Коллегия. Ренессанс

– Да. Эта трагичная история достойна пера поэта, – юноша взглянул в глаза отца и увидел там искорку надежды.

– У меня не хватило смелости и воли, чтобы выполнить предназначение. Но ты другой. В тебе живет мятежный дух твоего деда. Готов ли ты довершить то, что начал он?

– Готов, – не раздумывая ответил Флориан.

– Тогда внемли мне, – глаза отца сверкнули темным огнем, и в сознании юноши разверзлась бесконечная пустота, в которой гулким эхом звучал голос бога.

Через день Флориан отправился в замок к ближайшему командору тамплиеров. В его сумке лежало письмо от настоятеля местного монастыря с просьбой взять юношу в оруженосцы или слуги к одному из рыцарей Ордена.

XIII век. Франция

В этот пасмурный осенний день охота не радовала короля. Собаки работали хорошо, и зверя в лесных угодьях Фонтенбло было много. Егеря уже с утра, пока слуги разбивали лагерь, подняли трех оленей. Стая гончих ухватила одного и к полудню загнала в роще совсем недалеко от шатра. Когда Филиппу IV сообщили о том, что зверь готов, чтобы принять удар королевского копья, он посмотрел на хмурые тучи, лениво орошавшие землю мелким промозглым дождем, потом на сырую траву, промокших до нитки егерей и, махнув рукой, вернулся в шатер.

Не стоило выбираться из замка на охоту в такую мерзкую погоду, но его новая фаворитка хотела устроить пикник, посмотреть на осенний лес и отведать жаренной на углях оленины. Что ж. Король взглянул на молодую пышногрудую красавицу, дремлющую после любовных утех на ложе под шелковыми пуховыми одеялами. Жареную оленину она сегодня, несомненно, заслужила.

– Ваше Величество, – снаружи робко позвонил колокольчик, сообщая, что у порога доверенный паж. Никто не смел входить в шатер короля без разрешения, когда он находится внутри с дамой.

– Что еще? Я же сказал, добирайте оленя сами, – Филипп откинул одеяло и провел рукой по обнаженному молодому телу. Девушка по-кошачьи выгнула спину, промурлыкав что-то, повернулась и положила голову ему на колени, чем привела в страстное возбуждение.

– Ваше Величество. Из Парижа прибыл канцлер со срочным посланием, требующим вашего немедленного внимания.

– Ногаре?18 Боже, как не вовремя, – король нагнулся, прильнул к ее груди долгим страстным поцелуем, потом резким движением отстранился и накрыл нагое тело одеялом. – Пусть войдет. Он не станет трястись в карете 25 лье19, чтобы поинтересоваться, удачно ли прошла охота.

– Мой король! – в шатер вошел статный красавец средних лет с бородкой клином и аккуратными усиками на испанский манер. Быстро взглянув на ложе, он поклонился и сделал перед собой замысловатое движение широкополой кожаной шляпой, украшенной пучком фазаньих перьев.

– Довольно кланяться, мой друг, – Филипп подошел к столу, налил кубок вина и протянул его советнику. – Однако вы напрасно оделись для охоты. Погода стоит мерзкая. Я даже отказался добрать загнанного оленя. Но, как видите, у меня сегодня другая дичь, – улыбнувшись, король сделал движение головой в сторону ложа.

– Не огорчайтесь насчет охоты, мой король. Впереди нас ждет охота, какой еще не видела Франция. А добыча, – Ногаре снова бросил взгляд на выглядывающую из-под одеяла красотку. – А добыча превзойдет все ваши ожидания.

– Вы собираетесь на войну? Или, может, опять хотите устроить скандал со Святым престолом. Право же, совсем не время. Скоро зима, слякоть, дождь, холод. Я предпочитаю воевать летом, когда светит солнце и природа радует глаз.

– О нет, мой король. Речь идет не о войне. Разве бы я посмел отвлечь вас такими пустяками. Я принес вам весть, которая не потребует много вашего внимания, но принесет вам необычайные выгоды и навсегда впишет ваше имя в историю Франции.

– Да? – король налил себе вина, не спеша сделал глоток и, взяв с тарелки кусочек сыра, отправил его в рот. – Ты меня заинтриговал. Быстрее выкладывай, что у тебя на уме.

– Эта новость только для ваших ушей.

