Тайна Запретного Леса

– Эх, папа…

Клара приблизилась к коню, и прежде чем оседлать его, ласково провела рукой по густой гриве, перебирая мягкие пряди. Животное фыркнуло, покачав головой, а она улыбнулась, ощущая тепло его дыхания на ладони. Осторожно перекинув ногу через седло, Клара слегка пригладила складки своего бежевого платья, дернув поводья.

***

Ночь глубоко окунула лес в густую темноту, через которую едва пробивались бледные лунные лучи. Уже больше часа старая тележка с покачиванием скользила по вытоптанной тропинке, убаюкивая двух взрослых, которые уснули в крепких объятиях друг друга. Мягкое дыхание ночного ветра колыхало верхушки деревьев, под которую продолжала свой неспешный путь уставшая семья. Девушка отчаянно боролась со сном, который упорно пытался охватить ее разум. Но Клара упрямо отводила от себя дремоту, стараясь сосредоточиться на дороге, которая едва виднелась в густых сумерках. Прищурив глаза, она всматривалась в простирающуюся перед ней тропу, пытаясь понять, сколько еще им предстоит идти.

Вспомнив о родителях, Клара обернулась и с облегчением заметила, как двое взрослых спят, погруженные в глубокий, умиротворяющий сон.

– Сладких снов, – тихо прошептала Клара, стараясь не тревожить их мирный сон, и вновь устремила свой взгляд на тропу.

Конь, также утомленный долгим путешествием, недовольно фыркал, выражая свое желание остановиться и отдохнуть. Клара с беспокойством посмотрела на своего спутника.

– Ты тоже устал, милый? – с нежностью спросила она, ласково погладив его по шее. Конь утвердительно зафыркал, как бы подтверждая ее предположение.

– Думаю отдых нам не помешает, – немного неуверенно предложила Клара и, найдя место у большого раскидистого дерева, аккуратно спустилась с коня. Брюнетка понимала, что в ночном лесу нужно быть начеку, ведь темнота скрывает не только их, но и возможные опасности.

Решив что ей лучше остаться на страже, Клара села у корней дерева, настороженно оглядываясь по сторонам. Она была полна решимости не спать всю ночь и оберегать родных, пока отец утром не возьмет на себя их дальнейшее путешествие.

Уставший конь спокойно уткнулся мордой в мягкую траву и закрыл глаза, наслаждаясь долгожданным покоем, а Клара продолжала внимательно следить за темнотой.

Но иногда планы остаются неисполненными, и именно сейчас Клара, что до последнего сопротивлялась желанию уснуть, сдалась прислонившись щекой к шершавой коре дерева. Карие глаза медленно закрывались, унося ее в нежные объятия дремоты. Упрямый разум, требующий долгожданного отдыха, не обратил внимания на ее усилия остаться бодрой, и погрузил девушку в сладкий, умиротворяющий сон.

Девушка во сне улыбалась видя счастливые картины где она и ее родители живут той прекрасной жизнью которой заслужили и она сама больше не прячется от чужих взглядов боясь осуждений. Клара смотрела на их новый дом – большой, с множеством окон, на которых отражались золотистые лучи солнца. Рядом, у крыльца, стояла мать бережно сжимая в руках букет свежесобранных ромашек. Чуть поодаль, под раскидистой кроной яблони, усыпанной алыми плодами, стоял отец. Его сильные руки неторопливо гладили гриву старого коня, а ветер лениво шевелил светлые пряди его волос. Небо раскинулось над ними чистым, без единого облачка, а солнечные лучи согревали кожу. Клара глубоко вздохнула, впитывая это мгновение – тепло, тишина, безмятежное спокойствие.

