S-T-I-K-S. Вера в Улье

Женя Дени

S-T-I-K-S. Вера в Улье

Дисклеймер

Все персонажи, события и организации, упомянутые в данной книге, являются вымышленными. Любое сходство с реально существующими людьми, живыми или умершими, а также с реальными событиями, местами или организациями – случайность и не имеет преднамеренного характера.

Автор не ставит целью пропаганду каких-либо взглядов, убеждений или моделей поведения. Настоящее произведение создано исключительно в художественных целях и не призывает к каким-либо действиям. Мнение персонажей не обязательно отражает позицию автора.

В тексте присутствуют сцены насилия, сцены сексуального характера, жестокость и ненормативная лексика. Книга предназначена исключительно для лиц старше 18 лет. Не рекомендуется к прочтению впечатлительным людям, а также тем, кого могут потревожить описания физического и психологического насилия. Чтение осуществляется на ваш страх и риск.

Авторские права

Весь текст книги является исключительной интеллектуальной собственностью автора – Жени Дени. Все права на содержание, персонажей, сюжетные линии и диалоги защищены законодательством об авторском праве.

Обложка книги и все иллюстрации также созданы автором и принадлежат исключительно ей. Любое использование, копирование, тиражирование или распространение текстового или графического материала без письменного разрешения автора строго запрещено.

Пролог

Задумывались ли вы когда-нибудь о том, что наша реальность – лишь одна из многих? Верите ли вы параллельные миры?

Существует множество теорий, пытающихся объяснить природу мироздания: одни из них логичны, другие – пугающе поэтичны. Некоторые учёные полагают, что каждый наш выбор – это не просто действие, а ветвление Вселенной. Так, согласно теории Множественных миров Хью Эверетта, в момент любого квантового события Вселенная расщепляется, рождая все возможные исходы. Подброшенная монета не просто падает – она одновременно и орёл, и решка, и ребро. Просто вы не видите альтернативного исхода. Но он есть. Где-то, в другой реальности.

А как вам идея Космологической мультивселенной, где бесконечное количество миров, словно пузырьки в кипящей воде, рождаются в хаотичном кипении пространства? Или теории о мембранных вселенных, словно плёнки, колышущиеся в неведомых измерениях, касающиеся друг друга краем, вызывая катастрофы, сбои и… новые начала?

Во что вы верите?

В судьбу?

В свободную волю?

В сверхразум или в череду случайностей?

В перерождение?

В то, что смерть – не конец, а лишь другой поворот?

А может быть, вы вообще ни во что не верите.

И всё же…

Позвольте вам представить девушку по имени Вера. Или – точнее будет сказать – одну из множества Вер. Её копии рано или поздно попадают в одно и то же место: странный, тревожный мир под названием Стикс. Или, как его ещё кличут, – Улей.

Что это за место? Почему туда стекаются копии людей из разных реальностей? Это чистилище? Или вовсе один из кругов ада? Это наказание? Эксперимент? Или это место отработки кармы?

Читая эту книгу, вы, возможно, найдёте ответы.

А, может быть, наоборот – вопросов станет ещё больше.

Глава 1: загрузка номер X.

Москва. Улицы в утреннем полумраке уже дышали жизнью. Снизу доносился редкий лай собак, звонкие крики школьников, глухой рокот машин, словно огромный зверь пробуждался в бетонных лёгких города. В квартире на девятом этаже зелёного, потёртого временем шестнадцатиэтажника надсадно зазвенел будильник.

Вера нехотя разлепила веки. Сознание цеплялось за остатки сна – что-то тёплое, светлое, приятное, но распавшееся на обрывки и мелкие фрагменты, которые уже не складывались в целостную картинку. Как это часто бывает после внезапного пробуждения: ясной памяти о сне не осталось, только лёгкое послевкусие покоя. Но будильник на смартфоне не унимался, верещал и требовал внимания. Она вслепую потянулась рукой, нашла гаджет, ткнула пальцем в экран. Ну, наконец-то! Тишина. Теперь единственное, что напоминало о начале дня – урчание голодного живота и гул улицы за окном.

Стоп… Что-то было не так.

В комнате царил мрак. Вера моргнула, приподнялась на локтях. Окна были плотно занавешены. Иви, как правило, постепенно открывала шторы к её пробуждению. Интуитивная тревога забрезжила где-то под рёбрами.

– Иви, раздвинь шторы, – отдала она команду голосом, хриплым после сна.

Тишина. Ни мелодичного "Окей! Раздвигаю шторы!", ни шелеста штор, ни мерцания лампочек – ничего.

