Мёртвый сезон в раю

– Ох и горазда же ты спать, – снова прощебетала Инни и вспорхнула с кровати.

Сегодня на ней было другое платье – тоже светлое и тоже с рукавами-фонариками, но с зеленым узором. – Хорошо, что я догадалась тебя разбудить. Соседи уже разошлись, а ты все спишь. Дай, думаю, зайду…

Она ворковала еще о чем-то, но Элинор не слушала, растирала ладонями лицо, чтобы прийти в себя после долгого крепкого сна. Бессмысленно объяснять белой, что черный маг бывает бодр с утра только в одном случае – если не спал всю ночь. Это Эль уяснила еще в академии: совам никогда не понять жаворонков и наоборот – это закон.

– Присоединяйся, я уже напекла нам блинчиков, – все так же позитивно сообщила Инесса и выскользнула из комнаты. Беззвучно, как мышь.

Элинор нахмурилась.

Вчера, с непривычной поклажей, на непривычной жаре, тащась за своей провожатой в непривычную гору, она основательно выдохлась и вместо вечерней экскурсии по городу или знакомства с соседями предпочла лечь спать. Это Инни обещала ей час пешей прогулки. В итоге дорога заняла больше двух часов, и Эль, никогда не считающая себя слабачкой, еле доползла до постели, не иначе как получив тепловой удар.

Тем не менее, если она и не обратила внимания на отсутствие штор, то протяжный скрип дверных петель запомнила четко.

Гонимая этой мыслью, Элинор спрыгнула с постели и подбежала к двери, открыла и закрыла, поморщившись от неприятного громкого звука.

Может, она еще спит?

Но нет, дверь определенно скрипела – Эль убедилась, повторив действие дважды.

– Как она это делает? – задумчиво пробормотала в пустоту.

А потом встряхнулась, отбрасывая от себя все лишнее, и, развернувшись на пятках, на полном ходу устремилась в ванную.

Первый день службы! Она должна показать себя.

***

Столичное здание Гильдии магов состояло из трех этажей, его крыльцо украшали мраморные колонны, а крышу венчали острые шпили. Величественное, притягивающее взгляд и вызывающее трепет и уважение у каждого, кто проходил мимо.

Местное отделение гильдии мало чем отличалось от деревянного барака, в котором Эль провела сегодняшнюю ночь. Та же расположенная рядом лавка сладостей с огромным ярко-розовым пончиком на козырьке выглядела не в пример красивее и привлекательнее.

– Эта дверь в каморку дежурного, – с энтузиазмом рассказала Инесса, пока они шли по коридору со скрипучими половицами. Впрочем, скрипели они исключительно под ногами Эль, Инни по-прежнему умудрялась двигаться с грацией кошки. – Окошко для принятия заявок – с другой стороны. Люди подходят с улицы и подают в него документы… Привет, Шарль!

– Доброе утро, – тоже поздоровалась Элинор.

Однако проходящий мимо молодой светлый маг кивнул персонально Инессе, Эль же одарил таким взглядом, каким смотрят на внезапно оказавшуюся в супе лягушку, и, проигнорировав, прошел мимо.

– Какой грубиян, – не сдержалась она, ускоряя шаг.

– Шарль-то? – изумилась Инесса. – Что ты, милейший парень. Доброе утро, Дрю.

Новое действующее лицо вырулило из прилегающего к этому коридора и являлось на сей раз черным магом среднего возраста.

– Доброе, – коротко ответил темный и заторопился к выходу.

С этим Эль не то чтобы намеренно не поздоровалась – не успела. Тот зыркнул на нее с явным неодобрением и был таков. Какой… быстрый.

– Этот тоже милейший? – со вздохом уточнила Элинор.

– Конечно, золотой души человек, – с готовностью подтвердила соседка и тут же переключилась: – А вон туда – столовая, – указала рукой направление. – Выпечка там – пальчики оближешь. У матушки Шерлиз первый уровень дара, но она так рвалась служить на благо общества, что Даррен не смог ей отказать и нанял кухаркой. В этом она и правда хороша… Вот там зал для совещаний… А там…

– Погоди, – Элинор нетерпеливо прервала этот поток сознания. – А Даррен – это кто?

Удивившаяся такому вопросу Инни даже замедлила шаг, чтобы посмотреть на нее как на неразумного младенца.

– Как «кто»? Даррен – это глава гильдии, к которому мы сейчас и направляемся. Ты что, разве не знала?

