Через Суть Сердца. Книга 2. Рай

– Оружие тепе не понадобится, – сказал Сар Каэдж, проследив за моим взглядом. – Я теперь тфоё оружие. В Садах Дортакш тебе не гросит вред от рук моего народа.

Я кивнула, желая, чтобы он ушёл. Мне хотелось проверить, не потерялись ли какие-нибудь записи, и написать новые – начать главу о Садах и зелёных воинах. А ещё очень хотелось отдохнуть. Просто полежать и подумать обо всём произошедшем сегодня – почему Карин решила пойти за мной, даже не зная, была ли я жива после того, как меня поглотила золотая вода? Что теперь чувствуют мама и папа? Пошлют ли ещё кого-нибудь за нами или сочтут, что мы обе мертвы? Бедный Сэр Равалон, у него ведь нет никого, кроме Карин.

– Я буду са дферью, – произнёс зелёный воин. – Пософи меня по имени, и я услышу.

– Хорошо, Сар Каэдж, – отозвалась я.

Мужчина поклонился мне и закрыл дверь снаружи.

Оставшись в тишине, я почувствовала, как навалилась вся усталость этого бесконечного приключения. В Садах Дортакш сейчас был самый разгар дня: светило стояло высоко в небе и не сдвинулось с места с самого момента моего прибытия. Может быть, оно вообще никогда не заходит? Я зашторила бархатные занавески, потому что свет резал мне глаза, и взяла неведомый плод в руку. Сэр Родрик жил тут, – подумала я, рассматривая фрукт, – безусловно, ему приходилось питаться местными продуктами, а значит и для меня они безвредны.

Я надкусила сочный плод, почти не почувствовав вкуса, а затем, незаметно для себя, сгрызла его целиком, свободной рукой перебирая рукописи. Все мои мысли были обращены к Карин. Что я буду делать, если она не выздоровеет? Сможет ли она снова надеть тяжёлую броню после того, как очнётся? Как назло, я не знала ни одну местную траву, чтобы указать лекарям, что делать. Понимают ли они, что просто остановить кровь было недостаточно? Надеюсь, что да. И что это за листья дерева рав? Хоть бы людям они помогали точно так же, как зелёным воинам. А что случилось с Сэром Родриком? Как и когда он умер?

У меня так и не хватило сил написать хоть строчку в новую главу дневника. Я просто сидела и смотрела на чистый лист, держа над ним перо, а затем сдалась и распласталась на огромной кровати. Цветные подушки пахли сладкими маслами, и я глубоко вдыхала этот аромат с закрытыми глазами, пытаясь успокоиться. Пролежав неподвижно какое-то время, я всё-таки забылась в беспокойном сне. Мне снился Балтхиор и родители, явившиеся в подвал Сэра Родрика; золотой портал, в воде которого я испачкала палец… О чём я только думала? Как могла бросить всех посреди мора, в котором я была единственным сведущим лекарем?

Меня разбудили холодные руки, и я вскрикнула, испугавшись поблескивающих в темноте нечеловеческих глаз.

– Не прикасайся ко мне! – отбиваясь, завопила я, всё ещё не отойдя от кошмара.

– Ты кричала фо сне, – попытался оправдаться Сар Каэдж. – Я не фошёл бы, если бы ты не кричала.

Я потёрла лицо руками и, глубоко вздохнув, спросила о Карин.

– У тепя сильный сащитник. Жар уже спал, но лекарки всё равно продолшают петь и давать ей травы.

– Хорошо, – сказала я и откинулась обратно на подушки. Всё тело ужасно ломило – я всё ещё не отдохнула.

– Ты тоже саболела? – спросил мужчина.

– Нет, Сар Каэдж, это просто очень плохой сон. Вам снятся сны?

– Да, мы видим картины и события, пока наше тело отдыхает. – Я удивилась, насколько чисто он смог произнести эти слова.

– Твой язык звучит совершеннее, – подметила я.

