Дух Свободы: Архитекторы хаоса

Странный тип.

Шторм невольно напрягся.

Незнакомец подошёл к умывальнику, включил воду и молча начал мыть руки.

– Знаешь… – вдруг заговорил он, не отрываясь от воды, но глядя на Рому в отражении зеркала своими разноцветными глазами.

– Иногда путь, который мы выбираем, совершенно не тот, что нам предназначен.

Шторм резко повернул голову.

– Что? – коротко бросил он.

Мужчина не ответил сразу. Он домыл руки, встряхнул их, достал из кармана платок, аккуратно вытер ладони и только потом развернулся к Роме, встретившись с ним взглядом.

В его лице не было эмоций, но что-то в нём цепляло – неуловимая властность, спокойная уверенность, гипнотическое присутствие.

– Не самая полезная привычка. – Он кивнул в сторону пневмошприца, который Шторм так и не спрятал. – Не боишься потерять себя?

Рома напрягся ещё сильнее.

Этот человек разговаривал с ним так, словно они были знакомы.

– Я вообще ничего не боюсь. – огрызнулся Шторм, не отводя взгляда. – Разве что скуки. А скучать мне не приходится.

Он приглушённо усмехнулся, сделав шаг ближе.

– Так что свои лекции оставь для кого-нибудь другого.

Незнакомец лишь слегка приподнял уголки губ, словно услышал не слова, а их подтекст.

– Никаких лекций. – Его голос был ровным, бесстрастным, но в нём чувствовалась глубина, которую невозможно было игнорировать. – Просто есть вещи, которых ты ещё не осознаёшь.

Он спокойно поправил костюм, будто этот разговор ничего не значил.

Шторм пристально смотрел на него, пытаясь понять, что это за человек. Но никаких догадок не было.

Просто случайный незнакомец в туалете?

Слишком уж странный для случайного.

Но Рома не любил загадки, особенно когда не было настроения их разгадывать.

Он развернулся и направился к выходу.

Но прежде чем он шагнул за порог, незнакомец негромко произнёс:

– Когда тебе покажется, что выхода нет, посмотри на ту, что всегда освещает наш путь в темноте.

Рома на секунду замер.

Фраза засела в голове.

Он не стал оборачиваться.

Просто вышел из туалета.

Веселье в комнате достигло своего апогея.

Музыка гремела, смешиваясь со смехом и раскрепощёнными голосами девушек.

Рыжая Марина уже утратила все границы – она разгорячённо танцевала на столе перед Косым, одетая только в трусики.

Косой наблюдал за ней, подкидывая в воздух розовые таблетки, ловя их языком и разражаясь смехом.

Француз обнимал Алину, их тела сливались в плавном ритме, его руки беспокойно изучали её силуэт.

А вот Карина – единственная из троицы, кто ещё удерживал контроль, – с усмешкой наблюдала за всем хаосом, попивая дорогое вино из тонкого бокала.

Шторм застыл на пороге.

Глаза вновь нашли потолок, где сквозь увеличительное стекло едва мерцала Луна.

Он не мог объяснить, почему слова незнакомца продолжали гудеть в его сознании.

Чувство тревоги нарастало.

Компания становилась невыносимой – слишком громкой, слишком хаотичной, слишком далёкой от реальности.

– Француз!

Голос Шторма резко прорезал пространство, словно щелчок хлыста. Смех оборвался, музыка будто приглушилась.

– Я отчаливаю. Завтра словимся и решим всё. Привези ко мне Туман – и не наделай глупостей.

Рома сделал шаг вперёд, его взгляд пронзил Француза.

– Держи себя в руках. Ни с кем не базарь, не высовывайся, ничего без моего ведома не предпринимай. Понял!?

Француз моргнул, остатки эйфории испарились с его лица.

– Понял, понял, Ром…

Он бормотал, но в его голосе не было уверенности. Рома задержал взгляд на нём, не отрываясь.

Немая проверка. Но вместо привычного подтверждения или страха во взгляде Француза было нечто другое.

Не согласие. Не протест. Так смотрят те, кто делает вид, что понял, но поступит иначе. Шторм подавил раздражение. Паранойя…

Он молча оглядел остальных, коротко кивнул Косому, затем развернулся и направился к выходу.

Как только дверь за ним закрылась, следом выскользнула Карина.

