Hireath

После окончания уроков Ада и Рафаэль всегда шли домой вдвоем. Ну, во-первых, потому что жили вместе, а во-вторых, никто из их одноклассников не проживал в их стороне. Жили они вместе уже как год в маленькой двухкомнатной квартирке, которая досталась от усопших родителей Рафаэля и Лея.

Дом встретил молодых людей холодом и гробовой тишиной, уже такой привычной для них. Сохраняя такую же тишину, оба подростка разошлись по своим комнатам. Каждый проводил свой вечер по-разному – Аделин переписывалась с Леем, пока у него выдавались свободные минуты, а Рафаэль весь вечер занимался писательством, либо читал свои любимые бульварные романы, не особо хорошие и популярные, но, к удивлению, полюбившиеся ему не хуже популярной вечной классики литературы. Ближе к ночи Рафаэль будет готовить ужин на двух персон, но одна порция так и останется несъеденной. Аделин тем временем выйдет на пробежку, слушая в наушниках любимые треки, погружаясь в свои мысли и думая, сколько она еще продержится. Молодые люди разговаривали редко, но все еще оставались близкими друзьями. Душевные разговоры у них всегда сводились либо к самокопанию, либо к нотациям со стороны поэта по отношению к блондинке.

Рафаэль часто не спал ночами, записывая свои мысли в блокнот. Кристиан предлагал ему начать вести блог, но пепельноволосый наотрез отказывался от такой идеи, говоря, что та писанина, которой он занимается всего лишь всплеск эмоций и мыслей на бумаге, которая все еще держит его на плаву.

Аделин же засыпала в очередной раз одна на огромной кровати, мысленно ободряя себя тем, что ее любимый скоро приедет и все будет хорошо. Но Лей уже как неделю был в другой стране и не давал конкретного ответа, когда сможет вернуться обратно на родину. Аделин его понимала и поддерживала, но такой период, когда ей приходилось ждать его неделями дома, морально уничтожал девушку. Она уверяла себя, что с Леем все хорошо. Она следила за его соцсетями и поддерживала с ним связь через те же соцсети, временами они даже созванивались, но такой расклад дел ни капли не устраивал блондинку, и нередко в такие же бессонные по-своему одинокие холодные ночи она позволяла себе пускать из своих глубоких янтарных глаз слезы, которые обрамляли иссохшие впалые щеки, закатываясь далеко по шее вниз – к угловатым резко выпирающим ключицам.

Глава 2

С началом мая пришли и новости о начале подготовительных послеуроковых занятий по предметам последнего экзамена в этой школе. Многие не считали должным там присутствовать, так как с подготовкой и успеваемостью у них все было хорошо, но некоторых мадам Петит лично заставила ходить туда, пригрозив несдачей итоговых экзаменов. Ну, как сказать лично. Передала Натаниэлю, да еще и поручила самому там присутствовать, чтобы проследить за посещаемостью ребят. Парню ничего не оставалось, как согласиться на эту сомнительную затею. Так что, получив список учеников, блондин решил заручиться помощью одной не особо милой и, честно говоря, не шедшей на контакт знакомой, несмотря на все эти качества, если их можно так назвать, парень был уверен, что девушка согласится. К тому же, присутствие этой девушки на подготовительных занятиях тоже было обязательным. Только вот поиск этой самой девушки был для него той еще задачей. Если его девушка и могла найти всегда, где бы он ни был, то сам парень слегка призадумался, где бы он смог ее застать. И так, погруженный в свои мысли, староста брел по коридору школы, надеясь, что застанет ее по пути.

Тем временем в школьной столовой два подростка умирали от жажды. Они сидели друг напротив друга, и если парень еще выглядел бодрым и даже ни капли не уставшим, то девушка напротив него сидела, осунувшись, приложив только что купленную бутылку холодной воды ко лбу.

– Не умеешь пить, так не стоит начинать, не думаешь? – произнес парень с хитрой ухмылкой, сверкнув металлическими глазами в сторону своей собеседницы.

– Завались, – лишь промычала брюнетка и закрыв глаза, начала засыпать.

В пустующей столовой раздались шаги. Кто-то уверенным шагом направлялся к парочке, что расположилась в самом конце помещения. Девушка лишь бросила на посетителя незаинтересованный взгляд и снова прикрыла свои очи. Только что вошедший человек уже дошел до ребят и устроился рядом с красноволосым парнем, который сидел как всегда достаточно вальяжно, закинув одну руку на спинку стула, а другой отбивал какой-то ритм пальцами по столу.

