Алхимия Времени

– Арива устала, она истощена. Кор Эст и его состояние угнетает её, и это ослабленное состояние только облегчило дело предателю. Арива потеряла прежнюю осторожность, потому что её внимательность притупилась. Тупое лезвие, все еще лезвие, но не среди этих условий. Я хочу чтобы вы уехали.

Взгляд Локрана говорил о понимании и в тоже время он мысленно был в замешательстве. Покинуть Кор Эст для него было не так просто. Но он начинал понимать необходимость этого поступка.

– Когда Арива восстановиться достаточно, чтобы перенести полет, вы должны сразу отправиться. За несколько дней до этого ты получишь из Управления депеш, и вы вынуждены будете покинуть Центральный мир. Все слуги, кроме твоего личного секретаря и моей служанки, останутся здесь.

– Твоей служанки? Ты не доверяешь Кере?– Локран и сам думал о её причастности.

– Мы будем предельно осторожны,– сказала Изабо. – У меня есть несколько свободных дней, за это время я верну Ариве её прежнее состояние. Но вы должны уехать, постарайся сделать все для этого. Затребуй путь от навигаторов с Кор Фораса.

– Не решат же они убить нас прямо во время пересечения пространства. Это политиче…

– Локран,– Изабо остановила его. – Пожалуйста, сделай так как я тебя прошу. В ближайшие дни придется вести себя особенно тихо, избегать неважных контактов со всеми, кто может быть хотя бы косвенно связан с Геном и его людьми. Все запланированные визиты придется отменить сославшись на состояние Аривы. И самое главное – даже в момент когда вы будете покидать Кор Эст все должны думать, что Арива больна и мучается.

– Как же ты?– происходящее в этот момент убедило Локрана в острой необходимости защищать Изабо. Но её взгляд…

Это был вопрос, который сама Изабо задавала себе очень редко.

– Арива так просто не покинет Центральный мир,– продолжил Локран, не получив ответа.

– Ей придется,– наотрез проговорила Изабо. – Тем более, мое покровительство от Кор`Фораса не отменится после вашего отбытия,– отвечала она, производя слабую попытку успокоить Локрана. – Сейчас тебе стоит позаботиться о жене, и о исполнении моей просьбы. Остальное позже.

Изабо убрала руку, сразу же пряча её в перчатку. Локран понял, что все это время дышал поверхностно, и ощутив вернувшуюся способность говорить, сделал глубокий вдох. Легкие болезненно расширились. Изабо отошла к панели управления и вернула все в прежнее состояние. По стенам сразу побежали линии вечернего света – они срабатывали автоматически, если в комнате становилось темно.

– Я принесу емкость с прохладной водой, и несколько полотенец,– проговорила Изабо, застегивая браслет на запястье, и с совершенно ничего не выражающим лицом покинула комнату, оставив за собой дверь приоткрытой.

Глава 6

Определяющий момент – это большая тягость

и в без того сложной жизни человека,

несущего на себе груз ответственности.

Не стоит уповать и ждать его, но

ему стоит довериться, когда время преподнесет его -

как необходимость.

Великий Император Иоанна I.

Из книги “О жизни и смерти”.

– Посол Равэ получил депеш?– Агилар старался скрыть удивление в голосе. Это происшествие, иначе его назвать было невозможно, ни сулило ничего хорошего внутренней обстановке на Кор`Эсте.

– Мы перехватили сигнал, по внутреннему каналу связи,– продолжал говорить Бьерн.

Это человек был самым приближенным к Агилару лицом. Потому его сведениям Агилар доверял.

– Удалось расшифровать?– спросил он, уже перебирая варианты причины вынудившей Управление отправить депеш.

– Нет,– разочарованно отвечал Бьерн. – Но посол отреагировал на него незамедлительно и затребовал отправить координаты пути навигаторов из своего Управления. Они отбудут немедленно.

– Они?– уточнил Агилар.

– Равэ и его жена. Она больна,– добавил Бьерн. – Возможно это одна из причин. Но мы не смогли узнать больше. Лар,– обратился Бьерн, демонстрируя голосом уровень воцарившегося напряжение. – Тебя вызывают на Совет.

