Фракталы будущего

Девушка вышла к ней, и Виктория, отвернувшись от остальных, показала, что нужно делать.

Набрав в грудь воздуха, Пьюсси выдохнула в манок. Студентв вздрогнули и на секунду – за которую сердце Виктории пропустило удар – стихли, а потом загалдели с утроенной силой. Восторженная и воодушевленная Пьюс уже без опаски продемонстрировала, как работает фонарик.

Студентов, конечно, в первую очередь заинтересовал манок. Каждый хотел попробовать, и Виктория пообещала, что к концу занятия сделает копии своего, и у всех будет пара часов, чтобы пошуметь где-то вне стен Академии.

– Итак, если фонарик, как вы видите, довольно массивный, то манок вполне можно повесить на шею и потерять его будет очень трудно, – подвела итог Виктория.

Как и обещала, размножила манок в конце занятия. Конечно, никто не стал терпеть до опушки школьного леса. Как только студенты выходили за дверь, раздавались свист и хохот.

Арабелла Пьюс приняла свою копию и лукаво улыбнулась.

– Спасибо, профессор Брайтфорд, – искренне поблагодарила она. – Классное занятие!

И поспешно удалилась из класса, оставляя Викторию наедине с Калистой и Роландом. Втянув голову в плечи, Виктория повернулась к профессорам.

У Брайта был крайне задумчивый вид, и, хотя взгляд был сосредоточен на Виктории, мыслями он явно пребывал где-то далеко. Калиста же выглядела больше растерянной, чем недовольной.

– Первая часть урока – прекрасно, – констатировала она. – Вторая же… что ж. Это любопытно. Ваш новаторский подход может найти отклик. Но впредь все же попрошу без самодеятельности.

Это было лучшим из всего, на что Виктория рассчитывала, поэтому лишь благодарно кивнула.

***

После ужина Виктория заглянула в учительскую, в которой кроме Стерлинг, Голдбэрри и Нумерон никого не обнаружила – необычное явление. Обычно преподаватели собирались здесь каждый вечер. Заметив, что остальные заняты проверкой эссе, Виктория отправилась в свои комнаты.

И, переступив порог, пожалела о том, что не пришла позже. Знакомый конверт лежал на крышке стола.

Черт. Это было третье письмо от Эдриана, и, она могла поклясться, что и это разорвет ей душу.

Дрожащими руками вскрыла конверт, пробежалась глазами по строчкам.

«Виктория,

Я начал видеть сны. В них ты всегда рядом, но стоит протянуть руку – ты исчезаешь. Я думаю, это нормально. Так проявляется тоска. Но, возможно, это знак? Может, ты тоже думаешь обо мне?

Я помню каждое твое слово, каждый взгляд. И чем дольше тебя нет рядом, тем отчетливее я понимаю: мы не закончили разговор. Слишком много осталось невысказанного.

Эдриан».

Да, это разрывало душу.

Виктория чувствовала, как в ней пробуждаются злость вперемешку с сожалением. Эдриан знал, что она не может и не хочет ему отвечать, но продолжал терзать бумагу и ее.

Она поступила так же, как и с предыдущими письмами – отправила его в камин и долго наблюдала за тем, как тлеет и сгорает бумага.

Оставаться в одиночестве больше не хотелось. Но и идти в учительскую – тоже. Могла бы сыграть со Стерлинг в шахматы, но эта идея отдавалась тупой болью в области сердца, которое осталось в прошлом. Даже мысли о шахматах приводили к воспоминаниям об Эдриане – перед глазами тут же появлялся его образ, каким он был в начале: мягкая улыбка, голубые глаза, смотрящие с теплотой.

Последнее напомнило еще кое о ком. На третьей странице «Валреннских вестей» этим утром она наткнулась на статью о пересмотре дела Эрайна и невольно взглянула в сторону Брайта. Его газета была открыта на том же месте. Это объясняло его потерянный вид сегодня.

Виктория подумала о том, что неплохо было бы разделить этот вечер с тем, кто также, как и она, не готов веселиться.

***

Она неуверенно топталась перед дверью в покои Брайта, не решаясь постучать. Было самонадеянно с ее стороны вот так заявиться к нему. С чего она вообще взяла, что ему это нужно?

