Лекарь Его Высочества

Виктория Стрельцова

Лекарь Его Высочества

Пролог

Он стоял у узкого окна Лунной башни и смотрел на россыпь звезд, что небрежной рукой коварные Боги рассыпали над спящей долиной. Кажется, в прошлом лунном цикле их было больше. Дурной знак. Впрочем, за последний год иных не было. Судьба-злодейка не единожды давала понять, что готова сделать крутой вираж, после которого будет слишком трудно удержать равновесие и не упасть в разверзнувшуюся под ногами темную бездонную пропасть.

Тринадцатый – последний – лунный цикл еще не вступил в свои права, а мир уже рушился. Баланс был нарушен, защитная сфера дала трещину, а магический резерв почти иссяк, лишив их возможности связаться с внешним миром. Если бы он только мог послать весточку Его Величеству королю Франциску III и его супруге королеве Анне, то могучая армия Светлых земель Раагоса уже вытоптала бы всю чернь, позарившуюся на Радужный чертог. Его королевское высочество кронпринц Альберт уже надел бы доспехи, сотканные из солнечного света, и замахнулся бы стальным мечом, выкованным в Небесной кузнице.

Стиснув пальцами холодный подоконник, он прижался лбом к стеклу. Отражение исказилось, придав чертам лица нереалистичные изгибы, будто не из костей и плоти он был сотворен Богами, а из податливого воска.

Мысли о столице острой иглой укололи сердце. Где-то там, за высокими стенами, осталась принцесса Эйлис – старшая дочь короля. Мысли о ней придавали сил. Она – луч солнца, пробивающийся сквозь тучи.

Пальцы сильнее стиснули подоконник. Суставы жалобно хрустнули, моля ослабить хватку. Но он не внял их мольбе. Так и остался стоять восковой фигурой, чей взгляд скользил по долине, укутанной ночным небом, словно черным пуховым одеялом, пока за горизонтом не забрезжил рассвет, а из-за гор не появилась живая черная туча, чумой расползающаяся по окрестностям…

Глава 1

– А ну открывай, пигалица! – прорычал мужской голос.

С противоположной стороны двери снова ударили, что есть мочи. Древесина жалобно заскрипела, застонала, словно раненный зверь, моля о пощаде.

– У-ух, проклятая, – взвыл от боли мужской голос за дверью, захлебываясь яростью. Кажется в этот раз он решил выбить ее своим упрямым лбом. – Все равно достану! Вечно прятаться не сможешь, ведьма!

Я закатила глаза, скрестив на груди руки. Подперла дверь спиной для пущей уверенности, ибо ножки старого бабушкиного комода уже прочертили на половицах четыре ровных глубоких борозды. Рано или поздно он вышибет дверь. И, что-то мне подсказывает, что произойдет это до того, как у него кончатся силы. Нужно что-то придумать.

– Послушайте, мистер Брикс, – заговорила я, прильнув щекой к шершавой поверхности двери, – произошла ошибка.

– Ошибка? – взвился он, перейдя на визг. – По твоему это просто ошибка?!

– Недоразумение, – поправила я, прикусив губу, в тщетной надежде удержать ускользающее спокойствие.

– Недоразумение сейчас у меня вместо носа, непутевая пигалица, – не унимался мужчина. – Что прикажешь мне с этим делать? На меня дочь родная без смеха взглянуть не может!

Я вздохнула. Разговор не клеился. Переговоры точно не мое. К тому же помочь бедняге я не могла. Если и существовал способ обратить вспять действие отвара, то я о нем не знала.

Резкий удар, очевидно плечом, заставил меня вздрогнуть и отступить на шаг от двери. Сверху посыпалась труха и щепки.

