Темная вишня

– Иногда мне кажется, что тебе в детстве слишком сильно приложили прикладом автомата по голове, иначе я понятия не имею, откуда в тебе столько смелости.

– Испытывать твое терпение прописано в моей должностной, как твоего Консильере, так что не бурчи, – усмехнулся он, а я не удержался от того, чтобы закатить глаза. –  А если серьезно, то что собираешься делать?

– В этом и заключается проблема. Я ничего не могу сделать.

– Не рычи на меня, – цокнул языком, а я, кажется, был готов взорваться от кипятящейся крови внутри меня. – Предлагаю подорвать ему тачку, что думаешь? – раздраженный взгляд врезался в его лицо, пока я скрещивал руки на груди, но он игнорировал это слишком профессионально. – У него, правда, очень классная модель Ауди, будет жалко. Ну, ничего не поделаешь.

– Не надо никого подрывать. Этот Доминик связан с Витторио, а я и так на коротком поводке, чувствую, как он скоро захочет затянуть мне петлю.

Энрике фыркнул:

– Будто бы он такой уж неприкосновенный.

– Я не люблю подобный стиль, ты же знаешь.

Ухмылка расплылась на лице брата:

– О да, знаю, – поднялся с кресла. – Хорошо, ты прав. Думаю, будет весело.

Телефон издал звук вибрации, лежа на столе, привлекая к себе внимание.

Доминика: Ты тут?

– Ладно, я поехал.

Напечатав ответ Доми, я поднял глаза на удаляющуюся спину брата:

– Куда?

Энрике обернулся, продолжая идти, но уже спиной к выходу.

– Секрет. Мы же их все так любим, да? – ухмыльнулся, а в глазах веселье смешивалось с сарказмом. – Заеду за тобой завтра, не хочу пропустить то, как ты надерешь задницу Мёрфису, – и закрыл за собой дверь.

ВИШНЯ ПЯТАЯ

Риккардо

01.10.2020г. 19:11

Кенфорд. Мафорд.

После того, как я чиркнул зажигалкой, а огонь осветил лицо, поджигая кончик сигареты, услышал, как цокнул Энрике. Прохладный ветер игрался с его вьющимися темными волосами, пока он, спрятав руки в карманы расстегнутой черной куртки, вглядывался на парковку под нами. Пепел слетал с сигареты, и ветер уносил его с крыши, когда я же продолжал затягиваться, впуская в себя никотин и внушая, что это меня успокаивает.

– Как думаешь…

– Когда ты так начинаешь предложение, я уже заранее знаю, что спросишь то, что мне не понравится, – фыркнул я, не отрывая взгляда от машин, что въезжали на открытую парковку ресторана «Остерия».

– Прежде, чем ворчать, как старый дед, ответь, что думаешь по поводу Уго.

– И что же я могу о нем думать? – Взгляд покосился на брата, делая очередную затяжку.

– Откуда он всегда про все и всех знает? Это же, блин, ненормально.

Хмыкнув, я стряхнул пепел с сигареты:

– У Уго всегда мышление отличалось от остальных, будто бы не знаешь. Другой склад ума, так скажем. Он у себя в голове выстраивает такие мыслительные цепочки, что свихнуться можно. И обращает внимание на такие мелочи, на которые бы никто не обратил. А когда я говорю «никто», то имею в виду – совсем никто, понимаешь?

– Не удивлюсь, если окажется, что он узнал об отношениях сестры и Клофордского Исполнителя еще тогда, когда у них все только-только началось, – брат чуть поежился от порыва ветра.

– Ты прав. Это будет нисколько не удивительно.

Одним движением пальцев я выбросил окурок за пределы крыши, и мы обернулись на звук открывшейся железной двери позади нас.

Темная кепка, скрывающая тенью козырька верхнюю часть лица, такая же куртка и берцы. Брат поднял голову, позволяя свету городских огней, что добирался до крыши, показать всем его карие глаза с повязкой на левом. Уго подходил ближе, а ветер заглушал его шаги. Оказавшись рядом, он с ходу выдал имеющуюся информацию:

– Ей было скучно весь вечер. Всего раз посмеялась, и то постаралась скрыть это за неловким кашлем.

– Посмеялась?

Рука Энрике упала мне на плечо, крепко сжав его.

– Тут только одним твоим тоном можно людей убивать, ты в курсе? – Смешок вылетел из его рта, когда я же подарил ему свой уничтожительный взгляд. – Над чем она посмеялась? – Теперь брат обращался к Уго.

