Баллада об озере Правды

Рита Корвиц

Баллада об озере Правды

Пролог

7136 лет со дня рождения Богини.

Берег Кровавой реки

Воздух был пропитан запахом крови и жжёного мяса. Дым, как всё, что осталось от сгоревшего поля, застилал глаза и мешал дышать, проникая в лёгкие тяжёлой тёмно-серой массой. Из-за него не было видно неба. Оно превратилось в сплошное чёрное месиво. Черноту, что окутало поле, заваленное трупами. Всё смешалось. Люди, маги, ведьмы. Земля пропиталась кровью, стала вязкой и с каждым шагом противно хлюпала под ногами. Разноцветные вспышки магии появлялись то тут, то там, сопровождаемые криками боли и ужаса.

Удары прилетали со всех сторон. Руки дрожали, онемевшие пальцы крепко сжимали рукоять меча. В ушах звенело. Он слышал предсмертные стоны солдат, лязг металла и шёпот заклинаний, сливающиеся в протяжный гул. Он подумал о том, что всего этого можно было избежать, но гордость задушила праведные мысли. Он парировал удары, уворачиваясь от потоков магии. Остро заточенный меч рассёк плоть как масло, и ведьма, задыхаясь, свалилась на землю, окрашивая своей кровью выжженную траву. Пот лился ручьём под забралом. Шлем отлетел в сторону. На языке привкус пепла, соли и крови. Мышцы ныли, требовали передышки, но он терпел боль, замахиваясь мечом для нового удара.

Когда из очередного пронзённого клинком ведьмага ушла жизнь, глаза ослепила магическая вспышка, а ноги пронзило болью, пригвождая их к земле.

Поступь девушки легка и грациозна. Он смотрел на неё так, будто она только что сошла с картины. Чёрно-зелёный боевой костюм в идеальном состоянии, и только края плаща запачканы кровью. Она издевательски улыбнулась, в глазах – насмешка.

– Сдавайся, – сказала она. – Твои войска разгромлены. Иного пути уже нет. Я пощажу твоих людей, если ты примешь поражение прямо сейчас.

Девушка чувствовала вкус победы и наслаждалась отчаянием и злостью в чужих глазах. Ведьма подошла ближе, наблюдая за тем, как мужчина, опираясь на свой меч, поднялся с колен.

– Будь ты проклята, – ядовито прошипел он. – Я не намерен сдаваться такому отребью, как ты. Даже если мне суждено умереть сегодня, свою страну я защищу любой ценой!

– Какие высокопарные речи, – рассмеялась девушка.

Мужчина замахивался мечом, отточенными движениями метя в незащищённые места. Ведьма ловко уклонялась, отбивая и блокируя атаки потоками магии. Они будто танцевали в поединке жизни и смерти. И танец этот вела она. Магия искрами разбивалась о закалённый металл, слепя глаза всполохами света. Сердце билось в бешеном ритме, и стук его сливался с лязгом железа. Дыхание давно сбилось, силы на исходе, но никто из них не остановится, пока враг не сделает последний вздох. Ещё один пируэт, шёпот, сорвавшийся с алых губ, и вот он снова у её ног. Дёрнулся в тщетных попытках вернуть свободу движений, но сковывающее заклинание лишь сильнее опутало его. Глаза блеснули яростью, на скулах заиграли желваки.

Ведьма склонилась к нему, глаза её горели безумием.

– Любой ценой, говоришь? – прошептала она, а затем крикнула с жуткой ухмылкой на лице: – Сюда её!

Из-за спины ведьмы, сверкая жёлтыми радужками глаз, появился маг. Он держал под руку женщину, облачённую в королевские красно-жёлтые доспехи. Та брыкалась, пыталась вырваться из крепкой хватки, но, встретившись взглядом со своим мужем, затихла. В глазах её не было страха, лишь ярость и желание биться до конца.

