Сестрица Алёнушка

– Три дня назад приехала. И в своём старом доме поселилась, а он уж много лет пустовал. Со мной поздоровалась, как ни в чём не бывало. Ни слова, ни намёка на прошлое, будто и не было между нами той войны, будто и не бежала она из деревни, проиграв. И я по старой памяти не ждала от неё больших проблем. Но она за эти годы немало сил накопила, и опыта набралась. Ударила так, что я не смогла отразить, и вот с приступом сердечным на больничной койке.

– Так, это из-за не-ё-о-о-о ты болеешь? – вскинулся Ванька.

– Её работа. Но на этом она, как видно, не успокоилась, решила мстить с размахом, не ограничиваясь. Чтобы у меня не было времени и сил на борьбу с ней, она сразу и против вас колдовство затеяла. И снова ей удалось. Думаю, она в тебя, Алёна, метила или в вас обоих. Ты потенциальная берегиня, и пока я болею, ты одна можешь с её колдовством совладать.

– Я же ничего не умею, – запротестовала внучка.

– Нина-то о том не знает. Думает, тебя всему учили с малолетства, как у нас принято. У тебя наследственность, у тебя магия в крови.

– Так, что там со слезами ведьмы?

– Да ничего, вряд ли у тебя получится их собрать. Придётся другой путь искать. Вот если бы я один амулет от мамы в наследство получила, тогда ещё шанс был бы. Но на нет и суда нет.

– А что за амулет?

– Семейная реликвия была, – тяжко вздохнула бабушка. – Дальний предок наш для своей жены делал, со всею любовью мастерил, вот и вышла уникальная вещь, для берегини весьма полезная. И кроме всяких защитных свойств мог он слёзы собирать. Такое чудесное свойство. Если кто-то в пределах трёх метров слёзы лил, то все они внутри амулета скапливались. А слёзы сильный реагент: больного вылечить, или, скажем, душевную боль унять – всегда слёзы нужны. А напрямую попросить не всегда можно. Мама моя от своей мамы получила его, когда ей пятнадцать лет исполнилось, как тебе сейчас, Алёнушка.

– И куда же он делся потом? – недоверчиво спросила Алёна. – Неужто потеряла?

– Ну что-ты! Пуще глаза берегла. Но время-то было злое, несчастное. Непростая история там вышла.

– Расскажи-и-и-и, – подал голос Иван.

– Да, бабуль, расскажи, – взмолилась Алёна.

– А не устали? Не замучила вас бабка стариковскими разговорами? Час-то поздний.

– Нет, нет, давай рассказывай. Ты про прабабушку ничего никогда не рассказывала, а нам же интересно.

– Ну, смотрите. Остановите, если что. Странное там дело такое случилось, я сама долго не могла поверить. У нас на север от деревни, в сторону Волчьего яра, в километре примерно есть старый бункер. Глубокий бункер, огромный. Для чего его строили, и что там было раньше, я, по правде сказать, и не знаю. Но когда в сорок первом деревню фашисты захватили, они этот бункер быстро отыскали и под свои нужды приспособили. И ладно бы для обороны или под склад там использовали, но они какие-то жуткие эксперименты там проводили.

– Что за эксперименты? – не поняла Алёна, от бабушкиного рассказа у неё по спине поползли мурашки.

– Над людьми. Исследовали необычные способности, очень интересовала фашистов эта тема. И в основном туда детей сгоняли. С разных мест свозили, издалека. Мрачные дела творились. Война, немцы местных за людей-то не считали. Что на их извращённый ум придёт, то и творили, и никакой защиты от них не было.

– Мы по ист-о-о-ории проходи-и-и-или, – поддакнул Иван.

– По истории, – повторила бабушка, и голос её показался Алёне очень усталым. – Из нашей деревни, из нашего Светлого Полесья почти всех мужчин на войну забрали. Дед мой на фронт ушёл сразу же добровольцем, да так и не вернулся потом. А Бабушка вместе с мамой уехать не успели. Уж больно немцы наступали быстро. Ну, каких-то особых зверств в деревне не совершали, бог миловал. Деревенских наших почти не трогали. Евреев у нас не было, коммунисты все на фронт подались. Председателя колхоза правда расстреляли сразу, а так, кто не лез на рожон, те тихонечко существовали. Так мама мне рассказывала, ей тогда шестнадцать как раз исполнилось. Бабуля-то моя была опытной берегиней, умело скрывала свои способности, а мама молодая слишком, не сдержалась. И знали в деревне-то, что она девица непростая. Кто побаивался, а кто за помощью бегал: лечила за милую душу, лучше любых докторов. Зато если кто маленьких обижал, или жену пьяный лупил, так лучше на глаза Маше было не попадаться. Марией маму мою, прабабушку вашу, звали, ну вы же помните.

