Алхимия Времени

Глава 5

Когда встает солнце тени меняют положение.

Даже своим глазам не приходиться абсолютно доверять.

Порой самые глубокие ночные тени прячутся в нас самих.

Из писем “Обращение” великого Императора Иоанна I

к его жене великой Императрице Вриене.

Изабо стояла под струями горячего душа, уперлась руками в каменную стену, опустила голову и закрыла глаза. С последних событий в резиденции Гена прошла уже неделя, на шее Изабо остался синяк. Она могла бы убрать его, прибегнув к определённому ряду биохимических препаратов, но время не позволяло ей обратиться в медицинский отдел на работе, а на территории посольства она не могла заказать себе препарат так, чтобы об это не узнала тетя. Потому Изабо вещами скрывала этот временный дефект.

Тем днем до территории посольства Кор`Фораса её отвез Агилар. В его машине она лежала на заднем сидении, приходила в себя. На самом деле она восстановилась довольно быстро, но не могла показать этого человеку Гена. Он сложил её длинный пиджак рядом с головой, молчал, ничего не говорил. Выражение его лица оставалось прежним – отстраненным и безразличным. Она ждала что и он решил отыграться на ней, отпустив какую-нибудь гадкую фразу или что-то в этом духе. Ему легко удавалось причинять боль словами оставаясь внешне никак не заинтересованным в том, что он говорил и кому. Изабо давно отметила эту его особенность, но не могла сделать точного вывода откуда особенность брала свое начало.

Но они расстались в полном молчании. Она вышла из машины захлопнула дверь и он сразу же тронулся с места. “Видимо, подбирать мусор за хозяином ниже твоего достоинства” – такими мыслями Изабо проводила Агилара и направилась к своему временному убежищу. Всю следующую неделю она работала не привлекая особого внимания к себе – следовало создать впечатление, будто произошедшее вынудило её замкнуться. Она работала с материалами уже полученными ранее и несколько раз использовала устройство – создатели прозвали его “Меч”. Разработкой этого устройства, как и системой базы занимались двое – родной брат первого императора и его жена. Младший брат Императора не обладал той же силой что и его старший брат, но имел талант во многих областях науки. Он долгое время работал над системой базы – по его задумке она должна была обезопасить все технологии принадлежащие Императорской семье, он поставил себе эту цель еще в годы юношества, когда был студентом Академии “Кон-дар”. Будучи выпускником он вместе с братом-наследником направился с дипломатическим визитом в Кор`Форас, там он встретил свою будущую супругу – младшую дочь семьи Барнейб. Он проникся к ней глубоким чувством и по-достоинству оценил талант юной девушки, даже он не видел алхимию такой, какой она представлялась его избраннице. Еще до официального заключения союза, после окончания академии своего мира, Веола Барнэйб работала с будущим мужем над проектом “Меч”.

Двое этих людей создали нечто выходящее за грани простого понимания. Сама установка представляла собой пространство ограниченное плотным стеклом, повторяя форму прямоугольника. Изабо входила внутрь, открывая себе дверь прикосновением руки к любой из стенок, она считывала её биометрику, и отодвигала стену впуская девушку. Перед глазами Изабо появлялась панель управления, куда она вводила координаты цели. Этой целью был любой мир, до которого расчётами алхимической формулы она могла бы добраться. После введения координат “Меч” наполнялся туманом, погружая разум Изабо в пространство-перемещения. Прежде чем окончательно потерять связь с родными миром и казалось бы реальностью она чувствовала как невидимая сила отрывает её от земли, заставая прогнуться назад.

Задавая координаты важным было указать необходимый временной отрезок. В нем Изабо и оказывалась. В каком бы из миров она не оказалась они одна форма жизни не была в состоянии увидеть, ощутить или услышать Изабо. Она ощущала себя призраком, вот только её способности простирались дальше перемещений. Девушка приходила в меры чтобы изъять Звено – момент определяющий дальнейшее развитие истории мира.

