Там, где сходятся зеркала

Борисоглебская церковь – это трехапсидный крестово-купольный храм, построенный из плинфы (тонкого обожженного кирпича). Такой тип церквей был широко распространен в XII веке по всей Руси. Поверхность наружных стен церкви декорирована вставками обработанных и необработанных цветных валунов и майоликовых плит различной окраски, благодаря чему фасады приобрели оригинальную живописность. Приходит ощущение, что они инкрустированы драгоценными камнями, поэтому обладают особой притягательностью. Вера обошла церковь вокруг, касаясь рукой древней кладки, словно пытаясь уловить вибрации прошлого. А внизу широкой лентой расстилался красавец Неман, не налюбоваться.

В стены вмурованы голосники – пустые амфоры, их горлышки выступают над внутренней поверхностью стен. Благодаря этой уникальной особенности церковь до настоящего времени обладает прекрасными акустическими свойствами. Внутренняя отделка отличается сдержанностью и аскетичностью. На сегодняшний день церковь сохранилась не полностью: ее своды и глава исчезли давно, а южная и часть запад-ной стены обрушились в реку в результате оползня в 1853 году. Да и сейчас немного тревожно за церковь, ведь она стоит на крутом обрыве Немана.

Древняя Коложа справедливо считается среди жителей Гродно одним из самых святых мест в городе. Вера была уверена, что алхимик Аурум и его ученик Ян не раз бывали в Коложской церкви и возможно какой-то элемент из часов зашифрован здесь. Это им с Прохором еще предстоит найти.

Затем она направилась к Фарному костёлу, величественному и спокойному. Он словно огромный и непотопляемый корабль, уверенно и неудержимо плыл по историческим водам.

Собор Святого Франциска Ксаверия подавлял своим величием: его шпили, вздымались в небо. Стены, обточенные веками, смотрелись незыблемыми. Вера за-медлила шаг, сняла наушники, и песня «Вечерний звон» резко оборвалась, оставив в ушах тихий звон. Здесь, у подножия этого каменного исполина, время текло иначе – не цифрами на экране, а мерным дыханием истории.

Обходя вокруг костёла обратила внимание на детали, которые раньше не за-мечала: резные орнаменты на фасаде, старинные фрески, символические изображения на витражах. Вера задумалась: а что, если алхимик Аурум, работая в соседней аптеке, был связан с иезуитами? Возможно, он был не просто аптекарем, но и учёным, который искал ответы на вопросы, выходящие за рамки обыденного бытия.

Вера вошла внутрь костёла и сразу направилась к алтарю. Её внимание при-влекла старинная фреска, изображающая сцену из Библии, где мудрецы приносят дары. Она заметила, что один из персонажей держал в руках нечто, напоминающее часы. Это было странно, ведь такие детали не характерны для традиционных изображений. Вера достала блокнот и сделала зарисовку, отметив, что это может быть важной подсказкой.

Села на одну из скамей, закрыла глаза и в который раз поражённая красотой интерьеров, попыталась почувствовать энергетику места. Может быть, здесь, в этом священном пространстве, она ощутит скрытую тайну времен.

Затем она обратила внимание на старую кафедру, украшенную резными фигу-рами. Среди них заметила символы, которые часто встречались в алхимических трактатах: Солнце, Луну, звёзды, а также другие знаки Зодиака. Вера почувствовала, что находится на правильном пути. Она решила поговорить с ксёндзом, чтобы узнать больше об истории костёла и его связи с аптекой.

Ксёндз, пожилой мужчина с добрыми глазами, оказался знатоком истории Гродно. Он рассказал Вере, что иезуиты активно занимались наукой и образованием, и их костёл был не только религиозным, но и культурным центром. Аптека, рас-положенная рядом, славилась своими необычными экспериментами, и её владелец часто посещал костёл, чтобы обсудить с иезуитами вопросы философии и науки.