– Мистер Брикс, вам нужно успокоиться, – крикнула я, смахивая со светлых волос мелкие кусочки древесины. – Действие отвара, наверняка, прекратится в ближайшие часы, а если нет…

– Ты в своем уме, ведьма? – взревел мужчина, тяжело дыша, словно загнанный зверь. – Предлагаешь мне остаток жизни с этой дрянью на лице ходить? Ну уж нет, бесовское отродье! – прорычал он, упираясь в дверь. – Сейчас я войду, переломаю тебе все пальцы, чтоб ложку больше в руках держать не могла, а после сам отыщу противоядие!

Ох, глупая затея. Интересно, знай он, что противоядия нет, продолжал бы ломиться в мой дом? Полагаю, что да… Ярость – страшная сила, способная ослепить разум.

Еще один удар и комод, издав предсмертный скрип, сдвинулся, позволив мистеру Бриксу просунуть в образовавшуюся щель руку. Пальцы, скрюченные от злобы, тут же попытались ухватить подол моей длинной юбки. Как бы не так!

– Мистер Брикс, монеты уплачены – услуга оказана, – строго сказала я, отступая к кухне, где солнечные зайчики плясали на розовых в мелкий цветочек занавесках. – Я ведь предупреждала вас о побочных эффектах.

– Об этих? – В щель, следом за рукой, сунулся поросячий пятачок. Я подавила смешок, едва не дав ему сорваться с губ. – Что-то не припомню!

– Но ведь насморк как рукой сняло, – возразила я, стараясь сохранить серьезность. – Вы сами мне об этом сказали, – напомнила я, вплотную подойдя к столу, на котором в хаотичном порядке громоздились разноцветные плошки и прозрачные склянки всевозможных форм и размеров – арсенал начинающего лекаря.

В дверном проеме появилось плечо, а затем и нога мистера Брикса. Пока только одна. Дверь снова застонала, а комод сдвинулся еще, растеряв остатки сил для сопротивления.

– Убью, пигалица, – прохрипел мужчина. Лицо его было красным от натуги, пылало, словно раскаленный уголь, а пятачок подрагивал от напряжения, в то время как тело забиралось в дом. МОЙ дом!

Это уже слишком!

Пора.

Подхватив подол длинной юбки, я проворно вскочила на стол, двумя руками подняла оконную раму и, пригнувшись, с трудом протиснулась в небольшое окно. Спрыгнула на траву босыми ногами и невольно поморщилась от боли, стрелой пронзившей предплечье. Бросила беглый взгляд на рукав белоснежной блузки, на котором начинало алеть влажное пятно.

– Ох, только этого не хватало! – прошептала я, спешно отводя взор. Голова пошла кругом, перед глазами заплясали разноцветные мушки. Я тряхнула головой, прогоняя их прочь.

Окнчательно меня привел в чувство звон бьющейся посуды за спиной и яростный вопль мистера Брикса:

– Стой, ведьма! – Его руки тянулись ко мне через открытое окно, но уже не могли схватить. Широкие плечи мужчины застряли, не давая ему выбраться наружу. – А ну вытащи меня, пигалица проклятая! – кричал он, то и дело срываясь на поросячий визг. На багровом от натуги лице ясно читалась неприкрытая ненависть. Еще бы…

– Укуси меня свинья, – тихо прошептала я, глядя, как на месте человеческих ушей у мистера Брикса появляются поросячьи. – Кажется, все хуже, чем я думала.

Медлить было нельзя. Подхватив подол юбки, я побежала к лесной кромке, что высилась за покосившимся забором, подгоняемая человеческим криком, смешавшимся с поросячьим визгом.

На лес уже опустились вечерние сумерки, которые сплели тени в причудливые узоры. Обернулась, бросив взгляд на свой дом с низкой приземистой крышей, что стоял на самом краю деревни, словно отшельник. До захода солнца я туда точно не вернусь. Полагаю, нескольких часов мистеру Бриксу хватит, чтобы успокоиться. А если повезет, то и действие злосчастного отвара прекратится.

