Через Суть Сердца. Книга 2. Рай

Анжелика Васильева

Через Суть Сердца. Книга 2. Рай

Часть 1 – По ту сторону

I

Я открыла глаза, как только ощутила порыв ветра, обдавший приятной прохладой. Вокруг меня вместо душного подвала распростёрлось огромное открытое пространство; ярко светило жаркое летнее солнце. Я оказалась прямо на розовых кристаллах, ковром покрывающих землю и, опомнившись, стала судорожно вытирать руки о платье, чтобы скверна не проникла под кожу.

Где-то вдалеке слышался шум битвы, и он стремительно приближался. Не успела я до конца понять, что произошло, как меня окликнули. Огромное животное, покрытое белой шерстью, приблизилось ко мне, сотрясая землю. Я отпрянула, испугавшись, что это дедр, но зверь беспокойно остановился возле меня, мечась и оглядываясь, но не нападая. Тот голос послышался снова, и ко мне потянулась длинная зелёная рука с четырьмя пальцами, облачённая в сливающуюся с кожей броню – или это экзоскелет? Голос принадлежал всаднику белого великана, которого я сначала не заметила. Меня до странного не удивляло ни строение, ни цвет этого разумного существа. Он крикнул что-то ещё, нервно торопя меня, и я всё-таки решилась принять помощь всадника.

Оказавшись позади него в седле, я обернулась. За нами мчались полчища чёрных монстров, и от этого я только крепче вцепилась в броню зелёного воина. Я бы погибла, если бы он не решил меня подобрать. Без оружия и доспехов у меня не было и единого шанса против огромных дедров, не похожих ни на кого: у некоторых из них виднелось по три пары конечностей и даже, бывало, по две головы или хвоста.

Нас встретили отряды таких же зелёных воинов, открывших заградительный огонь по чудовищам. Оторвавшись от осквернённых, мой спаситель обернулся ко мне и спросил что-то. Я не понимала этот язык, только интонация казалась знакомой, хотя она могла и не значить того же, что в человеческой речи. Я сообщила ему об этом, на что воин фыркнул и обернулся обратно на дорогу.

Мы въехали в грандиозный лабиринт из белых колонн, на которых сидели зелёные «люди», подобные моему спасителю. В их руках были непонятные мне орудия. Все смотрели на меня так, словно я тропическая птица, привезённая в северные края. Куда я попала? И главное – как?

Животное остановилось у светлого дворца с небольшими окнами, похожими на бойницы в кертодольских крепостях. Зелёный воин спустился на землю и бесцеремонно стащил меня за платье, а затем, схватив за руку, повёл куда-то. Я не сопротивлялась. Моя кисть полностью помещалась в его огромной ладони, и воин легко бы мог поднять меня в воздух, если бы я попыталась упираться. Мой рост был настолько мал по сравнению с зелёными воинами, что я могла бы не пригибаясь пробежать между ногами почти любого из них. Стражники переговаривались с моим сопровождающим на всё том же незнакомом мне наречии. Их тон был то заинтересованным, то дразнящим, но воин, спасший меня, отвечал им спокойно.

И вот мы вошли в просторный зал, подобный большому бальному залу моего собственного замка. Стены были украшены цветными тканями, лозами и цветами. Колонны, поддерживающие потолок, были такими же мраморно белыми, как те снаружи. В глубине зала, на каменном троне восседало крупное зелёное существо в пышных одеждах. Его голова, как и у остальных, не имела волос или шерсти, но большие костяные наросты, которые я сначала приняла за шлем, были украшены золотыми нитями и походили на величественную рогатую корону.

Интересно, они дерутся с помощью них, или эти наросты предназначены для чего-то другого? Сэр Дардион привил мне исследовательский интерес, сохраняющийся в любой ситуации. Будь при мне дневник, я непременно стала бы записывать свои мысли и наблюдения: лица этих существ имели широкие скулы и плоский нос, точнее две щёлочки вместо привычного людям носа. Некоторые присутствующие не имели гребня, только наросты по бокам головы, а в их фигуре можно было угадать человеческую женственность. И одеты они были иначе, чем мужчины: шею женщин прикрывали высокие воротники или платки, обвивающие наросты. Пока я рассматривала их, мой спаситель обратился к правителю и всё объяснил. Тот, в свою очередь, не спускал глаз с меня и кивал, а затем отослал слугу и обратился ко мне:

– Кан Сарт оег Кадш. – Сказав это, он прислонил свою четырёхпалую руку к груди, а затем указал на меня.