Она нахмурилась.

– Иви, раздвинь шторы! – повторила с нажимом, но умный помощник по-прежнему не проявлял послушания.

Она сбросила одеяло, встала, отдёрнула ткань сама – за окном пасмурно. Какой всё-таки неприятный и хмурый рассвет.

Ватными ногами ввалилась в ванную, щёлкнула выключатель.

– Замечательно… Света нет…

Включила воду. Кран каааак плюнул со всей силы, Вера аж окончательно проснулась. Да уж. Надо было ловить этот плевок, ибо вода на нём и кончилась. Теперь слышалось лишь шипение.

– Да чтоб тебя… Плановые работы что ли… – прошептала она раздражённо. Без света нет воды. Без воды – ни кофе, ни душа.

Пришлось приводить себя в порядок с помощью остатков воды из пятилитровой баклажки. Из зеркала на неё смотрело сонное, опухшее лицо с растрёпанными светлыми волосами и чуть треснувшими губами.

– Выспалась, ага. Отдохнула. Прямо светишься, – подумала, скривившись.

В холодильнике её ждали запасы, к счастью, не требующие готовки. Вера достала баночку йогурта, упаковку гранолы и открыла окно.

Понесло тёплой сыростью, запахом мокрой земли и… чего-то ещё. Лёгкий химозный оттенок, будто кто-то пролил на улицу забродивший квас.

Едва Вера села за стол, с ложкой в одной руке и йогуртом в другой, раздался короткий, настойчивый стук в дверь. Подошла, заглянула в глазок. За дверью стояла баба Маша. Вся в своей неизменной клетчатой кофте и чёрном платке, с крепко поджатыми губами.

Вера открыла.

– Верочка, у тебя свет есть? – бабушка прищурилась, бегло окидывая взглядом прихожую.

– Нет, баб Маш, нету. Может, отключение какое? Плановые?

– Да фиг его знает… На дверях никакой бумажонки не висит. У меня вон, и, эт самое, радио молчит. Пойду-ка до Степашки дойду, может, у него новости есть…

Бабушка, закутавшись в тёмный вязаный платок, развернулась и ушла.

Что-то в этом отключении казалось неправильным. Ни объявления, ни сообщения от управляющей, ни одного пуша от приложений – телефон молчал. Стоп. Связи нет. Вот чёрт.

Она посмотрела на часы – до утреннего созвона с командой оставалось пятнадцать минут. Внутри кольнуло неприятным: сегодня релиз, всё должно пройти гладко… а у неё даже света нет.

Вера вернулась к столу, взяла ложку и с задумчивым видом уставилась в йогурт. За окном, на первый взгляд, тянулось обычное весеннее утро, но внутри этого «обычного» что-то ощущалось не так. Совсем не так. А что именно – она объяснить самой себе не могла.

Ехать в офис совершенно не хотелось. Вера и так выходила из дома раз в год – и то под давлением обстоятельств. К счастью, работа позволяла не показывать нос из квартиры неделями, но, видимо, сегодня был тот самый несчастный день.

Она нехотя начала собираться. Макияж прошёл мимо, не любила всю эту косметическую возню. Просто расчесала волосы, натянула широкие голубые джинсы и любимую белую оверсайз-майку с лягушкой Пепе. Рюкзак собрала на автомате: зарядка, ноут, очки, два смартфона, планшет – всё рабочее.

Остатки ужина сгребла в контейнер, просыпав мимо немного гречки. Убирать не стала – смахнула крошки на пол, пожала плечами. Потом уберёт. Потом… Потом… Всё потом…

По инерции, выходя из кухни, дёрнула выключатель.

– Да ё-моё, света же нет! – буркнула в пространство.

Натянула бежевую куртку, быстро зашнуровала такие же бежевые кроссовки, взяла рюкзак и вышла из квартиры.

Только захлопнула дверь тамбура, как внутри вспыхнуло:

– Блин! «Тройку» забыла… И окно не закрыла!

Скрипя сердцем, разулась – ну неимоверно же лень! – и, шлёпая по полу, потащилась обратно на кухню. Захлопнула окно, схватила заветную карточку и снова вышла.

Подойдя к лифту, нажала кнопку. Подождала. Лифт стоял на месте, не спешил ехать наверх.

Из соседнего тамбура появилась баба Маша.

– О, Верочка, свет дали, что ли?

– Да вроде нет, баб Маш, лампочки вон в коридоре не горят.

– А ты чего лифт тогда ждёшь?