Эль дернула плечом. Знала, конечно. Но во всех документах, которые она видела, значился некто «Д. Вэйд» – без всякой расшифровки.

– То есть вы зовете главу по имени?

Рай раем, но как же субординация?

Однако Элинор снова ошиблась.

– Нет, что ты, – рассмеялась Инесса. – Он просто мой родной дядюшка… А вот это…

Эль мученически возвела глаза к потолку и решила пока не задавать лишних вопросов.

Разберется по ходу.

Глава 19

– Эллена Кардинес, значит, – задумчиво протянул тот самый «Д. Вэйд», оказавшийся светловолосым белым магом среднего возраста, средней степени упитанности и того же уровня небритости – в лучах бьющего из окна солнца его по меньшей мере трехдневная щетина отчетливо отливала рыжиной.

Настроение, надо полагать, у главы примской гильдии тоже находилось где-то на отметке «средне», ближе к «отвратительно». Потому что «Так вот ты какая» произнесено не было, но ясно повисло в воздухе.

Эль с трудом поборола желание поерзать на стуле для посетителей, на котором сидела прямехонько напротив начальственного стола.

Было… неуютно. Особенно учитывая направленный на нее внимательный, изучающий взгляд светлых глаз. Нет, в нем не было ни злости, ни раздражения, ни откровенного недовольства. Но усталое: «И на черта ты на мою голову?» – считывалось превосходно.

«Сама не знаю», – чуть было не ляпнула Элинор, но вовремя прикусила язык. Все, никакого ребячества и необдуманных поступков. Папы здесь нет.

Однако этот вывод был явно преждевременным.

– Леди Викандер, ваш отец… – начал глава, и ей захотелось закатить глаза. Она-то наивно надеялась, что тот сохранит ее инкогнито для всех. Но не тут-то было: папа был бы не папа, если бы не перестраховался. – …просил присмотреть за вами в период вашего нахождения в Приме. И, как вы понимаете, моя главная задача сейчас – его… хм… не подвести, – пауза перед последним словом и его очевидное выделение интонацией были более чем красноречивы.

Элинор серьезно кивнула.

– Мне бы тоже очень не хотелось его подвести.

Разочаровать. Больше всего она не хотела разочаровать отца и не справиться с оказанным им ей доверием. Но в этом она ни за что бы не призналась.

Тонкие губы Даррена Вэйда тронула скупая улыбка.

– В таком случае у нас с вами, леди Викандер, одна цель, и это значительно упрощает задачу.

– Эль, просто Эль.

И едва проявившаяся на лице светлого мага улыбка испарилась, будто ее и не было.

– Я помню, – обронил он таким тоном, что у Элинор пропало всякое желание спорить.

О да, глава прекрасно помнил и ее полное имя, и сокращенное, и настоящее, и вымышленное. И особенно – чья она дочь и что его ждет, если с ней здесь что-нибудь случится.

– Господин Вэйд, мне не требуется особого отношения, – начала было Эль, – я… – Но была остановлена властным поднятием прежде расслабленно лежащей на столешнице руки.

– Давайте без патетики, – попросил глава, едва заметно поморщившись, отчего в уголках его глаз и у рта четче обозначились морщинки. И Эль подумала, что, кажется, ошиблась в оценке возраста этого человека – ему не около сорока, а как минимум на десяток лет больше. – Вот. – Она моргнула, поняв, что отвлеклась совершенно невовремя. – Это приказ о вашем зачислении в штат. – Вэйд положил на стол и подвинул к ней бумажный листок с несколькими строчками текста и круглой печатью местного отделения Гильдии магов внизу. – Это, – следующий лист, – приказ о заселении в общежитие. – Это, – еще один, – приказ о назначении денежного довольствия. Прочтите и подпишите, если согласны.

Можно подумать, у нее был выбор.

Нет, конечно же, был – бросить все прямо сейчас и вернуться домой. Но черта с два она бы пошла на это, даже не поборовшись.

– Согласна, – твердо ответила Элинор, принимая протянутое ей через стол перо, и уже занесла его над первым листком, автоматически собираясь написать привычное «Викандер», когда прозорливый глава подсказал:

– Кардинес. Пишите: Кардинес.

Эль прикусила нижнюю губу, чувствуя, что мучительно краснеет.

Как он догадался, черт возьми?!

Благодарная улыбка, которую она таки из себя выдавила, должно быть, вышла больше похожей на гримасу боли. Благо ее новоиспеченному начальнику хватило чувства такта, чтобы сделать вид, что ничего не заметил.