Он должен был отказаться. Ему нельзя было вот так покидать Центральный мир, это усугубит обстановку и его отношения с Геном станут еще более напряженными. За такую “оплошность” придется придумать соответственную меру откупа, и это злило Агилара. Тратить свои ресурсы ради поддержания отношений с этой мерзостью даже мысленно причиняли гневное раздражение. Но ему необходимо было попасть в Кор`Интер, теперь когда у него на руках было столько информации против Гена и его приспешников. Совет должен был знать обо всем. Совет или же часть Совета, это ему еще предстояло обдумать.

– Запроси для меня координаты, но через теневую связь,– проговорил Агилар, поглядывая на висевшие в его спальне настенные часы, время перешло за полдень. – Я полечу на своем корабле, без сопровождения. Не будем привлекать еще больше внимания.

– Ты уверен?– Бьерн все еще не был до конца согласен с призывом Совета. И не хотел чтобы Агилар подставлялся сейчас, когда с каждым днем обстановка становилась все сложнее.

– Уверен,– спокойно отвечал Агилар. – Я здесь не пленник. Но мне необходимо, чтобы мать прислала сюда еще один шатл с зелеными камнями,– проговорил он, громко выдыхая – то была первая доля откупа. – Я сегодня же оформлю отчетную бумагу и подам на стол Гена. Не затягивай, Бьерн. Мне нужно вернуться домой.

– Как скажешь, Лар,– ответил Бьерн, усмиряя свою демонстрацию – его голос всегда служил Агилару лучшим помощников в трактовании обстановки там, где она не мог находиться. – Великий благословит твою дорогу.

– И твой путь,– отвечал Агилар, разрывая установленную связь.

Чтобы безопасно говорить Агилар использовал заглушающий купол. Ни единого звука не просачивалось через эти прозрачные стенки. Данную технологию восстановили в его родном мире, усовершенствовав для переносного использования. К ней он прибегал когда находился в своей спальне, в одном из квартир посольства. Он не согласился поселиться в одном доме с послом и его семьей, так как знал, что его причастность к некоторой незаконной в Центральном мире деятельности могла пагубно сказаться на состоянии семьи. Меньше знаешь – крепче спишь. Агилар еще от своего отца перенял иную форму этого высказывания – чем меньше знаешь – тем больше твои шансы на выживание. Ген почти не интересовался теми, кто не представлял для него угрозы, в первую очередь, и теми кто не мог быть хоть как-то полезен и интересен ему.

Агилару пришлось стать полезным, чтобы войти в доверие. Он оглядел свою спальню – она была достаточно просторной, но ему всегда было не по себе среди такого большого количества металла и всех заменителей древесины. Центральный мир во многом отличался от других миров Парс`Рата. Природа этого мира обладала полным циклом сезонов, здесь добывали энергетическую жидкость – главный источник энергии, который в свое время Император поставлял во все миры, чтобы питать крупные генераторы. Ген же отменил это, установив определённое количество емкостей жидкости – они должны были продаваться как основной товар Кор`Эста, в то время как при Императоре это был взаимный обмен.

С каждым годом становилось все сложнее верить в возвращение прежних отношений среди четырех миров и установление прежнего порядка. Агилар не знал Кор`Эст во времена его расцвета, когда мир благоухал и полнился жизнью. Он всегда был прохладен и свеж, но раньше это приносило людям исцеление. Он много читал о мире Императора, представлял себе бескрайние дикие просторы лесов, широкие реки и глубокие прозрачные воды озер. Диковинный мир, где все люди жили на поверхности, а не в глубине мира.

Его мир был другим. Поверхность Кор Интера была покрыта пустынными песками, скалы разрезали его рельеф. В дневное время на поверхности, там где вершиной всего была пустыня, устанавливалась температура совершенно непригодная для жизни человека, даже нахождение в тени скал не могло спасти человека оказавшегося неподготовленным. Народ Кор`Интера жил глубоко под землёй, но жизнь этого народа нельзя было назвать трудной. Этот мир предоставил человеческой форме жизни хорошие условия. Глубоко внутри Кор`Интера протекали реки, росли особые деревья, росла трава, проживали дикие формы животных, многих из которых удалось приручить, и даже обнаружить способными к передвижению по поверхности. Самой большой особенностью родного мира Агилар считал сильные дожди. Они едва ли приносили холод, но на короткое время на поверхности становилось возможным находиться в дневное время. Это были невероятно сильные дожди, их влагу собирали в специально подготовленные емкости, из которых по трубам собранную воду направляли в жилые зоны, для полива растений, питания почвы и поддержания уровня воды в небольших озерах. Реки имели подземные источники, которые было запержено законом деформировать или использовать в промышленном ключе. Пресная вода так же брала начало из глубинных источников.

