Противотанкист. Книга 1

Алексей Дягилев

Противотанкист. Книга 1

Глава 1. Пролог.

Вот и началась она – очередная, третья по счёту и, скорее всего, последняя атака. Последняя для нас… Духов еще много, но с каждым штурмом их «поголовье» сокращается. От нашей мотострелковой роты осталось не больше взвода живых, неизраненных бойцов (царапины не в счёт). Все «трёхсотые» прикрывают тыловую позицию опорного пункта, хорошо, что окопаться успели, причём в полный профиль, все-таки ждали прорыв на этом направлении, но почему-то не подумали, что он будет такими силами. А может, кто-то и предполагал, но как всегда понадеялись на «авось»…

Первую атаку отбили легко, но это была только разведка боем, да и батальонные миномёты нас поддержали. Потом интенсивная перестрелка разгорелась на левом фланге района обороны полка, и сразу за ней вторая атака на нас. И какая атака – сразу после миномётного обстрела! Её мы тоже отбили, но с трудом, понесли потери… «Двухсотые» так и лежат в своих одиночных окопах, да и «трёхсотых» скопилось немало. Мой взвод, а точнее отделение, держит фронт…

Единственная БМП взвода горит впереди наших позиций. Молодой лейтенант рванул на ней в контратаку, где и сгорел вместе с экипажем после обстрела машины из нескольких противотанковых гранатометов. Мы и отбились-то в тот раз только благодаря самоубийственной контратаке взводного. Боевики немного не добежали до окопов, так что «арта» нас поддержать уже не могла (РБУ никто не отменял), вот поэтому лейтенант и нашел единственный выход. «Бэха» все-таки намотала на гусеницы с десяток «бородачей», да и пулемёт в башне не замолкал до последнего. Получится ли отмахаться сейчас – не знаю…

– Теперь вся надежда на тебя, Краснов, – сказал мне ротный, – не уберегли лейтенанта, так что командовать здесь тебе, даже если с фланга обойдут, главное – держи фронт! Не подведи меня, сержант!

– Не подведём, товарищ капитан! – И на этом наш разговор закончился. В этот раз «духи» подобрались слишком близко, видимо, пока мы набивали пустые «магазины», помогали раненым и собирали остатки боеприпасов по позициям, они подползли по низине, сделав проходы в импровизированном минном поле, из «монок» и гранатных растяжек, прикрываясь дымом горящей БМП. Так что в атаку они рванули со ста метров, пытаясь смять мой правофланговый взвод, и тут уже не до прицельной стрельбы с отсечкой в два – три патрона. Когда обкуренная толпа «духов» прёт на тебя с криками «Аллах акбар», палец сам жмёт на спусковой крючок автомата. Магазина хватает только на несколько секунд, но именно эти секунды продлевают жизнь тебе и твоим друзьям, поэтому особо тут не экономишь – выпуливаешь сразу по полрожка в сторону противника, благо их больше десятка на каждого!

В первые секунды, отстреляв из «подствольника» остаток ВОГов, я пытался пристреливаться и работать из автомата короткими очередями, но потом стало не до того, целей оказалось слишком много, успеваешь только магазины менять, создавая убийственную плотность огня. Да и последний патрон можно не оставлять, в кармане последняя граната с надписью «моя»…

Справа и слева от меня заполошно стреляют изделия товарища Калашникова, а значит я не один, живы и мои товарищи! И хотя я сейчас являюсь командиром взвода («замок» как-никак), но управлять подразделением уже поздно, главное – уничтожать противника. Верный АК-74М начинает «плеваться», но и эти «плевки» находят своих жертв, поскольку расстояние не превышает пятидесяти метров. Всё, писец! Трассер пошел, последний магазин и последние патроны. Успеваю подать команду: – Гранатой огонь! – Сам зашвыриваю две «эфки» в толпу набегающих боевиков, укрываюсь в окопе, хватаю автомат и жду, когда осколки просвистят над головой. А вот и мой! Как чёрт из табакерки выскочил из оседающего облака пыли от гранатного разрыва прямо передо мной, но я все-таки успеваю первым нажать курок, выпустив в молодого «духа» остаток патронов. Остановленное очередью тело упало на бруствер окопа. В памяти остаётся только его последний взгляд, в котором смешались удивление, недоумение и какая-то детская обида от того, что это он опоздал и не смог выстрелить первым. Потом глаза потухли и закатились, но этот взгляд я запомнил…

