Сибирь

Поленья разгорелись, треском заполняя комнату. Тепло пусть и не сразу, но начало подступать. Хотелось спать, но сначала нужно было поесть.

Охотиться слишком опасно. Многое зверье также поддалось вирусу, даже быстрее людей. На постах проворно начали разводить свою живность, продовольствие, выращивать овощи и фрукты. Когда начали ходить редкие поезда и аванпосты смогли делиться запасами, стало проще. Пусть и не как прежде, но для выживания сойдет.

Может, в «Пути» с питанием все плохо? Хотя Леон хорошо сложен, не уступая моим ребятам в форме.

– Мы не знали, что ты будешь… живой, – Айзек, как и всегда, не следил за словами, – и на дополнительный рот не набирали.

– Будем делить, – вставил я, и никто не возражал, просто смиренно приняли, что есть будем меньше.

– У меня есть кое-что с собой, – едва слышно сказала Елена.

– Оставь. Дальше пригодится, а сегодня мы возьмем из здешних запасов.

Янис, подняв Макса, ушла с ним на бывшую кухню. Они принесли оттуда большую кастрюлю и решетку, которую погрузили на бочку. Я достал консервы и передал девушке.

– Что сегодня? – спросил Айзек. – Дай угадаю, это… м-м-м, макароны с тушенкой?

– Черт, какая интуиция! – наигранно воскликнула Янис и переливала содержимое банок в железо.

Несколькими минутами погодя нас окутал аромат еды. Приевшийся запах все равно вызвал болезненный спазм в животе. Есть хотелось страшно, в моменты голода было плевать, сколько десятков ужинов ты ел одно и то же.

Наконец, когда все расселись вокруг бочки и принялись есть, все смогли расслабиться. Стук ложек быстро прервался любопытством Айзека.

– Елена, это твоя первая вылазка?

– Нет, – вяло помешивая едва начатое содержимое тарелки, ответила она. – Это пятая.

– Не может быть, – не выдержал я и усмехнулся. Но когда голубые глаза обратились ко мне, я пожалел, что не придержал язык за зубами. Ее взгляд вызывал неприятное чувство в грудном сплетении, будто глядел в глаза зараженного. – Не обижайся, но твой вид… ну, понимаешь?

– Да, Барс у нас тот еще ловелас! – спас или утопил меня еще больше Айзек. – Как начнет вокруг девушек комплименты раскидывать, как они сразу…

– Обращаются? – предложил Макс.

– Закройся, – вяло ответил я, краем глаза замечая, как уголок губ Елены дернулся вверх.

– Вы про вашу экипировку? – безошибочно определила Елена. – Все намного проще, командир. Я была за пределами, но все наши перемещения ограничивались товарняком.

– Получается, такой ход – первый раз? – поддался вперед Айзек.

Огонек в его глазах неприятно обжег.

Я сменил позу, надеясь, что неуместное чувство исчезнет, а вместе с ним придвинулся ближе к новичкам, которые сидели рядом.

– Да.

– Страшно?

– Нет, – серьезно ответила Елена, и вновь лицо превратилось в восковое.

– У Лары есть запасник, – начал я. – Сменишь.

– Зачем? – вырвалось у Елены. Интересно, задача спорить стоит у нее только передо мной? – Зараженным плевать, что на мне надето.

– Зараженным – да. Мародерам – нет. Ты слишком выделяешься.

– А как же: мир делится на живых и мертвых?

То, как загорелись ее глаза, когда она начинала спорить и передразнивать мой тон, мне нравилось. Она, наконец, отмерла, становясь похожей на человека.

– Это как водопой. Здесь, – я обвел комнату пальцем, – мы равны. Но за пределами каждый сам за себя.

– Маска-то у тебя хоть есть? – спросила Янис.

– Нет.

