Лекарь Его Высочества

– Во дворце пышные балы – редкость, – сказал мужчина, пока я с интересом рассматривала высокий куполообразный потолок, украшенный изображениями животных и птиц, словно сотканный из грез и фантазий. От красоты начинала кружиться голова. – Но, если вам посчастливиться побывать на одном из них, будьте уверены – вы не пожалеете.

– Вы любите балы? – поинтересовалась я, взглянув на моего спутника.

Мужчина пожал плечами:

– Управляюсь с мечом я куда лучше, чем с женщинами на паркете. Наверное, я рожден для битв, а не для танцев.

Почему то мне показалось, что он лукавит.

– Мы с вами встретились второй раз, но я все еще не знаю вашего имени, – задумчиво произнесла я, бросив беглый взгляд на происходящее за окном. К сожалению, окна выходили на другую сторону дворца, и оценить обстановку в долине не представлялось возможным, словно злодейка-судьба намерено от меня скрывала жестокую правду.

– Вы можете звать меня Ксандр, Луиза Винлер, – представился он, слегка поклонившись. – А теперь, прошу вас, давайте поспешим.

Юркнув за ширму, прячущуюся за одной из неприметных дверей, мы стали спускаться вниз по крутой лестнице. Здесь отчетливо ощущался запах плесени и сырости. Полагаю, мы спустились в подвал.

Ксандр распахнул передо мной еще одну дверь и я, переступив порог, тут же оказалась окружена вниманием миссис Люпин.

– Ох, мисс Винлер, – строго произнесла она, нахмурив брови, – вы ведь могли накинуть халат! Нет, – она покачала головой и, продолжая причитать, без сил опустилась в кресло, словно вдова, сломленная горем, – это дитя не исправимо!

Мирта, появившаяся как тень из ниоткуда, накинула мне на плечи мягкую накидку из бархата, словно пытаясь защитить от нравоучений миссис Люпин, а после принялась протирать лицо Жозефины белоснежной тряпкой, смоченной в холодной воде. Рыжеволосая дама при этом даже не пыталась открыть глаза, а лишь тихонько постанывала, ахала и охала, словно страдала от невыносимой боли.

Я отвернулась, надеясь отыскать глазами Ксандра, но, вместо него, увидела лицо темноволосой незнакомки, искаженное гримасой ненависти. Впрочем, злость, отпечатавшаяся на прекрасном юном личике, его отнюдь не портила. В два шага она преодолела расстояние, разделяющее нас, при этом не сводя пылающего взора угольно-черных глаз с моего лица. Обхватила холодными пальцами мое запястье, стиснула до боли, и, придвинув лицо вплотную к моему, прошептала, обдав кожу жаром, сродни разьядающей кислоте:

– Не все то хворост, что горит, – процедила девушка сквозь зубы, словно выплевывая яд. – Запомни, даже камень не вечен.

Глава 9

– Мисс Бишоп, вы же ее до смерти напугали! – колокольчиком зазвенел у меня за спиной тоненький девичий голос. Я повернула голову и увидела юную блондинку с личиком-сердечком, обрамленным золотом локонов. Она рассмеялась, прикрыв румянец розовым веером. – Здесь так душно! – добавила девушка, театрально закатив глаза цвета безоблачного неба.

Хватка на моем запястье ослабла.

– Страх – единственное лекарство, что может помочь ей выжить, – небрежно бросила мисс Бишоп, окинув меня взором, полным презрения, и зашагала прочь, в противоположную часть помещения. Ее темно-зеленое атласное платье покорно заструилось следом.

Комната, в которой оказалась я и еще около двух десятков дам разных возрастов, была просторной и пестрела красками. Единственным источником света служил огонь, потрескивающий в камине, и около полусотни свечей, расставленных вдоль стен. Окон здесь не было. В остальном же помещение не отличалось от прочих комнат во дворце. Пол был устлан мягкими коврами, на креслах и диванчиках возвышались горы подушек, создавая уютную атмосферу.

