Хищные грозы

– Куда она может идти?

– Куда-куда! Да хоть вслед за своими проклятыми родителями в лапы охотников!

Больше Мэлла не могла выслушивать нападок соседки. Девочка вышла из-за спины дяди Бирли, гордо подняв голову.

– Между прочим, эти проклятые родители выходили твоего недоношенного сына! – Уже не детский голос звучал более чем серьезно.

Женщина смотрела широко открытыми глазами. В них легко читался страх. Мэлла не могла поверить, что всегда раньше дружелюбная соседка боялась ее.

– Почему ты сказала, чтобы я отравлялась за родителями в лапы охотников? Они не убежали? – Мэлла не придавала значение тому, что вопреки своей привычке обращается к женщине на ты.

– Прости, девочка, но их все-таки поймали. – Соседка говорила уже не грозно, а грустно, стараясь сдержать слезы.

Мэлла повернулась и вышла из дома. Было противно от одной мысли, что придется задержаться в нем хоть на минуту. Да и не верила она, что мама и папа в опасности. Не чувствовала она их страха. Она вообще не чувствовала ни их – никого, словно осталась одна на много километров.

Не успела Мэлла выйти со двора, как ее нагнала хозяйка дома. Тихо дотронулась до плеча, предлагая обернуться. Мэлла хотела обрушить на скверную и злую женщину весь свой гнев, но свет от почти полной луны дал сразу рассмотреть, что женщина протягивает ей сверток, воздух же быстро донес запах хлеба, от которого громко и больно запротестовал желудок.

– Мэлла. Твоих родителей держат во дворе у старосты. Рядом с его домом, на площади уже подготовили помост для казни. Милая, я не знаю, что ты задумала. Но уверяю тебя, твои родители хотели бы видеть тебя сейчас как можно дальше отсюда. Исполни их желание – бери еду, воду и беги что есть мочи, не оглядываясь.

Мэлла прослушала все это молча и, смотря куда-то в сторону в надежде, что соседка не увидит ее мокрое от слез лицо, взяла сверток, пошла к небольшой площади в центре их деревни. Где дом старосты, она знала, хоть не бывала там.

Вокруг было тихо, тише, чем обычно бывает даже ночью. Казалось, вся деревня спала мирным сном. Но, пробираясь по дворам, стараясь не попасться на улицах кому-то из пришлых, Мэлла чувствовала, что никто из жителей этих домов сегодня спать не ляжет. Все ждали.

А сама Мэлла с каждым шагом вопреки страху набиралась уверенности. Она вспомнила все, что ей рассказывали родители об охотниках. Они ловят таких, как она, таких, как ее мама и папа, и скармливают хищным грозам. Мэлла, даже не оглядываясь на небо, чувствовала скорое приближение одной из них. Если остаться под открытым небом, то туча тебя догонит и пронзит своей смертельной молнией, высасывая силу и жизнь. Говорят, что это само небо наказывает за грех колдовства. Но ведь ее родители – хорошие люди. Их не за что наказывать!

До дома старосты Мэлла добралась без проблем. И в его двор проникнуть тоже не составило никаких трудностей. Она была уверена, что все вокруг будет кишеть охотниками, что они охраняют ее родителей и никого и близко не подпустят. Но на деле все оказалось гораздо проще для нее. Хотя, будь на ее месте кто-то другой, скорее всего, не смог бы пробраться.

Весь двор окружало кольцом защитное заклинание. Оно стелилось по земле. Один его круг вдоль забора, второй – ближе к дому. Но Мэлла видела каждый его поток, каждый поворот и изгиб потоков, что мастерски были вплетены в землю, травы и даже воздух. Как хорошо она могла его разглядеть, так же просто смогла и пройти, не задев ни одного его элемента. Оказавшись во дворе, она сразу заметила большую нелепую клетку, в которой кто-то лежал, завалившись на бок. Мэлла не решилась сразу подойти. Она какое-то время всматривалась. Но вскоре заметила знакомое мерцание силы, исходящей от этого пленника. Мама.

