Hireath

Christian:

«он опять?»

Me:

«Сказал, что не знает, когда вернется и лишь оправдывался тем,

что у него сейчас много дел, а про Аделин и ее проблемы

как будто даже слышать не хотел.»

Christian:

«и почему она выбрала его, а не тебя»

Рафаэль лишь вздохнул и ничего не ответив другу, заблокировал телефон, отложив его в сторону. Сев за стол, парень уже поднял кружку, из которой струился пар, чтобы отпить горячий напиток, но его отвлек тихий звук шаркающих шагов девушки, которая будто даже не подминала ноги, когда шла. Она почти незаметно прошла на кухню, чтобы составить компанию своему другу. Аделин также налила себе чай с ромашкой, который она так любила и долго смотря на корзинку, в которой лежали приятные и аппетитные на вид круассаны, будто раздумывала над тем брать или нет, все-таки взяла один и присела рядом с поэтом, который все это время задумчиво наблюдал за девушкой, что словно призрак парила рядом с ним.

Парень решил не акцентировать внимание на данной детали, чтобы не смущать подругу, дав ей впервые за Бог знает сколько времени нормально поесть, если это можно так назвать. Рафаэль лишь с легкой улыбкой смотрел на девушку, наблюдая колоссальные изменения в своей подруге. Легкий свет от маленькой лампы падал на острые скулы, об которые, казалось, можно было порезаться, оставляя тень на впалых щеках. Когда–то пышные пепельные волосы сейчас лишь жидкими прядями обрамляли острое лицо и угловатые плечи, рядом с которыми, под тонкой шеей, из-под большой футболки, принадлежавшей Рафаэлю, выглядывали торчащие ключицы. Тонкие пальцы держали большую кружку с горячим чаем, которая даже выглядела слегка нелепо из-за разницы в размерах. Кожа Аделин даже при теплом свете лампы смотрелась слишком бледно, будто на нее нанесли грим.

– Я знаю, что я красивая, но ты скоро во мне дыру проделаешь.

Рафаэль даже слегка дернулся от внезапного хриплого голоса Ады, которая с теплотой в глазах смотрела на парня. Поэт быстро заморгал и в ответ лишь улыбнулся той самой теплой улыбкой, которую могла видеть только белокурая девушка. Ничего не сказав больше, Раф убрал свою кружку в раковину, и, потрепав подругу по голове, удалился в свою комнату. Аделин осталась одна в тихой маленькой кухне с лиловыми обоями.

***

– Стой-стой-стой, подожди, она действительно сказала это? – Хлоя не могла поверить в то, что рассказал ей ее брат насчет их неприятного диалога с Самирой в тот вечер, когда компания ребят впервые собралась вместе, – Я думала, что она более смелая и не будет искать какие-то оправдание своему шлюшьему поведению.

– Хлоя, – осуждающий голос Натаниэля заставил поумерить пыл девушки, – Она просто… Просто запуталась, ты же знаешь ее.

– Не надо оправдывать ее эгоизм, Нат. Она просто делает то, что хочет, не заботясь о других. Всегда так было.

Блондинка, что все это время лежала на кровати своего брата, встала и подошла к окну, на звук подъезжающей машины. Увидев выходящих из транспорта родителей, младшая Ноэль обернулась к брату, что сидел за письменным столом, что-то яростно записывая в тетрадь.

– В любом случае, у нас сейчас есть проблемы похуже, чем Самира, – Хлоя смотрела на Натаниэля своими изумрудными глазами полными отчаяния.

С громким хлопком, закрывшейся входной двери, последовали уже привычные ругательства родителей. Казалось, что они специально искали любые косяки друг в друге, чтобы упрекнуть в этом некогда близкого и любимого человека. Это началось где-то полгода назад. Как раз таки в тот момент, когда в их школу перевелась новенькая ученица, которая отличилась своим уж слишком любопытным и настырным поведением, в особенности, когда та прознала о семейной ситуации Натаниэля и его отца, не смогла просто сидеть сложа руки. Видимо, она уж очень сильно хотела помочь своему однокласснику, но по итогу только усугубила положение, в котором находился блондин. Хлое тоже прилетело, правда каким образом все еще непонятно, но на данный момент девушка уже который день ломала свою голову, размышляя о будущем, и, видимо, без участия в нем второго близнеца. Блондинка в тот день, когда отец разозлился на Натаниэля сильнее обычного, из-за вытекшей семейной драмы за пределы их дома, настоятельно решила выкурить новенькую из их школы. Уж очень много проблем она принесла своим появлением в некогда более-менее спокойную жизнь ребят.