Вера хлопнула себя по лбу.

– Твою ж мать… Ну почему я такая…

Баба Маша засмеялась.

– Ох, детки…

Вера только махнула рукой и рванула к лестнице, матерясь про себя, сколько чёртовых этажей ей сейчас предстоит преодолеть пешком.

Настроение у Веры всегда было капризное. Достаточно малейшей мелочи – и всё, сразу выходит из себя. Иногда она задумывалась: может, стоит сходить к психологу? Ей как любому порядочному айтишнику наверняка бы сразу прописали антидепрессанты, и жила себе спокойно, не зная горя! Но нет, Вера упрямо справлялась сама. Сама.

Хотя, если быть честной, в её жизни был один отличный психолог – лучший друг, он же любимый человек. Вова. Он знал, когда поддержать, когда пошутить, а когда просто оставить её в покое с кружкой сидра. Только вот Вовы сейчас не было: он уехал на корпоратив в Подмосковье на четыре дня. И почему, интересно, у него такие корпоративы с загородными базами, банями и шашлыками, а у неё максимум – пицца в конференц-комнате?

Вера спускалась вниз, перескакивая через ступеньку. Когда добралась до шестого этажа, в нос ударил странный металлический и одновременно с этим сладковатый запах.

Она замедлилась.

За дверью, ведущей с лестницы на этаж, доносились какие-то непонятные и приглушённые звуки: то ли возня, то ли… чавканье?

Вера замерла.

Любопытство зудело в груди, но голос разума орал: «Не твоё дело! Иди дальше!»

Она кивнула сама себе и поспешила вниз, делая вид, что ничего не слышала.

Как только вышла на улицу, её тут же скрутил громкий, сокрушительный чих как из дробовика. Девушки чихают как птички? Не Вера точно. На лестнице было столько пыли, что нос наверняка мог бы произвести несколько кирпичей.

– Будь здорова! – донеслось откуда-то сбоку.

Вера повернула голову и увидела соседку с первого этажа – тётю Лену, выгуливавшую своего пуделя Кешу.

– Спасибо.

– Ты куда так рано?

– На работу, тёть Лен… Света вот нет, из дома работать не могу… Придётся ехать…

– Да уж! И даже объявления никакого не повесили! Совсем уже оборзели, – тётя Лена сердито поправила шапку. – Кстати, ты не слышала? Только что с верхнего этажа в подъезде что-то… как будто кричал кто-то? Чот я не пойму? Щас прислушиваюсь и ничего не слышно.

Вера напряглась.

– Кричали? Кричал кто-то?

– Да я сама не поняла. То ли крик, то ли скрип какой-то. А теперь подозрительно тихо. Хотела подняться посмотреть, но Кеша уже не терпит, у него вон утренняя почта по кустам расписана, – соседка хмыкнула на Кешу, который вовсю тянул её за поводок.

Вера пожала плечами.

– Не знаю, я ничего не слышала.

– Ну ладно… – кивнула тётя Лена и пошла дальше.

Вера сглотнула и ускорила шаг. Надо было срочно зайти в магазин за водой. Какой-то лютый сушняк её одолел, голова нехорошо начала побаливать.

Возле супермаркета она притормозила.

Автоматические двери были распахнуты, и внутри царил хаос. Люди буквально сметали всё с полок: консервы, пятилитровки воды, крупы, макароны. Кто-то нагружал тележку тушёнкой и спичками, кто-то всем понемногу.

Вера уже хотела зайти внутрь, но тут её внимание привлёк громкий голос:

– Оплата картами и СБП не принимается! Только наличка! Чеки не выдаём!

За кассой стоял полноватый, бледный и весь мокрый от пота мужчина в жилетке.

«Охренеть», – выругалась она про себя. У неё уже лет сто в кошельке не водились наличные. Всё оплачивала биометрией, кроме проезда в транспорте. Почему-то в метро и МЦК она всегда пользовалась "Тройкой", хотя почти все станции уже давно переделали под оплату лицом. Бывают такие завихрения в психике, когда чисто из принципа делаешь что-то по старинке, игнорируя новшества.

От жажды пересохло в горле.

– Ну и что мне теперь делать?

Метро.

Через несколько минут Вера стояла перед входом в подземку, но вместо привычного потока людей и приглушенного гомона её встретили строгие лица сотрудников метро и недовольная толпа.

– Света нет! Метро не работает! Расходитесь! Расходитесь!

– Да вы издеваетесь?! – кто-то из толпы в ярости замахал руками.