– Спасибо, – отозвался Сар Каэдж, лучезарно улыбнувшись и показав два ряда небольших, но острых верхних зубов. – Я слушаю, как ты гофоришь, и учусь пофторять свуки.

– Я могу научить тебя, когда отдохну.

– Отдыхай, – сказал воин и встал. – Я буду спать са дферью, так фелела мать.

Я хотела возразить, сказав, что никуда не денусь за ночь, но стоило ли перечить словам Сур Кии? Расслабив узел, стесняющий грудь, я перевернулась на бок и снова уснула.

III

Проснувшись от порыва прохладного свежего ветра, ворвавшегося сквозь окна, я чувствовала себя гораздо лучше, чем накануне вечером, если это, конечно же, был вечер.

Раскрыв занавески, я обнаружила, что рассветное солнце косо освещает крыши соседних домов, а в небе носятся чёрные птицы, чем-то напоминавшие издалека наших ласточек. Позавтракала едой из своей скорлупы и попыталась сосредоточиться на описании Дортакш. Написала о том, что Сэра Родрика нашли на той же пустоши, где и меня, и о том, что этот мир так же отравлен скверной, и зелёные воины противостоят дедрам с помощью оружия. Затем как можно подробнее описала внешность местного народа, не забыв упомянуть ни про лиловые дортоа Сар Каэджа, ни про два ряда верхних зубов, которыми мужчина улыбнулся мне ночью.

Он, наверное, так и сидит на скамейке стражника и ждёт, пока я проснусь. Теперь этот воин будет сопровождать меня везде? – недовольно подумала я, привыкшая к свободе внутри собственной крепости. Смирись, Орфелана, ты больше не хозяйка и не можешь без надзора передвигаться по дворцу.

Под присмотром или нет, я не собиралась сидеть взаперти. Надела свои туфли и вышла из комнаты.

– Ты не происнесла ни одну просьбу, – сказал Сар Каэдж. – Ты хочешь есть, или петь? Я могу принести фоды, или нофую одешду.

– Ты хотел сказать «пить»?

– И это тоже, но молоко фходит в понятие еды для нас.

– Люди пьют воду и вино, – отозвалась я. – Сок фруктов и мёд.

– Я не снаю, что такое мёд.

– Насекомые делают его из цветов, – попыталась объяснить я. – Я не наблюдала за процессом, но он получается очень сладким.

– Я понял. А вино, мать гофорила, Сэр Родрик так и не смог найти фрукт, из которого бы получилось хорошее вино.

– Понятно, – отозвалась я. – Карин всё ещё спит?

– Пока она спит, она не чуфстфует боль, – сказал Сар Каэдж.

Я кивнула, поняв, что он не пустит меня к ней, пока лекарки поют исцеляющую песнь. Из-за двери доносилось их еле слышное гудение, и я не хотела настаивать. Пусть всё идёт своим чередом.

Мой новый рыцарь смотрел на меня с ожиданием и готовностью. Он сидел на низкой скамье, вместившейся между двумя комнатами, и даже сидя возвышался над моей головой.

– Когда я была в купальнях, я видела пруд, – пробормотала я. – Можешь отвести меня туда?

– Та, – ответил Сар Каэдж и встал.

Моя шея ещё вчера устала от постоянного задирания головы, поэтому я просто плелась за мужчиной, смотря прямо перед собой. Он провёл меня по нескольким переходам, шагая неторопливо, как на прогулке, а затем спустился во двор.

– Вот окно купальни. Сначит, это тот дфор.

Я посмотрела на окно, в сторону которого указывал Сар Каэдж, а затем повернулась к синим деревьям. С этого ракурса они уже не были такими чудесными – обычные деревья, покрытые мхом и вьюном, только синего цвета. Я хотела увидеть Карин, а не этот двор. Хотела, чтобы она поскорее проснулась и выздоровела, увидела местные сады и еду, высказала бы, что думает об этих зелёных существах…

Сар Каэдж сел на бордюр пруда, рассматривая меня. В его зрачках я отражалась как огромный одуванчик, и некому было меня причесать. Опустившись на каменную скамью напротив воина, я попыталась пригладить и уложить свои волосы самостоятельно – вряд ли безволосые Дортакш сделают это лучше меня.