Ступая босыми пятками по траве, сухим веткам и прелым прошлогодним листьям, я время от времени морщилась от боли. Боль в плече притупилась, но все еще напоминала о себе. Осмотреть рану я пока не решалась. Откладывала это до того момента, пока не отыщу подходящее место, где можно будет переждать бурю, имя которой мистер Брикс.

Впереди, между высокими деревьями, показалась распахнутая темная пасть неглубокой пещеры. Точнее – каменный грот. Широкий вход в него образовался много лет назад во время страшного землетрясения. Об этом мне еще рассказывала бабушка. Когда-то тяжелобольные люди приходили сюда умирать, дабы обрести покой в объятиях вечности.

Я же умирать пока не планировала, чего нельзя было сказать о незнакомце, который, прижав ладонь к влажной, покрасневшей рубашке, лежал на холодном каменном полу, запрокинув голову. Лицо его было бледным, безжизненным. По моей спине пробежал холодок. Смерть витала в воздухе, словно зловещая тень, и я чувствовала ее присутствие.

Глава 2

Осторожно, крадучись, словно кошка, подошла к распростертому телу. Глаза мужчины были закрыты, грудь тихонько подрагивала, вздымалась от прерывистого дыхания. Незнакомец определенно был жив. Глядя на его одежду, можно было сделать вывод, что он не местный. Белоснежная, как первый снег, рубаха, скроенная умелой рукой; начищенные до зеркального блеска черные сапоги и меч в ножнах из натуральной кожи, на рукояти которого отчетливо просматривался незнакомый мне герб – все это говорило о том, что мужчина не нищий путник. Он точно не из местных. Да и что уж говорить, жителей нашей деревни я всех знала в лицо. Их можно было пересчитать по пальцам.

Наклонилась, пытаясь оценить масштабы катастрофы. Незнакомец зажимал рану на груди рукой, тщетно пытаясь удержать рвущийся наружу поток жизни, но это не мешало влажному пятну расползаться по ткани, окрашивая ее в алый. На белой рубахе быстро распускался зловещий цветок смерти.

В глазах тут же потемнело, мир покачнулся, стоило мне бросить беглый взгляд на рану.

– Проклятье, – выругалась я и отвернулась, борясь с подступающей к горлу дурнотой. – Нужно остановить кровотечение.

Веки мужчины дрогнули. Он с трудом приоткрыл глаза. Взор его был ясным, без пелены. Хороший знак. Бабушка всегда говорила, что «муть на глазах – верный признак того, что смерть уже за плечом стоит».

Внезапно дрожащая рука незнакомца, еще не растерявшая былую силу, вцепилась в мою длинную юбку, стиснула нежно-голубой лен, оставив на нем багровые кляксы. Его губы приоткрылись, лицо исказила гримаса боли.

– Мне… Нужен… Лекарь, – прохрипел он и, застонав от боли, разжал пальцы.

– Деревня в десяти минутах ходьбы. Я приведу помощь, – пообещала я, мысленно отмеряя расстояние от грота до кромки леса.

Сумерки сгущались, обволакивая деревья темным саваном ночи. Дорога до деревни станет опасной игрой вслепую, ведь мне предстоит преодолеть весь путь босиком.

– Отлично, – шумно выдохнул мужчина, и пряди темных, влажных от пота волос упали на лицо, когда он попытался приподняться на локтях. Я придержала незнакомца за плечи. Не хватало еще, чтобы он рассек голову о каменный пол пещеры. – В деревне… должен быть… лекарь. Приведите… Его.

Я бы не стала разделять его оптимизма.

– Формально лекарь есть, – тихо ответила я, пытаясь придумать, чем перевязать рану.

Мозг лихорадочно перебирал варианты, но не предлагал ничего дельного. Я растерялась. Соленые слезы предательски подступили к глазам. Не хватало еще расплакаться.

– Как вас зовут?

Я опешила. Перевела взгляд на лицо мужчины.

– Луиза, – ответила я и, немного успокоившись, решила, что подол моей юбки вполне сгодится.

Ткань поддалась, затрещала, нехотя превращаясь в бинты.