Вера почувствовала, как к горлу подкатывает паника.

– Блин… Как добираться? Такси?

Пришлось искать “бомбилу”, через приложение сейчас такси не вызовешь.

Сбоку от входа в метро уже образовался стихийный таксопарк. Мужики в потёртых куртках и спортивках курили и громко переговаривались.

– Куда надо? – один сразу подскочил к ней, едва она приблизилась.

– Центр… – начала Вера, но он перебил:

– Три тысячи.

– Сколько?!

– Три тысячи, детка. Без связи, без метро, без вариантов.

Вера сжала кулаки.

– У меня только карта…

– Ну, тогда пешком, – хмыкнул таксист и повернулся к следующему потенциальному клиенту.

Она развернулась и с недовольной миной пошла прочь.

Домой. Больше вариантов нет. Не пешком же ей топать.

Проходя мимо магазина, Вера внезапно услышала истошный женский крик. Не писк или визг – именно крик: надрывный, пронзительный, от которого по спине пробежала холодная волна. Она резко остановилась, чуть не потеряв равновесие – рюкзак дёрнулся на плече, съехал, готовый соскользнуть.

Следом раздался глухой, тяжёлый удар и затем – нечто совсем невообразимое: утробное, животное урчание, будто кто-то мучительно выворачивался наизнанку. Вера вздрогнула. Звук был низкий, хриплый, вибрирующий, его явно издавал кто-то огромный. Медведь? – мелькнуло в голове. Но откуда здесь медведь? Что это вообще было?

Мысль не успела оформиться до конца, её прервали внезапные, полные ужаса крики. Люди заорали так громко и хором, будто их там убивали.

Из супермаркета высыпала толпа, охваченная настоящим ужасом. Люди толкались, спотыкались, падали, цепляясь за прохожих и сбивая их с ног. Оры срывались с губ – острые, резкие, пронзительные, перемежающиеся с матерной руганью, рвущей горло. Кто-то катил перед собой тележку. Другие бросали пакеты с покупками и рвались прочь, не оглядываясь ни на что. Паника захлёстывала улицу, растекаясь по ней, и буквально за несколько секунд место опустело – словно здесь никого и не было.

И тогда Вера увидела причину массовой истерии.

Тот самый бледно-потный продавец в ярко-красной жилетке навалился на женщину у прилавка… и ел её лицо. Не в порыве безумия, не разрывая и не роняя ни капли – а методично, с каким-то звериным упоением, пожирал плоть. Обыденность. Такое умиротворение и блаженство у него на лице было, что даже не верилось.

Женщина не шевелилась. Может, потеряла сознание от боли и ужаса. Может, и вовсе уже мертва.

Вера впала в ступор. Это что ещё такое? Что она видит? Розыгрыш какой? Может, тут фильм про зомби снимают? А где съёмочная группа и камеры?

Её мозг не мог принять увиденного, потому что увиденное не имело формы, к которой он был хоть сколько-нибудь готов. Тут у психики, у любой, даже самой сильной наступает отказ системы. Потому что мозгу проще принять убийство, чем переварить сцену из Живых Мертвецов наяву.

Пока Вера тугодумно рефлексировала по поводу происходящего, из-за стойки с открытками, где красовались милые мордашки котиков и надписи «С днём варенья!» – медленно вышла девушка-продавец. Бледная, словно лист бумаги. Её лицо дёргалось, будто мышцы работали вразнобой. Своими стеклянными и, казалось, бездушными глазами она увидела Веру.

И в ту же секунду её лицо исказилось гримасой первобытной, безудержной ярости. Ни боли, ни страха, ни мыслей – только бешенство. Из груди вырвался низкий, животный рык, словно в горло ей подсел дикий зверь. Она двинулась вперёд.

Кто-то резко дернул Веру за руку. Она вздрогнула и вскрикнула.

– Ты чё стоишь, ля?! Беги!!!

Парень – на вид не старше двадцати, в мятой, пыльной одежде, с потрёпанным рюкзаком и со складным дробовиком, схватил её крепко и потащил за собой, не спрашивая разрешения и особо не церемонясь.

Вера не сопротивлялась. Она рванула с места, подчиняясь инстинкту: спасайся, пока не стало хуже. Похоже, шестерёнки осознания происходящего в мозгу зашевелились. Оборачиваться назад не хотелось – было страшно, до тошноты страшно. И, честно говоря, по-прежнему не верилось, что всё это происходит наяву.