Дождевая вода была питанием и основным стимулятором роста особого вида камней – они добывались в глубоких пещерах внутри скал, в которые можно было попасть только по поверхности. Они питались осадочной влагой и могли расти в условиях экстремальной жары. Камни представляли собой один из видом обменного материала, который очень привлекал Гена, его привлекали возможности их использования. Агилар никогда не слышал от него даже намека на монополизацию месторождений, но знал что это было его большим желанием. Как и желание заполучить особые природные ископаемые всех трех миров. Агилар знал точные причины почему этого не должно было произойти.

Монополия была невозможна – дары мира принадлежат народу, забрать их было равнозначно лишению свободы, устранению их суверенитета. Ген добившись желаемого мог легко разорить все источники, это нарушило бы незримый цикл внутри мира.

В Кор`Эсте Агилар не чувствовал себя чужаком, мир не отталкивал, не смотря на активную пропаганду чистоты крови среди народа Кор`Эста, её активно проводили пропагандисты Гена и члены Берзэ-фрим, люди не относились к представителям иных народов с пренебрежением или демонстративно принижали, они старались держаться на расстоянии там, где это могло быть заметно, и не вступать в тесный контакт – опасаясь наказания.

Во многом Центральный мир казался Агилару привлекательным и удивительным. Он подошел к окну, оно открывало вид на внутреннюю площадку посольства. Шел слабый летний дождь, он был теплым и всегда напоминал мужчине о его родине. Но не мысли о доме занимали его больше всего в те минуты. Он думал о депеше посланном послу Кор`Фораса. “Они покинут Центральный мир, как только получат координаты”– мысли Агилара в тот момент не походили на привычную схему. После беседы с Бьерном Агилар позволил себе вольное рассуждение, словно происходящее было далеко. ”Но не захотят ли они забрать с собой Изабо?”

Она была племянницей Аривы, потомком одно из сильнейших домов Кор`Фораса, они сохраняли над ней полноценное покровительство, с того момента как убили её отца. Агилар знал, что его убили. Естественной смертью в Имперском роду скончались не многие, одной из них была мать Изабо. Желание увести её подальше было бы естественным. Но каковы будут последствия такого поступка? “Эта попытка скрыться заденет и меня”– думал Агилар наблюдая за дождем. “Но её трудно винить, если все же она решиться бежать. Это решение зависит только от нее”.

Их отношения нельзя было назвать отношениями. В какой-то степени Изабо призирала Агилара, это чувство смешивалось с ненавистью к предателю, коим она его считала. Он хотел чтобы она так думала, все должны были так думать, иначе у него не было и шанса проникнуть так глубоко в структуру выстроенную Геном. Но Агилар не позволял себе расслабляться, даже имея на руках весовые сведения и доказательства – Ген был лжив и хитер, проявление жестокости было его слабым местом, но в остальном он представлял из себя опасного противника, чьи ходы нельзя было так просто предугадать.

Агилар сочувствовал положению Изабо, и делал многое чтобы держать под контролем её безопасность, она представляла политическую ценность для будущего всего Объединения Парс`Рат. Из её личности никто не делал тайну, за е жизнь цеплялись и активные люди Сопротивления – “Если Великий не отнимает её из этого мира, значит у нас есть надежда” – так говорили их пропитанные верой голоса. База и способности девушки позволили ему держать её у себя наведу, но он не мог оградить её от всего. Даже в ощутимой силе и непоколебимости Изабо Агилар питал чувство вины, иногда ему думалось что защита Изабо была прописана в его генетическом коде. Но он умел управлять собой – слишком хорошо, чтобы идти на поводу даже у своих инстинктов.