– Не обращай внимания на мисс Бишоп, – шепнула мне на ухо блондинка. – Идем, – добавила девушка, обхватив мою руку и увлекая за собой следом. – Ты, наверняка, еще не завтракала.

Мы остановились у невысокого прямоугольного столика на резных ножках, на котором возвышались ровными горками всевозможные яства. Здесь были и миниатюрные шоколадные кексы, и фруктовое печенье, и диковинные ягоды, которых в провинции Шато точно было не сыскать.

– Кто такая мисс Бишоп? – поинтересовалась я, отправляя в рот свежую выпечку, которая мгновенно таяла на языке, словно снежинка на ладони.

Глаза блондинки вспыхнули, губы растянулись в лукавой улыбке.

– О, мисс Бишоп – алмаз среди самоцветов, – ответила девушка. Кажется, разговоры о брюнетке доставляли ей истинное удовольствие. – По крайней мере, раньше именно так и было. Теперь же она не более чем обугленная головешка, что осталась после пожара на пепелище.

Я не совсем понимала, что хочет этим сказать моя собеседница.

– Мисс Бишоп утратила былое влияние? – предположила я.

– Именно! А теперь она боится потерять Его Высочество принца Эдгарда. Их брак под угрозой. Амели Бишоп больше нечего предложить королевской семье, – усмехнулась девушка, отправляя в рот ярко-красную пузатую ягоду, покрытую карамельным сиропом. – Ах да, – спохватилась блондинка, – меня зовут Камилла де Лувейн. Я кузина Его Высочества принца. – В голосе Камиллы я уловилы нотки досады и грусти. – Впрочем, – она вновь широко улыбнулась, заправив за миниатюрное ушко выбившуюся золотистую прядь волос, – ты можешь звать меня просто Ками.

Значит, мисс Бишоп – невеста принца. Я украдкой взглянула на темноволосую девушку, что замерла у камина, словно мраморная статуя, которой касалась рука искусного скульптора, знающего толк в красоте. Неужели ее так разозлило то, что меня поселили в Королевском крыле? Нет, не думаю…

– А ты, – Ками вырвала меня из размышлений, – Луиза Винлер. Невероятно! Настоящий лекарь! Еще и женщина! – она захлопала в ладоши, словно ребенок, что получил в подарок игрушку, о которой всегда мечтал. – Лу, это так необычно!

Я молча пожала плечами. Ну не признаваться же в том, что я поступила в академию, дабы изучать лекарское дело, лишь по той причине, что как можно скорее хотела покинуть родной дом и перебраться в столицу? Бабушка замолвила за меня слово, и столичная академия распахнула свои двери для внучки бывшей ее выпускницы, закончившей сие учебное заведение с отличием. Моя бабушка не только училась в академии, но и преподавала там лекарское дело почти полвека, пока не перебралась в деревню, где заняла должность местного лекаря.

Если бы я только знала, что бабушка покинет этот мир уже через три года и меня, как ее внучку, по распределению отправят работать в родные края за жалование, которому не позавидуешь, никогда бы не переступила порог злополучной академии!

– У нас, – нить воспоминаний безжалостно оборвала Камилла де Лувейн, – целители – это исключительно мужчины. Мистер Фаргхольм говорит, что исцелить может лишь сильный телом и умом. А ум женщины подвержен разным слабостям.

– Каким же, например? – спросила я с усмешкой. Себя слабой я отродясь не считала.

– Одна из слабостей – любовь, – пожала плечами Ками, ухватив с серебряного блюда еще один шоколадный кекс.

Я хотела оспорить столь странное умозаключение местного целителя, но не успела. Вышеупомянутый мистер Фаргхольм ворвался в помещение, словно вихрь, с грохотом распахнув деревянную дверь. Его черные волосы торчали в разные стороны, словно воронье гнездо, под глазами залегли темные круги. Кажется, он бодрствовал всю ночь, ибо на нем все еще был тот самый фиолетовый балахон, на рукаве которого красовалась дыра, любезно оставленная на память мистером Бриксом.