К этому моменту Мэлла уже знала, что делать. Она крепко прижала к себе висящий на шее нож, словно он мог ей помочь и дать силы, и быстро, но осторожно подошла к маме. Та спала или была без сознания. Несмотря на то что ее рот прикрыт повязкой, было хорошо видно, что испачканное лицо заплакано. Мэлла не стала ее будить. Она достала висящий на груди, под одеждой, нож, который сегодня утром дала ей мама. Внимательно его осмотрела, пытаясь все сделать правильно. Один его короткий конец, если вонзить в живую плоть, заберет силы колдуна. Это то, что сейчас Мэлле и надо. Ведь не будь у мамы силы, гроза ее не увидит и не убьет. Второе лезвие, если его вонзить в плоть, вернет силы обратно. Так что мама ничего не потеряет. Мэлла набралась храбрости и как могла быстро вонзила короткое лезвие маме в бедро. Женщина распахнула глаза и вскрикнула. Вскочить ей помешали веревки. Это было даже хорошо, иначе рана оказалась бы больше и болезненнее.

– Мамочка, не беспокойся! – шептала ей Мэлла. – Теперь тебе молния не страшна. Тебя обязательно отпустят. – Мэлла говорила и гладила маму через решетки, стараясь ее успокоить. – Я не могу тебя выпустить, но они обязательно поймут, что ошиблись, и отпустят тебя. Не беспокойся, а я пока пойду и найду папу, и мы тебя будем ждать.

Мэлла последний раз погладила маму по голове и стала медленно от нее уходить. Скоро в темноте уже не было видно ее заплаканного лица, не было видно, как сотрясается от рыданий ее тело, но завывания Мэлла слышала еще долго.

Дорогу до своего укрытия Мэлла знала только через их дом. Туда она и пошла. Но, боясь, что дома ее могут поджидать, сделала небольшой крюк через соседей. В лесу она быстро вышла на тот путь, по которому, как помнила, папа вел их утром. Но в темноте все казалось другим, незнакомым. До землянки девочка должна была дойти за считаные минуты, но бродила уже почти час, то и дело снова выходя к деревне и углубляясь в лес. К этому времени туча уже кружила над ее головой, накрывая почти всю деревню. Наверное, если бы не по-летнему густые кроны, то в нее давно бы уже били разряды. А так гроза пока только словно присматривалась и принюхивалась, готовая в любое мгновение к атаке. Мэллу радовало одно: если нет разрядов, значит родители целы.

Именно с этой мыслью Мэлла в очередной раз вышла к деревне и, оказавшись почти под открытым небом, вдруг обо что-то споткнулась, упала и больно ударила руки. Перекатившись на бок, она стала всматриваться. Луна выглядывала из-за края тучи, ее света хватило, чтобы Мэлла поняла: перед ней кто-то лежит. Первой мыслью было сорваться с места и бежать. Но человек совершенно не двигался и, кажется, не дышал. Мэлла поспешила перевернуть его на спину. Вдруг нужна ее помощь. Но помощь понадобилась ей, потому что теперь на нее невидящим безжизненным взглядом смотрел отец…

В деревню Мэлла вернулась на рассвете и сразу заметила странное беспокойное оживление. Люди быстро выходили из домов и бежали к небольшой площади. Мэлла последовала за ними. Девочка внимательно смотрела по сторонам. Вот всегда сонный пастух, заприметив ее, отпрянул. Вот соседская бабка, оказавшись случайно рядом, прикрыла лицо руками. Странное ощущение отчужденности от всего окружающего, словно она каким-то странным, не постижимым ей образом оказалась в незнакомом месте. Хотя это ее родная деревня. Внешне ничего не изменилось, ни дома, ни люди. От этого становилось еще хуже.