– Помним, – за двоих подтвердила Алёна. Приврала, конечно.

– Видать, кто-то из деревенских проболтался. Народ-то всякий был, были и те, кто с немцами близко сошёлся. Ну, маму в бункер и забрали. И бабушка помешать не смогла, да и верила она в силу, что та в обиду дочь не даст. Много у берегинь секретов.

Бабушка замолчала, задумалась.

– Что с ней сделали? – Алёна прервала затянувшуюся паузу.

– Она вы-ы-ы-жила? – испуганно проблеял Иван.

– Ну раз я родилась, значит, выжила, – засмеялась бабушка. – Я уж много позже войны-то родилась. Хоть понимаю, для тебя всё это древность. Когда немцы драпали, спасаясь от красной армии, он все бумаги, документы, плёнки какие-то из бункера вывезли. Грузовиками возили, столько всего накопилось. А всех, кого в бункере в плену держали, уничтожить, расстрелять хотели. С собой везти не могли, не до того им было, а свидетелей оставлять побоялись. Вывели всех из бункера, и к оврагу, к Волчьему Яру, повели на расстрел. Только мама глаза фашистам отвела, и все дети смогли сбежать, уберегла она их, а вот взрослых спасти не вышло.

– А амулет? – напомнила Алёна.

– Маму прямо с улицы забрали, привезли и в камеру закрыли. Ну, может, не камера, а комната просто под замком и с голыми стенами. Из всей мебели только кровать, да ведро вместо туалета. Мама почти ничего не рассказывала, вспоминать не хотела. Амулет на шее висел на шнурке, а сразу их никто не обыскивал. Она тотчас сообразила, что амулет надо прятать, иначе отберут.

– Куда же в пустой камере спрячешь-то?

– Пришлось соображать быстро. А кровати стояли настоящие, не сколоченные нары, видать, от прежних владельцев бункера остались. Знаете, железные такие кровати, с сеткой, на которую матрас кладут. Сейчас редко такие увидишь. И спинки железные из трубок и блестящими шариками сверху. Открутила такой шарик на спинке и амулет туда засунула. В одну из ножек кровати.

– Здо-о-о-рово догада-а-а-алась! – обрадовался Иван.

– Да, здорово. Только забрать не успела. Она же не знала, что их на расстрел повели, их каждый день на всякие эксперименты водили. До сих пор амулет там, внутри ножки кровати спрятан, в комнате триста тринадцать.

– А дальше что было?

– Когда красная армия пришла, сунулись они в бункер, да что-то не пошло у них. Вроде даже погиб кто-то из сапёров. Командир решил людьми больше не рисковать, велел вход подорвать, чтобы никто туда не шастал. Мальчишки в моё время пытались залезть. Проход внутрь там остался, да только никто далеко не ушёл, возвращались быстро. Страшно там, говорят.

– Так может… – начала Алёна.

– Даже не думай! – тут же прервала её бабушка. Отчитала строго: – Вижу, что ты замыслила. Взрослые дядьки-сапёры не справились, а ты хочешь голову тигру в пасть сунуть. Всё равно не знаем, как Нину плакать заставить. Что ты её пытать будешь? Так что обойдёмся без амулета, найдём другой способ. Я тоже не лыком шита, кое-что умею. Но вот что странно, если для спасительного зелья слёзы ведьмы нужны, наверняка для оборотного зелья тоже слёзы нужны.

– Тоже ведьмы?

– А вот и нет, слёзы кровного родственника того, против кого зелье готовишь. Да ещё не любого, а не дальше, чем два поколения. Вот я бы для вас подошла, а моя мама уже нет. Но как Нина могла мои слёзы заполучить, или слёзы ваших родителей? Ума не приложу. У меня, когда сердце прихватило накануне, слёзы из глаз так и полились. Но Нины рядом не было. Одна я была дома, точно говорю.

– А если у неё такой же амулет был? Чтобы слёзы собирать?