Они пересекали парковку бегом, петляя между машинами. В какой-то момент чуть не сбили с ног мужика, грузившего в багажник упаковки воды. Тот возмущённо крикнул им вслед какое-то ругательство, и тут же сам истошно, тонко и пугающе по-животному взвизгнул. Что-то тёмное, бесформенное и быстрое прыгнуло прямо на него. Мужик не успел даже поднять руки, чтобы защититься: существо впилось зубами ему в шею, и брызнула тёмная и густая кровь.

– Быстрее! – взревел парень и сжал Вере запястье с такой силой, что, казалось, ещё немного – и рука оторвётся к чёртовой матери.

Вперёд. Только вперёд.

На дороге царил хаос. Машины беспорядочно стояли покинутыми. Повсюду раздавались душераздирающие крики и плач. Люди метались в разные стороны – кто-то пытался укрыться в домах, кто-то просто бежал по улице, спотыкаясь и крича. А кто-то просто шёл как во сне, как лунатик – ни на что не обращая внимания. А ведь каких-то две минуты назад всё было… нормально и тихо!

Из-за угла многоэтажной панельки выбежала женщина с ребёнком на руках. Её лицо было искажено отчаянием, слёзы текли по щекам, голос сорвался на крик.

– Люди, помогите! – умоляла она, но никто даже не оглянулся.

Машина, проносясь мимо на бешеной скорости, чуть не сбила её. Водитель, похоже, был сейчас занят исключительно вопросом своего выживания, и гуманизм в его списке приоритетов отсутствовал.

А потом из переулка выскочил мужчина в каких-то лохмотьях на туловище и совершенно без портков. Когда потерять-то умудрился? Он двигался слишком быстро и дёргано. Женщина не успела даже крикнуть. В отличие от малыша на её руках, тот закричал пронзительно и страшно.

Что было дальше Вера не увидела. Парень не останавливался, тащил её вперёд, не оборачиваясь.

Они свернули во двор. Здесь было чуть тише. Но не спокойнее.

Из одного окна с треском стекла выпал человек. Где-то захлопали двери, сверху послышались выстрелы. Не одиночные, а очередью, безостановочно.

– Полиция?.. – прохрипела Вера, с трудом поспевая за своим спасителем.

Парень ничего не ответил. Только покосился на неё и сжал дробовик покрепче.

И тут сзади раздался странный, ритмичный звук. Цокот. Пронзительный, костяной, совершенно неуместный в этой городской суете.

Вера обернулась, и сердце у неё упало в пятки.

За ними бежали трое. Похоже двое мужчин и одна женщина. Все трое – абсолютно лысые и голые! Их кожа была серая, грязная, окровавленная, а лица искажены в гримасах безумия. Но самое страшное – это были глаза. Хищные и одновременно пустые.

А ещё их ноги – вот в чём была странность, они были… не совсем человеческими. Но именно они издавали тот самый жуткий цокот, словно в погоню за Верой и её спутником пустились ожившие манекены с выгнутыми ногами и лошадиными копытами.

– Они быстрые! – в ужасе выкрикнула она.

– Заткнись и беги! – рявкнул парень.

Они вылетели на дорогу. Впереди был торговый центр. Главный вход уже заблокирован.

– Туда! – парень рванул вбок, к зоне приёмки товара.

Они добежали до двери, он дёрнул ручку – закрыто!

– Открывай! – заорал он и забарабанил кулаками.

Вера обернулась.

Та тройка чудовищ мчалась прямо на них.

Изнутри раздался резкий лязг – кто-то отодвигал замок.

Дверь с грохотом распахнулась. Вера и парень буквально рухнули внутрь, и дверь тут же захлопнули за ними, заперев на засов.

Вокруг темнота. Глаза ещё не привыкли к ней. Зато ощущался запах пыли, влажного картона и чьего-то перегара. Жадно вдыхая ртом воздух, Вера пыталась восстановить дыхание.

А снаружи всё ещё доносились леденящие звуки – мерзкое урчание и глухие удары по двери.

Тишину внутри помещения нарушил возмущённый голос:

– Хули тут так темно?

– У тебя глаза не привыкли, балбес. Не ори, – отозвался хрипловатый женский голос, в котором звучала усталость и раздражение.

Прошло несколько секунд. Постепенно глаза Веры начали привыкать к полумраку. Площадку, если это вообще можно было назвать площадкой, освещали походные фонари, расставленные кое-где на коробках и ящиках. Свет был тусклым и жёлтым.

– А это что, твоя мамка, что ли? – с язвительной усмешкой спросил всё тот же голос.