Уже собиралась уйти, как дверь внезапно открылась.

– Роланд, – на выдохе произнесла она, подбирая слова чтобы объяснить свое нахождение под его дверью.

Брайт будто и не собирался выходить.

– Профессор Брайтфорд, – сказал он, склонив голову к плечу.

– Я… я хотела спросить, не хотите ли вы выпить чаю, – скороговоркой произнесла она.

Брайт посторонился, пропуская ее в комнату, и Виктория моргнула. Она не рассчитывала даже на то, что он просто согласится. И уж совсем не предполагала, что он пригласит к себе.

– Я почувствовал вас еще десять минут назад, – пояснил он, заметив неуверенное выражение лица. – Должно быть, этот чай очень важен для вас, раз вы столько времени не решались постучать.

– П-почувствовали? – спросила она, так и не сдвинувшись с места, как кошка, замершая на пороге.

Роланд пожал плечами.

– Я же директор, – сказал он, будто это все объясняло. – Проходите.

Нервно сглотнув, Виктория все же вошла.

На чужой территории ей было не так комфортно, как в своих покоях. И пока Роланд готовил чай и варенья, Брайтфорд, неловко усевшись на стуле, корила себя всеми словами. Все темы для разговоров почему-то вылетели из головы.

– Вы о чем-то хотели со мной поговорить? – спросил он, поставив поднос на столик.

Этого вопроса Виктория боялась, потому что так и не придумала, о чем завести беседу – ясно, что личным они поделиться не могли. Поэтому выпалила первое, что пришло в голову:

– У вас было странное лицо сегодня в конце моего занятия.

Возможно, она не была сильна в светских беседах. Брайт усмехнулся.

– Ваш подход меня впечатлил, – сказал он.

– В хорошем смысле? – с надеждой поинтересовалась Виктория.

– В самом хорошем смысле, – подтвердил Роланд. – Мне нравится, что вы решили ненавязчиво продемонстрировать изобретения обычных людей. Правда, сомневаюсь, что старшекурсники воспримут подобное с таким же энтузиазмом, но начало положено.

Виктория выдохнула.

После этого Брайт сам вел разговор, и темы плавно перетекали от одной к другой. И оказалось, что не так уж и мало вопросов они могут обсудить. Затронули и земли почившего Брайтфорда – ее фальшивого дядюшки.

– Удивлен, что вы еще не определились, кому передать дела. Скоро весна – время рекультивации.

Виктория пожала плечами.

– Мне никогда не приходилось думать о таких вещах, – неловко произнесла она. – Но я стараюсь узнать как можно больше, прежде чем доверить землю кому-то. Склоняюсь к Моукам или Гринвеям.

Брайт одобрительно кивнул, но советовать ничего не стал, полагая, что Виктории стоит разобраться в этом самой.

Единственный совет, который он дал, касался Морвенара. Брайт заговорил об этом, когда Виктория уже была в дверях.

– Я заметил, что вы много общаетесь с Кассианом, – произнес он, и Виктория почувствовала, что к щекам прилила краска. – Не хочу вам указывать, как и с кем проводить время, но советую… не доверять этому человеку.

– Я… хм… приму к сведению.

– Виктория, вы мне нравитесь, – добавил Брайт. – Я давно знаю Кассиана, и, поверьте, не хотел бы видеть, как он сломает вас, как любимую игрушку.

Что-то было в его взгляде, что заставило Викторию на мгновение напрячься. Она еще раз кивнула и попрощалась. Брайт проявлял своеобразную заботу, предостерегая ее, и это было неправильно – она не была человеком, о котором необходимо заботиться. Она была лисой, забравшейся в курятник – так говорили в том месте, где она выросла. Если бы они оба – и Кассиан, и Роланд – знали, что она росла среди обычных людей, относились бы они к ней с таким же интересом? Если бы им стало известно, что она самозванка и не имеет никакого отношения к Брайтфорду, что бы они сказали в таком случае? Если бы узнали о ее Даре, воспользовались бы им? Эдриан узнал о ее способностях, и чем все закончилось?

-

Субботний поход в Новое поселение отменили.

Спустившись на завтрак полная энтузиазма, Виктория наткнулась на мрачные лица коллег и учеников. Брайта за столом не было – почему-то этот факт заставил Викторию напрячься больше всего.

