Исключительное право Адель Фабер

Неожиданно какой-то грохот на втором этаже заставил меня вздрогнуть. Мальчишки тоже напряглись, переглянувшись.

– Наверное, ставня оторвалась, – предположил Сэм неуверенно. – Ветер поднимается.

– Да, наверное, – согласилась я, но холодок пробежал по спине.

Еще час назад, когда карета Себастьяна удалялась по аллее, во мне кипела решимость. Хотелось доказать и мужу, и его преданному кучеру, и самой себе, что мадам Адель не испугают такие мелочи, как ночевка в заброшенном доме без слуг и охраны. Я знала, что возница доложит герцогу о каждом моем слове, каждом жесте, и потому держалась с достоинством, не показывая ни капли сомнения.

«Пусть думает, что я буду жить здесь, как королева, – мелькнула тогда мысль. – Пусть знает, что его планы не сработали, что меня не так-то просто сломить».

Но теперь, когда спектакль был окончен, а зрители удалились, пора было подумать о более безопасном и удобном ночлеге. Проведя всю предыдущую ночь в карете, скрючившись на жестком сиденье, я мечтала о нормальной постели. Но кровать наверху, выглядела ненадежно – прогнившие доски пола вокруг нее внушали опасение, а наглухо заколоченное окно не давало возможности проветрить комнату от затхлого запаха плесени. И потом, спать здесь одной…

Снова какой-то звук со второго этажа – на этот раз словно шаги по скрипучему полу – окончательно убедил меня, что ночевать здесь одной не стоит.

– Мальчики, – начала я осторожно, намазывая масло на хлеб для себя, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно, – скажите, есть ли в городе гостиница? Где можно переночевать путешественнику?

– Ааа, постоялый двор, – протянул Сэм, а его лицо прояснилось. – Отец говорил, когда-то была. На въезде в город, большой дом с конюшней. Только давно сгорела. Еще до нашего рождения.

– Понятно, – я постаралась скрыть разочарование, рассеянно крутя в руках чашку с остывающим чаем. Мысль о том, чтобы провести ночь в этом доме, становилась все менее привлекательной. – А других мест нет?

– Если вам надо переночевать, – вдруг оживился Жак, вскакивая со стула так резко, что чуть не опрокинул его, – то леди Дебора может принять на постой. Только она строгая и многим отказывает.

– Леди Дебора? – переспросила я.

– Да, дама почтенная, вдова капитана Лорри, – пояснил Сэм, отряхивая крошки со штанов. – Дом у нее большой. Иногда берет постояльцев, если они приличные. К пьяницам и бродягам даже не выходит, когда стучатся.

– А как её можно найти?

– Мы вас проводим, если хотите, – предложил Жак, уже собирая со стола пустые кружки. – Только… – он помялся, переминаясь с ноги на ногу, потом выпалил, краснея до кончиков ушей: – Мать тоже будет рада вас пригласить, госпожа, да только тесно у нас, и вам, поди, неудобно будет. У нас с сестрами одна комната на всех, и мать с бабушкой в другой. А больше места нет.

Его искреннее желание помочь тронуло меня до глубины души. В этом маленьком мальчишке было больше настоящего благородства, чем во многих титулованных особах, которых я встречала в салонах Себастьяна.

– Спасибо огромное, Жак, – улыбнулась я, легонько сжав его худенькое плечо, – но мне не хотелось бы вас стеснять. Лучше проводите меня до леди Деборы, только сначала эти чемоданы на тележку загрузим.

Я окинула взглядом сундуки, стоявшие в холле. Большая часть моих вещей осталась в особняке Себастьяна – всё равно роскошные платья герцогини вряд ли пригодятся в новой жизни. Я взяла лишь самое необходимое – несколько простых платьев, белье, туалетные принадлежности. И, конечно, драгоценности Адель, спрятанные на самом дне сундука, завернутые в платок.

– Там, конечно, ничего ценного, но не хотелось бы лишиться платьев.

– А покупки? – обеспокоенно спросил Сэм, оглядывая разложенные по кухне свертки. Его практичный ум уже просчитывал, сколько ходок придется сделать с тележкой.

– Все на тележку не влезет, – ответила я, прикидывая объем. – Надеюсь, воришки этой ночью не придут.

При мысли о том, что кто-то может забраться в дом, пока меня нет, стало неуютно. Но, с другой стороны, здесь действительно не было ничего по-настоящему ценного. Воры будут разочарованы содержимым моих свертков – простая посуда, немного продуктов, постельное белье.

