Между двух огней. Сборник рассказов

Ира скоро поняла, что не сможет сопротивляться и впадет в какую-либо крайность – или превратится в «обслуживающий персонал», который не замечают, либо станет похожей на него, и семья развалится. Но в этом случае даже после развода вряд ли она сможет вернуться к себе прежней. Есть перемены в жизни и характере человека, которые скоро становятся необратимыми.

Ирина искренне поверила, что для борьбы с собственным разрушительным началом, людям необходима помощь Творца, Его любовь, что поднимает их над бурлящей канализацией эгоистичной природы, которой они заражены от самого рождения. И вернувшись к Богу, любовь Которого давала ей силы противостоять злу, она молилась за мужа, за его сердце, что ускользало, как вода сквозь пальцы. Но её молитвы, растворялись в воздухе, не достигая небес. И их семейная жизнь превратилась в противостояние двух миров.

Виталий Иванович любил вино, женщин и свободу, которую считал своим правом. До свадьбы, зная, что его жена с детства посещала церковь, он обещал, что не будет препятствовать ей, если она захочет ходить на служения. Виталий хотел много детей и, встречаясь с разными неверующими девушками, узнал, что никто из них не согласится родить ему больше одного, максимум двух детей, а он хотел большую семью. Когда он услышал, что у многих верующих – большие семьи, и что там девушек учат верности, заботе о муже, детях и доме, он пришел в церковь в поисках невесты. Но, видя, что Ирина не очень-то рвется на собрание, он мечтал перевоспитать её, не оставляя убеждения, что те качества, которые он искал, всё же останутся в ней – извечная мечта эгоиста получить всё и сразу. И все же, некоторое время после их свадьбы он даже посещал Дом Молитвы, но проповедь об опасности гордости и эгоизма, как острый нож, рассекла его терпение.

– Бог требует смирения? Пусть сначала Сам спустится и поговорит со мной! – бросил он однажды, и с тех пор он мог зайти в церковь только для того, чтобы устроить там скандал, если жена задержалась на четверть часа после окончания служения. Дома он тоже изменился. Его слова, пропитанные насмешкой, сеяли в детях сомнения, как ветер разносит семена одуванчиков.

– Мораль? Она как речка – течет, куда ей укажут. Главное – не попади под суд, – говорил он сыну, наливая себе очередную рюмку.

Селина слушала отца, и мать, и в ее душе, словно в зеркале, отражались два мира, не способных примириться.

– Живи по Заповедям, и сердце твое будет чистым – учила мать.

– Заповеди? Это для тех, кто боится жить, язвительно смеялся отец.

Селина чувствовала себя канатоходцем над пропастью: один неверный шаг – и она упадет либо в строгость материнской веры, либо в зыбкую свободу отцовских правил. Ей хотелось кричать, но вместо этого она молчала, глядя, как рябина за окном роняет ягоды, будто слезы.

Каждое утро Ирина собирала детей, читала им несколько строк из Библии, в её голосе слышно была тепло и забота о её малышах. Она боролась за их души, как садовник, что выдергивает сорняки из земли, зная, что корни могут остаться. Виталий же, возвращаясь домой с запахом чужого парфюма на рубашке, бросал колкие слова:

– Не верьте в сказки про Бога. Живите так, чтобы вас уважали, а не судили и этого достаточно.

Селина, зажатая между этими голосами, чувствовала, как в ней самой растет трещина, словно в старом зеркале, где отражение уже не целое.

Однажды вечером, когда отец ушел "по делам", а мать сидела с раскрытой Библией на коленях, Селина вышла во двор. Холодный воздух кусал щеки, и она, подняв глаза к небу, увидела звезды – далекие, равнодушные.

«Если Бог есть, почему Он молчит?» – подумала она.

Но в ту же секунду ей вспомнились слова матери: "Он говорит в тишине". Селина закрыла глаза, и ветер принес запах мокрой земли, рябины и чего-то далекого, почти забытого – может, надежды.

Селина стояла во дворе, и небо над ней, тяжелое, как старое одеяло, укрытое тучами, казалось, молчит в ответ на ее вопросы. Холодный ветер теребил ее волосы, а в памяти, словно старые ноты, звучали слова, которые мать вкладывала в нее с детства. Ирина Васильевна, с ее мягкими руками и глазами, полными тихой нежности, учила детей коротеньким стихам о Боге и текстам из Библии.

– Эти слова укажут вам путь, когда вам будет темно, – иногда говорила она.