– Орфелана Гасконтия Бетрикс фон Денакен. – Представившись, я присела в реверансе.

Зелёный правитель удовлетворённо кивнул и жестом приказал воину идти. Я простояла под изучающими взглядами ещё какое-то время. Присутствующие лишь перешёптывались между собой, а после в зал вошла светлокожая, в сравнении со всеми остальными, жёлто-зелёная женщина. Её наросты были украшены длинными переливающимися серьгами, а гладкую голову украшала такая же блестящая, похожая на кольчужную, шапочка. Вслед за ней вошли ещё две женщины – прислужницы или ученицы?

Правитель сказал женщине что-то, и только после этого она устремила свой взор на меня. Глаза её восторженно загорелись, и хрупкая, в сравнении с воинами, фигура устремилась ко мне. Она внимательно оглядела меня, а потом, не скрывая благоговения и удивления, коснулась прохладными пальцами моих щёк и подбородка, провела по волосам.

Я не двигалась, не зная, чего хотят от меня эти высокие существа. Сейчас главное – никого из них не оскорбить и не разозлить. Я здесь одна, а каждый из зеленокожих воинов в несколько раз сильнее любого человека. Но страха я не чувствовала. Они казались мне цивилизованными и интересными. Куда же меня забросило?

Женщина обернулась к правителю и с волнением произнесла что-то, а затем дрожащим голосом обратилась ко мне:

– Страстфуй. Ты… понимаешь меня?

– Вы говорите на моём языке? – От удивления я потеряла самообладание. Этого я уж точно не ожидала. Откуда?

Она снова сказала что-то правителю, и тот отозвался.

– Кто ты? Что прифело тепя в Дортакш? – Её голос был приятнее, чем многие человеческие, а акцент подчёркивал необычную для меня привлекательность.

– Я принцесса Кертодола, зови меня Орфелана. Я попала сюда случайно, – медленно и отчётливо проговорила я.

– Меня совут Сур Киа. – Сказав это, она взяла меня за руки и подвела ближе к трону, а затем поклонилась мне, объясняя что-то правителю. Он медленно кивнул и ответил ей.

– Кан Сарт гофорит, для нас честь принимать такого гостья. Кан Сарт гофорит, ты мошешь остафаться во дфорце сколько сахочешь.

Я поклонилась правителю:

– Я благодарна вам.

Послышался шум откуда-то сзади. В зал вошли несколько мужчин, волоча что-то на себе. Когда они подошли ближе, я увидела, что один из них несёт Карин! Её доспехи я бы не перепутала ни с чем другим.

– Карин! – Не контролируя себя, я подбежала к ней, и воин опустился на колени, чтобы я могла увидеть её лицо.

Девушка была без сознания и истекала кровью. Я судорожно принялась расстёгивать ремешки горжета. Её шея. Если дедры вгрызаются в шею, человека больше нельзя спасти. Шея Карин была целой: чудовища не смогли прокусить латы.

Я с облегчением выдохнула. Карин была ранена, но я всё ещё могла её спасти. Отбросив горжет, я стала неумело возиться с другими креплениями лат – мне никогда не приходилось делать этого самостоятельно, но, я была уверена, местные «люди» не справятся с этим быстрее. Вряд ли они до этого видели кертодольские латы, а уж тем более доспех Карин.

Сур Киа выслушала воинов и обратилась ко мне:

– Кар Оеф гофорит, они нашли её у границы дфорца. Кар Оеф гофорит, она хорошо вооружена, но эгэв было слишком много. Сод Оф спрашифает, не от неё ли ты бежала в Дортакш? – Тот, кого Сур Киа назвала Сод Оф, был тем самым воином, что привёз меня во дворец.

– Нет! – в отчаянии воскликнула я, осознавая, что без помощи этого народа мне не справиться с ранами Карин – я не знаю ни одной местной травы, у меня нет ни души вина, ни бинтов, ни места, где я смогла бы снять подлатник с девушки и промыть её укусы. – Прошу вас, помогите ей!

Зелёная женщина окликнула двух своих сопровождающих, и те поспешили к нам. Они осторожно перехватили бессознательную Карин с рук мужчины и понесли в сторону внутреннего перехода. Я хотела пойти с ними – ничего теперь не было так важно, как жизнь Карин, но Сур Киа преградила мне путь.

– Не фолнуйся, – сказала она, протянув мне руку ладонью вверх. – Её помогут.

