Ночью звезды из инея

– Отвалите от моего прикида. – Мы проталкиваемся к кухонному островку, по пути обнимаясь со знакомыми. – Вот. Я здесь вместе с вами. План выполнен. Отдыхайте! – Я беру из холодильника бутылку минеральной воды и прислоняюсь к стене, больно прикладываясь затылком.

– Нет, Ева, ты идешь и танцуешь вместе с нами! – Ноан щиплет меня за задницу, буквально отрывая от стены. – Ты пришла сюда, чтобы быть в роли охранника? С таким же успехом могла бы подпирать стены в нашей комнате.

– Я вообще не хотела приходить, если вдруг краска прожгла тебе мозги. – Я смотрю на нее как на полоумную, потому что с радостью бы осталась в объятиях кровати.

А еще я рефлекторным движением постоянно опускаю край юбки, оглядываясь, чтобы никто этого не видел. Мои колени немного выгибаются в обратную сторону, а задница оттопыривается назад, чтобы ляжки казались стройнее. Глаза бегают по всем людям в комнате, боясь, что за мной наблюдают. Я не контролирую язык своего тела, но вот живот я втягиваю осознанно, хоть его и не видно под свитером.

Аккуратно поправляю волосы так, чтобы пряди закрывали мои щеки… Ладно, я просто занавешиваю лицо с двух сторон, создавая барьер между собой и посторонними взглядами. Так чувство комфорта и безопасности возвращается, и я понимаю, что большая часть лица и тела прикрыта. Иисус, можно мне сесть на стул, а лучше на диван и просто прикрыться подушками? Я не так много прошу, правда.

– Тебе девятнадцать лет или сто, напомни? Жизнь одна! Вдруг завтра не наступит? – Ноан сжимает мой свитер, крича мне в лицо.

– Это не прокатит, женщина. Завтра уже наступило, потому что время перевалило за полночь. – Я закатываю глаза и открываю воду.

Мы с Ноан любим говорить фразу про то, что новый день может не наступить, чтобы заземлиться и наслаждаться моментом. Ну, и иногда это является нашей отговоркой, чтобы исполнить какую-нибудь несусветную дурость и потом стыдиться этого.

– Эй, а где твоя солидарность, женщина?! Между прочим, я хочу покрутить задницей перед Даниелем, и мне нужна сестринская поддержка! – Она поднимает бровки домиком и сморщивает аккуратный нос с россыпью блеклых веснушек. Я хмыкаю, закатывая глаза.

Даниель – ее бывший. Точнее сказать, главный бывший, если вы понимаете, о чем я. Они разбежались примерно полгода назад по инициативе Ноан, но это же не значит, что она не должна показать ему, насколько красивая, сексуальная, желанная и далее по списку. Тем более этот придурок начал встречаться со своей подружкой, которая всегда была «просто подругой, у нас с ней ничего никогда не было и не будет» – ага, конечно.

– Ноан, милая… Ну не могу я. – Я немного стыдливо смотрю на нее, теребя рукой край юбки. – Пожалуйста, не думай, что я отвратительная и сейчас просто нашла отмазку, но я правда не могу расслабиться.

– Давай немного выпьем, милая? По половине стаканчика, не больше! – Она заглядывает в мои глаза со слабой надеждой. – Просто чтобы выдохнуть после сложного дня и позволить себе отдых.

– Это только все усугубит, ты же в курсе, – практически шепчу я, зная, что Ноан поймет.

В случае комплексов, огромных и беспощадных комплексов, алкоголь – не дар, а проклятие. Я прекрасно осознаю, что мне будет очень плохо в собственном теле и я захочу домой, чтобы закрыться от всех и… Не важно. Алкоголь не поможет мне расслабиться, и точка. Я вижу в карих глазах Ноан понимание, искреннее участие и сочувствие. Она нежно берет мою напряженную ладонь в свою и сжимает, позволяя не договаривать то, что начала.