Ведьма обошла мужчину кругом. Изумрудный плащ струился следом. В ней грация и жестокость слились в одно. Идут рука об руку с мечом в руках и цветами мирта в волосах. Она заговорила о договоре, о землях, которые можно было бы отдать без кровопролитной войны, о той цене, которую её соперник готов заплатить за мнимую победу. Он слушал её сквозь шум в ушах и дикое биение сердца. Смотрел на жену, чьи светлые пряди грубо потянули вниз, вынуждая смотреть в чужие глаза. Ведьма склонилась к женщине и прошептала:

– Но готов ли он пожертвовать самым дорогим? – и впилась в её губы поцелуем.

Король закричал, не слыша собственного голоса. Слёзы катились по его щекам, застилая взор мутной солёной пеленой. Будто оказавшись в толще воды подо льдом, грудь сковало тисками ужаса и боли. Перед его глазами было лишь лицо жены, чьё тело медленно покидала жизнь. На чьих щеках ещё сегодня утром цвёл румянец от вскользь брошенного комплимента. Теперь же аристократическая бледность сменилась серостью. На осунувшемся лице выделилась и без того острая линия скул. Карие глаза потускнели и закатились, превращаясь в безжизненные стекляшки. Короткий поцелуй прервался. Ведьма оторвалась от омертвевших губ. Тело королевы грузным мешком упало на землю. Грязные кристаллы глаз смотрели прямо в душу короля.

– Нет…

Глава 1. Начало

25 лет спустя. Вителия,

где-то на границе с Ихт-Караем

В затхлом воздухе витал противный запах гниющих досок, который пропитал всё помещение. Уцелевшие после очередного разбойничьего набега столы покрыты толстым слоем пыли. Большинство стульев сломаны и грудой деревяшек свалены в дальнем углу. Хозяин трактира теперь использует их как доски для разогрева печи, ведь денег на нормальные дрова давно перестало хватать. Бочки из-под пива пусты и поросли пушистой зелёной плесенью. На стенах сверкают белые пятна в тех местах, где некогда висели теперь украденные картины. Когда-то в этом трактире кипела жизнь, из каждого уголка доносились разговоры и смех, а алкоголь тёк рекой. Сейчас же в это место не заходит никто, кроме бездомных и уличных попрошаек.

Грязный пол скрипит под тяжёлыми мужскими шагами.

– Ты опоздал, – говорит девушка, сидящая за столом.

– Приношу свои извинения, – кланяется мужчина. Тусклый свет из окна освещает шрам на его лице.

Кивнув, девушка безмолвно приказывает ему сесть. Стул под мужчиной жалобно скрипит. Девушка стучит ногтём по столешнице, а затем радостно улыбается.

– Всё прошло даже лучше, чем я себе представляла! Жаль, что я не увидела их искорёженных от боли лиц. То бы ещё было представление, – смеётся она. – А ты чего такой кислый? Всё прошло так, как мы и планировали. Как прошла казнь? Наверняка его жёнушка плакала в три ручья.

– Насчёт этого… кхм. Казни не было.

Уголки девичьих губ медленно ползут вниз. Она сверкает глазами и спрашивает нарочито спокойным тоном:

– Как это не было казни? – подавшись вперёд, девушка смотрит на мужчину не моргая.

– Её перенесли.

– Что значит перенесли, мать твою?! – взрывается она, хлопая ладонью по столу.

Мужчина совершенно не пугается женского крика. Продолжая спокойно сидеть, он смотрит девушке прямо в глаза и отвечает равнодушно и устало. Услышав ответ, она хмурит тонкие брови и недовольно цокает.

– Гадство! Это может помешать всему нашему плану.

– Что вы собираетесь делать?

– Дай подумать.

Девушка встаёт и подходит к окну. Перед ней заброшенный город. Покрытые вьюном дома с провалившимися крышами. Вместо дорог – грязь, разбавленная водой после недавнего дождя. И без того серый город кажется ещё мрачнее под тусклым саваном неба. Девушка долго смотрит в окно, а затем говорит:

– Я сама займусь этой проблемой.