Елена машинально тронула обветренную область глаз, которая в скором времени начнет приносить ощутимый дискомфорт. Скорее всего, когда мы дойдем до Лары, у Елены пойдут трещины, которые будут кровить.

– Да уж, не повезло тебе.

– А что дальше по плану? – спросил Леон.

– Дальше? Дальше только…

Сибирь.

Глава 5

Елена

Мы легли вокруг импровизированного кострища. Стало теплей, но жестокий холод пролез глубже, под кожу. Он ветвился в костях, заставляя съеживаться в комок.

Когда Янис предложила лечь ближе, я не отказалась. Ее спальный мешок упал рядом. И в голове воспроизвелся наш последний разговор.

– Одежда есть сменная? – спросила она, когда мы ушли переодеться.

Пахло сыростью, и я брезгливо поморщилась.

– Да.

Янис быстро скинула с себя все, открывая тонкую фигуру. По природе округлые бедра немного опали, но не унимали привлекательности. Белые эластичные бинты обхватывали грудь, но Янис сразу же их сняла, нисколько не стесняясь. Ощутимо выдохнув, девушка размяла плечи.

Я так и стояла, молчаливо наблюдая.

– Чего застыла? – спросила она, глядя на меня.

– Я не переодеваюсь при посторонних.

Янис хмыкнула, качая головой, и быстро натянула штаны, затем майку.

– Как скажешь, я отвернусь.

– Ты можешь выйти.

– Елена, – Янис спокойно встретила мой взгляд, – если я выйду одна, начнут задавать вопросы. Безобидные, конечно. Просто из любопытства. Но что-то мне подсказывает, что ты даже такие терпеть не можешь.

Отвечать я не видела смысла и просто ждала, когда Янис отвернется к стене.

– Не поворачивайся.

Голос прозвучал скрипуче, предупреждающе. Янис кивнула.

Я скинула всю одежду, стараясь не вглядываться в синюшную кожу. Желчь привычно защипала горло, и чтобы как-то отвлечься, я задала вопрос:

– Откуда шрам?

– А ты тактичная! – со смешком ответила девушка, надеясь меня смутить. Зря. Но потом, взвесив, решила ответить: – Заметила, может, что он не просто полоской, а прижженный. Мы были на задании, доставляли срочное, крайне тайное письмо.

Под шорох одежды и тихо постукивающий ветер в окно Янис вела разговор, а я внимательно, к своему изумлению, слушала. Ей хотелось звучать равнодушно, безразлично, но нотки тоски проскальзывали на поверхность.

– Мы почти дошли до места вручения, как вдруг на нас напали. Не зараженные. Люди. Те еще твари, – глухо прошептала она. – Им хотелось до усрачки забрать нашу посылку. Конечно же, мы отбились. Но эти ублюдки успели хорошо полоснуть меня. А там, – Янис шумно выдохнула, скрестив руки на груди. – Тогда с нами не было доктора, сама понимаешь. Кровь лилась так сильно… Куртку испортила. Зашивать нечем, а рану нужно закрыть. И Диме, – его имя прозвучало надломлено, но с долей ласки, – пришлось прижигать.

Мои губы дернулись. Дикая боль и запах жареной плоти фантомом осели на языке. Я встряхнулась, сбрасывая образ.

– Черт, как же хреново ему тогда было! – Ему? – Думала, он в обморок скатится.

– Я закончила, – оповестила я, но Янис не оборачивалась.

Странное желание разделить ее боль овладело мной так сильно, что я не смогла воспротивиться. Но все, что я могла сделать, это положить ей ладонь на плечо и сжать. На секунду мы стали едины в этом чертовом мире, где всем будто необходимо страдать.

Две фигуры в разбитой, тусклой комнате. Мечтавшие если не вернуть, то забыть. Разделяющие молчанием общую судьбу, где каждый день нужно бороться.

С этими мыслями я и уснула.

✄┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈

Казалось, теперь мороз стал неотъемлемой частью моей жизни.