– Здравствуй, Кристиан, – как всегда тихим и монотонным баритоном проговорил пепельноволосый парень, – Я только что столкнулся с Натаниэлем и услышал от него весьма неприятные новости для тебя… И для тебя, Самира, верно?

Брюнетка подняла на поэта скучающий взгляд и коротко кивнула. Какие могут быть новости от Натаниэля, тем более «весьма неприятные» для нее? Естественно, что-то связанное с учебой, поэтому девушка даже слушать не хотела. Она знала, что сейчас ее успеваемость на самом дне, а скоро начнутся итоговые экзамены и понимала, что вообще к ним не готова и даже представить себе не может, как все наверстать. Даже удивительно, что она вообще к ним допущена.

Кристиан же сразу перестал отбивать ритм, когда услышал это злополучное имя. Неправда, что все думают, что молодые люди ненавидят друг друга. Они просто… Перестали общаться из-за одних неприятных «обстоятельств», про которые знала вся школа, исключая Линн. Хотя, эта любопытная заноза, скорее всего, давно уже знает все секреты школы. Взглянув на Рафаэля заинтересованным взглядом серебряных глаз, Кристиан, таким образом, попросил поэта продолжить свою речь.

– Если говорить кратко – то мы должны посещать подготовительные занятия, которые будут проходить после уроков и…

– Нет, – про таких людей говорят просто – сказал, как отрезал. Кастиэль всегда так делал – ему не нравится начало, значит, слушать дальше он даже не собирается.

– Крис, дай человеку договорить. Так что там за занятия?

– Мадам Петит поручила ему собрать учеников из списка, что сама составила и следить за их посещаемостью, – Рафаэль читал то, что записал в своем блокноте. Хорошо, что он не был потерян, как бывает очень часто, в противном случае, поэт бы все попросту забыл, – И также пригрозила несдачей экзаменов в случае отсутствия.

Красноволосый ударил по столу от злости и тихо выругался под нос. Брюнетка лишь уселась поудобнее и подумала, что это был бы хороший шанс наверстать пропущенное.

– Где ты его видел в последний раз? – уже вставая, спросила Самира, нетерпеливо ожидая ответа одноклассника. Тот лишь задумчиво наклонил голову в бок и нахмурил брови, явно не собираясь вспоминать. Ждать его девушка не стала и быстрым шагом направилась к учительской.

Подходя к первой рекреации, брюнетка столкнулась с кем-то в коридоре. Длинноволосая белокурая девушка, стоявшая словно призрак из-за бледной кожи, что сливалась с ее пепельными волосами, перегородила путь Самире и, кажется, только что неловко извинилась, оставляя на лице дружелюбную улыбку.

– А, ой, прости, я не заметила тебя, – и правда, весь путь брюнетка смотрела в телефон, пыталась набрать старосте, но тот, как назло, не брал трубку. Увидев девушку перед собой, та пыталась вспомнить ее имя. На секунду Самира позволила себе отметить, что блондинка была очень красивой и выглядела довольно элегантно, не замечая впалых щек и выпирающих костей на открытых запястьях, довольно худых ног, которые с удивлением держали ее в стоячем положении. Она немного покачивалась из стороны в сторону, но все-таки держалась.

– Да ничего страшного, я тоже виновата, что не смотрела вперед. Ты же Самира, да? Натаниэль искал тебя, он сейчас в учительской, – весело защебетала девушка, жестом указывая позади себя, скорее всего показывая на дверь учительской. Получив кивок брюнетки, та вновь улыбнулась, обнажая ровные белые зубы и прикрывая свои большие янтарные глаза длинными ресницами.

Уже в учительской Самира заприметила сидящую на диванчике Мелоди, которая, кажется, читала какую-то книгу. Про себя Самира подумала, что это очень веселое и нисколько не скучное занятие. Отводя взгляд от старосты их класса, девушка увидела сгорбленную широкую спину блондина в углу кабинета.

– Натаниэль, – сказав как можно громче, но не срываясь на крик, Самира заставила обратить на себя взгляд двух пар глаз. Медовые глаза парня передавали теплоту во взгляде, а голубые глаза Мелоди веяли холодом моря в апреле.