– Возможно, – сказал ксёндз, – если вы ищете разгадку, связанную с алхимией, вам стоит обратить внимание на подземелье костёла. Там когда-то находилась библиотека, где хранились редкие книги и рукописи. И по легенде, там был подземный ход, соединяющий костёл с аптекой. Но он со временем затерялся…

Вера поблагодарила ксёндза и спустилась в подземелье. В полумраке, при свете фонарика, увидела старые полки, покрытые пылью. Среди старинных книг нашла трактат по алхимии, а также там были чертежи каких-то механизмов. На одном из листов увидела схему, очень похожую на устройство часов, которые они пытались разгадать. Она подумала, что находится на пороге открытия. Часы алхимика Михаэля, возможно, были не просто механизмом, но и ключом к какой-то тайне, которую он пытался сохранить не для себя, а для потомков. Вера решила, что при встрече с Прохором они обсудят эти находки и вместе продолжат поиски.

Историческое прошлое закрепляется в системе символов и значений, передающихся от одного поколения к другому посредством народных фольклорных традиций, верований, обрядов, государственной символики, литературных произведений и т. д. Будущее невозможно без памяти о прошлом.

Гродно – один из старейших городов Беларуси, выгодно располагающийся на пересечении торговых путей. С 1127 года он был центром удельного древнерусского княжества. История города насчитывает более 800 лет.

Гуляя по знакомым местам Вера сравнивала город с необработанным алмазом. Она коллекционировала минералы и могла провести виртуальную параллель, срав-нивая драгоценные камни по своим свойствам с городами. Гродно напоминал ей ал-маз. Классическая огранка алмаза – это когда на поверхность камня наносится 57 граней, и тогда он обретает свой неповторимый блеск и становится бриллиантом. Пусть пока не все грани города обработаны и он не стал ещё настоящим бриллиантом, но это дело времени. Алмаз дарует ему мужество и добродетель, ведет его к победе в любом начинании. В природе не существует другого драгоценного камня, который одновременно обладал бы и мощной энергетикой, и фантастической твердостью, и непревзойденной красотой радужного сияния. Вот почему ей кажется, что Гродно – это алмаз городов белорусских.

Это единственный город в Беларуси, где сохранилось большое количество культовых сооружений почти всех конфессий, которых практически не коснулась волна атеизма. В средние века монастырские комплексы, церкви и костелы обеспечивали обороноспособность города, окружая его плотным кольцом. Во времена Древней Руси город был важным бастионом на северо-западном рубеже.

Полноводный Неман, протекающий через город – свидетель многих исторических событий. По этой судоходной реке можно через 14 км попасть в литовский город Друскининкай. Река дает жизнь большому региону. Без нее жизнь в этих местах была бы невозможной.

Прогулка по набережной Немана стала завершающим аккордом дня. Река, спокойная и величавая, несла свои воды сквозь время и пространство. Вера шла вдоль берега, слушая шелест листьев и тихий плеск воды. Она размышляла о том, что алхимия – это не только наука о превращении металлов, но и искусство понима-ния мира, его скрытых связей. Возможно, разгадка кроется не в механизме часов, а в том, что они символизируют: в вечном движении времени, в цикличности природы, в единстве прошлого и будущего.

К вечеру Вера вернулась в гостиницу, чувствуя, что город не подарил пока ей конкретные ответы, но дал ощущение связи с чем-то большим. Она поняла, что раз-гадка часов алхимика лежит не только в логике, но и в интуиции, в умении чувствовать и понимать знаки, которые посылает мир. Завтра её ждала встреча с Прохором, и она надеялась, что вместе они смогут приблизиться к разгадке. А пока, закрыв глаза, представляла, как древние улицы Гродно шепчут ей во сне свои тайны.

…Тёмные своды старой аптеки, запах сушёных трав и металла, мерцающий свет масляной лампы… Вера очутилась в мастерской, где за столом, склонившись над причудливыми шестерёнками, сидел сам Микаэль Виталис – алхимик Аурум, чью загадку часов они так отчаянно пыталась разгадать. Его пальцы, испачканные сажей и ртутью, бережно поворачивали стрелки сложного механизма, на стене тикали десятки других часов, будто отсчитывая ритм Вселенной.

– Ты пришла за ответом? – произнёс он, не поднимая глаз. Голос его звучал так, словно доносился сквозь толщу веков.

Вера хотела спросить о философском камне, о секрете часов, но слова застряли в горле. Алхимик протянул ей маленький ключ в форме змеи, кусающей собственный хвост. Это был уроборос – символ вечности.

– Ищи там, где время спит, – прошептал он.