– Доминика посмеялась, когда на Мёрфиса официант пролил кофе.

Не знаю как, но это получилось само собой – я теперь улыбался, как идиот, а Энрике рассмеялся.

– Блондиночка – наш человек, – Он пожал плечами и оглянулся на парковку.

Я только хотел спросить, когда этот цирк закончится, как Энрике дернул меня за рукав пальто:

– Эй, они вышли.

Каждый из нас устремил свой взгляд к Доми и Мёрфису, что только что покинули стены ресторана. Интересно, я могу сказать впервые в жизни «спасибо» телохранителю, который в кое-то веке не оставил ее одну?

Эмилио открыл дверь белого Мерседеса, помогая Доминике сесть в ее прекрасном платье на заднее сидение, после чего обогнул капот и, устроившись за рулем, выехал с парковки.

Доминик же все это время стоял рядом со своей Ауди, глядя, как машина моей женщины отдалялась. И если быть честным, я даже не успел подумать о том, как хочу показать ему, что значит претендовать на то, что принадлежит мне, как он сел в свою тачку, а в следующую секунду раздался оглушающий взрыв.

Нас отшвырнуло назад, как тряпичных кукол от края крыши. И каждый успел прикрыть голову руками.

Улица сотряслась от удара, окна ближайших домов задребезжали, пыль и обломки полетели во все стороны, взметнувшись ввысь клубами дыма и пламени.

– Твою ж мать… – вырвалось у Энрике, когда мы вновь посмотрели на то, что случилось внизу.

Машина Мёрфиса, некогда сверкающая хромом и лакировкой, превратилась в груду искореженного металла. Языки пламени лизали кабину, разнося пластик и металл на тысячи мелких частей.

Несколько долгих секунд прошло в полной тишине, словно мозг отказывался воспринимать увиденное. Но уже в следующее мгновение я повернулся к Энрике и схватил его за ворот куртки, дернув на себя на накатывающей злости:

– Твоих рук дело?

Он вылупился на меня, как на умалишенного.

– Чего? Совсем плиты поехали, с концами?

– Я спросил, отвечай.

– Слышь, прекрати курить то, чем там балуешься, понял? Я не при делах, – Вырвавшись, он вскинул руки вверх в сдающимся жесте.

– А кто вчера предложил подорвать его тачку?! Я что ли?!

– Да, я предложил, тут нехуй отрицать и отпираться, но это обсуждение так и осталось в стенах кабинета в «Кёрли», и дальше никуда не ушло! Так что не хрен на меня свешивать это дерьмо!

– Если вы закончили выяснять отношения, то я советую уходить, пока сюда не приехали копы, – Только когда Уго произнес это, я услышал вдалеке звук приближающейся сирены.

Я кивнул:

– Уходим.

– Пиздец, ещё и сваливаем так, будто реально имеем к этому отношение, – Проворчал Энрике, плетясь следом.

02.10.2020г. 07:27

Кенфорд. Общий зал

Уже утром всех срочно собрали в зале для инициации. Капо и Консильере каждого района стояли напротив Витторио Леоне и Валерио Агостини с заведенными за спину руками.

Но Сант-Хилл стал единственным районом, который взял на собрание еще и своего Исполнителя. Я прекрасно понимал, в честь чего подобное сборище, еще и в такой спешке, поэтому привел с собой и Уго, который также стал свидетелем вчерашнему происшествию.

– Итак, – голос Витторио, на первый взгляд, казался даже спокойным, – у меня новости, которые никого из вас не порадуют.

Он шагал из стороны в сторону, скрепив руки в замок за спиной, не спеша, но каждый шаг отдавал волной напряжения, которое чувствовалось не то что кожей, но и каждым дюймом всех внутренних органов.

– Уже второе открытое заявление от Шанты о своем присутствии и намерении показать себя, продемонстрировать свою силу, мощь, – Дон поморщился, словно сам понимал, что за чушь несет, – но пока им удается лишь показать нам, что у нас перед носом летает какая-то ебаная мошка, желающая, чтобы ее прихлопнули.

Остановившись, он сложил свои огромные руки на такой же огромной груди. Взгляд скользил по каждому из нас, как острием лезвия, оставляя за собой жгучий след.