В бою не до рефлексий, теперь надежда только на удачу и, как бритва заточенную, пехотную лопатку. Сжимаю в руке черенок, ухмылка превращается в оскал…

Просыпаюсь в холодном поту. Да что, блин, за хрень! Давно уже не было такого. Нет, война и армия еще снятся иногда, но воспринимаешь это, как кино, да и сны забываются, а вот этот бой и практически в упор убитый враг отобразились во всех подробностях. Атаку «бармалеев» в тот раз каким-то чудом отбили, до рукопашной дело так и не дошло. Определившись с направлением удара, комбат вместе с резервом подоспел на помощь почти вовремя, а затем и от полка пришло подкрепление. Но убитый мною глаза в глаза «дух» еще целый месяц снился мне…

Он не первый убитый, были и другие, но тех я воспринимал, как абстрактные мишени, упавшие на расстоянии десятков или сотен метров от меня, а этот…

Пришлось вставать, ставить чайник и собираться на работу, и хотя было еще рано, спать больше не хотелось. Какая-то непонятная тревога разбередила душу, и нахлынули воспоминания: выпускные экзамены в школе летом 1990-го, попытка поступить в институт, армия, дембель, «стрелки» и разборки начала девяностых, первый контракт и первая чеченская война…

Да что, блин, за напасть? Зачем все это лезет в голову? Особенно не даёт покоя одна мысль, которая навязчиво крутится в мозгу – что-то я упустил. Сегодня последний рабочий день, завтра Новый год, прямо с работы на вокзал в поезд, к двенадцати ночи как раз успеваю добраться. Праздновать и отдыхать решили на малой родине, надоел этот город с его суетой, да и дети погостят у бабушки, надышатся свежим воздухом без городского смога! Запиликал будильник – шесть утра! Обычно в это время я еще только просыпаюсь, а сегодня уже и позавтракать успел. Ополаскиваю в мойке посуду, нужно не забыть перекрыть воду и газ, в квартиру потом долго не вернусь…

Резкий удар снизу по ногам! Взрыв!!! Меня отбрасывает в угол кухни, ударяюсь головой об стену, как при замедленной киносъемке вижу осыпающуюся с потолка штукатурку и ползущую вниз плиту перекрытия. Гаснет свет, а за ним и сознание, в голове проносится мысль: хорошо, что семью отправил еще в выходные… Следом за первой мыслью вторая – дух из сна звал меня за собой…

Глава 2. Эшелон

Темнота… В голове шумит так, будто кто-то стучит отбойным молотком: тук-тук, тук-тук, тук-тук. Больше даже похоже на поезд. Так, не понял, я что, правда, в проезде? Сквозь головную боль слышится стук вагонных колёс. А почему я, собственно, в поезде? Последнее, что помню, это… А что я помню? От попытки пошевелить мозгами в голове как будто что-то взорвалось, и я провалился в спасительное забытье.

Постепенно сознание стало возвращаться ко мне, и я услышал женские голоса, которые разговаривали возле моей «тушки». Перестук вагонных колёс уже не отдавался болью в голове. Однако попытка открыть глаза опять отправила меня в нокаут. В третий раз я очнулся от того, что кто-то гладил меня по голове. Сквозь сомкнутые веки пробивался солнечный свет. Ощутив во рту все прелести пустыни Сахара, я открыл глаза и попросил воды. Это я только так подумал, что попросил, на деле лишь едва разомкнул губы. Меня поняли, и я ощутил живительную влагу у себя на губах, а затем и во рту – такого нектара я еще ни разу не пил!

Напившись, я окончательно пришел в себя и обратил внимание на мою спасительницу. Молодая симпатичная рыжеволосая девушка, зеленые глаза, притягательный взгляд, черты лица радуют взор. Белый мешковатый халат, конечно, скрывает фигуру, но некоторые, приятные для мужского взгляда выпуклости, присутствуют! Напоив меня, девушка вдруг собралась уходить, но я поспешил остановить её вопросом:

– Сестрёнка, скажи, где я?

– Как где, в нашем санитарном взводе! Едешь, как король – всё купе твоё, братишка!

Ничего не понимаю. Какой санитарный взвод? Какой поезд? Какое купе? Увидев мое недоумение на лице и крайне вопросительный взгляд, ангел в белом халате пришла ко мне на помощь.

– Ты что ж, совсем ничего не помнишь?

– Неет, совсем ничего. А что со мной? – отвечаю я, не рискуя двигать головой.