Но внезапно мир вокруг Клары растаял, покрываясь темной пеленой. Девушка нахмурилась, беспокойно вертя головой, пытаясь прогнать неприятное видение. Перед ее глазами стояли родители, их лица исказились от ужаса, и вдруг их фигуры охватил яростный огонь. В воздухе раздался отчаянный крик, Клара сразу узнала в нем голос матери. Схватившая ее паника заставила брюнетке вертеться в попытке проснуться, но кошмар крепко держал ее в своих когтях, принуждая смотреть, как ее родители сгорают в огне, а она кричит в бессильной ярости, не в силах помочь.

Странные голоса разорвали тишину, заставив Клару проснуться с криком. Сонная пелена все еще застилала глаза, не позволяя сразу осознать, что происходит. Но через пару секунд, брюнетка наконец начала различать образы и увидела, как Трэвис грубо хватает коня и тянет его к себе. Бедное животное сопротивлялось, но получило за это болезненный удар гибким прутом по спине.

– Что ты делаешь? – спросила Клара хриплым голосом.

Испуганно вскочив, брюнетка быстро огляделась и, заметив пустую тележку, в тревоге начала искать родителей. Ее сердце сжалось, стоило увидеть их рядом с стражей Трэвиса.

– А на что это похоже? – усмехнулся Трэвис, передавая измученного коня охранникам. – Этого на бойню, а этих увезите.

Стража тут же повернулась в сторону деревни, и Клара, охваченная ужасом, закричала:

– Стойте! – брюнетка хотела побежать за охраной, но Трэвис грубо схватил ее за запястье и потянул к себе. Девушка нахмурилась от боли и попыталась вырваться.

– Хватит дергаться! – крикнул Трэвис грубо сжимая чужие руки.

В уголках карих глаз заблестели слезы, которые брюнетка изо всех сил старалась сдержать, не давая им скатиться по бледным щекам.

– Чего ты хочешь? Оставь нас в покое!

– Оставить вас? – ухмыльнулся юноша, притягивая девушку ближе. – Их ждет жестокое наказание за побег. Они нарушили правила и решили избежать наказания. Они заслуживают позора.

– Ты не понимаешь! Я хотела помочь родителям! Я не хочу, чтобы они всю жизнь жили так, – почти плача, оправдывалась Клара, надеясь пробудить в нем каплю сострадания.

Но Трэвис оставался бесчувственным, продолжая медленно шагать в сторону деревни, удерживая Клару рядом с собой, чтобы та не смогла сбежать. В груди девушки разрасталась паника, как темная тень, поглощающая все светлые мысли. Глядя на своих родителей, беспомощных и униженных, брюнетка ощутила как сердце разрывается. Родители не заслуживали такого обращения.

Клара смотрела на Трэвиса с мольбой, надеясь что в его душе найдется хоть капля жалости. Но его глаза были холодны, как лед, а улыбка на лице была полна злорадства.

И вот Трэвис остановился перед огромной площадью пока его стража привязала родителей к столбам.

– Эти люди нарушили правило! – раздался громкий голос Трэвиса и девушка в ужасе смотрела как толпа из нескольких людей собирается вокруг них.

Они шептались и шушукались и Клара отчетливо слышала ужасные слова про своих родителей. Карие глаза наткнулись на библиотекаря что с печалью и сожалением смотрел на двух связанных взрослых. Брюнетка не могла выдержать этих взглядов наполненных осуждениями, такого позора, и поэтому увернувшись со всей силы ударила Трэвиса по лицу и подбежала к родителям прикрывая тех собой, стоя перед двумя охранниками.

– Не трогайте их, пожалуйста! Все что нам нужно, это уйти отсюда. Я обещаю что вы нас больше никогда не увидите! Пожалуйста, мои родители не заслуживают этого, – голос Клары дрогнул от безысходности, глаза часто моргали прогоняя соленую влагу и умоляюще смотрели на охранников.

Знакомая боль на запястье пронзила ее. Грубые пальцы вцепились в нежную плоть с жестокой силой.

– Неужели у тебя хватило наглости поднять на меня руку?

Лицо Трэвиса исказилось от гнева, ноздри раздувались от тяжелого дыхания, а вены на шее вздулись от ярости.