– Вот если бы с нашим фамильным амулетом, тогда понятно. Могла бы под окном сторожить, поблизости. Но амулет наш уникальный был. Один такой, только у нашей семьи. Ни от кого, кроме своей мамы, никогда про такое не слыхивала. Нет, не понимаю. Может, Нина новомодный рецепт какой использовала? Без слёз? Всё, Алёнушка, Ванечка, устала я, – выдохнула бабушка. – Остальное завтра обговорим. Приходите в это же время на чердак, там защита хорошая, я позвоню и поболтаем.

– Ты выздоравливай, пожалуйста, – голос у Алёны дрогнул, получилось очень жалостливо. – Мы скучаем.

– Конечно, Алёнушка. Я скоро буду дома.

Бабушка положила трубку, и ребята спустились с чердака.

– Пойдём за росой, – предложила Алёна.

– А заче-е-е-ем? Слёзы-то мы не зна-а-а-а-аем как получить. – отмахнулся Ванька, беззаботно скача вокруг сестры. – Бабушка сказа-а-а-а-ала, что она всё реши-и-и-ит.

– А что она должна была сказать? Да прекрати скакать! – прикрикнула Алёна. – Думаешь она тебе скажет, что ты Ванечка навсегда козлом останешься?

– Думаешь, она обману-у-у-у-ула?! – Ванька замер будто мгновенно превратился в статую. Только глаза расширялись всё больше.

– Да. Нет. Не знаю! – отмахнулась Алёна. – Она будет пытаться, но способ-то, рецепт мы с тобой нашли, и другого нет. Пусть бабушка ищет свой способ, а нам нужно постараться сделать всё по рецепту. Понимаешь?

– Ага, – кивнул пришедший в себя козлик. – Но не понимаю ка-а-а-ак.

– И я пока не понимаю. Будем делать, что сможем. Вдруг в процессе что-нибудь придумаем?

Им снова пришлось идти на улицу и, постоянно оглядываясь на дом соседки Нины, набирать вечернюю росу под растущей луной. Когда предусмотрительно захваченная из сундука с чердака пробирка наполнилась наполовину, Алёна плотно заткнула её пробкой, и они поспешили домой.

Наконец они могли отдохнуть. Сумасшедший день, полный ужасов и магии, толстых фолиантов и непонятных стихов подошёл к концу. А что ждёт их завтра? Алёна не хотела об этом думать, боялась растерять свою решимость. Она страшилась, как бы назавтра кошмар не только не закончился, а не перешёл бы в полную и окончательную катастрофу.

– Я спа-а-а-ть, – не сдержав зевоты, Алёна едва ли не повторила новую манеру брата разговаривать. – Тебе кровать разбирать?

– Не на-а-адо. Я на кухне на дива-а-а-нчике устроюсь. Только све-е-е-т оставь.

– Вот, ночник включила и оставила. Но если что, кричи. Или стучи копытом в дверь.

И Алёна скрылась в своей спальне.

Глава 7

Когда Алёна проснулась, солнце уже вовсю оккупировало её небольшую комнату, заглянуло в каждый уголок, отражалось от зеркала на дверце старого шкафа. Алёна жмурилась, и вылезать из постели не спешила. Пока стук копыт по полу в соседней комнате не напомнил ей о проблеме. Алёна вздохнула и принялась за дела.

Иван давно поднялся, но будить сестру не решался. Раньше за ним подобной деликатности Алёна никогда не замечала. Оказывается, люди могут меняться? Неужели для этого надо превратиться в козла? Впрочем, некоторые, по мнению Алёны, были козлами от рождения, хоть и выглядели вполне по-человечески.

Позавтракали они быстро и быстро собрались. Бутерброды и оставшиеся пирожки для Алёны, четверть кочана свежей капусты и морковка для Ваньки отправились в его рюкзачок. В Алёнин рюкзак легли куртки, так, на всякий случай, найденный у бабушки хороший фонарик, спички, для надёжности завёрнутые в полиэтиленовый пакет. Больше Алёна ничего не придумала. Несмотря на жару, она натянула джинсы и клетчатую рубашку с длинным рукавом. Покрутилась перед зеркалом под ехидное блеянье брата и осталась довольна.

– Куда мы идё-о-о-м? – Иван суетился, сновал вокруг, пока Алёна завязывала кроссовки.