– Как вы собираетесь это сделать? Она намного сильнее вас, – озадаченно спрашивает мужчина.

– Есть один способ, – уголки девичьих губ содрогаются в улыбке.

– Вы о…

– Именно.

Мужчина скептически приподнимает бровь, на лице написано сомнение. За окном небо разрезает молния. Громовой раскат оглушает. О стекло ударяется жирная капля, за ней вторая и третья. Ливень накрывает унылый городской пейзаж.

– Но где вы его найдёте? Разве всё не уничтожили после войны?

– Есть парочка мест, где его можно купить за кругленькую сумму.

Девушка слегка поворачивает голову. Молния освещает её лицо, отражаясь в глазах злым блеском. В этот момент девушка так сильно напоминает мужчине её мать. Те же черты лица, та же ухмылка. Гордая осанка, которую не испортить даже ударами плетью, и непростой характер. Всегда уверенный и надменный взгляд, в котором не было видно и капли сомнения в своей идее и своих силах.

«Именно эта самонадеянность в конечном итоге и погубит её», – думает мужчина.

– Следи за ситуацией. Докладывай мне о любых изменениях. Мы не должны терять бдительность и контроль, – командует девушка.

– Как прикажете.

– А теперь иди.

Девушка нетерпеливо машет рукой в сторону выхода. Последний раз поклонившись, мужчина выходит из трактира. Помещение заполняется оглушающей грозовой тишиной. Стук капель попадает в ритм биения сердца. Кровь шумит в ушах. Девушка скрипит зубами, чувствуя клокочущую в груди ярость.

– Сука! – кулак со всей силы врезается в стену. – Сука, сука, сука!

Капля крови скатывается вниз. Рассечённая кожа на костяшках саднит. Девушка стряхивает кровь с пальцев.

– Тупая дрянь! Думаешь, я позволю тебе испортить мой план, который я продумывала столько лет? Как бы не так. Скоро и ты, и весь твой проклятый род вспомните, где ваше истинное место!

Девушка срывает со спинки стула свой плащ, быстрым движением накидывая его на плечи и выходит из трактира, растворяясь в серой пелене дождя.

Глава 2. Ужин

Акрат. Эвдинский дворец, район Каранде.

За несколько недель до этого

В розарии приторно пахнет цветами, да так, что голова идёт кругом. Бутоны камелии, которую в прошлом месяце приказала посадить Верховная Жрица, уже зацвели и собрали с округи всех насекомых. Сад пышет жизнью под лучами летнего солнца. Со стороны искусственного водопада слышится стрекочущее пение заморских птиц.

– Пьёшь в одиночестве? – Марона поднимается по каменным ступенькам беседки и садится на стул рядом с Карлетт.

Её взгляд падает на откупоренную бутылку и бокал, на дне которого плещется рубиновое вино. Дамкер подносит бокал к носу и победно усмехается.

– Вишнёвое, как и думала. Не рановато ли? Ещё даже не полдень, – спрашивает Марона.

Одетая в длинное синее блио1, украшенное расшитым золотой тесьмой поясом, она выглядит одновременно и завораживающе, и скромно. Волосы её распущены и чёрными локонами спадают на плечи. Магия девушки игриво вибрирует. Во взгляде появляется вопрос.

– Я запиваю скуку, – отвечает Карлетт, на что Марона иронично приподнимает бровь. – Не смотри на меня так, сама ведь знаешь, как я не люблю всю эту суету.

– Ну да, тебе подавай походы, тренировки с солдатами и штаны вместо платьев, – хмыкнула Марона.

Словно в подтверждение её слов, Карлетт недовольно дёргает плечом и поправляет скомкавшуюся ткань блио.

– После начала подготовки к твоей инициации я даже в солдатском корпусе слышу разговоры о политике и о том, какого цвета повесят шторы в главном зале.

