Лоза судьбы

Садиться в машину к мужчине, который только что замахнулся на меня, было верхом безумия. Хотя, по сути, с таким человеком я прожила семь лет. Я отмахнулась от этих мыслей, тряхнув головой, и услышала:

– Садись в машину, – повторил он, и в его голосе прозвучали нотки, не терпящие возражения.

Я посмотрела ему прямо в глаза, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

– Не волнуйтесь, я уже все равно опоздала. Но спасибо. -неожиданно для себя произнесла я и не дожидаясь его реакции, развернувшись, пошла к зданию. Краем глаза я видела, как уволенный водитель, понуро повесив голову, подбирает свою сумку и бредет в сторону автобусной остановки, а Кирби-младший надавил на газ и рванул с места.

"Вот идиот и как только шины не жаль".

Отмахнувшись от глупых мыслей, я поняла, что сейчас нужно было спасать себя.

Я прошла прямо к входным дверям. Каждый шаг отдавался в голову гулким эхом. Я шла, надеясь и молясь, чтобы всё сказанное секретарем мистера Кирби было ложью, дабы запугать будущих кандидатов. Молилась, чтобы он был человеком, который хотя бы сможет выслушать оправдание.

«Надо было выходить на час раньше», – стучало у меня в голове. – «Нет, на два часа. Можно было вообще с вечера выйти и спать на коврике у входа, чтобы ничто не помешало мне пройти это собеседование».

Я глянула на часы: одиннадцать часов десять минут.

Я винила себя: за туфли, за автобус, за то, что не предусмотрела все возможные катастрофы. За то, что сама, своими руками, разрушила судьбу. Моментально, вот так, по щелчку пальца. И сейчас, толкая тяжелую стеклянную дверь, я хваталась за последнюю, самую тонкую соломинку. Я шла туда, уже не веря, что меня выслушают. Что меня вообще примут.

Я шла на казнь, а не на собеседование.

Глава 6

В ЛОГОВЕ ЗВЕРЯ

Дрожащими руками я поправила пиджак, а мысль о Дереке Кирби и его абсурдном поведении всё ещё крутилась в голове, отвлекая от главного. Майк сидел прямо перед кабинетом и, глядя в глаза, покачал головой. Я уже хотела было развернуться, чтобы с позором уйти, но из кабинета вышла женщина и позвала секретаря.

Я на мгновение замерла: «Неужели выслушает?»

После этого мужчина жестом пригласил меня войти в кабинет.

– Мисс Гвендолин Гарнер, здравствуйте, проходите, – раздался бархатный, но властный голос из-за массивного стола.

Передо мной сидел Уоррен Кирби. Его внешность была красива: седина в волосах, строгий, но хорошо сшитый костюм, а за ним – панорамное окно с видом на дорогу… «О Боги, ту самую, где произошел инцидент с Дереком. Видел ли он это всё? Что подумал? Из-за этого решил принять уже после опоздания?»

Всё в его кабинете кричало о власти и престиже, но что-то в его лице, в едва заметной усмешке, настораживало. Может то, как он рассматривал мои документы?

– Из далека вы к нам. Неужели пешком шли? – заметил он, не поднимая головы от моего резюме, указывая на старинные часы. – Собеседование было назначено на определенное время. Я не прошу Майка, но он всегда оповещает будущих кандидатов о том, что я излишне педантичен. Так что помешало вам встретиться со мной как положено?

– Я действительно опоздала и приношу за это извинения. К сожалению, меня чуть было не сбила машина, прямо на переходе к вашему офису. Но не волнуйтесь – это был всего лишь ваш сын, – я улыбнулась и вернула ему холодное выражение лица, которым он одаривал меня с первых секунд нашей встречи. «Ну почему я не могу быть повежливее, я ведь опоздала и действительно виновата. Ирэн меня прибьет».

На минуту его глаза будто застыли, после в них мелькнул интерес, а уголки губ приподнялись в хищной улыбке. Его глаза соскользнули с моих туфель, вверх по ногам, остановились на бедрах, груди, затем на лице. Этот взгляд был настолько сальным, настолько откровенно мерзким, что я впала в ступор, не зная, как реагировать. Это было отвратительно и унизительно.

– Итак, мисс Гвендолин, – его голос изменился, стал более вкрадчивым, – что вас привело в нашу винокурню, что вы собираетесь здесь делать?

