Хроники Эшвуда: Книга 1. Новый мир

– Оливия, – начал я, и мой голос прозвучал немного ниже, чем обычно, – этот вечер был… исключительным. Спасибо за компанию.

Она повернулась ко мне, и в ее глазах я снова увидел тех самых чертенят, но теперь к ним примешивалось что-то еще, какая-то мягкость, которую она, возможно, и сама не замечала.

– Тебе спасибо, Себ. Ты действительно оказался не таким уж и предсказуемым, как я думала. И фондан был что надо.

– Рад стараться, – я улыбнулся и, повинуясь внезапному порыву, который был сильнее всех моих расчетов и стратегий, чуть наклонился и коснулся ее губ своими. Это был не тот наглый поцелуй, который я мог бы себе позволить с другой, более легкомысленной особой. Нет, это было скорее легкое, почти невесомое прикосновение, но в нем было столько невысказанного, столько обещаний и надежд. Ее губы были мягкими и теплыми, и на мгновение мне показалось, что она ответила, едва заметно подавшись вперед.

Но лишь на мгновение. Оливия чуть отстранилась, не резко, но вполне определенно. Во взгляде не было ни возмущения, ни отторжения, скорее… задумчивость.

– Спокойной ночи, Себ, – сказала она тихо, но твердо. И, не дожидаясь моего ответа, развернулась и скрылась за дверью общежития.

Я остался стоять, провожая ее взглядом и чувствуя на губах легкий привкус ее помады и чего-то еще, неуловимо сладкого. Что ж, она не пригласила меня к себе. Я и не особо рассчитывал, если честно. Оливия Пирс – не та девушка, которая бросается в омут с головой после первого же свидания, каким бы удачным оно ни было. Это было ясно как день. И это делало ее еще более… желанной.

Я пожал плечами. «Время еще детское, – подумал я, взглянув на часы. – И вечер только начинается». Мои разведывательные операции перед приездом в Эшвуд не ограничились ресторанами. Я приметил пару пабов, которые выглядели достаточно аутентично, чтобы скоротать там часок-другой за стаканом чего-нибудь крепкого и, возможно, собрать немного местных сплетен. А может, и просто подумать о загадочной Оливии Пирс.

Я направился в сторону одного из таких заведений, название которого – «Хромой гоблин» – уже само по себе обещало интересную публику. Улица была почти пустынна, лишь редкие фонари выхватывали из темноты участки тротуара. Я шел, насвистывая какую-то незамысловатую мелодию, когда мое внимание привлекло нечто, выбивающееся из общей картины сонного городка.

Из темного переулка, метрах в пятидесяти от меня, показалась группа людей. Их было пятеро, и вид у них был, мягко говоря, колоритный. Длинные черные балахоны, какие-то амулеты, блеснувшие в тусклом свете, бледные лица и общее ощущение… ну, если бы я не знал, что сатанизм – это скорее эпатаж, чем реальная угроза в большинстве случаев, я бы сказал, что передо мной вылитые последователи какого-нибудь темного культа. Но самое тревожное было не это. Они кого-то тащили. Парня, который, судя по всему, был связан – его руки были заведены за спину, а во рту, похоже, был кляп, потому что он издавал лишь невнятные мычащие звуки, отчаянно пытаясь вырваться. Глаза его были широко раскрыты от ужаса, и он явно пытался позвать на помощь.

Моя беззаботная прогулка моментально закончилась. Инстинкты, отточенные годами… скажем так, разнообразных ситуаций, взяли верх. Это было не просто пьяная драка или студенческая выходка. Это выглядело серьезно. И очень, очень неправильно.

Я остановился. Сердце забилось чуть быстрее – но уже не от воспоминаний о поцелуе. Это был другой ритм, боевой.

– Эй! – крикнул я, стараясь, чтобы мой голос прозвучал как можно увереннее и громче, перекрывая шум ночного города. – Что здесь, черт возьми, происходит?