Марона смеётся, а затем допивает остатки вина и наполняет бокал снова.

– Как же я тебе сочувствую.

– Правда? А то я что-то не слышу жалости в твоём голосе.

Карлетт с лёгкой полуулыбкой смотрит на Марону, а затем переводит взгляд на дворец. В широких окнах мельтешит прислуга. Из-за открытых ставень слышатся громкие указания гофмейстерины. С первого этажа, со стороны кухни, ветер доносит аромат свежей выпечки, фруктов и жареного гуся. На флагштоке развевается на ветру флаг Акрата – оплетённая ракитником триединая луна.

– Ты просто нашла повод выпить, – подтрунивает Марона.

Карлетт хмыкает, глядя, как подруга допивает её вино.

– Возможно, – кивает она. – А может быть, и нет. Сама-то что тут делаешь? Разве у тебя сейчас не должно быть совещание с главным казначеем?

– Отец поймёт, если я прогуляю одну с ним встречу. Хочу отдохнуть от всех этих бумаг и скучных серьёзных лиц. Погода сегодня чудесная.

– Тогда чего мы тут сидим? Пойдём прогуляемся. Нечасто у нас выпадает такая прекрасная возможность провести время вместе.

– Я только за, – улыбаясь, резво отвечает Дамкер. Тонкие пальцы привычным жестом убирают прядь волос за ухо. Маленькая серёжка-колечко колышется от лёгкого взмаха головы.

Девушки выходят из тени беседки под яркое палящее солнце. Разноцветные лепестки растений сверкают в полуденных лучах. Марона с любопытством разглядывает свежепосаженные цветы, попутно рассказывая подруге последние новости.

– До инициации осталось совсем немного. И все интересуются, каков же будет твой первый указ, – говорит Карлетт.

– Я не собираюсь делать что-то из ряда вон выходящее. Первым приказом я хочу открыть больше школ и университетов. Не только в Акаро, но и на территории всего Акрата, – отвечает Дамкер. Прядь волос снова оказывается за ухом.

– Это хорошая мысль, – кивает Карлетт. – Но согласится ли на это градэн Ауман? Она довольно принципиальна в подобных вопросах.

– Ты меня обижаешь, – дует губы Марона. – Разве сама не говорила, что я смогу уговорить кого угодно?

Ведьма лёгким жестом руки отбрасывает свои волосы в сторону и «стреляет» глазами, заставляя Карлетт хихикнуть.

– Но если серьёзно, у меня много идей, – Марона останавливается у высокого куста декоративных голубых роз и аккуратно касается лепестков пальцами. Бутоны усеяны жужжащими шмелями и бабочками. – Прошло больше двадцати лет, а Акрат до сих пор полностью не восстановился после войны. В провинциях ещё случаются стычки между людьми и ведьмами.

– Ты о той забастовке в Лелесе? – спрашивает Карлетт. – Не понимаю, чего они добивались. Места за решёткой? Какая глупость. Хорошо хоть, что никто не пострадал.

– Глупость или нет, но есть у меня ощущение, что за этим кто-то явно стоит.

– Неужели ты о тех слухах? Брось, Марона. Ты веришь в эти бредни о перевороте?

Черноволосая ведьма пожимает плечами.

– В последнее время всё слишком беспокойно. Интуиция просто кричит, что что-то не так. Я не могу пустить всё на самотёк, но у меня слишком мало информации. Было бы у меня карманное озеро Правды, жизнь стала бы гораздо легче.

Улыбка пропадает с лица ведьмы. Марона заправляет прядь за ухо большой, совершенно неженской ладонью, перетирая волосы между пальцев.

Карлетт берёт подругу за руку и заглядывает ей в глаза.

– Мне казалось, ты хотела отдохнуть от работы. Давай насладимся прогулкой. Мы не так часто можем побыть вдвоём в последние дни.

Марона благодарно улыбается. В её глазах снова загораются озорные огоньки.

