Бесконечное царство богов. Том 1

Поперёк дороги лежала сухая ветка. Ли Хань пошатнулся и чуть не упал. Позади послышались два тихих гневных вскрика.

Перед его глазами возникла чёрная гора с огромной разинутой пастью, Ли Ханя это не заботило, и он впрыгнул в неё.

– Плохо дело. Он вошёл в пещеру горы Айлаошань. Там внутри полно верховных свирепых зверей. Даже мы не осмелимся туда пойти.

– Чёрт побери, надо было догнать его до того, как он вошёл в пещеру, и убить, а после вернуться в город!

– Скорее, скорее…

Глаза Ли Ханя уже застлал слой тумана, и он всё видел неразборчиво.

Какая-то огромная усталость глубоко проникла в его сознание, и он почувствовал себя полумёртвым.

Рана на плече из-за спешки начала жгуче болеть. Впереди, кажется, находился утёс.

Но что бы это ни было, оказавшись здесь, сможете ли вы когда-нибудь оглянуться назад?

Двое людей наконец догнали его. Когда они увидели обрыв перед Ли Ханем, в их глазах появились свирепые ухмылки.

Сверкнула молния, осветившая безоружного мужчину с безразличным и холодным выражением лица.

– Сдохни, паршивец!

Он лишь заметил, как указательный палец мужчины без оружия в миг высох, словно превратившись в ветку старого дерева.

Из кончика пальца струился зелёный дым, источающий едкий запах.

«Так это Палец мёртвого сердца…»

В это время у Ли Ханя больше не было никаких мыслей, только его инстинктивное мышление продолжало работать. Увидев эту сцену, на его лице появилась улыбка облегчения.

Он медленно поднял руку, и последние иглы десятитысячевекового летящего цветка подобно неожиданно распустившемуся дикому лотосу прекрасно и нежно покрыли несколько квадратных метров каменного утёса.

Затем у основания бедра, на которое указал мужчина без оружия, раздался «щёлк» и сразу же «пшш». Зелёный дым продолжал расползаться.

В бедре образовалась большая дыра, плоть и кровь бурлили.

Краем глаза он увидел ещё одного мужчину с мечом, который подступил к нему слева, в его глазах читался азарт кошки, играющей с мышью.

Ли Хань жалостливо улыбнулся, развернулся и спрыгнул с обрыва спиной вниз, всё ещё крепко держа в руке пустой цилиндр.

«Ха-ха, хотели убить меня и вернуться, чтобы отчитаться о выполненном задании? Даже если мне придётся умереть, пускай это произойдёт по-моему!»

«Хотя мир был ко мне беспощаден, но в конце перед смертью я сам отыскал такое место и сам выбрал, как погибнуть».

«По крайней мере я не умру от рук тех злодеев».

Наступила вечная тьма.

Глаза Ли Ханя были закрыты, а ветер свистел в его ушах. Он не знал, как долго падал. Последним звуком перед тем, как он потерял сознание, казалось, был «плюх», приглушенный звук падения тяжёлого предмета в воду.

Глава 4. Изменения в холодном омуте

«Чёрт, как такое могло произойти?»

На вершине каменного утёса на долгое время воцарилось молчание.

Мужчина с мечом и мужчина без оружия махом подбежали к краю утёса и посмотрели вниз, но увидели только темноту. Внизу было темно, как зимой, вытянешь руку – пальцев не разглядишь, всё едва можно разобрать.

Мужчина с мечом с ненавистью бил себя по пальцам и бесился от злости, гневаясь как безумный.

– Так не должно быть. Я думал, когда он дойдёт до утёса, то у него не останется иного выбора, кроме как сдаться без сопротивления. Я никак не ожидал…

– Паренёк мёртв, пошли назад, отчитаемся о выполнении задания!

Мужчина без оружия взглянул вниз обрыва и медленно поднял руку. При последнем ударе, несмотря на то, что он махнул плащом, заблокировав большую часть ударов, в его левую руку попало несколько игл десятитысячевекового летящего цветка, и ему срочно нужно вернуться, чтобы залечить раны.

– Приказ хоу заключался не в том, чтобы посмотреть на живого человека, а чтобы увидеть его труп. Как мы без трупа-то вернёмся и доложим о выполнении задания?

Мужчина без оружия поднял голову и взглянул на человека, держащего меч, как на идиота.

– Это Утёс Хэйхунь[7]. Если хочешь увидеть его – спускайся, но я тебя сопровождать не буду и вернусь назад.