Жители деревни, привлеченные суматохой, образовали вокруг них круг. Некоторые перешептывались между собой, слова их были неразличимы, но наполнены осуждением. Они говорили о неповиновении Клары, обвиняя ее в беспорядке, постигшем семью Миллеров. Вокруг звучали тихие, но ядовитые слова о Чарльзе – безрассудном глупце – и Эвелине, чей выбор навсегда разрушил ее судьбу.

Хватка Трэвиса усилилась, и он резким движением повалил Клару на землю. Воздух вырвался из легких, когда девушка с силой ударилась о твердую почву. Ладони вспыхнули болью от столкновения с сухой, шероховатой землей, когда мелкие камни врезались в кожу.

Брюнетка зашипела сквозь стиснутые зубы втягивая воздух, и медленно подняла голову. Глаза застилала пелена слез, превращая окружающий мир в размытое пятно. Охранники без колебаний схватили ее за локти. Пальцы вонзились в нежную кожу, оставляя болезненные отметины. Они рывком подняли ее с земли, заставив опуститься на колени.

Трэвис, чье лицо исказилось злобной ухмылкой, медленно вытащил меч из ножен. Лезвие, поймавшее лунный свет, вспыхнуло серебряным блеском, отражая жестокий замысел. Юноша шагнул вперед неторопливо приближаясь к родителям Клары.

Ночь застыла в напряженной тишине, липкий страх проник в каждый уголок сознания брюнетки. Сердце Клары глухо стучало в груди, дыхание сбилось, сливаясь с неравномерным ритмом страха, нарастающего волной. Девушка метнулась вперед, но охранники удержали ее.

– Нет! Стой! – крик вырвался из пересохшего горла, наполненный отчаянием, но Трэвис не замедлил шаг.

Жители деревни в замешательстве смотрели на происходящее, и на лицах застыли шокированные выражения. Некоторые качали головами, бормоча о тщетности ее криков, другие же отводили глаза, не желая вынести данное зрелище.

Трэвис, не обращая внимания на хаос и горе, разыгравшиеся вокруг, грубо потащил Эвелину в центр. Хрупкое тело женщины содрогалось от страха, а пальцы вцепились в землю пытаясь унять дрожь.

– Ее смерть, – с презрительной усмешкой произнес юноша, поднося кончик меча к дрожащему горлу Эвелины. – На твоей совести.

Клара захрипела, едва сумев выдавить слова, пока голос тонул в рыданиях:

– Пожалуйста… отпусти их…

Теплые слезы стекали по ее щекам, капая на иссохшую землю. Клара судорожно втянула воздух, закусив губу, пытаясь заглушить рвущийся наружу всхлип. Боль, пронизывающая ее грудь, была нестерпимой, но еще страшнее был ужас, сковавший ее, когда взгляд упал на руку Трэвиса.

Лезвие дрогнуло – и миг спустя по бледной коже Эвелины расцвел алый порез.

Эвелина не сдержала приглушенного крика, и тело, лишенное сил, рухнуло на землю. Кровь, изливающаяся из глубокой раны на шее, хлынула темным поток, мгновенно заливая старую одежду. Алые капли скатились по бледней шее впиваясь в потрепанную ткань, оставляя на ней яркие следы. Несколько капель упали на землю, и багровая жидкость растеклась по сухой траве, образуя небольшую лужу.

Клара не смогла сдержать свой крик. Он вырвался из ее груди, становясь жалобным воплем, что эхом разнесся по ночной тишине.

Чарльз, все еще привязанный к столбу, безудержно рыдал. Мужчина винил себя за их бедственное положение, за собственную слабость, заставившую нарушить закон. Плечи его сотрясались, а тело провисело на веревках, которыми он был связан.

– Ты безжалостное чудовище! – Клара выплеснула эти слова, надеясь ранить Трэвиса так же глубоко как и он ее.