– И я хочу, чтобы вы уже начали исполнять свои обязанности, – его голос стал громче и тяжелее. – Прибейте эту блоху к чертовой матери. Какого хрена они позволяют себе разгуливать по нашей территории и вытворять все, что им вздумается?!

Мы с Энрике переглянулись.

– Аллегро, – окликнул Леоне, и Итало сделал шаг вперед. – Как я понял, это был «камень в ваш огород», ведь так?

– У нашего отца, Амато Аллегро, были свои личные счеты с Доном Шанты несколько лет назад, и мы думаем, что они до сих пор выделяют Клофорд, наступая на него в первую очередь.

Ренато также сделал шаг вперед:

– Именно поэтому нам кажется нападение на Доминика Мёрфиса не простым совпадением, а специально выбранной целью.

– Он ведь встречался с вашей младшей сестрой, не так ли? – тон Валерио звучал с презрением, отчего я стиснул зубы.

– Верно, – подтвердил Итало. – Вчерашний вечер не стал исключением. Наша сестра ужинала вместе с Мёрфисом, но не прошло и пяти минут с момента, как они разошлись – раздался взрыв.

– Значит, Шанта действительно могла выбрать Мёрфиса своей показной целью, чтобы заявить о своем присутствии, – согласился Руфеан.

– Им необходимо было сложить два плюс два, чтобы понять, что он может быть женихом или кандидатом в мужья для Доминики. Ничего сложного, если учесть, что они виделись не единожды, – а это уже был Сальваторе Марони – новый Капо Мафорда.

Его назначили почти сразу после того, как вскрылась ситуация с Мителло. Того лишь понизили до простого солдата, когда я же только и мечтал всадить ему пулю в голову. Может, даже и не одну.

– Он еще не был ни тем, ни другим, но это уже не важно, – неожиданное признание Итало удивило меня. – Мёрфис мертв, а Шанта пробралась на нашу территорию.

– Первое, что вы должны сделать: проверить своих людей. Любой из них может оказаться предателем, перебежчиком. Все-таки попасть на нашу территорию и остаться незамеченным – нереально, им помогли. В этом нет сомнений, – отчеканил Валерио каждое свое слово, наполняя их ощутимым раздражением и ядом.

– Найти и ликвидировать. Займитесь сначала этим, а после уже будем решать, какую ответку получит Шанта за свою шалость.

Кенфорд. Сант-Хилл.

– Почему ты не сказал, что мы там были и все видели? – Энрике повернулся ко мне лицом, пока Уго застегивал ремень безопасности на заднем сидении.

– Потому что до меня поздно дошло, что нас там вообще быть не должно было, – бросил ему, не отрывая взгляда от дороги. – Карбоне на территории Мафорда, да еще и рядом с рестораном, в котором младшая сестра Аллегро ужинает с гребаным говнюком Мёрфисом.

– Ты, наверное, хотел сказать мертвяком. Ну ладно, – он поймал мой взгляд, изгибая губы в усмешке. – В любом случае, что ты думаешь по этому поводу?

– О, ну если это все-таки не ты его подорвал, то тогда я склонен верить, что это Шанта.

– Заебешь, – и снова этот цок из его рта, пока глаза закатывались в попытке увидеть в черепе то, чем большая часть моей семьи отказывалась пользоваться. – Не трогал я эту златовласку. Между прочим, у тебя было гораздо больше причин, чтобы поджарить его в собственной тачке.

Покачав головой, взгляд зацепился за молчаливого брата, на которого я посмотрел через зеркало:

– Уго, ты что думаешь?

– Вполне логично с вариантом про Шанту, – спокойствие брата привычно успокаивало всю напряженную атмосферу. – Учитывая, что, как выяснилось, они нехило наследили после себя.

– Наследили?! – воскликнул Энрике, обернувшись к Уго. – Вот видишь, Рик, это не я, – теперь же его глаза нашли меня.

Я ничего не ответил, но подумал, что слава гребаному Богу!

Доминика

03.10.2020г. 17:43

Кенфорд. Мафорд. Пентхаус Карбоне

Доминик мертв. Убили. Подорвали в его собственной машине.

А если бы я не была с Эмилио? Что, если бы тоже села к нему в машину, чтобы он довез меня до дома? Ведь он предлагал… Господи…

Я слышала этот ужасно громкий взрыв с парковки. Мы успели отъехать на достаточное расстояние, но… Это совсем не означало, что не испугалась, что не переживала и не пропустила мысль через себя о причастности Риккардо. Ведь могла поклясться, что в конце ужина с Домиником видела, как Уго Карбоне выходил из ресторана.

