Там, где не цветëт рамонда

Встав с места, Мэй забрала у наставника накидку, которой укрыла свои плечи, после чего, учтиво поклонившись, вышла из допросной.

***

Вернувшись в свою комнату, Магритт смогла, наконец, облегчённо выдохнуть. Благодаря оборотню ей удалось пережить неприятный разговор, но оставались ещё вопросы. Мэй снова открыла капсулу и достала сложенную бумагу. Рисунок чёрного глаза знал каждый нейстриец в Дрене. Мэй не была исключением, но она не знала, чем привлекла его взор. Оборотень дал понять, что дело в её отце, но Магритт не сомневалась, что он не состоял в этой организации. Перестав гадать, Мэй решила раскрыть письмо.

Serala Magritt,

Ako te chetash prisa di zana di bre bola dasare ora Care oka taea olos fredir ka Sangrele. Van pritamo di vanmar bolir oten divir di tene tata savate sogalon di pakanacholon vanas. Ka verma savo vanene sokvida baraton Borin bolon tako kreton ka svanas reta di vanmar norivalir pareon baraton. I savate Noa vedla olne gicha nebetne vaka ka vanas sloboda, alo van bre primamo tako masse meta.

Take i seve, vanchar zhalati di radati vanas klata di vanmar gichalir baraton Borin. Vanmar zhalir di tanas izgoju afer radea di tako vanmar zhalalir di vazalir ka verma tranpate. Alo tene charale vore olemon trodola savo. Serala Karol i baraton Rado olomar otazalir di ralir sa vanas, foririr di olechi petati ka tenas diste ka Sangrele. Van dubokir primamo tanas uedir. Klatamo ka vane prada di tanchar uechati usoro!

A doka van molamo techash gichati insane pokrona mirole atapa i nabati charale navata. Usoro vanchar norivati meta di uedavati sa tanas.

Techash bravala!

Baratir Care oka.

Сестра Магритт

Если ты читаешь это письмо, значит, что клич Чёрного ока, брошенный нашим друзьям в Сангреле, не был напрасен. Признаемся, мы были очень удивлены, что твой отец всё же решился нам помочь. Во время всех наших встреч брат Борин был так твёрд в своём отказе, что мы даже нашли другого брата. И всё-таки Noa его подтолкнуло внести весомый вклад в нашу свободу, хоть мы и не одобряем такой массовый способ.

В любом случае, мы намерены выполнить своё обещание, данное брату Борину. Мы знали, что вас депортируют после произошедшего, поэтому планировали вас перехватить во время переправки. Однако твоё магическое пробуждение всё осложнило. Сестра Карол и брат Радо отказались бежать с нами, боясь, что это отразится на твоей участи в Сангреле. Мы глубоко уважаем вашу сплочённость. Клянёмся своей честью, что скоро вы будете вместе!

А пока мы просим тебя поддерживать внешнюю лояльность мирольскому режиму, и набираться магического опыта. Скоро мы найдём способ снова связаться с тобой.

Будь храброй!

Братья Чёрного ока.

После прочитанного Мэй не знала, что и думать. Радикальная организация, наводившая страх на мирольских чиновников в Дрене, желала помочь ей воссоединиться с семьёй. Да, она хотела этого больше всего на свете, но… Её tata вряд ли бы одобрил помощь от них. Вера в невиновность отца не стала слабее даже после прочтения письма. И Мэй была уверена, что любимый tata не одобрил бы связь с радикалами, помня о том, как он с lala стыдили Габора за опасный национальный настрой. С другой же стороны её будущее в Сангреле казалось очень туманным. Она – девица, вынужденная скрывать своё настоящее имя, ибо мирольские обыватели считают себя в праве на расправу таких как она. И не было никаких гарантий, что после войны её положение стало бы лучше. По сути, Мэй стояла перед двумя путями: один через туман, другой через кромешную тьму. И она не знала за каким из них скрывался свет лучших времён.

И пока будущее оставалось неопределённым, Магритт перешла к делам настоящего. Она не могла позволить себе сохранить письмо. Благодаря нанту Альпену нейстрийка выучила нужное заклинание. Мэй уже привыкла зажигать свечи магией, поэтому Арсен не удивился бы проявлению метки в это время суток. Прочитав заклинания, Магритт подняла письмо в воздух, и оно начало медленно тлеть. Пока бумага самоуничтожалась, нейстрийка достала из капсулы семечко. Утром его ждала земля в цветочном горшке.