Мой оклик заставил пятерку любителей ночных перформансов замереть. Тот, что был, видимо, за главного – самый рослый и с особенно зловещим амулетом на тощей груди – медленно повернул голову. Его лицо, освещенное тусклым светом уличного фонаря, было бледным и каким-то одухотворенно-неприятным.

– А тебе какое дело, щенок? – прошипел он, и остальные четверо, как по команде, развернулись в мою сторону, бросив свою жертву на асфальт. Парень на земле снова замычал, пытаясь что-то сказать.

– Ну, знаете ли, я большой поклонник справедливости и не люблю, когда веселье проходит без моего участия, – я сделал шаг вперед, расправляя плечи. – Особенно, когда это «веселье» включает в себя похищение людей средь бела дня… то есть, ночи. Неспортивно как-то, пятеро на одного, да еще и связанного. Это нарушает все правила хорошего тона.

«Главный» хмыкнул и что-то коротко бросил своим приспешникам. Те, недолго думая, ринулись на меня. О, дилетанты. Какие же они были предсказуемые.

Первый подлетел с каким-то ржавым ножом, целясь мне в бок. Я легко ушел с линии атаки, одновременно пробивая ему локтем в солнечное сплетение. Он согнулся пополам, издав звук, похожий на сдувающийся воздушный шарик. Второй попытался схватить меня сзади, но я, провернувшись на пятке, встретил его хуком в челюсть. Звучный щелчок – и этот энтузиаст темных искусств рухнул на асфальт, как мешок с картошкой. Годы тренировок по джиу-джитсу, каратэ и, чего уж там, даже немного экзотического крав-мага, которым меня начал пичкать один из отцовских инструкторов по безопасности еще лет в пять, дали о себе знать. Черный пояс по каратэ к шестнадцати, чемпион Европы по дзюдо среди юниоров годом позже – это вам не просто строчки в резюме для поступления в Эшвуд. Это, как оказалось, весьма полезные навыки для ночных прогулок по американской глубинке.

Остальные трое на мгновение застыли, явно не ожидая такого отпора от «щенка» в дорогом костюме. Но затем «главный» снова что-то рявкнул, и они, переглянувшись, бросились на меня уже втроем. Ну что ж, чем больше, тем веселее. Один замахнулся чем-то вроде кастета – я блокировал удар предплечьем и тут же провел ему болевой на руку. Раздался хруст, и он взвыл, отскакивая. Другой попытался пнуть меня в пах – классика жанра. Я подхватил его ногу, провернул и отправил в полет прямо на его товарища. Они столкнулись, как две кегли, и свалились в кучу.

Главный культист, видя, что его армия потерпела сокрушительное фиаско, решил, видимо, спасаться бегством. Но не тут-то было. Я сделал пару быстрых шагов и, схватив его за воротник балахона, резко дернул на себя. Он споткнулся и растянулся на асфальте рядом со своими поверженными товарищами.

– Невежливо уходить, не попрощавшись, – заметил я, отряхивая невидимые пылинки с лацкана пиджака. – Тем более, что представление только началось.

Я подошел к парню, которого они тащили. Быстро разрезал веревки своим перочинным ножом (старая привычка – всегда носить с собой что-нибудь острое) и вытащил кляп. Парень закашлялся, жадно глотая воздух.

– С-спасибо… – прохрипел он, глядя на меня огромными, испуганными глазами. – Я… я Маркус. Был на вечеринке… там что-то подмешали в напиток… очнулся, когда они меня тащили…

Он был явно не из бойцов – худой, немного неуклюжий, с растрепанными светлыми волосами. Типичный «ботаник», попавший не в то время и не в то место. Но в его взгляде, помимо страха, читалась и какая-то робкая благодарность, даже преданность.

– Себастьян, – представился я. – Все позади, Маркус. По крайней мере, с этими клоунами. Нам бы свалить отсюда, пока они не очухались или пока не набежали их коллеги по цеху.

