Геллена Власова и портал в подсознание

Саша стоял так, будто только что вышел из холодной воды на сушу, где во всю дуют ветра, охлаждая и без того замершую кожу.

– К старине Марку собрались. – Антон натянуто улыбнулся, бросил взгляд на сына, а затем также весело добавил. -Это чудесно! Хорошо провести время. Давай, малец, прощайся с подружкой, а потом приходи на кухню: нужно будет побеседовать.

Попрощавшись с девочкой, Антон Романов проследовал на кухню, где, сидя за столом, его ждала Дарья с чашкой чая, явно чем-то обеспокоенная.

– Ты думаешь…? – произнесла она полу шепотом.

– Да. Сашке, я уверен, будет в тысячу раз хуже.

– Может, всё-таки ей сказать, пока она не ушла.

– Нет, мы обещали молчать, Даша. А обещания нужно держать.

– Не нравится мне всё это. -понизив голос, сказала Дарья Романова. – Это непростая поездка, ух, непростая. Не удивлюсь, если мы Геллу встретим где-нибудь на улице или на вокзале. Нужно что-нибудь придумать.

– Обязательно придумаем. – Антон приобнял свою жену и, поцеловав в щеку, добавил. – Но Сашу мы должны подготовить к любому исходу, каким бы он не был.

В то время, как тётя Даша и дядя Антон обсуждали дальнейший план действий, Гелла и Саша стояли друг напротив друга, как это бывало и раньше в моменты недолгого расставания. Но не сейчас. Молчание длилось долго, будто оно резиной растягивалось то в одну, то в другую сторону. Прощаться сложно, но нужно, каким бы это прощание не было. Все обиды улетучились, все ссоры остались позади вместе с совместными прогулками, скучными домашними заданиями и ночёвками. Два друга, две истории, переплетённые нитями, которые в данных момент расходятся в разные стороны, в разные жизни. Грустно. Больно. Страшно.

– Я буду скучать, Саша, – вымолвила Гелла. – Я это уже говорила, но повторю. Ты же мой лучший друг.

– Я тоже буду скучать, – сказал Саша и обнял подругу.

В такие моменты хочется остановить время, чтобы оно замерло, застыло. Жаль, что это невозможно… Время прощаний на исходе.

– Мне пора, – сквозь слёзы произнесла девочка и сильнее прижалась к другу.

– Удачи. Надеюсь, в скором времени увидимся.

Геллена отпустила мальчика и, улыбнувшись, напоследок сказала:

– Хорошей учёбы тебе… Буду ждать нашей встречи.

После она быстро развернулась, вытерла мокрые щёки и выбежала на улицу.

***

Сидя в машине, Гелла наблюдала, как отец складывает в багажник чемоданы.

– Вы, конечно, много набрали, как будто на год к нему собрались, -сказал Яков, усаживаясь в водительское кресло. – Дорога займёт несколько часов, так что, если кому-то хочется в туалет, идите сейчас. -Все молчали. – Хорошо, значит, едем.

Мужчина пристегнулся, завёл машину и, опустив ручник, выехал на дорогу. Яна сидела возле него в пол оборота и смотрела на Геллу, которая широко улыбалась. Тётя без голоса сказала:

– Всё получилось.

Девочка прочитала по губам и кивнула. Тётя села прямо и устремила свой взгляд в лобовое стекло, а Геллена следила за проносящимися домами, деревьями и окрестностями города Луговой. Она прожила здесь большую часть своей жизни. Яна рассказывала, что Гелла родилась в другом месте, но после смерти её матери пришлось переехать. И как бы девочка не хотела посетить свой родной город, она всем сердцем любила этот. Он подарил ей дружбу и возможность беззаботно жить в любящей семье.

Геллена задремала, вспоминая Сашу, дедушку и маму. Проснулась она от резкого поворота. Открыв испуганные глаза, девочка осмотрелась.