VIII

В старом привокзальном кафе Арсен с трудом смог найти свободное место. От многолюдности веяло жуткой духотой, но всё же наставнику и его подопечной это казалось меньшим из зол, чем часовое ожидание поезда на холодном ветру. Едва они сели за столик, как к ним тут же подскочил официант.

– Чай с лимоном. – не глядя на него, Арсен открыл газету.

– Кофе с молоком и кекс. – со смущённой улыбкой сказала Мэй.

Официант учтиво поклонился и ушёл к другому столику. Пока Магритт разглядывала помещение, Арсен читал свежие новости. В этот раз сводки с фронта оказались весьма скупые: войска Терновой империи по-прежнему стояли у границ Маркеловской республики, а мирольский флот смог отбить очередную атаку армгардских кораблей у берегов Шабрового округа. За последнюю неделю ситуация на фронте существенно не изменилась, но для нанта Болинга отсутствие новой информации о Дреннском округе и Нейстрии уже была хорошей новостью. Дальнейшие же ознакомление с текущими событиями Арсен прервал, когда официант принёс заказ. Инспектор отложил газету на край стола и взял чашку с чаем.

Наставник со своей подопечной трапезничал молча. Всё это время Арсен неоднократно замечал, как Магритт робко поглядывала на газету, которую не решалась взять при нём. Инспектор мог понять, какого приходилось нейстрийке, насильно вырванной из родного Дрена, но не собирался заводить беседу на эту непростую тему и был готов пресечь этот разговор со стороны своей подопечной. Однако Магритт молчала. За всё время совместного проживание она ни разу не говорила о своём народе и Нейстрии в целом. Инспектор не исключал, что Мэй просто его опасалась чуть больше, чем он её. Слова заместителя Альпена после неудачного захвата оборотня, конечно, сильно засели в голове, но они заглушались воспоминаниями об эмоциональном поведении подопечной. Поэтому Арсен больше склонялся к тому, что имел дело с напуганной девицей, чем с искусной актрисой. Допив чай, инспектор взглянул на настенные часы. Ещё оставалось время для того, чтобы уйти в курительную комнату, заодно позволив Мэй в одиночестве почитать газету.

В задымлённом сигаретами помещение находилось достаточно нантов, при которых применение магии делалось невозможным. Поэтому Арсен вместе с портсигаром достал ещё спичечный коробок. После того, как инспектор зажёг сигарету традиционным способом, он отошёл к окну. Первое время он безразлично глядел на всё и всех сквозь табачный дым. Столичный вокзал с мельтешащими людьми сам по себе не вызывал у него ничего позитивного, а осенью и вовсе вгонял в тоску. Так что инспектор в такие моменты обычно погружался в свои мысли, которые в голове с большой скоростью сменяли друг друга. После же четвёртой затяжки его внимание привлекли две молоденькие курсистки, ждавшие прибытие поезда. Они так жизнерадостно разговаривали друг с другом, будто общественное беспокойство из-за новостей с фронта обходило их стороной. Арсену казалось, что эти курсистки вполне могли в эту минуту обсуждать свои грандиозные планы на будущее. Так же как когда-то и его супруга…

В подростковые годы, сбегая от напряжённой домашней обстановки, Арсен вместе со своим единственным другом Матео часто ходил в гости своему бывшему соседу присяжному поверенному Тибо Минхену. Его единственной дочери Элси было три года, когда она поселилась у отца после смерти матери. При каждом посещение нанта Минхена, нант Болинг ощущал, насколько скоротечно время. На глазах Арсена жизнерадостный ребёнок по прошествии лет вырос в милую девицу, которая с жаром в глазах рассказывала отцу и его гостям о прошедших занятиях на Белских женских курсах, а также о своей мечте стать педагогом, а также открыть свою художественную школу. Несмотря на то, что в те времена женское высшее образование считалось слишком экстравагантным делом, нант Минхен находил его нужным, поэтому не жалел денег для будущего своей любимой дочери… Когда Элси вышла замуж за Арсена, он жалел о том, что не смог помочь ей получить образование. В первый год брака инспектор пытался откладывать деньги на то, чтобы супруга смогла продолжить прерванное обучение на курсах, но едва минула бумажная свадьба, как цена резко увеличилась. А потом Элси забеременела, и эти деньги решено было вложить на будущую жизнь ребёнка. Хоть супруга желала этого малыша, но Арсен чувствовал, как ей тяжело давалось расставание с мечтой. Когда нант Болинг узнал о беременности, он пообещал Элси: “Если эта девочка, я приложу все усилия, чтобы она получила то, чего я не смог сделать для тебя.”