Добравшись до площади, Мэлла поняла, что вот-вот потеряет рассудок. Она встала как вкопанная, не имея возможности пошевелиться. Не то что ноги и руки, даже сердце билось с большим трудом, а ком горечи, дойдя до горла, застрял в нем наглухо, принося физически ощутимую боль.

Мэлла бросилась к помосту, на котором стояла мама, привязанная к деревянному столбу. Мэлла яростно расталкивала толпу, пока у самого ее края, сзади за плечи, не схватили крепкие руки. Мэлла заверещала, но ни один звук не успел вырваться.

– Не глупи, девочка! – Дядя Бирик говорил тихо, чтобы стоящие рядом охотники не слышали. – Ни я, ни ты – никто уже ничего не сделает!

Но Мэлла продолжала вырываться до тех пор, пока не встретилась взглядом с мамой. Как только поняла, что мать смотрит на нее, остановилась, притихла. Она боялась не заметить какого-нибудь знака. Но знака не последовало. Только страх в глазах матери и мольба. Мэлла словно слышала ее голос: «Уходи!»

Но почему маму не отпустили? Может быть, еще не поняли, что она не имеет больше в себе ни капли силы? Надо только подождать. Мэлла посмотрела на светлеющее небо. Туча, что жадно кружила над деревней, уже ушла почти к горизонту. В горизонт всматривалась не только она. Рядом с мамой на помосте стоял какой-то мужчина и тоже сосредоточенно разглядывал небо. Высокий, худой, с туго стянутыми на затылке светлыми волосами. Если Мэлле чистое небо приносила облегчение, то его озадачивало и, кажется, злило. В нем не было ничего особенного, кроме того, что он, скорее всего, и был одним из охотников, и того, что от его груди Мэлла рассмотрела странное мерцание. Стального цвета нить силы шла от него и входила в грудь женщины, что тихо стояла рядом с помостом на земле и смотрела прямо на Мэллу. Не куда-то в толпу, а прямо на нее.

– Туча ушла, – неожиданно для всех крикнул староста. – Небо не признало в ней колдунью. Может быт, стоит это прекратить?

Мэлла с надежной перевела взгляд на мужчину, к нему и были адресованы слова. Он еще раз посмотрел на тучу, что превратилась уже в точку на горизонте, и только затем повернулся ко всем собравшимся.

– Когда мы поймали эту женщину, – заговорил незнакомец громко и медленно, со странным шипящим акцентом, – проверили ее на наличие силы.

Он поднял вверх свою руку, на которой был надет крупный перстень.

– Когда мы вели ее сюда вчера через вашу деревню, мы демонстрировали вам, как от ее прикосновений камень Падшего горит и радуется встрече с ней. Может, кто-то из вас хочет вступиться за нее? Доказать, что она ни одному из вас не оказывала своих колдовских услуг?

Мэлла хотела вскрикнуть, что она хочет вступиться, но Бирик крепче схватил ее и медленно повел в глубь толпы. А толпа молчала. Они только опускали взгляды, и те, мимо кого Бирик волок Мэллу старались делать вид, что не замечают ее.

– Тогда мы сами свершим правосудие, – громко сказал охотник.

И толпа воскликнула.

Бирик поспешил увести Мэллу, но она все равно слышала крики мамы, чувствовала запах сначала подпаленной соломы, дерева, дыма, а затем и горящей плоти.

Это все было давно, но в памяти Мэллы свежо, словно случилось вчера. Тогда Мэлла была маленькой напуганной девочкой, теперь она взрослая и сильная колдунья, которая только что разжилась новой силой. Тогда ненавидела всех жителей родной деревни. Сейчас понимала: то, что они молча позволили ей уйти, не показали виду, что она там была, очень смело с их стороны и спасло ей жизнь. Но в тот день и многие годы потом девушка несла свою ненависть, как знамя.

