Алхимия Времени

– Всех кого ты указал в своем письме твоя мать о повестила о желании встретиться вне официального Совета,– проговорил Бьерн, поворачивая вглубь улицы, на ту дорогу которая должна была вывести их к поместью Травада. – Ответные письма пришли сразу же.

Агилар посмотрел на своего давнего друга отмечая появление на лбу мужчины глубокой морщины, цвет зеленых глаз его стал глубже, из них совершенно пропала юношеская яркость. Бьерн не сильно уступал Агилару в комплекции, но был худее, и худоба эта было признаком постоянного беспокойства, как и осунувшееся лицо. Кучерявые волосы, собранные на затылке в небольшой пучок, по-прежнему отливали бронзой – семейная черта дальней ветви Травада, которая давно вышла из официального семейного регистра.

– Твои люди готовы?– спросил Агилар, но ответ ему уже был известен.

– С самого начала ты хочешь меня обидеть,– отвечал Бьерн, и усмешка тронула его губ, но только из. Зеленые глаза оставались такими же сосредоточенными. – Люди уже заняли свои посты,– все же добавил он. – Мы готовы к появлению неожиданных гостей. Но не думаю, что кто-либо из них решит действовать так открыто.

– Ты прав,– проговорил Агилар. – Еще не время.

“Не время. Хотелось бы, чтобы оно не наступило никогда”– подумал Бьерн и сам же упрекнул себя за по-детски наивные желания.

– Ты многим рискуешь, прилетев сюда,– проговорил Бьерн, снижая скорость. – Твоя мать очень встревожена, рядом с ней все время находятся сестры Эктении.

– Их присутствие в нашем доме никак не связано с волнением моей матери и они не заботятся и о нашем положении,– проговорил Агилар, даже мысленно отмахиваясь от возможности обратного. – Мать заинтересовала их, а точнее её талант. И теперь они попытаются понять её лучше, узнать больше, ведь они потеряли столько времени, пока отец скрывал её от посторонних глаз. Первая Эктения уже не чиста как раньше, ты и сам это знаешь.

– Но госпожа ни разу не вела себя при них особенным образом,– проговорил Бьерн, произнося это слова как нерушимый факт.

– Она не хочет давать еще больше пищи для их одержимости,– проговорил Агилар, соглашаясь со словами друга. – Её талант всегда принадлежал только ей, так было и будет.

– Вы с госпожой в этом убеждении единогласны,– проговорил Бьерн.

– Хотя бы при мне, не называй мать госпожой,– Агилар посмотрел на Бьерна и позволил себе краткую улыбку. – Тебе она давно как мать. И мы оба многим тебе обязаны.

– Агилар,– проговорил Бьерн, притормаживая перед воротами семейного дома, охрана считывала номер машины и проверяла их биометрику. – Давай ты лучше будешь говорить о том как я постарел,– он усмехнулся, тщательно скрывая внутреннее давление вызванное словами Агилара.

Бьерн подростком лишился родителей, тогда его и забрала к себе семья Травада, с того момента он всегда оставался подле семьи и стал доверенным лицом Агилара и главой военной силы этой семьи. В должность его ввел еще отец Агилара, не задолго до своей преждевременной кончины. По мере приближения к дому, Агилар чувствовал как в его уставшем теле и поникшем духе поднимаются силы. Бьерн оставил машину перед центральным входом. Дом семьи был двухэтажным, с множеством балконов, выполнен по форме буквы “П”, его окружали высокие деревья и наполненные жизнью кустарники, в этот момент цикла они цвели особенно пышно, что только усиливало контраст белого камня и окружающей его зелени. Поднявшись по вымощенной плиткой лестнице Агилар на несколько мгновений обернулся и замер. Дом находился на естественной возвышенности, от того можно было наблюдать пейзаж простирающейся долины Сантэра. Солнечный свет пробирался в глубину, превращая темноту в туманную серость. Более темнота глубины не была для людей непроглядной. Они видели небо и это вселяло в их жизни надежду.

– Господин, да благословит вас Великий,– приветствовал его дворецкий, так же выполнив поклон. На нем была униформа песочного цвета, а в седые волосы вплетены ленты держатели для золотых колец.