– Привет, Самира, я ищу тебя весь день, чтобы ты помогла мне с одним делом, но пока я пытался найти тебя, нашел всех, кто мне был нужен, – староста невинно улыбнулся и почесал затылок, а после скромно усмехнулся, – Я думаю, до тебя уже дошли слухи о том, что наказала директриса? Так вот, никакие отговорки не приму. Твое присутствие обязательно, я же знаю, что ты слишком много пропустила, не так много, как Кастиэль, конечно, но все же…

– Да-да, я поняла тебя, Нат, – мягко сказала девушка, остановив длинную речь блондина, – Как твои дела?

– С чего это такой интерес? – парень даже немного опешил с такого вопроса.

– Ой, не поверишь – волнуюсь за малыша старосту, – махнув на парня рукой, Самира посмеялась, а после посмотрела глубоким серебряным взглядом, утопая в медовых глазах Натаниэля, который на секунду замешкался. Кажется, пауза слишком затянулась. Кинув что-то на прощание, брюнетка вышла из учительской.

***

– Ну и где препод? – казалось, что Кристиан сейчас взорвется от злости. Последнее, что он хотел так это торчать в душном классе с толпой не особо приятных ему людей. Ну ладно, если двух людей он еще мог потерпеть, то Натаниэля он даже видеть не хотел, а с сегодняшнего дня ему придется терпеть старосту до самого начала экзаменов.

– Откуда я знаю? Мне поручили всего лишь собрать вас и следить за тем, как вы посещаете лекции, – староста сам был не в духе. Об этом говорили то и дело сжимающиеся кулаки.

Хлоя сидела на подоконнике не заинтересованная в происходящем, время от времени поправляя свои волосы цвета пшеницы и заглядывая в маленького размера зеркальце. Аделин рассматривала свой маникюр, не забывая листать ленту инстаграмма, в надежде увидеть новый пост от своего парня, и желательно фотографии с аэропорта, а не с очередного модного показа, на которых она как будто уже ночует. Рядом сидящий Рафаэль был вновь чем-то озадачен, его пустой взгляд голубых глаз был направлен на все и на ничего одновременно, между длинными пальцами он крутил ручку, а другой рукой отбивал загадочный тихий ритм на парте. Самира же мирно посапывала на парте рядом с подоконником, уместив свою голову на рюкзак, который теперь служил ролью подушки. Ее волосы рассыпались по парте и поблескивали синевой от освещения в классе.

Прошло минут пятнадцать, а преподаватель все еще не появлялся. Брюнетке видимо надоело лежать, сгорбившись на неудобной парте. Она встала, размяла отекшую спину и прямым шагом направилась к двери. Провожаемая взглядами одноклассников, она игнорировала вопросы Натаниэля. Навалившись на дверь, Самира намеревалась ее открыть, но та не поддавалась. Девушка приложила больше сил и попыталась открыть дверь снова, но ничего не вышло. Брюнетка обернулась к собравшейся компании, пожала плечами и позволила себе усмехнуться.

– Ты издеваешься?! – Кристиан, вскочив с парты, на которой сидел ранее и наблюдал за действиями девушки, в два шага преодолел расстояние до двери сильно толкнув ту, навалившись на нее плечами. После нескольких неудачных попыток красноволосый пнул дверь со всей дури, что там, кажется, осталась отметина, – Твою мать! Нас заперли, и никто даже не заметил?

Где-то у учительского стола, за которым расположился староста послышалось ругательство блондина. Он был не особо рад такому раскладу дел. Если сегодня родители будут дома и не найдут там детей, то их с Хлоей ждут огромные проблемы. Натаниэлю же достанется сильнее, чем его сестре. С этими мыслями блондин посмотрел на Хлою, поймав ее взгляд, такой же обеспокоенный.

– Это все из-за тебя, ублюдок! – Кристиан сорвался на крик. Видимо это была последняя капля. Он резким шагом подошел к блондину, притянул того к себе за ворот пиджака, заставляя подняться со своего места, и намеревался ударить, но его руку остановила маленькая хрупкая рука Самиры, что стояла все это время рядом с ними.

– Кристиан, – девушка произнесла это тихо без какой-либо агрессии, словно пробовала его имя на вкус, а не пыталась остановить взбунтовавшегося подростка.

– Что?! Это он нас всех тут собрал, из-за него нам тут до утра торчать, если ты еще не поняла! – парень не собирался ни понижать тон, ни отпускать бедный ворот старосты, который в свою очередь, не делал абсолютно ничего, чтобы высвободиться. Он лишь смотрел измученными янтарными стеклами, вспоминая среднюю школу, когда Кристиана не пытался никто остановить и тот все же ударил блондина. В этот раз, видимо, пронесет. Самира все еще держала руку красноволосого.