– Что вы… делаете, Луиза? – говорить ему было по-прежнему тяжело.

– Пытаюсь помочь вам, – ответила я, набирая полную грудь воздуха, чтобы осмотреть рану.

– Вы же сказали, что… в деревне есть лекарь?

– Откровенно говоря, он сейчас не в самой деревне, – вздохнула я, осторожно расстегивая пуговицы на его рубашке. – Сделайте одолжение, – обратилась я к нему, глядя в глаза, – взгляните на рану. Я должна знать, насколько все плохо.

Мужчина нахмурил густые темные брови. Его губы сжались в тонкую нить, когда он с трудом прижал подбородок к груди, дабы рассмотреть увечья, полученные ранее.

– И что… вы хотите услышать? – скривился он. – Полагаю, рана не смертельная, если я все еще жив.

Я шумно втянула воздух, все это время разглядывая черный, словно беззвездное небо, потолок пещеры.

– Рану нужно перевязать. Если не остановим кровотечение, вы умрете, – припечатала я.

– Было бы не плохо, если бы этим занялся лекарь, но, полагаю, придется вверить свою жизнь в ваши руки, Луиза.

– Это дурная затея, – покачала я головой. В полумраке пещеры рассмотреть лицо незнакомца уже не представлялось возможным. Нужно было поторапливаться. – Одной капли крови достаточно, чтобы я потеряла сознание, а здесь – океан! – произнесла я, стыдливо закрывая лицо руками. – Я не смогу!

– Луиза, – он сжал холодными пальцами мое запястье, – я доверил вам… свою жизнь. Прошу, не подведите. На кону стоит слишком… много. Я нуждаюсь в вашей помощи. К тому же, – добавил мужчина, – здесь стало так темно, что…

Голос незнакомца оборвался, тело его обмякло.

– Нет, нет, нет, – прошептала я, пытаясь нащупать пульс.

Сердце все еще билось, но его слабые удары внушали опасения за жизнь раненного.

Набрав полную грудь воздуха и отбросив страхи, я, почти на ощупь, полностью стянула с незнакомца рубашку, обнажив крепкий торс. Даже в темноте кончики пальцев отчетливо чувствовали спящую в этом теле силу.

Обработать рану мне было нечем, поэтому я сосредоточилась на том, чтобы остановить кровотечение. Остальное – после.

Нервно сглотнув, я плотно прижала к ране ткань. К горлу подступила тошнота. Мужчина был прав. Темнота скрыла от меня многое, но вот органы чувств обмануть ей все же не удалось. Я отчетливо чувствовала металлический запах, знала, что мои влажные пальцы стали красными от его горячей крови.

Тряхнула головой, прогоняя морок, и принялась наносить тугую повязку. Это было непросто, учитывая то, что незнакомец был вдвое крупнее меня.

В очередной раз скользнув по груди мужчины, мои пальцы почувствовали под собой холодный металл. В темноте блеснул золотой медальон на тонкой цепочке. В таких обычно хранят фотографии близких и дорогих людей. Интересно, чей портрет носит у самого сердца этот храбрый воин?

– Луиза, – тихо шепнул мужчина, придя в себя, – спасибо.

Он все еще был слишком слаб, но в сознании. Это не могло не радовать.

– Нам нужно в деревню, – сказала я, обеспокоенная состоянием незнакомца. – Одних бинтов тут не достаточно.

– Я в вашей власти.

Глава 3

Полночь окутала деревню, когда мы, словно тени, проскользнули к домику на самой окраине. Окна соседних домов зияли непроглядной тьмой. Все спали. Мне отчаянно хотелось верить, что и мистер Брикс уже спал. К несчастью его дом находился на противоположном конце деревни, оттого знать этого наверняка я не могла.

Скрипнула калитка, впуская нас во внутренний дворик. По обе стороны от извилистой дорожки буйно цвели пышные кусты гортензии и роз. Стоило сделать шаг, и в нос тут же ударил густой цветочный аромат.