Джерри, который все это время стоит рядом и уничтожает бутылку пива, переглядывается с Ноан, и оба целуют меня в щеки – наш сигнал, который обозначает «мы всегда рядом». Взявшись за руки, они проходят вглубь импровизированного танцпола, который устроили прямо в просторной гостиной, сдвинув мебель к стенам, и начинают танцевать под ремикс известной латинской мелодии. Они остаются в зоне моей видимости, то и дело посылая мне воздушные поцелуи, а я в свою очередь подмигиваю им, прикладывая холодную бутылку к шее.

Мы находимся в доме Хулио Фитчера, футболиста с третьего курса математического факультета. Приятный парень, с которым мы когда-то были на курсе по психологии. Он живет с родителями, которые, видимо, уехали на выходные. Гостиную освещает светодиодная лента, мягко меняющая цвета, и радует толпу. Разгоряченные тела двигаются под музыку из большого битбокса, стоящего в углу, прямо рядом с белым диваном. На нем же какие-то парочки активно занимаются петтингом, явно собираясь занять комнаты наверху.

Я не всегда такая скучная, вы не подумайте. И уж точно не могу назвать себя невзрачной мышкой, которая прячется по углам. Я люблю тусовки, нормально отношусь к алкоголю и могу даже вести себя так, будто чувства стыда просто не существует. Но сегодня совершенно не то настроение. В голове крутятся только долбаный проект и тот факт, что с завтрашнего дня у меня начинаются новые дисциплины, на которые не записались мои друзья. Стресс от новых людей, волнение о получении зачета… Все это ну никак не позволяет мне расслабиться и тусить.

И плюс есть еще кое-какое обстоятельство, которое сжимает все внутренности в железные тиски, не давая даже вздохнуть полной грудью: мой чертов прикид, в котором видно кусок тела. Это заставляет меня нервничать, тревожиться, чувствовать себя просто отвратительно и хотеть вернуться в свой кокон комфорта и безопасности, то есть домой.

Стоит ли говорить, что мой взгляд неконтролируемо тянется к каждой девушке в этой комнате, просто чтобы сравнить их с собой. Важная пометка: я не завидую и не желаю им зла. Мой больной, избитый и воспаленный мозг заставляет меня смотреть на их стройные ноги, плоские животы и просто невероятные скулы, как бы говоря: «Смотри, у тебя этого нет, потому что ты ленивая задница и обжора. Ты самая толстая в этой комнате, Ева Кабельо. И самая непривлекательная». Заткнуть его? О, не выйдет. Я пытаюсь делать это с двенадцати лет, но, как видите, не получается.

Чтобы отвлечься от противных мыслей и немного расслабиться, я осматриваюсь по сторонам, пытаясь разглядеть знакомых ребят, и взгляд падает на кухню, а именно на большую, нет, огромную кастрюлю, точнее сказать, чертов котел сатаны, в который прямо сейчас собираются окунать головой какого-то темноволосого придурка.

ЭлианЭлиан

Мы собираемся окунуть Кайдена головой в чан с пуншем.

У футболистов есть традиция: на каждую победу наводить огромную кастрюлю водки с джином, текилой, ромом, мармеладками и содовой. И говоря «огромную», я имею в виду гигантскую: эта посудина доходит мне до колен. Кажется, что отец Хулио варит в ней младенцев, иначе я не знаю, на кой хрен им эта штуковина.

Вот мы опустили ее на пол, поставили стулья с одной стороны и залезли на них. Кайден прыгает на носках, театрально разминая шею, и снимает с себя футболку, готовясь к погружению.

Хулио с криком «Нашел!» забегает на кухню, держа спрей антисептика и упаковку презервативов.

– Чувак, мы так не договаривались… – Кайден останавливается и вытягивает две руки вперед.