– Мисс Винлер, – нараспев протянул он, словно заклинание, пытаясь отыскать меня среди пестрых платьев и разноцветных вееров, – прошу следовать за мной, – закончил он, впившись в меня холодным взором. Даже высокая колонна, рядом с которой я притулилась, не скрыла меня от зорких глаз целителя.

– Мистер Фаргхольм, – встав с кресла и отбросив мокрую тряпку в сторону, строго заговорила миссис Люпин, – смею заметить, что Луиза – девушка. Ей не стоит покидать убежище!

– Мисс Луиза Винлер может быть хоть чертом в юбке, – прошипел целитель, словно змей, с неприязнью глядя на меня. – Но пока она лекарь, ей придется действовать согласно утвержденному Его Высочеством принцем протоколу.

Пока спор не перерос в нечто большее, я вмешалась:

– Если кому-то нужна помощь, – я нервно сглотнула, подойдя к выходу из убежища, в котором девушки порхали от стенке к стенке, словно разноцветные бабочки, – то я намерена ее оказать.

Миссис Жозефина Люпин покачала головой:

– Если кому во дворце и нужна помощь, так это тебе, дитя.

Глава 10

– Кто-то ранен? – встревоженно выдохнула я, едва поспевая за мистером Фаргхольмом. В пустых коридорах дворца нас сопровождало гулкое эхо шагов.

В голове навязчиво пульсировала мысль о Ксандре. Что, если его ранили? Безусловно, он ловко управлялся с мечом, но ведь во время ожесточенных боев гибнут и опытные офицеры, на чьих парадных мундирах сверкают медали и ордена, словно звезды на ночном небе.

– Это только начало, – проворчал целитель, почти переходя на бег. – Помяните мои слова, лекарка, дальше будет только хуже. Боги отвернулись от этого места, оставив нас на растерзание злодейке-судьбе. Впереди только тьма. Черная, всепоглощающая ночь, – отчеканил он, остановившись у барельефа, на котором был изображен олень. Над его рогатой головой кружили вороны, словно предвестники беды.

Пальцы мистера Фаргхольма коснулись скрытого механизма, и стена дрогнула, пришла в движение, открывая тайный проход. Полагаю, весь дворец был пронизан паутиной узких коридоров, которые словно сеть расползались в разные стороны, соединяя помещения.

– Я видела на рассвете зловещую черную тучу, надвигающуюся на дворец, – сказала я, инстинктивно пригнув голову, чтобы не задеть низкий потолок.

Факел в этом коридоре не горели, поэтому Генри Фаргхольм вытащил из-под полы своего балахона одинокий огарок свечи и зажег его. Тени отступили, позволив робкому огоньку ненадолго отвоевать пространство у мрака.

– Это не туча. Это буря, уничтожающая все на своем пути, сметающая все живое, – ответил целитель. – И имя ей – армия Гнилостной ночи.

По спине пробежал холодок. Я уже слышала упоминание об этой армии из уст Жозефины Люпин. Но еще раньше, в детстве, я слышала о ней из местных сказок, которыми пугали капризных малышей перед сном.

– Армия Гнилостной ночи не может существовать! – сорвалось с губ отчаянное отрицание. Мне совершенно не хотелось верить в то, что кошмар моего детства, рожденный чьей-то фантазией и передаваемый из уст в уста, может обрести форму, стать осязаемым. – Это всего лишь детская сказка!

– Сказки не рождаются из пустоты, – бросил мистер Фаргхольм и, вынырнув из узкого прохода, разогнул спину. – Мы почти пришли.