– Ты права, не будем о серьёзном сегодня. Скоро мне придётся постоянно поддерживать образ авторитетной и ответственной леди. Надо насладиться оставшимися беззаботными деньками. Пойдём сходим к водопаду. Говорят, привезли новых птиц.

Не отпуская ладонь подруги, Марона тянет её через увитую вьюном арку.

– Как обстоят дела в семейной жизни? – спрашивает ведьма. – Отправляет ли муженёк тебе письма?

– Алкей занят государственными делами. Последнее письмо он отправил позавчера. Написал, что участились случаи нелегального перехода через границу. Люди уходят из Вителии в поисках лучшей жизни. Мне это так не нравится. Всё это может повлиять не только на безопасность, но и на экономику страны. Северный Леурдин прекратит поставки своих металлов, если посчитает, что Ихт-Карай ослабел настолько, что не может защитить даже собственные границы, не то что их, – отвечает Карлетт.

– Он не писал, когда приедет?

– Нет. Я надеюсь, что он хотя бы успеет к началу церемонии.

Подруги проходят ещё немного, останавливаясь у искусственного водопада, где вовсю поют птицы. Половина из них была привезена из-за моря, а другая – из Дендраста, небольшого островного государства на юге.

Карлетт любит этот водопад. В детстве матушка каждые выходные приводила её сюда и под пение птиц рассказывала истории из своей жизни. Обычно они сидели на холодном каменном бортике, до которого изредка долетала мелкая россыпь воды, и Верховная Жрица заплетала своей дочери косы. Карлетт вспоминает это время с тёплой и щемящей грудь тоской.

Девушки присаживаются на лавочку около водопада. Журчание воды расслабляет и успокаивает.

– Так хорошо… – Марона откидывает голову назад, подставляя бледное лицо лучам солнца. – Знаешь, Летти, я бы просидела так всю оставшуюся жизнь, отбросив прочь все заботы.

– И кто бы исполнял твои обязанности? Перекинула бы всю ответственность на Диваля? – с улыбкой спрашивает Карлетт.

– Знаешь, я уверена, что у него всё получилось бы просто замечательно, – говорит Марона, зачёрпывая воду ладонью.

Теплая вода стекает с пальцев, красиво блестя в лучах солнца. От выпрыгивающих из водопада капель образовывается красивый радужный шлейф.

– Моя Шерон! Моя Шерон! – слышится издалека, и ведьмы оборачиваются.

К ним бежит хрупкая короткостриженая девушка. Длинные рукава голубого блио развеваются за её спиной. Рядом летит маленький попугайчик. Его оперение персикового цвета блестит под лучами солнца. Девушка добегает до Мароны и Карлетт и устало опирается ладонями в колени, переводя дыхание.

– Эмрис, дорогая моя, к чему такая спешка? – Карлетт с нежностью смотрит на своего фамильяра, чьи щёки покраснели от быстрого бега, а волосы смешным серым ёжиком торчат в разные стороны. Фамильяр Мароны, Диваль, садится ей на плечо.

– Там… там прибыл господин Тиндаль, моя Шерон, – отдышавшись, отвечает Эмрис, указывая пальцем в сторону главных ворот.

Карлетт вздрагивает, услышав имя своего мужа, и, подобрав полы платья, бежит в указанную сторону, звонко цокая каблуками туфель по каменной дорожке.

– Этому магу несказанно повезло, – говорит Марона, глядя вслед убегающей подруге.

Диваль на её плече согласно чирикает.

***

Воздух спёрт и пропитан запахом масел. Кровать скрипит и с каждым толчком глухо ударяется о стену так, что свечи в настенном канделябре дрожат. Комнату наполнили звуки влажных шлепков и несдержанных стонов. Маг держит свою жену за бёдра, выцеловывает шею, касаясь языком чувствительного местечка за ухом. Он двигается резко и быстро, оставляет красные отметины на шее и ключицах. Ведьма прогибается в спине, запрокинув голову, и до белых костяшек сжимает прутья кровати. Темп усиливается, хватка на бёдрах становится крепче, а толчки – резче. Девушка вскрикивает, резко поднимаясь и прижимаясь к мужу сильнее. Уткнувшись в его плечо, она дрожит всем телом, чувствуя теплоту на внутренней стороне бедра.