Вот только и здесь переводчики древних писаний, в которых принцесса Веола объясняла принцип происходящего изъятия, ошиблись в своих переводах. Они не могли подобрать правильных слов для описания процесса Алхимии Времени. Изъятия звена заключалось не просто в изъятии момента, это было изъятие времени. Время диктовало ряд важных факторов – скорость, ясность, глубина и направление. Все эти факторы были формирующей структурой таких важных элементов как – Идеи, Решения, Поступки. Они выступали Элементами будущего. Изъятое время было их сосудом, который изымала Изабо запечатывая в хранилище для Звеньев.

Сам процесс не отличался особой сложность, будто миры сами подталкивали её к этому процессу. Оказываясь в новому мире, Изабо имела при себе предмет – он мог принимать разные формы, но чаще всех в её руках оказывался – рубиновый цветок. Он сиял даже в самых темных мирах, в которых не существовало светила. Она опускала предмет на землю перед собой, за этим следовал звук – хруст, будто сломалась кость, и свет предмета начинал становиться все сильнее, пока полностью не лишал Изабо способности разглядеть что-то перед собой. Когда же Изабо могла раскрыть зажмуренные глаза, она оказывалась внутри “Меча”, сжимая обеими руками на груди горячее Звено.

Это был сложный процесс соединивший несколько измерений энергии. Он так же сказывался на физическом состоянии Изабо. Последняя миссия по возвращению Звена ослабила девушку, и ей пришлось прибегнуть к использованию препарата-компонента, нацеленного на восполнение потерянной энергии. В первую очередь этот препарат восполнял красные клетки крови.

Изабо вышла из ванной комнаты полностью одетой в чистый комплект одежды. Ее длинные волосы еще были мокрыми, потому она повесила себе на плечи сухое полотенце. Мысли девушки перемещались от смерти Сирены к взрыву склада с оружием. Сложно было игнорировать физическую усталость, но её учили отодвигать подобные факторы, оставляя ясность ума. Изабо удалось выудить крупицы информации которые сохранились в системе – большую часть работы оставляла на бумажных носителях или пользовалась личным базой памяти, не подключённой к системе базы “Вертэра”. По крупицам Изабо разобрала ряд обрывков алхимических элементов участвующих в расчётах. Многие из них применялись к длинным формулам, но они не были задействованы в формулах расчёта пространственного расстояния для локус кораблей. Это были элементы-создатели, применяемые для преобразования веществ жидких и твердых. Информацию Изабо извлекла и удалила из системы. Вот только она не получила разгадки, только больше вопросов.

Почему Ген решил воспользоваться именно Сиреной, что именно он хотел получить, и делает это скрытно даже от приближенных людей? В ответе на эти вопросы скрывалось нечто пугающее, Изабо перебирала возможные варианты и только сильнее погружалась в глубину опасений и находила почву для набирающей силу тревоги. Необходимо было принимать меры – но произошедшее с Сиреной сильно выбило её из ритма основного плана. Следовало пересмотреть порядок и начать активную фазу. Взрыв склада с оружием стоял за Сопротивлением, тут сомневаться не приходилось, но этого было мало, чтобы взволновать людей достаточно сильно, чтобы они были готовы пошатнуть диктатуру Гена.

Требовался Определяющий момент, способный изменить положение вещей. Этого момента ждали многие. Вот только в чем именно он будет заключаться и как скоро произойдёт ни знал ни кто. По крайне мере так казалось со стороны.

– Ты хорошо себя чувствуешь?– спросил Локран у Изабо за ужином.

– Да, все в полном порядке,– проговорила девушка и постаралась мягко улыбнуться. На лице Изабо уже много лет не было настоящей мягкости, в какой-то степени её можно было описать как безразлично холодную или ожесточенную. Мышцы лица и тела всегда были собраны и напряжены до степени позволяющей девушке тратить как можно физической энергии.

– В скором времени нас вызовут на совет в Кор`Форасе,– проговорил Локран, возвращаясь взглядом к своему ужину. – Ты могла бы поехать с нами.

– Уехать и не возвращаться сюда,– проговорила Арива, не поднимая взгляда.

– Я бы хотела, очень. Мне часто сняться пейзажи Барнэйба,– проговорила Изабо позволяя воспоминаниям всплыть в своем сознании. – Но у меня много работы здесь.