– Нас тут собрала директриса, Нат всего лишь выполнял ее поручения, так что побереги силы и оскорбления для старухи. Отпусти его, мы тут все в одной лодке, ты не один, – Самира говорила тихо, но собравшиеся в классе услышали все, что она сказала Крису. Ее речь была такой же монотонной, серьезный взгляд серых глаз был направлен в такие же серые глаза Кристина, горящие огоньками ярости. Парень сжимал челюсть, желваки ходили ходуном, а на лбу уже вздулись вены.

Переведя взгляд с девушки на старосту, красноволосый отпустил его и грозным шагом направился в конец класса, кинул свой рюкзак на парту, воткнул наушники в уши и улегся прямо на портфель. Все ребята проследили за ним взглядом. В классе снова воцарилась тишина. Самира отправляла матери смску о том, что сегодня дома ночевать не будет, уже уверенная, что они тут и правда застряли до утра. У учительского стола близнецы Ноэль молились всем богам, чтобы родителей сегодня не было дома. Рафаэль с Аделин все также сидели в конце кабинета не заинтересованные происходящим. Им давно стало плевать на все. Они даже рады в некоторой степени, что этой ночью они будут не одни, что хотя бы один из всех их вечеров будет не обыденным и дотошно однотипным. Белокурая девушка улеглась на колени друга и стала рассказывать ему новые слухи и сплетни, а тот слушал ее с мягкой улыбкой на лице и играл с шелковистыми волосами цвета бело-розового жемчуга.

***

Время на часах, которые висели над доской в кабинете, показывало уже за полночь. Дверь так и не открылась, хотя Нат уверял всех, что в какой-то момент может прийти уборщица или охранник. Ни тот, ни другой, конечно, не явились. А Натаниэль лишь услышал еще больше упреков и оскорблений от Кристиана. Телефоны у всех, естественно, давно разрядились и заняться было абсолютно нечем.

Нат все также сидел в кресле учителя, записывая что-то в свой блокнот время от времени, на него время от времени заглядывала Самира, которая сидела на парте, за которой уместился Кристиан, то заинтересованным, то хитрым взглядом металлических глаз. Они иногда начинали о чем-то говорить, но только шепотом, чтобы другие не услышали ни слова из их разговора.

Аделин мирно сопела. На утро у нее скорее всего будет болеть все тело от неудобного положения. Рафаэль все это время мило играл с ее волосами. Они были длинными, поэтому концы касались не очень чистого пола. Лицо девушки было очень напряженным во сне. Только когда девушка отправлялась в царство Морфея можно было увидеть ее без давным-давно придуманного и доведенного до идеала образа. Идеальный образ идеальной девушки, подруги, дочери, ученицы и одноклассницы. Рафаэль никогда этого не понимал, зачем ей это надо, а она в свою очередь не пыталась объяснять. Если бы Лей чаще появлялся дома, то уже заметил бы изменения в девушке. Иссохшие щеки, на которых каждое утро накладывался румянец, поредевшие волосы, цвета белого жемчуга, выпирающие ребра и ключицы, синяки на спине после того, как девушка ежедневно качала пресс на холодном твердом полу, мешки под глазами, как последствия бессонных ночей, которые Розалия упорно прятала каждое утро под слоями косметики. Рафаэль видел ее настоящую. С проблемами пищеварительной системы и заплаканными красными глазами. Видел каждый день, но ничего не мог сделать. Не мог, потому что его слова каждый чертов раз были проигнорированы, словно, горох об стенку. Он был в безысходности и чувствовал себя из-за этого максимально ненужным и никчемным. Эти два показателя делали ему очень больно, так же больно, как та боль, что еще не прошла спустя год после смерти родителей. Рафаэль просто боится, что не сможет спасти подругу, как тогда не смог спасти родителей, да и будто он мог что-то сделать.

– Что ты делаешь? – со стороны учительского стола послышался голос старосты. Все взоры обратились сначала к нему, а после уже последовали за его взглядом, увидев красноволосого, который устроившись на подоконнике, открывал окно.

– Если ты решил сброситься, то не выйдет – тут два этажа, если ты забыл, – на самом деле сброситься хотела Хлоя и уже очень давно, но не могла не упустить такой шанс язвительно подшутить над объектом своих давних воздыханий.