Маркус кивнул, пытаясь подняться на дрожащих ногах. И тут его взгляд застыл, устремившись куда-то мне за спину. Лицо его исказилось новым ужасом. Он поднял трясущуюся руку и указал пальцем вперед.

– Т-там… – пролепетал он.

Я резко обернулся. На крыше невысокого здания напротив, четко вырисовываясь на фоне чуть посветлевшего ночного неба, сидела огромная тень. Тень, которая обретала вполне конкретные, чудовищные очертания. Массивная фигура, покрытая темной шерстью, мощные лапы с когтями, способными разорвать сталь, и два глаза, горящие в темноте, как раскаленные красные уголья. Оборотень. Без всяких сомнений.

Ну вот, приехали. Только этого мне для полного счастья и не хватало. Я мгновенно оценил ситуацию. От этой твари нам с Маркусом точно не уйти. Он слишком медленный, да и я, честно говоря, не спринтер на длинные дистанции, особенно если за мной гонится нечто сверхъестественное и явно голодное.

– Маркус! – я толкнул его в спину, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более твердо и уверенно, хотя холодок пробежал по спине. – Беги! Просто беги и не оглядывайся! К общежитию, зови на помощь, делай что угодно, только убирайся отсюда!

Он испуганно посмотрел на меня, потом на монстра на крыше, который, казалось, с интересом наблюдал за нашей сценой.

– А т-ты? – прошептал он.

– А я задержу нашего пушистого друга, – я криво усмехнулся, доставая из внутреннего кармана пиджака серебряный стилет – еще одна полезная вещь, которую я всегда носил с собой, спасибо предусмотрительности отца. – Так хотя бы ты в живых останешься. Давай, Маркус, не трать время!

Оборотень издал низкий, утробный рык и, спрыгнув с крыши, легко приземлился на асфальт, направляясь к нам. Время для разговоров определенно вышло.

Маркус, слава богу, оказался не из тех, кто долго раздумывает над очевидными командами, особенно когда на горизонте маячит перспектива стать закуской для сверхъестественного хищника. Он сорвался с места, как ошпаренный, и я мысленно пожелал ему удачи. А мне она сейчас ой как пригодится.

Оборотень, приземлившись, издал еще один рык, от которого, кажется, задрожали стекла в ближайших окнах. Здоровенная тварюга, надо сказать. Под три метра в холке, если бы он ходил на четырех лапах, а не стоял на двух, как разъяренный бодибилдер-переросток с очень неудачной эпиляцией. Красные глазищи горели адским пламенем, а из пасти, полной клыков размером с мои пальцы, капала слюна. Аромат, кстати, тоже оставлял желать лучшего – помесь мокрой псины, крови и чего-то еще, от чего мой изысканный ужин в «Старом гримуаре» начал проситься наружу.

– Ну что, лохматый, – я выставил перед собой серебряный стилет, который в сравнении с этим монстром выглядел как зубочистка. – Потанцуем? Только предупреждаю, я не очень люблю, когда партнер пускает слюни мне на костюм. Он от Валентино, между прочим.

Оборотень ответил ревом и бросился на меня. Скорость была невероятной для такой туши. Я едва успел отскочить в сторону, когда его когтистая лапа просвистела там, где только что была моя голова, выбив сноп искр из асфальта. «Так, Себастьян, – подумал я, – обаянием тут не отделаешься. Придется вспоминать все, чему тебя учили».

Началась самая безумная коррида в моей жизни. Он атаковал яростно, стремясь разорвать меня на куски, я же уворачивался, используя всю свою ловкость и скорость. Мой стилет казался детской игрушкой против его шкуры, но я знал, что серебро – его слабость. Главное – попасть.

Несколько раз я чиркал его по лапам, по бокам, и каждый раз он взвизгивал от боли и ярости, отскакивая. Но эта тварь была не только сильной, но и хитрой. Он начал предугадывать мои уклонения, загонять меня в угол. Уличное пространство стало нашим импровизированным рингом. Я использовал все – фонарные столбы, чтобы оттолкнуться, мусорные баки, чтобы на мгновение скрыться из виду. Адреналин бил в кровь, обостряя все чувства. Несмотря на смертельную опасность, какая-то часть меня, та самая, что любила вызовы, наслаждалась этой схваткой. Это было почище любого экзамена по тактике или фехтованию.