– Вот, урод! – возмущался отец, сжимая зубы.

– Тише, – шепотом сказала Яна.

– Из-за этого идиота мы бы сейчас попали в аварию, так что не стоит меня затыкать!

– Ладно… – Тётя опустила глаза.

– Буди Геллу, мы уже подъезжаем.

– Я не сплю, – ответила девочка, потирая глаза.

Машина завернула на незаметную дорогу, которая вела на бугор. Она была усыпана щебнем, кое-где красовались глубокие впадины, однако никакого дискомфорта пассажирам они не принесли: автомобиль двигался плавно, словно скользил по льду.

Проехав небольшой лес, автомобиль повернул на асфальтированное одинокое шоссе. Никакого другого транспорта, людей или вообще жизни в этом месте как будто не было. Но чем ближе они подъезжали к опушке леса, тем отчётливее виднелся большой трёхэтажных дом оливкового цвета, с красивейшей террасой на крыше под стеклянным куполом. Оконные рамы, ставни, межэтажный карниз, покрашены в белоснежную краску, отражающие от себя лучи солнечного света. Дом ничего не ограждало: нет ни забора, ни зелёной ограды. Только длинноногие ели выстроились на заднем дворе, как настоящие телохранители, точнее домохранители.

Как только автомобиль заехал во двор, дверь дома отворилась, и на улицу вышел пожилой мужчина с седыми волосами, в очках. Он, одетый в серый домашний костюм, встал неподалёку и с радостью ожидал своих гостей. Геллена с любопытством смотрела в окно движущейся машины, прямо на дедушку. Он сильно постарел. Лицо, обсыпанное пигментными пятнами и глубокими морщинами, выглядело усталым, как будто его обладатель не спал несколько ночей, работал. Девочка начала волноваться: прошло так много лет, что этот пожилой мужчина казался ей неродным, чужим человеком. Но, выйдя на лужайку и идя в его сторону, нервозность угасла.

Гелла помчалась со всех ног к дедушке, который подхватил её на руки и крепко прижал к себе. От него пахло очень странно. Этот аромат и притягивал, и одновременно отталкивал девочку. Казалось, от него исходит какой-то цветочно-фруктовый запах, смешанный с дымно-спиртовыми нотками. Длинная белая щетина, ещё не выросшая в бороду, как шерстяная кофта, неприятно колола шею и щеку.

Дедушка не прекращал расцеловывать внучку в щеки. Он смотрел на неё серыми блестящими глазами и с каждым разом не мог поверить, что это она. Как же давно он её не видел!

– Дедушка! – воскликнула Гелла. – Мне щекотно!

Марк Эдуардович захохотал низким грудным голосом и опустил девочку на землю.

– Моя родная, – с лучезарной улыбкой сказал он. – Я так по тебе скучал!

– Я тоже, дедушка! Особенно я скучала по твоим фантастическим рассказам.

– Ооо… у меня как раз завалялось несколько в кармане, я их тебе обязательно расскажу. – Дед Марк подмигнул внучке.

– Гелла, бери свои вещи, – крикнул отец, достав багаж из машины.

Марк двинулся к сыну.

– Очень рад тебя видеть, сынок! – Он раскрыл объятья и замуровал в них Якова, не забыв поцеловать в щёки в знак приветствия.

– Чем от тебя пахнет? – Власов младший принюхался, после шепотом спросил. – Ты что подшофе?

– Немного, – согласился Марк, чему Яков был недоволен.

– Ну, папа…

К ним подошла Яна.

– Яночка. – Марк начал расцеловывать девушку в щёки. -Доченька! Ты повзрослела с прошлой нашей встречи.

– Здравствуйте, – скромно ответила тётя Яна.

– Что это за «здравствуйте»? Ты со мной так не разговаривай! Только на «ты»! -Марк бурно жестикулировал и выражал свои эмоции. -Много вещей привезли?

– Немного… – сухо ответил Яков.