Закончив курить, Арсен вернулся в кафе. Как он и ожидал, Магритт не упустила возможность прочитать последние новости. Она заметила наставника, когда тот уже стоял у столика. Испугано ойкнув, Мэй резким движением бросила газету на край столешницы и с неловкой улыбкой повернулась к инспектору. Арсен лишь сказал с ухмылкой: “Тоже мне преступление.” Смутившись Мэй потупила взгляд на свои руки. Выражение лица инспектора стало проще, и он уже спокойно велел собираться.

***

От Сангреле до Тарло, расположенного в Миренском округе, путь составлял четыре часа на поезде. Это время наставник вместе со своей подопечной решил провести с пользой. Сидя в купе, они изучали то, с чем им предстояло иметь дело во время командировки в Тарло.

– Ты вообще когда-нибудь видела людей с вампиризмом? – спросил Арсен у своей подопечной.

– Не доводилось… – Магритт поцеловала нательный образ. – К счастью.

– Всё не так страшно, как кажется. К тому же я смотрел прошлогодний отчёт о проверке. Нант Гиселинг – один из самых законопослушных подданных с вампиризмом. Так что эта проверка по сути своей лишь формальность.

– Надеюсь…

Наставник, используя справочник, объяснял своей подопечной, что из себя представлял вампиризм. Для Мэй, знавшей о вампирах из городских баек, большинство фактов не оказались новы, но кое-что её всё же удивило. Открытием стали две особенности вампиризма. Людей с данным неизлечимым заболеванием также касалась старость и смерть, а солнечный свет приводил их в неконтролируемую ярость, опасную для окружающих.

В первые за всё то время, что Магритт изучала магию, у неё разболелась голова от этой теории. Поэтому с разрешения наставника Мэй вышла из купе, чтобы немного прогуляться по вагону. Пройдя пару метров, она подошла к одному из окон, чтобы полюбоваться видом. В тот момент поезд проезжал мимо деревни. Смотря на аккуратные домики из белого камня, Мэй почувствовала расслабление.

Разум погрузился в приятные детские воспоминания о жизни вне города. Отец вместе с Габором собирали овощи, а Магритт с матерью кормили кур. Маленькая Мэй под ласковый смех lala с осторожностью тянула руку к шумным птицам. Ей казалось, что они очень агрессивно настроены. Карол пыталась убедить дочь, что курочки ей ничего плохого не сделают, однако кудахтанье сильно давило на нервы. В какой-то момент Магритт не выдержала и побежала к tata. В такие моменты он всегда откладывал любые дела, чтобы успокоить её в тёплых объятьях. Тогда Борин, будучи уверенным в перспективе своего хозяйства, обещал своей дочери, что скоро он купит ей пони. И это было единственное обещание, которое отец не смог исполнить.

Пока Магритт глядела в окно, погрузившись в детские воспоминания, к ней подошёл Арсен. Нанту Болингу также надоело находиться в купе, и он искал подходящее место для курения. Эта цель стёрлась из головы при виде задумчивой подопечной. Когда она пристально глядела на движущийся вид из окна, от неё веяло странной незримой аурой, которую инспектор мог охарактеризовать, как нежная меланхолия. Арсен сам не заметил, как уже оказался рядом с Мэй у окна. Нейстрийка увидела его по отражению на стекле, но сама никак не изменилась ни в лице, ни в позе.

– Вот уж не думал, что деревенский вид может так приковать взор. – нарушил молчание инспектор.

– Вам, как городскому, будет сложно это понять. – почувствовав лёгкую прохладу, Мэй обняла свои плечи.

– Городскому?.. Ну, Дрен тоже не деревня. – пробурчал инспектор.

– Извините, если задела. – подопечная с виноватым выражением лица повернулась к нему. – Да, Дрен не деревня, но… Какое-то время моя семья жила в деревне. Отец надеялся наладить хозяйство и жить, как фермер… Жизнь там, пожалуй, самая лучшая часть моего детства.

– И что пошло не так?

