Зрей с гордостью, Император том 1

– Ну же, – рявкнул отец, – чего ты тянешь?!

Я стою перед полем высокой травы, скрывавшей в своих корнях самое подлое оружие человечества – мины. Мне шестнадцать, я умею выражать свои мысли, но всю правду о себе держу глубоко в душе, от куда изредка всё-таки доносятся отголоски моего величия. Все реплики отца в мою сторону я перевариваю со стиснутыми зубами и добела сжатыми губами. Их насмешки и упрёки меня бесят и раздражают, и если взрослый мужчина может их переносить молча, не обращая внимания на колкости, то гормональный коктейль подростка не позволяет мне промолчать:

– Помолчи, твой голос не даёт мне сосредоточиться!

– Огрызается еще, – заметил Палыч, усмехнувшись. – Олег, я бы не выдержал!

– Так иди к нему, и дай затрещину! – усмехнулся отце. – Разрешаю.

Я сделал первый шаг. Подошва ботинка примяла траву, наступив на мягкую почву. Ничего не произошло. Нарисовал ступней полукруг, ломая траву и срывая распустившиеся бутоны луговых цветов. Под ногой почва – и ничего больше. Да даже если бы там и была мина, особого вреда я не получил бы. Моё тело впитало бы всю выплеснувшуюся мощь, обдав меня только жаром. Но всё равно, каждый раз двигаясь в сторону неизвестности – мы всегда боимся допустить ошибку, способную откинуть нас назад – в прямом и переносном смысле. Мне уже приходилось наступать на мину, и вы знаете, в новом теле ощущения были не из приятных.

– Давай, Палыч, – крикнул я, делая второй шаг. – Иди сюда, дай мне затрещину!

– Ля, сучёшыш, – гаркнул Палы, – огрызается еще! Сейчас я тебя немножко ускорю.

Огромный мужик с изуродованным лицом вскинул автомат. Дуло предательски уставилось мне в спину, и весь цимус данной ситуации заключается в том, что пуля имеет все шансы полететь мне в след. Я поймал его взгляд и хищно улыбнулся.

Лязгнул затвор автомата.

– С ребёнком только так и можешь? – кивком головы я заманивал его к себе.

– Тебе необходимо воспитание, – прорычал мужик, – и ты его получишь, засранец!

Как жаль, что из всего разрешённого носить с собой оружия у меня лишь нож. Я, конечно, могу его выхватить с пояса и попробовать швырнуть в сторону Палыча, и промах полностью исключён, но какой в этом смысл? Потеряю оружие, превращу не на шутку взбесившегося мужика в разгневанного быка, да только он за мной так и не кинется в поле. Вот был бы у меня автомат, или на худой конец пистолет, я бы с удовольствием устроил дуэль в поле высокой травы. Тут бы он уже не выкрутился, быстро умолк, прекрасно зная, что одна пуля вреда мне не причинит. Две тоже, а вот три – еще не проверяли.

И кстати, по этой причине пистолет мне не доверяют. Лет шесть назад, когда я начал постигать пределы своего тела, мне удалось выкрасть у отца пистолет. О чём я тогда думал? Власть, и ни о чём другом! О своём могуществе! Я возомнил, что хватит одного выстрела – и моя сила вновь вернётся в моё тело. Глупец! Так опростоволоситься мог только совсем глупый юнец.

Я выстрели себе в левую ногу. Тело сумело поглотить только малую часть хлынувшей из дула разрушительной силы. Знакомый сладковатый привкус появился на кончике языка – первые потоки энергии хлынули по жилам, но в тот же момент всё оборвалось страшной болью. Пуля оставила страшный синяк на коже и сломала кость. Мне повезло, я мог бы остаться инвалидом и всю жизнь прихрамывать на левую ногу, но отделался хорошим подзатыльником, гипсом и месячным возлежанием в постели.

В тот день отец нашёл меня недалеко от усадьбы в тени деревьев, я лежал на земле и громко вопил от боли. Никак не мог сдержать себя. Меня испепелял стыд, я был противен сам себе. Я утирал слёзы, и ненавидел себя. Из последних воспоминаний прошлой жизни я помню оторванную правую руку… Я даже не пискнул! Моё лицо не скривилось от боли, и лишь хлынувшая изо рта кровь была неоспоримым свидетельством моей слабости! А тут… Мне было десять лет, наверно, плакать в таком возрасте простительно. Отец положил свою ладонь мне на плечо и вобрал те крохи полученной энергии, разрешая боли обрушиться на меня с новой силой.