Но, чем ближе были последние экзамены и окончание школы, Хлоя теряла тот пыл, что был у нее ранее. Теперь девушка думала лишь о том, как ей остаться с братом, не доводя ситуацию до некоего абсурда.

Близнецы были очень близки еще с самого детства. Если вы привыкли видеть братьев и сестер, что постоянно конфликтовали и ссорились по пустякам, устраивая подколы друг над другом, то близнецы были совершенно противоположным примеров родственных уз. Хлоя с самого раннего возраста слишком привязана к своему брату. В один момент родители даже водили детей к психологу, замечая не особо нормальную для них близость между своими детьми – они буквально были неразлучны, спали всегда вместе, не ходили куда-либо друг без друга, отвечали лишь советуясь друг с другом, впадали в истерику, если им говорили, что они должны разлучиться на пол дня. На их опасения врач говорил лишь о том, что для их возраста такая близость у близнецов вполне нормальна и с годами должна пройти. Вскоре родители подзабыли об этой особенности детей, уделяя им все меньше и меньше внимания и с головой уходя в свою работу и проблемы, а после и в, казалось, нескончаемые ссоры, но чем меньше времени уделяли детям, тем крепче становилась связь между ними. Маленькая Хлоя была и остается очень любвеобильным человеком, и не получая желаемой любви и поддержки у родителей, находила их в брате, который всегда поддерживал свою сестру, помогал, успокаивал, когда надо и защищал каждый раз. Они всегда и везде были вместе. Хлоя всегда была рядом с Натаниэлем, а он, в свою очередь, не мог позволить себе оставить сестру одну. Не мог с тех пор, когда Хлою решили отправить в женский лицей после окончания младших классов. Всю среднюю школу близнецы росли порознь, имея возможность лишь перед сном созваниваться. Во время отсутствия сестры, Натаниэль сблизился с Кристианом, проводя с парнем все свое свободное время.

Они познакомились достаточно давно, еще когда оба парня учились в одной младшей школе, а после перешли в одну и ту же среднюю школу, вместе записались и ходили на занятия по боксу. Парни росли бок о бок, были лучшими друзьями, пока не поссорились слишком сильно и без единого шанса на примирение.

Поссорились до кровоточащих костяшек на кистях рук, до разбитого носа и синяков почти по всему телу. На то время 15-летние парнишки дрались не хуже уже взрослых мужчин, нанося тяжелые удары кулаками, куда только могли – спасибо секции по боксу. Ярость в глазах ребят отдавалась бликами на ярком солнце, что было в тот день в зените, покрытие на баскетбольной площадке заставляло саднить открытые участки кожи, когда они касались земли. Их разнимали долго, дольше пытались привести в чувства и разузнать что же стало причиной столь жестокого избиения друг друга среди бела дня у некогда лучших друзей, что заставило парней до сих пор, спустя несколько лет, смотреть друг на друга с неприязнью в глазах и оскорблять при любом удобном случае.

– Я шел к этому весь год, чтобы что? Чтобы из-за твоей очередной выходки мне просто обрубили все шансы на становление старостой?

– Откуда я мог знать, что тебе так нужна была эта должность? – молодой парень лет 15 уже начинал чувствовать подходящую агрессию в виде кома в горле и сжимающихся кулаков.

– Я тебе сто раз говорил, что мне устроят выговор дома, если я не выполню просьбу отца! – блондин смотрел с некой злобой на своего лучшего друга.

– Ты сам-то хотел эту должность или просто уже привык потакать своему отцу во всем? – мальчик, чьи волосы еще не были кроваво–красного цвета, даже дал себе волю усмехнуться, выплевывая фразу в лицо Натаниэля.

– А ты сам-то давно видел своего отца или твои родители тебя просто бросили, а? – блондин решил тоже не скупаться на оскорбления и действовал в точь как его друг.

