Ее имя ярость

Я подкралась поближе, пытаясь распознать любые признаки жизни, кроме тусклого мерцающего света. Только когда я подошла к двери, я услышала тихий шепот, и в моей груди зародилась надежда.

Нур. Нур была жива. Нур что-то говорила. Но мне нужно было сдержать эмоции, потому что она явно разговаривала не сама с собой.

– Я же сказала, я ничего об этом не знаю.

– Ты лжешь, – раздался другой голос, такой же тихий, но невероятно зловещий, и у меня внутри все сжалось, когда я его услышала.

Тохфса.

– Я послала за целителем с магией джинна не для того, чтобы ты продолжала мне лгать. Ты наконец скажешь мне, где Сума спрятал свой клад, и сделаешь это сегодня.

Все мое воодушевление испарилось. Если Тохфса была там, значит, стражники тоже. Я наклонилась вперед и осмелилась заглянуть внутрь. Нур лежала на узкой кровати, прикрывшись простыней, на ней была светлая ситцевая курта. Ее кожа была очень бледной, но в светлых глазах читалась тревога.

Тохфса стояла в ногах кровати, скрестив руки на груди, с привычно угрожающим видом.

– Ты слышишь? Я не дам тебе еще одного шанса, девчонка. У тебя и так было слишком много времени. Я дала тебе привилегии, я дала тебе время. А теперь, если ты не начнешь говорить мне, где спрятано сокровище, я причиню тебе столько боли, сколько ты не могла и представить.

Услышав угрозы Тохфсы, я впилась ногтями в ладони. Прежде я много раз слышала от нее угрозы, но ни разу они не были столь яростными. Помещение было не больше камеры Нур, но с большим количеством окон, и Тохфса и Нур были совершенно одни. Я подкралась поближе, все еще прячась в темноте дверного проема. Если там не было стражников, то Тохфса совершила роковую ошибку, которой я, не колеблясь, воспользуюсь. Но почему она пришла сюда без охраны? Даже если Нур не могла ей ничего сделать, Тохфса никогда никуда не ходила без своих стражников.

Ты наконец скажешь мне, где Сума спрятал свой клад?

Я еле слышно втянула воздух. Конечно. Тохфса не хотела, чтобы кто-то был рядом, если она наконец получит ответы. Она хотела добыть их сама. И она не хотела делиться. Но если она была одна, даже без оружия, я могла бы сразиться с ней. Я крепче сжала в руке ветку и приготовилась показать, насколько могу превзойти Тохфсу.

– Где он? – прорычала Тохфса, придвигаясь ближе к Нур.

Она сжала короткий меч, висевший у нее на поясе, и по тому, как она взялась за рукоять, я поняла, что, в отличие от меня, она не росла с мечом в руке. Да, у нее была подготовка, но я помнила клинок самими пальцами. Меч был продолжением меня самой. И у меня руки чесались от желания снова завладеть мечом.

Я шагнула вперед, отбросив всякую скрытность и ухищрения. В моих ушах раздался слабый рев.

– Она уже сказала тебе, – разнесся по комнате мой голос. – Она не знает, где он. Так почему бы тебе не оставить ее в покое и не потягаться с кем-нибудь, кто не лежит ничком в кровати?

Нур удивленно вздохнула и села. Тохфса выпучила глаза, и, к моему удовлетворению, на ее лице отразился шок. После месяцев жестокого обращения моя кожа горела от предвкушения вернуть ей должок. Я крепче сжала ветку дерева, и мои ладони покрылись потом. Я сделала еще один шаг в комнату. У меня было всего несколько секунд, чтобы сделать все правильно, прежде чем она поднимет тревогу.

Я бросилась на нее и, отведя руки назад, вонзила ветку ей в живот. Тохфса дернулась от удара и издала сдавленный хрип.

Достань свой меч, достань свой меч.

Словно услышав мои мысли, она вытащила свой короткий меч из кожаных ножен на поясе. Я расправила плечи и приготовилась к бою, меня охватило равнодушное спокойствие. Тохфса одарила меня безжалостной улыбкой, от которой натянулась тонкая кожа на ее лице, и в мерцающем свете факелов она стала похожа на жуткий скелет.

– Я пытала тебя столько раз, что ты и сосчитать не можешь, а ты продолжаешь возвращаться за продолжением. Я начинаю думать, что тебе нравится, когда тебя наказывают.

Я сосредоточилась и подошла ближе к кровати Нур.