– Подожди!

Карина догнала Рому, остановившись рядом. В её взгляде читалась решительность, в голосе – лёгкая, почти небрежная уверенность.

– Хочу пригласить тебя к себе.

Рома скользнул по ней взглядом, выискивая скрытые мотивы.

– Зачем?

Карина слегка наклонила голову, её глаза сузились, а губы тронула ленивая улыбка.

– Зачем, почему, как… Такие серьёзные мужчины, как ты, разве задаются такими вопросами, когда их зовёт в гости девушка?

В голосе зазвучала откровенная игривость, но в ней ощущалась не только забава – скорее проверка.

Рома усмехнулся, качнул головой.

– Знаешь, один мой знакомый говорил: если красавица на хер бросается, будь осторожен – трипер возможен.

Карина удивлённо вскинула брови.

– Трипер?

– Ну да. Болезнь такая была… Да забей.

Он махнул рукой, не желая углубляться в ненужные объяснения. Суть была в другом, но разжёвывать детали он не собирался.

Карина сделала шаг ближе, наклонилась чуть вперёд, будто давая ему почувствовать аромат своей кожи.

– Ром, я живу недалеко. Новый жилой блок, вид на реку. Поехали.

Рома смотрел в сторону, будто взвешивая варианты.

Он не был настроен на продолжение, каким бы прекрасным ни был финал, но согласился по другим причинам.

Незнакомец из туалета не выходил из головы.

Действие "Тумана" срывало его в паранойю, и мозг начинал строить связи между их последним делом и этим странным знакомством.

Возвращаться домой, где его могли ждать, не хотелось.

– Поехали.

Он сказал это скорее себе, чем ей.

Они вышли на улицу, где ночное небо переливалось огнями Нового Ростова.

Они вышли на улицу и заказали беспилотное аэротакси. Машина прибыла почти мгновенно – нейросеть уже просчитала их маршрут, подстроившись под поток транспорта.

Они зашли внутрь, и такси взмыло в небо, мягко вписываясь в плотный строй аэротранспорта, который двигался между сверкающими высотками.

Внизу бурлили наземные потоки, под землёй мерцали туннели метро, а в небе ровными линиями скользили аэрокары. Всё это синхронизировала транспортная нейросеть, контролируя миллионы маршрутов одновременно.

Голографические баннеры парили в воздухе, сменяя друг друга плавными волнами.

"Сбероника: открой для себя будущее!"

"Имплантация нейрошин – теперь быстрее, удобнее, безболезненнее. Жизнь по системе всё включено!"

Огромный экран на фасаде одного из зданий прокручивал рекламный ролик: молодая пара улыбается, их зрачки вспыхивают цифровым свечением, и вот они уже на орбите, гуляют под куполом Неоселнна, любуясь видами Земли в лучах восхода.

"Луна – ближе, чем ты думаешь! Купи тур уже сегодня!"

Рядом сменяется кадр – межпланетный лайнер, разрезающий пространство в направлении Юпитера.

"Открывай Солнечную систему с нами! Туристические маршруты к Марсу, Европе и Титану!"

Чуть дальше блестящий неоновый логотип приглашал испытать удачу.

"Стар Вегас – казино без границ! Фартуна без правил! – здесь выигрывают все!"

На мгновение вспыхнула реклама транспортных компаний:

"Pegasus Galaxy! Логистика нового поколения! Автоматизированные грузопотоки между планетами, станциями и астероидами!"

Все эти баннеры, вспышки, предложения мелькали непрерывным потоком, превращая город в гигантский пульсирующий рынок.

Аэротакси продолжало скользить над городом, приближая их к месту назначения – жилищный блок из массивной конструкции из стекла и металла, сверкающий мягким белым светом. Это был новый жилой блок, где каждая квартира была автоматизированной капсулой комфорта, созданной для людей, привыкших к роскоши и высоким стандартам жизни.

На крыше находилась зона посадки – голографические указатели мерцали в воздухе, направляя транспорт к свободным платформам.

– Нам сюда, – сказала Карина, легко взяв Рому за руку и ведя к лифту.

Они спустились вниз, и уже через пару минут она открыла дверь в свою квартиру-студию.

Внутри царил идеальный порядок, но это была не стерильность, а продуманная визуальная гармония.