Вдруг стены задрожали, фрески на них ожили: звёзды закрутились в спирали, библейские сцены слились с алхимическими символами. Вера увидела, как циферблат часов на башне костёла раскрылся, словно дверь, и за ним проступил город – но это был не Гродно, а место, которого она не знала: башни, окружённые туманом, река из ртути, мост, ведущий в никуда…

Она сделала шаг вперёд – и проснулась. В руке у неё был ключ из сна.

«Что это могло означать? Что за мистика? Неужели так можно? Связь времён?» – волновалась она.

Ключ-уроборос – намёк на цикличность. Возможно, часы нужно запустить в определённый момент, когда будет солнцестояние или лунная фаза?

«Где время спит» – это подземелье костёла? Аптека? Или церковь?

Видение города – это алхимический «Град Небесный» или указание на реальное место, может, это Гродненский старый замок?

Вера взглянула на карту Гродно, которую ей вчера дал ксёндз. На обороте была надпись: «Тот, кто ищет Lapis, должен сначала найти себя».

– Значит, путь не вовне, а внутри, – подумала она, сжимая ключ.

С Прохором они должны были встретиться в полдень на городской площади. Она ждала его возле солнечных часов, которые были расположены в центре площади. И, как правильно говорят горожане, они никогда не опаздывают.

Она была в легком джинсовом костюме. Еще не холодно, но уже чувствовалось приближение осени. В ушах наушники, музыка – ее постоянный спутник. Сейчас звучала любимая песня, и Вера подумала: «Значит, день будет хорошим».

Площадь была залита ярким светом, и солнечные часы отбрасывали четкую тень, указывая направление на XII. И сейчас время как будто застыло.

А когда-то на площади находилась Ратуша, в которой заседал городской магистрат, стояли купеческие дома, ремесленные мастерские, был городской колодец. Сейчас это место предоставлено для отдыха горожанам. Молодежные музыкальные коллективы часто выступают здесь.

Вера ждала Прохора и читала брошюру, которую ей вчера подарил ксёндз.

«Главным украшением площади является Кафедральный костел Святого Франциска Ксаверия (бывший иезуитский Фарный) – выдающийся памятник в стиле барокко. Он хорошо просматривается из разных точек исторического центра и поражает своим величием и монументальностью. Несколько веков костёл и монастырь иезуитов при нем были самыми богатыми в Речи Посполитой и занимали целый квартал города.

Построен костел в конце XVII в., освящен в 1705 г. в присутствии российско-го царя Петра I и короля Августа II. В комплекс иезуитского монастыря входили аптека, библиотека, театр, типография, коллегиум, сад, хозяйственные постройки и жилые корпуса. Ныне фасад костёла представляет собой четырехъярусную композицию с возвышающимися по бокам двумя башнями-звонницами.

Входя в костел, вы увидите фигуру Христа, несущего крест. Торжественен и пышен внутренний интерьер костела. В его убранстве использовались средства архитектурной пластики, скульптура и живопись. Особенную красоту интерьеру придают многофигурная композиция в трехъярусном алтаре, высотою в 21 метр с десятью колоннами, в центре которой расположена одна над другой фигуры Свя-того Франциска Ксаверия и Иисуса Христа. Алтарь выполнен из дерева и тониро-ван под мрамор. В состав композиции входит более 40 скульптур, колонн, фресок.

Опорные столбы костела украшены декоративными колоннами 12 иконоста-сов, выполненными тоже целиком из дерева. Эти декоративные элементы имеют высокую художественную ценность. Фресковая роспись (1752 г.) состоит из мно-госюжетных композиций, расположенных в арочных нишах и на сводах.

Напротив алтаря расположен памятник Подскарбию Великого Княжества Литовского и гродненскому старосте Антонию Тызенгаузу. Справа от главного алтаря на широкой раме находится небольшая чудотворная икона Матери Божией Конгрегатской, к которой можно приложиться. Икона намного старше самого Фарного костела, ей более 350 лет. От старого деревянного иезуитского храма сохранился главный алтарь, на котором сейчас и находится образ. Возле алтаря всегда много верующих.

На одной из башен костёла, высота которых составляет 65 метров, находятся уникальные часы. Перенесенные с башни коллегиума, они появились на фасаде костёла в 1725 году. Согласно исследованиям учёных, именно они, а не часы в Праге, являются старейшими в Европе. Некоторые механизмы часов относятся предположительно к XII веку, техника их изготовления считается утраченной. Не-смотря на столь внушительный возраст, башенные часы идут с точностью до се-кунды, каждый час оглашая окрестности звуком часового колокола».