“Я подогреваю в тебе ненависть ко мне, словно кладу паленья в наполненное силой пламя. И ты так охотно принимаешь пищу для свое ненависти” – подобные мысли не раз возникали в нем, когда он сталкивался взглядом с Изабо очередной раз сказав или сделав то, что причинило ей боль. Он всякий раз хотел чтобы она отвернулась, ошибочно пологая, что так легче будет перенести травмирующую силу необходимого обмана. Но она никогда этого не делала – всегда смотрела прямо в глаза.

Агилар подошел к своему рабочему столу, он стоял в арке, она зонировала помещение. Он обошёл стол и отодвинул полочку, вынимая оттуда бумажную папку, перевязанную толстой нитью – бумага в этом мире была особенно дорогая, но особо важную информацию для себя Агилар дублировал, не жалея средств.

В паке хранилось личное дело Изабо и других представителей аристократических домов Центрального мира, начиная с малых. Но ему захотелось взглянуть на фотографию, она была сделана почти пять лет назад -его вели к этому действию глубинные ощущения, словно он оказался внутри пространства, в котором можно было осуществить лишь заранее запланированные этим пространством действия.

Он внимательно смотрел на фотографию – Изабо была запечатлена с мужчиной, занимавшим пост в Академии “Кон-дар” , он являлся профессором кафедры естественных наук. Агилару ранее доводилось встречать этого мужчину лично, но он никогда не видел такого яркого и выразительного взгляда на его лице – он всегда казался уставшим и подавленным. Но не с ней. Не стой, которую так крепко прижимал к себе.

Он смотрел на то как Изабо прижавшись корпусом к мужчине смотрит в направлении человека приставленного к ней Агиларом – она смотрела так прямо, словно знала куда стоит смотреть. Одной рукой она обнимала его за шею, другую руку она согнула в локте, так как держала двумя пальцами сигарету. Она прижималась щекой к его щеке, и улыбалась. Её густые волосы были собраны в высокий пучок, обнажая длинную тонкую шею. Она улыбалась. Вторая фотография была похожа на своею предшественницу, но в этом кадре девушка откинула голову назад, её беззвучный смех застыл. Мужчина смотрел в сторону, но его руки продолжали крепко держать девушку.

Смех, улыбка, яркий взгляд – как насмешка, плевок. Агилар ощущал это и сейчас, через немалое количество лет. Он видел её злой, избитой, физически подавленной, ненавидящей. В этом Изабо ван Райт была правдива, в этом он читал ужас естественности.

Он ни на секунду не поверил, что чувства застывшие на фотографии и в самом деле правдивы. Такие эмоции могли существовать в ней, но они были пленниками в клетке, как и его собственные. Позволь она выйти им на поверхность, их нельзя было бы ощутить иначе, как прикосновение острым лезвием бритвы. Единственной правдой в этих фотографиях были её глаза – вечно застывшие, даже в приступе гнева, они смотрели прямо и резко. Но они не источали покоя, никогда.

В тот вечер её избили приревновавшие к обнимавшему Изабо парню девушки. Они оцарапали даже её лицо, порвали платье. Они излили на нее свою неполноценность, зависть, ведь даже в униженно положении Изабо оставалась желанной. Даже Ген исходил желанием к Изабо.

Агилару сообщили о произошедшем и он направился в больницу. Так как произошедшее вызвало немалый ажиотаж в прессе. Её представляли мученицей страдающей за весь угнетенный народ Кор Эста. Это вывело Генерала из себя.

Он вошел в палату резко распахнув дверь, источая гнев и раздражение. Она сидела на больничной койке, упиравшись руками в матрас, ноги свисали и она касалась холодного пола пальцами ног, специально, чтобы несильно болтать ногами, играя с собственными ощущениями. Она легко делала вид будто его, не было отчетливой ненависти. Его просто не было.

– Что за игру ты затеяла?– прогремел Агилар.

Она не реагировала, даже не пошевелилась. Её разодранное платье оголило многие участки тела, тогда он заметил и старые синяки.

– Отвечать не собираешься?– тише, но с не меньшей яростью, обратился он. – Будешь молчать до конца?

– Почему же, просто жду когда ваш громкий спектакль подойдет к концу,– она говорила тихо, но головы так и не поднимала.

– Я не стану повторять вопрос,– процедил Агилар.

– А я не стану давать вам ответов которых у меня нет,– проговорила девушка. – Лучше воспользуйтесь шансом и насладитесь творением рук таких же ублюдков как и вы,– в этот раз в голосе проскользнул намек на отвращение.