– Ты как, Нур? – спросила я, взглянув на нее и постаравшись сохранить ровный голос.

– Бывало и лучше, – протянула она, когда Тохфса снова бросилась на меня.

– Это спорно, – сказала я, слегка запыхавшись, когда уворачивалась от атаки, – учитывая, что ты лежишь в теплой постели, а я отбиваюсь от Тохфсы палкой.

Тохфса перевела взгляд с меня на Нур и обратно, ее круглые глаза сузились.

– Откуда вы двое знаете друг друга?

Я приподняла бровь:

– Я думала, вы в курсе всего, что происходит в стенах вашей тюрьмы, а, комендант?

Тохфса глухо зарычала, затем бросилась вперед, высоко подняв клинок. Я подняла ветку, готовясь встретить удар и молясь, чтобы древесина была достаточно толстой или лезвие Тохфсы – достаточно тупым, чтобы не разрубить ее пополам. Когда Тохфса опустила клинок, Нур выкрикнула мое имя, но я не могла позволить себе потерять концентрацию. Меч Тохфсы ударил по моему оружию, угодив точно посередине. И застрял.

Мне захотелось победоносно закричать. Но вместо этого я скользнула рукой вниз по лезвию, схватилась за навершие меча Тохфсы и ударила им ее по щеке. Тохфса потеряла равновесие и упала на кровать Нур. Я вырвала у нее меч, развернув его так, чтобы кончик лезвия был направлен прямо на нее. Тохфса издала сдавленный возглас, уставившись на острый конец своего собственного оружия. В резких чертах ее лица промелькнула паника, и я почувствовала вкус успеха на языке.

– Ты не потрудилась узнать меня получше, Тохфса, – сказала я, растянув губы в улыбке так же, как она. – Ты решила сразиться на мечах с дочерью императорского оружейника. Я могу победить тебя даже без оружия.

– Тебе не выгодно меня убивать, – запнувшись, ответила она. – Я могу даровать тебе свободу. Отпусти меня, и я позабочусь о твоем освобождении.

– Ты пытаешься торговаться со мной? После всего, что ты сделала? – Я оглядела ее с головы до ног с мрачным выражением лица. – Я не в настроении вести переговоры.

Я двинулась на нее, моя кожа помнила каждый удар, который она мне наносила, в моей голове эхом отдавался звук каждого взмаха кнута, которым она била меня по задней поверхности бедер.

– Дания, – прорвался сквозь туман моей ярости тихий голос Нур. Она переползла к краю кровати и осторожно опустила ногу на пол. Затем оперлась о матрас, вставая на обе ноги, и я медленно выдохнула, когда она подошла ко мне. – Выруби ее, тебе не обязательно ее убивать.

– Ты шутишь? – Я оскалилась, почти обнажив зубы. – Мне не обязательно ее убивать? Она мучила нас обеих долгие годы.

– Послушай ее! – Нетерпеливый голос Тохфсы разрезал воздух между нами, как грубый топор. – У тебя будет больше шансов оказаться на свободе, если я буду жива. Я помогу тебе!

Я одарила ее равнодушной улыбкой:

– Нур не знает тебя так, как знаю я, комендант. Нам не будет жизни, пока жива ты.

Тохфса облизнула передние зубы, и в ее глазах снова отразилась расчетливость. Я повернула голову, но, прежде чем я успела среагировать, она открыла рот и громко закричала. Я не стала долго раздумывать, даже когда Нур схватила меня за руку и снова назвала по имени. Я подалась вперед и с силой вонзила свой меч в живот Тохфсы. У меня вырвался вздох: я уже забыла, каково это – пронзать тело клинком, чувствовать сопротивление кожи и приступ тошноты в горле, когда она наконец поддается.

Мой меч оборвал крик Тохфсы, и мы обе какое-то время стояли, уставившись друг на друга и разинув рты. По клинку потекли густые алые струйки крови. Я на секунду закрыла глаза, и вся ярость и ненависть, наполнявшие меня до этого момента, утихли.

На мгновение воцарился покой. Тохфса встретила свой конец, и это было именно то, что я обещала ей каждый раз, когда она поднимала на меня руку. Я вырвала свой меч, и ее кровь хлынула рекой, а тело рухнуло на пол. Я оглянулась на Нур через плечо:

– Не тебе решать, как мне мстить.