– Нет… Её я не нашёл. Видимо, сегодня не её смена.

– Это радует. Значит, есть шанс, что кисляка она избежала.

Повисла короткая, гнетущая тишина. Слышно было только тяжёлое дыхание, стук собственного сердца, да из-за двери – те самые звуки: скрежет, уханье, урчание.

К Вере шагнул массивный мужчина с плешью, бородой и цепкими, внимательными глазами и настойчивым, сногсшибательным перегарищем.

– Эй, блонди, как тебя звать?

– В-Ве-Вера… – выдавила она, чувствуя, как ком поднимается к горлу.

– Ты в норме? Как себя чувствуешь?

– Что?.. Как я себя чувствую?! – в голосе Веры прорезался отчаянный надрыв.

– Так, Верусик, детка, без панических атак, ага? Просто ответь, горло болит? Появилось непреодолимое желание перекусить человечиной?

Последний вопрос оказался контрольным выстрелом – её резко скрутило, желудок болезненно сжался, и её вырвало прямо на пол.

– Бедовая, – с ноткой флегматии протянула девушка азиатской внешности, не отрываясь от наблюдения.

Парень, который спас Веру, наклонился ближе, вглядываясь ей в лицо.

– Ладно, слушай сюда. Я – Хаски. Это Пафф, – он кивнул на мужчину с бородой, – а вот это Кассиопея, – он указал на женщину-азиатку с хриплым голосом. – Вера, мы тебя только что спасли. Точнее, если быть справедливым, спас тебя я.

Говорил он быстро, отрывисто, без намёка на сочувствие.

– Сейчас у нас нет времени на сопли. Так что кратко: если ты чувствуешь хоть что-то странное – сразу говори. Мы не собираемся подставлять свои задницы. Ни у кого из нас дара, который определяет заражённых и иммунных, нет. Поняла?

– Какого ещё дара?.. Что вы вообще несёте?! Вы в ДНД1 переиграли, что ли?!

– Ладно, забудь, – Хаски махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху. – Потом объясню. Сейчас наши ребята в гипере затариваются. Мы немного облажались по таймингу, прибыли позже, чем планировали, и теперь всё может пойти через жопу.

Он выдохнул, провёл рукой по лицу и добавил:

– В общем, сейчас главное – быстро соображать и двигаться. От меня ни на шаг, ясно?

Вера стояла, не в силах осмыслить хоть слово. В ушах звенело, в голове всё ещё звучали крики, рычания и выстрелы.

– Боже… Что вообще происходит? Я ничего не понимаю…

– Это нормально, – спокойно ответил Хаски. – У тебя шок. Но тебе надо прийти в себя, и побыстрее. Если начнёшь тупить – оставим тебя здесь. Без обид.

– А здесь, как ты, возможно, уже заметила, обстановочка так себе: жутко, тесно, всё кишит заражёнными, – с кривой усмешкой добавила Кассиопея, бросив взгляд на дверь, за которой по-прежнему слышался тот самый скрежет и цокот.

– Кстати, резво бегаешь для твоей-то комплекции. – Добавил Хаски.

Вера выпучила глаза:

– Для моей комплекции?! Да нормальная у меня комплекция!

– Ничего, пару раз в неделю так побегаешь – станет ещё лучше, – ухмыльнулся он.

Тем временем Пафф достал рацию, нажал на тангенту:

– Трали Вале, Трали Вале, как слышно?

Рация ответила помехами и шипением:

– Пщ-пщ-пшп…

– Чё? Трали Вале, приём, вас ни хрена не слышно!

– Мы… пш… почти… пш… закон… ппшпшп… ждите… через… пять… минут… пщпщпщп…

– Принял, конец связи.

Пафф убрал рацию, а Хаски сразу взял инициативу:

– Так, ребзя, готовимся! Кася, будь наготове – откроешь шторку. Пафф, страхуешь. Я помогу ребятам разгрузиться. Вера…

Он кивнул на открытый грузовик, стоящий у погрузочной зоны.

– В кузов, давай живо, будешь принимать провиант!

Вера и не заметила эту махину сразу. Грузовик выглядел как гибрид броневика и мобильного форта. Его кабина была укреплена металлическими пластинами, лобовое стекло прикрыто решётками, а сам кузов закрывался самодельным каркасом из металлических прутьев и листов жести. Борта обтянуты стальными цепями, проволокой, а на крыше виднелась самодельная турель – судя по всему, с мощным прожектором. Колёса – огромные, грязные, с шипованной резиной.