Преступление во времени. Том 1. Время вспять

Ли

Преступление во времени. Том 1. Время вспять

Пролог. Сквозь время и тьму

– Время. Это крайне хрупкое понятие. Один неверный шаг – и все закончено. Мы были предназначены для защиты и управления временем, его изменениями и влиянием на будущее. Тебе нужно ясное объяснение или что-то еще?

Учитель восседал за своим массивным столом из темного, отполированного до блеска дерева. Свет из окна падал на его лицо, подчеркивая глубокие морщины, прорезавшие лоб и щеки, словно карта прожитой жизни. Возле его руки лежала стопка книг, перевязанных шелковой лентой. Его взгляд был прикован к старинному фолианту с пожелтевшими страницами, испещренными сложными символами и формулами, написанными чернилами, выцветшими от времени. Каждое перелистывание было наполнено осторожностью, пальцы с длинными, тонкими ногтями касались пергамента, словно опасаясь потревожить хрупкую ткань времени, заключенную между страниц. Ему казалось, что слова, начертанные давным-давно, могут в любой момент развеяться, оставив лишь смутные воспоминания в его разуме.

На улице уже стемнело, и в кабинете мерцали лунные блики, освещая молодого человека, которому на вид было около двадцати восьми лет. Он был одет в строгий деловой костюм, из-под которого выглядывало длинное черное пальто и шляпа, отражающая лунное сияние. Стоя у окна, юноша медленно потягивал свежезаваренный черный чай, который принес ему учитель. Каждый его глоток казался небольшим ритуалом, позволяющим ему на мгновение отвлечься от напряженной атмосферы, царившей в комнате. Напряжение в воздухе ощущалось так остро, что его можно было резать ножом, и с каждым мгновением оно оседало на душе юноши тяжелым грузом, словно невидимая тень, сковывающая движения и мысли.

– Ты многому меня научил, и я благодарен тебе за это, – произнес он, словно искал ответ, который может избавить его от груза неопределенности.

В кабинете царила тишина. Она давила, как тяжёлый свитер в морозный день, и лишь треск свечи, которая, казалось, вот-вот погаснет, разрывал эту тишину, окутывая атмосферу чем-то неуютным и зловещим.

Учитель не отрывал взгляд от древних строк, но его мысли блуждали далеко за пределами комнаты. Он представлял себе переплетающиеся нити судьбы, вихри энергии, формирующие прошлое, настоящее и будущее. Сложный и запутанный мир, где контроль над временем и пространством был не абстрактной теорией, а реальным, осязаемым инструментом. Он вздохнул, почувствовав на плечах тяжесть ответственности, груз знаний, который он нес на протяжении многих веков. Бремя Хранителя Времени, наблюдающего за потоком истории, предотвращающего катастрофы и балансирующего между различными реальностями, становилось с каждым днем все тяжелее.

– Твоя сила… Она предоставляет угрозу для времени.

Внезапно тишину комнаты разорвал оглушительный треск разбившейся керамики. Осколки рассыпались по полу, как звездная пыль, отражая свет в хаотичном танце. В глазах молодого человека, обычно блестевших озорным огнем, сейчас пылал гнев. Руки его дрожали, а кулаки были сжаты так сильно, что побелели костяшки пальцев.

– Угрозу?! – прорычал он, – Ты принял меня, обучил меня, воспитал как сына… и теперь ты сам меня выгоняешь! Прошло много лет… я отдал все, что у меня есть, в обмен на твои знания.

С каждым произнесенным словом парень все больше приближался к учителю, его тело искрило энергией, которая, казалось, могла порвать пространство на части, как стихийный ураган, сминающий всё на своем пути.

– Если я так опасен для времени, значит, я разрушу его и стану новым хранителем…

Юноша облокотился на стол, будто готовый в любой момент прыгнуть в бездну, угрожая не только себе, но и всему окружающему.

– Это исключено! – ответил учитель.

Его голос был твёрдым, но в нём прозвучала странная нотка сожаления, как эхо утраты, которую он испытал давно.

Он знал, о каком масштабном изменении говорят эти слова.