Однако юноша лишь рассмеялся. Трэвис смотрел с презрительной издевкой, выйдя вперед.

– А ты слепая, раз веришь, что я могу почувствовать хоть что-то, глядя на твои истерики.

Клара скривила губы в призрении и краем глаза заметила как охрана подходит к ее отцу. Карие глаза в страхе расширились, стоило услышать мольбу отца о пощаде. Охрана грубо накинула накидку на голову Чарльза таща в сторону подъезжающей кареты.

– Он так хотел побыть в Запретном Лесу, что даже правила ради этого нарушил. Так что я решил добровольно исполнить его мечту, – Трэвис кивнул мужчинам, что подняли Чарльза и бросили в карету.

Клара застыла от ужаса, и в оцепенении смотрела, как охранники забираются в карету, и та со скрипом приходит в движение, унося родителя в ночь.

– Почему ты это делаешь? – голос дрогнул, слова прозвучали хрипло, застревая в пересохшем горле.

Разбитые карие глаза, наполненные слезами цеплялись за отстраненное лицо Трэвиса. Грудная клетка вздымалась прерывисто, дыхание сбивалось от отчаяния.

– Чего ты хотел добиться!? – крикнула Клара, срываясь на хрип.

С раздраженным презрением Трэвис скривил губы.

– Раздражаешь, – бросил юноша сухо, развернувшись.

Клара не ждала другого от сына вождя. Плечи ее осели, а дрожащий вздох сорвался с губ, прежде чем она заплакала. Глухое оцепенение сковало ее, и даже шорох чужих взглядов, давящих со всех сторон, казался приглушенным.

– Уберите это, – безразлично бросил Трэвис, кивнув в сторону бездыханного тела Эвелины.

Охранники без лишних вопросов подчинились. Сильные руки подхватили безжизненное тело, и скрылись в глубине ночи. Жители деревни начали расходиться. Одни бросали на Клару жалостливые взгляды, другие отводили глаза, не желая смотреть на ужас, свидетелями которого они только что стали.

Слезы текли по лицу, смешиваясь с грязью на ее бледных щеках. Сердце болело от глубокой печали. Клара все еще видела кровь что расползлась по сухой земле.

Если бы не дедушка-библиотекарь, который последние несколько минут настойчиво пытался вернуть девушка в реальность, Клара возможно, так и осталась бы сидеть рядом с застывшей кровью.

– Дорогая, вставай, – пожилой мужчина в спешке трясь худые плечи.

Брюнетка лишь со слезами на глазах, посмотрела на него и ее нижняя губа задрожала от подступающей истерики. Старику было жаль молодую девушку, и он решив дать ей время на избавление чувств, обнял крепко давая свое плечо опереться и выплакаться. Клара с громким плачем обняла библиотекаря за плечи и завыла как маленький ребенок.

– Я ведь… хотела как лучше… – заикаясь пыталась оправдывать свои действия.

Старик молча гладил ее по волосам, понимая, как трудно принять такое. Движения его рук были медленные и утешительные, а сам он ничего не говорил, ибо никакие слова не смогут облегчить тяжесть.

Клара тряслась в рыданиях, не имея контроля над эмоциями. Ее молодая душа еще не успела закалиться, еще не научилась принимать потери, от чего девушка впервые чувствует сильную тяжесть внутри себя, от которой невозможно сбежать.

***

Мрачные тучи нависли над деревней, уже два дня не давая покоя ее обитателям. Серая завеса затянула небосклон, лишив его всякой надежды на свет и тепло. Монотонный ритм дождя, барабанящего по крышам и стеклами старых окон, создавал меланхоличную атмосферу, под который деревенские жители ворчали и проклинали его существование.

Погода будто пыталась стать союзником Клары, взяв на себя обязанность плакать вместо нее. За окном бушевала стихия, а в ее сердце царила тишина и пустота. Девушка сидела неподвижно у стола в тесном доме, а карие глаза, покрасневшие от слез, неотрывно смотрели в одну точку. Она казалась замороженной в этом моменте, бездумно глядя перед собой, будто потеряла всякую связь с реальностью. Разум был пуст, как и опустошенный желудок, в который она не клала ни куска пищи.