– Жаль, я думал, вы ко мне надолго. Не беспокойтесь о вещах, Фе́дел всё занесёт. Пойдёмте, покажу вам дом и ваши спальни. С последнего раза, тут многое изменилось. -Власов старший подхватил под руку Яну и Геллу и направился в дом.

На деревянном крыльце они столкнулись с молодым смуглым мужчиной, чьи космически черные волосы извивались в маленькие кудри.

– Это Фе́дел Бонна́ри, мой помощник. – Представил гостьям мужчину Марк Власов.

– Тчи, -улыбаясь, поприветствовал девушек Федел и вышел на улицу забирать багаж.

– Он спали́нец? -поинтересовалась Яна.

– Да… Он работает у меня. Я плачу́ ему хорошие деньги, никто другой столько бы не платил.

Двойные дубовые двери, настежь открытые, озаряли начищенный паркет прихожей, где гости оставили свою обувь и направились прямо в арку. Бежевые стены одетые в узорчатые локоны нарисованного плюща спускались ниже и превращались в такую же нарисованную коричневую изгородь. Справа арка привела гостей в большую столовую, в центре которой раскинулся длинный стол; на окнах весели бордовые махровые занавески, тянущиеся к самому полу; по периметру устроились буфеты и серванты, где красовались хрустальная с позолотою посуда и все виды бокалов, стаканов и рюмок; тут и там можно встретить вазы с цветами, горшки с миниатюрными кустами.

Выйдя из столовой во вторую арку, все трое направились вперед, где их ожидала гостиная. Кирпичный камин у дальней стены разрисован цветочным орнаментом, кресла, смотрящие ему в огнедышащую пасть, кое-где потёрты и отсижены. Понятно, что холодными снежными вечерами хозяин дома любил находится именно в этой части комнаты. Даже длинный коричневый диван его так не привлекал. На другом конце гостиной, у полукруглых окон, спряталось пианино, которое, видно, недовольно своим забытым состоянием. Его, конечно, протирали, а вот когда играли в последний раз…

Гелла помчалась к музыкальному инструменту и, отрыв крышку, заворожено смотрела на двухцветные клавиши.

– Хочешь, нажми. -Марк улыбнулся.

Девочка прошлась пальцами по клавишам и ноты один за другим полетели по гостиной.

– Дедушка, это ты на нем играешь? -поинтересовалась внучка, опуская крышку.

– Как сказать, -дедушка Марк смутился. -Поигрывал как-то. Ладно пройдёмте наверх.

Оставив позади себя картины и шкафы набитые книгами, статуэтками и всякой мелочовкой, дедушка Марк повёл Яну и Геллу к большой деревянной лестнице, укромно стоявшей за углом, между столовой и гостиной. Выжженные на перилах завитушки приковывали к себе всё внимание: они тянулись то вверх, то вниз, то в бока, подзывая каждого поиграть с ними в гонки.

Поднявшись на  второй этаж, молодые дамы ахнули. Светлые стены, высокий потолок, расписанный в серовато-голубое небо, на котором округлилась луна. Зеленоватый ковер, вытянувшийся на паркете, напоминал траву после выпавшего  дождя. Он вёл от одной двери к другой. Марк, как истинный экскурсовод, принялся рассказывать об апартаментах.

– Здесь находятся три спальни и две ванные комнаты. Эта моя комната, мой кабинет, называйте, как хотите. Здесь же будут спальни твоя, Яна, а это Якова. Если мы пройдём в другую часть дома…-Мужчина пошёл по коридору дальше, заворачивая за угол. -То наткнёмся на гостевое крыло. Я решил, что дополнительные спальные места не помешают. В этой же части есть лестница, поэтому нет никаких проблем с передвижением по этажам. Идёмте выше. – Марк вышел в коридор к маленькой лестницей, с ведущей наверх к солнцу.