– Работа,– напряженно проговорила Арива, все же встретившись с Изабо взглядом. – Мне совершенно не нравится слышать в твоем голосе эти интонации, будто ты веришь в то о чем говоришь,– Арива вздохнула. – Тебе давно необходимо было уехать на родину матери, там ты могла бы быть в безопасности.

“Нигде я не могу быть в достаточной безопасности. Ни сейчас, ни в будущем”– подумала Изабо и подавила подступившее в горлу чувство горечи.

– Тетя,– Изабо вздохнула.

Арива не видела следов от удушья на шее племянницы, но она чувствовала что с ней не все в порядке. Ей было ненавистно и тошно от собственных попыток смириться перед тем фактом, что её племянница, единственная живая наследница Императорской крови, крови семьи Барнэйб, пресмыкается перед Геном, терпит унижения и боль от него и его людьми. Она злилась на себя, что в её руках не было достаточно власти, чтобы избавить племянницу от такой жизни.

– От меня зависят люди, и я не в праве так легко распоряжаться своими передвижениями. Просто подумай чем это чревато,– проговорила Изабо и посмотрела на Локрана, он должен был помочь ей успокоить Ариву. – Как скоро вы должны будете прибыть на Совет?

– Предварительно, через две недели,– проговорил Локран. Он тоже питал надежду что Изабо уедет вместе с ними. Но, в глубине души, не верил, что это сможет в достаточной степени защитить Изабо.

– Что может измениться всего за две недели?– проговорила Изабо, хмыкнув. – Тетя,– она взяла руку Аривы в свою, она была холоднее обычного. Тревоги Аривы усиливались, сказывалось на её физическом состоянии и длительность пребывания вдали от родного мира. Изабо могла понять её тоску по родине. Как и состояние в котором ни одно твоё желание может быть исполнено, мир в которым ты живешь замер, жизнь вытекает из него словно песок сквозь пальцы, связь Первой Эктинии и людей была почти полностью разрушена. Ничего не держало здесь Ариву, только память о сестре и уважение связи Императорской семьи и семьи Барнэйб.

Во многом Изабо могла разделить чувства со своей тетей, она даже понимала её. Но в Изабо было куда больше чем просто обида и чувство несправедливости, в ней с детства воспитали жажду к борьбе и сопротивлению. Да, в моменты слабости, когда она поддавалась телу и погружалась в сон, ей казалось что она сломана, у нее отняли всех родных, её род искоренили. Ей причиняли физическую и эмоциональную боль с легкостью инстинктивного вдоха, заложенного в каждом живом существе. Ей казалось, что она запуталась и не знает куда двигаться дальше, трудно было решить как использовать то что у нее осталось. Но наступал новый день и она отрубала все мысли, давала установку сознанию воспринимать это состояние как наваждение после плохого сна.

Ген хотел её смерти, все разделяющие его политическую позицию желали этого, но он не мог просто так избавиться от Изабо, как избавился от остальных членов её семьи. Когда-то его предок заключил с Императором договор – он был основным документом задействованным в передаче власти Император предавшему его Генералу; документ был затребован затребован лично покойным Императором. В нем было указано – Ген не имел права посягать на жизни аристократов, их свобода оставалась за ними, нельзя было отнимать у них права на веру и ограничивать связь с Эктинией. Да, они не имели прежней власти, но Император многое оставлял за ними. В договоре было так же много пунктов о сохранении Первой Эктинии в независимости – она лишалась прежней власти, и административных прав, но должна была сохранить независимость.

Но все о чем пытался позаботиться Император, желающий избежать жестокой резни среди народа и сохранить жизнь семьи, было для Генерала пустым звуком.

Этот якобы мирный процесс передачи власти был лишь постановкой, для того чтобы народ не взбунтовался, и в глубине души Генерал еще боялся Императорской семьи, их силы. Но он не находил ей подтверждения. Первым чему по-настоящему посвятил себя новый правитель Парс`Рата было уничтожение прямой ветки Императора. Ответвления были мало значимы -так как в них не рождалось детей обладающих особой силой или силой самого Императора. Но в своем время очередь пришла и к этим ветвям. Все обстраивалось как несчастный случай, или подделывалось под естественную смерть. Когда в народе начались волнения из-за происходящего, Ген решил привлечь к этому и Сопротивление, обвинив их в агрессии по отношению к аристократам. Позже на них легла и ответственность за разрушения все дома Первой Эктинии.