Ответа не последовало, лишь кулак, который приземлился где-то около губы, разбив ее, от чего кровь потекло маленькой струйкой. Дальше поступало еще больше ударов – видно, что Кристиан не сдерживал себя. Натаниэль не стал просто принимать удары, терпя боль, но и в ответ стал наносить такие же побои, от которых точно останутся синяки. Казалось, драки можно было избежать, но Кристиан впадал в некое безумие, когда его честь задевали и не мог контролировать приступы гнева, которые находили отражение в драках.

Да, Крис не отрицал свои проблемы со сдерживанием агрессии, но и не пытался с этим что-то делать. Сейчас, конечно, он уже намного лучше контролирует себя, чем раньше, в детстве, но проблема все еще присутствует, иногда давая знать о себе в виде разбитых костяшек об несчастную стену.

Глава 5

Дом встретил Самиру холодом и тишиной. Настенные часы на кухне были единственным источником шума, до упавших на тумбочку ключей. Обследовав прихожую, девушка убедилась, что дома никого нет, к ее счастью. Скинув свои вещи на кровать, брюнетка первым делом отправилась в душ, в целях наконец-то нормально помыться у себя дома и смыть с себя сегодняшний школьный день, который в принципе прошел, как и все остальные – без каких-либо особых научных открытий и подростковых драм. За последние два дня Самира уже успела привыкнуть к постоянной компании рядом с собой, но тишина и спокойствие, которые можно редко застать тут, несомненно, дарили некое умиротворение. Уюта в доме не наблюдалось уже давно из-за того, что из живущих тут чаще всего бывал лишь редко трезвый отец Самиры.

– Не густо, – едва слышимый шепот, а после звук закрывающегося холодильника, в котором были только какие-то полуфабрикаты и банки пива.

Не уверенная в том, сколько еще продлится ее одиночество, девушка собрала несколько нужных вещей на первое время в свой школьный рюкзак – пару футболок, которые обязательно помнутся спустя пять минут, новую пачку сигарет, которую она нашла в спальне родителей, определенно, принадлежавшую отцу, несколько пар носков и нижнего белья, не зная, когда снова будет дома, а также не забыла про парочку тетрадей для школы. Самира окинула свою комнату оценивающим взглядом – на многих полках виднелся слой пыли, а кровать, заправленная с давних пор, придавала лишь брошенный давно необжитый вид комнате. Больше не задерживаясь в доме, она шагнула за порог, и, закуривая сигарету, побрела по улице, вдоль которой уже зажигались фонари.

– Привет, – кинув рюкзак на скамейку, что стояла за сеткой, огораживающей баскетбольную площадку, девушка села на ее спинку, – Давно тут?

– Около часа, наверное, не следил за временем, – Кристиан сидел, запрокинув голову, облокотившись о спинку скамейки и курил в тишине ночного города до прихода Самиры.

– Я думала, что ты с Рафаэлем сегодня.

– Был, но он ушел, потому что нужно нянчиться с Аделин, – он скинул бычок сигареты в рядом стоящую урну, – От тебя приятно пахнет. Дома никого не было?

– Да, поймала удачный момент, – не усидев долго в одном положении, брюнетка легла на скамейку, положив свою голову на колени Криса, – Не уверена, что было бы красиво оставаться у тебя после того разговора с Натом.

– Он сам отпустил тебя, малышка, да и думать об этом надо было раньше, когда он еще подменял меня, – красноволосый привычно для себя усмехнулся.

– Не язви, Крис. Он мне правда нравился, – у парня что-то треснуло в районе сердца после сказанной фразы.

– А я? – парень закурил в очередной раз, смотря в глаза девушке, что все еще лежала на его коленях.

– Ты как-то много куришь, – вопрос Криса был успешно проигнорирован, что дало еще одну трещину в, казалось, холодном неприступном сердце, – Прости, ты же знаешь в каких мы отношениях, красавчик.

– Ладно, пойдем, уже достаточно поздно, – спустя недолгую паузу сообщил парень, и, подняв Самиру со своих колен, встал и сам, – Замерзнешь еще.

Девушка хмыкнула и пошла легкой походкой за своим красноволосым другом по направлению к его дому, который находился не так уж далеко от баскетбольной площадки. Дома их с порога встретил пес Криса, что радостно вилял хвостом, увидев своего хозяина. Самира сразу примкнула к огромному босерону, гладя его по загривку и говоря уменьшительно-ласкательные, на что Кристиан лишь смотрел с какой-то непривычной для него теплотой.