Я проснулась от боли в кончиках пальцев. Они настолько прозябли, что покалывали. Глаза разлепились, и я выдохнула облачко пара.

Хотелось укутаться, накрыться с головой, но вместо этого я расстегнула мешок и вылезла наружу. Потянулась и размяла шею. Было тихо.

Рядом с моим спальником что-то лежало. Я не сразу смогла сообразить, что именно. А когда поняла, сердечный механизм, что до этого бился ровно, сбился. Шестеренки забарахлили, остановились, а потом ржавыми потугами ускорились.

Передо мной лежали лыжные очки. А рядом с ними записка с аккуратным ровным почерком.

«Не отказывайся. Мне велено доставить тебя живой и невредимой. Д.»

Пальцы коснулись пластика.

Сокровище.

Осторожно поднимая их, я застыла.

Отказываться от такого немыслимо. Может быть, в другом мире, где я, будучи простой девушкой, получила такой подарок от Дмитрия, непременно бы выбежала за ним и ткнула ими ему в грудь. Стала бы кричать, что его подачки мне не нужны. Что я способна справиться сама.

Все как в любимых книгах Алисы.

Но сейчас, в настоящем, такой дар равен шансу выжить. Дмитрий вручил мне в руки возможность, свою привилегию в этой битве. Отказаться немыслимо.

Я не заметила, как притянула очки ближе к груди, как сжала их, невольно покачивая.

– Кофе будешь?

Возле окна, облокотившись на стенку, стоял Айзек с дымящейся кружкой. Он делал вид, будто не заметил, что я держала в руках.

Кофе теперь напоминало коричневую жижу, которая смутно бодрила, но приносила воспоминания о прошлом. Смешиваясь с горечью ностальгии, даже такая дрянь могла быть приятной. И я кивнула.

Пока я приводила себя в порядок, Айзек уже подготовил для меня мою кружку, которую я приготовила заранее, энергетический батончик и кашу быстрого приготовления.

Я присмотрелась к Айзеку. Он не обязан все это делать, но сделал. На вид ему не больше двадцати двух лет. Юношеские черты лица, торчащие темные волосы, а в карих глазах еще горел свет, не забитый проклятым миром.

– Ого, деликатес, – не удержалась я от сарказма.

– Мы всегда заходим в разбитые магазины. Иногда ничего не найти, а иногда везет на такие открытия. Очень удобно.

– А где все?

Кроме Айзека, никого в комнате не было.

– Проверяют территорию.

Мы молча поели.

– Раньше я любил выпить хороший кофе, – неожиданно заговорил Айзек, глядя на мутную жидкость в стакане. – Черт, сколько же было разновидностей! И эти сиропы… А сейчас я даже не могу вспомнить, какой он был на вкус!

Айзек горько рассмеялся. Глаза покраснели, но, крепко зажмурившись, он сумел отогнать призраков прошлого.

– Будет когда-нибудь еще твой кофе.

Айзек непонимающе уставился на меня.

– Рано или поздно останутся только люди с иммунитетом, или изобретут лекарство. Всех зараженных перебьют, и вирус искоренится. Это естественный этап развития. Эволюция знает свое дело.

– Слабо верится.

Внутри что-то вспыхнуло, и я пристально посмотрела в его глаза.

– Бубонная чума унесла миллионы жизней, но человечество не исчезло. Думаешь, тогда люди не считали, что это конец света? Не думали, что всему пришел конец?

Айзек не ответил, с сомнением переваривая мои слова.

– Это, кажется, самая эмоциональная речь, что я слышал от тебя.

– Ты знаешь меня всего второй день.

Я позволила себе аккуратную улыбку.

– Айзек. Елена.

В комнату вошел Дмитрий, полностью одетый в экипировку. Его взгляд скользнул по мне, захватывая отголоски добродушия, а потом сосредоточился на Айзеке.