– Нам надо выяснить хоть что-то про старый бункер. Нам нужно попытаться отыскать прабабушкин амулет. Ты всё забыл?

– По-о-о-омню! Чтобы слё-о-о-озы собрать.

– Точно. Без амулета заполучить слёзы ведьмы будет гораздо сложнее. Не знаю, реально ли, но попробовать мы должны. Вдруг там всё изи? Зашёл, забрал и свободен.

Брат с сестрой вышли на улицу и заперли дом, чего в деревне никто отродясь не делал. Но соседство с ведьмой не позволяло быть беспечным. Алёна шагала по знакомым улицам, то и дело кивая и здороваясь. Она помнила далеко не всех, но бабушка приучала говорить: «Здрасьте» всем без разбору и знакомым, и нет. Деревня – тут свои правила.

– А ты к своему Ники-и-и-те идё-о-о-шь? – не вытерпел неизвестности Иван.

– Тс-с-с! – шикнула Алёна. Зашептала: – Не болтай! Помалкивай давай. Не хочешь ведь, чтобы вся деревня знала, что ты в козла превратился. Будут мальчишки и девчонки в тебя пальцем тыкать. Больше наблюдай, слушай и молчи, не проговорись случайно. Может, чего интересного услышишь, чего при посторонних не расскажут. Ты теперь идеальный разведчик.

Иван прищурился, с подозрением огляделся по сторонам. Игра в разведчиков началась. Алёна хитро ухмыльнулась, сказала:

– Хочу у Никиты узнать про бункер. Он все окрестности тут облазил, должен знать.

– Бе-е-е-е, – громко высказался Иван и постарался перейти на шёпот, который давался ему весьма плохо. Проблеял ехидно: – Ага, я ве-е-е-ерю. К Ники-и-и-те ради бу-у-у-нкера.

– Представь себе! – Щёки Алёны порозовели.

К счастью, они уже почти пришли. Алёна вытянула шею, поверх забора оглядывая двор, огород, и увидев друга, заулыбалась, замахала рукой. Впрочем, без всякого толку.

– Никита, – негромко окликнула Алёна своего друга.

Тот оторвался от книги, спустил загорелые ноги с гамака и счастливо улыбнулся.

– Привет, – Никита помахал рукой. – На речку пойдём?

– На речку? – улыбка сползла с лица Алёны. – Я не могу. У меня к тебе дело, поможешь?

– Помогу, – Никита пожал плечами, мол, зачем спрашиваешь. Он открыл калитку, поманил Алёну, но та замотала головой, осталась снаружи. Никита, снова пожал плечами, спросил: – А что надо? Случилось чего?

– Ты знаешь, где старый заброшенный бункер за деревней? Как туда добраться?

– А тебе зачем? – подросток насторожился, смотрел на Алёну без прежней улыбки, склонив голову набок.

– Надо. Я не могу рассказать.

– Там не лучшее место для прогулок. Там крипово. Мы с ребятами лазали внутрь, но дальше десяти метров не пошли. Жуткое место. И опасное, без шуток.

– Я правда не могу. И в самом деле нужно. Просто расскажи, как добраться, чтобы мне не искать.

– Тайны? – хмыкнул Никита, какое-то время смотрел на Алёну пристально, так что она засмущалась и опустила глаза. Он сжалился: – Ладно погоди.

Подросток вышел из дома через несколько минут, сменив шорты на джинсы, в потрёпанных кедах и тоже с полупустым рюкзаком. Закрыл за собой калитку.

– Пойдём, провожу тебя прямо до бункера.

Никита протянул Алёне руку. Та с досадой оглянулась на козлика, но, гордо задрав подбородок, ухватилась за протянутую ладонь.

– Бе-е-е-е, – не преминул прокомментировать братец.

Алёна и ухом не повела.

– А ты своего козла с собой потащишь? – Никита оглянулся на одетого в шорты и майку козлёнка. – Он у тебя за носильщика? Чего у него в рюкзаке?

– Еда.

– Так мы на пикник? Есть места и получше, только намекни.

– Давай пока к бункеру.

– Да как скажешь, – Никита слегка пожал её ладонь.

Пожалуй, без проводника Алёна непременно прошла бы мимо. Вход в бункер со стороны деревни выглядел покрытым травой холмиком. Но Никита уверенно свернул к едва заметному просвету среди зелени кустов, и минуты через три Алёна с нескрываемым интересом разглядывала нагромождение изломанных и треснувших железобетонных плит.