– Все-таки жизнь несправедлива, – Самира лежала, закинув ноги на парня, который все это время смотрел какой-то фильм ужасов, что был включен лишь на фон.

– Ты только сейчас это поняла? – красноволосый устремил взгляд серых глаз на брюнетку, что бездумно листала соцсети.

Самира не ответила, лишь откинула телефон куда-то на тумбочку рядом с кроватью и, повернувшись в сторону парня, наблюдала за тем, как тот не особо участливо пытался досмотреть низкорейтинговый фильм, который, казалось, шел уже весь вечер, не зная конца.

– Интересно? – девушка усмехнулась и потянулась рукой к пряди красных волос, что упала на лоб Кристиана, выбившись из нелепого пучка, собранного на скорую руку.

– Вообще нет, – парень в один миг поменял положение девушки, в котором та лежала, и посадил ее себе на колени, не убирая руки с ее аккуратной талии, продолжил, – Ты интереснее.

В глазах девушки зажегся огонек интереса и та, ухмыльнувшись прильнула своими пухлыми губами к губам Кристиана, который моментально ответил на поцелуй, блуждая под футболкой брюнетки своими постоянно холодными руками, украшенными кучей узорчатых татуировок. Хрупкие ручки Самиры нашли себе место в волосах парня, из-за чего непослушный пучок развязался с концами, давая волю волосам обрамлять бледное лицо парня. Спустя минуту, что пара провела в голодном поцелуе, Кристиан с легкостью поднял девушку и, не прерывая поцелуй, уложил ту на кровать, подминая под себя маленькое тело, что не сопротивлялось действиям парня. Самира прервалась на пару секунд, чтобы стянуть с Криса его футболку, которую в тот же момент скинула куда-то на пол, оставляя парня в одних домашних серых шортах. Вслед за футболкой красноволосого, на пол полетела и вся одежда брюнетки, оставляя ее полностью нагой перед парнем, что нисколько не смущало девушку – не в первый раз. Кристиан обсыпал каждый сантиметр девушки маленькими поцелуями, не забывая при этом уделять внимание аккуратной не особо большой груди девушки, сминая ее своими большими руками, пропуская уже привставшие соски между длинных пальцев. Рука Самиры очерчивала каждый рельеф на подкаченном теле Криса, спускаясь все ниже и ниже в конечном итоге оказываясь поверх заметного бугорка под шортами парня и провела вдоль основания еще не полностью вставшего члена, вызвав этим движением приглушенный стон, похожий больше на рык. Лицо Криса вмиг оказалось на уровне опухших губ девушки, которые он тотчас увлек в очередной глубокий поцелуй, вторгаясь своим языком в чужой рот, соединяясь в танце с языком брюнетки. Одна рука парня покоилась на теплой щеке девушки, а вторая затерялась где-то между ее бедер, пробираясь к самому желанному месту. Пальцы исследовали уже знакомые складки половых губ, устремляясь дальше. Губы Криса пробежались по нежной шее Самиры, вызывая у нее приятную дрожь. Одна рука брюнетки все еще находилась на члене парня, постепенно проникая под ткань шорт и боксеров, медленно стягивая их. Вторая ерошила красные волосы, иногда сжимая их на затылке в моменты сильного наслаждения, когда Кристиан затрагивал особо чувствительную зону. Пара медленно, но глубоко исследовала тела друг друга, позволяя страсти взять верх над их разумом.

***

На кухне с лиловыми обоями пахло свежесваренным кофе. На столе лежала привычная корзинка с недавно купленными круассанами из пекарни неподалеку. Дверь в ванную была приоткрыта, и включенный в ней свет лился на темный коридор. Скинув пальто на вешалку в прихожей, пепельноволосый аккуратно сделал шаг вперед, вслушиваясь в каждый шорох в доме, будто боясь спугнуть устоявшуюся тишину. Словно почувствовав приход парня, белокурая девушка вылетела из ванной комнаты, кидаясь в холодные объятия друга. Привычной косметики уже не было на лице, что давало возможность разглядеть давно не проходящие синяки от недосыпа под глазами.

– Он не вернется, – прошептала куда-то в район грудной клетки Аделин, тихо проливая горячие слезы на белую рубашку Рафаэля.