Вопрос был максимально странным, ведь в моем резюме четко указано, на какую должность я претендую и что я хотела бы делать. Я взяла себя в руки, постаралась проигнорировать этот взгляд и натянула самую очаровательную улыбку, на которую была способна.

– Младший технолог – винодел. На эту должность меня пригласили сюда пройти собеседование, мистер Майк, простите, фамилию не удосужилась узнать.

Его взгляд скользнул по строчкам в резюме, и в нём мелькнуло что-то… неприязнь?

– Джоан, дозвольте нам поговорить наедине, – властно произнёс он.

– Конечно, – раздалось у меня за спиной. Оказывается, женщина, которую я видела, всё это время стояла сзади. Я думала, что она вышла вместе с Майком. Жуть. Она слышала…

Дверь закрылась за ней с мягким щелчком, и воздух будто загустел. Мистер Кирби повернулся к окну и тихо выдохнул.

– Знаете, сколько девушек прошло через постель Дерека и попало хоть на какую-то должность в моей компании? – спросил он тихо.

– Простите, но я не…

– Никто. Ни одна, кто пыталась прыгнуть к нему в койку, не удостоилась даже моего взгляда, – грубо перебил он меня. – Так почему ВЫ считаете себя достойной кандидаткой? Неужели потому, что разыграли этот спектакль? Вас видели на плече водителя моего сына, и он, конечно же, как джентльмен, собрался вас подвезти. Не очень правдоподобно, но очень театрально, – захлопал он в ладоши, рассмеявшись. – Что такое? Не ожидали, что вас раскроют?

Признаться, моя челюсть не упала на пол только потому, что я пребывала в абсолютном ступоре. Такими хуями в меня еще не кидались. В одно мгновение собеседование превратилось в театр одного актера, думающего, что он знает в этом мире всё… и я усмехнулась.

– Простите, – проговорила я, прикрывая рот рукой, – но одно то, что меня пригласили ещё до знакомства с вашим сыном, должно означать, что это место я пытаюсь заслужить своим трудом. И поверьте, если бы я хотела получить место через постель, я бы попробовала себя в нефтяном бизнесе, с сыном миллионера. Больше данный концерт я терпеть не собираюсь. Всего доброго. – Подойдя к столу, всё еще с усмешкой, я забрала резюме из его рук и направилась к выходу, когда услышала:

– Стойте.

Я замерла, но не обернулась. В тишине кабинета послышался скрип кожаного кресла.

– Прошу прощения, – произнес Уоррен Кирби, и в его голосе прозвучали нотки металла. – Видимо, я и в самом деле не так растолковал слова моей помощницы. Она упомянула, что видела вас и всю сцену.

Он сделал паузу, давая возможность отреагировать. Я медленно обернулась, на лице мужчины больше не было ни сальной усмешки, ни презрительного взгляда. Только холодный и деловой интерес.

– Так что по поводу работы? – продолжил он, будто и не было предыдущего разговора. – Вы действительно тот талантливый технолог, что сможет вывести нашу компанию на новый уровень?

Я встретилась с ним взглядом, понимая, что это проверка. Еще одна, но уже другого рода.

– Ваш сын оказался невероятно «гордым», – ответила я ровным тоном, находя какое-то странное спокойствие в том, чтобы говорить правду этому человеку, – и, к сожалению, не смог вынести, что его не дослушали. Именно поэтому я оказалась на плече у водителя.

В его глазах вновь блеснул огонек – он оценил мой выпад.

– А что касается моей компетентности, – продолжила я, – об этом лучше всего расскажет моя работа. В любом случае, у вас ведь имеется испытательный срок. В свою защиту скажу одно: я люблю это дело, люблю эту работу. Технические процессы завораживают не меньше, чем три ипостаси вечного спокойствия: как горит огонь, как течёт вода и как мерцают звёзды в ночном небе. Для меня это отдушина.

Я замолчала. В кабинете повисла тишина, и Уоррен Кирби смотрел на меня долго, изучающе. Я надеялась, что он видит передо мной не очередную просительницу, а мой характер, страсть и, что самое ценное, видит во мне человека, который не боится его.

Он медленно кивнул, как бы принимая решение.

– Майк оформит ваши документы, – сказал он наконец. – Приступайте с понедельника. И да, Гвендолин… Добро пожаловать в «Wines ellars Kirby».