– Ох, бедненький, хорошо же тебя приложило, и как только живой остался! Ты полежи тут немного, а я за врачом схожу. Только прошу тебя, не теряй больше сознание, ладно?

– Постараюсь! А как зовут тебя, милая?

– Родители Жанной назвали! А у тебя, и правда, память отшибло, мы ж с тобой больше года знакомы! – лукаво ответила она.

Не успел я и рта раскрыть, как эта шустрая пигалица выпорхнула из купе. Хотя, сравнить ее с пигалицей я поторопился, про таких у нас говорят «кровь с молоком». Сдобная, приятная пышечка, при этом резвая, как ртуть. Оставшись наедине с собой, я принялся анализировать ситуацию. Кто я такой? Последнее воспоминание – это взрыв, а дальше какой-то туман в голове и каша из мыслей, да еще эта головная боль, тошнота и слабость, как после первой моей контузии. Дико устав от этой боли я закрыл глаза…

Причем здесь поезд, да еще какой-то санитарный взвод? Кто такая эта Жанна, которую я целый год знаю? Хорошо, будем меньше говорить и больше слушать. Мне нужно больше информации, чтобы что-то понять. Я попытался заснуть, но не тут-то было. Вдруг послышались женские голоса, и я почувствовал прикосновение прохладной ладони к своему лбу.

– Коля, ну как же так, ведь ты же обещал не уходить, – сказала Жанна умоляющим голосом, – я же тебя двое суток уже выхаживаю!

Ну что же, как говорится, если женщина просит, даже снегопад не смеет отказать! От прикосновения Жанны боль как-то ослабела, я открыл глаза и увидел её радостное лицо:

– Ну вот, Нина Павловна, я же говорила, что он очнулся!

– Хорошо-хорошо, только руку не убирай, тогда я вообще больше не усну, – выговорил я, пытаясь улыбнуться Жанне.

– А вот спать вам, больной, как раз таки очень даже нужно, сон в вашем случае – лучшее лекарство, – это уже женщина-врач проявила заботу обо мне. – Да, и много не разговаривайте, вам еще нельзя, отвечайте на мои вопросы только «да» или «нет». Вы меня хорошо поняли, больной?

– Понял, – ответил я, решив последовать совету строгой, но симпатичной докторши.

– Ну что же, как я и предполагала – сотрясение мозга! Магнезию внутривенно плюс полный покой и постельный режим. И радуйтесь, больной, у вас целый фельдшер в сиделках! Зовут меня Нина Павловна, я буду Вашим лечащим врачом, по крайней мере, пока мы в дороге. Вы точно ничего не вспомнили?

– Нет, а что со мной случилось?

– Я точно не знаю, но нашли Вас на платформе возле охраняемого Вами поста и принесли к нам в вагон.

Пока мы разговаривали, я успел рассмотреть докторшу – накрахмаленный, явно ушитый по фигуре, халат, под ним новая, с иголочки, военная форма, со шпалами в петлицах. Не понял? Форма даже не с погонами, а с петлицами? Это куда же меня занесло, куда я попал? Точно – попал! Но куда? Срочно нужна дополнительная информация, срочно! Спрашиваю у Нины:

– Нина Павловна, а какое сегодня число?

– Сегодня у нас четвёртое июля, мы уже целую неделю на войну едем…

Это что, чей-то розыгрыш? Да кому я нужен, чтобы тратить «бабки» ради шутки! Оглушенный этим известием я закрыл глаза. Вагон тут же начал крутиться вокруг моей головы, или голова вокруг вагона. Открыл глаза – стало еще хуже: стенки купе начали сдвигаться, появился шум в ушах, меня затошнило и вырвало. В попытке перевернуться на живот я едва не упал с узкой вагонной полки, но чьи-то руки не дали мне этого сделать. Окончательно выбившись из сил, я потерял сознание.

Очнулся от ощущения иглы в вене, так себе ощущение. По телу побежала горячая волна, начиная с головы и заканчивая пальцами ног и рук. Вскоре жар начал спадать, а вместе с ним стала уходить и головная боль. Я открыл глаза и увидел встревоженные лица Жанны и Нины Павловны.

– Что же Вы, больной, нас пугаете? – спросила Нина (у меня язык не поворачивается называть её Павловной, я на пятнадцать лет ее старше). Жанна из-за спины докторши показала мне кулак.

– Успокойтесь, с Вашими товарищами всё в порядке, те бандиты, что на вас напали, задержаны.