А Прохор в это время отправился в антикварный магазин. Легенда о часах алхимика Аурума не давала ему покоя, у него было много вопросов к бывшему хозяину часов.

– Можно ваши часы? – попросил антикварщик.

Он раскрыл часы и показал, что внутри механизма есть шестерёнка из неизвестного металла – она не ржавеет и не изнашивается, то есть она вечная.

По легенде, у часов после алхимика было несколько хозяев, но часы не прижились у них. Известны только три владельца:

Первый – антиквар из Вильнюса – сошёл с ума, утверждая, что часы шепчут на разных языках мира.

Монахиня исчезла в подземельях Коложской церкви.

Какой-то часовщик умер ровно в полночь, когда стрелки впервые за 100 лет совпали.

Магазинщик резко захлопнул крышку часов, и в тишине раздался щелчок – будто где-то внутри перевернулся песочный таймер.

– Да, у Аурума был помощник, его ученик, но следы затерялись в истории. Это все, что я могу вам сказать. Если вам не по силе ноша, молодой человек, верните часы назад, пока не поздно. Часы не умеют шутить, им нужен хозяин.

Владелец магазина наклонился ближе к Прохору и прошептал: «Ключ – в манускрипте, найди его».

Вера в ожидании встречи с Прохором рассматривала символический глобус мира, который осовременил старинную площадь Гродно. Она представила несколько мест на нем, которые, возможно, в ближайшее время им предстоит посетить. Что такое? Неужели это интуиция?

Вера спланировала весь сегодняшний день, решив, что маршрут они начнут с Фарного костела. Из головы не выходили сон и ключ, подаренный ей алхимиком.

Может, Прохор знает, что означает этот символ ключа? Стоит вернуться в костёл вместе с ним и проверить, нет ли там скрытого замка, подходящего к этому ключу?

«Никогда не опаздывают, – шепчет она, глядя на часы костела. – Потому что они не просто показывают время. Они его хранят». Хронометр с 1660 года отмеряет время с погрешностью +2 минуты в век.

В этот момент, когда солнечные часы показали ровно полдень, с противоположной стороны появился Прохор. Он шел, улыбаясь, навстречу ей. Они обнялись как давно не видевшиеся старые друзья. Его взгляд упал на ключ в руке Веры. Он напомнил ему того уробороса, которого видел в соборе Святого Стефана в Вене.

– Верочка, я уже успел соскучиться! Как ты? Все хорошо?

– Да! Я тоже соскучилась. А ты почему пришел с другой стороны?

– Я был в антикварном магазине, разговаривал с владельцем этих странных часов.

– Ну, и что нового узнал?

– Пока одни загадки. Расскажу вечером. Зато по твоим горящим глазам вижу, что нас ждут сегодня приключения.

– Да, от приключений не уйти. Они уже начались вчера. Ты не сильно устал с дороги? Нет? Тогда давай сначала посетим этот славный костёл. Я вчера была уже в нем и нашла много интересного. Ты сам всё скоро увидишь. А сейчас у меня есть подарок для тебя.

Вера рассыпала на ладони Прохора золотистые скрепки, и они засверкали, как крошечные сокровища.

– Скрепки – фигурки: вишенка, сердечко, пирамидка, книжка, котик, птичка, слоник, цветочек, рука. Какое чудо! И футляр оригинальный – в форме медали. От-куда это всё у тебя? – Прохор поцеловал Веру.

– Я увидела, что в твоем каталоге часов некоторые страницы скреплены обычными скрепками и подумала, если ты скрепишь моими, то всегда будешь вспомнишь меня.

– Какая ты молодец! Спасибо большое! У меня тоже есть скромный подарок для тебя. Это несколько значков – города России. Вот посмотри: Ярославль – медведь с секирой на эмали; Суздаль – золотой купол на синем фоне; Калининград – янтарный кораблик.

– Ой! – Вера подхватила значок с видом Санкт-Петербурга – Такого я ещё не встречала!

Прохор перевернул его и показал на обороте крошечную гравировку: «С.П.Б. 1913».