Сощурившись, Дмитрий твердо сказал:

– Если наболтались, одевайтесь. Мы выходим.

✄┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈

Мы шли шестой час.

Мне чудилось, что ступни утопали в крови, натертые до боли. Груз рюкзака тянул вниз, но я заставляла делать себя шаг, а за ним следующий.

Ветер успокоился, и я не знала, благословение это было для нас или для зараженных? Чего хотела природа? Чтобы выиграли мы, человечество, что десятилетиями уничтожало ее по крупицам? Или бездушные монстры, что вычистят ее до нуля, стирая паразитов с лица земли?

Перед нами расстилалась равнина. Впереди виднелась первая полоса леса, куда мы и держали путь. Дмитрий замыкал цепочку, отставая на несколько десятков шагов. Впереди Янис, за ней Макс, дальше Леон, я и Айзек.

Вожак позади, впереди разведчик, и остальные, кто щитом защищал груз.

Когда я вышла, хотела поблагодарить Дмитрия, но он отдавал четкие указания. Прерывать его не хотелось, и я встала туда, куда велели, отводя взгляд.

Нет! Так нельзя. Нужно запихнуть эти частички в самую глубь, запереть все на замок, где хранилось все остальное.

Но, с другой стороны, это ведь не так просто отказ…

Янис подняла кулак. Все остановились, и я чуть не врезалась в спину Леона.

Я непонимающе огляделась и хотела спросить, в чем же дело, как вдруг все подготовили автоматы. Айзек уселся у моих ног, Леон встал вплотную.

Тишина.

Слышалось только дыхание зимы.

Янис сделала несколько шагов вперед. В отличие от других, у нее была винтовка. Она смотрела ровно в прицел. Я медленно повела взглядом от кончика дула в сторону, куда он направлен. Кроме белой равнины – ничего. Но сердце отбивало глухие удары, предчувствуя.

Янис приблизилась еще. И закричала:

– Бегите! Быстрее! БЫСТРЕЕ!

Мутный силуэт показался первым. Неясное пятно стремительно приближалось. Показалось ещё. И еще.

Бегуны.

Трое или четверо, они мчались с невероятной скоростью прямо на нас. Серая жухлая кожа, разорванная одежда. Сквозные дыры и жуткий, скребущийся в корке мозга звук. Они рокотали.

Янис зарядила винтовку и сделала первый выстрел, что попал точно в цель. Но быстрые ноги бегунов продолжали набирать скорость.

Я приготовилась бежать, но меня схватил Макс и с силой рванул мой рюкзак, разрывая застежки. Он бросил его через плечо и побежал в сторону леса. Я ничего не успела спросить, потому что Дмитрий перехватил меня, забросив точно так же на плечо. Воздух выбился из легких, в животе стало больно, но Дмитрий уже бежал.

Подбородок больно ударялся о его спину, и я боялась, что прикушу язык. Мне пришлось сильно напрячь шею и руки, чтобы поднять голову и посмотреть на происходящее.

Айзек, Леон и Янис бежали за нами, поворотами выпуская череду обоймы.

Бегуны неслись следом, но они спотыкались и падали, теряя запал. Однако твари быстро восстанавливались и переломанными конечностями, кто-то с обрубками вместо рук, перекидывая снег, поднимались и вновь бежали.

Леон бросил на меня взгляд.

Вдох. Выдох.

Не нужно!

А потом с рыком развернулся и побежал на зараженных.

– Леон! – крикнула Янис и бросилась за ним.

Что ты делаешь?!

Леон тем временем упал прямо в снег, принял упор лежа. Зараженные приближались. Леон сделал выстрел. Пробил ногу одному, и тот рухнул, выпуская из себя истошные крики. Он перезарядился и добил безногую тварь.

Янис упала рядом с ним.

– Какого черта!

Айзек увидел отставших и, остановившись, стал стрелять.

– Быстрее! Поднимайтесь!