Придёт время, и мои ладони ощутят не только рукоять пистолета. Обещаю! Вы еще упадёте на колено возле моих ботинок!

– Палыч, – крикнул я, – чем глубже я ухожу в поле, тем сложнее будет тебе отвесить мне подзатыльник! Испугался? Ну же, давай, беги ко мне быстрее, иначе в глазах Зазы ты снова окажешься простым балаболом!

Я вижу, как он поворачивает голову к Зазе и бросает взгляд полного недоумения. Слабак…

Широко улыбнувшись, я шагнул вперёд.

Раздался щелчок…

Улыбка не успела слезть с моего лица, как левая стопа резко дёрнулась, обжигающий жар закрался под штанину и побежал вверх по коже. Я не видел ослепительной вспышки, только услышал короткий хлопок. Высокие стебли травы с комьями земли швырнуло в сторону, я покачнулся. Всё нормально. Всё под контролем. Осколки и ударная волна остались под подошвой моего ботинка, наружу вышел излишек энергии, с которым я не смог совладать. Именно из-за этого Отец со своей бандой ждут меня в сторонке. К своим шестнадцати годам я еще не научился полностью вбирать энергию направленного взрыва. Путь к совершенствованию навыка – практика. Но лучший вариант – это когда практику смешивают с полезным делом.

– Бронислав! – проорал отец, без капли тревоги в голосе. – Ты в порядке?

Сплюнув попавшую в рот землю, я прокричал в ответ:

– Всё хорошо, Отец!

На кончике языка мерзкий вкус земли смешался с сладковатым привкусом энергии, жилы на ладонях заметно вздулись. Сжав кулаки, я ощущаю прилив сил и адреналина. Мне хочется идти дальше. Мне хочется, чтобы каждый шаг заканчивался взрывом. Возможно, сегодня именно тот долгожданный день, когда я смогу преодолеть свои рамки умений, впитать так много энергии, что ни один купол не устоит под разрушительным потоком энергии, пущенным вот из этих самых рук! Лишь бы не переборщить на первых порах, излишек может меня погубить.

Самоуверенность убивает.

Я делаю новый шаг. Ступня мнёт с хрустом траву, топчу землю, но всё в пустую. Двигаться аккуратно, размеренными шагами, чтобы после тебя люди смогли пройти шаг в шаг – халтура. Необходимо от каждого клочка земли забирать своё.

Сделав шаг левой ногой, я рисую ступнёй огромный круг. Трава трётся о штанину. В воздух взмывают мухи, огромная саранча разлетается в разные стоны, наполняя воздух хитиновым треском. И вдруг окружающие звуки в момент исчезают. Хлопок заглушает всё, даже отцовский крик. Взрыв прозвучал чуть громче первого.

Когда волна жара затухает, мне удаётся открыть глаза. Я вновь вижу перед собой знакомую картину. Ботинок немного утопает в рыхлой почве, где секунду назад разорвало мину. Легкую дымку быстро подхватывает тёплый ветерок и разносит по полю, прижимая траву к земле, будто невидимой рукой. От прилива сил скрипят зубы. Сердце колотится с такой силой, что на каждый стук – глаза будто погружаются во мрак. Затем снова просвет, и снова тьма резко набрасывается на меня, чтобы вновь отступить на короткий миг.

– Просили же: без лишнего шума! – кричит Палыч сквозь заливистый смех.

– Хочешь тишины! – кричу в ответ. – Иди сюда и сам выкапывай мины своими граблями!

– Нет, Броня, это твоя работа, за которую ты получаешь воду и хлеб, а также мягкую кровать и крышу над головой.

Придёт время, и ты сам приползёшь ко мне на коленях, слёзно умоляя предоставить тебе хотя бы прохладный уголок конюшни с кучей острого сена!

Мне сложно, но приходиться признать – всё даётся мне гораздо сложнее, чем я предполагал. Сладкая жизнь Императора закончилась, приходиться существовать в новой реальности, более жёсткой и беспощадной. Но в том и прелесть новой жизни – нет никаких границ, когда ты уже преодолел все сложности в прошлой жизни. Я прошёл всё, побывал везде, повидал так много, что не хватит и жизни дюжины смертных. Да, придётся пролить немало литров пота и крови, но результат превзойдёт все ожидания. И я уже на верном пути.