На последнем этаже потолок украшало изображение солнца и звездного неба. На полу уже красовалась тёмносиняя дорожка. Дедушка Марк показал девочке её комнату, просторную светлую, с большим окном во двор и старинным шкафом напротив кровати в балдахином. После привёл в просторную библиотеку на этаже, в которой можно разместиться на диване или креслах с кружечкой кофе и что-нибудь почитать. К счастью, с выбором книг проблем не было: длиннющие стеллажи высоких, по самые потолки, книжных шкафов хранили внутри себя сотни, если не тысячи, книг.

Последнее, что решил показать Власов старший – терраса, находящаяся на крыше дома под стеклянным куполом и в которую влюбилась Яна. На терассе дедушка Марк выращивал овощи, фрукты, ягоды, различные цветы, кусты, и даже деревья. Каждую секцию ограждал небольшой заборчик и надежда на то, что в каждой из них есть своя климатическая зона. Потому что невероятно, как это все здесь прижилось. Даже те странные растения, покрытые пупырями. Марк предупредил, чтобы ничего лишнего не трогали. Хорошо, что им по нескольку раз не пришлось объяснять: у того самое зелёного нечто только что лопнуло несколько пупырей и потекла  жёлтая слизь.

Находится долго в такой обстановке было сложновато, поэтому гости спустились на первый этаж по дальней лестнице. В гостиной их уже ждал Яша, стоя возле настенных часов, справа от камина. Он следил за беспорядочным движением циферблата и, заметив вошедших, сказал:

– Федел отнес все наши вещи.

– Замечательно! Вы голодны? – поинтересовался Марк. – Время уже далеко за обед, вы скорее всего в дороге ничего не ели. Сейчас я попрошу Федела, и он всё вам устроит.

– Не нужно! Скоро уже ужин. Может, лучше посидим все вместе, в кругу семьи и поужинаем, – предложила Яна.

– Так и сделаем! -Дедушка Марк хлопнул в ладоши, и тут же в гостиную зашёл Федел, будто уже давно стоял в коридоре и ждал приказа.

– Что-то нужно? – спросил он с небольшим акцентом.

– Федел, думаю, сегодня хороший вечер продемонстрировать свои кулинарные способности. Нужно приготовить всё самое лучшее на ужин, а я, пожалуй, займусь напитками. А вы, мои гости, можете пока разместится в комнатах, осмотреться, отдохнуть.

– Я хочу помочь с готовкой, -вызвалась тётя Яна. – Если никто не против.

– Не, -замотал головой молодой мужчина. – Я рад, что такой красивой девушке интересна кулинария. -Яна залилась краской. – Прыходите, вместе сотворым искусство.

– С радостью!

Как только Яна и Федел скрылись за стенами кухни, Гелла шепнула дедушке на ухо:

– А что Федел делает у тебя?

– Да так, помогает по хозяйству. Его кулинарные навыки меня впечатлили. Думаю, вам понравится.

А это  удалось узнать гостям  только через пару часов, когда всё уже было готово и все сидели на мягких стульях в большой столовой. Даже Федела усадили, который со своей стороны считал это неправильный.

– Я бы мог и отдельно поесть, -уверял мужчина, – к тому же мне неудобно как-то, не хочу портыть вашу идыллию.

– Ну что ты? – говорила Геллена. – Здесь все свои, а ты как никак часть нашей небольшой семьи.

Марк не имел ничего против своего помощника, он наоборот с радостью встретил его, сидя в своём кресле-«королевском троне», когда того с силой усаживали на отведённое место Яна и Гелла. Справившись с его упрямством, Яна расположилась по правую руку от Федела, а девочка села напротив дедушки, чтобы лучше слышать его удивительные рассказы. Яков сел слева и тут же, как аристократ, развернул салфетку, аккуратно её положил на колени и с ровной спиной ждал начала ужина. Данное действие Марк воспринял как что-то смешное, отчего захохотал, вытирая бумажным полотенцем слёзы, быстро стекающие по его смуглому лицу.