– Всё хорошо, малышка? – Алкей мягко отстраняет от себя Карлетт и, придерживая её за спину, укладывает на подушки.

– Да… – пытаясь выровнять дыхание, отвечает девушка. – Необыкновенно хорошо.

– Рад это слышать, – игриво улыбается маг, разглядывая любимую.

Щёки раскрасневшиеся, а каштановые волосы разбросаны по подушке. Серые глаза блестят, ресницы дрожат, а губы припухли от поцелуев и укусов. Нежная грудь тяжело приподнимается при каждом вдохе. Карлетт протягивает руку, чтобы убрать с мужского лица мокрую прядь. Алкей смотрит на жену настолько ласково, что сердце девушки сладко сжимается.

– Ты устал, – говорит Карлетт, мягко касаясь кругов под глазами мужчины. – Не думала, что ты приедешь так скоро. Ждала тебя ближе к инициации.

Алкей перехватывает её руку и поочерёдно целует каждый палец. Задерживает ладонь у губ, щекоча дыханием и бородой.

– Устал ждать. Хотел поскорее тебя увидеть.

Карлетт улыбается, придвигаясь к мужу ближе, и, грациозно перекинув ногу, садится ему на бёдра. Алкей устраивает руки на девичьей талии. Они молчат, изучая друг друга взглядами и прикосновениями. Передают магию через кончики пальцев. Она льётся мягким потоком, проникает под кожу, отдаётся пульсацией в мышцах. Карлетт мягко убирает волосы мага, открывая его лоб. Глаза Алкея начинают светиться. Девушка разглядывает переливающуюся золотом радужку, нежно целует мужа в щёку и отстраняется, разрушая интимность момента.

Карлетт встаёт, чуть морщась, подходит к окну и распахивает тяжёлую портьеру. В комнату проникает солнечный свет, освещая кровать, массивный дубовый шкаф, стены, украшенные картинами, и голого Алкея. В полоске света блестит фамильный клинок мага, лежащий в куче остальной одежды.

– Я хотела бы прогуляться, – говорит Карлетт, наклоняясь, чтобы поднять с пола своё платье. Со спины слышится одобрительное мычание Алкея. – Не хочешь составить мне компанию?

– С удовольствием, малышка, – отвечает маг, вставая с постели и притягивая жену к себе.

***

Солнце начинает клониться к горизонту, окрашивая Эвдинский дворец тусклой лавандовой акварелью. Нежное розовое марево окутывает дворцовый лабиринт романтичной дымкой. Алкей придерживает жену за талию, зарываясь носом в уложенные волосы. От Карлетт пахнет ландышем и иргой. Магия Алкея, тягучая как карамель, окутывает любимую мягким коконом, оседая на языке хвойной свежестью.

– Как дела на границе? – спрашивает Карлетт, склоняя голову на плечо мужа.

Они гуляют по петляющим тропинкам «живого» лабиринта, наслаждаясь шелестом листвы.

– Намного лучше, чем было пару месяцев назад. С учётом того, что торговцы чёрного рынка снова активизировались…

– Чёрный рынок? – встревоженно переспрашивает Карлетт. – Разве эта проблема не была решена ещё в прошлом году?

– Мы лишь прикрыли их основные точки, но ты и сама знаешь, что это временное решение.

– Я надеялась, что об этой головной боли мы вспомним не так скоро, – говорит Карлетт, кладя голову на плечо мужа и поднимая взгляд в розовеющий небосвод.

Алкей целует ведьму в лоб и начинает мягко перебирать её волосы.