– И где здесь вход? – девушка слегка растерялась.

– Я не ошибся, ты туда лезть собралась, – Никита смотрел на подругу с укоризной. – Алёна, ты не понимаешь. Там в самом деле опасно. Ри́ли! Говорят, случаи были, потом труп вытаскивали. Сам правда не видел, врать не буду.

– Спасибо, что проводил. Иди домой, я забегу к тебе завтра или позвоню.

– Ну уж фиг тебе, – зло бросил Никита, глядя на Алёну исподлобья. – За кого ты меня принимаешь? Думаешь, я тебя одну здесь оставлю? Я тебя внутрь не пущу.

Мальчишка встал на пути, расправил плечи, скрестил руки за спиной. Алёна подошла вплотную, глядя ему в глаза.

– Никит, не обижайся, я должна попробовать.

Она приподнялась на цыпочки и коротко чмокнула его в щёку. Он попытался поймать, обнять за талию, Но Алёна легко выскользнула и оказалась у подростка за спиной.

– Бе-е-е-е, – не забыл прокомментировать происходящее Ванька.

– Блин, да что не так с этими девчонками! – в сердцах выдал Никита. – Почему они все чокнутые?

– Кто это все? Что за все? Много у тебя девчонок? – тотчас среагировала Алёна, но не остановилась, осторожно заглянула под косо стоящую, треснувшую плиту, загораживающую вход.

– Стой! Пусти, я вперёд пойду.

– Зачем? Тебе с нами не надо, – Алёна обернулась, замотала головой.

– Ага, щаз! Одна полезешь, конечно! А я тут постою!

Он отодвинул Алёну плечом, протиснулся в узкую щель и скрылся из виду. Алёна сунула голову вслед за ним.

– Осторожнее, – донеслось из темноты, – тут наверху арматура торчит, смотри, головой не треснись.

Алёна включила фонарик, и кое-как начала продвигаться вперёд. Рюкзак пришлось снять, присесть и пробираться боком, обтирая белёсую пыль с серых шершавых стен. Проход, впрочем, за первым препятствием расширялся, девушка пригнула голову, чтоб разминуться с торчавшей железякой, затем спустилась по узкой крутой лестнице и оказалась в пустом квадратном помещении, в котором едва ли могли уместиться десять человек. Никита ждал её у двери в противоположной стене. Алёна поводила фонариком – голые бетонные стены с рядом странных отверстий, похожих на бойницы. Да уж. Не дворец.

– Ну, – недовольно бросил Никита, – на что тут смотреть?

– Нам дальше, – не отвечая и не споря, заявила Алёна.

Никита рыкнул, выдал шёпотом, про себя, что-то явно неприличное, толкнул дверь. За дверью чернела темнота, луч фонаря потонул во тьме. Во всяком случае Алёна со своего места не смогла разглядеть ничего. По полу застучали копыта, козлёнок, догнал их, принюхался и скривился.

– Бе-е-е-е.

– Терпи, – не поддалась на провокацию Алёна.

Никита хмыкнул на причуды подруги, разговаривающей с козлом, но ничего не сказал. Посветил фонариком, нагнулся, поднял с пола что-то мелкое. Протянул Алёне.

– Видишь? – На ладони лежал почти квадратный кусок металла. – Знаешь, что это? Осколок от гранаты. Тут растяжки везде. Зацепишь и пи… конец всем нам.

– Значит, не надо цеплять!

Никита лишь поднял глаза кверху, прося высшие силы даровать ему терпение.

– Значит так. Вперёд не лезешь, идёшь прямо за мной. И да, выполняешь всё, что скажу. Без разговоров.

– Так уж и всё? – вырвалось у Алёны, она сразу состроила невинный, чуть глуповатый взгляд.

Мальчишка медленно оглядел её с головы до ног, потом снова вверх, сказал солидно:

– Если не веришь мне или боишься, лучше сразу вернуться. Согласна?

Алёна, чуть подумав, кивнула. Никите она доверяла, ничуть его не боялась, но и выполнять его указания не торопилась. Мальчишки вечно строят из себя великих знатоков и бывалых, опытных специалистов. И ни в жизнь не признаются, что и сами мало что смыслят в начатом деле. Можно со всем соглашаться, а там она поглядит, кто ещё будет кем командовать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Здесь и далее стихи автора, если не указано иное.