Я лишь кивнула в ответ, понимая, что только что добровольно вошла в клетку к хищнику, заметив, что в его последней фразе было столько же радушия, сколько в лязге тюремных цепей.

Выходные пролетели в уютном коконе, который я и Ири свили из пледов, чашек с чаем и бесконечных серий какого-то глуповатого ситкома. Это было именно то, что нужно: смех, который не требовал усилий, тепло дружбы, которое лечило лучше любого лекарства. В воскресенье вечером, когда пицца была съедена, а главный герой сериала в очередной раз попал в нелепую ситуацию, Ирэн снова достала свою колоду карт Таро.

Она не гадала. Она просто, перебирая карты, рассказывала, объясняла мне разницу между старшими и младшими арканами, о символизме мастей и о том, почему перевернутая карта не всегда означает что-то плохое.

– Понимаешь, «Башня» – это не конец света, – говорила подруга, и её глаза горели страстью. – Это просто значит, что фундамент, на котором ты всё строила, был гнилым. Да, больно, когда всё рушится, но зато потом ты можешь построить настоящий, крепкий дом.

Я не перебивала. Хотя могла бы сказать, что не очень-то верю в магию карт, но дело было не в этом. Дело было в Ирэн: в том, как она оживала, касаясь этой темы, как её голос наполнялся уверенностью и силой. Я слушала с таким искренним вниманием, словно от этого зависела моя жизнь. Когда подруга сделала паузу, чтобы отхлебнуть чай, тихо сказала:

– Мне нравится, как ты об этом рассказываешь. Даже если я ничего не понимаю, мне нравится, как у тебя горят глаза. Для меня это так же важно, как и для тебя.

Ирэн улыбнулась самой теплой улыбкой, сжала мою руку и… ударила кулаком в плечо.

– Блин, подруга, нафига так смущать! – Ай, блин, Ири, больно вообще-то. – А нечего говорить такие милые вещи, – рассмеялась она и обняла за плечи, положив голову мне на макушку.

– Ты иногда такая глупышка, – я захихикала, но в ответ обняла, понимая, что сейчас я чувствую себя в полной безопасности.

Через десять минут подруга уже вскочила, начиная собираться.

– Что, опять к своему скучающему богачу?

– Ага, – она засмеялась. – Он очень суеверный, и я такого масла в огонь подливаю, он так смешно боится, – она засмеялась в голос, очевидно, вспомнив его испуганную моську

«Ну, вампирша, не меньше».

– Будь осторожна, пожалуйста, у меня дурное предчувствие.

– Не ссы, это у тебя мандраж перед завтрашним первым рабочим днем. Приду как, сделаю тебе офигенный травяной чай, не переживай, все легально, – я посмотрела на смеющуюся, ускользающую в дверь подругу, и ко мне в голову закрались смутные сомнения.

«Ага, легально, ох и доиграется когда-нибудь», – и тут же, поняв, о чем я думаю, отогнала дурные мысли.

Глава 7

Закулисье. Часть 1.

Утро понедельника неумолимо наступило, выдернув меня из уютного кокона теплого, мирного сна.

Я стояла перед зеркалом, заправляя белоснежную блузку в строгие темные брюки. Младший технолог – винодел. Должность звучала солидно, почти нереально, как будто это происходило с кем-то другим. Сердце колотилось где-то в горле – от волнения, от страха и от отчаянной надежды, что расклад Ирэн был верным, что это действительно начало чего-то нового.

Поместье Кирби впечатляло. Современное здание из стекла и темного дерева вырастало прямо из виноградников, уходящих за горизонт. Это было не просто производство, это была империя. В холле меня встретил уже знакомый мужчина в идеально скроенном костюме. Майк.

– Доброе утро, Гвендалин. – Прошу, просто Гвен, – перебила я его. С ним хотелось дружить и иметь в качестве помощника на производстве. – Хорошо, пройдемте.

Его тон был вежливым, но холодным, как стекло, из которого были сделаны стены офиса. Он провел её по длинному коридору, мимо кабинетов с панорамными окнами, и открыл дверь с табличкой «Лаборатория».

Внутри пахло чистотой, озоном и едва уловимым винным ароматом. Помещение было залито светом, повсюду стояли колбы, пробирки, сложное оборудование из нержавеющей стали. У одного из столов стоял мужчина лет пятидесяти с сединой на висках и усталыми, но очень внимательными глазами.