– Исключено? – Юноша сделал глубокий, судорожный вдох, пытаясь унять бушующую в нем бурю эмоций. Напряжение в нем нарастало с каждой секундой, угрожая разорвать его изнутри. – Что может меня остановить? Твои временные преграды – лишь игрушка для меня, жалкая попытка удержать меня в клетке. Я гораздо сильнее, чем ты можешь себе представить! Я научился подчинять себе время, видеть сквозь завесу будущего, и нет силы, которая смогла бы меня остановить.

– Посланники времени не позволят этого!

Учитель резко поднялся, оттолкнувшись от стола с неожиданной силой. Его глаза, обычно спокойные и задумчивые, в этот момент блеснули стальным отблеском решимости. Он, словно предводитель перед битвой, готов был принять вызов и повести за собой. Его фигура, обычно немного сутулая, теперь выпрямилась. В этом внезапном преображении читалась сила воли и непоколебимая уверенность в своих действиях.

– Они могут остановить тебя быстрее, чем ты думаешь. Время – это не просто поток. Это сложная система, и её разрушение приведёт к катастрофическим последствиям. Каждый шаг безответственности создаёт трещины, которые могут привести к обрушению всей структуры времени, как хрупкий домик из карт, который можно сломать одним движением.

Юноша усмехнулся, на его лице появилась зловещая усмешка, в голосе зазвучал пренебрежительный тон:

– Посланники времени? Их не было видно тысячу лет! Как они могут мне помешать? Они всего лишь легенды стариков и страшилки для детей! И если они появятся, я всё равно проложу свой путь, сколько бы препятствий и преград ни возникало на этом извивающемся пути!

– Лишь Видение и Контроль способны восстановить порядок времени!

После этих глубоких, пронзительных слов воцарилась гнетущая тишина, давящая своим весом и обволакивающая все вокруг. Казалось, в ней замер сам воздух, и даже тени в углах комнаты затаили дыхание, словно в ожидании грядущей бури, надвигающейся с неотвратимостью судьбы. Это была тишина, наполненная невысказанными словами, неразрешенными конфликтами и тяжелым предчувствием.

Оба замерли. Осознание навалилось на них с оглушительной силой: время, каким они его знали, больше не будет прежним – оно сломалось, разбилось на осколки, и теперь превратилось в неукротимый шторм, готовый смести всё на своем пути, перекроить их жизни до неузнаваемости. Юноша чувствовал, как его внутренний мир разрывается на части, но внезапно, собрав остатки воли в кулак, подавил нарастающую панику и внутренние переживания. Он резко вскинул руки и начал хлопать в ладоши, разрывая зловещую тишину своим неожиданным действием. Звук, резкий и неестественный, эхом отразился от стен, словно выстрел, положивший начало чему-то новому.

– Мастер Син, Великий Хранитель Времени, – его слова были полны сарказма и презрения, но в них также звучало невольное восхищение, смешанное со злостью, – Запомни мои слова: никто не сможет меня остановить, даже твои драгоценные Посланники Времени… Они не смогут помешать мне изменить ход истории. Я покажу тебе, что значит по-настоящему обладать властью над временем!

В памяти всплывали образы древних мудрецов с проницательными взглядами и длинными бородами, чередующиеся с картинами бесконечных возможных будущих, скрытых за мгновениями, когда он был свободен. Эти мысли переплетались в его сознании, создавая хрупкий, но удивительно сильный кокон силы, в котором ему казалось, он мог расправить свои крылья и разорвать цепи, сковывающие его.

Учитель, однако, не оставался в стороне от этого мятежа и бурного потока эмоций. В его глазах сверкнул огонек надежды и мудрости, которые он обретал через годы обучения, но также сметала горечь, словно он знал, что предстоящая битва затронет саму ткань времени, и её исход будет определять не только судьбы них двоих, но и всех, кто зависел от хрупкой гармонии.

Глава 1. Время не изменит смерть

Нанкин – поистине величественный и красивый город, где жизнь пульсирует в сердцах простых людей. Каждый день они преодолевают рутинные испытания, как река, пробивающая себе путь сквозь камни. Одни отправляются на работу, мечтая сделать мир немного лучше, другие – в школу или университет, стремясь к знаниям. Их шаги в этом живом потоке несет в себе надежду и стремление к гармонии, ради которой они готовы отдать немало усилий и времени.

