Роман без проникновения. Жизнь на безопасном расстоянии от любви. Книга-терапия

В Питере мы договорились с Димой, что перед зимней поездкой в Стамбул встретимся в Москве и сходим в театр. Мы действительно встретились в декабре и посетили его. Из Москвы вместе вылетели в Стамбул. Это было мое первое путешествие без мужа, где я доверилась ответственности мужчины. Дима сам покупал билеты, регистрировался на рейс, занимался багажом. Я же просто расслабилась и наслаждалась поездкой.

Для женщины невероятно важно, когда кто-то, даже в такой мелочи, как забота о путешествии, может взять на себя ответственность. На своих тренингах Станислав часто говорит: «Достоинство мужчины определяется уровнем безопасности женщин вокруг него, или уровнем того, как он оказывает протекцию женщинам. Иногда женщина может путать нормальное поведение мужчины с флиртом».

Мужчина, оказывающий внимание – где-то возможностью оплатить, донести сумку, помочь с чемоданом, – это совсем не про флирт, не про то, что женщина ему нравится. Это про уровень внутреннего достоинства. Я не знаю, считывала ли я тогда действия Димы как внутреннее достоинство, которое именно так выражалось в нем, или это казалось лишь вниманием ко мне как к женщине, но факт остается фактом: около этого мужчины я проживала заботу. В своем обществе Дима не позволял женщине чувствовать себя незащищенной.

Год 2020 начался с поездки на Бали, где произошла моя самоидентификация, и продолжался путешествиями по разным городам и странам. Теперь я меньше находилась дома и больше в тех местах, которые были для меня новы и интересны. Я училась распознавать, где мое, а где нет, где мне нравится, а где не нравится. Определение моего внутреннего «я» достигло пика в новогоднюю ночь, когда я, не найдя общего языка с мужем, уехала с детьми отмечать праздник к подруге. Там и состоялось мое внутреннее исследование: иду ли я дальше одна или в супружестве.

Начиналось всё довольно спокойно. Мы готовились к встрече Нового года так же, как это делают все семьи: резали салаты, запекали горячее. Конфликт случился из-за какой-то мелочи, которую я уже и не помню, но именно она стала последней каплей. Я взяла детей и уехала.

Совершенно неважно, какие чувства у меня были в тот момент по отношению к мужу. Конфликты бывают у всех: пары ругаются и перед Новым годом, и во время Нового года. При этом никто никуда не уезжает. Если бы я была мужнина жена, то какой бы скандал ни случился, я бы сидела на месте ровно.

Поводы для конфликтов находились часто, но раньше я сглаживала острые моменты. Муж всегда был сложным человеком, и наша совместная жизнь особо ничего не изменила в его характере. Сергей, в силу своей работы, порой становился довольно жестким. Я же тогда находилась на стадии непримиримости с собой и с его напряжением и отчасти сама провоцировала скандалы. Мне нужны были поводы, чтобы объяснить себе, что так больше продолжаться не может.

К моменту расставания муж стал лучшей версией себя: спокойнее, терпимее. Я же внутренне изменилась так, что его хорошая сторона уже не была для меня той, с которой я могла бы идти дальше. Сергей много делал для семьи и детей, вот только он не мог поговорить со мной по душам, выступить союзником в моих поездках и прожить совместное обучение. Муж идентифицировал себя как семьянин, но в других сферах мы с ним не находили взаимопонимания.

Я прекрасно понимала, что позволила себе в значимую для семьи ночь разъединиться с тем человеком, с которым прожила последние десять лет. Он был для меня другом, мужем, соратником, отцом моих детей и партнером. Это разъединение, возможно, было импульсивное, на эмоциях, но такое осознаваемое.

Новый год я встречала с детьми, подругой, ее сыном и ее мамой. Домой вернулась в пять утра. Так закончился мой 2020-й.

Глава 6. Проект под названием «Новая жизнь»

Новогоднее разделение семьи сильно повлияло на меня. Мой внутренний голос твердил: пришло время что-то менять. Но что именно? Разъезжаться? Куда? У меня была своя квартира, но без ремонта. Голые стены и бетонные полы совершенно не подходили для жизни с тремя детьми.