– И я рад тебя видеть, Этгар,– проговорил Агилар проходя в глубь просторного холла, гоня от себя мысли о произошедших в его мире изменениях. Позже он взвесит все как следует, но сейчас перед ним стояли куда более важные задачи. – Где моя мать? Я хочу видеть её.

– Госпожа находиться в её гостевой комнате. С раннего утра она чувствует себя не лучшим образом,– проговорил дворецкий, складывая руки перед собой. – Я распоряжусь чтобы вам подготовили трапезу, господин.

– Благодарю, но для начала я увижу свою мать,– ответил он, одобрительно отмечая сдержанность своего слуги. Этгар не мог знать о прибытии Агилара, раньше чем они оказались на территории дома, но старался держаться спокойным, всегда.

Вместе с Бьерном они поднялись на второй этаж и прошли по светлому коридору к личной гостиной госпожи дома. Возле двери не было охраны, но Агилар ощущал что за ними наблюдают, он поднял голову и увидел в дальнем углу коридора небольшую черню точку – сенсор движения. Войдя в помещение Агилар увидел мать сидящую на мягком ковре, облаченную в белое тонкое платье, она придерживала на своем плече цветную шаль с семейным орнаментом. Позади нее сидели две сестры Эктении, погруженные в молчаливое чтение писания. Сама же госпожа глядела сквозь открытые двери выводящие на широкий балкон. Её окружало множество мягких подушек, на столике источали тонкую струйку дыма благовония. Госпожа мать смотрела через нее.

Но она ощутила присутствие сына куда раньше чем он вошел. Она встретилась с ним взглядом и заулыбалась, подавляя желание заплакать. “Живой, здесь – дома”– пронеслось в её мыслях. У него были такие же синие глаза как и у нее, такие же глубоко черные волосы как и её собственные. Веспера Травада де Сантэр поднялась на встречу сыну. Он взял протянутую ею руку, поцеловал тыльную сторону там, где пересекались тонкие вены и приложил к нему же свой лоб, прося благословения.

– Оставьте меня с сыновьями,– проговорила госпожа, не глядя на своих прислужниц. Все внимание женщины было обращено к сыну, его живому образу, она могла слышать как бьется его сильное сердце. – Сейчас же,– её голос был суровым, но Агилар читал только её глаза переполненные нежностью.

Как только дверь плотно закрылась, Веспера подняла свободную руку, чтобы с её браслета был снят код активации, и комната получила свое незримое ограждение – двери балкона с силой захлопнулись. Женщина обняла сына крепко прижимая лицо к его груди, ощущая на себе его руки. Уже много лет она не могла позволить себе этого, и теперь не должна была позволять эмоциям терзать свое сердце.

– Благослови тебя Великий,– прошептала она, отстраняясь. – Ты дома, сын.

– Благословен путь чистых стремлений,– проговорил Агилар помогая матери снова сесть. – К тебе я всегда буду продолжать стремиться,– прошептал он, снова целуя её руку.

Они с Бьерном сели напротив Весперы, она разглядывала их обоих – двух мужчин в которых постаралась вложить многое от себя и древних учений. Агилар проделал не малый путь и должен был чувствовать усталость, но ей не удавалось считать его состояние – он держал себя непроницаемым, полезная отточенная привычка, но для матери – боль.

– Нас никто не услышит, сын,– проговорила она, избавляясь от волнения лишь привычным естественным вздохом. Сердце. Контроль. – Ты не принес радостных вестей, но тебе стоит их озвучить.

В голосе матери он услышал знакомую сосредоточенность. Возможно она уже видела в своем сознании этот разговор, и теперь будет слушать его отмечая все коррективы, которые внесли в это “настоящее” маленькие решения прошлого.

– Прости меня мама, я пришел к тебе без подарка,– проговорил Агилар, отмечая знакомый холодный блеск в синих глазах матери.

– Лучшим подарком станет отрубленная голова Генерала, других подарков от тебя сын, я пока не жажду,– отвечала она, чуть наклоняя голову в бок.

Глава 7

Грейте души “пеплом”, ничего вечного нет.

Глаза сознания да убояться изменений настоящего.

Принцесса Амира –

дочь Великого Императора Иоанна I,

из книги “Наставления моего дома”

– Дети,– прошептала Веспера, глядя на свои руки. Она надеялась, что её видения окажутся ошибкой, такому приходилось случаться, но слова сына подтвердили образы мучавшие её уже несколько недель.