Тем не менее, мир не всегда бывает безмятежным. На заснеженных улицах, среди людей с добрыми намерениями, есть те, кто с легкостью может разрушить чужие судьбы своим злым умыслом, подавляя искры надежды в глазах обманутых и уязвимых. Лица окружающих, словно тени под неоновыми вывесками, скрывают множество историй, полных света и тьмы, как старинные свитки, хранящие мудрость и тайны прошлого.

В таких случаях, на помощах приходят личности, способные, даже в рамках закона, лишить человека достоинства, оставляя за собой разрушительные последствия и безысходность.

– На связи «Гармония Новостей», с вами журналистка Чжу Мэйху. Сегодня в нашем эфире печальная новость о смерти Председателя Ду Сюэ. Молодой глава в финансовой сфере был найден мертвым в своем доме прошлой ночью. Полиция уже занимается расследованием, и ходят слухи о возможном отравлении. Однако это лишь предположение, на котором никто не хочет останавливаться. В его доме было обнаружено множество запрещенных препаратов, включая наркотические вещества, а также документы, связанные с транспортировкой этих опасных товаров. Что же заставило Председателя финансов заниматься подобным?

Действительно ли он оказался жертвой обстоятельств, или же это было частью тщательно спланированной игры, развернувшейся за кулисами?

Люди часто действуют без размышлений, туманясь под тяжестью славы или жажды легкой наживы. В моментах поражения они мечтают о возможности повернуть время вспять. Но время, как кубик “Рубик“, не поддается манипуляциям. Оно движется вперед, невзирая на желания и мечты, оставляя лишь прочные следы в сердцах тех, кто его пережил, подобно утреннему туману, который исчезает с первыми лучами солнца, так и мечты о прошлом растворяются в суровых реалиях настоящего.

На улице царила апрельская весна. Легкий ветер нежно проносился вдаль, а солнце, словно художник с кистью, освещало каждый уголок города. В такие дни, наполненные светом и теплом, не особо хочется раскрывать преступления и погружаться в тёмные дела, словно они противоречат самой природе жизни. Но долг требует иного – полицейские не могут игнорировать происходящее.

Мелкий, едкий дым сигарет тянулся из открытого окна машины, растворяясь в предрассветной прохладе. Инспектор Чэн, с усталым видом и легкой небритостью на щеках, затушил окурок с таким усилием, будто искоренял последнюю искру сомнений. Он окинул взглядом своих подчиненных, сидящих в салоне, и, откашлявшись, произнес:

– Все на месте?

– Да, инспектор Чэн! – отозвался молодой следователь сидевший на заднем сиденье.

Инспектор, не дожидаясь других ответов, удовлетворенно похлопал по кожаному рулю, пришпоривая невидимого скакуна.

– Отлично. Тогда – вперед! И без глупостей, парни. От этого дела зависит многое.

Из машины вышел высокий мужчина в белоснежной рубашке с подвернутыми рукавами, брюках и в довольно дорогих туфлях, сверкающих на солнечном свете. Это был Чэн Юнли – самоуверенный инспектор, хвастун своим статусом, комсомолец, да и просто красавец-трудяга. Полон решимости провести расследование и выяснить, какой мрак скрывается за фасадом благополучия и успеха, он направился в многоэтажное здание, где проживал печально известный председатель Ду Сюэ.

Здание было очень высоким и располагалось в самом центре города, как величественный монумент, символизирующий успех и власть своих обитателей. Здесь проживали достаточно влиятельные люди, и жертва финансовых дел не могла остаться в стороне от такого окружения.

Когда инспектор Чэн вошел внутрь, его глазам предстал мир роскоши и утончённого вкуса. Интерьеры здания скрывали в себе элегантные золотые и белые оттенки, придавая атмосфере некую безмятежность. Высокий белый потолок с множеством тщательно расположенных красивых лампочек создавал ощущение лёгкости, а по обе стороны от него сверкали две великолепные бриллиантовые люстры, символизируя статуса. Пол, выложенный бежевым мрамором, блестел под светом, а его черно-коричневый узор придавал неповторимый стиль помещению. Здесь также размещались уютные диванчики, стильные столики, зелёные растения, придававшие жизни этому месту. Но после смерти Председателя Ду атмосфера стала не такой яркой и приветливой, как отделка внутри здания – она наполнилась тенью горя и утраты.