– Но…

– От тепя пахнет эгэв. Тепе нелься быть рятом со слабой Карин. Ты очистишься, и я отфеду тепя к ней.

Я кивнула, не зная, как ответить на её всё ещё протянутую руку, и с беспокойством проводила взглядом воительницу, которую уносили две зелёные женщины. Подол моего платья был в скверне, о чём я только думала, прикасаясь к Карин? Я забеспокоилась ещё сильнее – что, если я оставила хоть частичку кристаллов на подлатнике или коже девушки?

– Кар Оеф гофорит, с ней нашли это. – Сур Киа указала на мою скорлупу, в которой я собиралась пересечь портал. Значит, Карин прибыла в ней.

– Это моё, – сказала я, пытаясь взять себя в руки. – Там должно быть оружие для самозащиты, немного еды и мои записи.

Я посмотрела на Кар Оефа. Он был немного ниже остальных воинов, и цвет его кожи отдавал синевой. Похоже, он был самым молодым в зале. Второй воин, оставшийся безымянным, был бледнее и весь покрыт шрамами.

– Спасибо, что вытащили Карин, – пробормотала я.

Сур Киа перевела это воинам, и они, поклонившись, удалились.

– Кан Сарт спрашифает, кто пришёл с тобой?

– Это Карин Тешер дит Равалон. Она мой охранник и близкий друг.

Женщина перевела мои слова правителю.

– Кан Сарт гофорит, мы рады принимать её тоже. И просит нас покинуть сал. Иди са мной.

Я повиновалась. Похоже, Сур Киа была кем-то из высшей знати. Все стражники и слуги, встречавшиеся нам по пути, кланялись и не поднимали на нас глаз.

– Ты будешь жить в моём доме, как жил ф этом доме Сэр Родрик.

Сэр Родрик – тот самый архитектор, что оставил бесшовную капсулу с письмом. Так я всё-таки попала в то место, что он назвал Раем?

– Кем он был? Его имя не похоже на ваши.

– Я претполагаю, он тфоего фида. Он научил мой народ фашему языку. Он научил мой народ общаться со скотом и рубить фрага иcдалека.

– То есть стрелять? – уточнила я.

– Я не помню это слофо.

Я изобразила, будто держу лук и пустила воображаемую стрелу.

– Та.

Значит, он действительно попал сюда, а не умер от заражения. Теперь не могло быть сомнений. Я задумалась: записи Сэра Родрика были сделаны задолго до появления дедров, даже Сэр Дардион подтвердил это. Получается, этот мир существует параллельно с нашим всю историю, так и не соприкоснувшись. Хотя, разве вироточины нельзя назвать этим соприкосновением?

– На тфоей отешде тора-эгэв. Ты толшна снять её. – Этими словами Сур Киа вернула меня в реальность.

Мы находились в просторном светлом коридоре. Я не до конца поняла её слова и вопросительно уставилась на мою жёлто-зелёную спутницу.

– Тепе дадут нарят, тостойный тфоего сфания. – Сказав это, Сур Киа пропустила меня в комнату. Стены внутри были выложены мелкой пурпурной плиткой; в центре находилось углубление, наполненное водой, на поверхности которой пузырилась густая пена. Я никогда не видела, чтобы пена на море или в напитках держалась так спокойно и долго.

Миниатюрная служанка одного со мной роста оглядела меня цепкими розовыми глазками и, пропищав что-то детским голосом, потянула меня за волосы. Я вскрикнула и машинально отняла у неё прядь. Сур Киа издала такой звук, который я не смогла бы повторить даже если бы попыталась. Это было похоже на рычание и стрекотание одновременно, и оно было угрожающим. При этом женщина не открывала рот и впилась взглядом в девочку. Та испугалась и, поклонившись, выбежала из комнаты.

– Прости это дитя, её юность нефежестфенна.

– Не стоит извиняться за детей, люди ведь редкость здесь.

– Я была маленькой дефочкой, когда Сэра Родрика нашли на той же пустоши, где тебя. Мы себе претстафить не могли, как ему не жарко с этой шерстью на голофе и как он может жить без дортоа. – Сур Киа провела рукой по своим наростам на голове. – Не гофоря уже о его коже цфета молока и вот этом хряще. – Она коснулась моего носа.

– Это нос. – Я рассмеялась. – Он нужен для того, чтобы согревать воздух.

В ответ она сомкнула и разомкнула отверстия, через которые дышала. Я ответила ей, пошевелив ноздрями, и рассмеялась снова.