– Но я думал, что ты понимал мои намеки… Я же с первого курса пытался тебе донести то, что чувствую к тебе.

Хулио смотрит на него расстроенными глазами. Я чуть не захлебываюсь пивом от смеха из-за испуганного лица Кайдена, который реально верит во все, что ему говорят.

– Это на голову, придурок, – наконец сдается Хулио, хлопая друга по плечу. – Ну, техника безопасности и все такое. Я не хочу потом пить пунш и вытаскивать изо рта твои волосы.

– Да я лучше мусорный пакет натяну на голову, чем это…

– Тебе не привыкать надевать узкое дерьмо на башку, а тут еще с банановым вкусом.

Он зубами разрывает фольгу, доставая презерватив, и подходит ближе к Каю, который уже смиренно опустил голову, готовясь к своей участи. Хулио практически ювелирно натягивает презерватив на голову Кайдена, еле вытаскивая оттуда руки.

Сразу видно, что человек никогда не имел дело с латексом: импровизированная шапочка надета отвратительно, вытягивая уголки глаз Кайдена в стороны. Зато прикрывает брови, что точно является дополнительным плюсом. Я все-таки плююсь пивом от этой картины, чуть не падая со стула из-за дикого смеха, который меня просто разрывает. Санти рядом со мной уже согнулся пополам, пытаясь что-то сказать сквозь истерический хохот.

Хулио продолжает издевательство над моим лучшим другом, сбрызгивая его торс и шею антисептиком. Терпкий запах медицинского спирта и еще какой-то дряни окутывает нас плотным облаком, заставляя парней чихать.

– Ты готов, Батискаф? – спрашиваю я, когда Кай наконец подходит к нам.

– Начать погружение подводной лодки «двадцать два сантиметра» в недра алкогольного моря! – кричит этот придурок, стоя, словно солдат, и готовится вставать на руки.

– Не льсти себе, милый, – говорит какая-то рыжая девица, – максимум десять.

– Я накажу тебя за каждый потерянный сантиметр моего достоинства, ведьмочка. – Он подмигивает девчонке, вгоняя ее в краску.

Вокруг нас собралась толпа, которая уже держит телефоны наготове и что-то радостно кричит. Я оглядываю их с ухмылкой и замечаю чуть поодаль девушку, которая похожа на самое прекрасное созвездие: блондинка, ярко-голубые глаза с темными подкрученными ресницами и черное одеяние. Ее светлое и чистое лицо напоминает мне о полярных звездах, которые собираются в единую фигуру на черном, как и ее одежда, ночном небе. Я не романтик и не привык петь серенады девчонкам, но она своим спокойным видом почти поставила меня на колени. Как-то так вышло, что в комнате, полной людей, я вижу только ее милую улыбку и чувствую энергию какой-то тихой радости и ночного спокойствия.

Она стоит около стены одна, держа около шеи бутылку воды, и весело смотрит на нас, улыбаясь так, что на розоватых щечках появляются ямочки. Черт, а она симпатичная. Хотя нет – она настоящая красавица. У меня проскальзывает ощущение, что я где-то видел ее, причем это не просто чувство узнавания, а что-то большее. Что конкретно, я описать не могу, но сердце как будто начинает стучать быстрее, а внутри взрываются фейерверки.

Я слегка встряхиваю головой, делаю большой глоток пива и отворачиваюсь от нее: в моей жизни водилось много блондинок, возможно, с этой крошкой у меня когда-то был первоклассный секс.

Кайден дает нам сигнал и с прыжка запрокидывает ноги наверх. Мы тут же их ловим, начиная поднимать его над полом так, что его голова болтается над кастрюлей. Хулио открывает секундомер на телефоне, демонстрируя его толпе, и достает из кармана красный свисток. Как только Кай упирается руками в бортики емкости, крича, что он готов, Хулио пронзительно свистит, одновременно нажимая на таймер. Мы резко опускаем Кайдена прямо в кастрюлю с алкогольным пуншем.