– Природа… Tata сказал, когда я и Габи уже выросли, что если один неурожайный год ещё можно пережить, то второй год подряд уже не оставляет никаких шансов. К тому же lala тогда уже была беременна Радо, и tata окончательно пришёл к выводу, что в городе больше шансов на то, чтобы прокормить семью.

Магритт резко замолчала, давая понять, что дальнейшие воспоминания неприятны для неё. Арсен едва слышно извинился, но Мэй не прибывала в обиде. Она с едва видимой улыбкой поблагодарила наставника за то, что тот её выслушал и, продолжая обнимать свои плечи, медленно пошла в сторону купе. Проводив подопечную взглядом, Арсен продолжил поиски места для курения.

***

Поезд приехал в город в сумеречное время суток. Вступив на твёрдую землю, Магритт огляделась по сторонам. Окраина Тарло встречала приезжих одноэтажными домиками из чёрного дерева да грязью на дороге. Когда же Арсен сошёл с поезда, он тут же прижал к носу свой носовой платок, дабы в полной мере не чувствовать нечистоты, доносящийся из свинарников некоторых домов.

Прежде чем отправиться в поместье нанта Гиселинг, наставник со своей подопечной посетил лачугу, отданную для деятельности местного лекаря. Это было первое строение, на котором Магритт увидела любопытный символ, окрашенный красной краской. Она хотела разглядеть его получше, однако Арсен, который намеревался быстрее разобраться с неприятным делом у доктора, не дал этого сделать.

– Для чего мы здесь? – спросила Мэй.

– Невежливо идти в гости без гостинца. – процедил Арсен с небольшой долей отвращения.

Поняв смысл слов, Магритт брезгливо поморщилась, да и лекарь не скрывал своего презрения. Нанту Болингу это тоже не нравилось, но нельзя было пренебрегать этикетом, тем более если речь шла о безопасности подопечной. В случае непредвиденной ситуации, при которой нант Гиселинг мог бы впасть в бешенство от солнечного света, вампир напал бы в первую очередь на того, чью кровь он уже пробовал. Лекарь позвал инспектора за стол, половина которого закрывала ширма. Арсен, сняв пальто с пиджаком, засучил рукав на рубашке и поставил руку на столешницу.

– Можешь выйти, если хочешь. – посоветовал наставник, пока лекарь завязывал жгут.

– Я не боюсь крови, нант. – ухмыльнулась Мэй. – И уже давно.

Арсен отзеркалил эту эмоцию, после чего дал команду лекарю. Вскоре красный эликсир жизни наполнил флягу, скрытую плетённым чехлом.

Дальнейший путь до поместья нанта Гиселинга прошёл через каменные строения. В этой самой оживлённой части города Мэй стала чаще замечать незнакомые знаки на стенах домов да других архитектурных сооружений. Особенно её привлёк большой фонтан, на котором эти символы впитались зелёным цветом. Когда Мэй, отойдя от первоначального маршрута, захотела подойти к нему поближе, Арсен собрался было выразить своё негодование, но почувствовав усталость, быстро передумал, решив немного отдохнуть. Пока инспектор переводил дух, сидя на краю фонтана, его подопечная подошла к медной табличке, рядом с которой стояли несколько фарфоровых белых стаканчиков.

– Ого! Тарлинский целебный источник. Помогает организму в борьбе с недугами. – прочитав табличку, Магритт наполнил стаканчик водой из фонтана.

Арсену тоже стало любопытно, однако сам он не решился попробовать жидкость с недоказанной пользой. Инспектор лишь наблюдал за тем, как подопечная, отпив немного, с непонятной гримасой сильно сжала губы.

– Гадость? – Арсена быстро начала раздражать неясная реакция Мэй. – Определись уже!

И Магритт сделала вывод, прикрыв своё лицо сумочкой, чтобы выплюнуть воду в стаканчик.

– Эта гадость скорее вызовет пищевое отравление, чем излечит от болезней! – пропищала Мэй.

На том передышка окончилась, и наставник вместе с подопечной продолжил путь. При каждом шаге Мэй вертела головой, смотря на символы на домах. Ей хотелось расспросить про них Арсена, но она решила дождаться момента, когда тот окажется в более приятном расположении духа.

Вскоре каменная часть Тарло осталась позади, и перед магами раскинулось зелёное поле, наполненное блеянием. Чем ближе они были к поместью, тем чаще встречались овечки, готовые разбежаться в разные стороны от людей. Магритт даже хотела подойти к одной из них, чтобы погладить пышную кучерявую шерсть, но Арсен её резко отдёрнул с раздражённым: “Не отвлекайся!” Расстроенной Мэй оставалось только слушать блеяние этих милых овечек вплоть до самого поместья.