– Видно, Яков, ты своим занудством будешь нас веселить весь вечер. Я не против.

Откупорив пыльную, по виду древнюю, не то что старую, бутылку вина, мужчина наполнил свой бокал чуть больше половины и предложил гостям за столом. Яна с удовольствием согласилась, сказав, что попробовать стоит, а то как-то неловко отказывать. Федел быстро замотал головой, чему Марк огорчился.

– Увы, Геллочка, тебе рано ещё такие напитки пробовать. Вот подрастёшь немного, дам тебе попробовать настоящую во… – Яков толкнул Марка, который обращался к внучке, -восхитительную настойку, которая храниться в нашей семье много десятилетий.

– Папа, – укоризненно посмотрел Яков, – чему ты учишь ребёнка?

– А ты сам, -повысив голос, спросил Марк, – будешь?

–Нет, отец, не хочу.

Гелле и остальным не пьющим налили сок, который, заверил Власов старший, выжат из фруктов его собственного сада на крыше, отчего тётя Яна мигом попросила плеснуть и ей в свободный стакан. Когда все разложили по тарелкам горячие приятно пахнущие блюда, от одного вида которых текут слюнки, дедушка поднял бокал и принялся произносить тост:

– Я хочу сказать, что очень рад видеть всех вас за моим столом, что спустя столько лет, мы увиделись вновь и сегодня, я полагаю, этот вечер в жизни каждого из нас запомнится на долго, возможно, даже навсегда.

Бокалы и стаканы, встретив друг друга, заиграли хрустальную симфонию. Яна и Геллена принялись есть запеченное мясо с помидорами, по-дарьски; помощник дедушки с восхищением уплетал жаренную чисто по-славветски картошку, заедая овощным салатом; Яков ел ландскую пасту с морепродуктами, а дедушка Марк отщипывал всего по чуть-чуть, чтобы попробовать каждое блюдо.

Как только голод утих, все убрали приборы с тарелок и принялись общаться, разрежая обстановку в столовой комнате. Федел мило разговаривал с Яной, делая комплименты в сторону не только её кулинарных талантов, но и красоты, отчего она, краснея до самых ушей, хихикала; Марк, готовый взорваться от счастья, вспоминал детство Яши, который иногда толкал отца локтем, замечая, что он начинает говорить лишнее, и подливал себе ещё вина.

– Как-то я зашёл в его комнату, а он под одеялом что-то читает. Думаю, наверно, какую-нибудь книгу, которую я ему дарил, а оказалось, что у него журнал, да непростой, а с… – Яков пихнул Марка. -Да хватит тебе уже! Замучал!

– Кстати, – оживилась после выпитых бокалов Яна, – вино очень вкусное, чем-то напоминает то, что Вы приносили на свадьбу Кати и Яши.

– Очень рад, что оно тебе по душе. Ещё налить?

– С удовольствием!

Как только все стаканы наполнились, а еда остывала на тарелках, Яна встала и с горечью в голосе сказала:

– Я хочу выпить за мою сестру, Катерину, чья смерть принесла нам большую боль… я… мне…

Не закончив тост, Яна, упиваясь слезами, села обратно. Стояла тишина, заглушаемая всхлипами девушки; никто не решался продолжить её тост, поэтому, не чокаясь, опустошили свои емкости. Федел заботливо вытирал с щёк Яны салфеткой слёзы; Яков поджал губы так, что они просто-напросто исчезли с лица, его брови сильно изогнулись, между появилась морщинка; дедушка Марк изучал золотистый узор на бокалах, а Гелла опустила голову и быстро заморгала, чтобы никто не заметил её слез.

Посидев ещё немного в полной тишине, Яна предложила чаю, поэтому Геллена и Федел вместе с ней отправились на кухню подготавливать всё к чаепитию. Кухня очень напоминала ту, что осталась дома в Луговом, только в центре не было кухонного острова, на которое складировали все недоеденные блюда. Девочка с осторожностью собрала все грязные тарелки и понесла их в мойку, где уже собралась довольно-таки высокая гора немытой посуды.