– Благодарю, – сухо поблагодарил он, подвигая бумаги обратно к себе. – Сегодня настоятельно вам рекомендую посетить склад и взять оттуда все необходимое, – продолжил глава, складывая подписанные листки друг на друга, чтобы затем поставить их вертикально и постучать ими по столу, выравнивая тонкую стопку. – Также, если вы не привезли артефакты с собой… – Документы отправились в картонную папку. – …на складе вам выдадут кольца-накопители. Сдадите, когда будете уезжать. – Папка оказалась с завязками, и глава принялся скрупулезно сооружать из них бантик, продолжая разговаривать с Эль как бы между делом. – На службу выйдете завтра в девять утра…

В девять?! У них даже учеба начиналась позже!

– Что-то не так? – глава вновь удивил своей прозорливостью.

Элинор мысленно чертыхнулась. Откуда он такой внимательный на ее голову? Ведь даже не смотрел в этот момент в ее сторону. Прямо как отец…

– Все чудесно, – соврала она, на сей раз улыбнувшись вполне натурально.

Ерунда, подумаешь, девять утра. Она и в гору по жаре раньше не поднималась – справилась же.

– Чудесно, – эхом отозвался глава. Закончив с бантом, он с глухим хлопком отправил папку в ящик стола и только теперь вновь обратил к Эль взгляд. – В таком случае на сегодня я вас больше не задерживаю.

И вроде бы беседа вышла недолгой, но Элинор почувствовала небывалое облегчение оттого, что все наконец закончилось. Впрочем, судя по тону и выражению лица ее нового начальника, ему хотелось отделаться от ее общества не меньше, чем ей от его.

Но это все мелочи. Ее приняли, официально оформили – первый шаг сделан, все действительно хорошо.

– Благодарю, – кивнула она, вставая. – Приятно было познакомиться.

В ответ на это заявление глава лишь дернул уголком губ и тоже вежливо кивнул на прощание. Правда, молча – приятно ему явно не было.

– И да, Эль! – голос начальника догнал ее уже почти на пороге.

Она удивленно обернулась: светлый маг теперь сидел, откинувшись на спинку своего кресла, и, сложив руки на груди, смотрел ей вслед.

– Переоденьтесь.

– Что? – Рука, уже было потянувшаяся к ручке двери, безвольно упала вниз.

Нахмурившись, Элинор окинула себя взглядом. Да, одета не совсем по-летнему, зато вполне подходяще для предстоящей работы. Черные брюки, черная же рубашка, рукава которой пришлось подвернуть, так как с изначально короткими у нее в багаже не было, ботинки на устойчивой плоской подошве…

Собирая вещи в поездку, Эль руководствовалась тем, что в столице темные маги чаще всего предпочитали темные же цвета в одежде. На службе же главное – удобство и функциональность. Она уже поняла, что из-за жары местные выбирали светлые тона. Но разве это не личное дело каждого, может, ей вовсе не жарко в черном?

Вот только что-то подсказывало, что глава явно имел в виду не беспокойство о ее здоровье и комфорте.

– В Приме черный считается цветом смерти, скорби и проклятия, – сообщил Вэйд, по-прежнему глядя на нее в упор. И одобрения в этом взгляде не было и на медяк. – Для каждого встречного местного вы – дурное предзнаменование, обещание кары богов и стихийных бедствий. Так достаточно ясно?

– А вы?.. – Эль с трудом сглотнула вставший поперек горла ком.

Так вот почему на нее косились люди на улице. Вот по какой причине не поздоровались встречные гильдейцы…

– А я, – губы главы изогнулись в улыбке, однако она так и не добралась до глаз, – прожил здесь достаточно долго, чтобы проникнуться местными суевериями.

«Так достаточно ясно?» – он повторять не стал. Но Элинор все равно почувствовала себя так, будто ей в лицо плеснули ледяной водой.

– Поняла, – выдохнула она. – Позвольте идти?

– Идите, – равнодушно отозвался глава, по-прежнему не меняя ни позы, ни выражения лица.

Выскользнувшая за дверь Эль еще долго чувствовала на себе его взгляд —вверчивающийся между лопаток, вызывающий зуд и желание… переодеться немедленно!

Глава 20

– Почему ты не сказала мне, что у вас нельзя ходить в черном? – зашипела Эль, ухватив Инессу за локоть.

Инни ждала ее в коридоре и, стоило Элинор выйти из кабинета главы, радостно шагнула навстречу. Но не тут-то было.