– Их организм более восприимчив ко внедряемой структуре,– продолжал Агилар.

У него уже было время осознать собственное отношение к незаконной деятельности Гена, которая могла сразу определить его на висельницу или казнь, хоть сам Агилар предпочел был метод более жестокого наказания. Сейчас все внимание Агилара было приковано к его матери. Его слова не шокировали её, она сохраняла привычное ей внешнее спокойствие, но в глазах женщины застыло беспокойство и отвращение.

Один из основных законов Первой Эктинии гласил – тело человека не должно подвергаться опытам и искусственному изменению, человек должен нести в себе то что вложено в него Великим. Этот же закон был принят и Императорским домов, с внесенным дополнением о запрете проведения испытания технологии и субстанции био-химической природы на животных. Этим Император Иоанн I хотел подчеркнуть понимания описанной в Писании значимости животного мира. Но Ген пошел дальше – он использовал для испытаний детей. Он внедрял в их тела структуры меняющие их тела, сплетающиеся с их костями и мышцами – он хотел сделать из них оружие, они должны были стать сильнее, выносливее, опаснее. Удачные опыты только распаляли жажду Гена иметь еще более смертоносную и внушающую страх армию, какой не было даже при первом Императоре Кор`Эста.

– Они используют сирот? Иначе как им удавалось скрывать это так долго?– спросил Бьерн, в нем же Агилар разобрал сильное духовное потрясение. Оно отличалось проступающим из глубины блеском глаз и сдавленным звуком голоса.

– Мои опасения подтвердили документы Дюбран, которые я успел изучить перед отъездом,– отвечал Агилар, наблюдая постепенное отстранение матери от диалога, его глаза становились все ярче, но взгляд был далек. – Они использовали не только сирот, но и заключали сделки с семьями почти нищими, забирая их детей под предлогом раннего обучения в армии, за что сулили им финансовую поддержку и возможность не опасаться за свои жизни.

– Но разве возможно скрывать это так долго?– настоял Бьерн.

– Скрывалось это даже не от жителей Кор Эста, а от наблюдателей сто стороны. Ген довольно открыт в своих низменных поступках.

Бьерн не ответил Агилару, внимание обоих мужчин было приковано к госпоже дома. Воздух внутри гостиной стал сгущаться, в нем появился жар – лицо Весперы ожесточалось. Видения, которые словно яркие воспоминания было проносились перед её внутренним взором. И они причиняли только боль. В те минуты Веспера намерено обратилась к своему дару ясновидения, желая еще раз увидеть те образы мучавшихся детей, трупы животных, многие из которых она видела гниющими в углах темных комнат, больше походящих на металлические коробки. Она сглотнула и закрыла глаза – её следовало разглядеть в видениях что-то важное, детали, которые могли бы помочь в будущем.

Агилар не испытывал страха перед особым даром матери, который так тщательно скрывался его отцом и самой Весперой, пока не пришло время попрощаться с завесой. Но их народ воспринимал этот дар как предвестник жестоких перемен, в тяжелые времена дар ясновидения не воспринимался как благословение – он был пугающим подтверждением трудного и запутанного положения. Настоятель Первой Эктинии Кор Интера Кайян приставил к Веспере своих служительниц, под предлогом оказания помощи – тщетно ссылаясь на факт понимания, так как Эктинии, ранее, уже приходилось сталкиваться с подобным талантом, требующим не малой как физической так и духовной выдержки. Настоятель хотел оказать духовную помощь. Именно таким все демонстративно преподносилось людям простым и всем сильным домам Кор Интер.

– Они провели удачные опыты не только на детях,– проговорила Веспера закрывала глаза, чтобы помочь себе вернуться в настоящее. – Ген уже имеет достаточно молодых солдат, чтобы нанести тяжелый ущерб любому, на кого падет его выбор. Но сейчас я не могу разобрать его цели,– задумчиво проговорила Веспера, глядя прямо в глаза сыну.

– Этого не смог понять и я,– проговорил Агилар. – Думал у меня недостаточно информации, но в итоге понял, что это ему не хватает мотивации к действию.