Я не заметила, как и когда он пришел, как не знала и того, сколько там пробыл. Но факт его присутствия в ресторане сложил свой пазл в моей голове, хоть Итало с Ренато и пытались вчера объяснить мне, заверить, что это было всецело дело рук клана Шанты. И, если бы не то, что брат Риккардо был там, то я бы поверила в рассказ братьев, ведь все, что они сказали, казалось логичным. Но…

– Можно я спрошу?

Стоя у кухонного островка, я смотрела в темные глаза напротив, и он кивнул коротко, согласно.

– Кто из твоих братьев знает о нас?

Никакой лжи, вранья, притворства, секретов и увиливаний. Прошу тебя. Только честность, правда и глаза в глаза, умоляю.

– Энрике и Уго, – ответил Риккардо. – Но про первого ты и так знаешь.

– Как давно знает Уго? – мялась я, а он подошел ближе.

– Понятия не имею, – на выдохе проговорил. – Но сказал ему не я.

Я же нахмурилась в немом вопросе.

– Это… Уго, – Рик говорил так, будто это должно было все объяснить. – Он всегда таким был.

– Каким?

– Не знаю, как это сказать, чтобы было более понятно. Умным? Смышленым? Не таким, как все? Каким-то одним словом не дать определение тому, какой Уго, что он за человек. И если честно, то даже я за столько лет не смог до конца узнать его на сто процентов.

Риккардо взял меня за руку, проводя большим пальцем по костяшкам пальцев. Нежно и осторожно, словно боясь причинить боль.

– И мне стыдно за это, – его брови свелись к переносице, и выражение лица стало обеспокоенным, хмурым.

Я видела и понимала, что он собирался рассказать что-то личное. То, что терзало его душу по сей день, и мое сердце сжималось, как и рука, переплетая наши пальцы.

– Как-то один раз отец уехал с матерью из особняка. У них было внеплановое свидание или что-то типа того. Обычно они посвящали друг другу определенные дни, такие как суббота, вторник и среда. Никогда ничего не менялось, но в одну из пятниц они решили уехать. Тогда открылся новый ресторан, а мама очень захотела посетить его.

Он не смотрел на меня, опустив глаза на наши руки. А я слушала. Внимательно, не отрывая взгляда от любимого лица.

– Так совпало, что именно в тот вечер Джони, который в то время был Консильере нашего отца, забрал Энрике на тренировку, ведь он стал плохо отрабатывать удары на последних групповых занятиях, и тот решил, что было бы неплохо провести пару индивидуальных. – Риккардо тяжело выдохнул.

В его темных глазах отражалась та боль, что он до сих пор в себе носил. Он помнил каждую мелочь того вечера, когда случилось что-то, что нанесло такую сильную рану.

Я видела, как этот сильный, обычно невозмутимый, несокрушимый ничем Капо Сант-Хилла, в самом деле, переживал, не заботясь о сброшенных масках передо мной. Открывая душу, ведь я просила больше никогда не врать.

– В то время существовал клан, о котором, возможно, ты слышала, – отпустив мою руку, Рик нашел опору поясницей в кухонном островке, сложив свои руки на груди. – Нейро, – я кивнула, дав понять, что слышала о нем. – Тогда они «точили зуб» на Кенфорд, и наши отношения, так скажем, были совсем не утешительными. Отец и Джони пытались посвящать меня, Энрике и Уго в то, что происходило. Но никто из нас даже не подозревал, что Нейро решит напасть на Кенфорд, зайдя со стороны Сант-Хилла. И, наверное, ты сейчас могла подумать, что они решили начать с наших складов, но нет. Эти ублюдки пришли в дом моей семьи. В тот самый момент, когда их там никто не ждал, – желваки дернулись на его скулах, а у меня пошатнулось сердце. – Ни Капо, ни Консильере, даже охраны толком не было на территории, так как отец не сильно жаловал, чтобы у дома находилось много солдат. Я велел Уго, чтобы он спрятал в подвале Витале и Инес. Они тогда были еще совсем детьми. Инес – тринадцать, Витале – девять, и их безопасность для меня была превыше всего.

Расцепив руки, Рик сжал пальцами край стола, взглядом цепляясь за что-то в стороне.