– Артур, это Гвендалин Гарнер, ваш новый младший технолог, – представил её Майк и, не дожидаясь ответа, испарился.

Артур, видимо главный технолог, мерил меня взглядом с головы до ног. Не враждебным, но оценивающим. Как будто он прикидывал, из какого сорта винограда я сделана и какой у меня потенциал выдержки.

– Значит, Гвен, – протянул он руку. – Слышал о тебе. Ладно, сегодня ответственный день, будешь брать со мной пробы, когда закончим с переливкой. А пока… – он обвел рукой лабораторию, где уже трудились несколько человек в белых халатах, – просто наблюдай, учись. Сегодня у нас много работы. Поняла? – Да, конечно, – кивнула я, чувствуя, как щеки начинают гореть.

Отойдя к свободному столу, на который мне указали, и разложив вещи, которые предварительно взяла, я почувствовала себя школьницей, которую привели на экскурсию в университет. Я знала теорию, я горела желанием работать, но сейчас мне велели просто находиться рядом…

и слушать.

Сначала это был просто рабочий гул: звон стекла, тихие команды, жужжание центрифуги. Но потом, сквозь этот гул, я начала улавливать обрывки фраз. Шепот. Две девушки, склонившись над микроскопом, бросали на меня быстрые взгляды.

Парень, который вносил данные в компьютер, что-то тихо сказал своему соседу, и тот обернулся, чтобы упереть свой взгляд в мой стол.– … это она … – донеслось с соседнего стола.

– Точно она? Которую сам Кирби принял, хотя она опоздала?

Я вжалась головой в плечи, делая вид, что с огромным интересом изучаю устройство титратора. Каждый мускул в моем теле напрягся.

– Интересно, что такого она сделала… – прошептала одна из девушек, уже не особо скрываясь.

И тут прозвучала фраза, от которой у меня похолодело внутри. Её произнес седовласый лаборант, обращаясь к Артуру так, чтобы слышала вся лаборатория:

– Артур, а нам-то её за какие грехи сослали?

В лаборатории на секунду повисла тишина. Я замерла, не смея поднять глаза. Сослали. Не приняли на работу мечты, а сослали в ссылку. В этот момент я поняла: мой новый, крепкий дом, о котором говорила Ирэн, придется строить на вражеской территории. И первый камень нужно было заложить прямо сейчас. Я медленно начала поднимать голову, смеряя взглядом неугодных, что решили обсудить меня за спиной, и прежде, чем я успела что-либо сделать или сказать, тишину разорвал резкий голос Артура.

– Дамы и господа, предлагаю прекратить светские беседы и вернуться к работе! – он говорил громко и четко, не глядя ни на кого конкретно, но было понятно, что обращается ко всем сразу. – Мне напомнить, что у нас сегодня много работы, и болтовня не входит в ваши должностные обязанности. Если кому-то не нравится, что в лаборатории новый сотрудник, это его личные проблемы, с которыми он может идти прямо в офис к Уоррену Кирби. Если больше возражений не имеется, предлагаю приступить к делу.

Артур повернулся ко мне, его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах мелькнуло что-то, похожее на сочувствие. Или, скорее, на профессиональное понимание.

–Гвен, сюда. – мы подошли к большому столу, заваленному бумагами, графиками и какими-то образцами в колбах. – Сегодня у нас рутинная проверка кислотности. Объясни мне, как ты это делаешь.

Он взял в руки бланк и протянул мне.

– Вот техническая карта. Посмотри, что здесь указано. – и не дожидаясь ответа, начал объяснять. -Видишь, здесь указаны основные показатели. Кислотность, уровень сахара, содержание спирта. Это базовые вещи, которые ты должна знать. Ты технолог, а не красивая картинка.

Он специально выделил последнее предложение , чтобы его услышали все. Это был его способ заткнуть сплетников, давая понять, что в его лаборатории ценятся знания, а не связи.

Я глубоко вздохнула, взяла бланк и внимательно его изучила. Артур ждал, скрестив руки на груди.

–Здесь указаны нормативные значения кислотности для этого сорта винограда на данном этапе ферментации , начала я, стараясь говорить уверенно. – Нужно провести титрование, чтобы определить уровень кислотности и сравнить с нормой. Если отклонения значительные, нужно будет принять меры.

Я продолжила говорить, вспоминая всё что я учила в университете и читала в учебниках. Рассказывала о методах титрования, возможных причинах отклонений, о способах корректировки. Говорила быстро, четко стараясь показать, что знаю свое дело.

