Под тенью проклятья

Линда Аддерли

Под тенью проклятья

Глава 1

Это был обычный день – скучный и однообразный, как и всегда. Будильник не сработал, поэтому меня разбудила бабушка, и я опоздала на работу. У меня закончился кофе, я порвала колготки, сломала ноготь и чуть не упала с лестницы. Батарея на телефоне разрядилась, так что я не смогла предупредить Мэри, свою коллегу, что опоздаю, и попросить её прикрыть меня. Но я решила, что не позволю этой череде неудач испортить мне настроение.

– Я пошла! – выкрикнула я бабушке, открывая входную дверь.

– Стой, а как же завтрак? – бабушка выглянула из-за угла кухни, откуда тянулся манящий аромат свежих блинчиков. – Сколько раз тебе говорить, что нужно нормально питаться? Это же вредно для желудка!

– Бабуль, я опаздываю, в следующий раз поем!

– Постой! – она подошла ко мне и вложила деньги мне в руку. – Купи по дороге домой тортик у Эрни, сегодня Марта приедет, надо встретить, как полагается.

Услышав имя Марты, я почувствовала, как внутри нарастает раздражение. Марта, сестра бабушки, которой я никогда не была рада. В последнее время она начала захаживать к нам гораздо чаще, чем раньше, когда ей было на нас наплевать. Она даже не удосужилась приехать на похороны моей мамы, что говорило о многом. Теперь мне казалось, что её интересует только наша квартира.

– Ладно, – ответила я с натянутой улыбкой. При мысли о том, что придётся тратить время и деньги на Марту, когда у меня и без того мало времени для себя и своих целей, меня охватывала злость. Но бабушка не должна была этого замечать. Она так радовалась каждому визиту этой грымзы, словно это могло восполнить те годы, когда её сестра не проявляла заботы. Благо хоть муж её адекватный мужчина.

– Будь осторожна, дорогая, сегодня обещали дождь.

Я кивнула, стараясь скрыть своё раздражение, чмокнула её в щёку и быстро вышла наружу.

Выйдя из дома, я почувствовала свежесть воздуха и глубоко вдохнула его, глядя на небо. Я всегда любила дождь – запах свежести, звук капель, стучащих по окнам, и атмосферу, располагающую к размышлениям и внутреннему покою. Середина августа и дождь – редкое сочетание для нашей южной провинции, поэтому для меня это было особым удовольствием.

Пока я шла по улице, начали падать первые капли – прохладные и нежные, словно целуя мою кожу своим мимолётным прикосновением. Вокруг меня поднялся запах мокрой земли, смешанный с лёгким ароматом цветов. Ритмичный стук дождя по тротуару эхом отдавался в моём сердце, успокаивая мысли и смывая остатки раздражения. Люди пробегали мимо, ища укрытие под зонтами и навесами, а я продолжала идти, наслаждаясь видами.

Улицы были узкими и уютными, вымощенными старинной брусчаткой, которая приятно поскрипывала под ногами. Небольшие домики с черепичными крышами и яркими ставнями утопали в зелени садов. В некоторых окнах виднелись цветущие герани и плющ, спускающийся по стенам. На углу одной из улиц находилась маленькая кондитерская дяди Эрни, откуда доносился аромат свежей выпечки, а немного дальше – старинный фонтан с мраморными статуями, вокруг которого часто собирались местные жители.

Я любила свой маленький город за эту тишину и красоту, за его неспешность и уют. Однако иногда он казался мне чужим, словно я не до конца вписывалась в его размеренную жизнь. Но, несмотря на это, он был моим домом, и я дорожила каждым его уголком.

Я глянула на свои старенькие наручные часы и выругалась. Блин, опаздываю! К счастью, место моей работы находилось на соседней улице.

Поворачивая за угол, я скользнула рукой по шероховатой поверхности стены, и направилась к ресторанчику «Магнолия». Раскат грома предупредил о наступлении бури, и дождь, как по команде, усилился, его капли теперь барабанили по асфальту с новой силой, создавая вокруг меня звуковой кокон.

Подходя к входу, меня встретил резкий порыв ветра, который взъерошил мои волосы и заставил плотнее прижать к себе сумку. Сырость воздуха вызвала у меня чих – аллергия на пыльцу, усиленную влажностью, проявлялась всегда внезапно. Протирая нос, я подняла взгляд и увидела его – Адама.