Воспоминания терзали Клару, наполняя каждую клетку сознания горем. Она вновь и вновь переживала тот момент, когда Трэвис перерезал горло матери. В памяти этот момент был запечатлен с ужасающей четкостью: как алая кровь, разлилась по твердой траве, образуя грязную лужу. Брюнетка видела это перед глазами, даже когда смотрела в пустоту. Она так же не могла забыть как старая карета увезла отца прочь в неизвестность, откуда нет пути назад.

Дверь со скрипом открывается и полоска едва заметного света проскальзывает через ее щель. В дверном проеме стоял старик-библиотекарь, чей взгляд выражал беспокойство. Старик дрожащей рукой, пару раз постучал по скрипучей деревянной двери, надеясь вывести Клару из ее заторможенного состояния.

– Клара? – хрипло позвал он.

Девушка, услышав свое имя, лишь моргнула лениво и тяжело вздохнула.

Старик нахмурился, отчего седые густые брови собрались вместе. Он осторожно вошел в дом, ступая по скрипучим доскам, что отозвались жалобным звуком под его весом. Присев рядом с брюнеткой, старик наклонился стараясь заглянуть в опухшее от слез лицо.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил библиотекарь выпрямившись.

Он медленно оглядел комнату – в воздухе висела тяжелая, давящая тишина с запахом старой пыли. Казалось, стены впитали в себе слишком много боли, и даже приглушенный свет с улицы не мог ее рассеять.

На вопрос Клара подняла затравленный взгляд на старика.

– Я ходила к Трэвису. Я просила тело мамы… – голос дрогнул, и последние слова сорвались с шепотом. Нижняя губа мелко задрожала.

Слеза скатилась по щеке, но Клара быстро смахнула ее ладонью, отводя взгляд.

– Он сказал… что сожжет ее… – продолжила девушка едва слышно. – Сказал, что мама не заслуживает похорон…

И вновь разрыдалась.

Уильям молча встал с места подойдя ближе. Не говоря ни слова, он обнял девушку, прижав к себе. Клара судорожно всхлипывала, пытаясь сдержать слезы, но те продолжали катиться по щекам, обжигая кожу, а сердце… сердце разрывалось, обливаясь кровью.

В этой деревне только вождь имел право решать, как поступить с телами умерших, и если по его мнению человек не достоин памяти, тело просто сжигали в костре. Клара вспоминала ту ночь, когда умоляла Трэвиса дать ей тело матери. Но Трэвис грубо отказал ее, перед ней отдав приказ бросить тело к остальным мертвым, чтобы сжечь их в день охоты на удачу.

– Ты должна уйти отсюда, – прозвучало тихо, но решительно. – За тобой могут прийти в любой момент. Соберись и уходи отсюда. В самом дальнем конце Западного леса есть город.

– Город? – прозвучало хрипло.

– Да, – продолжил старик с мягкой улыбкой, пытаясь подбодрить Клару. – Там у тебя появится возможность начать новую жизнь. В городе есть библиотека, много книг, даже больше чем у меня. Ты сможешь свободно учится а так же работать где захочешь. Ты сможешь заработать много денег и наконец жить так как тебе хочется.

Клара сидела, опустив плечи. На коленях сжимались ее тонкие пальцы, слегка трясущиеся.

– Ты могла бы быть по-настоящему счастливой, – добавил Уильям, сдержанно улыбаясь.

– Уйти? – нахмурилась Клара, отстраняясь. – Дедушка, неужели вы думаете, что я просто уйду? Думаете я смогу быть счастливой после этого?

– Клара… – библиотекарь хотел что-то сказать, но она не дала.

– А если папа жив? А если он ждет меня?