Та часть дворца, где мы сейчас находились, разительно отличалась от блистательного Королевского крыла, словно изнанка шелкового полотна. Стены здесь не украшали ни фамильные портреты, ни барельефы, а вазы тосковали по живому дыханию цветов. Казалось, жизнь здесь остановилась. Лишь эхо шагов, словно испуганный зверь, отступив, стихло, проглоченное коротким ворсом иссиня-черных ковровых дорожек.

– Прошу, мисс Винлер, – понизив голос, мистер Фаргхольм приоткрыл неприметную дверь, что притулилась в самом конце коридора и отступил в сторону, пропуская меня вперед.

Я переступила порог и оказалась в довольно просторном помещении со стрельчатыми окнами, за которыми серело небо. Свинцовые тучи закрыли солнце, начал накрапывать дождь, стуча каплями по стеклу. В правой части помещения возвышались стеллажи. Полки были уставлены пустыми банками и склянками, кое-где выглядывали корешки пухлых пожелтевших книг. Под потолком от окна до двери тянулась гирлянда сухих трав, скрученных в тугие пучки, а в углу друг на друге громоздились деревянные ящики. Я провела пальцем по столешнице, покрытой толстым слоем пыли.

– Здесь давно не убирали, – робко пробормотал мистер Фаргхольм, будто бы пытаясь оправдаться.

Слева от меня раздался мучительный кашель, который заставил вздрогнуть от неожиданности. Я повернулась на звук. За невысокой ширмой, служившей хрупкой перегородкой, я обнаружила два ряда кроватей, застеленных белыми накрахмаленными простынями. На одной из них лежал виконт де Морье, морщась от боли и прижимая ладонь к груди.

– Этот кашель сведет меня в могилу, – прохрипел он, приподнимаясь в постеле.

Кроме него здесь находилось еще двое мужчин. Первый – совсем юный белокурый парень – тихонько постанывал, опустив веки, а второй – мужчина постарше – задумчиво глядел в потолок, словно пытался отыскать там ответы на свои вопросы.

– Рад вас видеть, Луиза, – поприветствовал меня Рауль.

Наверное, это было неправильно, но я не смогла сдержать широкую улыбку, обрадованная тем, что среди раненых не увидела Ксандра. Значит, он жив и с ним все в порядке.

Юноша снова застонал, привлекая мое внимание. Подобрав длинную атласную юбку, я бросилась к нему. Осторожно опустилась на край кровати, осматривая перевязанную голову.

– Таулер получил удар по голове булавой, – вздохнул мистер Фаргхольм. – Если бы не шлем, его череп бы раздробило на тысячи осколков, – поморщился целитель. – В былые времена мы справлялись и не с такими пустяковыми ранениями, но сейчас… – Он поджал губы, словно отведал горькой полыни. – Полагаю, он мучается от сильных головных болей.

Мой разгневанный взгляд стрелой метнулся в Генри Фаргхольма.

– Вы же целитель! Неужели вы не можете ничего сделать? – возмутилась я, глядя, как по не складному мужскому лицо растекается печаль. Генри выглядел растерянным и крайне беспомощным, словно ребенок, потерявшийся в лесу.

– Для этого его милость виконт Рауль де Морье и доставил вас на наши земли – в Радужный чертог, – сказал целитель, мазнув неприязненным взглядом по Раулю. – Сомнительный выбор, милорд, – добавил он, обращаясь уже к виконту. Тот в ответ лишь пожал плечами и отвернулся к окну, потеряв к разговору, в котором едва ли участвовал, всякий интерес.

Юноша снова застонал, запрокинув небрежно перевязанную бинтами голову.

– Мистер Фаргхольм, нужно срочно унять головную боль и поменять повязку!

Щеки целителя вспыхнули, словно угли в печи, а крючковатые пальцы сжались в кулаки.

– Так займитесь этим, мисс Винлер! – выпалил он и, развернувшись на пятках, выскочил за дверь, оставив меня один на один с теми, кто так отчаянно нуждался в помощи.