*Вшух*

Сказав это, мужчина без оружия, не оглядываясь, в одно мгновение исчез в темноте.

– Утёс Хэйхунь?

Человек без оружия ушёл. Человек с мечом подпрыгнул от испуга и сделал большой шаг назад. Затем посмотрел вниз обрыва перед собой, и его сердце заколотилось от страха.

– Я тогда тоже пойду… Прыгнуть со скалы и убиться – это то же самое, что быть убитым. Второй брат, подожди меня…

Вскрикнув, мужчина, державший меч, тоже в спешке отпрыгнул в сторону и погнался за ним.

…

«Где я?»

В замешательстве Ли Хань почувствовал, что его окружает озёрная вода, пронизывающая своим холодом до костей, и сильно задрожал.

Пока он находился без сознания, из-за травм на левом плече и бедре всё ещё ощущалась боль, из-за которой его тело периодически содрогалось.

Внезапно высоко в небесах вспыхнул свет.

Огромная печать, давящая по всем направлениям, пурпурно-золотистого цвета, окружённая бесконечным громом и молниями, превратилась в необыкновенный светящийся объект, прошла сквозь гряды облаков и со свистом ворвалась на утёс Хэйхунь.

В итоге светящийся объект уменьшился и, вращаясь, проник в мозг Ли Ханя.

«Что это?»

В сознании Ли Ханя, кажется, что-то появилось, глубоко отпечатавшись в его теле.

Следом оно ярко засияло пурпурно-золотистым цветом. Однако через мгновение свет немного померцал и исчез.

Наконец объект потихоньку пропал.

«Я – это увидевший себя во сне бабочкой Чжуан Чжоу или бабочка, которой снится, что она Чжуан Чжоу?»[8]

«Это реальность или фантазия?»

Ли Хань на мгновение испытал смешанные чувства и наконец не смог сдержать горький смех.

– Может быть, это была галлюцинация, внезапно появившаяся, когда я оказался на пороге смерти?

Он пробормотал низким голосом, его тело задрожало, усталость вновь нахлынула, и он снова потерял сознание.

В тёмном озере он не заметил, пока снова был без сознания, что над его телом медленно появилось облако фиолетового света. А затем специфическая медная печать пурпурно-золотистого цвета.

На поверхности этой пурпурно-золотой медной печати пёстро мерцает блестящий металл, и порхает пурпурная заря, она окружена бесконечными красными и синими громом и молниями. Всё это напоминало высоченную древнюю башню.

На вершине башни притом сидит на корточках странный свирепый зверь, похожий на тигра, но с головой марала, хвостом змея и крыльями западного дракона. Оглядываясь вокруг, он внушал трепет. Он оказывает давление на все стороны, считая себя превыше всех и всего.

Поток ужасного леденящего воздуха ударил в лицо. Вода в озере внезапно закипела.

Свирепый зверь отступил, не понимая, что это за страшное чувство.

Подул ветерок, и тело Ли Ханя необъяснимым образом всплыло вверх.

Он был похож на плавающую рыбу, невесомо парящую над водной гладью, не падая.

Лишь через несколько часов пурпурно-золотая медная печать снова медленно исчезла, покинув сознание Ли Ханя.

Фиолетовый свет на его теле тоже медленно рассеялся.

Но свирепый зверь по-прежнему не осмеливался подойти к нему ближе чем на десять чжаней, словно в нём таилось нечто, что его пугало.

…

Тем временем на заднем дворе царской резиденции Ли.

Мужчина с мечом и мужчина без оружия понуро стояли перед мужчиной средних лет в плаще из журавлиных перьев, не смея вздохнуть.

– Хотите сказать, мальчишка сбежал в пещеру горы Айлаошань и, оказавшись на утёсе Хэйхунь, откуда некуда идти, прыгнул вниз в холодный омут?

– Да.

– Хотите сказать, что вы, четверо мастеров первозданного хаоса средней и поздней стадии, позволили мальчишке, неспособному удержать Ци пятого уровня, сбежать из столицы, войти в пещеру горы Айлаошань и спрыгнуть с утёса в воду, покончив с собой?

– Да.

Двое мужчин стыдливо опустили головы.

– Ха-ха, ладно, ладно. Четверо великих обладателей первозданного хаоса погнались за неспособным удержать Ци пятого уровня, и в итоге не только не принесли его голову, но ещё и потеряли одного из своих, второй был ранен, а третий – искалечен. Лишь один вернулся в целости… Как, по-вашему, мне стоит вас наградить?