Внутри моего тела энергия несётся по жилам с сумасшедшей скоростью, и совершая новый круг внутри кровеносной системы, мой организм укрепляется, однако запас прочности есть у всего. Подавать энергию нужно мелкими порциями, иначе меня попросту разорвёт. Скорее всего, я еще смогу пережить взрыва три, может даже четыре. В любом случае сегодня я подниму ногу и ступлю на ступень выше своих возможностей! Я уже ощущаю как организм медленно, но уверенно свыкается с потоком силы. Мрак в глазах успокаивается, возникает всё реже и реже, замедляется пульс. Мне хочется больше…

Еще… Еще один шаг…

– Постой!

Голос отца раздался так неожиданно и так близко, что меня передёрнуло от испуга. Надеюсь, Палыч этого не увидел, иначе припоминать будет еще долго. Я замираю, опускаю ногу на землю, где уже ранее стояла моя стопа. Отец слишком близком, случись взрыв – и его может задеть. Зачем он это сделал?

– Отец, – говорю я, глазами шаря по траве перед собой, – зачем ты пришёл?

– Два взрыва, третий не потянешь.

– Потяну…

– Не потянешь! – гаркнул он, и его голос разбежался эхом по всему полю.

– Уйди, ты можешь пострадать!

Мне нужно прогнать его с поля. Гнусная ловушка. Пока он стоит позади меня, я не решусь сделать шаг вперёд, и, видимо, он это прекрасно понимает. Но я должен… Я должен идти вперёд!

Позади шаркнула трава. Отец приблизился так близко, что я ощутил прохладу от его тени на своём затылке, а затем и дыхание.

– Я уйду, – говорит он, – когда ты мне протянешь руку. Иначе мы вместе пойдём вперёд.

– Мне осталось пройти две сотни метров, я справлюсь. Я даже не ощущая внутри себя накопленной энергии.

Я соврал. Император, и вру. Но что не сделаешь ради власти. Да-да, приходиться врать и обманывать. Конечно, правда раздражает людей, все хотят жить в иллюзии лжи, когда в уши вливаешь исключительно несбыточные сценарии сладкой жизни. Реальность или ложь? Грязь и голод или надежда в завтрашний день?

– Отец, оставь меня…

– Вытяни руку! – прошипел он мне в спину. – Я не буду просить дважды.

Мои зубы захрустели от злости, голова затряслась. Слепни и мухи облепили вспотевшее лицо и полезли по сжатым гармошкой губам прямо в рот. Подросток внутри меня так и вопит во всю глотку – беги, не слушай отца, ничего страшного не случится! Ты сможешь! А нудный Император перечит ему – нет, остановись, если ты неверно оценил свои силы, твой организм не выдержит. Взрыв убьёт вас обоих!

Мудрое решение способен совершить лишь мудрый человек.

Я протягиваю правую руку за спину. Ладонь с огрубевшей кожей обхватывает моё запястье и сжимает пальцы. Сильно и грубо. Мне больно, но я молчу. Терплю, ощущая как энергия быстро вытекает из моего организма. Происходящее для меня является поражением. Я был в одном шаге от победы, не хватило всего пару шагов, я будто оступился, рухнул на землю, пропуская вперёд более сильного противника. Ну ничего, это не последний мой забег.

Когда моё сердце мирно билось в груди, а дыхание стало как у спящего, отец выпускает мою руку. Позади раздаются шаги, он уходит, аккуратно ступая по моим следам.

Ладонью я стираю пот с лица. До огромного сарая из сгнивших досок, внутри которого мы должны найти спуск в шахту, осталось чуть-чуть, почти рукой подать. Сидящие на крыше из металлических листов вороны раскрывают сточенные клювы и громко верещат, терпеливо дожидаясь, когда очередной бедняга подорвётся на мине, став огромным обеденным столом для целой стаи птиц. Не дождётесь!

Со стороны терриконов ударил теплый веток. Трава покладисто потянулась к земле, наполняя воздух приятным шелестом. Захрустели ветви на деревьях. Под самым куполом пробежала кривая молния, будто её рисовал раненый в плечо человек, яркая вспышка окрасила в фиолетовый проплывающие рядом белёсые облака, и я даже на мгновение прикрыл глаза. Какая мирная картина. И трудно поверить, что за ней скрывается смертельная опасность. Обман на каждом шагу.

Я оглянулся. Отец минул поле и уже стоял рядом с Зазулей и Палычем. Можно идти дальше.