Пока этот потерянный герой «Подводной братвы» пытается съесть всех мармеладных мишек из кастрюли и продержаться там хотя бы минуту, я смотрю прямо в толпу и вытягиваю руку с козой, закусывая нижнюю губу – моя совершенно идиотская привычка, но мне безумно нравится так делать. Я стараюсь помахать каждому прямо в камеру телефона, потому что с завтрашнего утра моя жизнь будет иметь привкус дерьма, ведь в ней появится чертов надзиратель.

Я покрепче хватаюсь за лодыжку Кая и поднимаю глаза, которые невольно вновь падают на Звездочку. Теперь она стоит ближе к нам, практически прямо напротив кастрюли, и весело смеется над какой-то шуткой, запрокинув голову. Мне открывается вид на ее изящную лебединую шею с тонкой серебряной подвеской, и я не могу оторваться от этой девчонки. Да что за хрень? Почему мой взгляд снова и снова падает на нее, отслеживая каждое действие?

Рядом с ней стоят парень с сережкой в носу и синеволосая девушка в мини-платье из пайеток. Кажется, я знаю эту бестию: она учится на биологическом, когда-то приходила в бассейн, чтобы взять оттуда воду для исследований. Тогда она была ужасно громкой и пообещала отрезать яйца первокурснику, который облил ее, когда прыгал с тумбы. Они вдвоем зажимают блондиночку с двух сторон и все вместе смеются, тыча пальцами в Хулио, когда он поворачивает телефон с секундомером.

Кстати, прошла уже минута, а Кай все еще внутри, даже не шевелится. Толпа вокруг нас заметно редеет, не дожидаясь конца шоу, и я решаю проверить состояние друга. Я начинаю щипать его ляжку, впиваясь в кожу коротко стриженными ногтями, и тут этот придурок резко двигает туловищем, раскачивая ногами так, что наши стулья шатаются. Мы стараемся его удержать и не грохнуться, но Кай оказывается на редкость тяжелым, поэтому мы отпускаем его ноги, и он падает вперед, опрокидывая кастрюлю с пуншем прямо на блондиночку и ее друзей.

– Полторы минуты! – кричит Хулио, пронзительно свистя в это красное пластиковое недоразумение. Остальные ребята подхватывают его радость и начинают хлопать, скандируя имя Кайдена.

– Чуваки, я уснул, клянусь вам! Я видел эротический сон с рыжей медсестрой, которая делала мне искусственное дыхание, пока я был в алкогольной коме. – Кайден срывает с головы презерватив и в подробностях рассказывает, как он вылавливал мармеладных мишек в кастрюле длинным языком. – Малышки, кто хочет убедиться, что мой язык настолько длинный и сладкий?

Я бью его по затылку и, закатывая глаза, аккуратно перепрыгиваю лужу в центре кухни. Я иду вслед за Звездочкой – мне нравится мысленно называть ее именно так, и я не собираюсь от этого отказываться, – которая стремительно поднимается на второй этаж, отряхивая руки от липкого пунша.

– Эй, подожди! – кричу я ей в спину, но из-за музыки она не слышит меня, а лишь быстрее шагает, бегло осматривая двери в поисках ванной.

Я ускоряюсь и нагоняю ее в конце коридора, когда она резко распахивает дверь в просторную ванную, которая выполнена в темных оттенках. Я хватаюсь руками за косяк, не давая девчонке ее закрыть.

– Привет. Э-э-э, в общем, прости, что облили твою юбку.

Мой взгляд опускается на ее стройные, не очень-то тощие, не совсем идеальные и длинные ножки, и, черт возьми, они очень сексуальные. Мне нравятся девушки, которые выглядят как реальные люди, а не вылизанные модели из интернета, и Звездочка относится именно к такому типу женщин – неидеальные.