Он стоял у столика, записывая заказ в блокнот. Высокий и стройный, с аккуратно зачёсанными набок чёрными волосами и широкими плечами. Сдержанная, но очаровательная улыбка вызвала в моём сердце трепет. Карие глаза спокойно перемещались от блокнота к посетителю и обратно. Это не просто парень, а олицетворение мечты – человек, чьё присутствие без лишних усилий завоёвывало пространство.

Я медленно приближалась к нему, чувствуя, как учащается пульс.

Он был для меня живым напоминанием о том, что доброта и понимание всё ещё существуют в этом мире. За весь год нашего знакомства Адам никогда не давил на меня, не заставлял чувствовать себя некомфортно, а лишь поддерживал. Он никогда не указывал на мой шрам на лбу, не намекал, что я выгляжу необычно, как это делало большинство других людей.

Возможно, дело в том, что я не пытаюсь выделяться с помощью одежды и для кого-то выгляжу как серая мышь. Оверсайз для меня как вторая кожа; цветные вещи я крайне редко ношу, как и юбки, а макияж вообще не моё. Мне всегда казалось грустным, когда девушки наносили столько косметики, что их потом было не узнать. В чём смысл притворяться другим человеком?

Не то чтобы я считала себя некрасивой, это скорее вопрос вкуса. Как говорит бабушка, некрасивых не бывает, бывают неухоженные. Но шрам на лбу приковывал общественные взгляды, вызывая во мне лютый дискомфорт. Я получила его в десять лет, когда неудачно полетела с велосипеда. И не сам шрам меня раздражал, а реакция людей на него – словно этот дефект определял мою личность.

Так вот… Адам был другим, он отличался от всех, кого я встречала. И всё равно мне было странно так легко чувствовать себя рядом с ним. После того случая, когда мой отец в детстве чуть не продал меня в казино из-за долгов, я никогда не ощущала себя спокойно рядом с мужчинами. Мой отец был пьяницей и игроком, который спускал все наши сбережения в карты. Никогда не прощу ему, что он оставил меня и маму, когда она умирала от последней стадии глиомы. Он просто сбежал в другую семью, и я больше его не видела.

После этого он навязывался маме и предлагал нам деньги, казалось, даже бросил пить и азартные игры, но это лишь ухудшало ситуацию. Почему он не сделал этого, когда был с нами? Пусть подавится своими деньгами. Мама всегда говорила, что это она виновата, но я никогда не была наивной. Я видела, как обстоят дела на самом деле. Всегда видела.

Три года назад её не стало, и я осталась одна с бабушкой. Я поставила себе цель поступить в вуз, чтобы никогда ни в чём не нуждаться и быть самодостаточной. Но для этого мне нужно было ещё поработать, чтобы накопить денег. Время от времени за бабушкой смотрела Марта с родственниками, живущими недалеко, но всё равно, заботу о бабушке я никому не доверяла. Не Марте уж точно.

В этот момент Адам повернулся, словно ощутив мой взгляд, и наши глаза встретились. От стыда, что меня поймали с поличным, я начала бегать глазами, разглядывая разные предметы интерьера. Глупая привычка с детства.

Он что-то сказал посетителю и спокойно подошёл ко мне, засовывая блокнот и ручку в карман фартука.

– Привет.

– Привет.

– Ты опоздала.

– Правда, что-ли?

Его улыбка стала шире, от чего улыбнулась и я.

– Тебя Рита обыскалась.

От этого имени меня аж передёрнуло. Рита. Сестра моего отца, которая терпеть меня не может. Работу в нашем городе найти трудно, поэтому, когда бабушка посоветовала устроиться сюда, я не подозревала, что этот ресторан принадлежит именно ей. Если бы знала, ноги моей тут не было бы! Но что поделаешь, работа есть работа, а деньги нам необходимы. Рита с первого дня пыталась меня выжить, придираясь ко всем мелочам. Видимо, ждёт, что я не выдержу и уволюсь.

– Только не это… И давно она заметила, что меня нет?

Адам пожал плечами.

