снимала напряжение после долгого пути. Её история о фортепиано обогатилась шуткой Джекa, создавая мост между прошлым и настоящим, между дисциплиной и лёгкостью.

– Музыка… – сказала Фурь тихо, – она учит больше, чем просто пальцы на клавишах. Она учит чувствовать время, пространство, других людей. И иногда – себя.

Дэни кивнул. Он думал о том, как эти уроки фортепиано могли стать метафорой его пути: дисциплина, терпение, внимание к деталям, понимание того, что каждый шаг и каждое действие имеют значение.

– Именно, – сказал он тихо, – каждый шаг важен, даже если кажется маленьким.

– И каждый промах – тоже урок, – добавила Фурь. – Я много ошибалась, когда училась музыке. И в боевых искусствах тоже.

– И всё же ты здесь, сильная и уверенная, – сказал Дэни, – а я думаю о том, что мы все учимся каждый день.

– Особенно ты, Дэни, – вставил Джек, – потому что твои уроки – это не ноты и клавиши, а каждый выбор, который ты делаешь на пути.

Фурь повернулась к Джеку, слегка приподняв бровь:

– Не каждый день можно найти смысл в шутке, Джек. Но ты сделал это.

– Я всегда любил лёгкость прошлого, – сказал он, – даже если она была смешной. Она напоминает, что мы не всегда должны быть серьёзными, даже когда идём к серьёзным целям.

Дэни слушал, ощущая, как эти разговоры у костра создают пространство, где можно не только планировать и действовать, но и понимать, кто они есть. Лёгкость Джекa, история Фурь о фортепиано и внимательный, рассудительный подход Дэни сливались, создавая момент редкой гармонии.