Вообще, я замечаю, что она достаточно высокая, но из-за бесформенного свитера не могу разглядеть ее тело. Хотя даже то, что я вижу, говорит мне о том, что девчонка фигуристая и без одежды будет так же горяча, как и в ней.

– Парень, тебя контузило? – Она щелкает перед моим лицом пальцами, недоуменно хмуря брови. – Прием, Земля вызывает.

– Прости, детка. Просто твои глаза похожи на омут, в котором я почти утон…

– Ты пялился на мои ноги. И я это заметила. Говорю спасибо за извинения, но можно я все-таки закрою дверь? – Она перебивает меня, тряся головой так, словно не хочет услышать продолжение моей фразы. – Не люблю делать это при посторонних и все такое.

– Делать что? – Черт, я звучу как придурок, потому что не слышу половины слов, вылетающих из ее пухлых розоватых губ.

– Ну, знаешь… ходить в туалет, мать твою! Отпусти дверь, придурок. – Она резко захлопывает ее, закрываясь на встроенный замок, а я продолжаю стоять, как полоумный, с приоткрытым ртом.

Наконец до меня доходит весь абсурд ситуации, и я начинаю смеяться, припадая плечом к косяку. А девчонка не из робких. Я давно не разговаривал с красивыми девушками в таком стиле. Обычно мы обмениваемся флиртом, а потом из наших ртов вылетают только стоны. Но Звездочка решила внести изменения в мой привычный распорядок дел. Что же, теперь мне интересно услышать, что еще может выдать эта крошка.

Спустя минут пять она распахивает дверь, и я, сидя на корточках, вижу, что ее теннисная юбка мокрая, а еще чувствую запах клубничного мыла. Я не спеша поднимаюсь и посылаю ей свою фирменную улыбочку говнюка.

– Спасибо, что охранял мой покой, как верный пес Плуто. Считай, что ты заслужил прощение за алкогольное цунами, которое на меня обрушилось. – Она хлопает меня по плечу тонкими пальцами и гордо удаляется быстрым шагом.

– Эй, ну подожди! Можно узнать хотя бы твое имя?

Девчонка хитро прищуривается, складывая руки на груди, и осматривает меня с ног до головы внимательными небесно-голубыми глазами. В моменте в них пробегает осознание, как будто она что-то резко вспомнила и наконец нашла ответ на загадку. Ее взгляд стреляет мне за спину, прямо на дверь в ванную, и возвращается. Она начинает смеяться, демонстрируя мне стройный ряд зубов, и поднимает руки как знак капитуляции.

– О нет, стоп. Эту туалетную традицию точно пора заканчивать. – Она начинает идти спиной вперед. – Я умываю руки, незнакомец.

Последний раз хихикнув, она спускается по лестнице, погружаясь в продолжение вечеринки, а я так и остаюсь стоять наверху, не понимая, о чем, черт возьми, девчонка говорила. Эта Звездочка умеет запутывать, потому что теперь все мысли заняты ее последними загадочными словами.

Глава 5

Элиан

– Ты думаешь, я не понимаю, что ты делаешь? – Тренер скрещивает руки на груди и пытается уничтожить меня взглядом.

– А что не так? – Мой голос чист и невинен.

– Прекрати это делать.

– Конкретно сейчас я ничего не делаю.

– Ты бесишь меня просто до безумия. Прямо сейчас, твою мать.

Я стою, прислонившись к дверному косяку в его кабинете, и изо всех сил пытаюсь сдержать смех и сохранить серьезное выражение лица. Слева от меня сидит сеньор Эрнандес, милейший дедушка, который живет в соседнем доме. Иногда он приносит нам выпечку жены, потому что думает, что четыре взрослых парня голодают и питаются только пивом. На самом деле я готовлю как бог, и это вообще не преувеличение. Я умею все, от первых блюд до десертов, и делаю это великолепно. Черт возьми, посмотрите на Сантьяго, чтобы убедиться в этом: я откормил своего мальчика до девяноста шести килограммов.