*Вшух*

Человек с мечом и человек без оружия со звуком упали на колени, на их лицах читался испуг.

– Пожалуйста, накажите нас, Ваше Величество!

– Разве я посмею?

У мужчины средних лет в плаще из журавлиных перьев на лице была улыбка, а выражение лица было мягким, как будто он говорил о чём-то, не имеющем к нему никакого отношения.

– Я не могу справиться даже с таким пустяком. Вы ведь великие деятели. С чего бы мне, Ли Тяньшэню, наказывать вас?

– Потому что я, ничтожество, плохо постарался, неверно подгадал момент и неправильно выполнил задание. Накажите меня!

*Хлоп*

Мужчина, державший меч, внезапно поднял руку, хлопнул ею по груди и с приглушенным звуком упал навзничь. На его лице вдруг отобразилось облегчение.

Выражение лица человека без оружия изменилось, но он ничего не сказал, а продолжал стоять на коленях и низко опускать голову.

– Хорошо, очень хорошо.

Мужчина средних лет в плаще из журавлиных перьев ничуть не удивился и не выказал никакого сожаления по поводу смерти столь преданного подчинённого.

– Давай обсудим всё подробнее. Я хочу знать, как такой никчемный паренёк умудрился сделать с вами, Четвёркой Теневых Убийц, такое?

– Слушаюсь.

Мужчина без оружия не смел возражать, кивнул и быстро рассказал о том, что произошло.

Особое внимание он уделил «иглам десятитысячевекового летящего цветка» Ли Ханя и плану тихого преследования и медленного нападения человека с мечом!

– Неожиданно…

Мужчина средних лет в плаще из журавлиных перьев слегка удивился и что-то пробормотал.

Он поднял голову и посмотрел за окно. Судя по выражению лица, он придавался воспоминаниям. «Когда-то он заплатил большую цену, чтобы получить от семьи Цзян Цзолань иглы десятитысячевекового летящего цветка, но на удивление отдал их моему племяннику, не пожалел, ха-ха…»

– Вот почему мы плохо выполнили задание! – торопливо сказал мужчина без оружия.

– Ладно, я не могу вас винить за это.

Мужчина в плаще из журавлиных перьев махнул рукой и, не моргнув, поднял голову.

– Позаботься о третьем товарище. Он ведь умер здесь, но денежное пособие его семье всё равно придётся платить.

– Слушаюсь. – быстро ответил мужчина без оружия.

Мужчина в плаще из журавлиных перьев вдруг что-то вспомнил и добавил:

– Не запачкай мой ковёр.

– Есть.

Веки мужчины без оружия дернулись, но он быстро ответил.

– Пускай утёс Хэйхунь – это место, где он непременно должен был погибнуть, но мне не по себе. Я желаю увидеть его труп. Возьми двенадцать тайных стражей с орлиными перьями и завтра утром отправляйтесь к подножью утёса. Каким бы ни был исход, ты должен вернуться и рассказать мне всё!

– Есть, я сейчас же этим займусь!

Мужчина без оружия развернулся и ушёл, а когда вышел из мансарды, вся его спина была мокрая.

Его ноги дрожали, он держался за стену и едва мог стоять, чуть не падал, оглянулся на чердак позади себя и стиснул зубы.

Через некоторое время он глубоко вздохнул. Человек без оружия не осмелился надолго задерживаться, поэтому сжал кулаки и развернулся, чтобы уйти.

…

«Вечное небытие, где на небе сияет множество звезд, нет богов, а я управляю законами природы».

Необъятный, холодный, старческий и таинственный голос внезапно прозвучал в голове Ли Ханя.

«Кто, кто говорит?»

Ли Хань испугался и мгновенно проснулся, беспокойно вскрикивая.

Однако, оглянувшись вокруг, понял, что везде темно и пусто.

Этот необъятный и холодный голос не ответил, но продолжал звучать в его ушах.

«Всем нужно определиться со своими ценностями, чтобы карать зло и проповедовать добро. Прочти со мной вслух этот декрет об совершенном убийстве и стань истинным хозяином этой печати девятидневной кары!»

«Декрет о совершённом убийстве и печать девятидневной кары – это что?»

«Насильников и грабителей – убить!»

«Не заботящихся о родителях – убить!»