– Милая, оденься и поди проследи за слугами и поварами, чтобы накрыли под навесом стол, достойный короля. Я должен заняться государственными делами, – обратился он к девушке и, когда она, закутавшись в одеяло, исчезла во второй секции шатра, вопросительно посмотрел на Ногаре. – Так что заставило вас оставить Париж и примчаться сюда в эту слякоть и морось?

– Тамплиеры, Ваше Высочество.

– Вот как? – явно заинтересовавшись, король опустился в кресло и приготовился слушать.

– Сегодня утром, я, как обычно, на правах канцлера просматривал вашу государственную почту. В ней я нашел письмо от управляющего замком Вашего Величества, расположенным близ Безьера, что в Лангедоке. Он сообщал, что в темнице замка сидят три тамплиера. Один рыцарь и два мечника-пехотинца. Все они посажены по просьбе местного командора Храмовников за серьезные нарушения против братства. Двое приговорены к смерти. Один еще ожидает суда. Он в Ордене числился сержантом мечников и долгое время был оруженосцем у командора тамплиеров. Он утверждает, что знает страшную тайну, но готов поведать ее только королю Франции. То есть вам, Ваше Величество.

– Боже, какая чушь, – разочарованно отмахнулся Филипп. – Бедняга просто хочет отсрочить свой приговор. И с этим вы скакали сюда из Парижа?

– Именно с этим. Мы долго искали способ, как можно подступиться к тамплиерам. Этот бедняга – наш шанс. Он хочет свидетельствовать против Ордена. Что бы он ни донес, что бы он ни знал, его показания дадут нам повод взять несколько рыцарей и под пытками вырвать признание в смертных грехах. Поверьте, как только они окажутся в моих руках, они признаются во всем, что мы пожелаем.

– Хм, – король внимательно посмотрел на Ногаре. – В это я охотно верю. Мало кто выдерживал допросы ваших палачей. Но Орден находится под защитой римского папы. Храмовники подчиняются лично ему. Если мы схватим его рыцарей, может разразиться скандал. Ватикан потребует открытого суда и, если у нас не будет доказательств…

– У нас будут свидетельства доносчика и признания самих рыцарей. Подумайте. Мы обвиним их в ереси. Ватикан обязан с ней бороться и не сможет активно выступить против. Тамплиеры будут в вашей власти. Вы сможете судить их королевским судом, хотя лучше собрать Королевский совет, чтобы вовлечь в процесс всех вельмож.

– Возможно, ты и прав, – король рассеянно повертел на столе ножом.

– Ваше Величество. Это шанс покончить с тамплиерами раз и навсегда. И получить все их земли и замки, все, чем они владеют во Франции. Их казну, которую Великий Магистр недавно перевез в Париж. А еще списать все долги короны перед Орденом.

– Но я сам числюсь членом Ордена и его покровителем. Я приглашал Великого Магистра крестить своего сына.

– Но вы ведь тогда не знали греховной, богопротивной ереси, которую практикуют тамплиеры, – хитро подмигнул советник.

– Не знал, – медленно кивнул Филипп, в раздумье покусывая губу.

– Вот видите. Не знали. А как только узнали, предприняли шаги, чтобы защитить веру, престол и Францию.

– Поступим так, – король плеснул еще вина себе и советнику. – Пошли своих людей в Безьер. Пусть доставят этого оруженосца в Париж. Только не в мою резиденцию, а в твой замок. Там я его выслушаю. Потом мы все обсудим. В конце концов, мы ничего не теряем. Если все окажется пустышкой, его и всех, кто был в камере, казнят. Если же все сложится, как ты говоришь, тогда мы решим, как действовать дальше.

– Я, с вашего позволения, тут же отдам распоряжения.

Довольный Ногаре, резко крутнувшись на месте, выбежал наружу.

С другой стороны шатра фаворитка короля, племянница герцога Амадея Савойского, которую тот пристроил ко двору, тихо выскользнула на улицу. Врожденное любопытство заставило ее одевать элегантный кожаный костюм, пошитый на мужской манер, для охоты чуть дольше, чем обычно. Из-за этой медлительности она подслушала часть разговора. Толком не разобравшись, что к чему, она поняла, что советник Ногаре и король замышляют недоброе против тамплиеров. А ведь в Ордене состояли ее старшие братья. Значит, опасность может грозить и им.

Весь день девушка размышляла, как передать весть своему отцу, но шанса сделать это так и не представилось. Король постоянно держал ее при себе. Вначале под широким навесом был накрыт богатый обед с жареной олениной, вином и прочими яствами. Затем они вернулись в замок Фонтенбло, где она провела страстную ночь в объятьях Филиппа. Наутро выехали в Париж. И только там, в присутствии супруги короля Иоанны Наварской, ей удалось избавиться от королевского внимания.

