Внедроман 3

– Интересно! – воскликнул Алексей, и Михаил ясно представил, как друг по привычке потирает руки и хитро улыбается. – Кто такой загадочный клиент? Надеюсь, не старый знакомый с большими погонами и полным отсутствием юмора?

– Нет, на этот раз без погон, но с высоким положением и весьма необычными запросами, – Михаил вновь аккуратно ушёл от подробностей, в голосе его звучала уверенность человека, знающего цену молчания.

Алексей мгновенно понял намёк и не стал давить:

– Прекрасно тебя понимаю, Миш, даже не настаиваю. Главное, теперь у нас есть шанс показать нашему подпольному миру, кто главный по части изысканных развлечений. Что скажешь, если соберёмся завтра утром обсудить детали? Ты же знаешь, важно начать оперативно, пока клиент горячий и эмоции ещё не остыли.

Михаил задумался на мгновение и коротко согласился, заранее предвкушая неизбежный хаос предстоящего обсуждения с Алексеем:

– Хорошо, Лёш, утром так утром. Только не слишком рано. У меня ночные переговоры отнимают силы и требуют полноценного отдыха. Предлагаю часов в одиннадцать, не раньше.

– Само собой! – засмеялся тот, явно довольный согласием Михаила. – Я тоже человек не слишком дисциплинированный, чтобы вставать рано. Договорились – в одиннадцать у меня, кофе обеспечу, остальное на тебе. Не забудь захватить записи, знаю, у тебя уже полон стол идей.

– Захвачу, не переживай, – с улыбкой ответил Михаил и после небольшой паузы добавил с ироничной теплотой: – Ну всё, друг мой, дадим друг другу поспать. Завтра день насыщенный.

– Доброй ночи, Миш, и не увлекайся слишком своими идеями, оставь что-нибудь на нашу встречу, – засмеялся Алексей и повесил трубку.

Отложив телефон, Михаил почувствовал, как уходит усталость, уступая место лёгкости и подъёму. Он снова мысленно вернулся к предстоящему проекту, представив себе масштаб и возможности, открывающиеся благодаря новому клиенту. Теперь казалось возможным всё – он получил не только защиту сверху, но и полную свободу действий.

С этой приятной мыслью Михаил осторожно отодвинул листы с записями в сторону, отложил ручку и растянулся на кровати, чувствуя, как тело расслабляется, а сознание медленно погружается в полудрёму. Улыбка не сходила с его лица: впереди ждал новый этап, серьёзнее и значимее всех предыдущих.

Закрывая глаза и проваливаясь в сон, Конотопов с ироничной уверенностью прошептал самому себе:

– Ну вот теперь, Михаил, держись. Настоящая игра только начинается.

Глава 3

Михаил медленно брёл вдоль берега Дона, разглядывая окрестности, превращённые местными умельцами в театральные декорации времён Гражданской войны. Местность была оформлена так искусно, что даже кони, пасущиеся неподалёку, казались частью постановки, готовыми по сигналу ринуться в атаку.

Река делила территорию на две зоны, между которыми, по замыслу Михаила, должна была развернуться битва красных и белых. Белый штаб расположился на живописном берегу. Украшенная цветами и белогвардейской символикой беседка была оформлена с таким пылом, будто свадьбу устраивал сам генерал Врангель для любимой дочери. В воздухе смешались ароматы свежесрубленной древесины, полевых цветов и деревенских пирогов, а рядом нервно курил приглашённый гармонист, поглядывая исподлобья на красный штаб у лесной опушки, явно ожидая оттуда революционных неприятностей.

Михаил отметил, что реквизиторы перестарались: некоторые гости в белых мундирах выглядели достовернее белогвардейцев с архивных снимков. Один офицер, поправляя монокль и неловко пытаясь затянуться папиросой через мундштук, так вжился в роль, что громко возмущался «бездарностью Деникина», требуя «марша на Москву».

Самой волнующей и одновременно комичной деталью подготовки стала беседка, где должна была пройти свадебная церемония белогвардейского поручика с молодой невестой. Убранство беседки поражало: белоснежная скатерть, свежие цветы и сверкающие на солнце приборы заставляли гостей щуриться и поправлять фуражки. Неподалёку ждали два официанта в униформе времён Николая II, с таким выражением лиц, словно их личное благополучие зависело от того, как скоро гости сядут за стол и перестанут задавать вопросы вроде: «А водка точно времён Гражданской войны?»

Нина, высокая брюнетка с выразительными скулами и тем самым решительным взглядом, знакомым Михаилу ещё по встрече у него дома, обсуждала с ним детали сцены своего театрального похищения. По контракту она подписалась на самую эффектную роль в постановке – добровольное подчинение натиску красной пехоты, без ограничений в количестве и без вопросов о сохранности костюма. Подвенечное платье должно было быть разорвано в клочья – вместе с нижним бельём – и, по словам Нины, именно это придавало сцене нужный драматизм.

– Миша, меня хватают прямо в беседке? – уточнила Нина, оглядываясь с деловым энтузиазмом.