– Я тумала, люди не умеют…

Женщина никак не могла вспомнить слово, поэтому я подсказала ей:

– Смеяться?

– Смеяться, – повторила Сур Киа. – Сэр Родрик никогда…

– Не смеялся?

– Не смеялся. – Она чётко и медленно проговорила слово, чтобы запомнить.

– Он был великим учёным, – сказала я. – Многие вещи в его записях я до сих пор не могу понять.

– Ты снала Сэра Родрика? – удивилась женщина.

– Я нашла портал в его лаборатории.

Сур Киа ненадолго задумалась, но затем сказала:

– Снимай одешду, а то фода остынет, и ты самёрснешь.

Я распутала все завязки на своём платье и обуви, не привыкшая к тому, что мне никто не помогает, и отдала их служанке, протянувшей руки.

– Никута не ухоти из этой комнаты, – строго сказала Сур Киа. – Я проферю тфою потругу.

И вышла вместе с девушкой, нёсшей мою одежду.

Сквозь открытые двери ворвался сквозняк, и тут же стих, когда стражники закрыли створки за женщинами. Я осталась одна в просторном помещении с огромными окнами, занавешенными прозрачными тканями. Куда это я, интересно, уйду без одежды?

Подойдя к краю ванны, я осторожно попробовала воду ногой. Она была слишком горячей, поэтому я решила немного подождать, прежде чем погружаться. Прошла к окну, наслаждаясь тёплым ветром, несущим запах цветов, и выглянула наружу.

Посреди небольшого внутреннего двора блестел пруд, на поверхности которого плавали разнообразные цветы. Вокруг него были посажены красивые синие деревья. Они раскинули свои цветущие ветви над дорожками и прудом, и роняли лепестки на землю и в воду. Мне никогда ещё не доводилось видеть такой красоты. Может быть, я действительно умерла и попала в тот самый Рай, который обещают наши церковники?

Сур Кии не было достаточно долго, и я успела не только всё рассмотреть и изучить, но и задремать, расслабившись в приятной благоухающей воде. В центре ванны было так глубоко, что я едва доставала ногами до дна, но мне повезло, что под водой были ступеньки, или, возможно, это были места для купания детей.

Где же её носит? Что будет, если я сейчас завернусь в первый попавшийся кусок ткани – да хоть в занавеску – и пойду искать Карин? Я понятия не имела, куда её могли унести. И даже если никто меня не остановит, я заблужусь в этом огромном лабиринте из коридоров и колонн.

Меня разбудил порыв ветра, распахнувший двери, но стражники, стоявшие снаружи, не глядя закрыли створки. А затем снова открыли, впуская Сур Кию в сопровождении зелёного воина, гребень которого закрывал капюшон, и всё тех же двух женщин, что уносили Карин.

Я не чувствовала смущения, хотя все четверо уставились на меня, сидящую по шею в ванне. Сур Киа что-то возмущённо пробормотала на местном языке, а затем вытолкала мужчину, вошедшего вместе с ней, и отправила одну из своих сопровождающих с новым распоряжением.

– Прости, Ама Ра долшна была принести тепе отежду и полотенца, но похоше, её напугали мои слофа.

– Я не держу на неё обиду, – отозвалась я на всякий случай, чтобы девочку не наказали.

– Мы промыли и скрепили раны тфоей подруги листьями дерефа рав, она сейчас спит. Тора-эгэв не коснулась её кожи.

– Хорошо, – сказала я и снова расслабилась в воде.

– Тепе не холотно сидеть так? Фода стала холодной, Сэр Родрик не фыносил такую фоду.

– Нет, всё хорошо, – ответила я. – На улице жарко, поэтому прохладная вода только в радость.

– Хорошо, я поняла.

Служанка – или всё-таки ученица? – вернулась со стопкой цветных тканей. Оставив их на пуфике, она взяла огромный кувшин и подождала, пока я встану, а после окатила меня свежей водой. Я поскользнулась, пытаясь выбраться из ванны, но женщина поймала меня за руку и вытянула, словно ребёнка, а затем поставила на пол и укутала в покрывало.

– Спасибо, – пробормотала я.

– Моири ди, – ответила она.

Я попыталась запомнить эти слова.

– Уна Да гофорит, что её не было слошно.

Я улыбнулась. Это значило что-то вроде нашего «не за что». Сур Киа взяла ткани и стала прикладывать их ко мне, спрашивая, прилично ли мне оставлять столько открытой кожи.

– Сэр Родрик посфолял сепе надефать только штаны, но тфоё тело фыглятит софсем по-другому. Ты женщина, как я. Я слышу это в тфоём голосе.