– Ночью на Новое поселение было совершено нападение, – проговорила Морриган в полголоса. – Роланда серьезно ранили.

Виктория нервно сглотнула. Есть совершенно расхотелось.

Выбор

Виктория, насупившись, наблюдала за вспыхивающим изумрудной зеленью пламенем камина и растворяющимися в этом пламени учителями. Всем коллективом они решили посетить Роланда в лечебнице, а Викторию и Голдбэрри оставляли в школе. Бенедикт опасался оставлять надолго студентов факультета Тени, – так он заявил, хотя все, даже Виктория, знали, что он просто не любит путешествовать камином. Викторию не брали с собой по причине того, что кому-то нужно было остаться дежурить в школе, а Роланд ей не так близок, как остальным – читалось между строк.

Похлопав ее по плечу, Бенедикт отправился в свои покои, расположенные неподалеку от общежития Теней.

Оставшись совершенно одна, Виктория тяжело вздохнула. Мало того, что ее оставили с сотнями учеников, так еще и беспокойство о Роланде снедало. Как он оказался в Новом поселении ночью? Насколько серьезно его ранили? Морриган коротко обронила что-то о том, что ему досталось шальным заклинанием, и с тех пор Викторию не отпускало напряжение.

Прошло всего каких-то пять минут, а Виктория вновь накрутила себя до тревожного состояния. Самые страшные картинки лезли в голову, а «Роланда серьезно ранили», произнесенное голосом Морриган, набатом отдавалось в ушах. Сердце заколотилось, грудь болезненно сдавливало. Брайтфорд оперлась о край парты, зажмурившись и пытаясь хоть немного прийти в себя. Но подсознание было трудно переубедить, что все будет в порядке, и с Роландом не случится ничего непоправимого еще как минимум лет сорок…

Прикосновение к плечу одновременно отрезвило и напугало ее. Брайтфорд подпрыгнула, взвизгнув, и выставила перед собой руки в атакующую позицию.

Побледневший и удивленный Роланд поднял ладони в капитулирующем жесте.

– Роланд, какого хре… – Виктория закашлялась, – что вы здесь делаете?

Все еще часто дыша, она впилась в его лицо взглядом, стараясь отыскать в нем ответ.

– Я здесь работаю, – проговорил Брайт, – директором.

– Я зна… О, Создатель, Роланд, что вы на самом деле здесь делаете?! – воскликнула Брайтфорд, отодвигая руку от его лица. – Вы же должны быть в лечебнице!

Проследив за тем, как Виктория встряхивает руками, сгоняя облачка магии, Брайт сделал шаг назад и оперся о край стола.

– Со мной все в порядке, меня отпустили, – пожав плечами, сказал он.

Виктория прищурилась.

– Вы лжете, – произнесла, приближаясь. – После темномагических ранений не отпускают так скоро – хотя бы пару дней наблюдают за мозговой активностью. Возвращайтесь в лечебницу.

– Вы достаточно осведомлены…

– И даже не пытайтесь заговорить мне зубы, – предупреждающе протянула Виктория. И чуть тише добавила: – Я натравлю на вас Морриган и Стерлинг, если не пойдете добровольно.

Роланд моргнул. А потом совершенно искренне рассмеялся. Брайтфорд удивилась – ей еще не приходилось слышать, как он смеется.

– Давайте так, – сказал Брайт, собравшись, – я схожу в наше больничное крыло. Уверен, Эмма сумеет проконтролировать мое выздоровление, а вы ничего не скажете Изабелле и Калисте. Кстати, где они?

Виктория ехидно улыбнулась и скрестила руки на груди.

– Навещают вас, – произнесла она. – В лечебнице.

– Занятно, – пробормотал Брайт.

Идти в больничное крыло прямо сейчас он явно не собирался, а профессора еще не вернулись, так что Виктория решилась задать еще несколько интересующих ее вопросов.

– У меня была встреча с братом, – просто ответил Роланд, ведь отчитываться перед ней он вообще-то не был обязан. – Но поверьте, даже если бы я в момент нападения находился в замке, то сразу же направился бы в Новые поселения. И нет, я не знаю нападавших, профессор. Но предполагаю, что их целью являлись не мирные жители, иначе раненных было бы больше.