– Красиво тут… у вас, – подавив стон, сказал мужчина. Ему приходилось опираться на мое плечо, дабы не упасть. Он еще был слишком слаб.

– Это все бабушка, – тихо сказала я в ответ, и губы невольно тронула тень улыбки.

– Она любит цветы? – слишком громко спросил незнакомец, отчего я шикнула на него и тут же поймала удивленный взгляд, который предпочла не заметить. Незачем ему знать об инциденте, что произошел сегодня.

– Любила, – кивнула я. – На самом деле, не сами цветы, а работу в саду. Она никогда не гналась за результатом, ей нравился сам процесс. Бабушка любила все, за что бралась. Лекарское дело было ее страстью, а сад – отдушиной. Он залечивал душевные раны лучше всякого лекаря.

Я тихонько толкнула дверь, заглянула в темноту своего жилища. Никого.

– Так ваша бабушка была… лекарем? – нахмурил брови мужчина. – Кто сейчас занимает этот пост?

Пост? Никогда не смотрела на дело всей своей жизни под таким углом…

Переступив порог дома, мой спутник тихонько крякнул. Боль не отпускала его ни на минуту, но он держался стоически. Бегло осмотрев помещение, он кивнул, казалось бы сам себе. Лишь дольше обычного задержал взгляд на комоде, что так и остался стоять в центре прихожей, приветственно распахнув свои ящички. Я ждала вопросов, едких комментариев, но, вопреки моим ожиданиям, их не последовало.

– Сейчас в деревне…

Договорить я не успела. Из кухни донесся шум, а после зазвенела посуда. Неужели мистер Брикс проявил недюжую выдержку и таки дождался меня?

– С вами в доме проживает кто-то еще? – Мужчина потянулся к рукоятке меча отточенным движением, но боль, словно хлыст, пронзившая правую руку, не позволила ему закончить начатое.

Отрицательно качнула головой, напряженно прислушиваясь к звукам. Звон сменился громким чавканьем.

Обогнув комод, я, соблюдая осторожность и стараясь оставаться незамеченной, заглянула в маленькую кухню.

– Свинья?! – И когда только мужчина успел оказаться у меня за спиной?

– Это мистер Брикс! – воскликнула я, устремившись к миниатюрному розовому поросенку, чью спину украшали черные кляксы. Его пятачок орудовал в миске, которая еще утром была доверху наполнена земляничным печеньем. Сейчас же в ней было пусто, но мистер Брикс не унимался, собирая все, до последней крошки.

– Странное имя для свиньи, вам не кажется? – усмехнулся мужчина. Он опустился на один из стульев и шумно выдохнул.

– Вполне сносное, особенно если учесть, что мистер Брикс не… – Я умолкла, не договорив. Откровенничать с незнакомым вооруженным мужчиной, пусть и раненым – затея глупая. Если он пожалуется, меня лишат лицензии!

Обхватив руками округлые бока, подняла поросенка и заглянула ему в глаза. Ей-богу, обычные поросячьи глазки. Мистер Брикс звонко хрюкнул и попытался уткнуться пятачком мне в лоб.

– Я все исправлю, – прошептала одними губами, – обещаю. Только потерпите пожалуйста, мистер Брикс.

Ох, и что я скажу миссис Брикс завтра, когда она наведается ко мне, дабы справиться о здоровье ее благоверного супруга? Я, конечно, могу солгать, что его состояние ухудшилось и я оставила его во флигеле на заднем дворе, но ведь у него был обычный насморк… Да и наверняка она захочет навестить супруга.

До рассвета нужно вернуть пациенту человеческий облик. Другого выхода у меня нет.

Следующие полчаса я осторожно промывала рану на груди незнакомца, силясь не потерять сознание от вида крови. Обрабатывала мазью с терпким ароматом полыни, приготовленной еще бабушкиными руками. Это внушало уверенность в том, что мужчина не превратиться в хомяка или, упаси духи, в свинью. Мне и одной хватало.