Минут десять, а может и больше – время в таких ситуациях течет по-своему – мы кружили друг против друга. Я умудрился нанести ему несколько довольно глубоких порезов, из которых сочилась темная кровь. Он тоже не остался в долгу – мой пиджак был порван в нескольких местах, а на скуле саднила свежая царапина. Дыхание сбилось, мышцы горели от напряжения. Я понимал, что долго так не продержусь. Эта тварь была машиной для убийства, а я… я был всего лишь очень хорошо тренированным человеком.

И вот он поймал меня. Я увернулся от очередного удара, но споткнулся о какую-то выбоину на тротуаре. Этой секунды ему хватило. Он прыгнул, и его когти вспороли мне левое предплечье. Боль была острой, обжигающей. Я вскрикнул, отшатнувшись, и почувствовал, как по руке хлынула горячая кровь. Стилет выпал из ослабевшей руки. «Вот это уже не смешно, – промелькнула запоздалая мысль. – Кажется, сегодня десерт будет за счет заведения. И десертом буду я».

Оборотень навис надо мной, его красные глаза сверкали триумфом. Пасть раскрылась, обнажая ряды смертоносных клыков. Я зажмурился, готовясь к худшему…

И тут раздался звонкий женский голос, полный стали:

– А ну отошел от него, псина блохастая!

Я резко открыл глаза. Между мной и оборотнем стояла Оливия. В руке у нее был какой-то небольшой распылитель, и она без малейшего колебания направила струю прямо в морду твари. Оборотень взвыл, но уже не от ярости, а от жгучей боли, зажимая морду лапами. Воздух наполнился резким химическим запахом.

– Нитрат серебра, ублюдок! – выплюнула Оливия. – Нравится?

Монстр, скуля и отряхиваясь, попятился, а затем, поджав хвост (если бы он у него был в этой форме), развернулся и огромными прыжками скрылся в темноте переулка.

Оливия тут же подскочила ко мне. Ее лицо было бледным, но глаза горели решимостью.

– Лоу, ты идиот! Какого черта ты полез на эту штуку один?

Она быстро осмотрела мою руку. Кровь хлестала не переставая, заливая рукав пиджака и асфальт.

– Черт, глубоко… Надо срочно в Айви-холл, у меня там есть чем это обработать. Вставай!

Я попытался подняться, но ноги подкосились. Голова кружилась, перед глазами плясали темные пятна.

– Кажется… мой выходной… несколько омрачен, – пробормотал я, пытаясь улыбнуться, но получилось, скорее всего, жалко.

– Меньше болтай, больше двигайся! – она подхватила меня под здоровую руку, перекинув ее себе через плечо, и практически потащила меня в сторону общежития. Ее хватка была на удивление сильной для такой изящной девушки. Бой-баба, что тут скажешь. Мое восхищение ею росло с каждой секундой, даже сквозь туман, застилавший сознание.

Путь до Айви-холла показался мне вечностью. Каждый шаг отдавался пульсирующей болью в руке. Оливия что-то говорила, кажется, ругала меня на чем свет стоит, перемежая это с вопросами о моем самочувствии, но я уже плохо разбирал слова. Мир сужался до ее решительного лица и боли.

Как только мы оказались в моей комнате, она усадила меня на кровать.

– Сиди здесь, я сейчас, – бросила она и скрылась за дверью, видимо, направившись за своей аптечкой.

Я смотрел на свою раненую руку. Крови было много. Очень много. Пиджак можно было выбрасывать. Комната начала медленно плыть. Звуки стали глухими. Я попытался сфокусировать взгляд на чем-нибудь, но веки предательски отяжелели. Последнее, что я помню, – это ощущение, что пол уходит у меня из-под ног, и тихий, но настойчивый голос Оливии, зовущий меня по имени, прежде чем темнота окончательно поглотила меня.