Глава 11

– Тоже мне, целитель! – проворчала я, осматривая полки в тщетной надежде отыскать хоть что-то: лекарственную мазь, спасительный отвар или хотя бы чистый бинт.

– Не будьте так строги к мистеру Фаргхольму, Луиза, – раздался за спиной голос виконта, пока я, взгромоздившись на деревянный табурет, осматривала верхние полки. – Он тот еще ананкаст и если мог, непременно бы помог вам.

Все банки были пусты. На самой верхней полке тоже. Мне хотелось стучать кулаками по дереву от досады. Где-то же Генри прячет свои чудодейственные снадобья?

– Лучше подскажите, Рауль, где может храниться обезболивающая мазь, – отозвалась я, осторожно спускаясь с табурета. В длинном платье это было сделать не так просто. Не хотелось упасть и занять соседнюю пустую кровать, сиротливо притулившуюся в углу. В том, что мистер Фаргхольм способен одним взмахом руки избавить от любого недуга, я, признаться, очень сильно сомневалась.

– Оставьте эту пустую затею, Луиза. Вы ничего не найдете, – ответил он, нахмурив густые темные брови.

– Но как же так… Этому юноше нужна помочь, а мистер Фар…

– Мистер Фаргхольм – целитель, Луиза. Не лекарь. Он человек, не сведущий в лекарском деле. Он помог бы бедняге Таулеру, будь у него прежняя сила. Увы, резерв магии почти полностью иссяк и мы вынуждены прибегнуть к помощи примитивного лекарского дела, в котором именно вы, мисс Винлер, знаете толк.

Я почувствовала, как краснеют щеки.

– Смею напомнить, ваша милость, эта примитивная наука спасла вам жизнь!

– И я за это вам премного благодарен, Луиза, – широко улыбнулся он, откидываясь обратно на подушку. Глаза виконта в этот момент по мальчишески искрились озорством.

Значит, на помощь Генри Фаргхольма расчитывать не приходится. Нужно все брать в свои руки. Отбросить страх и действовать.

Новость о существовании магии меня поразила, но не выбила почву из-под ног. По крайней мере, ее наличие объясняло и мое внезапное появление здесь. Если бы не столь болезненное перемещение, которое оставило меня без чувств на целые сутки, то я могла бы одолжить у виконта его медальон и вернулась домой за мазями и отварами. Их делала еще моя бабушка, поэтому в том, что они непременно помогут юному Таулеру, я нисколько не сомневалась.

– Мне нужны ингредиенты, чтобы сделать мазь, – произнесла я вслух, глядя на развешенные под потолком пучки трав. Дотянулась до одного из них, взобравшись на стол, и принюхалась. – Это лисий хвост!

– Это хорошо, не так ли? – выгнув дугой одну бровь, поинтересовался виконт.

Я отрицательно покачала головой.

– Лисий хвост – бесполезное растение. В лекарском деле его не используют. Не понимаю, зачем понадобилось его сушить? – прошептала я, стянув гирлянду из трав и бросив ее на пол.

Виконт де Морье лишь неопределенно пожал плечами.

– Мне нужна белладонна, – твердо решила я. – Может быть, она растет где-то в окрестностях дворца? – спросила я, вооружившись небольшой плетеной корзинкой, обнаруженной под столом.

Виконт натужно рассмеялся, запустив пальцы в темные, взлохмаченные волосы.

– Сейчас не лучшее время для прогулок на свежем воздухе. Вам так не кажется? – он многозначительно кивнул в сторону окна, и улыбка сползла с его лица.

Со своей кровати Рауль де Морье вряд ли мог видеть происходящее за окном, но он точно знал, что там увижу я. Прикрыв рот ладонью, я отпрянула от стрельчатого окна. Под холодными, заунывными порывами ветра, омытые каплями косого дождя, лежали люди. Одни распластались грязными черными кляксами, другие – стальными искрами. Из их тел, словно острые колосья смерти, проростали стрелы. Жатва закончилась, оросив кровью долину пред дворцом. Тучи расступились, и солнечными зайчиками на доспехах заиграло солнце.