– Есть и хорошие новости. Получилось наладить контроль за всеми, кто пересекает границу. Теперь каждый беженец обязан пройти специальный опрос, чтобы мы могли узнать, чем он будет полезен для Ихт-Карая. Не обеспечивать же нам кровом тех, кто не способен дать нам что-то взамен.

– Очень разумное решение, – кивает Карлетт. – Дай угадаю, это была идея Люмьера?

Алкей цокает, закатывая глаза.

– По-твоему, я неспособен придумать что-то подобное?

– Дело не в этом. Просто ты не так помешан на благополучии страны, как твоя правая рука.

Алкей кивает.

– В этом ты права. Люмьер становится настоящим фанатиком, когда речь заходит о защите страны. Зато благодаря этому мы смогли уладить вопрос о поставке магриума. Делегацию из Северного Леурдина очень впечатлили наши методы решения проблем, и мы составили новый договор. Со следующего месяца привозы удвоятся.

– Замечательная новость. – Карлетт оборачивается к мужу. – Нам не мешало бы обновить оружейную. А господин Фастон будет рад узнать, что его мечты о создании курса кузнечного мастерства будут воплощены в реальность. Целый год он ходил к тебе с этой просьбой. С таким запасом магриума будет возможно построить даже несколько дополнительных корпусов. Учеников с каждым годом становится всё больше, а в академии уже не хватает мест.

– Кстати о мечтах, – говорит Алкей, внезапно останавливаясь. Карлетт замечает предвкушающие, хитрые искринки в его взгляде. – Закрой глаза.

Карлетт недоумённо хмурится, но послушно прикрывает веки. Слышится шорох, а затем маг берёт руку девушки и вкладывает в неё что-то продолговатое, тяжёлое и прохладное.

– Открывай, – в голосе Алкея Карлетт слышит улыбку.

Ведьма открывает глаза, тут же опуская взгляд вниз, и восхищённо втягивает воздух. Ножны и рукоять кинжала украшены драгоценными камнями и серебристым рисунком из перьев и листьев. Гарда сделана в виде двух крыльев, а на наконечнике – триединая луна со сверкающим красным алмазом посередине. Ведьма счастливо улыбается, разглядывая подаренный клинок. Алкей наблюдает за ней с влюблённой полуулыбкой. Сердце начинает щемить от нежности. Он аккуратно заправляет выбившуюся прядь девушке за ухо и проводит пальцами по ее щеке. Карлетт застывает, завороженно смотря в жёлтые глаза мужа.

– Нравится? – спрашивает Алкей.

– Очень! Но как ты узнал? – спрашивает она, разглядывая лезвие, у самого основания которого мелким шрифтом выгравировано название мастерской. – Богиня, сколько же он стоил? Они ведь делают их только на заказ!

– Ну, по этой цене можно было бы купить небольшое поместье где-нибудь на границе. Но твоя улыбка стоит этих денег.

Продолжая счастливо улыбаться, Карлетт подаётся ближе. Поцелуй выходит нежным и чувственным. Алкей прижимает ведьму к себе, мягко поглаживая её спину. Мнёт мягкие девичьи губы своими, проводит по ним языком. Карлетт смеётся. Борода мужа колет чувствительную кожу, но она лишь льнёт ещё ближе, закидывая руки на широкие плечи.

– Малышка, – шепчет Алкей и целует Карлетт в кончик носа. – Как же я люблю тебя. Не описать словами.

Маг подхватывает девушку на руки и осторожно кружит, стараясь не задеть платьем колючий кустарник. Над поющим тишиной садом разносится счастливый девичий смех.

***

Ужин начинается около семи часов вечера. За столом уже сидят Диона Лави – Верховная Жрица Акрата, её правая рука – госпожа Ариаль Дамкер, матушка Мароны, и сама Марона. Поздоровавшись со всеми и извинившись за опоздание, Карлетт и Алкей занимают свои места.