«Нарушающих обещания – убить!»

«Служащих своим телом дьяволу – убить!»

«Терзающих хозяев и противоречащих наставникам – убить!»

«А-а-а, у меня голова сильно болит. Хватит читать, хватит…»

Ли Хань обхватил голову руками и вдохнул, но, как бы он ни сопротивлялся и насколько недовольным бы ни был, этот необъятный, таинственный голос, по-прежнему ни ускоряясь, ни замедляясь, слово за словом раздавался в его голове.

Даже если бы он захотел отказаться, у него бы не вышло.

«Сквернословящих – убить!»

«Клевещущих – убить!»

«Пренебрегающих нормами отношений между людьми – убить»

«Совершающих зло – убить!»

«Богохульников – убить!»

…

После десяти заповедей подряд звук умолк, необъятный таинственный голос медленно исчез.

Ли Хань оцепенел от ужаса, наклонил голову и снова потерял сознание.

…

Глубокой ночью озеро Призрака усопшего тихое и лазурное.

Ли Хань лежит в нём на спине, то погружаясь, то всплывая.

В голове таинственный голос то раздаётся, то пропадает ненадолго, однако ему от этого очень тягостно, а душа находится в полном смятении.

Израсходовав все силы, он крепко уснул, больше не просыпаясь.

Время шло, покров ночи сгущался, издали доносилось уханье совы, похожее на плачь призрака.

Прошло много времени, прежде чем всё утихло.

Сильный ливень наконец прекратился.

Глава 5. Древняя медная печать

Раскаты грома помалу прекращаются, из-за горизонта поднимается ранний рассвет.

Солнечный свет теснит покров ночи.

Тёплый солнечный свет спустился с вершины утёса Хэйхунь и ударил Ли Ханя, находящегося в центре озера, наконец придав его телу немного тепла.

Ли Хань медленно проснулся и открыл глаза.

Сразу же всё его тело пронзила острая боль.

Он приложил все силы, чтобы повернуть голову, и огляделся вокруг.

«Что это за место?»

Он знал, что боль во всём теле вызвана вчерашним падением с утёса.

Помимо этого, ранее его ранили мечом и пальцем.

Если вовремя не залечить раны, вероятно, он станет калекой!

Однако всё это пустяк по сравнению с радостью от того, что он до сих пор жив.

Стремление выжить в этот момент глубоко отпечаталось на его сердце.

«В первую очередь нужно выбраться на берег. Если останусь здесь, то, даже если не замёрзну насмерть, потеряю много крови и умру».

Подумав об этом, Ли Хань, будучи совсем без сил, всё же стиснул зубы и использовал колющую боль, чтобы извлечь крошечную силу из живота, определился с направлением и направился к берегу озера.

Прошло целых полчаса, он задыхался от усталости, всё его тело снова было истощено, но он наконец выбрался на берег.

Он лежал на берегу озера как бродячий пёс, ленясь даже кончиками пальцев пошевелить. Усталость действительно была невыносимой.

С прошлой ночи и до сегодняшнего дня он яростно сражался, пробежал большое расстояние и, оказавшись между жизнью и смертью, значительно превысил свои физические возможности.

Учитывая, что до этого он три дня не ел и страдал от холода дождя, его уже давно начало лихорадить.

То, что он продержался до сих пор, – большое чудо.

«Возможно, Бог не желает моей смерти и намеренно дал мне возможность выжить?»

«Но сейчас самое главное – поскорее найти что-нибудь поесть».

«Иначе, несмотря на то, что Бог сохранил мне жизнь, я погибну от голода. Это было бы воистину обидно».

Побыв под солнцем полчаса, Ли Хань начал отогреваться, в его теле постепенно восстанавливалась жизненная сила.

Он не осмеливался больше ждать, потому что от голода в животе у него кишечник и желудок скрутились вместе.

Без еды не будет силы. Раньше он держался на силе воле, но теперь он не в состоянии это делать.

Он отломал сухую ветку терновника и, опираясь на неё, пошёл вперёд.

Поступь была неустойчива, он скользил взглядом по сторонам и увидел чёрный утёс.

Подняв голову вверх, он увидел головокружительную высоту, похожую на ножны, приблизительно в сто чжаней. Человеку обратно никак не вылететь.

Вокруг не было ни звука, дикие звери тоже не встречались, одно лишь уныние.

Зато есть немного разбросанных извивающихся лоз китайской глицинии, свисающей повсюду как украшение и искрящейся слабым красным свечением.