Но как передать письмо отцу? Он находится за сотню лье от столицы в родовом замке. Своим слугам она доверять не решалась. Дворец был полон стражников и шпионов короля. Единственным надежным человеком была ее пожилая кормилица. Но поручать ей такое опасное дело было бессмысленно.

Тогда девушка приняла отчаянное решение. Надев простую одежду, она вышла в город и добралась до храма тамплиеров. Укрывшись в нише стены, подождала, пока мимо нее по дороге не проехала пара рыцарей. Когда всадники поравнялись с ней, девушка бросилась под ноги одной из лошадей и упала на мостовую. Оба рыцаря тут же спешились и подбежали, чтобы оказать помощь.

– Я в порядке, – быстро проговорила девушка. – Я должна была вас остановить. У меня тайное письмо для Жака де Моле, – ей было известно это имя из рассказов братьев и отца. То, что простолюдинка знает имя Великого Магистра, произвело на рыцарей впечатление. – Ордену угрожает смертельная опасность. Вот, – не дав опомниться, она сунула в руку одному из них бумажный свиток, завернутый в тонкую кожу, скрепленную сургучом. Потом встала, быстро отряхнулась и, поклонившись изящным реверансом, побежала вниз по улице.

Рыцари переглянулись, перебросились парой фраз, затем сели в седла и продолжили свой путь в парижский храм тамплиеров.

В тот же вечер письмо было переправлено в замок Магистра тамплиеров Франции, генерального визитатора20 Ордена Гуго де Пейро. Там же в то время находился и сам Великий Магистр.

Несмотря на кажущуюся абсурдность, письмо пробудило в мудрейшем Рыцаре нехорошие предчувствия. Ими он за ужином поделился со своим соратником. Гуго де Пейро был человеком опытным, проверенным в двух крестовых походах и обладавшим острым и расчетливым умом. А еще он был посвященным Рыцаря, владевшим голосом бога и контролировавшим казну Ордена.

– Что ты думаешь? – спросил де Моле, дав время прочитать письмо.

– Написано женской рукой. Буквы немного пляшут. Наверно, автор волновалась или писала на неустойчивой поверхности. Пахнет духами. Дорогими. Значит, писала явно не простолюдинка, которая передала свиток рыцарям. С другой стороны, если все, что здесь написано, правда, то передавать такую информацию со слугой я бы не стал. Ведь речь идет о злоумышлениях короля против папского Ордена.

– Она могла переодеться. Рыцари отметили ее реверанс, какому учат только в благородных домах, – Великий Магистр махнул слуге, чтобы тот наполнил кубки вином. – Тот, кто это писал, явно близок к Филиппу. Причем настолько, что он при ней позволил себе обсуждать дела столь деликатного свойства.

– Она вполне могла подслушать разговор. Нам нужно разузнать, кто из женщин в окружении короля мог это сделать.

– У Филиппа все слуги – мужчины. Фрейлины окружают только королеву. За исключением…

– За исключением куртизанок и фавориток, – хмыкнул де Моле и сделал длинный глоток вина. – Согласно письму, разговор произошел вчера, когда король был в Фонтенбло на охоте. Нам нужно узнать, кто из женщин был рядом с ним. А еще нужно послать гонца в Безьер, чтобы узнать, кого из наших местный командор заточил в королевской тюрьме.

– Мудрейший, – де Пейро уважительно склонил голову. – Если то, что здесь написано, правда, у нас нет времени выяснять, кто был с королем на охоте и кто из рыцарей заточен в замке в Безьере. В письме сказано, что король приказал немедленно доставить доносчика в Париж. Это произошло вчера пополудни. Безьер находится на южном побережье Франции, до него более полутора сотен лье. Скорее всего, они туда отправили конных гвардейцев из сопровождения Ногаре. Значит, они уже добрались да замка. Обратно пленников, вероятно, повезут в карете, которая прибудет в Париж послезавтра. Может, стоит перехватить карету?

– Во-первых, мой друг, мы не знаем, в какой карете повезут доносчика. А во-вторых, вы так рассуждаете, словно уже приняли на веру все, что написано на пахнущем духами клочке пергамента, переданном на улице нашим рыцарям неизвестно кем.