– Да, – подтвердила я и надела приглянувшееся мне шёлковое платье без рукавов и лямок, завязав его пояс на груди.

Затем накинула сверху пёстрый шёлковый халат с длинными рукавами и высоким воротником, подходивший по цвету к остальному наряду.

– Вот так прилично. – сказала я, но заметив на юбке глубокие разрезы по бокам, нашла ещё просторные шаровары и натянула их на ноги, повязав пояс под платьем.

С обувью оказалось больше проблем – ноги зелёных «людей» были больше похожи на лапы ящериц и разделялись на три пальца прямо посередине стопы. Мне пришлось обернуть свои ступни плотной тканью, чтобы не ходить босиком.

– Я прикашу сшить для тепя и тфоей подруги нофые платья, но пока вы мошете ходить ф детской отежде, потходящей детям самого Кадша.

– Благодарю, – отозвалась я. – Могу я увидеть Карин?

Жёлто-зелёная женщина кивнула и, выйдя из комнаты, спросила что-то у стражников. Один из них ответил ей на местном языке.

– Го Араф гофорит, Сар Каэдж пошёл сменить одешту после днефного дежурстфа. Го Араф гофорит, он будет ждать нас ф покоях тфоей телохранительницы.

Я кивнула, не понимая, почему Сур Киа сообщает мне об этом, и молча последовала за ней. Мне было понятно только то, что женщина говорила о том зелёном воине, которого ей пришлось вытолкать из купален из-за моей наготы, но я всё ещё не знала, для чего она вообще его привела.

II

Дворец Дортакш представлял собой множество почти одинаковых зданий с открытыми верандами, соединённых между собой крытыми деревянными мостами и внутренними коридорами, устланными красными коврами. С высоты этот архитектурный комплекс наверняка выглядел как огромный лабиринт, с одной стороны защищённый той белой крепостью, окружённой множеством смотровых колонн, а со всех остальных – высокими стенами со сторожевыми башнями.

Когда мы вошли в комнату, тот, кого Сур Киа назвала Сар Каэджем, сидел у постели Карин и издавал мелодичные звуки, похожие на пение птиц и стрекотание цикад одновременно. Девушка спала, плотно укутанная в шерстяное одеяло. Услышав нас, воин встал и сказал что-то Сур Кии.

– Сар Каэдж гофорит, он пел исцеляющую песнь для тфоей подруги. Так она скорее попрафится.

– Спасибо. – Я поклонилась зелёному воину.

Он выглядел не так, как все остальные мужчины, и не так, как женщины: его лиловые наросты не возвышались над головой, подобно воинственному гребню, а мягко прилегали к черепу и были скорее похожи на волосы, заплетённые в косы и густо обмазанные глиной, чем на рога. Это какой-то другой вид? Или я просто не всех воинов ещё видела?

– Сдрастфуй, – мужчина обратился ко мне глубоким бархатным голосом и поднял четырёхпалую ладонь с такими же лиловыми, как кончики наростов, кончиками пальцев.

Его голос был откуда-то знаком мне, но я не могла вспомнить, где могла его слышать. Как это вообще возможно? Может, просто похож на чей-нибудь из стражников?

Сур Киа улыбнулась и тронула его плечо:

– Это Сар Каэдж, он мой сын. Он рождён от отного из послетних потомкоф дрефней тинастии, поэтому фид его дортоа отличается от наших.

Я понятливо кивнула, а мужчина отвернулся, поджав губы, будто Сур Киа унизила его этими словами. Она сказала ему что-то ещё, уже на дортакш, но Сар Каэдж не слушал её. Я не знала, в чём дело, но ему явно было неприятно разговаривать об этом. Сур Киа могла бы и не сообщать мне, почему он отличается. Я бы всё равно спросила, но мой вопрос не звучал бы так обидно – всё-таки я была несведущей чужеземкой.

– Мне они нравятся, – рассматривая его необычный безносый профиль с лозами дортоа, обвивавшими голову, сказала я. Мне хотелось подбодрить воина, как я делала это дома, в Кертодоле. – Похожи на цветы, когда бутоны только-только распускаются по весне.

Мне показалось, воин понял мои слова, во всяком случае некоторые из них, и спросил что-то у матери. Сур Киа попыталась объяснить ему, что я сказала, два раза уточнив у меня, про какие именно цветы я говорю и что хочу сказать этим.