Нам всё всегда обеспечивал Сергей, я была способна управлять лишь малой частью, которую зарабатывала самостоятельно. «Как мне жить? Что делать? Где брать деньги на всё?» – эти мысли не давали мне покоя. Постепенно я начала выстраивать стену между собой, своими доходами и мужем. Пыталась обеспечивать себя и дистанцироваться от тех общесемейных дел, которые я никогда не любила, например от поездок на дачу к свекрови.

Я была готова, как стартапер, создавать новую жизнь. Вдохнуть полной грудью и кинуться в неизвестность, а вот Сергей оказался не готов. Начались длинные диалоги, в которых я продавливала свою позицию:

– Сергей, давай попробуем жить отдельно. Для меня это важно. У тебя есть работа, друзья и возможность договориться с кем-нибудь из них о временном жилье. Если хочешь, я могу подобрать для тебя съёмную квартиру рядом с нашим домом.

В какой-то момент у меня получилось уговорить Сергея съехать. Квартира находилась в соседнем доме. Я даже помогла мужу с вещами, обеспечила всеми бытовыми мелочами: принесла сковородки, подушки, постельное белье. Но, как оказалось, Сергей лишь играл в эту игру, не до конца понимая, к чему она приведет. Он давал мне возможность пожить самостоятельно, думая, что я перебешусь и вернусь к нему.

Мы постоянно разговаривали, но наши диалоги не приводили к результату. Точек соприкосновения мы не находили. Сергей ждал, когда я приду просить прощения, а я искренне не понимала за что.

Муж сам никогда не умел извиняться, он просто подходил и обнимал меня, что на его языке означало «прости». Видимо, примерно того же он ожидал с моей стороны. Я же после его переезда почувствовала свободу и безопасность, как будто мне стало легче дышать. На моей территории не было «духоты от нашего общения», и это обстоятельство радовало меня больше всего. По утрам, готовя завтрак, я включала музыку и наслаждалась каждой минутой свободной жизни. Я начала выдыхать и жить в самостоятельном режиме, когда больше не нужно скукоживаться при появлении мужа и становиться неким сухофруктом, а не живой структурой.

Мое бегство в путешествия постепенно переросло в образ жизни. Я знала, что дома нужно перетерпеть всего три-четыре недели, а потом будет новая поездка. Но съездить в Египет с ребятами из философской школы у меня не получилось. Неопределенность в жизни требовала сделать выбор: отложить деньги на ремонт квартиры или поехать в путешествие. Я выбрала ремонт: оплатила дизайн-проект и купила строительные материалы.

Вскоре мне стало понятно, что без продвижения вперед в обществе тех людей, с которыми я привыкла находиться за эти полтора-два года, мне не реализовать свой проект под названием «Новая жизнь». Поэтому спустя несколько недель я все-таки уехала, теперь уже в Марокко, что стало финальной точкой в моем самоопределении.

Марокко – красивая страна, но для меня она оказалась непонятной. Всё, что мне понравилось, – сад Ив Сен-Лорана в Марракеше. Государство расположено на побережье Средиземного моря и Атлантического океана. Но, несмотря на обилие воды, никаких морепродуктов мы там не пробовали. Питались в основном блюдами, приготовленными в тажине.

Большую часть времени мы проводили в высокогорье, где я ощущала постоянный холод. Я не могла согреться, мерзла даже в здании. Холод – равно одиночество. Ощущение внутреннего холода вместе с внешним и было моим перманентным состоянием в том путешествии.

В Марокко мы ходили в горы. Наш подъем состоял из двух этапов. В первый день группа шла пешком, помогая себе палками, а наши вещи везли ослики. Я понимала, что слабо экипирована для такого подъема. Мои трекинговые кроссовки почти сразу промокли, а сама я замерзла.