– Но теперь мы можем подготовиться, ведь есть большая вероятность, что его целью окажемся мы,– проговорил Бьерн. – Он не мог так легко отказаться от контроля над каменными пещерами.

– Не только этим наш мир ему интересен,– проговорила Веспера, качнув головой. – Все три мира Парс`Рата находятся под прицелом Генерала-потомка,– так его называли люди Кор Интера, отмечая наследственность его испорченности и преемственности жестокости. – Что еще тебе удалось узнать, Агилар?– спросила женщина, уже обдумывая то каким образом всю эту информацию лучше подать верным членам совета, и как укрыть от тех предателей, которых она желала уничтожить собственными руками.

Веспера была умна, и даже приспущенная завеса открывшая информацию о её даре, была хорошо продуманным ходом, позволяющим добиться поставленной цели, в прошлом. Она набрала полную груди воздуха и медленно, почти беззвучно выдохнула, подчиняя свой разум сосредоточенности.

– Ген обманом вынудил произвести алхимические расчеты,– Агилар не пожалел времени, чтобы отыскать стоящую внимания информацию, которая могла бы объяснить причину смерти Сирены. А не ту ложь, которую привычным образом создавали чтобы заткнуть очередные дыры в отчетах и увести внимание в другом направлении.

– Алхимия,– в голосе Бьерна, который с глубоким трепетом произнес это слово, читалась и глубина не поверхностных опасений.

– Тебе удалось узнать, какого рода были эти расчеты?– уточняла Веспера, позволив себе едва заметно нахмуриться.

– Девушка производившая их специализировалась на вычислении координат пространственного расстояния для “Меча”, но я видел обрывки длинных формул, совсем незначительные части, но уверен что она использовала элементы-создатели или преобразователи,– проговорил Агилар, мысленно обращаясь к образам тех элементов.

“О, Великий!”– воскликнула про себя Веспера, и сжала подол платья рукой. Пугающие объяснения начали неумолимым потоком появляться в её сознании и она поспешила снова себя успокоить.

– Этого ты не станешь говорить никому,– проговорила она, нарочито тихо и спокойно,– даже приближенным людям, сын. Я настаиваю.

– Я послушаю твоего настояния, мама,– согласился Агилар, он придерживался её мнения с самого начала, еще до этого разговора.

– Возможно ли, что в Кор`Форас получили ту же информацию о проводимых Геном опытах?– спросил Бьерн.

– Такая вероятность существует,– Агилар посмотрел на руки матери, она все еще сжимала подол своего платья. Пусть жар вокруг нее развеялся, вентиляционные ходы приносили в гостиную только прохладный воздух, но Агилар слишком хорошо знал и понимал свою мать, чтобы не осознать как именно она удерживает себя в мысленном видимом и невидимом равновесии. – Но они прислали сообщение о созыве Совета еще до того как я получил доступ документам Дюбран.

– Но информацию могли заполучить и шпионы куда раньше,– проговорил Бьерн. – Я хочу знать, какие именно действия собирается предпринимать Кор`Форас. Сейчас у власти стоит сын дома Барнейб, их тесная связь с Имперской семье все еще имеет значение и оказывает влияние на народы объединенных миров.

– Мне хорошо известно, что люди поддерживают эту семью и их политику,– отвечал Агилар. Он и сам хотел знать какие действия решатся предпринять члены Совета Кор`Форас. Как и Совет Кор`Интус, Агилара в некоторой степени волновало то, что Совет третьего мира объединения так и не посылал сведений о созыве. В этом так же мог быть свой смысл, возможно обдуманный расчет.

Веспера поднялась на ноги, мужчины поднялись вслед за ней.

– Каким бы не был результат Совета,– начала Веспера и в её голосе Агилар услышал неожиданную жесткость. – Ни одна из сторон объединения не решится на категоричные действия, не имея за и перед собой Определяющего момента. Он еще не произошёл и в будущем не определился.

Стоило матери произнести эти слова, они легко пробудили в мыслях Агилара образы Изабо ван Райт. Определяющий момент – он часто слышал это словосочетание, которому придавали большой смысл члены дома Статэра. Он чувствовал тяжесть грядущего, которое сулило либо завязать очередной узел или же расплести его оказавшись в точке Определяющего момента. Агилар догадывался каким для него станет этот самым момент. Он смотрел в зеленые глаза матери – она была сильна, и сила этой женщины была далеко не только в её таланте ясновидящей. Даже в линии её губ он видел последствия учений, которые прошел и сам. Именно она привела в их дом учителей дома Статэра, чтобы они занялись его обучением. В прошлом она и сама прошла его, и благодаря ему же смогла оказаться в нынешнем статусе, и иметь контроль над положением многих вещей.