– Тюремную карету мы можем опознать по решеткам и охране из королевских гвардейцев. А насчет клочка пергамента… Когда речь идет о вашей безопасности и об угрозе великой миссии, я бы предпочел перестраховаться. Я считаю, что вам нужно срочно уехать в безопасное место. Я же останусь и постараюсь тут все выяснить.

– Я ценю твою заботу, – де Моле поднял кубок вина. – Но я мудрейший Рыцарь, Магистр тамплиеров. На мне лежит высокая ответственность за Орден и миссию. Я останусь здесь. Я не верю, что король пойдет открыто против нас, даже если допросит доносчика. Идти против рыцарей храма, значит идти против Ватикана. А папа находится под контролем мудрейшего Кардинала. Так что, в случае чего, понтифик нас прикроет. Скорее всего, Филипп будет использовать донос, чтоб получить отсрочку по долгу. Ну что ж. Поторгуемся. Может даже сбросим набежавшие проценты.

– И все же, мудрейший, – де Пейро взглянул на Верховного Магистра полным тревоги взглядом. – Думаю, вам следует укрыться хотя бы на пару дней.

– Стар я уже бегать от королевских крыс. А вот золото Ордена нужно перевезти из твоего замка в безопасное место от греха подальше. Займись этим сейчас же. Поступи так, как мы сделали, когда вывозили сокровища из Акры. Отбери десяток самых надежных рыцарей. Поставь их на колени и подчини себе их волю. Пусть отвезут сокровища в один из наших отдаленных замков. Замок этот должен быть известен только им. Ни ты, ни я не должны знать, где он находится. Пусть схоронят сокровища там. Если через полгода с нами ничего не случится, пусть один из них вернется и расскажет о заветном месте. Если же произойдет страшное, пусть доложат мудрейшему Дожу в Венеции. Сами же пусть охраняют сокровища. И дети их, и внуки пусть охраняют, пока за золотом не придет мудрейший или посвященный. Распорядись об этом немедленно.

– Ваша воля – закон, мудрейший, – посвященный поднялся из-за стола, но увидел, как Верховный Магистр махнул рукой.

– Но давай вначале закончим ужин.

Через минуту, слуги подали скоромный ужин: еще один кувшин вина, большое блюдо тушенной в овощах говядины и корзину хлеба. Во время трапезы мудрейший и посвященный больше не возвращались к теме доноса. Говорили о делах Ордена, о новом крестовом походе в Святую Землю. О том, что, учитывая охват территории и отлаженную систему платежей, неплохо бы организовать собственную торговую гильдию и даже отчеканить собственные монеты. Но за размеренной беседой оба невольно прислушивались к нарастающему чувству беспокойства и изредка поглядывали на пахнущий дорогими духами лист пергамента, лежащий на краю стола.

* * *

Несмотря на замученный вид и рваную одежду, доносчик из замка Безьер выглядел вполне вменяемым. Когда стражники ввели его в каминный зал на допрос к королю и канцлеру, он с достоинством опустился на колено и покорно склонил голову со словами:

– Спасибо, что согласились принять меня, Ваше Величество.

– Ты кто? – строго спросил Ногаре, с любопытством рассматривая пленника.

– Меня зовут Флориан. Родом из Флоренции. Я тамплиер. Сержант мечников. Был оруженосцем и личным слугой у командора Лангедока.

– У тебя смуглая кожа. В тебе есть арабская кровь?

– Моя семья бежала от арабов во Флоренцию с Ближнего Востока. Моя мать – правоверная христианка из Иерусалима. Мой отец – правоверный христианин, был зарезан сарацинами при штурме Святого Города. С тех пор я мечтал присоединиться к рыцарскому ордену, чтобы отомстить.

– Ты из простолюдинов?

– Мой отец был торговцем.

– За что тебя отправили в темницу?

– Я не выполнил волю командора.

– Что он тебе приказал сделать? – Ногаре быстро взглянул на сидящего рядом короля.

– Он приказал принести ему живого младенца для сатанистского обряда.

– Что ты сказал? – подавшись вперед, переспросил Филипп.

– Живого младенца, чтобы выполнить сатанистский обряд тамплиеров, Ваше Величество.

– Какой обряд? – чуть повысил голос советник.

– Этот обряд мне неведом. Только высокие рыцари могут присутствовать при тайных обрядах. Я не рыцарь. Но прислуживал командору при многих других богопротивных действах.