– Не знаю, но она с самого утра не в духе, ходит недовольная. Мы пытались тебя прикрыть, когда поняли, что ты, скорее всего, опоздаешь, но, видимо, она каким-то образом знала об этом уже заранее.

Кто бы сомневался.

– Я не понимаю, ну вот чего она ко мне постоянно пристаёт? Я ведь не единственная, кто опаздывает, но вас она так не мучает! – почти простонала я от отчаяния, прислонившись к стене и откинув голову.

– Эй-эй, не скидывай с больной головы на здоровую, – рассмеявшись, он протянул руку и поправил воротник моей рубашки. От этого жеста я замерла, молча уставившись на него. – Хорошо отметила вчера? Прости, не смог прийти, пришлось с отцом по делам в столицу поехать.

Точно, у меня ведь вчера был день рождения, совсем забыла об этом. Не люблю этот день. Совсем. Семнадцать лет жила без праздников – и ничего, не умерла, и сейчас не умру. Да и лишних денег у меня нет. Адам об этом знал, но странно, что забыл, а мне не хотелось это озвучивать. В такие моменты я чувствовала себя жалкой.

Но Адам всегда настаивал на том, чтобы я веселилась, чтобы я не проворонила, как он говорит, свою молодость. И вот сейчас он смотрит на меня укоризненно, будто я что-то украла у него.

Мне тоже хотелось веселиться, быть счастливой, делать всё, что захочется. Но ответственность и заботы не позволяли. Для меня важнее моё будущее, а не мимолётные увлечения и пустые тусовки. И кто ещё позаботится о бабушке, если не я?

Слегка потупив взгляд, я заправила прядь волос за ухо и как можно незаметнее отвернулась.

– Элла, – протянул он, пытаясь поймать мой взгляд. – Элла Вега.

– Ну что? – топнула я и упрямо посмотрела ему в глаза. – Не вижу смысла в этих мероприятиях, тем более сейчас. Ты сам знаешь, что мне не до этого!

– Мы же договорились, что ты перестанешь прятаться в свой панцирь и начнёшь веселиться, – Адам вздохнул, засунув руки в карманы. – Тебе не сорок, незачем так серьёзно относиться к жизни.

– Вот пристал, – я наигранно сделала обиженное лицо и выпрямилась, вызывая у него лёгкий смешок. – У меня другие приоритеты в жизни.

– Это какие же?

– Думать о будущем, а не терять время на глупости, как вы все.

– Говоришь так, будто мы идиоты.

– Так и есть.

Мы пару секунд молча смотрели друг на друга и, не выдержав, расхохотались.

– Ты неисправима, – качая головой, он направился внутрь заведения.

– А зачем меня исправлять? По-моему, я и так хороша, – я наигранно задрала подбородок, продолжая улыбаться ему вслед.

– А главное скромная, – он кивнул на столик, который только что заняла пара. – Давай работать, а то посетители вместо еды нас сожрут.

– Я сперва зайду к Рите, – я последовала за Адамом внутрь, мой голос прозвучал слишком тихо, но Адам, кажется, услышал и сочувственно посмотрел на меня, пожелав удачи.

Поправив брюки, я взяла фартук у барной стойки и аккуратно завязала его, направляясь к кабинету начальницы, который находился недалеко от входа. По дороге я заметила Мэри, что выходила из туалета и начала махать мне, а я провела пальцем по шее, показывая, что мне скорее всего конец. Она сделала кислое лицо и перекрестила меня в воздухе, от чего я засмеялась.

Но волнение начало нарастать по мере приближения к двери. Я нервно подняла руку и постучала. До меня сразу донеслось громкое «Входите», и я тихонько проскользнула внутрь. На лице старалась удержать вежливую улыбку, хотя чувствовала себя уязвимой. Снова придётся выслушивать недовольства о том, какой я ужасный работник. Заслуженно ли? Определенно нет.

– Рита, доброе утро, – мой голос звучал уверенно и спокойно, и по тому, как дёрнулся у неё глаз, ей это не понравилось.

Она смотрела на меня холодным взглядом, который действовал почти на всех, кроме меня.

Выглядела она, как всегда, шикарно. Блондинка с красивой укладкой и грудью четвертого размера, которую так перетянуло корсетом, что мне кажется она сейчас лопнет. А ещё, судя по всему, у неё новая юбка, которая задралась почти до пупка.