Но Леон не реагировал, продолжая добивать нападавших. Еще немного, и они доберутся до них. Нас почти скрыла полоса леса, когда я истошно закричала:

– ЛЕОН!

Брат дернулся. Замер, а потом рывком поднялся и рукой потянул Янис на себя. Не оборачиваясь, они побежали. Айзек отстреливался.

Мы вбежали в лес, Дмитрий не сбавлял темпа. Сухие ветви били меня по лицу. Дмитрий напарывался на сучья, что стремились нас замедлить. Я постоянно скатывалась вниз, и ему приходилось подкидывать меня.

Я видела, как Леон, держа Янис за рукав куртки, тянул ее за собой. Видела Айзека, что отставал, но мчался вперед. Казалось, мы отрывались, как вдруг…

…прямо перед Айзеком выскочила безглазая тварь. С огромной дыркой вместо живота она побежала прямо на него. Мужчина замер, бросив беглый взгляд вперед, и хотел было кинуться в сторону, как тварь завизжала.

Пепельщик.

Мои барабанные перепонки зазвенели, но мы были на приличном расстоянии, чтобы это не принесло адской боли. Но вот Айзек, все еще пытаясь сбежать, споткнулся и упал на колени, зажимая уши руками. Его глаза выпучились, вылезая из орбит. Челюсти сжаты, губы растянулись, обнажая зубы.

Леон и Янис не останавливались.

А я могла только смотреть, как зараженный своим воем добивал Айзека.

– Остановись! Остановись! Там Айзек! – кричала я Дмитрию, но он не реагировал.

Нужно закрыть глаза, нужно не видеть! Слабые умирают.

Но вопреки своим мыслям, я собрала все силы и соединила руки в замок. А потом со всей оставшейся мощью ударила в бок Дмитрия. Там, где самое слабое место.

– Блять!

Его накренило вправо, и я всем телом перевалилась на ту же сторону, вынуждая его упасть. Мое тело больно впечатало его голову прямо в сугроб.

Прости, командир!

И, не успевая подумать, я поднялась и помчалась в сторону Айзека. Леон, увидев меня, бегущую навстречу, притормозил, но я не остановилась.

Рука потянулась в нагрудный карман.

– Елена, ты всегда должна суметь защитить себя. Наша жизнь далеко не сказка.

– Хорошо, папочка.

Чем ближе я подбиралась к зараженному, тем быстрее теряла слух и концентрацию зрения. Тварь была слепой, поэтому подходила к Айзеку медленно, наугад. Но, не переставая, визжала.

Маленький складной нож —его нож– обжег ладонь.

Зрение окончательно пропало прямо перед прыжком. Ладонь погрузилась в прогнившую кожу, с липким содержимым внутри. Вонь ударила в нос. А лезвие ножа воткнулось прямо в шею пепельщика. Я не знала, продолжал ли он визжать. Но я продолжала вынимать нож и вновь всаживать его, пока рука с ним напрямую не пробила глотку. Мы рухнули на снег, и я больно приложилась головой.

Месть за командира?

Я была полностью дезориентирована. Будто находилась в вакууме. Откинув с себя тушу, поползла по снегу, примерно представляя, где Айзек.

Я дышала сквозь рот, давясь ледяным воздухом. И наконец нашла его. Он пытался откинуть меня, думая, что я зараженный. Или, может, настолько испугался, что ничего не понимал.

Липкими руками я притянула его к себе, и Айзек сдался, падая мне на грудь. Я обхватила его, защищая, как мать сохраняла свое дитя.

Другие руки легли мне на лицо. Я сразу узнала Леона. Звуков по-прежнему не было, но мне надо было сказать им.

– ОН УПАЛ. У НЕГО ЧТО-ТО С НОГОЙ. Я ПОЙДУ САМА. НЕСИТЕ ЕГО!

Впервые с того дня, чья-то судьба столь сильно волновала меня.