За спиной мужчины плавали цветы, и над ними сновали крылатые насекомые. На юге Кертодола тоже встречаются водные цветы, но я ни разу так и не приезжала в сезон, когда они цветут. Теперь приехала. Я улыбнулась этой мысли.

– Ты долшна увитеть сады ночью. Днём они не так красивы, – сказал Сар Каэдж.

– А не будет ли слишком темно?

– Я не снаю, – смущённо пробормотал он. – То есть я не снаю, бутет ли темно для тепя.

– А чем ночной сад отличается от дневного?

– Цфеты вбирают свет весь день, – он коснулся лепестков кончиками пальцев, – и отдают его ночью.

– Я никогда такого не видела, – улыбнулась я.

– Я покашу тепе.

– Спасибо.

Мы просидели какое-то время в молчании. Я чувствовала себя растерянно и опустошённо: что мне теперь делать, когда вся работа осталась далеко дома, а местные дедры слишком большие для того, чтобы их изучать? Кроме того, я не знаю, как в Дортакш отнесутся к тому, что я попытаюсь подобраться к мёртвому «эгэв» или начну осматривать зелёных воинов. Сэра Родрика они уважают за знания, которые он принёс, но что могу подарить им я?

– Расскажи мне о Сэре Родрике, – попросила я.

– Что тепе интересно?

– Как он прибыл сюда? Рассказывал ли он что-нибудь о своём доме? Как… как он умер? – Я замялась, размышляя, стоило ли об этом спрашивать.

– Он пришёл са много лет до эгэв, са много лет до меня, но мать моя уже жила. И ушёл в Вечные Сады через несколько лет после моего рожтения. Я очень плохо помню его.

– Вечные Сады? – спросила я.

– Мать гофорила, его срок пришёл в старости и спокойствии.

– Продолжай, – волнительно прошептала я.

– Никто не снал, кто он такое и почему пришёл к нам. Он и сам не снал. Ты тоше не снаешь?

– Да, я не знала, куда попаду…

– Хорошо, что я выучил тфой ясык. Сэру Родрику было очень слошно учить воинов.

– Я очень удивилась, когда услышала Сур Кию.

– Сэр Родрик многому научил Дортакш. Он стал старейшиной строителей у алых воинов.

– А где теперь алые воины?

– Никого не осталось, – негромко ответил мужчина.

Мне не хотелось больше расспрашивать. Я чувствовала, что эта тема причиняет ему боль. Повернув голову, я увидела зелёную женщину, работавшую в саду. Она замерла, встретив мой взгляд. Еле заметная среди синих деревьев в своём голубом балахоне, она подсматривала! Сар Каэдж проследил за моим взглядом, а затем негромко спросил:

– Мне скасать её, чтобы не смотрела?

– Нет, ничего страшного, – проговорила я несмотря на то, что взгляд садовницы меня напрягал. – Может, покажешь мне другие дворы?

– Конечно, – отозвался Сар Каэдж и встал. И только тогда женщина двинулась, подняла корзину с чем-то и понесла её к другому дереву. – Фсе слышали о чужих, но мало кто вител тепя и Карин.

– Да, я понимаю.

Зелёный воин легко переступил через небольшой ручей, а я осталась стоять, боясь поскользнуться на камнях, если прыгну. В детстве я пару раз разбивала себе ладони и колени в кровь, и теперь мне не хотелось повторять этот опыт.

– Сар Каэдж?

– Да? – отозвался воин и развернулся ко мне.

– Я не могу переступить через ручей.

– Прости, я сабылся, – сказал воин и протянул ко мне руки прямо над водой.

Я поколебалась ещё мгновение, но всё-таки прыгнула, хватаясь за протянутые руки. Сар Каэдж легонько обхватил мои предплечья пальцами и потянул на себя. Я чуть было не завалилась назад, но мужчина удержал моё равновесие.

– Спасибо.