Я уговорил Эрнандеса притвориться моим менеджером, чтобы позлить тренера – естественно, я не могу просто взять и сделать то, о чем меня просят. Небо падет, если я закончу паясничать. На городском рынке я купил какую-то рассаду красивых редких цветов и вот так подкупил старика, чтобы он согласился приехать сюда и поучаствовать в спектакле. Эрнандес выглядит слишком милым: он невысокого роста, достаточно тощий и седой, но энергии в нем навалом. Его морщинистое лицо невероятно светлое и буквально распространяет энергию доброты.

Как-то за ужином он рассказал нам, что в прошлом был военным, поэтому на полном серьезе я не рассматриваю его на роль няньки. Этот сморщенный комок доброты только на вид такой безобидный старикан. На деле же, я уверен, он отгрызет мне яйца и даже не подавится. Однажды я видел, как он орал на курьера, который привез ему не ту посылку: мы с парнями узнали парочку новых слов и увидели, как можно плевать ровно в глаз человека.

Я думаю, что сейчас тренер не орет на меня благим матом и не кидается предметами только потому, что тоже растаял под обаянием Эрнандеса. Ну, или хочет показать себя приличным человеком, а не неандертальцем.

– Лоренто, прошу любить и жаловать – это мой менеджер. Как раз живет с нами по соседству. Сможет будить меня каждое утро и следить, чтобы я выпивал не больше двух кружек кофе. – Я поворачиваюсь к старику и чуть наклоняюсь. – Сеньор Эрнандес, у вас с биологией как? Домашку проверять сможете?

– Знаю только отличие девочек от мальчиков, но всегда есть интернет, дорогой. – Он сидит на стуле и немного покачивает ногами, потому что не достает до пола. Просто очаровательно.

– Вот видите. Это идеальный вариант!

– Элиан, ты просто… невыносим, – на выдохе говорит тренер, устало потирая глаза.

Стоит ли говорить, что на утреннюю тренировку я привел к нему первокурсника с актерского факультета, который вел себя как чертова дива. Он театрально рвал на себе волосы и громко цокал лакированными туфлями, крича при этом: «Я понимаю, насколько Элиан поступил ужасно! Я готов его переучить!» – а потом он полез обнимать тренера со словами: «Я не подведу вас, сенсей».

О да, твою мать… Я заплатил ему двадцать евро и не жалею об этой трате. Красное от злости лицо Лоренто, который отбивался от объятий, окупило мою покупку с лихвой. Конечно, за эту выходку пришлось проплыть пятьдесят метров под водой без дыхания, но меня бы в любом случае ждало наказание за дерьмовое время, показанное на соревнованиях. Можно считать, что я в плюсе. Точнее, вышел в ноль.

Я собираюсь найти нормального и адекватного менеджера, который просто будет в чем-то мне действительно помогать, – кажется, в психологии эта стадия называется принятием. Да, я именно на ней: раз уж выбора нет, придется искать во всем плюсы. Но это же не значит, что я не могу позлить Лоренто так, чтобы у него задергался глаз, правда?

– Ну так что, сеньор Эрнандес, наша договоренность в силе? Будете следить за моим питанием и разрешать перед сном посидеть в телефоне пятнадцать минут?

– Элиан, конечно, я помогу тебе, дорогой. Только не заставляй меня больше тащиться сюда: здесь воняет и заставляют надевать бахилы. А еще мне не нравится этот бугай. Кажется, что я ему тоже. – Последние фразы он шепчет мне, закрывая рот рукой так, чтобы Лоренто не видел. Это становится последней каплей. Я не выдерживаю и начинаю ржать, наклоняя голову назад.

– Достаточно! – Лоренто прокашливается, сжимая челюсть, и я понимаю, насколько мне будет плохо. – Сеньор Эрнандес, вы уж простите, что этот придурок вас потревожил. Я вызову вам такси домой. Пойдемте, провожу вас на улицу.