– Если мужчин вашего народа не оскорбляет сравнение с цветами, – добавила я в конце, и воин улыбнулся мне:

– Оскорбления происносят со слостью.

Он тоже говорит на языке Кертодола! Не так уверенно, как Сур Киа, но тем не менее! Просто удивительно!

– Я прифела Сар Каэдж для того, чтобы он охранял тепя и Карин, пока она болеет, а такше перефодил тфои просьбы слушанкам, когда я не смогу. Я много долшна сообщить Кан Сарту. И не смогу фсегда быть с тобой. А Сар Каэдж только рад фозможности хорошо фыучить тфой язык. Кроме него здесь никто не пошелал учить это наречие.

– Меня зовут Орфелана, – сказала я, прислонив ладонь к своей груди, а затем по привычке протянула руку для поцелуя, как мне приходилось делать дома.

– Рат снакомстфу, – ответил Сар Каэдж, не решившись прикасаться ко мне.

– Я тоже очень рада, – проговорила я и неловко сцепила свои руки вместе, смущённо подумав, что не должна забываться и действовать как привыкла дома.

– Мне нушно идти, – произнесла Сур Киа. – Я тостаточно стара тля того, чтопы утомиться после лечения тфоего сащитника.

– Конечно, простите меня за то, что так неожиданно свалилась вам на голову!

– Моя голофа не постратала, – улыбнувшись, сказала женщина и направилась к выходу, добавив в дверях: – Сар Каэдж фыполнит любую тфою просьбу и отфетит на тфои фопросы.

Я приподняла уголки губ на прощание.

– Ты всрослая? – спросил зелёный мужчина, когда я обернулась к нему. В его светлых глазах горел неподдельный интерес. – Мать скасала, Сэр Родрик был фсрослым, но он был крупнее тепя, и на его лице была шерсть.

– Да, я взрослая, – ответила я. – Мой народ называет мой возраст молодостью. Сэр Родрик был мужчиной. У женщин нет бороды на лице, только волосы. – Я коснулась своих свободных кос.

– Я сначала потумал, что это тонкие мягкие дортоа, – дотронувшись до волос Карин, сказал он.

Я ошиблась, подумав, что Сар Каэдж знает Кертодольское наречие хуже, чем Сур Киа. Он волновался и медленно старательно проговаривал слова, чтобы я поняла его, но совершенно точно понимал всё, что я говорю. Я старалась отвечать так же медленно, чтобы ему не приходилось переспрашивать.

– А я подумала, что твои дортоа – это волосы, – отозвалась я, улыбнувшись.

Он стыдливо коснулся своей головы, будто не привык к тому, что она не покрыта.

– Почему тебе не нравится говорить о них?

Тут Карин зашевелилась и пробормотала что-то в бреду. Сар Каэдж обеспокоенно посмотрел на неё, прикоснулся рукой ко лбу, а затем отослал служанку с приказанием.

– Что, что не так? – спросила я.

– Её тело борется с ранами, но мы мешаем ей.

Лекарка внесла какие-то листья и, растерев между пальцами, вложила в рот Карин. Затем она положила свои зелёные руки на лицо девушки и запела, если это стрекотание и щебетание можно было назвать песней.

– Нам лучше остафить её, – произнёс Сар Каэдж, тесня меня к двери.

– Она выздоровит? – сопротивляясь, спросила я, и тогда воин просто взял меня за плечи и легко поднял, вынося из комнаты.

Я хотела оттолкнуть его, вырваться, но не знала, чем это может кончиться, поэтому просто пробормотала:

– Простите.

Сар Каэдж осторожно поставил меня на пол и сказал:

– Ты фолнуешься са сфою подругу, это нормально.

Я решила направиться в свои покои и отвлечься от всех этих беспокойств, занявшись делом, но вдруг осознала, что не знаю, куда идти.

– Проводи меня в мою комнату, – пробурчала я.

– Как тепе будет угодно, – отозвался воин и сделал шаг вперёд, к соседней створке. – Ты фсегта сможешь прийти к сфоей подруге.

Он открыл передо мной дверь, до ручки которой я смогла бы дотянуться только на цыпочках, и пропустил внутрь. Скорлупа, разворошённая и лишённая оружия, стояла посередине приготовленного для меня помещения, внутри неё была отмытая от крови и скверны броня Карин и мои туфли, а под ними – мои записи и еда, которую я приготовила для путешествия. На столе возле кровати стоял поднос со свежими фруктами и сыром, а также кувшин с молоком или с чем-то похожим на молоко и керамическая чашка без ручки.