Она напряженно кивнула, широко раскрыв глаза. Вытирая клинок о простыню Нур, я пыталась успокоить свое прерывистое дыхание. Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз убивала кого-то мечом, но, если я зациклюсь на этом сейчас, это может стоить нам жизни. Я надела маску сосредоточенного самообладания и инстинктивно покрутила короткий меч в руке, проверяя его вес и знакомясь с новым оружием. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться:

– Нам надо уходить, сейчас же. Тохфса подняла достаточно шума, чтобы сюда прибежали стражники. Если мы не выберемся сейчас, то не выберемся никогда.

Непроницаемый взгляд Нур скользнул по все еще дергающемуся телу Тохфсы. Она прикусила нижнюю губу и выглядела так, словно хотела отчитать меня, но передумала. Вместо этого она спросила:

– У тебя есть план?

Я улыбнулась ей, как раньше улыбалась Тохфса:

– Нет, но у меня есть меч.

Восемь

До сих пор я упускала из виду одну вещь, которая была нужна, чтобы выбраться отсюда. По памяти я подстроила свою походку под меч. Его тяжелый вес отличался от того, к которому я привыкла, работая со своим тальваром, но и он сойдет. В другом конце лазарета послышались отдаленные крики и шаги, свидетельствующие о том, что крик Тохфсы возымел действие. Нур подбежала к двери и посмотрела в коридор расширенными от страха глазами:

– Как, во имя джиннов, мы из этого выпутаемся?

Я выдохнула, мое сердце билось громко, подобно ударам по табла[11]. Я стала медленно считать в уме, успокаивая нервы, и раскачиваться с носка на пятку. С мечом я чувствовала уверенность. Мощь. Я подняла его перед собой:

– На этот раз мы будем делать по-моему.

По камню застучали шаги, все те же настойчивые шаги, которые я слышала весь прошлый год. Нур отскочила назад, когда в комнату вошли два стражника с оружием наготове. В одном из них я узнала стражника, который отправился за брошенным мной камнем, у него были коротко подстриженные волосы и аккуратная бородка. У другого была неровно застегнута форма и не чесаны кудри. Они перевели взгляд с лежавшей на земле Тохфсы на меня и ее меч в моих руках, обагренный ее же кровью. Я рассмеялась, увидев их потрясенные лица, и вспомнила, как Тохфса обычно поносила их:

– Только не говорите, что вам не хотелось сделать то же самое.

Нур шагнула вперед, протягивая руки в примирительном жесте:

– Комендант мертва. Вы можете либо дать нам сбежать под покровом темноты и получить возможность выжить, либо сразиться с нами и умереть. – Она указала на оружие в моей руке.

– Я не думала, что мы даем им выбор. – Мои пальцы крепче сжали рукоять меча, и я сделала шаг вперед.

– Я знаю, ты говорила, что умеешь обращаться с мечами, но я бы предпочла убраться отсюда с минимальным кровопролитием, насколько это возможно, – процедила Нур сквозь стиснутые зубы.

– Ничего не могу обещать, – ответила я ей, прищурившись.

Я очень сомневалась, что мы сможем выйти отсюда, не пролив больше ни капли крови. Очевидно, стражники были согласны со мной, потому что они двинулись на нас, и их клинки поблескивали в свете факелов.

Рев в моей голове утих. Я переминалась с ноги на ногу и наслаждалась знакомым азартом сражения, разливающимся по венам. Мои мышцы просыпались, они помнили каждую тренировку с Бабой на плацу, каждую схватку, в которой я оттачивала свое мастерство.

Первый стражник с аккуратной бородкой сделал выпад, я увернулась и отбила его скимитар коротким мечом Тохфсы. Он не ожидал моего уверенного удара и остановился с мечом в руке. Он уставился на меня, разинув рот, и я, не теряя времени, вонзила клинок ему в живот. Нур за моей спиной ахнула, а мои руки заныли от силы еще одного смертельного удара. Стражник слабо вскрикнул, но это было больше похоже на стон тонущего кота.

Неопрятный стражник с ревом бросился на меня, но мне не удалось достаточно быстро вырвать меч Тохфсы. Я отказалась от этой идеи и откатилась в сторону, когда он рассек воздух своим обоюдоострым скимитаром, промахнувшись всего на несколько дюймов.

Я вскочила на ноги, мои пустые руки так и чесались выхватить у него клинок. Стражник последовал за мной, рванувшись вперед, а я двигалась вокруг него словно в танце. Я потянулась к рукояти меча Тохфсы, и на этот раз мне удалось вытащить его.