Сознание возвращалось ко мне неохотно, рывками, как старый, капризный проектор. Первое, что я ощутил – тупая, пульсирующая боль в левом предплечье. Второе – запах антисептика, резкий и немного тошнотворный. Третье – тихие голоса.

Я с трудом разлепил веки. Потолок моей комнаты в Айви-холл. Уже неплохо. Я был жив, и, судя по всему, не в логове оборотня. Я попытался приподняться, но тут же застонал – рука отозвалась таким фейерверком боли, что я невольно поморщился.

– Лежи, герой местного разлива, – раздался знакомый, чуть насмешливый голос Оливии.

Я повернул голову. Оливия сидела на стуле у моей кровати, скрестив руки на груди. Рядом с ней стояла еще одна девушка, которую я раньше не видел, и обеспокоенно топтался Маркус, спасенный мной «ботаник».

Девушка была… эффектной. Очень. Копна тугих, темных кудрей обрамляла лицо с высокими скулами и выразительными карими глазами, в которых плясали озорные искорки. Пухлые губы были чуть тронуты насмешливой улыбкой. Одета она была просто – серая футболка, открывающая изящную шею с тонкой серебряной цепочкой, и джинсы. Но даже в этой простоте сквозила какая-то природная грация и уверенность. Она как раз заканчивала перевязывать мою руку, и делала это с удивительной сноровкой.

– А это у нас кто? Пополнение в фан-клубе раненых аристократов? – спросил я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более беззаботно, хотя каждая клеточка моего тела протестовала.

– Мия, – представилась девушка, не отрываясь от своего занятия. Голос у нее был низковатый, с хрипотцой, и такой же острый, как взгляд. – Подруга Оливии. И, по совместительству, та, кто только что спасла твою конечность от ампутации подручными средствами. У тебя там была не царапина, Лоу, а филиал мясной лавки.

– Очарован, Мия, – я попытался изобразить светскую улыбку. – И безмерно благодарен. Откуда такие познания в полевой хирургии? Курсы кройки и шитья для продвинутых?

Мия фыркнула, затягивая последний узел на повязке.

– Моя мама – хирург, а папа – исследователь всякой древней экзотики, включая медицинские трактаты. Так что наш семейный аптечный шкафчик немного отличается от стандартного набора «йод-зеленка-аспирин». Плюс, когда твои лучшие друзья имеют склонность встревать в неприятности с острыми предметами и зубастыми оппонентами, волей-неволей наберешься опыта.

Оливия хмыкнула.

– Итак, Себастьян Лоу. Кроме впечатляющей коллекции дорогих костюмов и не менее впечатляющей способности находить проблемы на свою… голову, у тебя есть еще какие-то скрытые таланты? Например, умение объяснять, какого черта ты в одиночку полез на оборотня?

– Ну, во-первых, это был не совсем одиночный выход, Маркус может подтвердить, – я кивнул в сторону съежившегося парня. – А во-вторых… скажем так, у меня давняя неприязнь к невоспитанным собакам, особенно если они пытаются закусить моими новыми знакомыми. И да, некоторые из моих талантов действительно скрыты. Например, я знаю, что «Когда тени удлиняются…»

Оливия и Мия переглянулись. В глазах Оливии мелькнуло удивление, а Мия чуть прищурилась, ее насмешливая улыбка исчезла, сменившись напряженным вниманием.

– «…клинки обнажаются», – закончила Оливия тихо, но твердо. – Старая присказка. Откуда ты ее знаешь, Лоу?

– Семья у меня такая, знаете ли, с традициями, – я пожал здоровым плечом, насколько позволяла боль. – Поколениями собираем… необычные артефакты и истории. А иногда и сами становимся частью этих историй. Мой прадед, например, утверждал, что лично встречался с последним Великим Змеем Уэльса. Приукрашивал, конечно, старик, но определенный опыт в общении с… фауной, выходящей за рамки учебников зоологии, у нас в роду имеется. А теперь ваша очередь, дамы. «Что острее серебра и тверже веры?»