А сейчас надо было сматываться из этого города как можно быстрее. Но ворота откроют только утром. Надо было найти место для ночлега и хорошенько обдумать, как проскользнуть мимо стражи. В кармане денег только на бокал вина, и то самого паршивого. Обычно в подобной ситуации Мэлла использовала свой дар, но охотники знали, что она здесь, так что рисковать не стоило, а то казни не избежать. Да и дольше находиться под открытым небом уже небезопасно.

Мелко моросящий дождь давно заставлял кутаться в старенький черный плащ. Но вмиг поднявшийся ветер настойчиво рекомендовал быстрее принять решение. Мэлла, недолго думая, повернула в сторону неплохого кабака, что еще днем успела заприметить.

Не снимая капюшон, она уверенно вошла в зал. Сразу ударил неприятный запах табачного дыма, перегара, пота и приторных дешевых женских духов. В подобном заведении бывать приходилось, и довольно часто. Так что, не растерявшись, Мэлла направилась к барной стойке. Прекрасно понимая, что выглядит не лучшим образом, она подсела не к самому видному посетителю, как бывает обычно, а к тому, что на первый взгляд показался самым одиноким.

И, только подойдя ближе, поняла, что это самый хороший выбор. Высокий мужчина был в черном плаще, скрывающем и фигуру, и лицо, но, когда он бросил отрешенный взгляд на Мэллу, она смогла разглядеть его бледное лицо и черные как ночь глаза. От него исходил запах силы, заставляющий обратить на него внимание. Многие испытывали бы рядом с ним страх, но Мэллу переполнили чувство трепета вместе с неподдельной завистью. Она не стала медлить.

– Не хотите угостить девушку выпивкой? – Мэлла не задумываясь произнесла самую банальную, но действенную фразу.

Мужчина поднял голову и, мельком посмотрев, подвинул к ней бутылку вина. Мэлла, не беспокоясь ни о том, что подумают окружающие, ни о том, что скажет новый знакомый, отхлебнула из горла. Крепкое вино обожгло, но это было как раз то, что нужно. Как только бутылка коснулась стола, мужчина неловким движением пополнил свой стакан до краев и выпил залпом. После чего снова вручил бутылку Мэлле. Покрасневшие глаза, полуприкрытые веки, поникшие плечи – все говорило о том, что ее новый знакомый уже пьян.

– Если хочешь – пошли. – Это звучало так грустно и даже обреченно, что Мэлла не на шутку заинтересовало предложение.

На улице морось успела смениться настоящим ливнем. В такую погоду люди сидят дома, стараясь не выходить. Они греются у камина или печи, пьют горячий чай, вино, общаются с любимыми и близкими. Именно в такие ночи Мэлла чувствовала себя одинокой, как листок, сорванный с дерева осенним ветром. Во время дождя особенно сложно быть сильной, стальной женщиной. Когда-то обиженный ребенок, так и норовит вырваться наружу. Сорвать все планы, нарушить обещания. Мэлла не без грусти посмотрела на мужчину. И это ее общество в такой унылый вечер? Но флер силы, что он источал, обещал, что вечер может закончиться очень даже хорошо.

Спутник Мэллы шел, немного покачиваясь, и не обращал внимания на то, что с волос и одежды вода стекала ручьями. Мэлла рассчитывала, что он живет где-то поблизости, но они шли уже порядка двадцати минут. Дождь успел промочить и ее плащ. Озноб начал бить мелкой дрожью. Она на ходу грелась вином, глоток за глотком ощущая, что непозволительно пьянеет.

Когда мужчина повернул в один из богатых районов города, Мэлла стала беспокоиться: знает ли он вообще, куда идти, или просто прогуливается. Но, к ее удивлению, мужчина остановился около входа в один из особняков. Обошел его. Поковылял к входу для слуг, опираясь на мощные перила. Тяжело поднялся по лестнице, достал ключ и открыл входную дверь. Мэлла еле успела проскользнуть. Тяжелая дверь громко хлопнула за ее спиной. Только здесь спутник вспомнил о ее существовании, повернулся и, приложив указательный палец к губам, прошипел:

– Будешь мне еще фыркать!