Теперь в столовой стояли чашки, заварка и разные лакомства для любителей поесть что-нибудь сладенького после плотного ужина. Так сказать, для заверешения застолья. Этим человеком почему-то стал Яков, который тут же потянулся за конфетой и мигом запихнул её в рот, смяв пустой фантик. Гелла не поверила своим глазам: папа съел конфету, хотя он любитель домашних сладостей. А тут целая шоколадная конфета!

Яна обходила каждого с горячим чайником и наливала воду, пока не встала около Марка. Тот категорически отказался пить чай, сказав, что вино лучше чая, особенно при желании согреться.

– Пап, – мигом Яков Власов подал голос, – мне кажется, но тебе хватит на сегодня.

– Вот именно «КАЖЕТСЯ»! – ответил Марк опьянённым громким голосом. – Будешь, сынок допивать? -Яша замотал головой.

– Он не балуется этим, – объяснила Яна, после быстро отпила чай  из фарфоровой чашки.

– С каких это пор?

– С тех самых, -буркнул Власов младший.

Яна, видно, знала и не решалась рассказать, но, взяв в себя в руки и закрыв глаза, выпалила:

– После смерти Катерины он много пил!.. Я знаю… – девушка сглотнула от нервов. -Я помню, как ему тогда было плохо и…я старалась ему объяснить, что таким образом он не вернёт её, что лучше подумать о…

– О ком?

– О Геллене, конечно! -выкрикнул Яков, бросив взгляд на девочку, которая летала в облаках, засматриваясь на картины и маленькие скульптуры, пока не назвали её имя.

Она глядела большими, как драгоценности, глазами и быстро хлопала крыльями-ресницами, держа в руках горячую старинную чашку, успокаивающую её своим теплом.

– Я дал себе слово, что ни капли алкоголя не возьму в рот, ради неё! И я держу это обещание, а тебе стоит призадуматься, как встречать родную внучку и вести себя!

На эти слова Марк Власов отреагировал моментально. Он взорвался, как бомба замедленного действия, отчего все сразу прекратили мирно пить чай и со страхом смотрели на него.

– Ах вот как! – мужчина встал из-за стола, глядя в глаза сыну. – А что теперь, когда собственный отец просит выпить вместе-это крах мирового масштаба?

– Нет! Просто…

Яна с ужасом крикнула:

– Хватит вам обоим! Яков, Марк Эдуардович! Хотя бы не при ребёнке, умоляю!

Но её никто из них не услышал.

– А что насчёт меня? Обо мне никто не подумал… никто и понятия не имел, насколько мне было плохо… когда родной сын отнял у меня внучку! Мою…кхе-кхе…единственную внучку! – Голос Марка скрипнул на последний словах, будто по стеклу рисовали тонкой иголкой.

– Это было необходимо!

– Необходимо для кого? Ну да, тебя и только тебя!! – озверел Марк Власов. – Я, как ты, начал запивать своё горе! Рядом со мной никого не было в то время! При этом я имел семью, но чувствовал тогда себя одиноко и паршиво! И как же я счастлив, что моя внучка имеет невероятное любопытство! Ведь если бы не она, то ты бы продолжал гнить в своём доме, в своём банке, отравляя жизнь каждой из них. – Мужчина показал на Яну и Геллу. – А в конечном итоге, твоя бы дочь возненавидела тебя за ложь… от природы никуда не денешься.

Все остолбенели, особенно девочка, впервые видя доброго, светлого дедушку обиженным, рассерженным, озлобленным. В глазах проплыл страх, и сердце бешено заколотилось.