Светлая отделка стен и мебели контрастировала с мягкими тёмными текстурами. Панорамное окно от пола до потолка открывало вид на реку, в воде отражались огни ночного города, создавая завораживающую картину.

Все системы были интегрированы в голосовое управление – от настройки освещения до регулировки климата.

В центре комнаты стоял огромный модульный диван, явно рассчитанный не на одного человека. Он выглядел так, будто был создан не только для отдыха, но и для незабываемых ночей.

На одной из стен массивный голографический экран, подключённый к развлекательной платформе – доступ к виртуальным мирам, шоу и эксклюзивному контенту.

На полке у зеркала – разбросанная косметика, дорогие духи, несколько пригласительных билетов на закрытые вечеринки и визитки с именами, которые значили что-то в этом городе.

Карина жила одна, но её квартира не выглядела как личное пространство, скорее как шоурум успешной жизни.

– Располагайся, – сказала она, сбрасывая обувь и проходя вглубь квартиры.

Рома огляделся, не спеша заходить дальше.

– Хочешь освежиться? – предложила Карина, проходя к зеркалу и убирая волосы в высокий хвост.

– После тебя. Я пока посмотрю новости.

Рома скинул верхнюю одежду, бросил куртку на спинку кресла и устроился на кровати, откидываясь на мягкие подушки.

– Я в душ, а ты пока смотри что хочешь. Там голосовое управление.

Она подмигнула ему, затем скрылась за полупрозрачной дверью ванной, откуда через мгновение донеслось мягкое шипение воды.

Рома активировал панель, пролистал ленту и выбрал раздел горячих новостей.

На экране появилась эффектная блондинка с безупречным макияжем и глубокими глазами, в которых отражался свет студийных экранов.

– Добрый вечер! С вами "Свободные Новости Земли", и я, Анелия Честная.

Фоновая графика сменилась динамическим обзором космических торговых маршрутов, на переднем плане высветились данные о похищенном судне.

– Сегодня стало известно о дерзком похищении автоматизированного грузового судна, перевозившего партию нейрошин для экосистемы жизни "Сбероника Росса".

На экране возникла схема рейса с отметкой точки исчезновения.

– Судно, следовавшее с дорогостоящим грузом, исчезло при передаче контроля с ЦУП Луны на ЦУП Земли.

Крупным планом выведена цифра – 1000 РЕВВ.

– По информации из корпоративных источников, стоимость груза оценивалась страховыми компаниями в 1000 РЕВВ. Однако реальная его цена на чёрном рынке остаётся неизвестной.

– Нейрошины предназначались для подключения новых пользователей к экосистеме жизни, и на данный момент являются самым востребованным технологическим продуктом.

Графика сменилась корпоративными логотипами, а затем разделом с комментариями экспертов, обсуждающих возможные последствия пропажи.

На экране появились кадры пресс-конференции представителя "Сбероника Росса". Мужчина в тёмном деловом костюме стоял за трибуной, его выражение было напряжённым, голос звучал официально и холодно.

– Вопреки слухам о том, что мы потеряли значимую часть партии нейрошин, мы заявляем: это никак не повлияет на подключение новых пользователей к экосистеме жизни "Сбероника".

Он сделал паузу, затем продолжил, взглянув прямо в объектив.

– Данное происшествие мы рассматриваем как прямой вызов системе автоматизации межпланетной логистики.

– Мы готовы интегрировать наши новые дата-центры для расчёта и контроля логистики полётов.

Он жёстко положил ладони на трибуну, подчёркивая серьёзность намерений.

– Наше инновационное оборудование, уникальный закрытый язык программирования и автономные алгоритмы обеспечат беспрецедентную безопасность в сравнении с устаревшими схемами рассчета логистики.

На экране появилась анимация с фирменным транспортом "Сбероники", подконтрольным ИИ-навигаторам.

– В связи с этим все последующие поставки продукции "Сбероника" будут осуществляться исключительно нашей транспортной компанией, полностью управляемой нашими алгоритмами.

Он выпрямился, сделав финальный акцент.

– Что же касается данного происшествия, мы обращаемся к Единому Закону Земли с требованием провести расследование и найти виновны

– Ага, как же… – усмехнулся Рома, глядя на экран.

Кадры сменились, и снова появилась ведущая, её лицо оставалось непроницаемо-официальным, но в голосе угадывалась тонкая интрига.