Прибыв на нужный этаж, инспектор Чэн вошел в зал, где его уже ожидал

– А, инспектор Чэн, наконец-то вы здесь! – с облегчением произнес новобранец Сяо Леян.

Это был парнишка в расцвете сил и умений, и будь у него хоть толика смелости, он мог бы основать свою собственную компанию. Но – увы. Всё, на что хватило его решимости, – это пойти работать в спецотдел и каждый день смотреть на "прекрасные" трупы. За этим подростковым личиком с кудрявыми волосами и карими глазами по-прежнему угадывалось искреннее желание помогать людям. Желание, контрастирующее с мрачной реальностью его работы.

Сяо Леян был стеснительным, и эта черта, словно тень от ветвистого дерева, тяготела над его хрупкой натурой, сковывая потенциал. Однако, несмотря на робость, он с гордостью завершил обучение в полицейской академии и, не медля ни мгновения, ступил на путь службы, о которой мечтал с детства, движимый благородным стремлением защищать других.

– Как проходит расследование? – спросил инспектор, рассматривая все вокруг.

– Председатель Ду Сюэ был обнаружен мертвым в зале возле стола. Медэксперты говорят, что это, вероятно, было передозирование таблеток. Они обнаружили антидепрессанты, морфин, лоразепам. Это очевидно указывает на причину, приведшую к такому исходу.

Ду Сюэ был связан с многими влиятельными людьми, и его семьи не обошла стороной драма жизни – тщательно спланированное преступление, коснувшееся всех, кто его знал.

Дом Председателя выглядел так же роскошно, как и само здание, которое они сейчас обследовали. Чисто отделанные стены хранили те же бежевые и золотистые оттенки, создавая атмосферу достоинства и статуса. Спальня, огромная ванная, кухня, рабочая зона и зал – всё поражало воображение богатством отделки и величием. Но в зале располагался бежевый диван, запятнанный кровью Председателя— тревожный контраст с остальным интерьером.

– Кровь от передоза… Зачем этому болвану такая смерть? – произнес инспектор Чэн, стараясь внимательно рассмотреть все возможные улики.

Он медленно обошёл спальную комнату, внимая каждому элементу, каждой детали, словно они могли поведать ему свою историю. Солнечный свет, проникавший сквозь неплотно задернутые шторы, высвечивал пылинки, танцующие в воздухе, подчеркивая заброшенность и ощущение запустения. Его взгляд скользил по потертой обивке кресел, полупустым книжным полкам, фотографиям в рамках, расставленным с какой-то нарочитой небрежностью. В каждом предмете он пытался уловить отголосок жизни, некогда наполнявшей это пространство. И вот, наконец, внимание Чэн Юнли привлекла одна из тумбочек возле стола, ничем особенным не выделявшаяся среди прочей мебели. Она стояла чуть в стороне, словно прячась в тени.

С легким усилием он выдвинул ящик, и тот отозвался глухим скрипом, нарушившим тишину. Внутри он наткнулся на маленький сверток бумаги, аккуратно свернутый и перевязанный тонкой ниткой. Развернув его, он увидел, что в нем были записаны названия таблеток, их дозировки и способы применения, написанные неровным, дрожащим почерком. От этой находки его пронзило ледяное предчувствие.

В этот момент, словно вихрь, в зал ворвался старик, его грузное тело тяжело дышало от волнения и, казалось, предчувствия неминуемой беды. Волосы его растрепались, а взгляд, обычно спокойный и уверенный, сейчас горел лихорадочным огнем. Одна из сотрудниц, молодая женщина в строгом костюме, вскрикнула, увидев его:

– Директор Ду, вам сюда нельзя! Здесь работают следователи!

Он резко, словно отгоняя назойливую муху, отмахнулся от ее слов и прокричал осипшим, полным боли голосом:

– Мне можно везде! Везде, понимаете?! Особенно там, где умер мой сын!!! Там, где оборвалась его жизнь!

Пройдя мимо ошеломленной сотрудницы, не обращая внимания на ее протесты, он, шатаясь, словно пьяный, подошёл к месту преступления, огороженный лентой. До этого момента его взгляд был затуманен отчаянием, но теперь, когда перед ним открылась ужасающая картина, в глазах вспыхнул ужас. Увиденное потрясло его до глубины души, лишило последних сил. Кровь отлила от лица, оно мгновенно побледнело, кожа натянулась на костях, делая его похожим на измученную маску.