Это было крайнее проявление жестокости. Людей пришедших обратиться с молитвой убивали прямо в молельных местах, поджигали, или взрывали, останки покоились под руинами. Это усилило напряжение между всеми мирами объединения, они оставались верны прежней власти и не верили во власть Гена, но разжигать войну никто не хотел. Но во всех Мирах воцарилось время скорби по погибшим. Опасное время, когда в каждом доме селился разрушающий душу страх.

Изабо осталась последним, напоминанием для Гена о событиях прошлого, он хотел избавить всех людей от памяти о прежнем величии Кор`Эста, мир имел его во времена правления Истиной крови. Она была напоминанием для Сопротивления, они боролись за правду, за свободу родного мира, и для всех остальных миров объединения она служила символом надежды на возможное возрождение прежней власти.

– Придет время, когда мне придется покинуть этот мир,– проговорила Изабо, она отталкивалась от понятия и возможности. – Но сейчас не время для этого. Не стоит самостоятельно душить себя мыслями от которых в этом мире ты, тетя, не найдешь спасения. Лучше подумай о то, что очень скоро ты увидишь родное небо, полное ярких звезд, услышишь шелест леса, коснешься руками стен родного дома, почувствуешь наполненный тропической влагой воздух,– проговорила Изабо, улыбаясь Ариве, произнося все эти слова.– Услышишь звук колоколов Эктинии,– она кивнула, знала что так и будет. Возвращаясь на родину, локус-корабль посольства встретят торжественным боем колоколов. – Прошу, думай об этом.

– Ничего не мешает забрать мир и процветание в нашем родном мире,– проговорила Арива, посмотрев в глаза мужу. – Он шаток, и все это чувствуют. Он не остановится на Кор Эсте, это было только начало.

Изабо присмотрелась к лицу тети, слова женщины дребезжали, она высматривала что-то необычное или шедшее в разрез с привычным обликом Аривы. Тетя слишком сильно поддавалась своим эмоциям. Она должна была держать себя в руках, она умела это, и хорошо понимала зачем это необходимо. Но вот она ведет себя так – словно забыла все правила, потеряла контроль. Изабо поддалась чуть вперед, сосуды глаз Аривы были воспалены. В приоткрытой линии губ, Изабо отметила слабую, но синеву. Она посмотрела на руки тети, они были бледнее обычного, кожа стала сухой, венозная сетка проглядывалась слишком отчетливо.

Изабо вздохнула, она должна была подавить злобу. Поднимаясь, она резко отодвинула стул, так, что тот перевернулся. “Черти!”– прогремело в её сознании. Изабо сделала два глубоких вдоха.

– Отведи тетю в вашу спальню,– она смотрела в глаза Локрана. – Не отходи от нее, я буду через пол часа.

– Что сл…,– хотел было спросить Локран поднимаясь вслед за Изабо. Он выглядел встревоженным.

– Просто сделай как я сказала,– проговорила Изабо, быстро удаляясь из столовой комнаты.

Она быстро шла по коридору, не обращая внимания на проходящих мимо слуг. Войдя в спальню она захлопнула за собой дверь. Она сжала кулаки так сильно, что побелели костяшки, её затрясло – Изабо резко выкрикнула и передернулась всем телом. “Как они посмели! Как только осмелились!”– кричала она про себя. И чем злее и горечь ей становилось тем быстрее девушку покидали силы.

Контроль. Прозвенело в голове, и мышцы спины напряглись. “Раньше ничего им не мешало убивать твою семью, так отчего же они остановятся теперь”– думала Изабо заходя в свою лабораторию. Все симптомы были хорошо знакомы – она видела их много раз. Ариву травили веществом, той самой Пылью, которой недавно убили Сирену. Это было новое поколение наркотиков, химия, с помощью неё Ген держал многих при себе, опасаясь быть преданным он делал своих людей безвольными, зависимыми.

“Я могла заметить это, когда будет слишком поздно”– мысль вызывавшая болезненный удар в груди Изабо. Изабо имела в совей коллекции образе крови Аривы, основываясь на ней она собиралась приготовить вещество способное отчистить организм от воздействия Пыли. Не сразу, но за несколько приемов. Ариве будет плохо, даже очень. Но её телу придется побороться. Контроль.