– Тебе нечего терять, – спокойно произнес старик.

Карие глаза, наполненные непонимание и негодованием, смотрели на библиотекаря.

– Мой отец еще жив, – твердо сказала Клара, пристально смотря на старика. – Он жив, он не погиб! – уверенно повторила сжимая кулаки.

– Клара, он в Запретном Лесу. Вероятность того, что твой отец выжил, равна нулю.

– Не говорите так, – сказала девушка, стараясь не закричать. – Вы не были там. Вы не знаете.

– А если ты не вернешься? – обеспокоенно спросил Уильям, пытаясь поставить ее перед очевидным для него фактом. – Что если ты погибнешь там, так и не найдя его? Что если вы оба не вернетесь?

– Не узнаю, пока не рискну.

Старик вздохнул устало, опуская плечи. Он знал, что переубедить ее невозможно. Клара была готова на все ради семьи, и даже если надежда на грани угасания, она все равно рискнет. Ведь кроме отца у нее больше никого не осталось.

– Хорошо, – наконец кивнул библиотекарь, подойдя ближе. – Но пообещай, что вернешься. И возьми с собой все самое необходимое.

Клара благодарно улыбнулась, и в карих глазах на мгновение мелькнуло тепло. Шагнув вперед, брюнетка обняла мужчину за шею.

– Обещаю, дедушка. – прошептала Клара. – Я вернусь в целости, и обязательно с папой. Но…

Клара отстранилась, и выражение лица сново стало серьезным.

– Я вернусь только для того, чтобы попрощаться окончательно. Я не хочу оставаться здесь.

Старик внимательно посмотрел на нее, и спустя мгновение медленно кивнул.

– Я знаю, – тихо ответил старик. – И я ничуть не расстроен.

Старик-библиотекарь развернулся и медленно ушел, закрывая за собой дверь с едва слышным скрипом. Клара несколько секунд стояла, глядя в окно, наблюдая как фигура старика растворяется в слабом дожде.

– Так… – пробормотала Клара, оглядывая комнату в поисках нужных вещей. – Ночи ждать нельзя, уйду прямо сейчас.

Брюнетка не собиралась брать много – путь может быть опасным. А лишний груз замедлит шаги.

Взяв колчан, Клара сосредоточенно перебрала стрелы. Было всего двадцать. Лук оказался в хорошем состоянии, и Клара повесила его себе на спину через плечо. Теперь оставалось собрать остальные предметы.

Через несколько минут, Клара стояла у стола, тщательно проверяя все, что собирала для предстоящего пути.

– Колчан, стрелы, лук, – пробормотала она, проводя взглядом по предметам. – Веревка, яблоки… раз, два три. Все на месте. Накидка, кувшин с водой, – открыв крышку маленького кувшина, брюнетка еще раз убедилась что жидкость на месте.

– Кажется, все взяла… – тихо произнесла Клара, осматривая свои вещи.

Из-за двери раздались громкие крики и ругательства, и Клара подошла к окну, не понимая причины этих звуков. К ее дому спешили жители деревни, их лица была искажены гневом и раздражением.

Карие глаза скользнули по лицам, и поддавшись тревоге, схватила сумку, начав поспешно укладывать в нее все, что находилось на столе. Пальцы дрожали от волнения, но брюнетка двигалась быстро, не теряя ни минуты.

– Ведьма! – раздался крик с улицы, словно приговор.

Накинув на плечо колчан и сумку, Клара схватила накидку, и быстро перескочив через несколько ступень лестницы, поднялась на второй этаж в свою комнату. Быстрыми шагами Клара подбежала к окну, распахнув его настежь.

Высунув голову, брюнетка окинула взглядом землю и, убедившись что расстояние невелико, с решимостью шагнула вперед. Однако приземлиться ей удалось не так идеально, как она рассчитывала. Потеряв равновесие, Клара резко рухнула на колени. Нежная кожа пронзительно заболела, а подол ее бежевого платья слегка порвалась.