В одно мгновение, будто его подкосили невидимые силы, он рухнул на колени, как сломленная марионетка, потерявшая нити управления. Слезы хлынули из глаз, потекли у него по щекам ручьем, прокладывая мокрые дорожки на морщинистом лице, обрамляя его печатью невыразимой печали и невосполнимой утраты. Он был сломлен, раздавлен горем. Отец, потерявший своего сына, человек, лишившийся части себя.

– Ду Сюэ… Зачем ты так?…

На неожиданную шумиху, инспектор Чэн, до этого что-то изучавший в углу комнаты, вернулся в зал, к месту преступления. Его лицо оставалось непроницаемым, но во взгляде мелькало настороженное любопытство. Его профессиональное чутье подсказывало, что сейчас может произойти что-то важное, что-то, что прольёт свет на тёмную завесу тайны, окутавшую это место.

– Директор Ду Цзыхань, – произнес Чэн Юнли, его голос, обычно громкий и уверенный, сейчас звучал чуть тише, смягченный сочувствием и уважением к горю безутешного отца.

Глава финансового отдела в Нанкине и отец Председателя Ду Сюэ. Мужчина среднего возраста, с седыми волосами и морщинами, выдающими годы, проведенных в напряженной работе. Его глаза были полны бесконечных вопросов, а мешки под глазами свидетельствовали о многолетних бессонных ночах. Он был одет в строгую деловую одежду, но на его костюме заметно блестело пятно слёз, которые катились по щекам в момент осознания утраты единственного сына.

– Вы… инспектор Чэн? – спросил Ду Цзыхань.

Все присутствующие вокруг насторожились, затаив дыхание. Атмосфера в зале накалилась до предела, каждый ждал, что произойдет дальше. Чэн Юнли почувствовал это напряжение всем телом, и неожиданно для себя ощутил, как подступает волнение. Ему даже почудилось, что колени вот-вот предательски подогнутся.

– Да…

Однако, голос всё равно дрогнул, выдавая его внутреннее смятение. Чэн Юнли нервно покосился на Сяо Леяна, который всё это время молча стоял рядом. Новобранец, и без того бледный, сейчас казался совершенно потерянным и с трудом удерживался на ногах.

– Как такое могло случиться?! Почему он мертв?! – воскликнул директор, встав с колен.

Инспектор Чэн, сдержанно выражая сочувствие, помог директору, который едва держался на ногах. Сохраняя полную серьезность, он произнес:

– Директор Ду, мне очень жаль сообщать вам, но ваш сын погиб от передозировки. Мы нашли значительное количество антидепрессантов, морфина и других запрещенных веществ в его организме. Наша команда сейчас выясняет, кто мог ему это продать и, что более важно, зачем это было сделано.

Директор Ду, стоя рядом, выглядел совершенно растерянным. Его взгляд скользил по обстановке, видя бедное тело своего сына, которое лежало на полу. У рта мертвого молодого человека виднелись красные следы крови и пена, совершенно такие же, как и на диване, что вызывало у него чувство удушающей горечи и беспомощности.

– Могу ли я задать вам несколько вопросов? – продолжил инспектор, стараясь вести разговор максимально деликатно, чтобы избежать еще большей травмы для отца.

– Что вы… хотите узнать?

Инспектор Чэн повел директора подальше от жуткой сцены, чтобы сотрудники могли продолжить работу. Они вышли на балкон, где открывался прекрасный вид на город, залитый утренним светом. В дали можно было видеть множество автомобилей, мчащихся на работу, а легкий, свежий ветер приносил ощущение легкости и облегчения, которое никак не вязалось с этим трагическим моментом.

Инспектор Чэн неспешно достал из кармана помятую пачку сигарет, вытащил одну и, прикурив, глубоко затянулся. Облачко дыма взметнулось в воздух, а терпкий запах никотина мгновенно развеялся по всему балкону, заставляя прищуриться и ощутить горечь не только табачного дыма, но и момента.

– Вы знаете, откуда у вашего сына эти таблетки и почему он решил принять их все сразу?