-

Встреча с Люциндой и Серафиной в воскресенье вышла продуктивной. Женщины умелым взглядом прошлись по землям и теплицам старого Брайтфорда и предложили сотрудничество с Гримволдами. Втроем они сошлись во мнении: продавать землю нельзя.

Полуделовая встреча закончилась в поместье Серафины, где был подписан контракт на обслуживание земель Гринвеями и экспорт продукции на заводы Гримволдов. Теперь участие Виктории в делах по сути не требовалось, а счет в Хранилище будет продолжать расти.

После подписания контракта темы стали более праздными.

– Белинда писала мне, что вы раздали детям немагические игрушки, – проговорила Люцинда без определенного выражения, делая глоток чая.

Виктория пожала плечами.

– Это не совсем игрушки, – произнесла она, и прежде чем Серафина или Люцинда успели задать вопрос, добавила: – Но да, они немагические. Я не стану оправдываться. Считаю, что в том, что касается безопасности детей, нет места предубеждениям.

Серафина склонила голову к плечу.

– Что вы имеете в виду?

Брайтфорд вздохнула и, отставив блюдце и чашку на столик, повторила лекцию, которую несколько дней назад давала студентам.

Серафина и Люцинда остались не менее впечатленными. Виктория знала на что давить: матери готовы поступиться принципами ради защиты своих детей.

-

Неделя проходила в привычном штатном режиме.

Калиста позволила Виктории забрать на себя лекции для студентов с первого по третий курс. Ребята старше первого курса уже не так охотно воспринимали смену программы – меньше участвовали в дискуссиях, презрительнее кривились на немагические изобретения. До открытого бунта не доходило, но очаговые споры периодически возникали. И, конечно, Виктория не удивилась, что чаще остальных зачинщицей выступала Белинда Гримволд.

Несмотря на то, что ту явно утихомиривала Люцинда, девчонка оставалась слишком упертой. Ничьей вины в этом не было. Воспитанная на постулате «Истинные наследники навек», Белинда не могла в мгновение ока перестроиться. Виктория искала способ, как свести ее с кем-нибудь из талантливых полукровок и не навлечь на себя гнев ее родителей.

Брайтфорд настолько глубоко погрузилась в школьные проблемы, что совершенно забыла и о Морвенаре, и о Брайте. Она не проследила, посетил ли Роланд целительницу, но надеялась на его благоразумие.

И так уж вышло, что оба мужчины напомнили о себе в один день.

Проснувшись в четверг, Виктория обнаружила сверток у кровати, похожий на те, что дарят на Рождество. Просканировав его на все известные чары и не обнаружив ничего подозрительного, распечатала. Внутри оказался свитер алого цвета, похожий на те, что вязала ее мать. Ошарашенно уставившись на него, Виктория медленно перевела взгляд на записку.

«Не могу смотреть, как вы мерзнете. В нити вплетены согревающие чары.

Р.Б.»

Кто скрывается за личностью Р.Б., сомневаться не приходилось.

Брайтфорд в очередной раз смутилась. Вряд ли Роланд так заботился обо всех преподавателях – она по крайней мере не видела, чтобы те щеголяли в свитерах его вязки. Но отказываться от подарка она не собиралась. В школе было чертовски холодно, так что гордость пришлось отодвинуть в сторону.

Сидя на кровати в одном свитере, надетом поверх ночной рубашки, Виктория задумалась. Если бы ей не было известно о некоторых деталях личной жизни Брайта, она бы решила, что он так своеобразно… ухаживает за ней. Но сам Роланд не знал о том, что ей что-то известно о его прошлом, значит, он, возможно, хотел, чтобы она думала, что он оказывает ей знаки внимания.

Виктория устало вздохнула и провела ладонью по лицу. Эти свободные в выражении своих чувств Валлренцы сводили ее с ума.

И неужели Брайт готов упасть так низко, лишь бы ограничить ее от общения с Морвенаром?

Или, возможно, она себя накручивает и Роланд ничего такого не делает. Ведь, если подумать, он по-своему заботится о каждом учителе, и в целом Викторию не выделяет.

А она так привыкла ожидать от людей худшего, что видит манипуляции в любом поступке.