– Уго не должен был возвращаться ко мне. Но он это сделал. Пришел и увидел, как меня обезоружили, скрутили и удерживали трое крупных солдат Нейро. Нас было всего двое, и у нас не было шансов. Я это понимал и тогда, но других выходов и путей попросту не было. Оставалось только защищаться. И Уго защищался, но и его поставили на колени рядом со мной. Вот только я слишком плохо помню, что было потом, так как эти паршивые ублюдки хорошо со мной «поигрались», – одним движением Рик выправил рубашку, открывая тот самый длинный шрам в области живота, а меня покинул воздух от осознания.

Руки сами потянулись к рубцу, но замерли от него в сантиметре. Одними глазами Риккардо позволил прикоснуться подушечками пальцев, осторожно провести по выпуклой, грубой коже.

Сердце отбивало свой бешеный ритм, когда он продолжил рассказывать:

– Я истекал кровью, периодически теряя сознание. И Уго это видел, – Рик нервно сглотнул. – Тогда родители держали в тайне от других кланов и прессы, как выглядят их дети, поэтому Нейро не знали, кого именно они поймали. Я не успел сказать им, кем являюсь. А именно, что тогда я был главным претендентом на должность следующего Капо Сант-Хилла. Не представилось возможности заявить им об этом. Или какая нелепая отговорка еще может быть? – пальцы на столешнице побелели от силы, с которой Риккардо их сжимал. – Ему было семнадцать в то время, как мне недавно стукнуло девятнадцать, и тогда внешне разница в возрасте уже смылась. Нельзя было понять или как-то угадать, что я являлся старшим братом. И Уго, видя то, что я умираю, принял решение – взять удар на себя.

Горло будто сковало колючей проволокой, подначивая слезы выступить на глаза.

– Сказал им, что это он – будущий Капо и старший ребенок в семье. Уго это сделал только для того, чтобы защитить меня. Вот только я не смог защитить в ответ. Это я должен был защищать его, как старший брат, а не он меня.

Я слышала в его голосе отчаяние и боль, и мне жутко хотелось забрать себе хотя бы ее часть, пропустить через свою душу, чтобы ему стало легче. Даже на чуть-чуть.

– В тот вечер Уго потерял левый глаз. И я уже девять лет не могу себе этого простить.

Мои ладони обняли его щеки, прося взглянуть на меня.

– Ты ни в чем не виноват, Рик. Ты мог умереть, а Уго поступил так, как поступил бы любой на его месте – защитил родного человека, ценой своей безопасности, здоровья и жизни. Когда ты видишь, как страдает тот, кто является неотъемлемой частью тебя, то накрывает отчаяние. Из-за своей беспомощности. И ты готов броситься в самое пекло, подставить под самый жестокий удар самого себя, свое тело, лишь бы уберечь того, кого любишь, – я облизала пересохшие от волнения губы, вспомнив, как однажды не выдержала и кинулась на отца, лишь бы он прекратил избивать Руди.

Мне тогда сильно досталось, так как удар предназначался для брата, но это было не важным. В тот момент важно было лишь здоровье Руджеро.

– И я уверена, что Уго нисколько никогда не жалел, что пошел на это, ради тебя, своего брата. Даже больше, он, возможно, сделал бы это снова, если бы пришлось. По крайней мере, – на несколько мгновений опустила взгляд, – я бы сделала.

Риккардо притянул меня к себе и оставил нежный поцелуй на губах.

– А теперь скажи мне, это ты убил Мёрфиса?

Его же губ коснулась легкая ухмылка, сквозь которую вырвался смешок.

– Не стану скрывать, я хотел с ним пообщаться. И было бы здорово, наверное, поучаствовать в его мучениях, но… Увы, Доми, его смерть – дело рук членов клана Шанты.

Значит, все-таки, Итало и Ренато говорили правду.

– Зачем ты хотел с ним поговорить? – нахмурилась я, вглядываясь в его лицо.

Он аккуратно провел большим пальцем по моему подбородку, не давая возможности опустить голову и взгляд. Ведь мне нужно было увидеть, как огонь вспыхнул в его почти черных глазах, поглощая внутри здравый рассудок, открывая врата ревности.

– Он прикоснулся к той, что принадлежит мне, и посчитал, что сможет ее у меня забрать. Карма прилетела мгновенно, пусть и без моего участия.

ВИШНЯ ШЕСТАЯ

Риккардо

15.10.2020г.

Кенфорд. Мафорд. Пентхаус Карбоне

Ее теплые и мягкие губы касались моих, словно шелковая простынь, скользящая по коже.