– Скорее всего, не придут, – серьёзно кивнул Жак, словно прочитав мои мысли. – Тут все думают, в доме привидения живут. Боятся.

– Привидения? – я невольно усмехнулась, представив, как местные суеверные жители обходят стороной полуразрушенный особняк.

– Говорят, старую хозяйку убили, – шепотом произнёс мальчик, широко раскрыв глаза и наклонившись ко мне, словно делясь страшной тайной. – И теперь её дух бродит по дому, стережёт богатства. Многие клялись, что видели свет в окнах по ночам, хотя никто здесь не живет.

На чумазом лице Жака было такое искреннее убеждение, что я едва сдержала улыбку.

– Что ж, это даже кстати, – хмыкнула я, накрывая оставшиеся продукты чистой тканью. – Пусть стережёт мои покупки.

Сэм подмигнул Жаку, толкнув его локтем в бок:

– А ты боялся сюда идти! Говорил, что призрак утащит тебя в подвал!

– Совсем не боялся! – возмутился тот, толкая приятеля в плечо с неожиданной силой. – Это ты трясся, когда мы подходили к дому!

– Неправда! – Сэм замахнулся, готовый к дружеской потасовке.

– Так, – я прервала начинающуюся драку, хлопнув в ладоши, – собираемся. Скоро совсем стемнеет.

Мальчишки, моментально забыв о ссоре, быстро собрали самый необходимый мне багаж – небольшой сундук с одеждой, два чемодана и узел с постельным бельём. Всё остальное мы аккуратно сложили в кухне, подальше от окон. Я заперла дверь на ключ, который нашёлся в замке, хотя понимала, что это слабая защита – любой мог войти через разбитое окно. Но так хотя бы создавалась иллюзия безопасности.

Тележка, нагруженная нашей скромной поклажей, скрипела и подпрыгивала на каждой кочке, когда мы спускались по заросшей аллее. Жак тянул её спереди, натужно пыхтя и наклонившись вперед всем телом, а Сэм подталкивал сзади на крутых участках, упираясь плечом и краснея от натуги. Я шла рядом, придерживая сундук, чтобы он не съехал на особенно крутых поворотах.

– А далеко до города? – спросила я, когда мы преодолели уже половину пути. Ноги гудели от усталости, а платье, намокшее от вечерней росы, неприятно липло к телу.

– Минут двадцать ещё, – отозвался Сэм, переводя дыхание.

Дорога петляла между холмами, то спускаясь в неглубокие овраги, то взбираясь на пологие склоны. Трава по обочинам серебрилась в лунном свете, а ночные насекомые уже начали свою симфонию – сверчки стрекотали в траве, цикады отвечали им с деревьев, где-то вдалеке ухнула сова.

Мы миновали небольшую рощу, где стволы деревьев казались призрачно-белыми в лунном свете, потом поле, на котором смутно виднелись очертания стогов сена, напоминающие спящих великанов. Вдалеке мерцали огоньки – первые дома Ринкорда, обещающие тепло, уют и общество людей.

– А вот и усадьба леди Деборы, – сказал Жак, указывая на тёмный силуэт дома, стоявшего особняком у дороги. Его маленький палец, испачканный в земле и саже, обвел контур здания, и мальчик добавил с плохо скрываемым благоговением: – Говорят, этот дом построил сам капитан Лорри, когда вернулся из плавания с сокровищами.

– Это правда? – заинтересовалась я.

– Кто ж его знает, – пожал плечами Сэм. – Старики говорят, что да. Но старики много чего болтают.

Это был двухэтажный дом с мансардой, окружённый ухоженным садом. Каменные львы охраняли вход, их гривы, потускневшие от времени и дождей, все еще сохраняли благородство очертаний. Невысокая каменная ограда отделяла участок от дороги, а за ней виднелись аккуратно подстриженные кусты и деревья. В окнах горел свет, а из трубы вился дымок, обещая тепло и уют.

Мы остановились у кованых ворот. Тележка жалобно скрипнула, когда мальчики опустили ее ручки на землю, и этот звук в тишине показался неприлично громким.

– Хозяйка дома, наверное, уже спит, – с сомнением произнесла я, оправляя измятое платье и пытаясь пригладить растрепавшиеся волосы. – Может, в город? Там наверняка найдётся кто-то, кто сдаёт комнаты.