– Я постараюсь самечать препятствия лучше.

Стражник, видевший как Сар Каэдж помогает мне перебраться через ручей, что-то сказал ему, когда мы проходили мимо, но мой сопровождающий проигнорировал его слова.

– Что он сказал? – поинтересовалась я.

– Ничего, просто поприфетствовал меня. Мы фходим в чушой дом, там мошно хотить только по коридорам.

– Может, тогда пойдём обратно? Я не хочу никому мешать.

– Ты хотела посмотреть все дфоры. Я покашу тепе.

– Ладно, – согласилась я. – Потом пойдём обедать?

– Обедать?

– Есть.

– Та.

В одном из коридоров мы застали небольшую группу детей. Сине-зелёные, в яркой одежде и без головных украшений, они были ростом примерно мне по пояс. Несколько мгновений мы завороженно глядели друг на друга, а затем они с визгом разбежались в разные стороны, крича какие-то неразборчивые слова. Сар Каэдж улыбался, провожая последнего, самого неуклюжего, взглядом.

– Сколько им лет? – спросила я.

– Они ещё не сменили первую кожу.

– Когда дети меняют кожу?

– В первый рас после пяти-шести лет, второй рас после трёх рас по пять-шесть.

– Пятнадцать-восемнадцать.

– Что?

– Три раза по пять это пятнадцать, а три раза по шесть это восемнадцать.

– Я постараюсь сапомнить новые слофа, спасибо.

– Я только рада.

Во дворце было очень спокойно: стражники молча стояли или сидели на своих постах, служанки и садовницы бесшумно ступали трёхпалыми ногами по коврам – некоторые из них ходили босиком, другие в обуви, похожей на сандалии. Создавалось впечатление, что все зелёные люди днём находятся где-то ещё, а их дома отдыхают от своих жителей. В каждом дворе росли эти синие деревья, а в некоторых можно было встретить грядки и даже загоны с небольшими – размером с крупную собаку – рогатыми животными. При виде нас они поднимали шум, крича как ослы и прижимаясь друг к другу.

– Они не любят незнакомых, – объяснил Сар Каэдж. – Подпускают к себе только хозяев.

Я кивнула. Мне вполне были понятны их чувства. Кто может быть более незнакомым, чем человек из другого мира?

***

Сар Каэдж набрал на огромное блюдо фрукты, кусочки мяса, какие-то корешки в мисках и сыр, довершил композицию двумя керамическими пиалами и подхватил кувшин.

– Тебе помочь нести? Я могу тоже взять что-нибудь.

– Нет, только если хочешь всять что-то ещё.

Я осмотрела угощения. Служанка с интересом и радушной улыбкой рассматривала меня, но ничего не говорила ни мне, ни мужчине. Я не знала, какой вкус у всех этих блюд, а то, что мне удалось попробовать, воин уже навалил на свой импровизированный поднос. Опасаясь, что мой желудок не переварит ничего нового, я решила не рисковать и покачала головой.

Сар Каэдж кивнул в сторону арки: «Пойтём».

Я ожидала, что он проводит меня в столовую или в общий обеденный зал, но мужчина остановился на одном из крытых деревянных мостов между домами и, сев прямо на пол, поставил блюдо и кувшин между нами. Сар Каэдж свесил ноги над камнями, которые были похожи на дно пересохшей речушки, и с ожиданием посмотрел на меня.

– Мы будем есть здесь? – спросила я.

– Ты мошешь выбрать другое место. Я люблю есть стесь. Я потумал, тепе тоше понравится.

– У вас есть столовая? Или любое другое место, где есть стол?

Мужчина смутился.

– Я могу отнести еду в тфою комнату.

Он уже собирался встать, но я, совершенно неожиданно для себя, опустилась на колени.

– Нет, мне нравится здесь.

– Хорошо. – Сар Каэдж улыбнулся.

Гладкий, прогретый солнцем пол ничуть не уступал по удобству простым скамейкам. Раньше мне не приходилось сидеть на полу – слуги не позволили бы мне этого сделать, – и я не думала, что это вообще может быть удобно.