– Как вас зовут? – поинтересовалась я, затягивая чистые бинты. – И как очутились в наших краях, так далеко от столицы?

В том, что мужчина из столицы, я не сомневалась. Хорошо сшитая одежда из дорогой ткани, да еще и меч с гербом на рукояти. Он явно носил какой-то титул.

В кресле завозился мистер Брикс, пару раз хрюкнул и вновь тихонько засопел.

– Виконт Рауль де Морье к вашим услугам, мисс… – Он сделал многозначительную паузу, глядя мне в глаза. В темно-синей радужке при свете свечей плескался глубокий, бездонный океан.

– Луиза Винлер. Впрочем, мое имя вам и так уже известно, – улыбнулась я, покончив с бинтами. – Как же так вышло, ваша милость, что я нашла вас одного в провинции, едва не испустившим дух в пещере?

– Прошу, Луиза, зовите меня просто Рауль. – Его рука сжала мою. Я отвела взор и поспешила отстраниться.

Мистер Брикс, разбуженный нашим разговором, звонко хрюкнул, неуклюже спрыгнул с кресла и подбежал ко мне. Он принялся тереться пятачком о мои босые ноги. Ох, а я ведь и забыла о том, что выбежала из дома без туфель. Если это и заметил виконт, то ничего не сказал. Кажется, Раулю де Морье не было равных в умении не обращать внимания на самые нелепые вещи, словно он был слеп к таким мелочам.

– Вы ранены, Луиза? – Виконт заметил уже засохшее пятно крови на рукаве моей блузки. А ведь о своей ране я успела позабыть.

– Пустяки, – отмахнулась я, помогая мистеру Бриксу взобраться к себе на колени. Не иначе, как ему отшибло память. Иначе, этот поросенок уже точно бы меня покусал. – На заднем дворе есть флигель. Я помогу вам дойти. Там есть все, для комфортного проживания. Вам сейчас нужен должный уход…

– А вам нужен лекарь! – перебил меня Рауль.

Качнула головой, поглаживая розовую поросячью холку.

– Послушайте, все не так плохо, – попыталась успокоить его. – Рана несерьезная. И, если говорить начистоту, то я и есть лекарь.

В синеве глаз Рауля я заметила сомнения. Что ж, вполне оправданные. Не каждого лекаря раненому приходится уговаривать перевязать рану…

– Что ж вы раньше не сказали, Луиза!

За словами последовал вздох облегчения, словно гора упала с плеч незнакомца. Рауль потянулся к медальону на шее, тому самому, что я заметила еще в пещере. Ловким щелчком пальцев он распахнул его и, повернув по часовой стрелке золотистую шестеренку, расположенную внутри вместо фотографии, крепко сжал мою руку.

– Ничего не бойтесь, – сказал виконт, стискивая мои пальцы все сильнее.

От этих слов почему-то стало только страшнее. Свободной рукой я крепко ухватилась за розовый бок мистера Брикса. Последний громко взвизгнул, словно предчувствуя неладное.

– Что…

Я не договорила. Слово застыло на губах, так и не сорвавшись с них. Зажмурилась, ослепленная яркой вспышкой света. В ушах зазвенело, а виски пронзила острая, словно лезвие ножа, боль. На мгновение мне показалось, что я умираю и душа уже покидает бренное тело.

Впрочем, наверное, так и было. Ведь когда я открыла глаза, вокруг ничего не было, кроме вязкой темноты и гнетущей разум тишины.

Глава 4

Зрение возвращалось постепенно, как и слух. Сначала перед глазами в кромешной тьме заплясали разноцветные кляксы, будто осколки разбитого калейдоскопа, и вот, спустя несколько минут, я смогла рассмотреть среди них яркие пышные юбки, изумрудную листву и бледно-голубое безоблачное небо. А потом хлынули звуки. Встревоженные женские голоса, переходящие в надрывный крик. Где-то, на задворках сознания, еще звучал чей-то жалобный визг и надсадное хрюканье.