– Пора подготовится к приезду членов Совета,– проговорила она, оглядывая их обоих. – Я хочу чтобы ты отдохнул, Агилар,– она отмечала усталость только в цвете глаз сына, но этого ей было достаточно. Она знала, что даже воздух родного мира сможет восстановить его силы куда быстрее, чем длительный отдых на Кор`Эсте. Сама же она хотела иметь время все обдумать должным образом, и обратиться к своему дару, чтобы унять тревожное предчувствие появившееся слишком внезапно. – Бьерн, – она обратилась к мужчине, которого так же считала сыном. – Будь добр проследи, чтобы он не покидал своих комнат прежде необходимого.

– Как прикажете,– рассеянная улыбка тронула губы мужчины.

Покидая комнату, Веспера сняла с нее ограждение и открыла двери на распашку, зная что там её ждут девушки-служительницы. Коими они и не являлись. Дом Статэра приставил к Веспере своих учениц, которые доносили настоятелю Первой Эктинии только то, что они могли позволить ему узнать. Ни за что она бы не позволила Кайяну подобраться к себе так близко. И тем не менее Веспера придерживалась осторожности в изложении информации. Они молча следовали за ней, и когда добрались до личных покоев, где Веспера планировала переоблачиться в официальную одержу, она уже приняла решение как следует поступить дальше в отношении той информации, которую получил её сын.

***

Во время проведения малого Совета, который состоялся, с наступлением заката – солнечный свет был оранжевым, это говорило о удержании постоянной повышенной температуры и отсутствии сильного циклона ветров. Ветра, которые редко приходили с севера, можно было считать остужающими, так как низины были окружены скалами и на территории крупных участков сохранялась постоянная тень.

Агилар хорошо обдумал то как следует преподнести информацию, чтобы настроить малый совет приближенных семей в определенном, необходимом ему, направлении. Мать хорошо дополняла своего сына, с ней мало кто вступал в спор, особенно в духовных аспектах, таких как состояние Первой Эктинии и степень нарушений совершенных Генералом-потомком. Агилар очень живо помнил времена, когда к его матери относились без должного уважения, считая низко родной, так как она не принадлежала ни к одной из имеющих власть семей. У нее не было ничего чем она могла бы поддержать семью своего мужа, обезопасить или приумножить его силы и политическое положение. У нее не было ничего кроме острого натренированного ума, самоуважения, любви и верности своему мужу.

После смерти отца, когда Агилар прошел обряд посвящения в мужчины и законным образом утвердил свое положение среди Верховного Совета, он сумел добиться почета не только для себя, но и для своей матери. Хотя во многом это была заслуга самой Весперы, более не желавшей стоять в тени и бездействовать, в продолжении этой роли она не видела необходимости. Она должна была оберегать своего сына, считала это своей первостепенной обязанностью.

Мужчин волновал вопрос о военном оснащении армии и создании нового поколения гравий-локус-лайнеров, которые теперь могли двигаться с достаточной скоростью, поспевая за кораблями быстрого реагирования, позволяя не терять как заряды, так и топливо, на борту так же перевозились пехотные войска и часть кораблей с усиленными двигателями и облегченным корпусом. Малый совет рассматривал вопрос в возможном оснащении кораблей защитным барьером из чистой энергии, эта технология могла быть украдена у ученых Кор`Интера. Но факту кражи доказательств не было найдено.

Агилар не прилагал особых усилий, чтобы подогреть ненависть членов малого совета к Генералу. Еще до его рождения в этих людях жила эта ненависть, Генерал отнимал многое у всех миров, отнимал жизни людей, разрушая семьи, уничтожал природные ресурсы, используя их для создания незаконных веществ и предметов. Он высасывал из миров жизнь и первым полностью опустошённым миром должен был стать Кор`Эст.