Ночевать остановились в промежуточном лагере на высоте две тысячи метров. У некоторых участников началась «горнячка» – горная болезнь, когда от недостатка кислорода повышается давление. Они приняли разумное решение не идти дальше, чтобы не быть обузой остальным. Мне тоже было нелегко, но я сказала себе: «Так не пойдет. Раз приехала – иди».

В три часа утра мы двинулись дальше. Следующие полтора километра вверх надо было пройти с «кошками» на ногах. Это специальное приспособление, чтобы цепляться при подъеме в гору. В тот момент меня должно было настигнуть размышление: «Зачем мне эти цеплялки? Может быть, там будет еще тяжелее?» Но, к сожалению, этого не случилось. Я воображала себя женщиной-кошкой, ловко взбирающейся по горным выступам, однако ожидание совсем не совпало с реальностью.

Спустя полчаса нашего подъема одна из девушек сказала:

– Я дальше не пойду. Может быть, кто-то еще хочет вернуться в лагерь вместе со мной?

Остальные участники, включая меня, отказались, и девушка с одним из проводников отправилась обратно.

Наш поход продолжался. Каждый шаг давался мне с трудом, дышать становилось всё тяжелее, к горлу постоянно подкатывала тошнота. Остановиться тоже было невозможно, становилось еще хуже. В какой-то момент я не выдержала и сквозь рвотные позывы выдавила из себя:

– Всё, я больше не могу, остаюсь здесь.

Наш проводник стал тыкать меня палкой, как ослика. Он совершенно не понимал по-русски, а сказать по-английски, что я готова умереть на месте, лишь бы не идти дальше, у меня не получалось. Язык заплетался, голова кружилась.

Мое состояние заметил Стас, идущий впереди группы, и кинул мне половинку «Сникерса».

– Я не буду это есть, мне и так плохо, – с трудом произнесла я.

– Ешь давай! – крикнул он в ответ. – У тебя сахар в крови поднимется, идти станет легче.

Преодолевая тошноту, я с горем пополам откусила «Сникерс» и, как ни странно, почувствовала себя легче. Вспомнился засохший финик, который спас Диму И. на Маньпупунёре.

Подъем продолжался, до пика я не дошла метров сто, отключилась полностью. Со мной шаг в шаг шел проводник. И даже когда я легла, он, конечно, не лег со мной, но продолжал быть рядом. Я лежала и смотрела, как ребята радостно обнимаются на вершине. Вначале они посмеялись над моим лежачим покорением вершины, но затем всё же спустились и, подняв меня на руки, помогли взобраться на конечную точку нашего путешествия. Стас потом долго вспоминал и рассказывал всем, что «Маша дошла на бровях».

Донесли меня или я дошла сама, сейчас уже неважно. Тот подъем стал для меня определяющим. Урок я усвоила на всю жизнь – всегда нужно брать на себя ту долю ответственности, которую можешь вынести, и осознавать последствия. Если последствия не определены – иди, пока есть силы. А когда они заканчиваются, всё равно продолжай идти! Только смерть – единственная причина отказа от движения вперед. Всё остальное для группы не аргумент.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

19-й военный городок в Екатеринбурге – это район, расположенный в северной части города, который исторически был связан с военными частями и службой. В этом районе находятся жилые дома, а также различные инфраструктурные объекты, такие как школы, магазины и спортивные сооружения.

2

Ботаника – это один из районов Екатеринбурга, расположенный на юго-западе города. Он получил свое название благодаря близости к Ботаническому саду.

3

Широкая Речка – это район Екатеринбурга на окраине.

4

Виталий Сундаков – российский блогер, философ и популяризатор знаний, известный своими видео и лекциями на темы саморазвития, психологии и философии. Он делится своими взглядами на жизнь, отношения и личностный рост, а также обсуждает различные аспекты человеческого существования. Его контент часто включает в себя глубокие размышления и практические советы.

5

Станислав Воробьев – предприниматель, философ, писатель, путешественник.

6

Эгрегор – это концепция, которая описывает коллективное сознание или энергию, возникающую в результате объединения мыслей, эмоций и намерений группы людей. Эгрегоры могут формироваться вокруг определенных идей, целей, сообществ или даже организаций.