– Это мне привет из Питера. Спасибо! А как ты догадался, что я значки коллекционирую? Я тебе об этом не говорила.

– Я заметил твои сверкающие глаза, когда ты в венской антикварной лавке рассматривала витрину со значками. Но почему-то выбрать ничего не захотела?

– Так я потом увидела часы и про всё на свете забыла. А значки я стала собирать в детстве и они у меня хоть и недорогие, но дороги мне.

– Ты, наверное, про каждый можешь рассказать историю.

– Да, многие значки помню, где покупала и почему. Как-нибудь в другой раз поведаю тебе о своей коллекции. А сейчас я должна рассказать про сегодняшний сон и про этот ключ.

Верочка делится впечатлениями от сна, не понимая еще, в какую опасную историю они попали. Но маховик часов запущен, время отсчитывает минуты. Обратной дороги нет!

– Ты уже начала видеть во сне алхимика? Да, этот ключ – не для обычного замка. Он для «врат времени», – говорит Прохор без всяких предисловий.

Он берет Веру за руку, и они идут к костёлу.

– Микаэль Виталис – фигура на стыке науки и мистики. Он прожил богатую и интересную жизнь: Гродно, ссылка, побег из Сибири, Шанхай, Гамбург, Лондон, Нью-Йорк, тайные маршруты, спецслужбы. Я о нем нашел немного информации в архивах. Еще, он обнаружил древний манускрипт, на неизвестном языке, который до сир пор никто прочитать не смог. Манускрипт теперь носит его имя и находится в Америке.

– А вдруг этот манускрипт он создал сам, и какой-то секрет зашифровал в нём?

– Всё может быть. Микаэль Виталис был в Гродно не только аптекарем. Он был хранителем портала или места, где время течёт иначе. Говорят, такой портал скрыт в городе… А часы – его механизм.

– Откуда ты это знаешь?

– Я нашел эту информацию в одном архиве.

Они зашли в костел. Прохор был впечатлен внутренним убранством, в кото-ром размещено тринадцать алтарей. Алтарь высочайший в Европе (21 м.) – для его золочения использовали 100 кг золота. Вместе с Верой они внимательно осматривают все алтари, любуются иконой Божией матери Конгрегатской, заглядывают в старые исповедальни, обследуют каменные плиты пола с выбитыми датами, но ничего не находят. Спустились в подземелье. Вера показывает Прохору схему механизма часов, которую обнаружила тут вчера. Он, развернув ее, стал внимательно изучать. Вдруг Вера замечает странную фреску, где один из персонажей держит в руках часы, а на циферблате едва заметна дырочка в форме змеи.

– Посмотри, – взволнованно говорит она.

– Пробуй, не бойся… – подталкивает он её.

Вера вставляет ключ – и слышит тихий щелчок. Стена с фреской медленно отъезжает в сторону, открывая узкую лестницу вниз. Они оглянулись: никого нет. Осторожно, подсвечивая лестницу фонариками, стали спускаться вниз.

А внизу – круглая пыльная, с нависшей паутиной комната с огромным скрипучим маятником, монотонно раскачивающимся над картой звёздного неба. Воздух в подвале был спёртый от старого запаха расплавленного воска, смеси ладана и горьковатой меди.

Стены испещрены выцветшими фресками: змеи, пожирающие собственные хвосты, планеты в зловещих сочетаниях. На крючке висит старый камзол. Вера вспоминает, что такой же камзол она видела на человеке во сне. На полках в полутьме светятся в пробирках эликсиры. На стенах – чертежи механизмов, рецепты эликсиров, а в центре… зеркало в свинцовой раме.

Сразу стало понятно, что это была тайная комната алхимика.

– Вера, руками ничего не трогай.

– Почему? Всё так интересно.

– Это не просто зеркало, – говорит Прохор. – Это мост.

– Для чего?

– Не смотри в зеркало! – кричит ей Прохор.

Но уже было поздно: Вера стоит напротив зеркала и видит в отражении не себя, а алхимика Микаэля, который что-то пишет в книге. Он поднимает голову – и смотрит прямо на неё.

– Ты нашла вход, – звучит его голос. – Но чтобы найти себя, нужно пройти 12 зеркал, – алхимик еле заметно шевелил губами, звук шёл с опозданием, как в кино. – Ключ… не для двери… для…

В этот момент зеркало темнеет, оставляя лишь одну фразу, выгравированную на раме: «Tempus fugit, veritas manet» («Время уходит, истина остаётся»).