– Однако эксперты уже высказывают мнение, что это мог быть саботаж внутри самой "Сбероники" или попытка скомпрометировать крупнейшую транспортную корпорацию Солнечной системы – "Pegasus Galaxy".

На экране мелькнула схема конкурентных поставок, затем ведущая продолжила:

– А теперь вторая новость!

Кадры сменились. Теперь на экране появилось чёрно-белое фото Алексея Громова – основателя "НейроКод", создателя революционного алгоритма эмиссии РЕВВ.

– Сегодня стало известно, что убит Алексей Громов – бывший владелец IT-гиганта "НейроКод".

Камера сменилась на анимацию места убийства: улицы центра Москвы, небоскрёб "Дух Свободы", затем яркая вспышка выстрела, падающее тело, разбегающиеся прохожие.

– Громов был застрелен у выхода из собственного небоскрёба. Убийца не найден.

Крупный план места преступления, кадры полиции, затем снова ведущая:

– Случайное совпадение или взаимосвязь?

На экране снова всплыло имя Громова, но теперь рядом с другой информацией:

– Напомним, что Алексей Громов был убит ровно через неделю после завершения крупнейшей сделки Века.

На экране всплыли контракты, финансовые отчёты и ключевая сумма:

"НейроКод" был полностью продан "Сберонике" за 150 000 РЕВВ

(75 миллиардов долларов по курсу 2025 года).

Голос ведущей стал более приглушённым, заигрывающим с аудиторией:

– Могла ли эта сделка стать причиной смерти Громова?

Экран снова развернул диаграмму активов, затем силуэты возможных преемников.

– А главное – кто теперь будет управлять этими средствами?

Затем появилось крупное изображение контейнеров с нейрошинами и выведенные рядом даты двух событий:

"Кража нейрошин"

"Убийство Громова"

Ведущая наклонилась чуть ближе к камере, её голос прозвучал почти гипнотически:

– Есть ли связь между этими событиями?

Рома хмыкнул, выключая панель.

Смешно, как все пытаются искать заговор там, где его нет.

Рома достал пневмошприц, не задумываясь, и ввёл себе четвёртую за вечер инъекцию "Тумана".

Привычное тепло мгновенно разлилось по венам, накрывая тяжёлой волной эйфории. Всё вокруг поплыло, тело словно вдавило в диван, парализовав любое желание двигаться.

Он даже не успел убрать шприц, когда из ванной вышла Карина, обернутая только в полотенце.

Она замерла на секунду, удивлённо глядя на шприц в его руке, но уже в следующее мгновение её лицо сменилось – вместо удивления в глазах заплясала игривая хищность.

Она подошла к нему плавно, грациозно, как кошка, а затем резким движением оказалась сверху, нависнув над ним.

Рома аккуратно, но твёрдо отстранил её.

– Не в настроении.

Карина наклонилась ближе, её голос прозвучал задорно и с вызовом:

– Не в настроении или не в состоянии?

Она скользнула взглядом по шприцу в его руке.

– Ну тогда и я хочу быть не в состоянии.

Её пальцы намекнули на пневмошприц, но Рома резко ответил:

– Нет. Забудь об этом.

Но она и не думала отступать.

Пользуясь его заторможенной реакцией, Карина резким движением выхватила шприц.

– Эй! – попытался он перехватить её запястье, но не успел.

Сенсоры автоматического поиска вен сработали мгновенно.

Короткий сигнал, зелёный индикатор.

Щелчок. Укол. Введение вещества.

– Твою ж мать…

Рома вспыхнул отрезвляющим ужасом, резко сел, но уже опоздал.

Карина запрокинула голову, закрыла глаза, её губы изогнулись в блаженной улыбке.

– Ммм…

Тихий смех, мягкое погружение в подушку.

На мгновение она выглядела спокойной, погружённой в приход.

Но затем…

Её тело дёрнулось.

Дыхание сбилось, став неравномерным.

Ритм сердца сорвался в хаотичный бег, лицо резко побледнело.

Рома метнулся к ней, но её зрачки уже расширились, губы дрогнули.

– Карина!

Она всхлипнула, её грудь вздрогнула от судорожного вдоха.

А потом резко остановилась.

Тишина.

Огромная, беззвучная, давящая тишина.