Когда Магритт впервые увидела обиталище вампира, она ожидала запущенное строение, которое представляла всякий раз, услышав дреннские байки, но действительность оказалась чуть лучше. Двухэтажное просторное поместье из рыжего кирпича, конечно, знавала и лучшие времена, однако было видно невооружённым глазом, что хозяин не давал жилищу прийти в запустение.

Оказавшись на пороге, Арсен постучал в дверь. Маги почувствовали, как звук протяжным эхом отразился по всему поместью. Прошла минута, две… И никакого отклика. Скептически хмыкнув, Мэй обнаружила, что дверь не заперта. Когда она резко распахнулась, наставник и его подопечная переглянулись. Оба не знали, что думать. Прежде чем войти, Арсен окликнул нанта Гиселинга, но ответа не последовало. Решив, что правила вежливости соблюдены достаточно, наставник вместе со своей подопечной вошёл в поместье.

Внутри мерцал тусклый свет свечей, и ни одного намёка на электрический выключатель. Мэй чувствовала, как при каждом шаге в её горле скапливался ком. Тишина в тусклом свете усиливала тревогу. Осмотрев первый этаж, маги поднялись на второй. Там они решили разделиться. Разойдясь в разные концы коридора, маги стали осматривать комнаты. Магритт с осторожностью открывала каждую дверь, не забывая оглядываться. Страх нарастал с каждым шагом, готовый в любом момент вырваться в крик. Однако когда Мэй открыла очередную дверь… Она вспыхнула багряным цветом.

– Э-э… – от смущения нейстрийка даже на краткий миг позабыла союзный язык. – Нант Болинг, тут это…

Когда Арсен подбежал к своей подопечной, он скептический поднял бровь. Полураздетого молодого человека, прикованный к стене толстыми цепями, они меньше всего ожидали увидеть. Вампиризм делал мирольскую бледность мертвенной, а светящиеся красные глаза с интересом разглядывали магов.

– Это что ещё такое? – невозмутимо спросил Арсен.

– Этот вопрос должен задать я вам, – сладкий голос вампира делал ситуацию ещё более неловкой. – Нант непрошенный гость.

– Мы вас звали. – Магритт смущённо прикрыла глаза.

– Я слышал, нана непрошенный гость. – всё также спокойно ответил хозяин поместья.

– Нант Гиселинг, – инспектор начал терять терпение. – Вы получили уведомление от шестого отделения?

– А-а-а… – рассмеялся вампир. – Вот с этого и надо было начинать! Честно говоря, я вас ждал на завтра. Хотя… Каюсь, перепутал даты.

– Что это вообще такое? – Арсен пальцем провёл по всей картине в целом.

– Всего лишь игра. – нант Гиселинг смутил гостей ещё сильнее.

Вскоре вся эта ситуация надоело всем троим. Вампир, собрав все свои силы, одним рывком разорвал толстые цепи. Мэй даже ойкнула, не ожидав увидеть такую мощь. Нант Гиселинг, отшвырнув ногой остатки цепей, подошёл к стулу, на спинке которого висела белая рубашка. Взяв её, вампир скрыл свой голый торс этой материей. Затем он подошёл к Арсену для знакомства.

– Инспектор Болинг. – представился Арсен.

– Рад знакомству, нант. – после рукопожатия вампир обратил внимание на Мэй. – Как погляжу, вы с гостинцем.

– Да, с гостинцем. – инспектор также взглянул на взволнованную подопечную. – А это моя практикантка.

– О, прошу прощение! – хозяин поместья поцеловал руку Магритт. – Валент Гиселинг.

– Я… Рада знакомству, нант. – по взгляду наставника, нейстрийка быстро сообразила, как нужно представиться. – Сейла Торффен.

– О, вот как! – после небольшой паузы Валент с хитрым прищуром произнёс. – Darone zar uneda! (Рад знакомству!)

Наставник и его подопечная удивлённо переглянулись на потеху вампиру. Нант Гиселинг, застегнув пуговицы на рубашке, вышел из комнаты со словами: “Пока практиканта пребывает в шоке, предлагаю пройти в гостиную.”