– В такое время все уже спят, – покачал головой Сэм, его лицо в лунном свете казалось старше и серьезнее. – А леди Дебора часто сидит допоздна.

– Почему? – спросила, удивляясь такой осведомленности.

– Говорит, мыслей много, – пожал плечами Жак. – Она в воскресной школе истории нам рассказывает. Про дальние страны, приключения и всякое такое. Правда, священник говорит, что это все выдумки и не стоит забивать голову глупостями. Но нам нравится.

Глубоко вздохнув, я открыла калитку, которая, к моему удивлению, оказалась не заперта.

– Подождите меня здесь, – сказала я мальчикам, поправляя выбившуюся прядь волос. – Я сначала узнаю, примет ли она меня.

Я поднялась по трём ступенькам и потянулась к дверному колокольчику, гадая, что скажу хозяйке дома. И вдруг почувствовала, как усталость последних дней наваливается на меня с новой силой. Ноги подкашивались, в висках стучало, а спина ныла от долгой дороги. Три дня тряски в карете, две ночи без сна, хлопоты с обустройством поместья – все это вдруг навалилось разом, и мне пришлось опереться о дверной косяк, чтобы не упасть.

«Если она откажет, придётся вернуться в поместье, – подумала я с внезапным отчаянием. – И провести ночь в этой развалине, надеясь, что крыша не рухнет и привидения не придут».

На мгновение показалось, что лучше уж сразу повернуть назад и не испытывать судьбу. Но выбора не было. Я решительно дёрнула за шнурок колокольчика, и где-то в глубине дома раздался мелодичный звон. Музыка смолкла, послышались шаги, и через минуту дверь отворилась.

На пороге стояла высокая седовласая женщина лет шестидесяти, в темно-синем домашнем платье, строгом, но элегантном. Её осанка и манера держать голову выдавали в ней человека благородного происхождения. Тонкое лицо, не утратившее следов былой красоты, украшали проницательные серые глаза, смотревшие на меня с нескрываемым любопытством.

– Добрый вечер, – произнесла она глубоким, мелодичным голосом, в котором не было ни капли провинциального выговора. – Чем могу помочь?

– Добрый вечер, – я слегка присела в реверансе, стараясь выглядеть прилично, несмотря на измятое дорожное платье и растрепавшуюся причёску. – Меня зовут Адель Фабер. Я новая владелица поместья на холме.

Её брови слегка приподнялись, а губы дрогнули в легкой улыбке, но она ничего не сказала, ожидая продолжения. В её взгляде не было ни подозрительности, ни осуждения – только искренний интерес и, может быть, легкое удивление.

– К сожалению, дом оказался в плачевном состоянии, – продолжила я, стараясь говорить спокойно и достойно, хотя усталость брала свое, и язык едва ворочался. – Непригодным для ночлега. Мне посоветовали обратиться к вам, сказали, вы иногда принимаете постояльцев.

– Вот как, – она окинула меня внимательным взглядом с головы до ног, задержавшись на моих руках, держащих перчатки, и на тонкой цепочке часов, выглядывающей из кармашка. – И кто же вам это сказал?

– Местные мальчишки, Жак и Сэм, – я указала на дорогу, где они ждали с тележкой. – Они помогли мне с водой и дровами, но ночевать в поместье сейчас небезопасно. Я готова хорошо заплатить за комнату.

Леди Дебора помолчала, словно принимая решение, потом вдруг улыбнулась:

– Что ж, входите. Не стоит гостье стоять на пороге. Заодно расскажете мне, что привело столичную даму в наш забытый богом уголок.

Я удивлённо взглянула на неё:

– Как вы узнали, что я из столицы?

– У меня острый глаз на детали, – она распахнула дверь шире. – Ваше платье от мадам Люси, я узнаю её работу. А такие тонкие перчатки можно купить только в лавке Дювалье на Оперной площади.

Мой рот приоткрылся от удивления, и леди Дебора рассмеялась:

– Не волнуйтесь, это не колдовство. Просто я сама жила там много лет, прежде чем удалиться в провинцию. А теперь идите, позовите своих помощников.

Я с облегчением поблагодарила её и поспешила к воротам, чтобы позвать мальчиков. Они с нескрываемым восторгом приняли предложение – похоже, дом леди Деборы пользовался среди местных детей не менее загадочной репутацией, чем моё поместье.