Изабо использовала полученные из алхимии знания, чтобы изменить кровь так, чтобы та стала прозрачной как вода, и такой же жидкой – но не потеряла своих свойств. Он держала под стальной емкостью свечу, огонь должен был подогревать жидкость, но не кипятить. Туда же она добавила половину порошкообразное содержимое синей капсулы – такие изготавливали в Кор Интере – предназначенное для заживления ран. Пыль вызывала в организме необратимые повреждения, клетки необходимо было восполнить или восстановить. После в эту смесь последовало несколько капель масла из роз Руэлла – это синие розы, произрастающие в Кор Эсте. Масло из этих цветов обладает выводящим свойством. Огонь связывал вещества воедино.

Когда состав был готов, Изабо заправила им металлический шприц и подобрал подходящую иглу. У Аривы были от рождения тонкие вены, она не хотела причинять тете лишнюю боль. Изабо спрятала шприц в карман своих широких брюк и обтянула тунику. К спальне Аривы и Локрана Изабо направлялась в спокойном темпе. Ей еще предстояло отыграть спектакль перед слугами, но позже. Арива сидела в кресле, крепко держа мужа за руки, глаза её бегали. Тревога не унималась.

– Тетя, тебе стоит лечь в кровать,– проговорила Изабо. – В твоем состоянии лучше поберечь силы,– проговорила она, кивая Локрану, чтобы тот помог.

– Изабо..,– начал он.

Изабо покачала головой. “Тебе стоит помолчать, Локран”– думала она, садясь на кровати рядом с тетей.

– Изабо, я виновата перед тобой,– заговорила Арива.

– Все хорошо тетя, ты быстро поправишься и мы сделаем все что хотели,– проговорила Изабо, глядя на руку тети. На Ариве майка с высоким горлом, у которой не было рукавов. – Болеть в такую погоду всем неприятно,– продолжала Изабо. Их могли подслушивать.

Она нашла подходящую вену, и надавила на плечо Аривы, чтобы так опустилась ниже. Вводить состав пришлось медленно, чтобы не травмировать вену и не вызвать сопротивления. Арива глубоко дышала, она не знала как вернуть себе прежнюю концентрацию. Боль от укола вызвала в ней испуг, больше рот её не слушался. Локран сидел рядом с женой на кровати.

– Ложись на бок тетя,– проговорила Изабо. Она убрала шприц обратно в карман и помогла Ариве повернуться, так чтобы её лица не было видно входящему в комнату.

– Я приглашу прислугу, а ты скажешь что заботиться о госпоже будет только мы вдвоем,– прошептала Изабо Локрану, когда он наклонился чтобы поправить волосы жены. Не дожидаясь ответа, она поднялась на ноги и подошла к двери, и резко распахнула её. – Кера! Подойти к комнате господ.

Кера была личной служанкой Аривы, но работала на ней только с момента переезда Аривы в Кор Эст. Это была невысокая женщина на вид лет сорока, мягкие черты лица, светлые волосы, глаза глубоко посажены, тонкий рот, ровная линия носа. Женщина выглядела спокойной. Сложила руки перед собой и вошла в спальню.

– Моя жена заболела,– заговорил Локран. – Я хочу лично позаботиться о ней.

– Но господин, это не ваша работа,– начала была Кера.

– Мне поможет племянница вашей госпожи,– наотрез проговорил Локран. – Я решил, что вас стоит предупредить, Кера.

– Да, благодарю, господин,– ответила она и поклонилась. – Мы будем молиться о скором выздоровлении госпожи.

– Благодарю,– поблагодарила Изабо, не отводя от Керы взгляда. – На этом все.

Когда Кера удалилась, Изабо плотно закрыла дверь и посмотрела на тетю, она уже погрузилась в сон. Локрану стоило объяснить, что происходит с его женой, но для этого Изабо необходимо было обезопасить помещение. Пока мужчина заботливо прикрывал свою жену тонким одеялом, Изабо подошла к панели управления системой дома – это панель позволяла руководить продвижением жидкой энергии в большой спальне, гостиной и столовой. Она сняла свой браслет и вынула один из тонких светящихся проводов, он служил для подключения дополнительного источника, в случае если основная связь будет разорвана. Подключив к панели свой браслет, она ввела несколько кодов и отрезала комнату от источника питания так, что бы сигнал не направился в пункт охраны и технической регулировки.