Она хотела поблагодарить Брайта за завтраком, но ее внимание привлекла сова с огромным свертком: это Морвенар таким образом приносил свои искренние извинения и приглашал на скачки, которые организовывали Гримволды. В свертке обнаружилась дорогая мантия из тонкой ткани и браслет-вратник сразу к месту назначения.

Вздохнув, Виктория написала короткий ответ.

-

Суббота подкралась незаметно.

Сразу после завтрака Виктория нехотя сняла теплый свитер и облачилась в мантию, которую прислал ей Морвенар. Прохладная ткань скользнула по покрывшейся мурашками коже, и Брайтфорд поежилась. Настойчивое желание контролировать то, во что она оденется, раздражало. Будто она могла показаться в высшем обществе в школьном свитере.

В то время как Брайт стремился ее одеть, Морвенар, напротив, раздевал. Возможно, если бы она могла пользоваться согревающими чарами, ее так сильно не беспокоил бы этот момент. Но она не могла – даже Спаркфейн опустил руки, пытаясь подобрать подходящие заклинания, – а потому была вынуждена мерзнуть.

Благо за скачками принято было наблюдать из стеклянного помещения, расположенного выше уровня земли, так что просматривалась вся трасса.

Морвенар, одетый традиционно – в смокинг, ожидал ее у площадки для перемещений.

– Рад вас видеть, мисс Брайтфорд, – произнес он, целуя руку.

– Взаимно, – ответила Виктория. – Вы так долго не писали, что я было решила будто чем-то разочаровала вас.

Морвенар улыбнулся.

– О, ни в коем случае. Было много дел, но я рад, что мы наконец встретились. – Он сжал ее ладонь в своей. – Вы раньше бывали на скачках?

– Не приходилось, – неловко ответила Виктория, осматриваясь.

Морвенар еле заметно скривился.

– Я расскажу вам о них, но для начала предлагаю занять столик в буфете. До начала есть целый час, хотите перекусить?

Виктория неуверенно повела плечом.

– Не отказалась бы от десерта, – произнесла она. – Думала, вы не любите еду, приготовленную не вами.

Они прошли через арку, и Брайтфорд опешила. То, что Морвенар пренебрежительно назвал буфетом, вполне могло сойти за ресторан высокой кухни. Еще до его ответа, рассматривая немного вычурные детали интерьера, она знала, что сейчас услышит.

– Это заведение принадлежит Гримволдам, а они знают толк в том, как удовлетворить запросы гостей.

И это тоже было преуменьшением века. Все здесь, начиная с подсвечника, заканчивая комфортными мягкими креслами, просто кричало о богатстве. Так что, да, любому чистокровному магу из высокого рода, приглашенному на скачки, здесь определенно было бы комфортно. Виктория же чувствовала себя немного скованно.

В отличие от Морвенара.

Не заглядывая внутрь, он подбросил меню.

– Позвольте снова сделать выбор за вас, – произнес он и обворожительно улыбнулся, опуская свою ладонь поверх ее.

Такое, казалось бы, невинное прикосновение вводило в диссонанс. Теплые немного шершавые подушечки пальцев невесомо поглаживали кожу, а жар его ладони растекался по всему телу. Виктория заставила себя сосредоточиться на его лице, а не воспоминании о видениях, связанных с ним.

– Кажется, вы уже вошли во вкус, решая за меня, – протянула она без выражения, указав на мантию, присланную им.

Морвенар положил ладонь на сердце и виновато склонил голову.

– Виновен, – с чувством произнес он. – Не могу ничего с собой поделать, когда хочу порадовать симпатичную мне даму.

Виктория закашлялась. Щеки обожгло, а сердце на мгновение сбилось с ритма. Морвенар подал ей стакан воды.

– Итак, – продолжил он, успокаивающе поглаживая ее ладонь, – к традициям магических скачек можно отнести ставки. Если вы не сделаете хотя бы одну – оскорбите хозяев. В перерывах между забегами принято…

Морвенар говорил и говорил, держа руку Виктории в своей. И то, как он рассказывал на первый взгляд банальные вещи, интриговало – он умел преподнести информацию. Сознание поплыло под его чарующий голос. Брайтфорд даже не запомнила ни вкус вина, ни десерта. Лишь его низкий бархатный баритон, льющийся, минуя уши, прямо в мозг.