Вновь пошел снег.

Ледяные снежинки упали мне на лицо.

Глава 6

Без звуков и визуальных образов мир вокруг исчезает. Остается пустота. Тело становится тяжелым, а психическое восприятие адекватности расплывается. Чувство тревоги, страха и безысходности заполняют сознание. Адреналин наполняет тело, сердце отбивает бой. Обрывки воспоминаний о померкнувшем мире смешиваются с подсознательным желанием выжить. И лишь темное, пустое пространство вокруг.

Я сидела на снегу. Леон ушел. Возможно, помогать Айзеку. Возможно, они оставили нас на съедение, а сами предпочли спастись.

И кто будет их винить?

В этом коконе я могла лишь дышать и ждать.

Вдох. Выдох.

С каждой секундой становилось все сложней. Хотелось впиться пальцами в голову, ногтями разрывать кожу, лишь бы достать до той самой кнопки, что вернет все как прежде.

Выдох. Вдох.

Тело по инерции начинало раскачиваться. Ладони обхватили плечи. Рано или поздно эффект сойдет. Нужно дождаться.

Ты умеешь ждать, Елена.

Дыхание стало глубже. Вдруг это навсегда?

Паника – худший друг выживания. Но она змеей оплетала грудь, тихо, но верно сжимая. Губы беззвучно открывались и закрывались. Нужно дышать.

Я запустила руки в снег, чтобы ощутить его холод, то, как он пощипывал кожу. Если сосредоточиться на чем-то материальном, справиться с дезориентацией проще. Но, кроме жгучего чувства, я ничего не добилась.

Внезапно мой рот закрыли ладонью. Видимо, все-таки не беззвучно.

Шершавая, слишком широкая рука. Не Леон. Пахло порохом и лесом.

А еще гнилью трупов.

Запах. Этот запах. Ударил так резко. Я физически ощутила, как вскрикнула. Рука прижалась сильнее, но мне уже не спастись. Образы яркими вспышками проносились в темноте, от которой я не могла спрятаться. Меня забила дрожь. Рюкзака с его содержимым нигде не было. Мне нужно что-то… хоть что-то… Кто-то…

Мои собственные ладони схватили его за лицо. Судорожно ощупывали кожу, проводили по бровям и глазам. Легкая щетина под пальцами кольнула. Он не возражал, отчего-то позволял делать все, что я захочу.

Разум потихоньку вернулся в прежнее русло. Механизмы вставали на место, откидывая все человечное в дальний угол. Рациональность занимала место эмоций. И я, понимая, что в таком состоянии трудно контролировать громкость, попыталась вспомнить, как говорить тихо.

– Нужно растягивать мышцы.

Я надеялась, что выговаривала слова правильно и меня понимали. Дмитрий попытался отстраниться, но я так крепко схватилась, что он не мог двигаться. Или не хотел.

–Тянуть. Холод на лицо. Чем больше физических воздействий, тем быстрее возвращаются ощущения. Несите его на руках. Я сама дойду.

Меня подняли на ноги. Но вопреки моим словам, все равно закинули на спину мешком.

Сразу вспомнилось, как отработано они действовали. И то, как легко были готовы бросить своего. Неужели цена действительно равномерна жизни их друга? Или они просто шакалы, делающие вид, что сбились в стаю, но, если встанет выбор, трусливо поджимают хвосты?

Я считала про себя, но каждый раз спотыкалась, когда больно подскакивала на плече. Постепенно зрение стало восстанавливаться. Сначала мутными вспышками, потом болью, достигая того состояния, когда глаза постоянно слезятся. Со слухом все было хуже.

Позади Дмитрия плелась Янис с винтовкой в руках. Опустила глаза в землю, пребывая в своих мыслях, она не заметила, как я таращилась на нее. Остальные шли впереди, и я могла только гадать, взяли ли Айзека.