– Он тебе так сказал? – также еле слышным голосом спросил парень, после чего уткнулся носом в макушку подруги, нежно оставляя маленькие поцелуи, которые будто напоминали, что она не одна.

Не дождавшись ответа девушки, младший Эйнсворт, взяв ничего не весящую Аделин на руки, и уложил на большую кровать, стоящую в их с Леем комнате, а сам отошел сделать чай с ромашкой, который каким-то образом всегда успокаивал девушку.

– Обнимешь меня? – прошептала Аделин, высунув лишь нос из-под одеяла, – Как в детстве.

Парень, поставив две кружки с горячими напитками на тумбочку, что стояла рядом, и аккуратно присел на край кровати. Аделин потянулась хрупкими худыми руками к Рафаэлю, притягивая того к себе под одеяло. Парень не смел сопротивляться. Он всегда был для нее спасательным кругом, опорой и жилеткой на случай, если надо выплакаться, как сейчас. Раф видел все ее настоящие эмоции, которые та тщательно скрывала на публике.

– На самом деле, я давно перестала верить в то, что Лей вернется к нам навсегда, – Аделин хрипло шептала в плечо другу свои мысли, в попытке выговориться, а тот лишь терпеливо слушал, не перебивая, – Я рада за него, правда. Но я… Я чувствую себя преданной, знаешь? Он отправил сообщение, где написал, что ему предложили какой-то там крутой проект, который он не мог не подписать. Снова начал оправдываться, извиняться и что-то обещать. Я так устала от этого, Раф, и подумала, а что, если я его отпущу? Просто отпущу в свободное плавание. Не то, чтобы мое присутствие в его жизни не давало ему как-то самореализовываться, но как будто он ощущал себя виновным перед нами. Он постоянно говорил эти оправдания и обещал, что вот-вот и приедет, но… Мы же оба понимаем, что ему там лучше, чем в этом маленьком городке, а мы для него были как якорь, который мешал ему плыть вперед и я… Я отпустила его. Вдруг… Вдруг это приведет к лучшему? Не для нас, так для Лея.

Рафаэль слегка отодвинулся, чтобы мог видеть лицо Аделин, кинул на нее слегка непонимающий взгляд и вздохнул, а после лишь легким движением холодных пальцев вытер уже высыхающие слезы на щеках девушки, будто стирая следы прошедшей истерики, оставляя на их месте лишь опухшие красные глаза. Он крепко прижал подругу к своей груди, уже традиционно целуя Аделин в макушку, ничего не говоря. Рафаэль часто молчал, хоть у него и было много мыслей по поводу той или иной ситуации, но парень отдавал предпочтение оставаться слушателем. Кто-то мог подумать, что ему на всех плевать или он витает в облаках, своем мире, не обращая внимания ни на кого, но Кристиан и Аделин так не считали и пепельноволосому этого хватало с лихвой.

Чуть позже младший Эйнсворт, как обычно, начал готовить ужин на двух человек, надеясь, что Аделин хотя бы попробует поесть. Сама девушка сидела рядом, на кухне, наблюдая за своим другом, стараясь насытиться лишь аппетитными запахами. Она сидела за обеденным столом, взобравшись на стул обеими ногами, согнув те в коленях. Аделин сама по себе очень миниатюрная, а с той худобой, к которой она пришла за как будто недолгий промежуток времени, становилась еще меньше визуально в глазах друзей. Девушка сейчас выглядела намного лучше, чем часа два назад, когда истерика, на фоне разрыва, накрыла ее с головой. Белокурая девушка даже позволила себе отпустить пару шуток по поводу кулинарных умений парня, на что тот лишь хмыкнул, в душе радуясь, что та не зациклилась на ситуации с Леем, хотел верить в это.

На самом деле, Рафаэль дал себе волю вздохнуть с облегчением после новости о разрыве. В глубине души, он надеялся на то, что Аделин станет лучше и она перестанет убивать себя вечными голодовками. Возможно даже хотел быть тем человеком, который будет рядом с ней во время ремиссии, который будет частью ее ремиссии. Сейчас он лишь старается быть рядом и помогать всем, чем может, не только оставляя милые записки со словами «ешь!», где только угодно – это не помогало. В первое время пепельноволосый думал, что ему уже не потребуется самостоятельно осветлять свои волосы, потому что думал, что поседеет раньше времени из-за нервов и страха за девушку. Аделин убеждала, что все нормально и все под контролем, но килограммы уходили один за другим. Девушка даже проходила лечение какое-то время, но всегда находила лазейки, чтобы увеличить свою массу тела на цифрах весов – утяжелители в нижнем белье, выпить два литра воды перед взвешиванием.