Пройдя сто метров, мне удалось подорвать три мины. Какую никакую, но я вновь ощутил энергию. Вкус стал пресным, поток ощущался не так яро, не так сочно, как в первый раз. К хорошему быстро привыкаешь, однако в моём случае привычка закаляла не хуже ледяной воды.

Дальше я шагал увереннее. Страх остался где-то позади, в траве, когда уверенность вынуждала меня делать шаг за шагом, практически не замедляясь даже в моменты громких хлопков.

Последний взрыв мины я почти не заметил. Привычный хлопок не раздался, я не почувствовал жара, и только ударившая в голову вскипевшая кровь подсказала мне, что я впитал так много энергии, что вот-вот могу потерять сознание. Из носа на брызнула кровь. Ноги подкосило, перед глазами возник туман, да и слух начал подводить. Меня будто окружило эхо неразборчивых голосов. Но один голос я узнаю даже в бессознательном состоянии:

– Бронислав! – вопил отец. – Остановись!

Нет уж, ты меня не остановишь…

Сделав шагов десять, я вышел на утоптанную землю. Жидкие травинки с трудом пробирались к солнцу сквозь утрамбованный за десятки лет подошвой работяг грунт. Теперь я в безопасной зоне, хоть пляши. Земля в радиусе двадцати метров от амбара была пустой от мин. Иначе быть не может, минировать поле у себя под носом было как минимум глупо. Да и безопасную тропу старались всегда оставлять для местных рабочих, но как видите, мы нашли иной путь, чтобы не терять много времени.

Подойдя к сараю, я прижался спиной к почерневшим от времени доскам и сполз к земле. Над головой раздалось мерзкое карканье неудовлетворённых птиц. К их сожалению, сегодня никто не умер. Пока еще не умер…

Голодные вороны взмыли в небо, накрыв землю у моих ног дрожащими тенями. Голова трещит, взбесившееся сердце так и проситься вырваться наружу. Вглядываясь в поле высокой травы, я замечаю забавную картину. Когда отец уже пробирается по моей проторённой дорожке, Палыч стоит будто прикованный. Видимо, боится сделать первый шагнуть. И ему должно быть в двойне стыдно, потому что рядом с его лицом блестит широкая улыбка Зазы. Она поглядывает на здоровяка и кивает ему головой, зазывая на поле. Палыч громко рычит, сплёвывает. Видимо, он так и хочет произнести: “дамы вперёд”, но не может. Его поведение вызывает лишь улыбку, теперь у меня в рукаве завёлся козырной туз против его грязных, парой обидных выпадав в мою сторону. Поле травы нас рассудило.

Ну же, давай, иди, не бойся! Ох как мне хочется проорать на всё поле, чтобы он услышал каждое моё слово, но переизбыток энергии внутри моего тела медленно гасит моё сознание…

Вот и мой предел…

Глава 7

Палыч ломался недолго. Дождался, когда Зазуля шагнёт первой и двинул следом, направив автомат в сторону линии леса, проходящей за сараем и уходящей на восток.

К этому моменту отец уже преодолел поле, выскочил из травы и кинулся ко мне. Он опустился возле меня на колено, закинул автомат за спину и быстро хватает меня за руку. Грубо. Его пальцы с силой сжимают мою кожу, причиняя боль. Из моего носа несколько капель крови упали на его ладонь.

– Ты не слышал меня? – тревожным голосом произнёс он.

Я заглянул ему в глаза. В его взгляде гнева хватит на дюжину непослушных детей. Спорить с таким человеком – делать себе только хуже.

– Нет, – мямлю я, и его хвата становиться еще сильнее.

– Не ври мне, Бронислав! Когда я приказал тебе остановиться, ты дёрнулся. Ты слышал меня!

– Прости, но я правда не слышал твоих… приказов.

– Не язви. Ты прекрасно знаешь, что я отдаю всем приказы. За долгое время службы я разучился просить или упрашивать людей. Я такой, и ты обязан мне подчиняться.

– Подчиняться как Зазуля с Палычем?

– Да. Вы для меня семья, но нарушать дисциплину я никому не позволю. Глупец! Ты мог погибнуть. Ты мог подвести всю команду!

– Или семью?

– Да. Если тебе так будет проще, ты мог подвести свою семью. Доволен?

На кончике моего носа скопилась жирная капля крови. Утерев её рукой, я кивнул отцу в ответ. Да, я действительно был доволен его словами. Всё-таки в слове семья заложена куда большая сила и ответственность, чем в таких обозначениях группы людей как: отряд, команда и моё ненавистное – банда.