Мия усмехнулась, и напряжение немного спало.

– «Слово Хранителя», – ответила она. – Ладно, Лоу, похоже, ты не просто залетный аристократ с манией величия. Хранитель Тайн, значит? Неожиданно.

– Взаимно, – кивнул я. – Не каждый день встречаешь таких очаровательных… коллег по цеху.

Маркус, который до этого молча переводил испуганный взгляд с одного на другого, наконец решился подать голос:

– П-простите… Хранители? Оборотни? Я… я ничего не понимаю. Что здесь вообще происходит?

Я вздохнул.

– Маркус, парень, присядь. Боюсь, твое представление о мире сейчас немного расширится. Видишь ли, помимо скучных лекций, шумных вечеринок и проблем с сессией, в этом мире существует еще кое-что. Монстры. Настоящие. Те, о которых пишут в страшных сказках и снимают дурацкие фильмы. И есть мы, Хранители Тайн. Те, кто следит, чтобы эти милые создания не слишком сильно досаждали обычным людям. Вроде тебя. Ну, до недавнего времени.

Оливия кивнула.

– Себ прав. Мы – своего рода тайное общество, которое занимается… специфическими проблемами. И этот оборотень, с которым ты, Лоу, так любезно решил потанцевать – одна из них.

– Сколько нас здесь, в Эшвуде? – спросил я, обращаясь к девушкам. – Среди студентов, преподавателей? И как давно эта псина тут ошивается?

– Среди студентов, включая нас троих, теперь уже, – Мия выразительно посмотрела на меня, – четыре с лишним сотни. Плюс три десятка из преподавательского состава. Этот конкретный оборотень объявился около месяца назад. Сначала были слухи, пропавшие домашние животные, потом… пропал первый студент.

– Маркус чуть было не стал следующим, – мрачно добавила Оливия.

Маркус побледнел еще сильнее, но в его глазах, помимо страха, появилось что-то новое – какая-то решимость.

– Я… я хочу помочь, – выпалил он. – Если… если есть хоть что-то, что я могу сделать. Вы спасли меня.

Мия фыркнула, но в ее глазах не было злости, скорее удивление.

– Ого, наш пугливый кролик решил отрастить клыки? Ну, похвально.

– Нам всегда нужны свежие силы, – я ободряюще улыбнулся Маркусу. – Даже если эти силы пока больше похожи на группу поддержки. Добро пожаловать в самый странный клуб Эшвуда, Маркус. Абонемент бесплатный, но риски включены.

Оливия встала.

– Раз уж мы все тут такие сознательные и отважные, у меня есть новости. Мы вычислили логово этого оборотня. Похоже, он стаскивал туда пропавших студентов. Для какого-то ритуала, не иначе.

– И когда мы выдвигаемся? – спросил я, пытаясь сесть ровнее, но рука снова напомнила о себе.

– Мы с Мией и Маркусом выдвигаемся сейчас, – отрезала Оливия. – Остальные наши на патрулировании в другой части города, их не выдернуть. Маркус побудет на подхвате, будет следить за периметром, никуда не лезть. А ты, Лоу, остаешься здесь. Ты ранен. Серьезно ранен.

– Но… – начал я.

– Никаких «но», Себастьян, – жестко сказала Мия, уперев руки в бока. – Ты и так уже нагеройствовал на сегодня. Еще одна такая стычка, и я буду собирать тебя по кусочкам. И не факт, что удачно. Тебе нужен покой и антибиотики.

Я вздохнул, изображая вселенскую скорбь и смирение.

– Ладно, ладно. Убедили. Видимо, сегодня моя роль – моральная поддержка из тыла. Маркус, – я похлопал его по плечу здоровой рукой, незаметно прилепив крошечный радиомаячок к воротнику его куртки (еще одна полезная мелочь из отцовского арсенала), – будь там осторожен, парень. Слушайся девочек, они знают, что делают. И не геройствуй. Это моя прерогатива.