Он все смотрел на её ссадины и синяки, отмечая поверхностное дыхание девушки – Алигар понял, что ей было больно делать глубокий вдох, возможно были повреждены ребра. В тот момент он засомневался, что её на самом деле избили только лишённые мозгов девушки. На выпад Изабо он не собирался отвечать, принимая решение отступить – он придумает что сказать Гену. Но перед тем как покинуть палату он еще раз обратился к Изабо.

– Почему ты дала им себя избить?– спросил он, зная что пожалеет об этом. Системное мышление подсказывало ему, что Изабо могла избежать этого инцидента. Хотелось услышать опровержение всех возможных причин, но она скорее плюнет ему в лицо, чтобы получить еще один удар, нежели дат нормальный ответ.

Она и не ответила. Неспешно повернула голову, на лице все еще были воспалённые ссадины, и синяки от ударов. Но глаза её блестели. И вовсе не от слез. Она встретилась с ним взглядом и на линия её губ стала меняться. Из безразличия родилась улыбка, широкая, обнажившая ровную линию зубов. Она улыбалась. И в этом было много травмирующего, но не поддающегося описанию.

Агилар отложил фотографии, быстро достал из той же полки пачку сигарет и тонкую зажигалку, он прикурил и сделала глубокую затяжку. Вслед за этим пришло решение и чувство необходимости – надо сжечь эти фотографии.

***

Агилар чувствовал себя комфортно в кабине пилота локус-корабля. Здесь он был один, потому знал, что может позволить себе не держать лица, его скрывали от посторонних глаз темные непрозрачные с внешней стороны стекла. Постепенно Агилар настраивал корабль к полету, он ввел полученные координаты используя сенсорную панель управления, осмотрел крылья корабля, наличие заполненных баллонов с энергожидкостью, убедился в точной работе системы экстренной эвакуации. Он дела все нарочито медленно, параллельно наблюдая за разгрузкой товарного корабля, пришедшего с Кор`Фораса. Он покидал Центральный мир спустя несколько дней, после Локрана Равэ и его супруги.

Ген не затребовал у Агилара объяснений причин по которым он решил покинуть свой пост. Агилар рассчитывал, что новая партия зеленых камней ненадолго отвлечет его внимание. Локус-корабль Агилара был рассчитан на трех пассажиров. Он формой повторял контру птицы, которая в широком размахе, переплела крылья. Корабль был светло серый, на его поверхности были установлены отражатели света. Активация всех систем происходила при использовании специального идентификационного ключа. Технология родного мира позволила Агилару проверить свой корабль и на наличие в нем прослушивающих и отслеживающих устройств.

Как только Агилар поднялся над землей, почувствовал как ему становиться легче дышать – он не позволял себе расслабиться, перемещение в меж пространственную среду не гарантировало полной безопасности, но на нем хотело сказаться предвкушение полета и прибытия на родину – оно проявилось одним глубоким вдохом и выдохом. Ему нравилось летать. Это всегда захватывало его разум, пусть и на короткое мгновение. Пусть между мирами Кор Эст и Кор Интер напоминал бесконечное небесное пространство усланное яркими звездами, звездами которые сияли даже в свете яркого молодого солнца. Но таким было только начало пути. Чем дальше он погружался в межпространственную среду, тем удивительнее она становилась. Отлетев от Центрального мира на достаточное расстояние, Агилар отправил домой сообщение, а затем перевел корабль в режим автопилота, чтобы прочитать присланные по адресу его личной системы все материалы собранные Бьерном. Он должен был быть полностью посвящен в события происходящие внутри его родного мира, чтобы лучше оценить дальнейшие пути распространения информации, которой он теперь владел в избытке, и от которой его разрывало изнури, стоило только позволить щупальцам разрушающей сути найти в нем болевые точки.

Пока корабль рассекал отрезок пространства в так напоминающий реку, обнесенную с двух сторон изрезанными скальными стенами, в Агиларе укреплялись сомнения. Далеко не каждому члену совета можно было доверять, и это могло лишь опечалить мужчину тем насколько глубоко Ген запустил свои отравленные руки.