Когда стражник высоко поднял свой скимитар, я нырнула под него и ударила его в челюсть, отчего тяжелая металлическая рукоять меча Тохфсы обрушилась на меня всем своим весом. Он рухнул на пол как подкошенный. Нур подбежала к нему и приложила пальцы к его шее:

– Что ж, по крайней мере, этого ты не убила.

– А других убью, – сказала я, скривив губы в мрачной ухмылке. – Если не я их, то они нас.

Я подняла обоюдоострый меч поверженного стражника за навершие и рассекла им воздух.

– Я не могу использовать больше мечей, чем смогу удержать. Пока достаточно двух. – Я посмотрела на второй скимитар, изогнутое лезвие которого лежало в луже крови на полу. – А ты возьми этот.

У Нур был такой вид, будто она только что проглотила полную чашку шипов.

– Нет, спасибо, я уверена, что буду представлять опасность скорее для себя, чем для других.

– Тебе нужно оружие, возьми его. – Я подошла к двери и выглянула в коридор: других шагов слышно не было, других стражников тоже.

Нур с опаской взяла рукоять двумя пальцами. Меч безвольно повис в воздухе, ее руки дрожали. Я недоуменно посмотрела на нее. Возможно, она права; она вообще не выглядела так, будто умела обращаться с оружием. Неудивительно, что она сосредоточила свои усилия на том, чтобы выкопать путь на свободу, а не пробиваться с боем.

– Ты в порядке? – спросила я, разглядывая ее побледневшее лицо.

Нур медленно выдохнула:

– Смесь зораата, которую использовала целительница, не была идеальной, я бы приготовила лучше. Я все еще не до конца оправилась. Но, по крайней мере, она залечила мою рану и привела меня в сознание, чтобы Тохфса смогла допросить меня. – Она повела плечами и поморщилась, массируя шею. – Голова раскалывается.

– Где сейчас целительница? – Я посмотрела на тело Тохфсы.

Она не двигалась, но ее грудь все еще слегка вздымалась и опускалась, пока она истекала кровью. Но я и не собиралась дать ей умереть быстро, учитывая то, через что она заставила меня пройти.

– Ей было приказано уйти, как только она закончит. Должна признать, я не ожидала, что у Тохфсы есть возможность так быстро получить целителя от императора.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки:

– Ты сказала, что император хотел вернуть свой зораат, верно? Логично, что он заинтересован в тебе.

– Мне не нравится эта мысль.

– Мне бы тоже такое не понравилось.

Я знала, что значит привлечь внимание императора Вахида, а он был безжалостен.

Мы перешагнули через тела и стали прокрадываться по коридору лазарета, затем осторожно открыли дверь. Снаружи было темно и пугающе тихо, но, что более важно, поблизости не было видно стражников. Мы обошли здание по периметру, направляясь к противоположной стене, которая шла не вдоль обрыва. У меня перехватило дыхание, напряжение стало почти невыносимым. Другие стражники, возможно, еще не знали о тревоге, но скоро они заметят отсутствие Тохфсы и остальных. Нам нужно действовать как можно быстрее.

Мы ползли по траве, избегая света факелов на сторожевых башнях. Сторожевая башня Тохфсы находилась рядом с главным входом, и мы направились туда, чтобы взобраться на наружную стену и перелезть через нее. Мое дыхание белым облачком растворялось в прохладном воздухе. Еще несколько минут, и мы будем свободны. Еще несколько шагов, и мы оставим эту тюрьму позади. Но когда мы передвигались в траве на корточках, я услышала крик вдалеке и замерла.

Нур врезалась мне в спину:

– Что такое?

– Я слышала крик.

Мгновение спустя шум уже нельзя было не заметить. Со стороны лазарета закричали несколько стражников. Послышался топот ног по траве. Они были близко. Затем по тюрьме разнесся самый страшный звук – резкий звон колоколов. У меня кровь застыла в жилах. Теперь они начали нас искать. Я крепко сжала свои мечи, словно они были спасительным якорем. В последний раз, когда я столкнулась со стражниками лицом к лицу, все прошло не очень хорошо. Но на этот раз все по-другому. На этот раз у меня есть оружие. С мечами в руках я непобедима.

Меч Нур чуть не вылетел у нее из рук, когда прозвучала тревога, и она резко повернулась ко мне.

– Каждый раз, когда ты поворачиваешься, мне кажется, что ты выколешь мне глаз, – пробормотала я, уклонившись от кончика ее меча.