Пока они втаскивали мой сундук и чемоданы в дом, я вдруг подумала: «А ведь так начинается моя новая жизнь. Не с роскошных гостиных и светских приёмов, а с тележки, скрипящей по сельской дороге, с босоногих мальчишек, помогающих натаскать воды, с поисков ночлега у незнакомой женщины…»

Глава 10

– Не волнуйтесь, госпожа, нам до дома рукой подать! – весело крикнул Жак, когда они с Сэмом закончили перетаскивать мои вещи в прихожую дома леди Деборы.

– Точно, мы добежим быстрее ветра, – подхватил Сэм, уже направляясь к двери. – Завтра с утра придем к вам в поместье, как договаривались!

– Спасибо вам, ребята, – я протянула каждому еще по монете. – Вы очень выручили меня сегодня.

Мальчишки просияли, пряча деньги в карманы, и, коротко поклонившись леди Деборе, выскочили за дверь. Их звонкие голоса и топот ног постепенно затихли в вечерней тишине, а я осталась стоять в просторной прихожей, чувствуя, как последние силы покидают меня.

– Марта! – позвала леди Дебора, и через мгновение в дверях появилась пожилая служанка в накрахмаленном чепце и переднике. – Подготовь голубую комнату для нашей гостьи и распорядись о горячей ванне. Мадам Фабер с дороги и нуждается в отдыхе.

– Сию минуту, госпожа, – служанка присела в книксене и быстро скрылась в глубине дома.

– А вы, моя дорогая, – леди Дебора повернулась ко мне, – приведите себя в порядок, а после спуститесь ко мне. Хотелось бы узнать, что привело вас в нашу глушь, уж простите мне мое любопытство.

– С удовольствием, – кивнула я, благодарно улыбнувшись. – И спасибо за гостеприимство.

Следуя за Мартой по широкой деревянной лестнице, я впервые смогла рассмотреть дом. Он оказался не просто опрятным – он был изысканным, с безупречным вкусом, обставленным в стиле, который я определила бы как «колониальный». Темное дерево, медные светильники, экзотические безделушки на полках, морские карты и гравюры с изображением дальних стран на стенах. Все вместе создавало ощущение, что ты находишься не в провинциальном доме, а в кабинете какого-нибудь знатного путешественника или исследователя.

Голубая комната полностью соответствовала своему названию. Светло-голубые обои с серебристым растительным узором, темно-синие портьеры на высоких окнах, постельное белье нежнейшего голубого оттенка. Массивная кровать с балдахином занимала большую часть комнаты, а напротив нее располагался изящный туалетный столик с большим зеркалом в серебряной раме.

– Ванна будет готова через десять минут, мадам, – сообщила Марта, ставя мой сундук у стены. – Я распакую ваши вещи, пока вы будете там.

Я кивнула, слишком обессиленная, чтобы возражать. В моем прежнем мире я бы никогда не позволила незнакомому человеку копаться в моих вещах, но здесь, в теле Адель, с каждым днем все больше впитывала местные обычаи. К тому же в сундуке не было ничего, кроме одежды – драгоценности я предусмотрительно спрятала в специальный потайной карман дорожного саквояжа, который держала при себе.

Ванна оказалась настоящим блаженством. Горячая вода смыла не только дорожную пыль, но, казалось, и часть напряжения. Я лежала, закрыв глаза, впервые за несколько дней позволив себе полностью расслабиться. Запах лавандового масла, добавленного в воду, окутывал меня, как теплое облако, унося мысли далеко от всех забот и проблем.

Когда я вышла из ванной комнаты, Марта уже разложила мои вещи по комодам и шкафам, а на кровати лежало аккуратно разглаженное домашнее платье из темно-зеленого шелка – не самое лучшее в моем гардеробе, но единственное, которое не выглядело совершенно измятым после долгого путешествия.

– Вы просто волшебница, – искренне поблагодарила я служанку, когда она помогла мне одеться и расчесала волосы, уложив их в простую, но элегантную прическу.

– Мадам Дебора ждет вас в малой гостиной, – сообщила Марта, заканчивая с моим туалетом. – Пройдите по коридору до конца и спуститесь по боковой лестнице. Дверь сразу справа.

Несмотря на усталость и желание упасть в постель и проспать сутки, я все же спустилась в гостиную, как и обещала. Малая гостиная была уютным, неприметно элегантным помещением. Камин с искусно вырезанной полкой, на которой стояли часы и несколько миниатюр в серебряных рамках. Два глубоких кресла темно-вишневого цвета, диван и низкий столик, заставленный книгами и журналами. Стены украшали акварельные пейзажи, изображавшие морские виды и экзотические страны.