– Армия Гнилостной ночи, – задумчиво протянул виконт. – Она словно чума. От нее не избавиться. Можно лишь замедлить распространение, но кончина все равно неизбежна.

– Да будет вам известно, виконт, – повернулась к нему, сжимая кулаки, – но даже от чумы есть лекарство. Мы справились с этой напастью. Да, не без потерь, – согласно кивнула я, не дожидаясь, когда его милость сам укажет на это, – но справились. Жизнь человека от рождения и до дня смерти – это борьба. Бесконечная битва с болезнями, бедностью, трудностями и недоброжелателями. И только от нас зависит, выйдем ли мы из нее победителями или же будем повержены.

Виконт смотрел на меня, чуть склонив голову набок. В его взгляде читался интерес, любопытство и предостережение. Он приоткрыл рот, желая что-то сказать, но уже в следующее мгновение качнул головой и отвернулся.

На соседней кровати снова застонал Таулер.

Если виконт готов покорно принять свою судьбу, то я намерена ее изменить во что бы то ни стало. И для начала я должна была облегчить страдания бедняги Таулера и помочь всем тем, кто сейчас истекал кровью, лежа на траве.

Прижав к груди пустую корзинку, я спешно выскочила в коридор и тут же столкнулась с Генри Фаргхольмом, который мерил шагами расстояние от одной стены до другой, почесывая затылок.

– Мистер Фаргхольм, мне нужны бинты, самая крепкая настойка из королевских запасов, игла и прочная нить, – на ходу перечисляла я. – А еще, пара слуг, которые хорошо знают окрестности дворца.

– Мисс Винлер! – глаза целителя расширились от ужаса. – Вы намерены спуститься туда? – он многозначительно кивнул головой в неопределенную сторону. – Это безумие! Вы ведете себя безрассудно!

– Мистер Фаргхольм, – перебила его, – я лекарь. Разве я здесь не за этим?

Целитель поджал губы и, выхватив у меня из рук корзинку, молча юркнул в один из тайных проходов.

Глава 12

Добраться до места сражения оказалось не просто. Вначале пришлось обогнуть зеленый лабиринт и пересечь цветущие сады с фонтанами из белого камня. Голубые капли, взмывающие в небо из приоткрытых рыбьих ртов и кувшинов, что, водрузив на плечи, держали девушки в застывших нарядах, искрились в лучах полуденного солнца. Обогнув тренировочную площадку, я юркнула за зеленую изгородь. Впереди простиралась изумрудная долина, усеянная стальными цветами смерти.

Столичный замок короля, который мне довелось однажды увидеть, окружала высокая каменная стена. В башнях, вытянувшихся по периметру, наизготове стояли лучники, натянув тугую тетиву луков. Этакий кокон из стрел, камня и лучших воинов окружал королевский замок. Здесь же не было ни стен, ни рвов с водой, ни стражи, патрулирующей территорию. И это во времена набегов армии Гнилостной ночи! Какое безрассудство!

Оказавшись в долине, я перешла на бег. Ветер ласково трепал волосы, солнце гладило зарумянившиеся от бега щеки, над головой звучала радостная птичья трель, а впереди простиралось черное озеро смерти, орошенное багряными каплями крови славных воинов.

Смяв юбку, я опустилась на колени подле лежащего на траве воина в угольно-черных доспехах. Он не издавал ни звука. Массивный шлем с опущенным забралом скрывал его лицо. Я осторожно подняла подвижную часть шлема, дабы убедиться, что мужчина еще жив. Стоило солнечным лучам коснуться его посеревшей кожи, покрытой рытвинами от черной оспы, как та осыпалось, превратившись в горстку серого пепла.