Мужчина разлил молоко по пиалам и, подхватив несколько кусочков мяса, закинул руки на перила. Этот расслабленное действие напомнило мне о Карин. Интересно, как она там?

– Ты сегодня смотришь внис, а вчера смотрела вверх. Тепя что-то беспокоит? – спросил Сар Каэдж.

– Не то чтобы прямо сильно, – произнесла я, смотря перед собой. – Я никогда не смотрела вверх так много, поэтому у меня болит шея.

– О, я не хотел укасывать на твоё несдоровье.

– В этом нет ничего страшного. Или моя шея привыкнет, или я найду куда забраться, чтобы разговаривать наравне.

Сар Каэдж издал звук, похожий на короткий смешок, но, когда я посмотрела на него, он не улыбался.

– Что?

– Я уже думал сегодня посатить тепя на дерево.

– Только если ты меня после этого снимешь.

Теперь он рассмеялся по-настоящему.

– Я серьёзно! Я сама не смогу слезть!

– Та, я снаю. Исвини.

Мы продолжили есть, не смотря друг на друга и каждый думая о своём. Место на этом мосту действительно было очень приятным: свежий ветер шевелил мои волосы, а солнце согревало ноги, не давая замёрзнуть в тени, при этом с террасы открывался вид на сады и пересохшее русло. За всё время, что мы были на переходе, по мосту не прошла ни одна служанка или стражник. Здесь совсем не чувствовалось, что там, за колоннами и стенами, мир охвачен скверной.

– Сар Каэдж?

– Та?

– Когда пришли эгэв?

– Много лет и зим назад. Почти вся моя жизнь прошла с первого эгэв.

– И вы изучали их?

– Это всё моа и другие сфери.

Я чувствовала, как ему некомфортно говорить об этом.

– Прости, я не хотела напоминать о плохом в таком хорошем месте.

– Так тепе полюбилось есть стесь?

– Да, можно и так сказать.

– Я рад.

– Вы не едите вместе с семьёй?

– Мы поём вместе, но мать слишком занята, а жену я не всял.

Я не стала спрашивать, почему. Это был неприличный вопрос.

– А вы… едите вместе, да?

– Да. Мы собираемся за большим столом, на котором много еды, и говорим, что было днём или что будет днём, или если что-то важное, да и не важное тоже.

Мужчина улыбнулся и взял в руки блюдо.

– Считай, что это стол. А мы с тобой гофорим.

– Да. – Я улыбнулась в ответ. – Мы действительно с тобой говорим.

– Отвести тебя к Карин?

– Да! – Я вскочила на ноги.

– Ты могла бы попросить раньше.

– Я подумала, что ты не пустишь меня к ней.

– Лекари попросили, чтобы им не мешали, но тфоя просьба больше.

– Ты хотел сказать, важнее?

– Та, важнее.

– Веди.

Первая же служанка, попавшаяся нам на пути, забрала из рук Сар Каэджа блюдо, одарив его гневным взглядом. Я удивилась такой реакции.

– Чему она не рада? – спросила я. – Ты должен был сам отнести посуду?

– Нет, – коротко отозвался мужчина.

– А чему тогда?

– До Наа слится, что коснулась моей кожи. Она считает, мои руки грясные.

– Оу.

Больше Сар Каэдж ничего не сказал, а я не решилась спрашивать. Это из-за еды или из-за того, что кончики его пальцев – розовые?

Воин открыл передо мной дверь в комнату Карин, и лекарки, поклонившись нам, вышли. Я забралась на кровать возле своей телохранительницы, а мужчина сел на скамейку рядом. Девушка выглядела просто ужасно, но я слышала, как она дышит – ровно, размеренно, без хрипов, и это успокаивало меня.

– Как долго ты знаешь Карин? – спросил Сар Каэдж.

– Всю свою жизнь, – всё ещё смотря на девушку, ответила я. – Она дочь человека, которого здесь бы назвали старейшиной воинов.