– Я же говорила тебе, что не хочу его носить! – огрызнулась она.

– Меч не носят, им владеют. И иметь его при себе полезно на случай, если мы…

В окружающем нас хаосе мы отчетливо услышали, как кто-то вытащил из кожаных ножен клинок. Я могла бы распознать этот звук даже в разгар бури. Я резко остановилась у края лазарета и осмелилась заглянуть за угол. Там стояло полдюжины стражников с поднятыми скимитарами, высматривая нас.

– Тебе все же понадобится этот меч.

Девять

– Мы ни за что отсюда не выберемся. – Дрожащий голос Нур прорезался сквозь грохот битвы, который уже стучал у меня в ушах.

– У меня бывали шансы и похуже, – прошептала я в ответ.

Нур недоверчиво посмотрела на меня:

– Правда?

Это не было правдой, но не хотелось ей об этом говорить. Сейчас, по крайней мере, я стояла против них с клинком в руках. Поправка: у меня было три клинка.

– Нам просто нужно разбить их строй, – сказала я и прикусила губу.

Мы не могли вернуться тем же путем, что и пришли, потому что просто столкнулись бы со стражниками с другого угла. И мы не могли перелезть через стену за лазаретом, потому что с другой стороны не было ничего, кроме зазубренных скал и бушующего моря. Мы должны сразиться с ними лицом к лицу.

– Я могу взять на себя сразу двоих, если только они не нападут на меня одновременно.

В моей голове промелькнули воспоминания о тренировках на плацу, и я крепче сжала рукоять меча. Но это были воспоминания о тренировках не с Бабой, а с Мазином. Мы часами проводили спарринги – либо с другими учениками Бабы, либо просто друг с другом. Хотя над мастерством владения мечом Мазину еще нужно было работать, он все же был единственным, кто мог сравниться со мной. Пока он не победил меня в нашей последней битве, той, что мы провели без мечей. Той, в результате которой я оказалась в тюрьме, а он вышел сухим из воды.

– Дания, – прохрипела Нур, и в ее словах чувствовался страх, – неужели ты думаешь, что я смогу справиться с шестью стражниками, когда я едва знаю, как держать эту штуку?

Я повернулась к ней, воспоминания вызвали во мне что-то похожее на древний гнев, подпитывая мои движения и укрепляя мою решимость.

– Ты не будешь сражаться, – признала я, продумывая нашу стратегию. – Ты отвлечешь их внимание.

– О, отлично. Значит, я приманка?

– Они не знают, что нас двое. Им известно только то, что ты сбежала из лазарета и Тохфса мертва. Давай используем это.

– Хорошо. – Нур кивнула, ее губы побелели. – Только не оставляй меня им на растерзание и не убегай одна. – Она стояла, сжимая в руке меч, и выглядела так, словно шла на казнь.

– Если бы я хотела так сделать, я бы не вернулась за тобой.

Она слегка улыбнулась мне, но улыбка не достигла ее глаз, в которых плескался страх. Я хотела подбодрить ее, но не знала, что сейчас произойдет. Я была уверена в своих навыках, знала, к чему меня готовили, но я никогда по-настоящему не вступала в бой, в котором нужно беспокоиться о ком-то другом, особенно о том, у кого не было никаких боевых навыков. Самое большее, что я могла сделать, – это немного уравнять шансы.

– Мне нужно разбить их строй. Замани их сюда, это даст мне шанс проредить их ряды. Если они не знают, что я здесь, я воспользуюсь этим.

Нур кивнула и сжала меч, вытянув его перед собой, будто это был талисман, а не оружие. Я глубоко вздохнула, положила ладонь на напряженную спину Нур и вытолкнула ее к ожидающим стражникам.

Послышались крики, топот ног стал ближе.

– Она у нас в руках! – прозвучал в опасной близости чей-то голос, отделившийся от остальных.

Как раз то, чего я хотела.

– Ты думала, что сможешь сбежать? – сказал стражник голосом, похожим на низкое рычание. – Одна?

Нур побежала обратно за стену, странно держа меч. Стражник бросился за ней, но я была готова. Я взмахнула двусторонним скимитаром и одним четким движением перерезала ему горло.

– Она не одна, – сказала я дергающемуся на земле телу.