Ничего не понимаю – какие бандиты, что за товарищи?

– Вы как себя чувствуете, боец? С Вами все хорошо?

Я чуть не ляпнул «так точно», но какой-то спазм крепко сжал гортань. С трудом проглотив комок в горле, я пробормотал:

– Да все нормально, только попить дайте…

Жанна налила мне воды из графина и, словно маленького ребенка, напоила из железной кружки.

– А теперь лежите и отдыхайте! И не вздумайте больше расстраивать нас своими потерями сознания! – приказала Нина, а затем, проверив мой пульс и отдав все необходимые распоряжения Жанне, ушла.

Жанна тут же с нескрываемой заботой накинулась на меня, причитая и упрекая в безответственном отношении к своему здоровью. Я решил подыграть ей:

– Жанночка, милая, я тоже тебя люблю! Пожалуйста, не кричи на меня так громко, а то голова моя треснет, ей-богу!

Жанна сразу замолкла, прижав ладонь ко рту, и покраснела, но быстро справилась с волнением.

– Хорошо, Коль, не буду! Но с тобой точно все в порядке?

– Да, теперь мне намного лучше, не беспокойся! Ты устала – отдыхай, я все равно сейчас спать буду, – демонстративно зевнул я.

– Ладно, я пойду, а то и правда устала что-то! Но если что будет нужно, постучи в стенку и я приду! – она поправила мою подушку и, погладив по голове, вышла.

Хорошая девушка! Поговорить бы с ней не мешало, но мне нужно побыть одному, всё взвесить и что-то решить для себя. Так, решаем два главных вопроса: что делать и где достать водки? Нет, не так: кто виноват и что делать?! Кто виноват – хрен его знает. А вот что делать – с этого, пожалуй, и начну!

Итак, вариант первый: «закосить» под контуженного и остаться в тылу, тем более что «косить» особо не придётся. Все признаки сотрясения мозга налицо, точнее – на лице, еще точнее – на голове. Я нащупал здоровенный шишак в районе темечка. Неплохо меня приложили, хотя скорее не меня, а того, в чьем теле я оказался (а я безо всякого сомнения был явно не в своем теле и вне своего времени)! Нет, первый вариант совсем не вариант! Не зная обстановки, не имея ни денег, ни документов, я «спалюсь» здесь при первом же случае, и пустят меня в расход, как шпиона! Война идет, никто ни в чем разбираться не будет…

Второй вариант: остаться и воевать в этой родной для меня части! Вариант неплохой, по крайней мере, меня тут хорошо знают, пока лежу в вагоне, постепенно врасту в обстановку, узнаю положение дел, имена командиров, еще что-нибудь полезное. У Жанки язык без костей, главное, направлять ее в нужное русло, она и обеспечит меня всей необходимой информацией. В крайнем случае, можно сослаться на частичную амнезию. Одна проблема – на войне могут убить, но какая к чёрту разница, похоже, что в своём времени я уже груз-200… По крайней мере, есть уверенность, что бойцов этой войны не предадут, как предали нас в девяносто пятом. Использовали и выкинули на свалку истории, оболганных и оплёванных продажной прессой и ублюдочным телевидением…

Решено! Как говорится, делай, что должно и будь, что будет! А что я умею из того, что пригодится мне в этой чудовищной, но справедливой бойне? Начнём с оружия: АКМС и АК-74М. Стрелять по мишеням я умею, не мастер спорта, конечно, но за два года срочной службы настрелялся достаточно, а на контрактной еще и навоевался. Все современное штатное вооружение роты знаю и стрелять из него умею, только что это мне даст здесь, в этом времени? Единственное – стрелять и попадать в цель из хорошо пристрелянного оружия смогу. Мушка и «целик» даже за сто лет не изменились. Винтовку и карабин Мосина в руках я держал, а также ППШ (спасибо урокам НВП в школе). Вот пострелять из учебного оружия не получилось, видимо, патронов не было, а учебные от «калаша» почему-то не подошли, хотя мы и старались всем классом! Калибр-то один, какого хрена они не подходят?! Всю перемену мы ломали голову над этим вопросом, пока не пришел военрук и и не «отмАтивировал» нас! После такой «мАтивации» я и мои одноклассники надолго запомнили, что у патронов есть не только калибр, но и другие характеристики, типа длины и размера гильзы, и что не стоит совать свои шаловливые ручонки туда, куда не просят!