Аделин всегда была категорична к своей внешности, но Рафаэль не был готов, что ее категоричность дойдет до расстройства пищевого поведения. Белокурая чувствует себя пойманной в клетку собственного тела, которое постоянно требовало больше дисциплины и контроля. Она мечется между голодом и сытостью, беря под контроль каждую съеденную калорию, словно есть какой-то лимит, существующий только у нее в голове. Поглощение еды превратилось в пытку, что вызывало страх и тревогу, которая охватывала всё её существо, накрывая словно гигантская волна. Аделин ощущала, что ее жизнь медленно утекает между ее пальцев. Как бы она не хотела, границы, выстроенные в ее голове, не дают поглотить больше калорий, чем дозволено, а если такое и происходило, то чувство вины преследовало её пару дней точно, которые проходили без единого приема пищи, топя чувство голода в кружке крепкого кофе без сахара, от которого, на самом деле, уже тошнит.

У Рафаэля правда сердце кровью обливается, видя состояние девушки. Как бы он безучастно не выглядел, но в глубине души он винит себя, что вовремя не среагировал на первые звоночки, а после винит своего брата за то, что тот наплевательски отнесся к своей девушке, с которой был вместе уже много лет, променяв обоих близких для себя людей, на карьеру. Но, в противоречии этому, пепельноволосый рад, что его брат смог выбраться из ямы постоянной тоски по умершим родителям, отдав всего себя работе, в отличие от самого Рафаэля, который до сих пор не может оправиться и двигаться вперед, лишь выливая свои эмоции в блокнот, записывая в красивую прозу, заправленную драмой и откладывая в стол.

– Ты будешь? – Рафаэль поставил тарелку со своей порцией на стол, заодно беря кружки, в которые начал наливать только что приготовленный ромашковый чай.

– Немного, – тихий хриплый голос пронесся мурашками по коже пепельноволосого, который стоял уже спиной к девушке, разрешая себе слегка улыбнуться после согласия подруги, пока та не видела.

Тарелка с, казалось бы, кошачьей порцией упала перед лицом Аделин, которая с неким страхом и нерешительностью в глазах смотрела на еду перед собой, не решаясь пока что дотрагиваться до нее. Рафаэль не торопил девушку, не хотел давить, прекрасно понимая ее положение – начитался и насмотрелся в свое время о данном расстройстве, потому что не хотел усугублять ситуацию.

Рафаэль, быстро закончив есть, теперь смотрел что-то в своем телефоне, отпивая горячий чай. Рядом его подруга тихо копалась в своей тарелке, будто отбирала лучшую часть пищи. На самом деле, она успела уже съесть половину того, что было, что не могло не радовать поэта, который готов хвалить девушку за любые ее достижения. Он любил ее больше всех на свете, но последний год в его мысли закрадывались мысли о том, как именно он ее любит – как подругу детства или как девушку?

Аделин резко встала со своего места и в мгновении ока оказалась уже вне поля видимости Рафаэля. Парень обеспокоенно посмотрел в направлении движения девушки, явно понимая, что та заперлась в ванной комнате. Это не сильно успокоило пепельноволосого, лишь добавило больше переживаний и тревоги.

– Прости, мне не стоило, – лишь сказал парень, подойдя к двери ванной, чувствуя какую-то вину за то, что приготовленная с любовью еда парня на данный момент выходила из девушки.

***

Блондинка проплакала всю ночь напролет, не имея никакой возможности прийти в себя, сколько бы брат не пытался ее успокоить. Девушка уснула лишь под утро, кое-как находя в себе силы встать и приготовиться к школе, несмотря на плохое самочувствие. Когда твой брат староста школы – пропускать занятия было наравне с преступлением, в особенности, когда ожидания твоих родителей завышены настолько сильно, что легче перетерпеть, чем слушать впоследствии нотации и слова о том, что они разочарованы.