– Ты пыталась, блондиночка. Я просто хочу покурить, а это единственный вариант, – Крис даже не смотрел в ее сторону. В сторону всех, в общем-то. Ему было без разницы, то они подумают.

– Если ты решил так пошутить, чтобы разбавить атмосферу, то это не смешно, – видно, что староста уже напрягся. Что не говори, а все-таки правила для него святое, – Из-за тебя нас всех могут отчитать, ты в курсе?

– Во-первых, я что на клоуна похож? А во-вторых, слушай сюда, староста, – Крис не мог проговорить его имя. Уж слишком много воспоминаний. Он вздохнул, убрал руки, уже готовые поджечь сигарету, зажатую между зубов, и продолжил, – Если нам и попадет, то только в том случае, если нас вообще тут найдут, а если сигналка сработает, получается, что я нас всех спас. Смекаешь?

– А малой-то дело говорит, – обратившая внимание на кипиш Самира, решила вставить свои пять копеек в разговор двух врагов, – В таком случае, ты мог просто в классе покурить.

Кристиан промолчал. Видимо, дружба с Рафаэлем дает свои плоды.

– В таком случае, Самира, мы могли просто поджечь бумажку. Курить на школьной территории запрещено, – блондин смотрел с каким-то осуждающим прищуром медовых глаз на брюнетку.

В кабинете вновь повисло молчание. Лишь со стороны окна слышались звуки тления сигареты. Ее дым аккуратно выходил в открытое окно, лишь малая часть растворялась, еле доходя до середины класса. Запах табака доходил до каждого угла, но все его будто не замечали (или не хотели замечать), лишь Хлоя показательно брезгливо прятала аккуратный ровный носик в маленькой ладошке.

– Нат, ты же мог позвонить директрисе. На крайний случай Мелоди, – Самира на минуту задумалась о возможностях старосты школы, – Крис, а ты мог без труда вскрыть замок двери. Я знаю, что ты можешь, не отрицай.

– Но почему-то мы все, зная, что есть такие возможности, решили остаться в школе, нежели, дома, – Рафаэль, кажется, впервые обратился ко всем. Конечно, Раф знал о таком таланте Кристиана, если вскрытие замков подручными средствами вообще можно назвать талантом. Так же знал, почему трое людей решили оставить все, как есть и не предпринимали какие-либо попытки выбраться.

Натаниэль молчал. Вид его был, как у провинившегося котенка – глаза в пол. Хлоя рядом с ним, расположившаяся на столе учителя, тоже молчала. Она была не глупа и понимала, почему брат в школе сидит допоздна и сегодня не позвонил директрисе. Не потому, что номера не было, а потому что так легче.

Кристиан так и не слез с подоконника. Его взгляд был направлен в темное небо, покрытое россыпью маленьких ярких точек, а ночной прохладный ветер играл с его алыми, уже достаточно отросшими волосами, запутывая их.

– Крис, а как же твоя собака? – тонкий голосок прорезал тишину в классе. Аделин, уже проснувшаяся из-за перепалки парней, приподнялась и вопросительно посмотрела на красноволосого.

– Он у соседа, – парень не планировал ночевать дома, но назначенную встречу пришлось отменить, чего не особо-то хотелось, но что поделать.

– Я так понимаю, у всех свои причины не ночевать дома, раз вы та-а-ак «возмущаетесь» нашему заточению? – Самира была не глупа. Да и общее состояние какого-то ложного умиротворения, само направило ее мысли в правильное русло. Исходя из всего этого, она подумала, что их всех что-то да связывает, раз они все разом отвернули от нее свои заинтересованные взгляды за секунду, ставшие безразличными. На лице брюнетки появилась еле заметная ухмылка, а в голове зародилась интересная идея.

Глава 3

Прошло уже несколько дней с того неприятного инцидента в классе. Директриса все умяла, конечно, пообещала, что такого больше не повторится. Учитель, что должен был проводить дополнительные уроки, тоже, в свою очередь, уже раз сто, наверное, извинился перед ребятами и иногда даже пытался как-то пошутить на эту тему, но выходило так себе, если честно. Вместо ожидаемых смешков, он лишь ловил на себе недоумевающие взгляды и чувство неловкости переполняло его.