– Должны ли мы ждать, пока Генерал-потомок первым нападет на нас?– задал вопрос Агилару глава Совета и нынешний правитель Кор`Интера Джэд Экор де Фар, когда остальные члены созванного малого совета покинули дом семьи Травада.

За окном стояла глубокая ночь. Они все были измотаны диалогом и угнетены перспективой – и ни один из озвученных вариантов не сулил мира. Мир был противен Генералу. Веспера настояла на том, чтобы они покинули залу, где проходило заседание, и говорили в защищенном от прослушки месте – её личная система работала не во всех комнатах дома, так она старалась оставлять меньше следом вмешательства в основную систему дома. Джед Экор был человеком прожившим не одно столетие, Великий отвел ему долгий срок жизни, оставляя за ним право вести народ Кор Интера справедливо и мудро. Благодаря ему сила Первой Эклизии, а точнее её учения укреплялись в каждом поколении, что позволяло народу этого мира оставаться свободным от иноверия и не стать отрезанным от благодати.

Джэд Экор правил с тех времен, когда отец Агилара еще не был рожден – его правление считалось одним из самых длительных, после Великого Императора Иоанна I. Люди видели в этом определенный смысл. Сам же Агилар отдавал большее внимание знанию, что Джэду можно было доверять, знал потому что об этом свидетельствовали его поступки. Опирался он в первую очередь именно на них, отодвигая дружбу с его отцом на дальний план, как и оказанную им поддержку после смерти главы дома Травада.

– Я уже говорил,– отвечал Агилар отпивая кофе из маленькой глиняной кружки, выкрашенный в черный цвет. – Ген еще не готов к открытому нападению, он хочет истощить нас внутренними крушениями. Именно поэтому мы и создали малый совет – он уже отнял у нас верность нескольких крупных домов.

После этих слов, Агилар заметил как морщины на лице Джэда стали глубже, а в глазах потяжелела усталость. Он был среднего роста, худощав и седовлас, орлиные черты лица только усиливали впечатление от остроты взгляда темных глаз. Но время оставило на его теле и разуме свой след. Джэд сидел на полу, недалеко от него устроилась среди мягких подушек Веспера. Её глаза были подчеркнуты традиционно черной подводкой, черное официальное платье было свободным, голову украшал золотой ореол, к которому присоединялась черная полупрозрачная ткань, ниспадающая до самого пола, руки её были скрыты длинными рукавами. Веспера была вдовой, потому её лицо было открыто – для незамужних женщин правила приема Верховного Монарха были иными. В Кор`Интер сохранились многие древние законы и правила поведения.

– Еще не готов,– проговорил Джэд, пробуя слова на вкус. – Но он готовится к полноценному вторжению, иначе для чего ему нужна усовершенствованная армия? Император и его потомки усиливали свою армию с единственной целью – защита объединения Парс`Рат. Они помнили о том, что нам есть от кого защищаться. Об угрозе из вне. Потому стремились соблюдать золотое правило – не ожидай войны, но всегда будь к ней готов. Это не относится к Генералу-потомку. Он не следует договору, который подписали его прародители. Он не следует учениям нашей веры.

– Мы закрываем на это глаза, чтобы не начался открытый конфликт и наши миры не были утоплены в крови невинных людей,– проговорила Веспера, отмечая что понимает негодование своего господина.

– Это не должно стать оправданием к бездействию, Веспера,– проговорил Джэд. – И ты сама это понимаешь.

– Понимаю,– согласилась она, чуть опустив голову, потупив взгляд.

– Не думал ли ты, что нам стоит действовать первыми?– спросил Джэд обращаясь к стоящему Агилару.

Он смотрел в окно, на ночной город, который освещали плавающие сферы света, свет из окон домов и протяженные световые линии. Глядя на этот пейзаж, он не мог отпустить от себя ощущение, словно он мог слышать как ветер гонит пески на поверхности, помогая прохладе ночи остудить их.

– Думал, дядя,– еще в юношестве Джэд велел парню обращаться к нему так, во время личной беседы. – Думал множество раз. Но каждый раз наказывал себя за это. Не мы будем теми кто начнет войну. Мы не будем призывать людей к ярости, которая легко воспламениться в душах твоего народа. За нами выносливые и опытные бойцы, воины сильные и умелые – но они не будут нападать. Они станут защищать, когда придет их время. А оно наступит, в этом нет сомнений.