Артур слушал, не перебивая. Он хмурился, но не возражал. Когда, я закончила, он молча забрал бланк и внимательно посмотрел.

–Хорошо, -наконец произнес он. – Теорию ты знаешь. Посмотрим, как покажешь себя на практике. Сегодня будешь помогать мисс Вуд. Следи за каждым её движением. Задавай вопросы, если что-то не понимаешь. Но не мешай напрасно. И помни: виноделие – это не магия. Это наука. Искусство и тяжелый труд. И если ты думаешь, что попала сюда по блату, ты очень скоро разочаруешься.

Он отвернулся и пошел по своим делам. Я осталась стоять на месте, чувствую на себе взгляды коллег. Но теперь в них было меньше любопытства и больше… ожидания. Я прошла боевое крещение.

Выдержала проверку Артура и теперь, мне предстояло доказать, что я достойна быть частью этой команды.

Подойдя к полной женщине, в очках, с усталым но добрым лицом, я тихо сказала:

–Здравствуйте, Я Гвендалин, сегодня буду вам помогать и учиться.

–Привет, рада познакомиться. Ну что, приступим к работе? Здесь у нас не любят бездельников.

И я с облегчением поняла: мне дали шанс. Шанс доказать, что я не просто чья-то протеже, а настоящий винодел. И я не собиралась его упускать.

Я весь день старалась изо всех сил. Внимательно слушая мисс Вуд, задавала вопросы, вникала в каждую деталь. Вуд оказалась хорошей наставницей – терпеливо объясняла, показывала, не скупилась на совет. Она не гоняла меня, но и не давала расслабиться.

– Здесь важна точность, – говорила женщина, показывая, как правильно отмерять реагенты. – Миллилитры имеют значение. Градусы температуры – тоже. Считай, что виноделие – это алхимия, но алхимия, основанная на науке.

Работа кипела, я не покладая рук работала, стараясь спрашивать, если что-то не понимала. С каждым часом моя уверенность в себе росла. К концу дня я уже не просто следовала инструкциям, а сама предлагала решения, замечала мелкие недочеты, помогала переносить тяжелые ящики с бутылками и даже умудрилась разлить немного вина на свой белоснежный халат.

В лаборатории кипела работа. Кто-то заполнял бланки, кто-то проводил анализы, кто-то готовил оборудование. Я старалась успевать везде.

Помогала Вуд, но не забывала и о других. Относила кому-то нужный реагент, останавливаясь, чтобы посмотреть, проконтролировать качество забора пробы, подписывала бумаги осмотра винограда и даже помогла перетащить небольшую бочку с вином в другую лабораторию. Всем видом показывая, что я – часть команды, готовая работать наравне со всеми.

Когда Артур вернулся, чтобы забрать меня на дегустацию, он был в ярости. Окинув взглядом помещение, он нахмурился.

– Гвен, что ты здесь делаешь? – спросил он громко. – Я жду тебя уже пятнадцать минут. Мы должны были начать дегустацию последней партии! Я испуганно подняла глаза. – Вуд, вы не объяснили, где она должна находиться в это время? Все же в курсе, насколько важно вовремя брать пробы? Хотите ответить за сорванную партию?

– Простите, я не уследила. Гвендолин помогала коллегам…

– А вам не стыдно? – обвел он взглядом членов лаборатории, повышая голос. – Думаете, раз она новенькая, можно на ней ездить, как на лошади? Давно у нас здесь дедовщина, или я что-то пропустил? – он повернулся ко мне, и мое сердце сжалось и рухнуло в пятки. «Неужели отчитают в первый рабочий день?»

– За мной, сейчас же!

Дегустация прошла в напряженной тишине. Артур действовал как хирург: наливал вино в бокалы, оценивал цвет, вдыхал аромат, делал небольшой глоток, задерживая жидкость во рту. Я старалась повторять за ним, пытаясь уловить все те ноты, о которых он говорил: «оттенки черной смородины», «легкая танинность», «сливочное послевкусие». Для меня вино пока было просто вином – приятным, терпким, но я изо всех сил старалась научиться понимать его язык.