Яков Власов, красный и потный, с горечью и обидой глядел на отца, не собиравшегося заканчивать ссору. Пожилой мужчина до самой последней капли вылил вино в бокал и, подняв его над головой, громко сказал:

– Последний тост за Якова, моего сына, полностью парализованного от внутренних страхов и мести; который думает, что сам со всем справиться. А так ли оно будет? Поживём-увидим. За Якова и его ненависть к миру!

Осушив одним глотком всю ёмкость, Марк сжал её с огромной злобой в руке, что она с хлопком разлетелась на маленькие осколки. После Власов старший, покачиваясь, покинул столовую.

Стояла тишина, заглушаемая только тяжёлым дыханием Яши. Поджатые губы, узкие глаза, стекающий каплями по вискам пот, казалось, мужчина вот-вот закричит или даже заплачет, но он только переводил взгляд от пола к дочери, на чьём порозовевшем лице застыл ужас. Тонкая линия губ Якова содрогнулась, желая выпустить наружу звуки, однако не смогла. Мужчина резко развернулся и быстрым громким шагом ушёл к себе, оставив столовую, где атмосфера раздора постепенно опускалась на пол, смешиваясь с осколками хрусталя.

– Ну…что ж. – Яне неловко говорить хоть что-то после такой бури. -Нужно тут всё прибрать…да…

Она дрожала, еле-еле удерживая чайник; её ноги подкашивались при каждом шаге, отчего Федел быстро подлетел, усадил Яну за стол и заверил, что всё сделаем сам. Пока мужчина носился из кухни в столовую, Яна и Гелла смотрели друг на друга и молчали.

– Они поссорились из-за меня? – неожиданно спросила девочка у тёти.

– Ну что ты, детка, ты не виновата… – Тихо ответила Яна.

– А почему тогда…

– Геллочка, я ничего ответить не могу. Увы, обо всём они сами тебе должны рассказать, в первую очередь отец…

– Ты же знаешь папу: его ни под какими пытками не разговоришь.

– Можно попробовать обо всём спросить у дедушки. Но это самый крайний способ.

Окончательно придя в себя, Яна встала и направилась на помощь Феделу, который намыливал посуду. Девушка, с полотенцем в руках, мигом принялась убирать со стола осколки, а после подмела пол веником, собрав мелкие крупицы.

– Тебе помочь? – спросила Гелла.

– Нет, дорогая, я сама справлюсь. Но если ты так хочешь помочь, можешь прибрать со стола посуду.

– Да! Конечно!

Девочка, поставив пустые чашки, тарелки для торта и вазы с конфетами на передвигающийся поднос, какие бывают в ресторанах, и направилась прямиком на кухню. Как только вошла, удивилась, насколько быстро Федел справился с горой грязной посуды.

– Это всё практика. -пожал плечами мужчина и мигом убежал в столовую, к Яне, пожелав Геллене спокойной ночи.

Девочка принялась раскладывать посуду, нервно покусывая губы. Закончив, она отправилась в спальню, на пути куда никого не встретила, будто все растворились в каменных стенах этого огроменного дома, и только одна она осталась внутри, среди этих пустынных коридоров, блекло освещающих светильников и старинных картин.

***

Лёжа в кровати, Гелла смотрела в потолок и считала баранов. Так прошло несколько часов, но сна не было ни в одном глазу. Сколько бы раз она не переворачивалась, как бы не укрывалась, всё без толку. Может, тёплое молоко усыпит её?

Дом спал, а Геллена тихо спускалась по скрипучей лестнице, направляясь на кухню. Разогрев на плите молоко, девочка размешала чайную ложку мёда и, похлюпывая, по чуть-чуть отпивала из чашки.

Как только на дне не осталось ни одной капли, Гелла помыла чашку и, поставив её на место, также тихо двинулась в спальню, но, не дойдя до лестницы, обратила взгляд в гостиную, откуда исходил тусклый свет. Подойдя ближе, она обнаружила дедушку, сидящего на диване и держащего себя за голову: он не переставал шмыгать носом.