Навигаторы подобрали для Агилара самый короткий путь док Кор Интера, далеко обходящий официальные пути, так же они постарались учесть свойства его корабля. Но лететь ему пришлось, без малого, почти сутки. Проходя последний отрезок, Агилар знал, что войдет в пространство Кор Интера когда поверхность начнет набирать некомфортную температуру. Это были утренние часы, и корабль защитит его, как и любого кто оказался бы на его борту.

Агилар принял на себя пилотирование, добираться до место посадки следовало аккуратно, чтобы не оказаться посреди песчаной бури, нарушение состояние пространства, которое происходила при перемещении кораблей, часто становились причиной подобных бурь; он не хотел задеть одну из скал, проходя между ними. Так же стоило остерегаться и тех существ, что парили в небе, не страшась как высоких температур, так и парящих кораблей. Многие из хозяев неба нападали на корабли – особо шумные. Агилар снизил скорость, чтобы оглядеть протоптанные ночью пути, по которым шли люди, многие из этих путей уже были засыпаны ветром и песком, который он носил с собой. Агилар хмыкнул, в посадочного участка ему подавали сигнал. Когда его корабль оказался в нужной точке, паря над вершиной одной из скал, под ним раскрылся шлюз, и он начал опускать корабль медленно, стараясь как можно меньше тревожить разгорячённый воздух. Он даже позволил себе улыбку предвкушения, но она исчезла стоило только кораблю соприкоснуться с платформой. Корабль опускали внутрь, шлюз закрылся. Агилар опускался в свете тонких световых линий, почти в полной темноте, но в этом он находил своеобразный покой.

Корабль опустили в гаражное отделение, первый отсек – личный транспорт. Агилар ждал, когда перемещение на движущейся к нужной точке не закончатся и только тогда приступил к отключению всех систем и перестройке своей личной, используя наручный браслет. Он услышал как по боковой стороне его корабля с силой постучали. Агилар приподнялся и глянул через зеркало.

– Твое сообщение пришло почти вовремя, я едва успел очистить нам пути,– проговорил Бьерн встречая выходящего друга. Агилар поставил свою дорожную сумку на пол и обнял старого друга. – Рад видеть тебя,– проговорил Бьерн, сжимая рукой плечо Агилара.

– Взаимно,– ответил он, закидывая сумку на другое плечо. – Не ужели ты постарел?– он сделал вид что присматривается к лицу друга.

– Я то,– тот отмахнулся. – Себя в зеркале давно видел?– усмехнулся тот и посмотрел на свой браслет, пришел короткий сигнал. – Нам пора, если хотим пройти все пункты незамеченными.

Они следовали по освещенным коридорам, спускались на лифте, затем еще коридоры еще и еще. Чем глубже они оказывались тем свежее был воздух. Бьерн подготовил для их удобного перемещения машину, он же и устроился за рулем. Агилар осуществил посадку своего корабля в землях де Сантэра, но он хотел попасть в родной дом без лишнего внимания, до Совета у него в запасе было еще несколько дней. Бьерн вез его через город, чтобы Агилар мог рассмотреть проделанную работу. Город Сантэра был одним из самых развитых и технически оснащенных городов. Над центральной площадью уже были установлены стеклянные экраны, которые позволяли проникать внутрь солнечному свету при этом не греть прохладный воздух и не менять температуру. Благодаря этой разработке люди могли видеть ясное небо своего мира, но для этого были выделены определенные часы, потому как эти экраны приходилось закрывать на время охлаждения. Благодаря солнечному свету растительность земель Сантэры отличалась ускоренным ростом и обилием.

Они проезжали площадь осматривая и новые жилые постройки, для них использовались светлые и цветные материалы, чтобы добавить больше света и энергии. Людям приходилось по вкусу это решение, как и добавление новых пунктов освещения, но многие не знали какой ценой достаются новые запасы энергожидкости. Агилар уже десять лет контрабандой, при содействии сопротивления вывозит баки с этой самой жидкостью, потому что той доли, которую совет оговорил с Геном было недостаточно чтобы люди могли вести комфортную жизнь. Большое количество окружных городом могли остаться совершенно без источника энергии, но для того чтобы они могли пережидать время между поставками возобновили работу ветряных мельниц и питали ловцы солнечной энергии. Этого хватало для основных нужд, но систему управления и связи питало недолго.