Какой-то краткий миг я оплакивала его. Еще одна смерть, которой можно было избежать, на моей совести. Но я не могла позволить себе думать об этом слишком долго. Я устала. Я изо дня в день копала, почти не ела и еще меньше спала. Я сосредоточилась на всем, что знала о сражении, – на всем, что узнала благодаря Бабе и тренировкам с Мазом. Но в какой-то момент я поняла, что голос, который диктовал мои действия, принадлежал моей бабушке. Никогда не показывай им свой страх. Слабые питаются страхом.

Из-за угла выскочил еще один стражник, и я сразила его не глядя. Следующий тоже наткнулся на мой клинок. Я вытащила из ножен тальвар и схлестнулась с тремя стражниками сразу, причем ни секунды в позиции защиты. Каждый удар был смертельным, каждое движение – атакующим.

На меня бросился стражник с длинными темными волосами и повязкой на глазу, я ждала его с обоими мечами наготове. Но он прикрыл лицо собственным клинком и оттолкнул меня. Он был крупным, намного крупнее меня. Я бы не продержалась долго в открытом противостоянии, мне нужно было превзойти его ловкостью.

Я отступила в сторону, но он последовал за мной, и к нему присоединились еще двое стражников. Я поднырнула под руку солдата справа от него, полоснула его по лодыжке своим скимитаром. Тяжело дыша, он упал на траву, но я успела откатиться в сторону. Он схватился за ногу и заскулил, как затравленная собака.

Перекрестием мечей я приняла изогнутую сталь более высокого стражника и оказалась вне его досягаемости, умело парировав его тяжелые удары. Низкий стражник с длинной бородой и плечами, похожими на толстые канаты, взмахнул своим скимитаром с такой скоростью, что застал меня врасплох, и на моем предплечье остался неглубокий порез.

Я подавила вскрик и тихо зашипела, а он самодовольно улыбнулся. Боль разлилась по моим венам, как холодный огонь. Мое лицо превратилось в маску свирепости. Я не позволю им увидеть свое настоящее лицо. Не покажу им свой страх. Слабые питаются страхом.

Здоровенный стражник прыгнул на меня, повалил на землю и приземлился сверху. Мои легкие сжались, когда он, прижавшись ко мне своим мясистым телом, выбил из них весь воздух. На его лице растянулась тонкая улыбка, и он находился так близко, что я видела каждую почерневшую пору на его щеках, чувствовала сильный запах пота у своего носа. Я не могла пошевелиться, не могла сопротивляться и не могла сбросить его с себя. В моей груди забилась паника. У меня не было выхода.

– Ты планируешь убить меня своим зловонием? – спросила я, надеясь, что он выйдет из себя настолько, что я смогу воспользоваться этим. Я лягала его ногами, но не могла найти опоры.

Он широкой ладонью заломил мне руки над головой, и мои мечи, воткнутые в траву, не могли мне помочь.

Стражник поднял свой меч, направив острие прямо мне в грудь, как будто собирался пригвоздить меня к земле. У меня перехватило дыхание, я не могла выдохнуть. Мне показалось, что время застыло, когда он начал опускать клинок. Но вдруг его руки дрогнули, глаза-бусинки закатились, и он с глухим стуком рухнул на меня.

Мгновение я лежала оглушенная. Затем я с силой надавила ему на плечи и сбросила с себя вонючее тело. Над ним нависла Нур, она выставила перед собой рукоять скимитара так, будто собиралась заколоть себя. Я моргнула, слова застряли у меня в горле.

– Ты вроде сказала, что не умеешь обращаться с мечом? – наконец произнесла я, с трудом сглотнув.

Она наклонила голову и тяжело выдохнула:

– Я почти уверена, что использовала не тот конец.

Позади нас послышались шаги. Нур обернулась и увидела, как к нам подходит еще один стражник. Я вскочила на ноги, взмахнула скимитаром над ее головой и вонзила меч в шею стражника, затем вырвала оружие и забрызгала кровью нас обеих. На мгновение воцарилась напряженная тишина. Мы зашли за угол лазарета и оценили нанесенный ущерб. Все стражники во дворе были мертвы.

Нур присвистнула:

– Ты сделала это, Дания.

Я не ликовала. Я подавила желание оплакать погибших и сглотнула подступившую к горлу желчь. Я схватила Нур за руку и потащила к наружной стене:

– Через несколько минут за нами придут все стражники тюрьмы, если мы сейчас же отсюда не уберемся.

– Разве ты только что не убила их всех?

Я покачала головой, подсчитывая количество тел и вспоминая, сколько ночных патрульных я насчитывала перед предыдущими попытками побега.