Стоило мне ощутить их, как внутри опустился рычаг, и я притянул Доми к себе, одной рукой сжимая ткань ее чуть задравшегося платья, что оголило стройные бедра, другой же обхватил шею, запуская пальцы в белые волосы. Мне хотелось почувствовать каждую частичку ее тела, прижимающегося ко мне.

Она зарывалась руками в мои волосы, не позволяя отстраняться от нее. А я о таком даже не думал.

Я целовал Доминику так, будто пытался насытиться, но жажда не проходила, а лишь подогревала желание, которое вспыхнуло огромным пламенем в груди. Доми отвечала так, словно я был ей так же необходим, как она мне. Как воздух. Как смысл жизни. Как цель, как мир, как… любовь.

Чувствовал сладкий вкус ванильного мороженого, смешанный с нежнейшим ароматом ее духов. Опьяняющий сильнее алкоголя, возбуждающий, как самое недоступное в мире. И в моем мире она и была таковой.

Невинный ангел в моем темном мире. Запретная женщина, которая завладела моим сердцем, украв его, забрав безвозвратно. Такая чистая, а оказалась воровкой.

Чего стоит одна только улыбка на ее лице – мгновенно разоруживает, заставляя встать на колени, подчиниться и сделать все, о чем попросит.

Я наслаждался тем, как Доми сдалась, позволила себя ощутить, довериться мне.

Тепло и влажность ее губ словно опаляли лицо, отдавая жаром по всему телу. Желание овладеть и быть овладевшим ею охватывало волнами. Чувственность делала его более пьянящим, заставляя забыть обо всем остальном.

Губы Доминики были нежными, мягкими, гибкими, и одновременно требовательными, уверенными, знающими, чего хотят. Она дышала глубоко, слабо постанывая. Вкус ее поцелуя сводил с гребаного ума, заставляя сердце биться с сумасшедшей скоростью.

– Доми, – еле слышно прошептал, сжимая настолько хрупкое тело в руках.

Невероятной красоты глаза врезались взглядом в мои с полной отдачей и понимаем происходящего. И смотря на нее, я был готов отдать все, что у меня есть. Лишь бы видеть эти ангельские глаза, которые испепеляли душу и заставляли поклоняться каждому миллиметру ее невинного тела.

– Рик, – на припухлых губах появилась мягкая улыбка. – Ты нужен мне, – ее лоб соприкоснулся с моим. – Слишком сильно.

Слова Доминики разрывали душу, и я отчаянно хотел этого. Хотел, чтобы разрывало. Хотел только ее. Во всех смыслах и отношениях.

Доми стала для меня спасением, и я собирался молиться на нее день изо дня.

Каждое мгновение.

Тонкие пальцы пробежались по моей рубашке и тихо расстегнули первую пуговицу. Я не сводил с нее глаз. Она была так прекрасна с раскрасневшимися щеками и осторожностью в действиях, что мне было сложно дышать. Легкая улыбка расплылась на ее лице, и она закусила губу, не отрывая от меня своего разгорающегося пламени в небесных радужках.

Пальцы, невероятно тонкие и изящные, продолжали свое неторопливое движение. Пуговица за пуговицей рубашка расстегивалась, открывая все больше моей груди. Доминика смотрела на меня с таким вниманием, с такой нежностью, что каждый ее взгляд казался отдельным прикосновением. В этих глазах я видел безграничное доверие, хрупкое и драгоценное, как осколок хрусталя. Я боялся сделать что-то не так, боялся спугнуть эту чистую красоту, это волшебство, которое распускалось между нами. Как бутоны белоснежных георгин.

– Я так чертовски сильно люблю тебя, – голос был наполнен срывом и хрипотой, когда руки подхватили тело любимой девушки.

Я не мог поклоняться ее телу на столе. Она заслуживала только самого лучшего. И не мог представить ничего прекраснее для ее кожи, чем шелк простыней.

Доми тихонько хихикнула, обнимая меня, и в этот миг я ощутил благоговение. Руки крепко сжимали ее талию, словно опасаясь, что она исчезнет в воздухе.

– Осторожнее, Рик, – шепот соскальзывал с ее нежных губ. – Я не намерена убегать от тебя.

Войдя в спальню, я подошел к роскошной кровати и бережно уложил Доми на постель.

Ее дыхание стало учащенным, легко касаясь моей кожи.