Для работы системы требовалось питание – и этим питание была особая жидкость глухого желтого цвета, которая распределялась по специальным трубкам и трубам, изготовленным из особого материала. За этой энергетической особенность скрывалось больше, чем просто много. Это была основа. Изабо было необходимо лишить умную систему источника питания, чтобы откалиброванные приборы, установленные в спальне не могли послужить предметами слежки. На наличие подложенных или скрытых устройств работающих на собственном питании, она лично проверяла эту комнату.

– Она в глубоком сне, Локран,– тихим голосом проговорила Изабо, садясь на кресло рядом с окном, которое уже зашторила. – Подойди и сядь рядом,– сказала она.

Он повиновался просьбе Изабо. На его усталом лице, всего пару мгновений назад так отчетливо раскрывающим его тревогу и не готовность, появился намек на собранность. Изабо сняла одну перчатку с руки, и отметила как мышцы тела Локрана напряглись. Это естественная реакция, тело часто реагирует раньше нашего разума и не всегда это плохо. К нему стоит прислушиваться. Ведь тело ближе сопряжено с естественной стороной духа – инстинкты вплетены в него. Локран не смотрел на её руку, он не должен был этого делать. Это правило знали все в семье Барнэйб и те кто тесно был связан с ними.

Изабо положила свою слегка прохладную руку поверх руки Локрана. Он удивился – рука всегда находившаяся в перчатках не была совершенно теплой, но ощущалась обманчиво нежной, инстинкты пели – в этой руке много силы.

– Нас могут подслушать, Локран, потому прости мое вмешательство, но я не хочу рисковать.

Голос Изабо прозвучал в его голове. Он поверил в этот растворенный певучий голос, наблюдая за губами девушки – они не шевелились. Эту способность Изабо могла контролировать, её руки не только по этой причине всегда защищались особой кожей, изготавливаемой из особого состава элементов четвертого мира объединения – Кор`Интуса.

Осознание происходящего поразило Локрана до глубины души. Он задержал дыхание, пытаясь совладать с собой. Все в нем металось от чувства подлинного страха и благоговения. Изабо не могла не заметить его реакции, но знала, что он сможет переключить свое внимание.

– Ариву какое-то время травили химией. Пылью, если ты уже слышал о новом наркотике, который разработали по приказу Гена,– продолжала она. Тронутое солнцем Кор Фораса лицо Локрана потеряло здоровый оттенок. – Эту отраву системно добавляли в еду и питье Аривы, и я упустила это.

– Что ты ввела ей?– вопрос Локран задал мысленно, не произнося и звука. Он бы и не смог, эта способность отнялась, как только рука Изабо легла на его.

– Первую дозу антидота,– отвечала она. – Я уже сталкивалась с Пылью раньше и могу помочь Ариве, не сомневайся. Но несколько дней она пробудет в лихорадке, но она освободит её тело. Эта химия очень быстро распространяется и накапливается внутри организма. В это причина состояния Аривы, которое мы ошибочно принимали за потерю контроля. Но я не могу отрицать того, что она устала от Кор Эста.

– Кто мог это сделать!– он услышал резкость в своих же мыслях. – Мы всех тщательно проверяли. Они прошли проверку и после перемещения.

– Не могут быть все неподкупными, Локран. Возможно они до конца и не понимали чем грозит Ариве это вещество, они не знают его.

– Ты вступаешься за предателей?– удивление звенело на ровне со злостью.

– Совершенно, нет. Я говорю о том, что агенты Гена сыграли на наивности твоих людей, Локран. И больше этого повториться не должно.

– Что именно ты хочешь чтобы я сделал?– спросил он. – Я не могу устроить внеочередную проверку, отклонившись от графика. Это наведет ненужные подозрения. И никак не поможет вычислить предателя.

– Все так,– отвечала Изабо. Она вздохнула, обдумывая то что собиралась сказать. Она взвешивав решение и необходимость его осуществления.