– Ты снова опоздала на работу.

– Да, но всего на… – я опустила взгляд на часы, – семь минут. Прошу прощения, будильник не зазвенел.

– Это меня не касается. За семь минут ты могла бы уже два столика обслужить! – её голос звучал неприятно, особенно когда она, как сейчас, пыталась его повысить. – Ты забыла, на кого работаешь?

Ага, такое забудешь.

– Я не специально, у меня ужасный график, Рита, ты же знаешь. Мне пришлось устроиться на вторую работу. Я не могу даже нормально поспать.

Медленно, словно кошка, она приподнялась со стула и облокотилась на свой стеклянный стол руками. Её содержимое в декольте так и норовило вывалиться наружу. Окинув меня своим фирменным взглядом надменной стервы, она приподняла бровь и произнесла:

– Я устала от твоих оправданий. Ты слишком проблемная. Я тебя нанимала не для того, чтобы выслушивать твоё нытьё.

От услышанного у меня глаза полезли на лоб.

– Что? Я сверхурочно у тебя работаю, заменяю почти всех, кто на работу выйти не может и ни разу слова поперёк не сказала, а ты мне даже зарплату повысить не хочешь.

Рита усмехнулась, а у меня сжались кулаки.

– Зарплату? Ты думаешь, что заслуживаешь больше за то, что просто выполняешь свои обязанности?!

– Я делаю не только свою работу, Рита, – парировала я, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри всё кипело. – Я вытаскиваю тебя из каждого дерьма, в которое ты попадаешь, будь то твоя пьянка или забытые заказы для ресторана. Это не входит в мои обязанности.

– Закрой рот! Ты не имеешь никакого права мне что-то говорить, ты даже на работу вовремя прийти не можешь! Я уступила твоей бабке и только из уважения к ней взяла тебя к себе, ты должна быть благодарна!

Она шумно вздохнула, её грудь поднималась и опускалась от быстрого дыхания.

Я сжала кулаки сильнее и не отрываясь смотрела в её глаза.

Надо держать себя в руках, мне нельзя терять эту работу, лучше варианта не найти. Нельзя сейчас поддаваться эмоциям. Видимо придётся пожертвовать ещё парой часов сна.

Тихо вздохнув, я отвела взгляд и, как можно спокойнее, произнесла:

– Я поняла. Больше этого не повторится.

Рита лишь усмехнулась, лениво махнув рукой:

– Конечно, не повторится. Ты уволена.

Я замерла, уставившись на неё. Слова прозвучали настолько неожиданно, что их смысл не сразу до меня дошёл. Рита тем временем снова уселась в кресло, небрежно закинув ногу на ногу, и с усмешкой наблюдала за моей реакцией.

– Ты сейчас меня уволила?

– Всё верно.

– Это шутка? – спросила я едва слышно.

Рита приподняла бровь, насмешливо качнув головой:

– Я похожа на клоуна?

Да!

– Но это несправедливо! – я повысила голос, шагнув вперёд. Руки дрожали от злости, дыхание сбилось.

– Не смей на меня орать! – взвизгнула она, от чего я вздрогнула. – Я тебе уже всё сказала! Свободна!

Удивление было таким сильным, что мне показалось, будто глаза вот-вот выпадут из орбит. В висках нарастала пульсация, а терпение висело на тончайшей ниточке.

Ну нет. Унижаться я больше не стану. Найду другой выход заработать, всегда находила.

Собрав последние крохи самообладания, я сжала губы и развернулась к двери, чтобы уйти.

– Стой, – окликнула меня она, едва я дёрнула ручку. – Перед уходом попроси Артура принести мне латте. Голова ужасно болит, ты меня утомила.

Я крепко сжала ручку двери, почувствовав боль в ладони. Утомила? Да что она знает об утомлении?!

Сердце билось так громко, что казалось – она его слышит. Я медленно обернулась. Рита больше не смотрела на меня, уткнувшись в телефон и громко клацая ногтями по экрану.

Заметив, что я всё ещё здесь, она подняла на меня взгляд – безразличный, скучающий, словно я никто.

Вот же… выдра!

– Знаешь, Рита, ты жалкая.