Добрая, хотя и немного навязчивая соседка, искренне пытающаяся ей помочь? Как бы не так. Кажется, Эль снова приняла свои фантазии за действительность. Как это случилось со «взаимной» любовью Линдена.

Эта мысль заставила поморщиться и выбросила в кровь новую порцию злости.

– Говори. – Элинор в прямом смысле прижала Инессу к стенке и только теперь выпустила ее локоть. – Это был хитрый план, чтобы все возненавидели меня с первого взгляда? Месть? За что? Или…

Запал иссяк так же резко, как и появился, потому как с каждым произнесенным Эль словом девушка вздрагивала, будто бы голосом можно ударить, а потом и вовсе приподняла руки, словно собиралась защищать голову.

Элинор растерянно моргнула и даже попятилась, увеличивая между ними расстояние.

– С ума сошла?! Да не собираюсь я тебя бить!

Инесса медленно, как-то заторможенно моргнула, осмысливая это заявление, а потом заморгала часто-часто и прижала ладони к раскрасневшимся щекам.

– Прости, – вместе с этим словом с ее губ сорвался нервный смешок. – Я просто…

– Знатно подставила меня, – припечатала Эль, однако больше не рискуя приближаться. Не хватало ей еще и обвинения в попытке избиения в первый же день на новом месте.

Доказывать что-либо и требовать объяснений больше не хотелось, как и, собственно, слушать оправдания. Поэтому Элинор просто развернулась и пошла прочь.

Правда, обида никуда не делась. Она ведь так старалась, черт возьми! Настраивалась и – опростоволосилась в первый же свой визит в гильдию. Черный цвет под запретом даже у черных – кто бы мог подумать!

Вновь разозлившись, уже не столько на Инни, сколько на весь мир, и пользуясь тем, что узкий коридор, заканчивающийся дверью в кабинет главы, был пуст, Элинор взмахнула рукой прямо на ходу.

Да, отец всегда был против растраты резерва по бытовым вопросам, а дома и вовсе запрещал использовать магию без надобности. Но Эль готова была на все, лишь бы не попасться в таком виде на глаза еще кому-нибудь из будущих коллег. Где там эти лавки с готовой одеждой – пойди еще найди.

Магия послушно сорвалась с пальцев и прошлась по черной ткани сперва рубашки, а затем и брюк. Благо ботинки Элинор надела сегодня коричневые, и не пришлось «перекрашивать» и их. Миг – и остальная одежда сделалась им под стать. Рубашка цвета кофе с молоком и брюки на тон темнее – превосходно.

Не считая того, что пуговицы какого-то черта остались черными. Неправильно направила вектор силы?

Эль даже остановилась на мгновение, озадаченно глядя на себя сверху вниз. Увидь это отец, отчитал бы в первую очередь не за трату резерва, а за халтурную работу. А в академии и вовсе поставили бы неуд…

На сей раз основательно сосредоточившись и избавившись от посторонних мыслей, она аккуратно коснулась пуговки на своей груди кончиком пальца и послала импульс. Один удар сердца – и все пуговицы изменили цвет в соответствии с тканью рубашки.

То-то же. Не зря молодых магов учат, что эмоции – главный враг одаренного. Вот тебе и наглядный пример.

Эль ухмыльнулась, довольная собой и своей работой, весело щелкнула пальцем по получившейся пуговице. Вскинула голову, одновременно делая следующий шаг и… вдруг натолкнулась на чужой, пристальный и одновременно осуждающий взгляд.

Он остановился в самом начале коридора, мужчина, судя по ауре, бездарный. Молодой, темноволосый и худощавый, как и все здесь, в светлой одежде – свободных рубахе и брюках. В общем-то, в нем не было ничего примечательного: обычный парень, видимо, какой-то проситель, направляющийся на аудиенцию к главе гильдии. Иначе что делать в этом месте не магу? Только этот взгляд… На мгновение Элинор вообще показалось, что, будь у незнакомца возможность, он убил бы ее прямо здесь и сейчас. И вовсе не взглядом.

Да что за?..

Эль нахмурилась, совершенно не понимая, чем вызвала такую реакцию у человека, который видит ее впервые. Она же уже даже не в черном!

Тот же, тоже отмерев, уверенно пошел навстречу. И по мере приближения его узкое лицо с весьма выдающихся размеров носом перекашивалось от отвращения все сильнее.

Элинор не стала замедлять шаг, лишь гадала, как поступить, когда они наконец столкнутся: защищаться или уступить дорогу, как Инни несколько минут назад, врезавшись в стену. Но нет, мужчина сам изменил траекторию буквально в шаге от нее и обошел Эль едва ли не по дуге, насколько позволяла ширина коридора.