Я отпрянула, глядя на груду металла, что ранее защищала человека. Теперь же он обратился в прах, и проныра-ветер тут же подхватил его, подбросил в воздух, безжалостно кружа. На траве остался лежать только меч, запятнанный чьей-то кровью.

Оторвать взгляд от оружия меня заставил мужской стон. Мужчина средних лет, стянув с головы шлем, размазывал по щеке кровь, кривым ручейком стекающую с темени.

– Чертова железяка, – он покрутил шлем в руках, осматривая на предмет вмятин, – еще немного и пробили бы насквозь. – Он постучал пальцем по металлу в том месте, где тот прогнулся от удара каким-то тупым предметом.

– Дайте я посмотрю, – сказала, бесцеремонно обхватив ладонями мужскую голову с проседью. Тошнота подступила к горлу, но я тут же отогнала ее. – Ничего страшного, – вынесла вердикт, выдохнув с облегчением. – Но обработать все-таки нужно.

– Как скажете, мисс, – ответил он, с трудом поднимаясь с земли. – Кстати, меня зовут Таурус. Я уже имел удовольствие видеть вас, – добавил он, растянув покрасневшие от крови губы в неком подобие кривой улыбки.

– Прошу вас, не вставайте, – со всей строгостью сказала я, пытаясь усадить этого великана обратно. – Дождитесь мистера Фаргхольма.

Мужчина лишь отмахнулся.

– От него сейчас никакого проку. Он у нас как бык на молочной ферме, – гоготнул раненый Таурус, заговорщицки подмигнув мне.

Я невольно рассмеялась, зараженная чужим оптимизмом.

– Прошу прощения, – кашлянули у меня за спиной. Мои щеки тут же стали пунцовыми, ибо голос я узнала. Захотелось провалиться сквозь землю, но подошедший лишь бесцеремонно оттеснил меня в сторону. – Коль вы так хорошо разбираетесь в животноводстве, – сказал Генри Фаргхольм, багровея от гнева, но отчаянно пытаясь не выдать себя, – я попрошу Его Высочество принца отправить вас на близлежащую ферму. Там как раз нужен свинопас, а то предыдущий почил тихим беспробудным сном, – закончил он, одним резким движением заставив раненного склонить голову.

Мужчина выругался себе под нос, когда шейные позвонки хрустнули.

– Что мне с ним делать? – обратился ко мне целитель, бесцеремонно рассматривая рану под разным углом. Мужчина все это время тихо чертыхался и жмурился от боли.

Я вытащила из плетенной корзинки, которую принес Генри, увесистую стеклянную бутыль, наполненную жидкостью янтарного цвета. Пробка в форме обвившего горлышко змея была инкрустирована алыми камнями. Точно не дешевое пойло.

– Обработайте рану и наложите чистую повязку, – ответила я, протянув бутыль и бинты из плотной белой ткани.

– Мисс, это кощунство, – возмутился раненный и зашипел, когда жидкость обожгла рассеченную на макушке кожу. – Сей напиток – и на мою никчемную голову! Дайте хоть пригубить!

Я направилась дальше, оставив раненого гвардейца с целителем. Между тел, облаченных в черные доспехи, уже бродили те, кто уцелел во время схватки. Они поднимали забрала, и тела поверженных врагов, обласканные солнцем, тут же превращались в прах.

– Мисс Винлер, – окликнул меня девичий голос, – кажется, вы искали того, кто хорошо знает окрестности дворца?

Обернувшись, я встретилась с холодным взором Амели Бишоп – невесты принца Эдгарда. Она стояла горделиво вздернув подбородок, на лице застыла маска напускного спокойствия. Ее точеные плечи укрывал черный бархатный плащ, отороченный мехом серебристой лисы. Застывшая морда с приоткрытой пастью сейчас покоилась на правом плече Амели, свербя меня пустым взглядом черных глазниц.