В маленьком одноэтажном дома играла спокойная, но громкая музыка. Кто-то включил Лану Дель Рей. На кофейном столике лежала гора закусок – чипсы, незамысловатые бутерброды и различные крекеры. Белокурая девушка сидела рядом с остальными ребятами, но, в отличии от них, не притронулась к еде.

– Ты сегодня вообще есть не будешь? – Хлоя заинтересованно посмотрела на Аделин, откладывая в сторону высокий стакан с пивом, – Не парься, от этого ты много не наберешь.

– Нет, я не голодна, – милая улыбка появилась на ее лице. Блондинка лишь пожала плечами и отпила хмельной напиток.

– Можешь не стараться, Хлоя, она даже меня не слушает, – поэт отвлекся от своего блокнота лишь на пару секунд, а потом вновь продолжил что-то записывать, не забывая между этим делать аккуратные глотки вина из бокала.

– Я и не пыталась, – прозвучало с какой-то агрессией со стороны блондинки. Она сделала короткую паузу, задумалась, а после продолжила, – Но ты действительно красивая. Зачем все это?

– Недостаточно, – Аделин сказала, не дослушав Хлою, слишком холодно, чем предполагала, поэтому ярко улыбнулась собеседнице.

– Ты знаешь, что это подобие улыбки было вовсе не к чему. Почему ты пытаешься выдавить ее каждый раз?

– Потому что, в отличии от тебя, у меня не образ школьной стервы. Я просто пытаюсь выглядеть мило и быть дружелюбной.

В гостиной повисло молчание, нарушаемое лишь красивым голосом Ланы из колонок. Рафаэлю было отчасти все равно о чем говорили девушки. Вино делало свое дело, а под градусом поэт писал гораздо лучше, так что отвлекаться он не смел.

– Пытаться выглядеть недостаточно – надо быть милой и доброй, вот над чем тебе было бы лучше поработать, нежели над своим внешним видом. Своей неискренней улыбкой ты лишь заставляешь всех задуматься – не двуличная ли ты сука, – Хлоя села удобнее, повернувшись к Аде всем телом.

– Раскрой глаза, Хлоя, на данный момент, в этом доме, все мы двуличные испорченные дети, которым чего-то недодали, чего-то не хватило, – Аделин смотрела на блондинку серьезным взглядом, будто они решают политические вопросы, а не рассуждают о себе, не забывая копаться и в чужом грязном белье, – Посмотри вокруг – с чего бы вообще тебе приходить сюда? Не думаю, что ты все еще питаешь какую-то влюбленность к Кристиану. Не думаю, что Натаниэль вдруг подумал, что в один вечер сможет наладить с ним отношения. Или что нам с Рафом больше заняться нечем, чем приходить в это холостяцкое убежище. Ладно Рафаэль – он его лучший друг, но что бы мне тут делать?

Хлоя задумалась. За такой короткий промежуток времени, что она знает этих людей, она поняла, что все они в какой-то степени да похожи. Натаниэль все еще строит из себя прилежного ученика и старосту, хотя на самом деле это все ему настолько осточертело, что он готов уже послать на все четыре стороны чертову директрису Петит с ее поручениями. Кристиан так сломлен внутри и одинок, но скрывает свою мягкость грубостью и насилием – он не может себе позволить показать слабость, его не этому учил когда-то отец. Самира была таким же одиноким ребенком, которой пришлось скитаться по улицам, чтобы пьяный отец ее снова не избил. Корчит из себя самого позитивного и счастливого человека, пока буро-фиолетовые пятна на теле болят и ноют время от времени, напоминая об отце. Аделин, которая старается придерживаться своего образа идеальности, доводя себя диетами и делает то, что вовсе не хочет – эмоции через силу, действия через боль. Рафаэль, наверное, единственный из них, кто не притворяется. Он просто больше ничего не чувствует после смерти родителей. Сама Хлоя недалеко от них ушла. Она правда устала от этого образа стервы, которую все ненавидят, либо боятся. Она бы хотела любви и тепла к своей персоне и не хотела бы ловить на себе косые взгляды. Она бы никогда не смогла себе вообразить, что они соберутся такой компанией в один из апрельских вечеров в одном доме. Будут непринужденно болтать о чем-то и даже нисколько не препираться, не строить из себя невесть что, как бывает в стенах школы. Просто позволят себе быть теми, какие они есть на самом деле, снимут надоевшие маски хотя бы в один вечер, дадут себе слабину, возможно дадут волю эмоциям. Наверное, они и правда заслужили этот отдых, только бы он не повернулся им боком.