– А ты дочь Кадша?

– Да, верно. У нас его зовут Королём.

Сар Каэдж внимательно слушал.

– Карин родилась за два года до меня, и когда я делала первые шаги, она уже училась сражаться с мечом.

– До того, как её опретелили в воины?

– Да, задолго до этого.

– И ты тоже срашаешься с мечом?

– Не так хорошо, как Карин, но да. – Я улыбнулась.

– А что ещё вы делаете?

– В последние годы я изучала дедров – эгэв.

Губы Сар Каэджа удивлённо округлились, и он издал тонкий звук, отдавшийся в моей голове лёгкой болью – так звучит удивление? Если бы не этот звук, я бы могла сказать, что эмоции Дортакш внешне почти что не отличаются от человеческих.

– У меня дома они меньше. Некоторые совсем маленькие. – Я очертила в воздухе белку.

– А, о, – отозвался воин.

– До того, как они появились, я училась лекарству и травничеству, вышивала, рисовала, общалась с учителями языков из других стран… так много всего… – Я вздохнула, погружаясь в воспоминания до наступления мора.

– Я не всё понял, но я тоше рисую.

– Правда? Покажешь мне как-нибудь?

– Конечно! – улыбнулся Сар Каэдж.

***

Я и не заметила, как стемнело, но когда Сар Каэдж приоткрыл штору, чтобы впустить свежий воздух, небо было тёмным. Подойдя к окну, я встала у ноги воина и выглянула наружу.

– Как ты видишь? – спросил он.

Вся улица была залита голубоватым призрачным светом, и люминесцировали не только цветы: между деревьями и в траве мелькали светляки, в воздухе летала светящаяся пыльца, похожая на магическую пыль из сказок, а в воде… вода, казалось, светится сама по себе.

– Это волшебно, – проронила я.

– Та. Мать гофорила, что Сэр Родрик насвал это так ше. Но слово не потхотит. Волшебства стесь нет.

– Я понимаю. Это волшебно оттого, что красиво.

– Я рад, что тепе нравится.

– Но если Сэр Родрик назвал это волшебным, то почему ты днём сказал, что не знаешь, будет ли темно для меня?

– А для тепя темно? – Сар Каэдж опустился на пол, чтобы смотреть мне в лицо. – Я не понимаю. Это расные слофа. Темно – это как сакрыть гласа руками. Волшебно – это как ты попала сюда.

– Да, верно. Это было волшебно: я испачкала палец в золотой воде, и он исчез. И мне пришлось перейти целиком.

– Как это, исчес?

– Ну, его просто не стало.

– Тепе было больно?

Я покачала головой. Я вообще не чувствовала ничего во время перехода. И всё произошло так быстро…

– Постой, вы не видели здесь кошку? – вдруг вспомнила я.

– Кошку? Что это?

– Животное. – Я подняла ладони, чтобы изобразить её размер. – Её бросили в портал за несколько дней до того, как я…

– Наферное, её сатоптали или расорфали эгэв, – с сожалением произнёс Сар Каэдж.

– Да, наверное. Или она наелась кристаллов…

– Она была дорога тепе?

– Нет, я не знала, чья она. Наверное, на улице поймали…

– Нехорошо.

Я вздохнула. Да, это было «нехорошо», но ничего уже не сделаешь.

– Я пойду спать, – пробормотала я.

– Я пософу лекарок, – сообщил Сар Каэдж.

Кивнув, я ещё раз посмотрела на Карин и вернулась в свою комнату. В сравнении с апартаментами девушки, мои казались тесными из-за того, что скорлупа загромождала половину прохода. Я перебралась через неё и подошла к окну, чтобы вновь полюбоваться видом. Вечерний воздух был прохладным, почти холодным после дневной жары, и я была рада, что Дортакш подобрали нас, и нам не пришлось ночевать на улице. Даже если бы дедров там не было, вряд ли бы мы с Карин долго продержались на пустоши. Есть ли там вообще еда? Или всё выжжено солнцем?