Мэлла не церемонясь толкнула мужчину вперед по коридору.

– Давай иди! – приказала Мэлла.

Мужчина, насколько позволяло состояние, удивился, но послушно побрел.

И вновь незнакомец словно позабыл о ней. Он, ворча себе под нос, поднимался по лестнице. Пару раз споткнулся в коридоре о ковер, над чем Мэлла посмеялась, про себя отмечая, что сама давно не была так пьяна…

Мэлла с трудом вырвала себя из объятий сна и не смогла сдержать стон. На мгновение она забыла, где находится. Все-таки вчерашнее «обогревание» вином не прошло бесследно. Что же было намешано в этой, к Падшему ее, бутылке? Но спать помешало не самочувствие, а что-то другое.

Мэлла с трудом открыла глаза. Солнечный свет слепил. Незнакомая, но очень даже приятная и дорогая обстановка удивила. Только немного придя в себя, она поняла: кто-то на нее пристально смотрит.

– Проснулась-таки. – Приятный мужской баритон звучал спокойно, с болезненной хрипотцой.

Мэлла повернулась на голос. Рядом с ней в постели лежал и весело ухмылялся красивый обнаженный мужчина. Это был, несомненно, тот самый, которого она выбрала вчера в кабаке. Но сегодня при свете дня ее выбор выглядел совершенно иначе. Черные потоки силы окружали мужчину и тянулись к ней, словно хотели ее потрогать, лизнуть. Казалось, они тоже ухмыляются, вспоминая прошедшуюся ночь.

Засмотревшийся на чёрные нити вокруг незнакомца, Мэлла не обратила внимание, что он держит в руке.

– Занятная у тебя игрушка, – проговорил он, крутя в ладони ее кинжал.

– Отдай! – Мэлла кинулась к нему.

Незнакомец лишь рассмеялся и добровольно отдал.

– Ладно, ладно. Я же только спросил. – Он потянулся и поудобнее разлёгся на постели.

Казалось, еще чуть-чуть и замурчит, как сытый кот.

Мэлла смотрела на него, сжимая в руке кинжал. Недоумение сменялось злостью, но следующая фраза мужчины совсем смутила простотой.

– Я, кстати, Ярат, – как ни в чем не бывало представился тот и до смешного милым движением взъерошил свои черные волосы.

– Мэлла.

– И что ты собираешься этим делать? – Он ткнул пальцем в самый кончик кинжала. – Ай.

Кровь проступила на его коже.

Мэлла крепче ухватилась за рукоять, ожидая прилива к ней силы, чёрной, незнакомой. Она уже представила, как овладевает ею. Вот же удача. За один день найти и силу огня, и эту странную, но такую манящую чёрную магию. Из маленькой ранки в сторону кинжала потянулась тонкая черная струйка силы. Но чёрные нити преградили ей путь и оборвали её.

– Что это? – Ярат заинтересованно стал рассматривать свой палец. – Твой кинжал будто глотнул мою магию. Ты ж маленькая ведьма! – улыбнулся он Мэлле.

Мэлла, не желая верить тому, что не получит чёрной силы, еще раз ткнула кинжалом в Ярата, порезав его грудь. Мужчина метнулся, вырывая из ее рук кинжал, и навалился на Мэллу, пригвоздив ее своим телом к постели. Из небольшой ранки на его груди капала кровь. Вместе с ней к кинжалу текла его сила. И снова только глоток. Черные потоки помешали.

– Хочешь забрать мою силу? – спросил Ярат. – Я тебе не по зубам.

Он отпустил Мэллу, вернул ей кинжал, быстро оделся и пошел к двери.

