Конец бесконечности

– Вы все пытаетесь найти приемлемое для вас объяснение? Нет, я пряталась в кустах. Заметила вас с картиной и залюбовалась ею. Да, залюбовалась, на самом деле. В ней есть что-то такое… не знаю, неземное, что ли. А вы меня пригласили.

– Да, так и было, – согласился Дмитрий.

Девушка откусила от куска шашлыка, который держала в руке.

– Я уйду, вы не переживайте, – жуя, сказала она. – Вы уж извините, но я все-таки доем, раз уж вы предложили. Больше суток ничего не ела. И неизвестно, когда следующий раз придется.

– Конечно, конечно, – спохватился художник.

Он снова прошелся по ней взглядом. Только теперь не с опаской, а скорее с чувством жалости. Она ведь, похоже, нормальная девчонка. Просто что-то с ней произошло. Ей помощь нужна. Но чем он мог ей помочь? Ей наверняка негде ночевать.

– Не нужно уходить, – твердо сказал он, – можете принять душ и переночевать здесь. Завтра я еду дальше. Если хотите, могу взять вас с собой.

Что он говорит? Куда ее «с собой»? Неизвестно, во что она вляпалась. Ему нужны эти проблемы? И вообще, все тот же вопрос долбил его раз за разом, куда, черт возьми, он едет?! Что там, куда он так стремиться, сам того не понимая?

Дмитрий стоял, теребя ставший колючим от отросшей щетины подбородок, терзаемый сомнениями. У него не было сомнений только по одному поводу – поедет ли он завтра дальше или вернется назад, в Москву. Он сам не понимал этого, но даже намека на мысль о том, чтобы вернуться, не появлялось в его голове.

– И вы не хотите знать, чего это я у вас здесь делаю? – облизывая жирные пальцы, спросила Аня. Дмитрий поморщился – пальцы были давно не мыты.

– Хочу, – честно сказал он, – но вы же не расскажете. Хотя вам очень этого хочется.

– Не-а, не расскажу, – ответила девушка. – Так что, можете меня выгонять.

Дмитрий захохотал, запрокинув голову верх. Он вдруг понял, что вся ее бравада, ее наглость и показное безразличие к тому, что он решит, были напускными. За всем этим она пыталась скрыть банальный страх – она не знала, куда ей идти, но и оставаться в номере с незнакомым мужчиной тоже было страшно. Она точно нормальная девчонка, не шалава и не блатная. Чего же она тогда скрывается?

– Я приставать не буду, – сквозь смех ответил он на немой вопрос, застывший в глазах Ани.

– Очень смешно, – сказала девушка, надув губки.

– У вас во что переодеться не найдется, – спросила она.

– Так пить хочется, что переночевать негде? – все еще смеясь, спросил Дмитрий. – Нет, к сожалению. Я сам без вещей. И вот что – давай на ты, хорошо?

– Хорошо, – согласилась она и добавила, вызвав у Титова очередной приступ смеха: – Только ты себе там не думай.

Аня отправилась в душ. Дмитрий осмотрел номер – спать можно было на огромной широкой кровати хоть втроем, но этот вариант явно отпадал. Оставался еще маленький диванчик. Тот, который стоял у стола. Если согнуться в три погибели, можно спать на нем. Вот так вот – отваливаешь сумму за номер и ютишься на кушетках. Но не отправлять же туда девушку, в самом деле. Не по-джентельменски как-то.

Его взгляд остановился на недописанной картине. Серебристый ромб расположился прямо в ее центре, крича миру о своей незавершенности. Чего же тебе не хватает, подумал Дмитрий. Ну, ничего, не зря он едет непонятно куда. Озарение должно прийти.

Открылась дверь ванной и оттуда выскочила Анна. Замотанная в маленькое мотельное полотенце. Она вся сжалась, словно стараясь стать меньше, чтобы скрыться внутри небольшого махрового прямоугольника.

Титов, забыв о приличиях, откровенно разглядывал девушку. Он спохватился, когда Аня попыталась натянуть полотенце на колени, на которых замер взгляд мужчины. Неприлично как-то получилось, но разглядывать было что.

– Ты на кровати ложись, – чтобы снять напряженность быстро сказал он. – Я тут, на диванчике устроюсь.

– Не надо таких жертв. Я лягу на диване. Только одеяло мне дай. И хватит меня разглядывать!

– Извини, – сказал Дмитрий, – но что я могу сделать? Ты красивая.

– Ага, а ты, как художник, запоминаешь формы, чтобы потом увековечить, – язвительно заметила девушка.

– Давай, быстро ныряй под одеяло и оставим этот вопрос. Я сплю на диване.

Титов выключил свет и, подтянув под себя ноги, лег на диванчике. Было тесно, и быстро затекала шея – голову пришлось положить на высоко задранный подлокотник. Несмотря на все неудобства, художник быстро провалился в сон. Вся ночь пролетела как одно мгновение. Никаких сновидений, никаких полетов в далекие миры, никаких рун. Глубокий здоровый сон.

Когда Титов открыл глаза, было уже светло. Он осторожно, боясь свалиться на пол, приподнялся на локте, чтобы осмотреться. Страшно ныли спина и шея. Дмитрий потянулся, все суставы протестующее захрустели.

Анна уже встала. Не ней были уже знакомые грязные джинсы и свитер. Кровать аккуратно заправлена. На столе, прямо перед лицом Димы, стояла гора вчерашней посуды. Только бы давешняя любвеобильная официантка не пришла ее сейчас забрать. С нее станется – в виде реванша за его вчерашний отказ.

Дмитрий встал на ноги. Голова была на удивление свежей, но все тело ныло и трещало. Кошмар! Ему же весь день предстояло безвылазно сидеть в машине. Нет, так это оставлять нельзя.

– Доброе утро, – сказал он девушке.

– И вам того же, – ответила она. – А я все думаю, когда же ты проснешься. Как-то неудобно вот так уйти, не попрощавшись.