Я улыбнулась, наблюдая, как её самодовольная физиономия вытянулась.

– Я очень жалею, что всё это время помогала тебе. Твоя показная важность – не больше, чем дешевый цирк для таких же пустышек, как ты. Ты даже задницу без чужой помощи подтереть не можешь, но мнишь себя королевой. Если бы не твой бывший муж, ты бы до сих пор торчала в дешёвом стриптиз-клубе, из которого он тебя вытащил. Так что не строй из себя ту, кем никогда не была. И вообще… начальница ты, мягко говоря, дерьмовая.

Рита молча уставилась на меня, покраснев до цвета варёного рака. Её рот приоткрылся, пальцы дрожали, и телефон с глухим стуком упал на стол.

Я довольно ухмыльнулась, словно кот, объевшийся сметаны, и, не спеша, направилась к выходу, сдёргивая с себя фартук.

За спиной раздался грохот – что-то с силой упало в её кабинете, когда я хлопнула дверью. А в следующую секунду Рита вылетела следом, почти сбив кого-то с ног.

– Да кто ты такая?! – её визг разнёсся по залу, заставляя людей за столиками недоумённо оборачиваться. – Это я тебя жалела, поняла?! Ты тут работала только потому, что ты наполовину Вега! Ты больше никогда не найдёшь работу в этом городе, я тебе это обещаю! Дрянь!

– Меня на работу принимала не ты, а твой муж. И, знаешь, он даже не догадывался, что мы "родственники", – я изогнула пальцы в воздухе, изображая кавычки, и спокойно продолжила идти к выходу, даже не оглянувшись.

Рита что-то визжала мне вслед, но это уже не имел для меня никакого значения.

Улыбка не сходила с моего лица. Чем громче она кричала, тем легче мне становилось. Пусть катится к чёрту всё это напускное высокомерие и фальшь, которые я терпела здесь каждый день.

Ко мне подбежала Мэри, тревожно оглядываясь на Риту, которая продолжала кричать где-то позади. Она перевела на меня обеспокоенный взгляд и тихо спросила:

– Что случилось?

– Меня уволили.

Глаза Мэри округлились.

– Что?! За опоздание?

– Ага, – я подхватила сумку, оставленную возле двери в комнату отдыха.

– Ты не выглядишь расстроенной… Тебе же так важна была эта работа.

Я хмыкнула, перекидывая сумку через плечо и направилась к выходу.

– Была важна. Пока я не поняла, насколько мне тут тошно.

Мэри нахмурилась, снова бросая тревожный взгляд на ресторан, откуда всё ещё доносился раздражённый голос Риты.

– Ты столько для неё делала, а она просто взяла и уволила тебя. Я, конечно, знала, что она дура, но не думала, что настолько.

Я уже собиралась что-то ответить, но взгляд сам собой метнулся к лестнице… и застыл. Улыбка медленно сползла с лица, а сердце болезненно сжалось.

Адам стоял возле лестницы, обнимая какую-то девушку. Он улыбался ей, наклоняясь ближе и что-то нашёптывая её на ухо. Она рассмеялась в ответ и быстро чмокнула его в губы.

В этот момент перед глазами вспыхнули воспоминания. Его приглашения в кино, долгие прогулки, искренний смех, ночные разговоры обо всём на свете. Его внимание, его забота – всё это казалось таким настоящим.

Но сейчас, наблюдая, как он обнимает и целует другую, все эти моменты рассыпались в пыль. Иллюзия.

И зачем, спрашивается, нужно было давать мне надежду? Или это я сама всё выдумала?

– Чёрт… – послышался тихий выдох Мэри. – Это ведь не его сестра, да?

Я горько усмехнулась, хотя внутри всё сжалось в тугой узел.

– Если это сестра, то у них в семье явно какие-то особые традиции.

Наконец, когда он заметил меня, его улыбка мгновенно исчезла. Он резко разжал руки, отпуская девушку, и повернулся ко мне, замерев на месте.

В его глазах мелькнула грусть.

– Элла… – начал он, но я подняла руку, обрывая его.

– Не стоит, – мой голос прозвучал тихо, но уверенно. – Не буду мешать.

Я прошла мимо них, спустилась по лестнице и двинулась вперёд, не оглядываясь.