IV

На следующее утро я открыла двери почти сразу как проснулась, и служанка, ожидавшая меня в коридоре, проскочила внутрь моей комнаты. Я недоумённо проводила её взглядом. Двери позади меня закрылись сами собой или, как я догадывалась, их подтолкнул мой новый рыцарь.

Девушка принесла воду и свежую одежду, среди которой были и новенькие сандалии, сшитые из кожи животных специально для меня. Служанка помогла мне совершить утреннее омовение и предложила украсить голову лентами. Я поблагодарила её, и она, вроде бы, даже поняла меня, мелодично что-то прозвенев в ответ. А я вот ничего не понимала.

– Я прикасал принести еду для тепя, – сказал Сар Каэдж, когда я вышла к нему. – Вчера утром ты ничего не поела.

– Спасибо. – Я улыбнулась и взяла жёлтый фрукт с подноса, который держал мужчина. – Вчера я ела припасы, которые собиралась взять в дорогу.

– Ты собиралась в дорогу?

Я поняла, что ещё не говорила об этом.

– Да, я бы всё равно прибыла сюда, если бы меня не запер отец…

– Ты хотела ослушаться своего Кадша?

– Я надеялась его уговорить. Но теперь не пришлось.

Воин недоумённо кивнул.

– Но ты ведь всё равно ослушалась.

– Нет, он видел, что у меня не было выбора.

– Я понял.

– А ты не хочешь есть? – спросила я, когда мужчина наливал мне молоко.

– Я уше поел, спасибо. – Он кивнул на вторую пиалу, стоявшую возле него на скамейке.

– Хорошо. Как там Карин?

– Лекарки гофорят, теперь мошно реже менять повяски. Хуше не становится, только лучше.

– Отлично.

– Та.

Из-за двери в комнату Карин всё так же доносилось гудение, и я не хотела мешать лекаркам петь исцеляющую песнь и заботиться о моей подруге. Я доверяла им.

– Хочешь, я покажу тепе столб, на котором я тежурю обычно? – предложил мужчина.

– Я буду очень рада, – ответила я, чем вызвала улыбку зелёного воина.

Сар Каэдж встал, снова став недосягаемого для меня роста, и бесцеремонно вошёл в мою комнату. Найдя подходящий кусок ткани, накинул на мою голову, сказав, что это нужно, чтобы мои, он замялся, а потом всё-таки произнёс «волосы», не перегрелись. После этого поспешил в другую часть дома, чтобы захватить свой капюшон. Я не успевала за широкими шагами зелёного воина даже бегом.

– Подожди! – запыхавшись, воскликнула я. – Сар Каэдж, я не могу идти так быстро!

Мужчина вернулся и подхватил меня на руки.

– Исфини, я не потумал о том, что у тебя маленькие челофеческие ноги, – сказал он на ходу.

– Ты мог бы просто пойти медленнее вместо того, чтобы поднимать меня, – неловко пробормотала я. Только отец и брат держали меня на руках до этого, но ни один из них не отрывал так высоко от земли.

– Ты ничего не весишь, – отозвался Сар Каэдж. – А я спешу. – Я вновь удивилась тому, как быстро он избавляется от акцента, но ничего не сказала. – Со’це скоро потнимется, и наверху мошет стать очень жарко для твоей кожи цвета молока, а я не хочу повредить тепе.

Воин поставил меня возле дверей своей комнаты и влетел внутрь, не предлагая войти.

Я рассматривала утреннее голубое небо, пока мужчина, как я поняла, переодевался. Вылетел из своей комнаты он уже в плаще, прикрывающем плечи от солнца, и с капюшоном на голове, пристёгнутом к оружейным ремням. В ножнах покоились кинжалы, каждый размером с мой меч. Кроме этих ремней на торсе воина больше ничего не было – он снял рубашку, которую надевал вчера, – и теперь я могла видеть пластины его грудного экзоскелета, покрытые тонкой зелёной кожей и плавно оканчивающиеся на линии узкой талии. Ниже был повязан пояс его штанов, сшитых из коричневой кожи животных.