– Вот же… – недовольно пробурчала брюнетка, отряхивая грязь с ладоней и одежды.

Закрыв сумку ее длинным краем, Клара сняла с себя колчан и лук, надев на себя накидку, скрывая лицо, и заново накинула снятые предметы.

– Где ведьма? – прогремел грубый голос.

Все жители стояли перед дверью дома Клары, в то время как она пряталась в задней части, затаив дыхание чтобы ее не нашли.

Трэвис молча потянул за ручку двери, удивляясь, как легко та поддалась его напору. Переступив порогом небольшой комнаты, юноша нахмурился, оглядываясь по сторонам.

– Ведьма сбежала? – послышался вопрос с порога двери.

– Найдите ее! – приказал Трэвис быстрыми шагами выходя из маленького жилища.

Пока Трэвис и его спутники мчались в поисках Клары, сама девушка стояла у самого входа в Запретный Лес. Сжав кулаки до боли, брюнетка прикусила нижнюю губу, пытаясь скрыть тревогу, что сжала сердце. Никогда раньше Клара не ступала на землю этого таинственного леса; все, что она о нем знала, было лишь из уст библиотекаря.

У самого входа, туман вился плотной стеной. Он окутывал землю и деревья, порождая странное чувство холодного страха, которое пробежало по спине, заставляя кожу покрыться мурашками.

– Ладно… – прошептала Клара, глубоко вздохнув, стараясь взять себя в руки. – Все ради папы, – выдохнула, опустив напряженные плечи.

Закрыв глаза, брюнетка собралась силами и шагнула вперед в неизвестность, хотя тревога все еще не покинула тело.

Клара даже не заметила, как за спиной стояли Трэвис и остальные жители, с удивлением наблюдая за ней.

– Идти за ней? – тихо поинтересовался молодой парень, ступая к Трэвису.

Юноша покачал головой:

– Ведьма там, где ей и место, – спокойно произнес он. – Можете не волноваться. Она больше не вернется.

ГЛАВА 5

ВЛЕВО ИЛИ ВПРАВО?

Медленно приоткрыв глаза, первое что ощутила Клара, была мучительная головная боль, которую трудно описать словами. Издав тихий стон, девушка схватилась за голову, крепко сжимая виски, пытаясь унять боль, прокладывают пульсирующую дорожку по всему черепу. Через несколько минут боль постепенно начала утихать, оставив только глухое эхо в затылке, и Клара медленно открыла глаза. Но мысли тут же вылетели из головы, когда перед ней открылся новый, удивительный мир.

Тропинка под ногами была не зеленой, как Клара привыкла видеть в своем мире, а ослепительно изумрудной, переливающейся, словно драгоценные камни. Девушка даже прищурила глаза от ослепительного цвета. Подняв взгляд Клара увидела огромные алые розы, возвышающиеся над ней. Их пылающие ярко-красным цветом лепестки простирались к небу, создавая сказочное и немного пугающее зрелище.

С левой же стороны тропинки простиралось поле ромашек – таких же огромных и величественных. Белоснежные лепестки цветов с желтым сердцевинами, излучали мягкий свет, освещая вокруг себя нежным светом.

Клара не верила тому что видит. Губы ее приоткрылись в немом изумлении, а сердце начало бится быстрее, разгоняя кровь по венам с небывалой силой. Она стояла, потрясенная этим сказочным зрелищем, не веря своим глазам.

Негромкий звук треска прервал тишину лесной поляны, заставив Клару резко обернуться. Перед ней стоял олень ледяного-голубого цвета, излучающий мягкий лазурный свет. Вокруг его тела мерцали почти незаметные звездочки. Рога существа, королевского синего оттенка, изогнутые и грациозные, словно короны величественных королей, приковывали взгляд. Темные, как ночь глаза глубоко отражали страх и любопытство, поймав в себе отражение девушки. Животное, испуганное, но не лишенное смелости, оставалось неподвижным.