Ду Цзыхань, словно ужаленный, вскинулся и воскликнул, в его голосе звучало несомненное желание защитить унаследованное им имя сына, отвести от него тень подозрений:

– Ду Сюэ принимал только витамины! У него было прекрасное здоровье! В нашей семье у каждого есть собственные врачи, лучшие в городе, которые тщательно следят за нашим состоянием и выписывают нужные препараты. Но я абсолютно не понимаю, откуда у него могли взяться эти… антидепрессанты… Это какая-то чудовищная ошибка!

Он смотрел на инспектора с мольбой, с отчаянной надеждой на понимание, в его покрасневших глазах стояли слезы, готовые хлынуть потоком.

– Вы знаете имя врача, который обследовал вашего сына? – продолжал настаивать инспектор Чэн, не поддаваясь на эмоциональный напор Ду Цзыханя. Он понимал, что сейчас важна каждая деталь, каждая мелочь.

– Да, конечно, знаю.

Упоминание о враче, о конкретном человеке, как будто вернуло директора из состояния растерянности и скорби в мир реальности, где нужно действовать, отвечать на вопросы и помогать следствию. В его глазах появился проблеск собранности, словно он нашел за что зацепиться в этом хаосе горя.

– Нам нужно будет с ним связаться и выяснить, почему он выписывал эти таблетки, – затянувшись на короткой паузе, Чэн Юнли достал из кармана сверток бумаги. – В спальне мы нашли этот листок с запрещенными препаратами, спрятанный в тумбочке. Кто этот врач?

Директор взял листок и начал его внимательно рассматривать, его суровые черты лица смягчились, когда он вспоминал о враче.

– У Сюэ был личный врач, его зовут Пэй Бо, но я… не думаю, что это он, – произнес директор, доставая из кармана платок, чтобы вытереть выступающие капли пота на лбу.

– Почему вы так думаете?

Чэн Юнли заметил смятения и неуверенность в глазах у Ду Цзыханя. Каждое слово выходило из уст директора с трудом, как будто он пытался осознать и сформулировать собственные мысли.

– Пэй Бо – очень скромный врач, искренне желающий помогать людям. У него чистая душа…

Новая волна слез захлестнула Директора Ду, словно цунами. Тело его содрогнулось, а ноги, казалось, вот-вот откажут. Все произошедшее вырвало его из реальности, оставив лишь зияющую пустоту. Принять эту нелепую, чудовищную правду – что его единственный наследник, кровиночка, угас в одночасье – было выше его сил. Его единственный сын… Вся его жизнь, все его усилия, были направлены на его счастье, на его будущее. Он лелеял его, как драгоценный камень, оберегал от малейшей царапины, и теперь этот камень разбит вдребезги.

Инспектор Чэн машинально сделал пометку о "чистой душе" врача. Что-то в этой характеристике царапало сознание, порождая смутные сомнения. Возможно, это просто защитная реакция отца, не желающего верить в плохое, а возможно… В любом случае, необходимо тщательно проверить каждую деталь, перепроверить все факты, не упуская ни малейшей зацепки.

– Спасибо вам за сотрудничество, – сказал инспектор, отрываясь от своих мыслей и обращаясь к Ду Цзыханю. Он оставил директора, который все еще выглядел погруженным в пучину своих переживаний, и, потушив окурок о перила балкона, вернулся внутрь квартиры, чтобы продолжить скрупулезное расследование.

Подойдя к Сяо Леяну, что занимался сбором всей информации для документов, он сказал:

– Леян, проверьте в базе данных информацию о враче Пэй Бо – персональном докторе этого молодого человека. Затем нужно к нему съездить и провести допрос.

– Да, конечно, – ответил тот, сразу взявшись за дело.

Каждое убийство, даже если кажется, что это самоубийство или несчастный случай, всегда обрамляется окружающими обстоятельствами, которые требуют разбирательства. Мотивы председателя оставались неясными; возможно, он был под давлением или устал от тяжелой работы. Ситуация должна проясниться, когда дело дойдет до самого врача, который, как уверял директор, был искренним человеком.

Пробив по базе данные о докторе Пэй Бо, Чэн Юнли направился в центральную больницу Нанкина. Уверенность и целеустремленность всегда отличали его в работе, и сейчас они помогали ему сосредоточиться на главной цели – разгадке трагической смерти Ду Сюэ. Эта больница, расположенная в сердце города, представляла собой огромный медицинский комплекс, притягивающий как пациентов, так и опытных врачей.