Леди Дебора сидела в одном из кресел, читая книгу при свете масляной лампы. При моем появлении она отложила том и поднялась, приветливо улыбаясь.

– Проходите, моя дорогая. Вижу, ванна и свежая одежда творят чудеса. Вы выглядите намного лучше.

Я невольно улыбнулась в ответ, чувствуя странную симпатию к этой женщине с проницательным взглядом и прямой осанкой.

– Благодаря вашему гостеприимству, – искренне ответила я, присаживаясь на предложенный стул у небольшого столика, уже сервированного для легкого ужина.

На белоснежной скатерти расположились тарелки с холодным мясом, сыром, свежим хлебом, масло, варенье и графин с каким-то прозрачным напитком, похожим на компот или легкое вино.

– Подкрепитесь, – леди Дебора села напротив и легким движением руки подвинула ко мне тарелку с нарезанной ветчиной. – Я просила не готовить ничего горячего в такой поздний час, но, надеюсь, этого хватит, чтобы утолить голод.

– Более чем, – заверила я её, чувствуя, как рот наполняется слюной при виде аппетитных закусок. – Я не ела нормально уже несколько дней.

– Что же привело вас в Ринкорд? – спросила хозяйка, когда я уже утолила первый голод и теперь медленно потягивала сладковатый напиток из тонкого бокала – это действительно оказалось домашнее фруктовое вино, легкое и освежающее.

Я помедлила, раздумывая, сколько могу рассказать этой незнакомой, но странно располагающей к себе женщине. Решив, что правда все равно рано или поздно станет известна, я ответила достаточно прямо:

– Мой муж подал прошение о разводе.

Брови леди Деборы слегка приподнялись, но в её взгляде не было ни шока, ни осуждения, только вежливый интерес и, возможно, понимание.

– Весьма необычное решение для человека вашего положения, – заметила она, отпивая глоток вина. – Однако, насколько я могу судить по вашему наряду и манерам, вы не из тех, кто привык к сельской глуши.

– Вы правы. Герцогиня редко добровольно выбирает подобное место для уединения, – согласилась я с легкой улыбкой и тут же заметила, как её глаза сузились – очевидно, мой титул стал для неё неожиданностью.

– Герцогиня? – переспросила леди Дебора, внимательно меня рассматривая. – Позвольте угадать… Эшфорд?

– Вы хорошо осведомлены, – я не смогла скрыть удивления.

– В молодости я бывала при дворе, – она пожала плечами с изящной небрежностью. – Так значит, ваш муж подал прошение о разводе?

– Да, – я кивнула. – Говоря откровенно, это был брак по расчету, который никогда не приносил счастья ни одной из сторон. После тяжелой болезни, – я сделала паузу, вспомнив о своем «переселении» в тело Адель, – я многое переосмыслила и решила, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на страдания и покорность.

– Хм… мудрое решение, – задумчиво произнесла леди Дебора. – Хотя и рискованное для женщины нашего общества.

– У меня есть средства, – я осторожно отломила кусочек хлеба, намазывая его маслом. – И поместье. По крайней мере, на бумаге.

– Да, поместье Фабер, – она кивнула. – Оно принадлежало вашей тетушке, если не ошибаюсь?

– Верно, – я была впечатлена её осведомленностью. – Тетушка Элиза оставила его мне около пяти лет назад. По соглашению, Себастьян, мой муж, должен был следить за его содержанием. Я даже видела несколько счетов на расходы, но, как выяснилось сегодня, это был обман. Дом практически разрушен, сад зарос, слуг нет.

– Я догадывалась об этом, – леди Дебора покачала головой. – Господин Маллет, который был управляющим в поместье, скончался три года назад. А нового, насколько мне известно, не назначали. Но счета, говорите, исправно приходили? – она усмехнулась. – Ваш супруг весьма практичный человек.

В её тоне не было осуждения, скорее констатация факта, но я все равно почувствовала прилив благодарности за то, что эта женщина, похоже, понимала мое положение без лишних объяснений.

– Теперь мне предстоит привести дом в порядок, – вздохнула я, откидываясь на спинку стула. – Найти слуг, дворецкого, экономку, кухарку, садовника, и все это как можно скорее. Не могу же я вечно злоупотреблять вашим гостеприимством.