– Да что за?.. – пробормотала Элинор на сей раз вслух.

Незнакомец не обернулся. Так и прошествовал мимо с идеально прямой спиной, будто на завтрак съел кол, и, не останавливаясь и не стучась, рывком распахнул дверь в кабинет начальника.

– О, Грег, – успела пискнуть оставшаяся в конце коридора Инесса, но не была удостоена не то что ответом – даже взглядом.

После чего дверь за незнакомцем с грохотом захлопнулась.

– Что еще за псих? – поинтересовалась Элинор, тут же позабыв все обиды на соседку – информация важнее.

У подошедшей к ней Инни лихорадочно блестели глаза. В понимании Эль, в соответствии с ситуацией и откровенным хамством этого странного типа, девушке стоило бы обидеться или разозлиться. Но Инесса так разрумянилась и заулыбалась, будто ее только что не грубо проигнорировали, а по крайней мере признались ей в любви.

Повторять «что за…» в третий раз было бессмысленно, но это единственное, что крутилось у Элинор в голове в данный момент. Да что здесь происходит, черт возьми?

– Это не псих, – собравшись с силами, наконец с придыханием ответила Инни, не забыв обернуться на давно захлопнувшуюся за носатым грубияном дверь. – Это Грегори Тэйт, наш с тобой сосед.

И произнесено это было с таким обожанием, что Элинор растерянно распахнула глаза.

Глава 21

– Ты правда на меня больше не обижаешься? – уже в третий раз спросила неугомонная Инни, вынудив Элинор (также в третий раз) закатить глаза.

– Правда, – ответила Эль со вздохом, силясь поудобнее перехватить тяжелый баул, который несла, прижав к груди.

Отправляясь на склад гильдии, Элинор ждала разве что маленький сверток со сменой постельного белья. Однако ей выдали не просто смену, а целых три комплекта, несколько полотенец, шторы, коробку с письменными принадлежностями, банный халат и домашние тапочки и – просто вишенка на торте! – тяжеленный ночник.

И напрасно Эль отбивалась от кладовщицы, которая, для полного счастья, оказалась еще одной их с Инессой соседкой. Госпожа Першильд («Зови меня «госпожа Першильд», деточка, и никак иначе, а то разозлюсь») оказалась непреклонна: положено по ведомости – будь добра, получи, распишись и не вякай.

При этом все, что говорила эта тщедушная, в общем-то, миниатюрная старушка, больше всего походящая на скелет, обтянутый кожей, было произнесено таким командным и ультимативным тоном, что любые попытки Элинор возражать действительно звучали как жалкое «вяканье»:

– Что вы, мне не ну…

– Нужно, я сказала!

– Погодите, у меня есть…

– Захлопни ротик, девонька, и слушай, что тебе говорят старшие!

Так что Эль взяла все, что ей всучили, лишь бы отвязаться от вредной старухи.

«Госпожа Першильд», надо же…

Теперь-то стало ясно, почему такая дружелюбная ко всем и каждому Инесса трусливо осталась ждать спутницу в коридоре, отправив ее на склад в одиночестве. Пожалуй, теперь и Эль поостережется лишний раз сталкиваться с этой «госпожой Першильд».

– Правда-правда? – снова пристала Инни какой-то десяток шагов спустя.

Элинор как раз пыхтела, пытаясь удержать норовящий выскользнуть из рук объемный тюк. Вздрогнула от заданного в самое ухо вопроса, и… вещи, сложенные в одну из простыней, завязанную сверху на узелок, выпали из рук и с грохотом рухнули на мостовую. Мало того, простыня еще и развязалась, и мелкие предметы разлетелись по дороге.

– Че-о-о-орт… – простонала Эль, присаживаясь на корточки возле груды вещей.

– Ой, – пискнула Инесса. – Держи, укатился. – И, подняв, протянула Элинор разбитый ночник.

Вот так и знала, что от него нужно было отказываться в первую очередь!

– Спасибо, – буркнула Эль тоном, далеким от благодарного, и, выхватив дурацкий светильник из рук соседки, сунула его в кучу постельного белья. Звякнули битые стекла.

Прекрасно, просто прекрасно.

***

Пока Элинор собирала свои пожитки, Инесса причитала рядом, однако не больно-то напрягалась, чтобы помочь. Если не считать помощью сочувственные вздохи и заламывание рук («Ах, как нехорошо получилось!»), разумеется.