Приняв приглашение, маги спустились в гостиную. Они сели на диване напротив камина и стали наблюдать за тем, как Валент собирал на подносе чайный сервис.

– Думаю, мне стоит объяснить для наны… Явно не Торффен. – налив для магов холодный чай, нант Гиселинг сел в кресло рядом с камином. – Когда я был маленьким мальчиком, родители каждое лето отправляли меня к бабушке в одну из деревень Дреннского округа. Так что я знаю говор местных нейстрийцев… Не переживайте, нана, говор дреннских нейстрийцев могут уловить только те, кто долго жил в округе.

От этой информации Мэй облегчённо выдохнула. Арсен же поспешил приступить к делу. Проверка началась с небольшого опроса, который сводился к выводу: кормильцы приезжают исправно, отношения с местными жителями замечательные. Когда эта стандартная процедура уже подходила к завершению, в воздухе пронеслось высокое женское: “Любимый, я вернулась и готова продолжать!”

– Да, я хотел про неё сказать! – после Валент крикнул. – У нас гости, Карлин!

В гостиной появилась девица, которой вампиризм добавлял изюминку к типичному образу титулярной нации. Подойдя к Валенту, она поцеловала его в висок и только после этого обратила внимание на гостей.

– Нана Карлин Шоунен. Моя невеста. – представил Валент свою возлюбленную. – Я ведь обязан её зарегистрировать. Верно, инспектор Болинг?

– И как вы заразились? – вырвалось у Мэй к неудовольствию Арсен. – Простите, нант Болинг.

Однако Карлин нисколько не смутилась, а лишь улыбнулась практикантке. После повторного формального знакомства все собрались у круглого стола, чтобы оформить бумаги для регистрации нового подданного с вампиризмом. Пока Мэй вникала в эти тонкости, она не обращала внимание на то, как на неё смотрела Карлин. Невеста нанта Гиселинга не горела желанием слушать серьёзный мужской диалог. Смотря на практикантку, она чувствовала каждой клеточкой своего тела, как циркулировала кровь внутри Мэй. И только тогда, когда бумаги были оформлены, Валент с Арсеном заметил, как лицо Карлин подозрительно близко опустилось к шее Магритт.

– Любимая! – нант Гиселинг поспешил задушить неприятности в зародыше. – Предлагаю обмыть твою регистрацию фляжкой, которую нам любезно преподнёс инспектор Болинг!

Мэй испугано захлопала глазами на вампиршу, которая уже стояла в позе “я ничего не собиралась делать”.

Когда настало время для отдыха, Валент показал гостям в каких комнатах они могут заночевать. И пред тем, как разойтись, Арсен задержал Мэй для того, чтобы отдать ей флакон духов. Поднеся его к носу, она почувствовала запах чеснока.

– Чтобы ночью спокойно спалось. – объяснил Арсен. – Не нравиться мне эта нана Шоунен… Недавно заражённая всё-таки.

– С-спасибо. – испугано поблагодарила Мэй.

– Спокойной ночи, нана. – инспектор дождался, когда подопечная уйдёт в комнату.

Затем Арсен спустился вниз, чтобы снова поговорить с Валентом, пред тем, как тот ушёл бы гулять со своей невестой. Инспектор попросил хозяина поместья одолжить книгу для чтения. Нант Гиселинг, будучи заядлым книголюбом, хотел было разойтись на хвалебные оды, но Арсен мягко его одёрнул фразой: “Мне нужна самая скучная на ваш вкус книга!” Поначалу вампир удивился, но затем, обратив внимание на глаза гостя, понял для чего ему нужно такое чтиво. В просторной библиотеке хозяин поместья терялся над поставленной задачей, но всё же он смог найти нужное литературное произведение. Поблагодарив Валента за книгу, инспектор вернулся на второй этаж.

Арсен не спешил уйти в свою комнату. Он подошёл к окну и сел на подоконник. Расчёт инспектора оказался ошибочным. С каждой страницей нант Болинг ощущал тоску, непонимание, даже головную боль от языка произведения. Какие угодно эмоции, но только не сонливость. Вскоре инспектору надоела эта бесполезная затея, и он закрыл книгу. В эту минуту Арсен заметил, стоявшую напротив него, Мэй, которая уже успела переодеться для сна да волосы распустить. На секунду инспектор даже принял её за вилу, вышедшую из мифов, от чего он ни сразу отреагировал.

– Плохое лекарство для вас? – робко спросила она.