– Можешь идти.– На сегодня всё, – сказал начальник уже не таким резким тоном, как в лаборатории. – Ты хорошо справилась для первого раза. И запомни: ты здесь технолог, а не девочка на побегушках. Ты должна уважать свое время и свою работу, не позволяя никому себя использовать. – И, протянув ей руку, сказал: – Добро пожаловать на нашу винодельню. Здесь тебе придется не просто, но ты справишься. – Спасибо большое, мистер Артур, сэр. Я постараюсь оправдать доверие. – Он улыбнулся. – Давай без «сэров», мы же не в армии. И еще, – он достал из сумки тонкую папку. – Это тебе подсказка. Здесь расписаны технологические процессы и график. У нас все строго по времени, отклонение на 20 минут может испортить целую партию готового вина. Отлынивать не просто нельзя – это недопустимо. Изучи это дома. – Хорошо, спасибо. Я забрала папку, она ощущалась как священный манускрипт, ключ к новому, сложному миру.

Сбросив свой рабочий халат в раздевалке, забрав свои вещи, направляясь к выходу, я услышала, как мимо двери прошли две девушки, кажется, из административного отдела. Почти бегом вывернули из-за угла. Они были так поглощены разговором, что даже не заметили, как я выходила из помещения.

– Господи, он сегодня ещё злее, чем на прошлой неделе! – выпалила одна из них, поправляя волосы. – Я думала, он меня взглядом испепелит, когда я принесла ему отчет.

– А что он может? Ему хоть уже и 24, но он под жесткой властью своего отца с 13 лет. Готовит себе преемника, как цепного пса.– Да, ужас вообще, – подхватила вторая, понизив голос на полтона. – Бедный Дерек… Как он всё это выносит?!

Они быстро удалились по коридору, их голоса затихли вдали, оставив после себя лишь эхо и звенящую тишину.

Любопытство, смешанное с необъяснимой тревогой, взяло верх. О чем говорили эти девушки? Что там происходит? Не раздумывая, я шагнула в сторону административных коридоров, где располагались кабинеты высшего руководства.

Я шла медленно, на цыпочках, словно боясь нарушить хрупкое спокойствие пустого коридора. Чем ближе я подходила к массивной дубовой двери, тем отчетливее слышала сначала тихие, приглушенные, а после более явные звуки ударов.

Я замерла у приоткрытой двери, затаив дыхание.

Хлесткий, резкий звук пощечины. Один. Второй. Звук был таким звонким и унизительным, что я невольно вздрогнула. А потом раздался голос Уоррена Кирби: низкий, ледяной, полный яда.

– Сука… Ничтожество…

Снова звук удара.

– Это из-за тебя я сегодня выглядел идиотом! Из-за тебя!

Каждое слово было как удар хлыста. Он не просто кричал – он вбивал свою ярость в кого-то, кто молчал в ответ.

И тут раздался новый звук: глухой, влажный, ужасающий. Удар кулака, который врезается в плоть.

Я слышала, как что-то упало на стол, из горла, видимо его сына, вырвался стон боли.

– Мразь! – шипел мистер Кирби. – Ты просто мразь, который решил, будто сможешь меня опозорить! Думаешь, я не знаю, о чем ты думаешь?! Хочешь, выбью из тебя всю эту дурь?! А?!

Еще один удар, после которого послышался звук падающего на пол человека.

У меня перехватило дыхание. Кровь отхлынула от лица, в ушах зазвенело. Это было не просто отцовское наказание. Это было жестокое, методичное избиение. Уничтожение.

Я отшатнулась от двери, прижав руки ко рту, чтобы не закричать. В глазах потемнело от ужаса. Мне хотелось бежать, но я не могла сдвинуться с места. Мои ноги словно приросли к полу. Я была невольной свидетельницей чужой трагедии, чужой боли, и эта сцена выжгла клеймо в моей памяти. Теперь я знаю, почему Дерек такой, и знаю, что за монстр скрывается под маской респектабельного мистера Кирби.

Глава 8

Закулисье. Часть 2.

Ещё один удар. Глухой, страшный. Я решилась заглянуть в щель и увидела, как уже поднятый Дерек для ещё одного удара рухнул на дорогой ковер, его тело обмякло, как у сломанной марионетки. Он закашлялся, и я увидела, как изо рта у него течет тонкая струйка крови.

Мистер Кирби стоял над ним, тяжело дыша, его грудь вздымалась. Он запыхался от ярости, но его глаза всё ещё горели безумным, неутолимым огнем. Злость не утихала, она лишь перешла в стадию холодного, презрительного удовлетворения.