Атмосфера здесь странная.

Но Ли Ханя, естественно, это сейчас не волновало.

После полуторачасовой прогулки, когда Ли Хань почти потерял надежду, его глаза наконец засветились.

Впереди появилось старое кривое дерево.

Его листья почти опали, но на ветвях ещё висят четыре-пять покачивающихся на ветру серо-коричневых плода.

Каждый из них величиной с детский кулачок, исполосован и на вид некрасив.

Но Ли Ханя это сейчас не волновало.

Его ноги внезапно обрели силу, он отбросил ветку и помчался почти как сумасшедший.

Сорвал один плод и укусил, не заботясь о том, что он может оказаться ядовитым.

Серый фрукт был твёрдым и вяжущим, без фруктового вкуса, из него вытекла липкая зелёная жидкость, очень зловонная. Ли Хань чуть не сломал половину зубов.

Но ему было всё равно, и он вмиг всё съел.

Он был похож на тонущего человека, который наконец ухватился за соломинку.

Пускай она не в силах довести его до берега, но кому какое дело.

Ли Хань отрыгнул и отдохнул подольше. В животе наконец не было пусто, силы постепенно возвращались.

Глядя на четыре оставшихся диких плода на дереве, Ли Хань без колебаний сорвал их и завернул в одежду.

Достал два и снова принялся за еду.

Хотя он наелся лишь на четверть, но сунул оставшиеся два в карман, не желая больше есть.

Его пугало не зловоние, а незнание того, как обстоят дела внизу утёса. Непонятно, удастся ли найти ещё еду в ближайшее время.

Если больше еды не найдётся, то, съев сейчас всё, позже останется только умереть с голоду.

Он молча сидел на земле, скрестив ноги.

В меридианах лёгкий водяной пар распространялся подобно серебристым водам, медленно питая все меридианы конечностей и основные акупунктурные точки.

Раны на плечах и бедре Ли Ханя постепенно заживали.

Однако, если травму плеча легко вылечить, то рана у основания бедра была нанесена человеком без оружия, который использовал «Палец мёртвого сердца». Уже началось частичное гниение, ткани приобрели странный серый цвет.

Без эликсира высочайшего качества или уникального антидота, пожалуй, излечить это невозможно.

Ли Хань ухмыльнулся, болезненно скривил губы и прищурил глаза.

Он стиснул зубы, крупные капли пота выступали у него на лбу.

Через два часа Ли Хань восстановил силы, а рана на левом плече почти зажила.

Хотя он всё ещё был очень голоден, но собирался начать искать выход.

Чтобы выжить, придётся его найти.

В противном случае, оставшись в ловушке, даже если его дядя не пошлёт убийц для проверки, он всё равно здесь погибнет.

Уход – единственный выход.

Но где дорога? Где находится выход отсюда?

Вчера ночью, несмотря на затуманенный взор, которым он ничего ясно не мог рассмотреть, до слуха Ли Ханя смутно донеслось два слова убийц: «гора Айлаошань».

Он знал столицу и, естественно, знал, что гора Айлаошань была самым опасным местом за пределами царской столицы Сюань.

По слухам, здесь повсюду свирепые звери и кущения миазмов, поэтому никто не осмеливается войти сюда просто так.

Это, разумеется, плохое место.

На континенте Истинного Дракона изучение боевых искусств и даосизма, самосовершенствование и закаливание себя, называют «Дао Ци». Всё сущее имеет свой путь. Вводя в тело разные виды Дао Ци, можно развить различные техники.

Существует более десяти пределов Дао Ци: На Ци, Хунь Юань, Ци Сюэ, Фа Дань, Инь Лэй, Хуа Ман, Гуй И, Син Сю… и другие.

Среди более чем десяти пределов, за исключением На Ци, который разделён на уровни с первого по десятый, остальные десять с небольшим пределов делятся на большие и малые или передние и задние, каждый из которых имеет разные уровни.

Ли Хань знал, что гора Айлаошань была местом, где обитали свирепые звери жёлтого и даже зелёного уровня.

Среди зверей жёлтый и зелёный уровни соответствуют двум пределам людей-монахов: Хунь Юань и Ци Сюэ.

Поэтому даже сильнейшие из предела Хунь Юань не осмеливается войти в гору Айлаошань.

Нужно достичь по меньшей мере предела Ци Сюэ или даже Фа Дань, чтобы уверенно там ходить.