Интересно, ощущал ли Дмитрий мой вес? Каково это – нести чужака, что только недавно заставил тебя уткнуться лицом в снег? Хотелось ли ему меня бросить?

С течением времени до меня стали доноситься отдельные звуки. То громкая поступь, то отдельные фразы.

– Я слышу и вижу, – сказала я, и Янис сразу же подняла голову.

Ее зрачки расширились, лицо менялось от растерянности до неприязни.

Меня резко сбросили с плеча.

Больно.

Дмитрий возвышался, закрывая свет. Лицо пылало, как и всегда, не скрывая эмоций. Внимательный взгляд прошелся по мне.

– Что это, черт возьми, было?

Вокруг было тихо. Тишина поглощала, и мне на мгновение показалось, что слух вновь пропал. Голос командира – низкий и угрожающий – растворился, скрываясь за возвышающимися соснами.

– Спасала твоего друга.

– Спасибо, – отрывисто произнес он.

– Не за что, – в тон ответила я.

Продолжая сверкать глазами, он протянул руку. Я без колебаний ее приняла. Дмитрий быстрым движением поднял меня, но не отпустил, притягивая ближе.

На его ресницах мелкими пушинками лежал снег, зеленые радужки отражали уменьшенную копию меня. Кожа вокруг глазниц ужасно потрескалась, и очки, висевшие на шее, внезапно камнем потянули вниз.

Зачем я разглядываю его?

– Еще одна подобная самовольность, и ты поедешь в мешке. Поняла?

– Моя обязанность – спасать. И я не ваша собственность, чтобы решать за меня.

– Нет, Елена. Ты не собственность. – Дмитрий наклонился еще ближе. – Ты – наша задача.

– Если вы закончили ворковать, может, пойдем? Этот придурок дохрена весит.

Как ни в чем не бывало, я отвернулась от Дмитрия и зашагала в сторону Леона, который перекинул Айзека через плечи.

В груди разлилась капля облегчения.

– Куда мы вообще идем? – подбросив напарника, Леон пошел вперед.

Я за ним.

– Здесь где-то заброшенная деревушка. Останемся ночевать, – ответил Макс. Он нес сразу два рюкзака. Мой и свой.

– Возможно, найдем, – вставила Янис.

– Разобьем лагерь, если придется, – твердо произнес Дмитрий.

– А зараженные?

– Эта ублюдина своим визгом отпугнула их.

– Принято, – сказал Леон. – Ищем деревушку или дохнем от холода и зомбаков в лесу. Чудесный план! Мне нравится ваша компания.

– Она уже и твоя, – мрачно вставил Макс.

✄┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈

– Пиздец, мы два сраных часа шлялись, чтобы в итоге ни хера не найти?!

Леон скинул Айзека прямо на снег, и я поморщилась.

– Полегче.

– Что с ним будет?

– Повредишь ему что-нибудь, снова потащишь. Понравилось?

Леон облизнул губы, прищурившись глядя на меня. Мимолетное желание показать ему язык, как в детстве, едва не победило, но я вовремя отвернулась.

Это путешествие пробуждало во мне то, чего я никогда не хотела больше чувствовать. И мне это совершенно не нравилось.

– Разбиваемся. – Дмитрий глянул на лежащего без сознания Айзека и вздохнул. – Янис!

Девушка сразу же встрепенулась. Всю дорогу она не проронила ни слова, скорее всего, ожидая взбучки от командира. Хотелось ей посочувствовать, но в душе я тайно злорадствовала. Если бы не их с Леоном выпад, возможно, мы бы избежали встречи с пепельщиком.

– Подложи ему хоть что-то под голову.

– Это охренеть как поможет, – сказал Макс.

– Ну, держи его на руках все это время. Хочешь?

– Нет.

–Тогда заткнись и ставь палатку. Леон, займись костром. Елена, – Дмитрий перевел взгляд на меня, – просто сиди и не двигайся.