– Такая же надпись есть на моих часах из Вены.

– Ну вот, портал закрыт. Про какие зеркала он говорил? И почему тебе нужно искать себя?

– Откуда я знаю, почему он говорил загадками. А зачем этот маятник качается над звёздами? Может, он связан с астрономическими событиями? – задумалась Вера.

– Звёзды символизируют предопределённость, а маятник – это неумолимый ход событий.

Маятник висел в чёрной пустоте потолка, словно подвешенный к лапе незримого существа. Его серебряный груз, тяжелый и идеально гладкий, проносился над созвездиями, задевая звёзды – а те на миг гасли, будто ему было дано право тушить светила. На пике взмаха воздух звенел, как стекло под ультразвуком, и Вера понимала: вот он, отсчёт до чего-то необратимого.

– Видимо, это соответствует астрономическим часам, где механизм символизирует гармонию небес. Связь с космическими ритмами: движение планет, циклы звёзд. И всё же для чего и кому служило подземелье алхимика? Ведь он тут не только одни эликсиры создавал. Может, здесь собиралось тайное общество, которое и сейчас продолжает охранять секреты алхимика? Возможно, они вместе искали секреты мироздания.

– Твоя интуиция, скорее всего, верна! Подземелье алхимика наверняка было многофункциональным – не просто лабораторией, а местом силы, хранилищем тайн и, возможно, центром деятельности какого-то тайного общества.

– Оно всё ещё действует?

– Вполне может быть, но в другом месте. Если общество передавало знания из поколения в поколение, то современные наследники могут охранять вход, маскируя его под руины.

– А если это не общество, а что-то другое?

– Этот портал – ловушка для нас? Но алхимик мог искать врата в иные миры, и вдруг, что-то пошло не так?

Прохора заинтересовал маятник. Где спрятан его вечный двигатель? И почему тень от маятника рисует на звездах восьмерку – знак вечности?

Вера стала разглядывать вещи на столе: вот небольшой кинжал с клинком из закалённого железа; небольшая чаша, в которой некогда было красное вино, а теперь на дне засох какой-то пепел; песочные часы в медной оправе перевернуты, но песок из них не сыпется. Рядом на подставке череп небольшой птички (похож на голубя) с вставленным в глазницу хрустальным циферблатом. Что это за циферблат такой? Она слегка прикоснулась к циферблату пальцем, и череп мгновенно превратился в порошок. Вера оглянулась. Прохор был так увлечен маятником, что ничего не заметил. Она взяла циферблат и зажала в левой руке. Вдруг ее холодный ключ-уроборос запылал в правой руке, как уголь.

Из теней за спиной чей-то голос шепчет: «Они не знают, что ты здесь… но ОНА знает». На стене проступает тень – не её, а другой женщины в старинном платье. Кто она? Вера привыкла к таким метаморфозам во снах, что и видения наяву ее уже не страшили.

Горячий ключ выпал из пальцев, ударившись о камень. Колокольный звон раскатился по каменным сводам. Тень женщины в старинном платье шагнула вперед – не отбрасываемая светом, а как будто живая, настоящая. Ее силуэт мерцал, как пламя свечи за вуалью, а края одежды колыхались на несуществующем ветру.

«В её платье был вырезан небольшой кусок ткани, чем-то острым, возможно, тем кинжалом со стола. А пепел от сожженного кусочка платья засох в бокале с вином», – подумала Вера.

– Ты носишь то, что мне принадлежало, – прошептала живая тень, и голос ее звучал так, как будто доносился сквозь толщу веков.

Вера почувствовала, как часы у нее на руке внезапно нагрелись. Ей не хотелось расставаться с ними. Но тень женщины протягивает руку к руке Вере, где был зажат циферблат из черепа голубя. Вера оцепенела, но руку не разжала.

Внезапно звон колокола обрывается, и женщина исчезает, оставив на полу каплю воска, похожую на песочные часы.

– Прохор, посмотри на мои венские часы. Созвездие Лира заговорило колокольным звоном. И еще аквамарин в циферблате светится, как вон тот «эликсир» в пробирке. – Вера была довольна, что часы остались с ней.