Маркус решительно кивнул, хотя в глазах все еще плескался страх.

– Я постараюсь, Себ.

Оливия кивнула мне, во взгляде ее промелькнуло что-то похожее на одобрение, смешанное с беспокойством.

– Отдыхай, Лоу. Мы скоро вернемся. Надеюсь, с хорошими новостями.

Они ушли. Как только шаги затихли в коридоре, я с трудом поднялся. Голова кружилась, но решимость была сильнее. Я нашел в своей дорожной аптечке сильное обезболивающее, которое всегда возил с собой на случай… ну, вот таких случаев. Запив пару таблеток водой, я подождал несколько минут, пока лекарство начнет действовать, приглушая боль до терпимого уровня.

«Отдыхай, Лоу», – передразнил я Оливию мысленно, натягивая темную толстовку поверх повязки. – «Как же. Самое интересное только начинается».

Я достал небольшой приемник, настроенный на частоту маячка. Сигнал был четким. Отлично.

Пора немного размяться. В конце концов, кто сказал, что раненые львы не могут охотиться? Они просто делают это немного… хитрее.

Обезболивающее, конечно, штука хорошая, но оно не делает тебя неуязвимым. Просто откладывает неприятные ощущения на потом. Идти было не так уж и больно, если не считать, что каждый шаг отдавался в раненой руке тупым эхом, а голова периодически пыталась устроить мне свидание с асфальтом. Но адреналин и упрямство – мои давние и верные спутники – делали свое дело. Я шел, держась на приличном расстоянии, чтобы не спугнуть мою маленькую экспедицию, и сверяясь с писком приемника.

Сигнал привел меня к окраине города, к заброшенному району старых шахт, которые когда-то были гордостью Эшвуда, а теперь представляли собой живописные руины, идеально подходящие для съемок фильмов ужасов или, как в нашем случае, для логова сверхъестественной нечисти. Воздух здесь был тяжелым, пахло сыростью, ржавым металлом и чем-то еще, едва уловимым, но отвратительно-сладковатым. Запах беды.

Одна из шахт, самая крупная, зияла черным провалом в склоне холма. Ржавые рельсы уходили в темноту, а покосившиеся деревянные опоры выглядели так, будто готовы рухнуть от чиха. Именно оттуда доносился слабый, но устойчивый сигнал моего жучка. «Ну что ж, Маркус, парень, надеюсь, ты не уронил свой воротник», – подумал я, осторожно пробираясь к входу.

Заглянув внутрь, я сначала ничего не увидел – лишь мрак и тишина. Но потом мои глаза привыкли, и я различил тусклый свет в глубине тоннеля. И голоса. Приглушенные, но достаточно отчетливые. Я двинулся вперед, стараясь ступать как можно тише, хотя мои лакированные туфли (которые я предусмотрительно не стал менять, ведь стиль – это все) явно не были предназначены для таких прогулок.

Картина, открывшаяся мне, когда я завернул за выступ скалы, заставила кровь застыть в жилах, а затем яростно ударить в виски. Оливия, Мия и Маркус. Связанные, как рождественские гуси, они стояли на коленях в центре небольшого зала, освещенного несколькими масляными лампами. Вокруг них суетилось около дюжины фигур в темных балахонах с капюшонами, скрывающими лица. Культисты. Классика жанра. Один из них, видимо, главный, держал в руке длинный, мерзко поблескивающий нож и что-то говорил Оливии, которая, даже связанная, умудрялась смотреть на него с нескрываемым презрением. Маркус дрожал всем телом, а Мия, хоть и старалась держаться, выглядела напуганной. На импровизированном алтаре из камней дымились какие-то благовония, а рядом лежал набор инструментов, от одного взгляда на который становилось дурно. Пытки. Они собирались их пытать.