Рома замер, ощущая, как адреналин прожигает эйфорию.

– Эй, Карина! Ты как?!

Рома резко схватил её за плечи, но она не реагировала.

Её лицо стремительно серело, дыхание не возвращалось.

Внезапно под её кожей на правом запястье замигал красный индикатор здоровья – стандартный модуль, подключённый к системе экстренной медицинской помощи.

Сигнал уже ушёл, связь с медцентром активировалась автоматически.

– Блять, твою ж мать!

Рома пытался её реанимировать, тряся её, заставляя сердце снова запуститься.

Но было слишком поздно.

Карина больше не дышала.

Девушка умерла.

Глава 2

В самом центре Нового Ростова возвышалась монолитная чёрная башня, которая словно поглощала свет. Без вывесок, логотипов или архитектурных изысков она стояла, как немой наблюдатель над бурлящим городом. Её поверхность, созданная из материала, поглощающего отражения, делала здание почти невидимым в тумане или сумерках.

Штаб-квартира выглядела МИСР одновременно футуристично и мрачно, внушая тревогу. Горожане знали об этом месте немного. Его название не упоминали в открытых источниках, а попытки понять, что происходит внутри, всегда заканчивались ничем.

Единственный видимый вход находился на уровне земли – тяжёлые двери из матового стекла, скрытые за линией строгого серого фасада. Те немногие, кто осмеливались приблизиться к зданию, замечали только двух охранников, одетых в простые чёрные костюмы. Они молчаливо стояли по обе стороны входа, не демонстрируя оружия.

Куратор шагнул в свой кабинет, и дверь за ним бесшумно закрылась. Просторное помещение, погружённое в мягкий полумрак, окружало его. Единственным источником света был огромный сферический экран в центре, медленно вращающийся и проецирующий трёхмерную модель Солнечной системы.

Круглый стол, расположенный под экраном, казался частью этой технологической симфонии. Его поверхность из полированного чёрного материала отражала голографические данные, которые появлялись и исчезали по мере активации системы. Вдоль стола возникли три проекции.

Женщина с Марса, строгая, с короткими седыми волосами, словно была частью безжизненного ландшафта Красной планеты, который виднелся за её спиной. Мужчина с Луны, суровый, с околоземным сиянием в огромном окне за его спиной. Последний участник, находящийся в главном центре МИСР в Сингапуре, был окружён блеском экранов и панелей, погружённый в клубок данных и цифр.

Куратор занял своё место за столом. Никаких приветствий, никаких лишних жестов.

Куратор из Нового Ростова медленно поднял взгляд на голограммы своих коллег. Тихий, ровный голос прорезал тишину:

– Объект Штормов. Идеально подходит для выполнения наших задач на Марсе.

Лунный куратор, лицо которого мягко подсвечивалось холодным сиянием спутника, чуть приподнял бровь. Тень иронии скользнула в его глазах, но голос остался сухим:

– Почему именно он? Человек деморализован, и, по моему мнению, движется к саморазрушению. Вы уверены, что такой элемент способен на что-то большее, чем утопить себя в собственной яме?

Голограмма марсианского куратора, очерченная алым ореолом, вмешалась:

– У аналитиков было двадцать восемь кандидатов. И всё же выбор пал на него.

Тюремная система за пределами Земли – это другой мир, и он подчиняется иным законам. Вы действительно думаете, что он сможет не только выжить, но и повести за собой спецконтингент? И при этом играть по нашим правилам?

Ростовский куратор выдержал паузу, позволяя словам утонуть в голографической тишине. Когда он заговорил, в его голосе звучала уверенность игрока, уже видящего финал партии:

– Штормов – это человек, проживший полжизни в системе. Четыре срока. Восемнадцать лет. Последние два – в местах, о которых люди предпочитают не слышать. Он не просто выживал – он создавал баланс. Везде становился фигурой, к которой тянулись. И делал это не ради выгоды, а ради сохранения равновесия вокруг себя.

Он чуть подался вперёд, понижая голос, словно открывая чужую тайну:

– На свободе он теряется. В системе оживает. Он из тех, кто способен мобилизовать всё, что есть под рукой, и заставить это работать. Ему безразличны власть и деньги, но он притягивает людей, даже не понимая, как.