Все вокруг них будто померкло. И стало наплевать на скачки, ставки и все традиции.

Виктория была готова просидеть на своем месте весь день, слушая Морвенара.

Покашливание, прозвучавшее слева, мгновенно отрезвило.

– Роланд? – удивленно протянула Виктория.

– Рад вас встретить здесь, профессор Брайтфорд, – улыбнувшись, произнес он. – Мистер Морвен, – он слегка склонил голову.

Виктория перевела взгляд на Морвенара и поразилась мгновенным переменам: черты лица заострились, стали хищными; в глазах появился алый отлив. Он крепче сжал ее ладонь, которую Виктория, как она думала, попыталась незаметно отодвинуть.

– Брайт, – проговорил он. – Неважно выглядите, директор.

Виктория посмотрела на Роланда. Тот действительно выглядел не очень. Кожа была еще бледнее, чем неделю назад, а на лбу выступила небольшая испарина.

– Приболел, не стоит беспокойства, – безразлично бросил Брайт, переключая внимание на Викторию. – Вы снова легко одеты.

Это прозвучало, как обвинение.

– Н-ну, здесь довольно тепло и…

– Если мисс Брайтфорд замерзнет, она всегда может использовать согревающие чары…

– Не может, – возразил Брайт, не глядя на Морвенара. – Они ей, так скажем, противопоказаны. Не задерживайтесь, профессор, – добавил, обращаясь уже непосредственно к ней.

Кивнув напоследок, Роланд отошел. Виктория проводила его взглядом, только сейчас обратив внимание на легкую хромоту и то, как старательно он обходит людей, стараясь ни с кем не столкнуться. Она нахмурилась, задумавшись.

– Значит, вы не можете использовать согревающие чары, – произнес Морвенар, переключая ее внимание на себя. Виктория рассеянно кивнула. – Вы должны были предупредить об этом заранее.

– Все в порядке…

– Я должен знать о таких вещах, – перебил он раздраженно. Виктория моргнула. – Идемте, пора сделать ставки и отправляться на трибуны.

-

Виктория заняла место, на которое указал Морвенар, и без удовольствия обнаружила, что Роланд находится прямо напротив них на зеркальной трибуне. Он был с Бенедиктом. Она старалась не смотреть на них так явно, но бросила несколько коротких взглядов, искренне беспокоясь за состояние Брайта. С далека он выглядел еще болезненнее, особенно на фоне Голдбэрри.

В голову закрались сомнения на счет того, посетил ли он школьную целительницу. Ухудшение состояние могло быть признаком не только воздействия магии, но и банального заражения, если его рану не успели достаточно обработать в лечебнице. По опыту Брайтфорд знала, что мужчины ненавидят посещения больниц и стараются покинуть их как можно скорее. Тот же Эдриан рвался из больничного крыла в школе, стоило ему прийти в себя.

Она дала себе обещание, что сразу после скачек лично проводит Брайта к целительнице.

А потом ее внимание перетянули на себя пегасы и наездники. И Морвенар, левая нога которого прижималась к ее правой.

Каждый наездник, прежде чем подойти к своему пегасу, низко кланялся. И шоу началось еще до того, как все успели занять свои позиции.

Мужчина под номером восемь поклонился недостаточно уважительно, и существо, разозлившись, встало на дыбы. Участник успел лишь заслонить лицо рукой, а потом вытоптанный снег окрасился в красный.

Брайтфорд невольно ахнула.

Морвенар взял ее ладонь в свою руку. Теперь вся правая часть тела просто горела от его близости. Его аромат, казалось, окутал ее и пробрался в легкие.

С трудом Виктория переключила внимание на то, что происходит за окном. Остальным наездникам, кажется, повезло больше восьмого. Спустя пару минут каждый пегас был оседлан.

Даже издалека Виктория видела, как переглядываются птицы, словно обещая друг другу, что пощады не будет. Пожалуй, в этом и было основное отличие магических скачек – пегасы осознавали, что соревнуются. Один с пестрыми крыльями и светящимися зелеными глазами, боднул крылом белого, щупленького. Тот угрожающе клацнул клювом.