– Но ты правда больше не сердишься? – уже, кажется, в сотый раз уточнила соседка, когда они подходили к общежитию.

За это время с Эль, тащащей свою теперь еще и перепачканную после встречи с мостовой ношу, уже сошло семь потов, и, ясное дело, настроения это не прибавило.

– Правда, – огрызнулась она, на ощупь поднимаясь по ступеням крыльца – огромный тюк перекрыл весь обзор.

Однажды Мирта, верная кухарка дома Викандеров, испекла на день рождения сладкоежки Кардина высоченный многоэтажный торт с башенками. Так вот, когда она внесла его в столовую, были видны лишь руки и ноги женщины – все остальное было скрыто за гигантским тортом. Сейчас Элинор, должно быть, выглядела примерно так же. Только на такой жаре при воспоминаниях о сладостях еще и затошнило.

– Дверь… открой, – пропыхтела она, привалившись плечом к стене.

Если бы не проклятое инкогнито, Эль бы взяла извозчика или вообще заказала бы доставку без своего присутствия. Но она же теперь дочь лавочника, откуда у Эллены Кардинес лишние деньги?

– Сейчас-сейчас. – Инесса, как всегда, беззвучной птичкой взлетела по ступеням и поспешила открыть дверь. Правда, Элинор думала, та пропустит ее вперед вместе с поклажей, но не тут-то было: девушка придержала дверь, пока она не зашла, а потом побежала вперед, тараторя на ходу: – Я очень-очень сожалею, что обидела тебя. Даррен действительно порой бывает слишком резок, но я не знала, как тебе сказать. Подумала, что могу ранить твои чувства, а если это скажет он…

– То мне станет сказочно хорошо, – проворчала Эль себе под нос.

– Что-что? – не расслышала Инни.

– Все хорошо! Все отлично! Я не злюсь! – уже практически прокричала Элинор и тут же чуть не растянулась, столкнувшись с кем-то, кто так не вовремя вышел из расположенной по ходу движения кухни.

– Куда прешь?! – рявкнул голос с хрипотцой, после чего Эль оттолкнули от себя, словно мяч.

Да что ж за место такое? Кажется, беготня по крышам и та была безопаснее, чем пребывание в этом «раю».

– Какого?!. – возмущенно охнула Элинор, силясь удержать равновесие и устоять на ногах. – Вы что себе позволяете?! – рявкнула она, наконец убедившись, что ее больше не шатает, и высунулась из-за своего объемного кулька. Кой черт не опустила его на пол, кто его знает.

На нее уставилась… молодая женщина? Девушка? По правде говоря, стоящей напротив нее темной можно было на вид дать от семнадцати до всех тридцати пяти. Кто-то невысокий и очень худой. По фигуре – вообще мальчишка-подросток. Да и стрижка «под мальчика» с длинной челкой набок – соответствующая. А вот «боевой» раскрас на лице (густо обведенные черным глаза и ярко-красные губы) точно не мальчишеские. Женщина, точно женщина.

– А ты чего уставилась?! – ответила та вопросом на вопрос все так же враждебно.

«Подеремся?» – мелькнуло у Эль в голове.

Честно говоря, недружелюбный юг за один день выбил ее из колеи настолько, что, чтобы Элинор вспыхнула, осталось только поднести к ней спичку. Можно даже не зажигать: просто показать – и получишь взрыв.

Видимо, именно это и было в этот момент написано на ее лице, потому как незнакомка неожиданно приподняла руки, но не чтобы напасть, а показывая, что не собирается драться.

– Эй-эй, полегче, – пробормотала она, теперь уже в ответ с интересом разглядывая Элинор. Прищурилась, проходясь по ней взглядом с головы до ног, а затем вновь распахнула оба глаза и уставилась на Эль. – Семерка?!

И Элинор не отказала себе в удовольствии, чтобы вскинуть подбородок и гордо сообщить:

– Восьмерка.

Это в детстве, когда она узнала, что не унаследовала от отца величайший уровень силы – девятый, – а родилась всего лишь восьмеркой, Эль расстраивалась и завидовала Линдену, равному лорду Викандеру по силе. С возрастом она поняла, что восьмерок лишь немногим больше девяток и что на фоне сплошных троек и четверок быть восьмеркой – уже необычайное везение и повод для гордости. Оставалось только не упасть в грязь лицом, учась и развивая этот дар. И до утреннего фиаско с пуговицами Элинор искренне считала, что преуспела…