В стороне, среди клубящихся потоков данных, ожила проекция сингапурского куратора.

– Лидеры, не осознающие своей силы, – самые опасные. Как вы собираетесь его держать в узде?

Лунный куратор хмыкнул, скрестив руки:

– Вы предлагаете нам использовать проверенные методы? Или у вас есть свой способ?

Ростовчанин медленно откинулся в кресле, взгляд его задержался на вращающейся в воздухе голограмме Штормова. Уголки губ дрогнули в едва заметной улыбке:

– Контроль – не всегда вопрос силы. Иногда – направления. Он сам пойдёт туда, куда мы укажем.

Пальцы лунного куратора скользнули по виртуальной панели, оставляя за собой тонкий след голубого света. Он посмотрел прямо в глаза собеседнику:

– Значит, ждём, когда вы создадите ему повод для депортации? Сейчас он просто наркоман.

В воздухе повис холодок. Марсианка чуть склонила голову, но не вмешалась.

– Употребление – не причина для ссылки, – ровно произнёс ростовский куратор. – ЕЗЗ нужно что-то весомее. Убийство, например. Но он не убивает – это противоречит его внутреннему кодексу. И если он почувствует, что дело сфабриковано, мы потеряем его доверие ещё до начала игры.

Куратор с Луны слегка наклонил голову, в его голосе зазвучали хищные нотки предвкушения:

– Другое дело, если он совершит преступление на Луне.

Фраза прозвучала тихо, но ударила, как глухой гонг, заполнив кабинет невидимой угрозой. Ростовский куратор на секунду замер, оценивая намёк, но резкий звуковой сигнал перебил тишину. Индикатор на запястье мигнул, и он поднял ладонь, заставив голограммы замереть. Коснувшись скрытого сенсора, он активировал связь.

Его лицо оставалось спокойным, но в глазах зажглась жёсткость, пока в ухо стекали скупые, обрывочные фразы доклада. Когда связь оборвалась, он медленно опустил руку и перевёл взгляд на куратора с Луны:

– Похоже, Штормов сам позаботился о своём задержании, – сказал он с едва заметной насмешкой.

– Что случилось? – сухо спросил куратор из Сингапура, прищурив глаза.

Ростовчанин наклонился к столу, и на его губах появилась слабая, но уверенная улыбка:

– Он в полицейском участке. Похоже, наш объект только что сделал первый шаг в нужном направлении. Останется лишь скорректировать маршрут, оставив ему иллюзию, что выбор за ним.

Полицейский участок Нового Ростова, как и все здания ЕЗЗ, был предельно функционален и лишён деталей, не несущих пользы. Высокие стены цвета свинца, с шумопоглощающим покрытием, давили на подсознание глухим безмолвием. В отдельной звукоизолированной кабинке двое оперативников вели разговор, сидя за длинным столом, над которым мерцали проекции материалов дела.

– Странная история, – начал худощавый с острым профилем, скользнув рукой по панели. В воздухе над столом вспыхнуло изображение девушки. – Передоз. Аналог героина, но в сто пятьдесят раз сильнее. Микродозы хватило бы, чтобы сердце встало мгновенно.

– Подозреваемый? – спросил второй, крепкий мужчина средних лет с густыми волосами и тяжёлым голосом.

– Роман Штормов. Четыре срока, восемнадцать лет в колониях Земли. Наркоман, не принадлежит ни к одной из экосистем. На момент прибытия был на месте. Девушка – уже мертва, – ответил худощавый, пролистывая досье.

– Чип девушки?

– Сработал сразу после смерти. Вызвал скорую и нас. Есть запись, как он пытается её привести в чувство, но… – худощавый пожал плечами.

– Или проверял, мертва ли она, – холодно перебил второй.

Они обменялись взглядами. Второй провёл пальцами по краю стола и негромко сказал:

– Есть труп, есть наркотики, есть фигурант. Халатность – железно. А там сверху решат, что с ним делать.

Худощавый кивнул, но в его глазах промелькнуло сомнение.

– Подготовь к допросу, – бросил второй. – Посмотрим, что он скажет.

Шторм сидел за металлическим столом в допросной. Лицо бледное, глаза покрасневшие, под ними – тёмные тени усталости. Холодный свет лампы над головой выбивал резкие контуры, подчёркивая впалые скулы и заострённый подбородок.