Злость и обида бурлили во мне, жгли изнутри за все его слова, за обесценивание, за то, что я только что увидела. Позади послышался его голос – он что-то кричал, но я не слушала, лишь ускорила шаг.

Глаза застилали слёзы, делая мир передо мной размытым. Они не должны этого видеть. Никто не должен видеть.

Я скорее умру, чем позволю им увидеть мои слёзы.

Неожиданно неподалёку раздался визг шин, затем чей-то крик – и в следующий миг резкий удар в голову разбил реальность на осколки.

Глава 2

Всё началось с жгучей, пронизывающей боли, словно меня погрузили в раскалённую лаву. Я попыталась закричать, но горло сдавило так крепко, что звук застрял глубоко внутри. Где-то вдали слышался глухой, едва различимый гул. Боль вспыхнула ярким, беспощадным пламенем и так же внезапно угасла, оставляя за собой пугающую, ледяную пустоту.

Я старалась расслабиться, пыталась сделать хотя бы один глубокий вдох, но тело оставалось неподвижным, словно закованное в невидимые цепи, сковавшие каждое движение.

Кругом была лишь бездонная, липкая тьма, бескрайняя и всепоглощающая. Время потеряло смысл, словно исчезло вовсе. Я не могла ни вдохнуть, ни пошевелиться, лишь ощущала, как ускользают последние крохи контроля – над реальностью, телом и собственными мыслями. Где-то в глубине сознания пробуждался лютый страх.

И вдруг…

Рывок. Внезапный, болезненный, словно кто-то силой выдернул меня из этой пустоты.

Боль вернулась – острая, колючая, словно тысячи игл впивались в кожу. Мысли путались, разбегались, а сознание, разорванное на осколки, никак не могло собрать их воедино.

Что происходит?

Я почувствовала под собой что-то твёрдое и холодное, словно камень или ледяная плита. Холод пробирался сквозь одежду, проникая в самую глубину, и от этого ощущения по коже пробежали мурашки.

Попыталась открыть глаза, но веки словно налились свинцом, а тело осталось неподвижным. Я не могла пошевелиться, и паника накатывала всё сильнее, захлёстывая меня волной.

Голова раскалывалась, словно её ударили чем-то тяжёлым. В груди сжималось, дыхание выходило рваными, неглубокими вдохами. Я дышу, это радует, но почему так трудно?

Попробовала пошевелить ногами – бесполезно. Пальцы рук скользнули по чему-то мягкому и рыхлому. Крупинки неприятно покалывали кожу.

Стоп… Я умерла?

Боженька, это ведь была шутка, я не хотела умирать!

Мой внутренний крик затих, когда сквозь туман в голове прорвался звук. Тонкий, чистый, словно звон колокольчика.

Пение птицы.

Я нахмурилась, с трудом прикусив губу, и попыталась хотя бы понять, где нахожусь.

Сегодня я проспала работу. Не поела. Меня уволили.

Адам. У него есть девушка. И это не я.

А затем… я побежала, чей-то крик… визг тормозов… боль.

Меня что, сбила машина?!

Прекрасно. Достойное завершение великолепного дня. Видимо, кто-то наверху решил: раз уж всё пошло наперекосяк, то и добью её сразу, чтобы не мучилась.

Сердце бешено колотилось. Захотелось разреветься.

Я задержала дыхание, вслушиваясь в тишину. Где скрип шагов, звон инструментов, голоса медсестёр? Где писк медицинских аппаратов? Я разве не должна быть сейчас в больнице? И почему так холодно, блин?!

В ответ – глухая, звенящая тишина.

Ни голосов. Ни сигналов техники. Только далёкое пение птицы.

Как там называется этот феномен, когда осознаёшь себя во сне и можешь управлять происходящим? Осознанное сновидение? Вот только управлять происходящим у меня явно не выходит – даже пальцем пошевелить не могу.

Попыталась приподнять голову, но жгучая боль пронзила затылок, заставив меня замереть.

Нет, так дело не пойдёт.

С трудом, через силу, я сделала глубокий вдох и попыталась приоткрыть глаза. Резкий свет ударил в них, ослепляя, словно фары автомобиля в ночи. Боль вспыхнула с новой силой, и горячие слёзы бесшумно скатились по щекам.