Пускай Ли Хань является учеником в секте Чансянь, он всего лишь выполнял разные поручения. Секта Чансянь до сих пор не передала ему настоящее учение даоса, поэтому он находится всего лишь на середине пятого уровня На Ци.

Чтобы не умереть в этом месте Ли Ханю нужно обязательно отыскать выход отсюда.

В противном случае никто не сможет сказать, с какой опасностью он столкнётся в горах Айлаошань.

Какую диковинку увидит.

…

*Чирик-чирик…*

Неизвестно, сколько он шёл, но внезапно свет ударил ему в глаза, и Ли Хань вышел за пределы низкого ущелья.

В ущелье струятся родники и водопады, есть бусины нефрита, зелёные деревья и дикий шафран, разноцветные бабочки, порхающие в саду, а также различные птицы и животные.

Ли Хань не осмеливался войти, потому что знал, что в горе Айлаошань не много простых зверей.

Скорее здесь обитают необыкновенные звери, способные извергать огонь изо рта и лёд из когтей.

Все они ужасно сильны.

Спрятавшись за большим камнем, Ли Хань посмотрел вперёд.

Белоснежный кролик бегает вприпрыжку.

Зимородок поёт, прячась на белой шелковице.

Впереди идёт огромная жирная свинья, тёмная, с двумя белыми клыками, торчащими изо рта. Она тащит своё тучное тело и, шатаясь, бредёт в ущелье.

Одинокий волк с серебристой, гладкой шерстью и пастью, испачканной в крови, похоже, как раз там охотится.

Жёлтый тигр с иероглифом «王», царь, на лбу пристаёт во всём величии и виляет хвостом.

Чёрный медведь с глазами, подобными колокольчикам из меди, застланными кровавой пеленой, смотрит вдаль.

Самый устрашающий среди них – огромный леопард с покрытым монетами сильным телом.

Он лежал на спине напротив большого камня, за которым находится Ли Хань, под огромным древним баньяном, отдыхая с закрытыми глазами.

Тело Ли Ханя внезапно задрожало, разум похолодел, и он тихо отступил на два шага назад, вздыхая от невезения.

В этот момент в сознании Ли Ханя снова появился необъятный, холодный, древний и таинственный голос из прошлой ночи.

«Вечное небытие, где на небе сияет множество звезд, нет богов, а я управляю законами природы».

«Тем, кто творит добро и зло, требуются критерит для кары зла и проповеди добра.»

«Насильников и грабителей – убить! Не заботящихся о родителях – убить! Нарушающих обещания – убить! Служащих своим телом дьяволу – убить! Сквернословящих – убить! Пренебрегающих нормами отношений между людьми – убить! Богохульников – убить!..»

«Убить, убить, убить, убить, убить…»

Десять раз слово «убить» эхом отдалось в голове Ли Ханя.

На мгновение барабанные перепонки Ли Ханя завибрировали, всё тело окоченело, и он потерял дар речи. В его голове были только эти десять слов, которые вращались взад и вперёд, как раскаты грома.

Внезапно его голову сдавила боль, на сердце стало пусто, и он потерял сознание.

За половину времени испития чашки чая[9] таинственный голос наконец снова умолк.

Но в сознании Ли Ханя опять появилась пурпурно-золотая большая печать, которая изначально была невидимой и окружённой громом и молниями.

И на этот раз она была более заметной, основательной и жаркой.

Пурпурно-золотая печать ярко сияла, демонстрируя слабый тёмно-красный блеск, принимая вид тёмной двери, которая появилась в сознании Ли Ханя, пропуская загадочную и странную ауру.

Ли Хань наконец успокоился, хотя его голова всё ещё болела.

Он выглядел испуганным: «Что это за странный звук? Может ли быть так, что сон, который мне приснился прошлой ночью, был не фальшивкой, а реальностью?»

«Что такое Печать девятидневной кары?»

«Почему произошло так много странностей, когда я упал с утёса? В чём причина? Почему я ничего из этого не понимаю?»

Тихо отступив, Ли Хань нашёл укромное место, сел, скрестив ноги, и, остолбенев, задумался.

Не разобравшись с этой головоломкой, он не мог нормально спать и есть от беспокойства. Кто угодно, услышав в голове необъяснимый таинственный голос, не смог бы этого вынести.

Неизвестность – самая страшная вещь.

Глава 6. Девять кар небес

Внезапно Ли Ханя осенило.