Таак, что еще? Из «ручника» типа ДП стрелять и попадать, куда надо, тоже смогу, не боги горшки обжигают! Со сборкой-разборкой есть проблемы, но ничего, посмотрю, как это делается, а там и сам сподоблюсь! Ротный пятидесятимиллиметровый миномёт, думаю, тоже не проблема, за несколько часов освою. Самая стоящая для меня вещь – это СВТ-38 или СВТ-40, и затвор дёргать не надо, и магазин на десять патронов. Правда, я из неё ни разу не стрелял, но думаю, что тоже освою без проблем, где наше не пропадало! Револьвер, он же наган. Стрелять – не проблема, попадать – уже сложнее. ППД или ППШ в ближнем бою вещь незаменимая, целиться не обязательно, главное, направить в сторону противника и нажать на курок, но он тяжелый – собака! Да и кругляш этот на семь десятков патронов неудобно таскать, а уж заряжать это вообще отдельная песня! Дааа, избаловала нас цивилизация! Что еще? Рукопашка на уровне продвинутого пользователя, но даже против пистолета она погоды не сделает.

Размышляя в таком духе, я незаметно для себя уснул, и приснился мне сон, будто я, будучи помощником начальника караула, иду проверять посты. Только форма на мне странная, больше похожая на старую, годов сороковых, судя по кинофильмам. Вместо «калаша» почему-то мосинский карабин. Эшелон наш стоит где-то на запасных путях, а рядом какие-то строения, возможно склады. Проверив посты с одной стороны эшелона, возвращаться я решил с другой. Дойдя почти до середины состава, вдруг услышал подозрительный шум со стороны складов, как будто кто-то пилит металл ножовкой. Взял карабин, иду на звук. Чем ближе подхожу к строению, тем звук отчетливей! Вот ведь чёрт! Передернув затвор, осторожно подкрадываюсь к складу. Заглядываю за угол и вижу интересную картину: двое пилят внутреннюю решетку склада, первая дверь уже открыта. Я выскакиваю из-за угла и с криком «всем стоять, руки вверх» навожу карабин на одного из воришек! Гады сначала было заметались, потом взяли себя в руки, а тот, который постарше, сделал пару шагов в мою сторону и сказал:

– Ну, чего ты, солдат, не видишь, мы тут работаем. Завскладом по пьяни ключи где-то посеял, а склад к утру надо срочно открыть!

Я ничего не успел сообразить, только краем уха услышал крадущиеся шаги сзади и тут же получил сильный удар по голове. От неожиданности я дёрнул спусковой крючок и сквозь угасающее сознание услышал звук выстрела. Всё, финиш… Проваливаюсь в тягучую темноту и …

Вот тут-то всё и началось! В голове зашевелились чьи-то чужие мысли, в теле стали возникать непонятные ощущения, поток неведомой ранее информации обрушился на мою больную голову. Как будто два мозга слились в один (одна голова хорошо, а две – это уже мутант)!

От объема информации моя голова начала вздуваться, как воздушный шар! Бац! Шар лопнул, и я провалился в небытие. Я падаю и падаю в этой сплошной темноте, не лечу, а именно падаю! Страх удара о землю сковывает меня, да что там страх, ужас! Я распахиваю рот в беззвучном крике и просыпаюсь…

Мдаааа…Тот еще сон! Испарина на лбу, холодный пот по всему телу, но голова моя теперь ясная и практически не болит, только кружится немного. Я прислушался к своим ощущениям – живой!

Теперь я Доможиров Николай Никанорович, двадцать третьего ноября тысяча девятьсот восемнадцатого года рождения. Родился в деревне Куликово Челябинской губернии. В октябре тысяча девятьсот тридцать девятого года был призван Белозерский райвоенкоматом на действительную военную службу в кадровую армию. И начал я служить в 365-м стрелковом полку 119-й стрелковой дивизии в городе Красноярск. Сейчас я сержант, по должности – командир отделения, командую расчётом противотанковой пушки-сорокапятки в противотанковом взводе нашего второго батальона. Кого знаю из командиров? Да практически всех! Комдивом у нас Берёзин Александр Дмитриевич, начштаба – полковник Бычков Василий Лаврентьевич, военный комиссар – Шершин Дмитрий Иванович, командир нашего полка – полковник Кузьменко, комиссар – Куприянов.