Мысли стали вязкими. Растеклись патокой. Меня словно огрели обухом по голове. Мозг отчаянно хотел снова провалиться в забытье, избавившись тем самым от раздражающих ярких красок, оглушающих громких звуков и боли, что сдавила виски, словно стальной обруч.

– Луиза, – раздался над головой знакомый голос, а после появилось искаженное гримасой боли лицо его обладателя, которое закрыло от моего взора небесную лазурь. – Вы как?

– Я умерла? – прошептала пересохшими губами.

Рауль улыбнулся одними уголками губ.

– Нет, – ответил он. – Мистер Фаргхольмм, помогите юной мисс подняться, – небрежно бросил Рауль куда-то в сторону.

– Простите, ваша милость, но по протоколу, – протянул незнакомый мужской гнусавый голос, – в первую очередь я должен оказать помощь вам. Идемте, – добавил он. – Не беспокойтесь, я уже распорядился, чтобы о девушке позаботились.

– Мистер Фаргхольмм, – в голосе Рауля послышались угрожающие рычащие нотки, – согласно протоколу вы должны подчиняться мне. И я настаиваю…

– Я подчиняюсь только Его Высочеству принцу, – перебил мужчину гнусавый голос. – А протокол – глас его уст.

Пелена, застилающая взор, постепенно начала отступать. Увлеченная разговором, я приподняла все еще тяжелую голову, чтобы получше рассмотреть собеседника виконта. Ничего не вышло. Лишь слева мелькнул темно-фиолетовый балахон, словно тень пронеслась мимо. В глазах потемнело, к горлу подступила тошнота, и я, застонав, вновь опустила голову на твердую поверхность. Как же мне сейчас не хватало мягкой подушки!

– Таурус, быстрее! – прогремело совсем рядом. – Поднимите ее!

Чьи-то руки осторожно подхватили меня, словно хрупкую фарфоровую куклу. Чувство полета лишь усилило тошноту, поэтому, когда тело вновь положили, я облегченно вздохнула. Кажется, мой вздох сочли дурным предзнаменованием, ибо Рауль тут же велел тому самому Таурусу поторопиться.

– В Королевское крыло, – припечатал виконт, чем не на шутку разозлил своего собеседника.

– При всем моем уважении, ваша милость, но это недопустимо! Этой девице там не место! Это создаст угрозу Его Высочеству! И напомню еще раз, что согласно протоколу….

Как бы я не старалась ухватиться за обрывки чужого разговора, мое истерзанное тело все равно предпочло забытье. Вязкая темнота окутала мой разум, и я провалилась в сон.

***

– Ох уж эти мужчины! Ущерб от их деяний соразмерен тому, что приносит с собой разбушевавшаяся стихия или армия Гнилостной ночи. – – ворковала надо мной розовощекая круглолицая женщина с копной огненно-рыжих волос, собранных в замысловатую прическу на макушке. – Ты в порядке, дитя? – Ее горячая ладонь коснулась моей щеки, и я поспешила кивнуть.

Головная боль отступила, сознание вновь стало ясным, но в теле поселилась изматывающая усталость.

– Что произошло? – прошептала я, приподнимаясь на мягких подушках, которых на широкой кровати было в избытке.

– Этот ирод, – небрежно фыркнула она, словно выпустила пар из кипящего чайника, но тут же, спохватившись, добавила, – виконт Рауль де Морье, тебя едва не убил! – От подступившего гнева щеки женщины вспыхнули пурпурно-алым пламенем. Высокий ворот ее пышного темно-зеленого платья, подпирающий подбородок, впился в кожу, образовав складку. – Ему протокол не писан. Знаешь, дитя, есть люди, которых власть развращает. Так вот, знай, виконт де Морье как раз из таких! Держись от него подальше! Бойся, словно чумы!