– Не говорите глупостей, – отмахнулась леди Дебора. – Вы можете оставаться здесь столько, сколько потребуется. Что касается слуг, – она задумалась, постукивая пальцами по столу, – я могу помочь с этим. К завтрашнему дню составлю список людей, на которых вы сможете положиться. Я знаю почти всех в Ринкорде и окрестностях.

– Буду бесконечно признательна, – искренне поблагодарила я. – Честно говоря, я не представляю, с чего начать. В доме Себастьяна всем управляла его мать, а я… – я запнулась, не желая вдаваться в подробности о том, какой бесправной куклой была Адель до моего появления в её теле.

– Управление домом – это наука, которой можно научиться, – успокаивающе произнесла леди Дебора. – В молодости я сама была не более сведущей в хозяйственных вопросах, чем городская кошка – в сельском хозяйстве. Но обстоятельства заставили меня постичь эту премудрость.

– Обстоятельства? – осторожно поинтересовалась я, заметив, как её взгляд на мгновение затуманился воспоминаниями.

– После смерти мужа я осталась одна с этим домом и небольшим имуществом, – пояснила она, машинально поправляя медальон на шее – старинную вещицу с выгравированным морским судном. – Джеймс был капитаном торгового флота. Предполагалось, что он сделает еще два-три рейса и мы сможем купить дом в столице, но судьба распорядилась иначе. Его корабль потерпел крушение у берегов Южных островов.

– Мне очень жаль, – тихо произнесла я.

– Это было давно, – она слабо улыбнулась. – Двадцать два года назад. Я могла вернуться в родительский дом или снова выйти замуж, но вместо этого решила остаться здесь, в доме, который он построил для нас, и научиться жить самостоятельно.

– И вам это удалось, – заметила я, оглядывая безупречно обставленную комнату.

– Более чем, – в её глазах мелькнула искорка гордости. – Я не только сохранила все, что имела, но и приумножила. У меня есть небольшая ферма к северу отсюда, не говоря уже о моих вложениях в несколько торговых экспедиций, которые оказались весьма выгодными.

Я смотрела на неё с нескрываемым восхищением. В моем времени такая женщина не вызвала бы особого удивления – самостоятельная, деловая, умеющая распоряжаться своим имуществом. Но здесь, в этом мире, где женщина считалась приложением к мужу или отцу, леди Дебора была почти революционным явлением.

– Вы вдохновляете меня, – призналась я. – Когда я решила уехать, многие считали, что я сошла с ума. Что женщина не может жить самостоятельно, управлять имуществом, принимать решения.

– Чепуха, – фыркнула леди Дебора. – Женщины часто оказываются гораздо более практичными и рассудительными, чем мужчины. Просто обществу удобно держать нас в неведении и зависимости. – Она наклонилась ближе, понизив голос, хотя в комнате никого кроме нас не было: – Знаете, моя мать управляла всем нашим имением, пока отец просаживал деньги на карточные долги, но перед гостями всегда изображала из себя кроткую голубку, не способную понять даже основы хозяйствования. Тогда я думала, что она просто потакает его тщеславию. А потом поняла: это была стратегия выживания.

Мы обменялись понимающими взглядами, и я почувствовала, как между нами устанавливается молчаливое взаимопонимание.

– Расскажите еще о поместье, – попросила леди Дебора, наполняя мой бокал. – Что вы планируете с ним делать? Просто отремонтировать или у вас есть какие-то дальнейшие планы?

– Я еще не решила, – призналась я, понимая, что действительно не продумала все до конца. – Поначалу мне просто нужно было место, куда я могла бы уехать. Подальше от столицы, от Себастьяна, от всех этих сплетен и интриг. Но теперь, когда я увидела поместье… – я запнулась, пытаясь сформулировать мысль.

– Вы увидели возможности, – закончила за меня леди Дебора с понимающей улыбкой. – Это частая история. Мы думаем, что бежим от чего-то, а оказывается, что бежим навстречу чему-то новому.

– Возможно, – я кивнула, чувствуя, как в голове начинают формироваться смутные планы. – У меня есть некоторые идеи… Но сначала нужно разобраться с самым насущным: крыша над головой, еда, слуги.

– Совершенно верно, – она одобрительно кивнула. – И если позволите дать вам совет, начните с Пьера. Он был садовником в поместье еще при вашей тетушке. Сейчас он уже стар, но все еще крепок и знает каждый уголок сада. К тому же, его сыновья – отличные работники, могут помочь с ремонтом крыши и стен.