– Если хочешь – оставайся. Но это дом моего брата. Он не будет рад гостье.

– У него тоже есть сила?

– Ага, – как-то грустно ответил Ярат. – Только не магическая, а социальная, экономическая, политическая. – Он стал загибать пальцы. – Если хочешь – бери.

– Тоже неплохо.

– У тебя глаза голубые, – вдруг мужчина снова улыбнулся.

Улыбка мгновенно стерла с лица признаки бурного вечера.

– Как у нашей мамы. Это должно ему понравится. Правда, она была не такой мелкой, как ты. Ты мне хоть до плеча-то достаешь?

В ответ Мэллы запустила в наглеца подушкой и перевела тему на более для нее важное и интересное:

– Никогда раньше не видела такой черной силы. Даже не знала о ее существовании. Что это? – все-таки решила она спросить.

– Поинтересуйся у Падшего, – снова усмехнулся Ярат и вышел.

Как только хлопнула дверь, Мэлла легко выскользнула с кровати. У нее в голове выстроился заманчивый план, и сон к его выполнению не имел никакого отношения. Если силы черного ей не получить, почему бы не попытать счастья с его братцем?

Голова немного кружилась и болела, но Мэлла мыслила ясно. У нее есть время, но очень немного. Было некогда задаваться вопросами. Надо выяснить, кто же этот таинственный брат.

Глава 3. Арина

Четыре года спустя…

Маленький провинциальный городок еще спал. Каменная кладка центральных улиц, почти вплотную стоящие друг к другу дома, уютные скверики давно привыкли к безмятежности. Здесь ничего никогда не случалось и не происходило.

По ночной темной улице шли двое. Влад и его Невольница. На первый взгляд она не отличалась от обычных девушек, но, если присмотреться, и движения другие, и взгляд, и выражение лица. Но, если вы просто пройдете мимо, скорее всего ничего этого не заметите.

– Стой, – тихо скомандовал мужчина.

Ему было необязательно произносить слова, но они почему-то то и дело вырывались.

Влад привычным жестом взял ее за подбородок и впился в губы.

– Здесь нам нужна лишь одна. И ее не поведем в штаб. Уничтожим на месте.

Все мысли Влада пронеслись по сознанию приказами. Он только подумал – она усвоила. Девушка не слышала, не понимала отдельных мыслей хозяина. Ей оставались неведомы его желания, мотивы. Только приказы, только наставления.

Она послушно шла рядом. Влад не отпускал ни на шаг, крепко держал ее руку. Арина чувствовала перстень из камня Падшего на его пальце. Во второй руке он держал небольшой арбалет с особенной стрелой. Обычно ее конец обматывали нити сковывающего заклятия. Сегодня стрела заговорена на смерть.

Взгляд Арины легко видел, где применялись нехитрые заклинания. В основном охранные. Их несложный рисунок распутывался почти одним касанием. Она не хотела, но указывала на них, проводила хозяина все ближе к цели. Тело исполняло, а парализованная воля давно перестала пытаться что-то поменять.

– Падший! – нервно прорычал хозяин, вскинул арбалет и выстрелил.

– Промахнулся, охотник. – Женский голос и смех. – Мерзкий Держатель и его марионетка. Занятно.

Арина не видела, что происходит, только отдаленно, будто из-за стены, слышала женский голос и смех, шипение Влада и ещё один выстрел. И снова, судя по звуку, стрела вошла в стену. Становилось теплее и ярче. Женский смех теперь звучал ещё дальше. Запахло костром. Донеслось лёгкое потрескивание горящего дерева. Жар становился все ближе и все настойчивее касался кожи.

Внимание девушки с трудом прорвалось через густую пелену и обратилось на Влада. Она уже знала: тот засуетился, значит нервничает. Он схватился за волосы. Хозяин всегда теребил свои рыжие волосы, когда контроль над ситуацией уходили из его рук. Всегда спокойный и ласковый в дни до ее опрометчивого побега, он таких движений себе не позволял.