– Встань. Снимите с него кандалы, – сделав великодушный жест рукой, приказал король и быстро переглянулся с Ногаре. – Мне доложили, что у тебя есть важная информация о тамплиерах. Что ты хотел рассказать?

– О Ваше Величество, – Флориан встал, все еще не решаясь поднять взгляд на короля. – Ритуалы – лишь малая часть страшных дел, что задумал Верховный Магистр.

– Рассказывай все, что знаешь! – властным голосом приказал Ногаре.

– Я попал к тамплиерам пять лет назад. Вначале был слугой. Потом прошел обучение на мечника и два года плавал на корабле. Участвовал в стычках с пиратами и арабами на островах Средиземного моря. Капитаном на том корабле был высокий рыцарь сэр Джефри де Шани. Он подметил мою храбрость и рвение и взял к себе в оруженосцы. Позднее де Шани был назначен командором провинции Лангедок. Вместе с ним туда пробрался и я. Там я и стал свидетелем страшных ритуалов.

– Церковь запрещает любые ритуалы, кроме одобренных Святым Престолом, – нахмурился король.

– Да, Ваше Величество. Но тамплиеры, не все, конечно, а их избранная верхушка, которую они называют «тайный круг»: маршалы, командоры, прецепторы21, некоторые высокие рыцари, – не чтут господа нашего. Они поклоняются дьяволу. При посвящении в «тайный круг» рыцарь должен поклясться в верности Ордену и Великому Магистру и заявить, что не признает никакой иной власти. Затем он должен отречься от Христа, плюнуть на распятие, бросить его на пол и растоптать, – при этих словах Флориан перекрестился. – Потом он должен был съесть теплое сердце младенца и заявить, что отдает свою душу Бафомету22 и просит его о защите и помощи в делах. Дальше он должен окропить своей кровью идол Бафомета с черепом козла с рогами, потом обмакнуть в нее веревку и постоянно носить ее на поясе под одеждой как знак своей веры в дьявола.

– Теплое сердце младенца. Как отвратительно, – брезгливо повел плечами король.

– Откуда ты все это знаешь? Ты говорил, что тебя не допускали к ритуалам.

– Не допускали к тайным магическим обрядам, которые проводят магистры. Но к ритуалу посвящения я был допущен как оруженосец командора. Я держал факел и чаши для омовения. Потом я должен был убрать комнату и отдать собакам тело младенца.

– О боже, какая мерзость, – осенил себя крестом король. – Как мы могли не знать о таких страшных делах в нашем королевстве.

– Но это еще не все, Ваше Величество. Недавно в Лангедок приезжал магистр Франции высокий рыцарь Гуго де Пейро. Они долго беседовали с командором. Я прислуживал им за ужином и узнал, что тамплиеры собираются… – Флориан умолк и закрыл лицо руками.

– Что собираются? Говори! – прикрикнул на него Ногаре.

– Они строят планы, чтобы напасть на короля, заточить Его Величество в темницу и самим править Францией.

– Напасть на меня! На короля Франции! – хлопнув ладонью по столу, Филипп вскочил и подошел вплотную к Флориану. – Тамплиеры желают моей смерти? Желают сами править королевством? Да как они смеют!

– Смеют, Ваше Величество. Тамплиеры думают, что в этой измене им поможет сам дьявол, – Флориан медленно поднял взгляд на короля и, вложив в него всю силу той частички голоса бога, что досталась ему от отца, тихо проговорил: – Верьте мне.

Перед глазами Филиппа на секунду возникла картинка кровавой битвы. Отряды тамплиеров сражаются с его гвардейцами у королевского дворца. Вот они, смяв охрану, проникают внутрь. Бегут, убивая слуг, по длинным, освещенным факелами коридорам. Врываются в тронный зал. Там на троне сидит он – Филипп, король Франции. Рыцари останавливаются перед ним в нерешительности, но через толпу протискивается их Верховный Магистр. Он обнажает меч, взбегает на подиум и наносит удар прямо в его сердце. Затем сталкивает бездыханное тело короля вниз по ступеням и сам садится на трон. Через секунду его голова превращается в козлиную голову Бафомета, а по тронному залу разносится демонический смех.

– Н-е-е-ет! – закрыв глаза от ужаса, что есть силы завопил король так, что вздрогнули стоявшие за пленником гвардейцы. – Ногаре! Я хочу их головы! Всех! Всех, кто строит заговор против меня. Тамплиеров больше не будет во Франции. Их не будет нигде. Я уничтожу Орден!