Он протягивает руку старику, но тот резво вскакивает со стула и бубнит под нос что-то типа: «Засунь эту клешню себе в задницу». Он подмигивает мне и первый выходит за дверь, а тренер, проходя мимо, отвешивает мне подзатыльник. Это охренительно больно, скажу честно, но веселье только приумножается, и мне становится еще смешнее от сложившейся ситуации.

– Когда я приду, ты должен быть размятым и готовым к моральному унижению, дорогой. – Лоренто специально топчется на моей ноге, и я шиплю от тяжести и из-за того, что на мне новые белые, черт возьми, кроссовки.

Ну что же, наказание явно того стоит.

* * *

Твою мать, иногда мне кажется, что я думаю задницей, а не головой.

Ни. Хрена. Оно. Того. Не. Стоило.

На торсе висит специальный пояс с пластиковыми стаканчиками, который является тормозом: когда ты начинаешь плыть, в эти стаканы заливается вода, и создается сопротивление. На моих ногах болтаются желтые ласты, а между щиколотками зажата колобашка – специальная поролоновая штуковина, похожая на поплавок в виде восьмерки. Она полностью отключает ноги, и приходится вывозить только за счет рук. Кстати, на кистях закреплены утяжелители по пять килограммов каждый. Я чувствую себя чертовой рождественской елкой, потому что обвешан инвентарем с головы до ног.

Пока остальные спокойно тренируются, проплывая упражнения и отрабатывая кувырки у бортика, я мучаюсь на отдельной дорожке – моя задача просто плыть два километра без остановки на одних руках. Видимо, мои выходки слишком сильно разозлили Лоренто.

Пока я гребу в спокойном темпе, мысленно вновь возвращаюсь на вечеринку у Хулио. И, как бы это ни было странно, моя голова занята не первоклассным отсосом, который я получил от девчонки из другого университета, а Звездочкой. Я не знаю, что за феромоны распыляет эта девица, но каждый раз, когда я расслабляюсь и ни о чем не думаю, эта голубоглазая блондиночка врывается в мысли. Я вспоминаю ее ухмылку, а в ушах звенит ее искренний смех.

Черт возьми, надо срочно найти ее в сети, потому что один раз я уже упустил девушку своей мечты из-за дурости. Больше нельзя повторять собственных ошибок, которые слишком болезненно отражаются в душе. Надеюсь, она из тех, кто просто обожает выкладывать фотографии каждые пять минут: я проснулась, я поела, я сходила на йогу. Обычно я пролистываю такие кадры, даже не глядя, но на Звездочку я бы посмотрел.

Кувырок около бортика. Стопы плотно упираются в стену, и я резко отталкиваюсь от нее, проплывая «дельфином» под водой. Я не знаю, сколько мне осталось – уже давно сбился со счета, да и будем честны: пока тренер не скажет мне заканчивать, я буду плыть. На миг закрываю глаза и позволяю телу совершать автоматические движения без моего вмешательства.

Это ощущается так странно, будто я в невесомости. Я представляю себя астронавтом, которого выбросило в открытый космос. Приятной температуры вода, она кажется совсем легкой и нереальной: я словно не чувствую ее сопротивления, могу даже перестать поворачивать голову для вдоха, ведь воздух мне больше не нужен. Я не замечаю и не чувствую отрезок бассейна, который проплываю, похоже, слишком стремительно и быстро, поэтому бортик становится для меня неожиданностью, подобно вою будильника в шесть утра. Я открываю глаза из-за того, что со всей силы влетаю в стену головой.

– Эй, Ихтиандр. – Тренер свистит, и я поднимаю взгляд, потирая лоб от жесткого удара. Никто не ржет, значит, мой позор остался незамеченным. – Дуй сюда, будем отрабатывать эстафету.