– Падший все побери!

Влад уже, отбросив предосторожность, подбежал к окну. Он нервно дергал ставни, но они не поддавались.

После очередной безуспешной попытки Влад бросился к двери.

– За мной, – в последний момент скомандовал он, словно позабыв об Арине.

Невольнице ничего не оставалось, кроме как повиноваться с сожалением и горечью.

Здание все пылало. Огонь окружал. Дом занялся так быстро, будто и сам хотел скорее сгореть, повинуясь чьему-то желанию.

Двери заперты. Ставни заперты. Один выход – тот, через который они вошли.

– За мной.

Арина чувствовала страх Влада, и, как бы это ни звучало, она ему радовалась. Ее Держатель бежал по коридору, сохранявшему еще свое великолепие. Но, добравшись до выхода, остановился перед пылающим завалом.

– Падший! Давай разгребай!

И Невольница бросилась в огонь. Пламя со всех сторон обдавало жаром, дышать было нечем, а Влад стоял и в ожидании нервно переминался с ноги на ногу.

Хватаясь за очередную балку, Арина хотела бы взвыть от боли, но даже это не позволял сделать Влад. Зачем? Он ведь не знал, что его Невольница испытывала невыносимую боль. Ему все равно. Он стоял и ждал, когда она освободит проход. А как ей хотелось все бросить, повернуться, просто стоять и смотреть, как пламя пожирает тело хозяина. И она не пошевелилась бы, будь ее воля. Ничего не сделала бы во имя спасения его жизни.

Громкий треск, один вскрик, и Невольница повернулась и посмотрела туда, где мгновение назад стоял хозяин.

Она повернулась сама и смотрела. Просто смотрела.

Хозяин мертв, Арина своими глазами видела, что Влад оказался под завалом.

Жалко? Нисколько.

Она почти не помнила, что произошло за последние годы. Как посторонний наблюдатель, лишь смотрела сквозь пелену полусонного сознания и не могла ни на что повлиять. Но, наконец, эти мучения закончились.

Арина ползла по грязи в обгорелой одежде, но радовалась несказанно. Даже понимание того, что смерть заберет ее следом за хозяином, не могло омрачить великолепное ощущение свободы. Свободы во всем!

Пусть этот вдох будет последним.

Пусть она последний раз видит и чувствует этот мир, успевший стать кошмарным сном.

Но все равно вдох, сделанный по собственной воле, а не по приказу, ослушаться которого нет ни сил, ни возможности, – это дороже долгой жизни, проведенной взаперти своего же тела.

Арина из последних сил двигалась дальше от этого дома, пылающего и ставшего могилой для Влада. Он оставался позади. Сейчас у нее одно желание – умереть подальше, умереть не с ним.

Видимо, страх упокоиться вместе позволял телу держаться. Еще несколько метров, еще немного, и там, за поворотом, она сможет последний раз посмотреть на темное, усыпанное звездами небо и раствориться в его серебряных переливах.

Арина наконец почувствовала себя на достаточном расстоянии, чтобы успокоиться. Она аккуратно повернулась на спину и подняла глаза к небу, жадно вглядываясь сквозь успевший подняться, догоняющий дым. Тысячи тысяч звезд смотрели на нее. Хотя эти небесные светила и находились на невероятном расстоянии, казалось, они были причастны к этому моменту. Они были особенно яркие, легко пробивались сквозь привычную Арине серебряную рябь ночного неба.

С этими мыслями Арина приготовилась покинуть этот мир. Только её дух встрепенулся, отделяясь от смертной оболочки, как повторилось то же, что произошло тогда у ручья. Но на этот раз процесс был не столь насильственно-грубым. Кто-то, нежно обхватив, поймал в объятия и аккуратно, чтобы ненароком не поранить, положил обратно в тело.