– Слушаюсь, Ваше Величество, – немного удивленный такой бурной реакцией советник поднялся и тоже подошел к Флориану. – Ты готов подтвердить свои слова под присягой перед королевским советом и судом инквизиции?

– Готов, – покорно опустив глаза в пол, ответил Флориан. – Я отдаю свою судьбу в ваши милостивые руки.

– Милостивые. О да! – сверкнул глазами король. – Помоги нам покончить с тамплиерами, и ты получишь награду, о которой не смел и мечтать.

– Лучшей наградой для меня будет искоренение богопротивной ереси и сознание того, что на троне Франции восседает справедливый и милостивый государь Филипп IV. И, мой король, я должен вас предупредить: Верховный Магистр и его ближайшие сподвижники обладают взглядом, который может подчинять людей своей воле. Я сам был тому свидетелем. Он утверждает, что получил этот дар от самого дьявола. Он очень опасен. Только мешок на его голове может уберечь от подчиняющего взгляда.

– Мы это будем иметь в виду, – коротко ответил Ногаре. – Ни один даже самый дьявольский взгляд не спасет изменников веры от королевского правосудия.

– Вот! Вот пример настоящего подданного короны, – провозгласил король, когда пленника увели. – Но пусть он пока остается у тебя в камере. Дайте ему новую одежду, хорошую еду и вина, принесите матрац и чистую постель. И сегодня же вечером пришлите к нему королевских инквизиторов. Он должен сообщить им то, что рассказал нам. А вы, мой друг, немедленно начинайте подготовку к аресту верхушки тамплиеров. Сколько на это уйдет времени?

– Всех нужно арестовать в один день. Мои гвардейцы довезут письма с приказом префектам в самые дальние провинции в течение двух суток. Они должны быть открыты одновременно. Чтоб одновременно взять всех командоров, прецепторов и как можно больше высоких рыцарей Ордена. Я буду готов через два дня.

– Два дня, Ногаре! Я даю тебе два дня, – решительно проговорил Филипп. – В пятницу, 13 сентября, они все должны сидеть по темницам или корчиться на дыбе, рассказывая о своих богопротивных делах. И мешки. Не забудьте надеть им на головы мешки.

– Ваше Величество. Вы серьезно верите в то, что сказал этот человек? Про ритуалы, про младенцев и про дьявольский взгляд?

– Неважно, верю я или нет. Важно, что влияние тамплиеров стало сравнимым с тем, каким обладает корона. Еще немного – и они будут хозяевами целых провинций. А раз так, то это прямая угроза короне. Угроза мне лично. Поэтому никакой жалости. Никакого милосердия. Мы с корнем вырвем эти сорняки с нашей земли.

– Слушаюсь, Ваше Величество, – поклонился советник и поспешил выполнить приказ короля.

В это время Флориан, которого стражники отвели в одну из камер замка Ногаре, уселся на кипу соломы, прислонился к холодной каменной стене, закрыл глаза и чуть заметно улыбнулся. Скоро его великий дед будет отомщен. Король Филипп амбициозен, жаден и мстителен. Он с готовностью принял грубую ложь про дьявольские обряды и угрозу короне. И неважно, каковы были его истинные мотивы: опасения за свою жизнь или желание завладеть сокровищами тамплиеров. Теперь Орден рыцарей Храма обречен. Если, конечно, Флориан не допустит ошибки в этой смертельно опасной партии.

* * *

С момента, когда в руки Верховного Магистра попало странное письмо с предупреждением о доносчике из замка в Безьере, прошло три дня. Ни король, ни его канцлер не проявляли враждебности. Они даже пригласили его и ближайших рыцарей на воскресную мессу в кафедральном соборе Парижа. После нее де Моле присоединился к королевской свите и вместе с ней прошелся по улице до кареты, раздавая нищим медяки. Филипп и Ногаре были, как обычно, высокомерно любезны и не выказывали ни тени враждебности.

В тот день Верховный Магистр принимал у себя в Парижской резиденции гонцов от магистров с докладами о положении дел. Тамплиеры понемногу отходили от прискорбного поражения в Акре, собирались с силами и призывали в свои ряды новых рыцарей. Скоро, совсем скоро Орден обретет былую мощь и соберет под знамена Ватикана всех, кто готов биться за веру и очистить Святую Землю от мусульман. Тогда его сила и влияние в Европе будут неоспоримы. Даже самые строптивые монархи будут вынуждены склониться перед этим всесильным инструментов мудрейших.