Ну, и в какое место послать всех этих либерастов-писателей, которые утверждают, что бойца РККА мало чего знали и даже не умели пользоваться своим оружием! Прослужив почти два года в кадровой дивизии, Николай Доможиров много чему научился, особенно в полковой школе, чему я теперь несказанно рад. Сначала там преподавали общевойсковую подготовку, а уже потом, после сдачи всех нормативов и уставов, обучали основной специальности: пехота, артиллерия, сапёры, связисты и так далее.

Поэтому теперешний я знаю и владею всеми видами стрелкового и артиллерийского вооружения полка! Из карабина, винтовки Мосина, СВТ, АВС стреляю хорошо, а из своего карабина – просто отлично! Наган и ТТ знаю, разбираю и собираю, с попаданием в цель, правда, сложнее, все-таки короткоствол это не мое, но нормативы сдал на «хорошо». Стрельбе из пулемёта нас специально не обучали, но устройство показали, и каждый, кто хотел, пострелял – патронов в учебке для этих целей не жалели. Хотя и пришлось потом под руководством инструктора разбирать, чистить и смазывать оружие – что пулемет Дегтярёва, что Максим, но Николай был не один, кто хотел получше узнать это вооружение, потому большой и дружной компанией справлялись быстро, и настрелялись от души!

Далее – артвооружение. Николай, а теперь уже и я, мог заменить любого номера расчета своего орудия, тем более, что начал свою службу в этом же огневом взводе. Еще нас обучали стрельбе из минометов: 50-миллиметровых ротных, 82-миллиметровых батальонных 120-миллиметровых полковых стволов. Кроме того мы изучили 76-миллиметровую пушку и выпустили из нее по три снаряда каждый. А больше на вооружении полка ничего и не было. Да, чуть не забыл про гранаты – их мы не ели, в Красноярске они не росли! Если серьезно, то ручные гранаты метать нас тоже учили, а так как взвод, в котором служил мой предшественник, был противотанковым, то и «ворошиловский килограмм» тоже не обошли вниманием. А в самом конце сорокового года в часть стали поступать автоматы, а если точнее пистолеты-пулеметы ППД-40, и на очередных учениях Николай вдоволь из них настрелялся.

Так что хорошо владеть своим личным, да и коллективным оружием, умел практически весь личный состав нашей кадровой дивизии. Этому здесь довольно хорошо учили, что и показала очередная осенняя проверка, по результатам которой дивизия получила оценку "удовлетворительно", а её артиллерийские и сапёрные подразделения – "хорошо". Как раз в это время в сентябре 1940-го года в дивизию с инспекторской проверкой прибыл маршал Советского Союза Кулик.

Тут-то и произошел с ним довольно курьезный случай. На территории военного городка "жил да был козёл, роги длинные", и звали его Васька. Весёлым и резвым козлёнком он бегал по всей воинской части и только одним своим видом вызывал умиление и радость на лицах солдат и командиров. Призывники по большей части были из сельской местности, и почитай у каждого дома остался такой Васька, Яшка, или Кешка. Потом козлик вырос, но весёлого нрава и дружелюбия не утратил. Красноармейцы подкармливали и угощали его, научили кивать головой, смолить цигарки, и выделывать другие забавные и не очень номера. Васька бегал по территории части, присутствовал на построениях личного состава, стоял в сторонке важный, тряс своей бородой и кивал рогатой башкой, любил участвовать в разводе часовых по местам несения службы, идя впереди разводящего. Приходя на пост, Васька вёл себя как сторожевая собака, оббегая всё вокруг, и как бы принюхиваясь к окружающим. Если никого из чужих поблизости не было, он вставал во главе караула, дожидался смены часового и продолжал свой обход дальше. Днём разводов он не проводил, а вот в ночное время всегда дежурил возле караульного помещения, бойцы даже сколотили ему конуру, и козлик прятался там от дождя и сильного снега зимой. За это красноармейцы ещё больше любили, и что там не говори, уважали Ваську.

И вот как-то раз после сдачи проверки вся дивизия выстроилась на плацу, и как принято в таких торжественных случаях, маршал Кулик выступил с речью. Вот тут-то козёл и проявил свою козлиную «сучность». Как только Кулик начал говорить, Васька подошёл к маршалу сзади, понюхал у него штанину, сказал бе-е-е, разбежался и ударил рогами под зад маршалу. От неожиданности Кулик упал, успев упереться руками, в ярости вскочил, но увидев неподалёку хитрую козью морду, показал ей кулак, отряхнулся и как ни в чём небывало продолжил. Что творилось в это время на плацу, какие усилия потребовались от красноармейцев и их командиров, чтобы не засмеяться, только одному богу известно!!