Селина тогда, маленькая, с косичками, переплетенными синей лентой, повторяла строки из Псалмов, не понимая их силы, но чувствуя, как они оседают в сердце, словно семена в плодородной земле.

"Призови Меня в день скорби, и Я избавлю тебя, и ты прославишь Меня", – этот стих, как старый друг, всплыл в ее памяти, пока она смотрела на небо, где звезды прятались за тучами. Селина шепотом повторила его, и слова, словно камешки, брошенные в воду, оставили круги в ее душе. Она закрыла глаза, пытаясь поймать ускользающий смысл.

– Помоги мне разобраться, – прошептала она, обращаясь к небу, – чей же путь на самом деле лучше? Почему папа говорит, что мама верит глупостям? Мама же совсем не глупая. Она так часто выручала нас своими советами.

Виталий Иванович, с его громким смехом и резкими жестами, был как буря, что ломает молодые деревья.

– В этом мире выживает сильнейший, Селина, – говорил он, наливая себе водки, – слабые, вроде твоей матери, обречены. Они прячутся за своими молитвами, но жизнь – это джунгли, а не церковный хор. – Его слова были острыми, как осколки стекла, и Селина, слушая их, чувствовала, как они режут что-то внутри, но не могла понять, что именно. Он учил ее обходить законы, быть хитрее, сильнее, не оглядываться на тех, кто остается позади. – Слабаки вымирают, – бросал он, и в его глазах светилась неприкрытая гордость.

Но в памяти Селины, как светлый луч, пробивался голос матери. Ирина, сидя за столом перед раскрытой Библией, читала детям строки из неё, и ее голос дрожал, как пламя свечи на ветру.

– Любовь долготерпит, милосердствует, не ищет своего, – читала она, и Селина, тогда еще ребенок, не понимала, почему мать так часто плачет, повторяя эти слова.

Теперь, стоя под тучами, она начала видеть: мать не просто учила тексты, она строила фундамент, невидимый, но крепкий, как корни старого дуба. Ирина верила, что даже если дети отвернутся от церкви, эти слова останутся в них, как звезды, что светят даже сквозь облака.

Селина сжала кулаки, чувствуя, как в ней борются два голоса. Отец был прав: мир жесток, и она видела это – в школьных сплетнях, в насмешках над теми, кто не умел дать сдачи, в том, как люди лгут ради выгоды. Но слова матери, как теплая рука на плече, шептали:

– Сила – в любви, в прощении, в том, чтобы не сломаться, даже когда мир против тебя. «Если Бог за нас, кто против нас?» – напоминала она тексты, которые дети выучили раньше: «Тот Кто в вас больше того, кто в мире». Селина смотрела на рябину, чьи ягоды сейчас алели, как капли крови на сером асфальте, и думала:

"Кто же прав? Тот, кто ломает, или тот, кто строит?"

Она вспомнила, церковь, куда водила их мать. Там, в большом просторном зале звучали песни о Боге, ставшие родными, слушались стихи и проповеди, так в общине она приобрела подруг. Она вспомнила, как однажды мамина подруга, которая была почти вдвое старше её мамы и казалась девочке почти бабушкой, сказала:

– Бог говорит в тишине, Селиночка. Слушай сердце. Если ты спросила что-то у Бога, не жди чего-то глобального, обращай внимание на мелочи. Обычно именно через мелочи Бог отвечает нам на наши вопросы. Он очень редко говорит громко.

Селина тогда не поняла, но теперь, под тяжелым небом, она пыталась прислушаться. Сердце стучало, как барабан, и в этом ритме она слышала эхо слов:

«Призови Меня…" Но ответа не было – только ветер и далекий лай собаки.

Она повернулась к дому, где свет из кухонного окна падал на мокрый двор, как обещание тепла. Мать, наверное, уже молилась, склонив голову над Библией, а отец, возможно, смеялся где-то в баре, окруженный чужими голосами. Селина знала: ей придется выбирать. Не сегодня, но скоро. И этот выбор, как нож, разделит ее жизнь на "до" и "после".

Но через несколько дней Селина была удивлена ответу от Бога, который прозвучал как гром среди ясного неба.

Она сидела на краешке дивана, вцепившись пальцами в старое одеяло, которым мама укрыла отца. В комнате пахло йодом, мокрой одеждой и чем-то тяжелым, как будто сам воздух пропитался стыдом. Виталий Иванович лежал на диване, его лицо, обычно резкое и насмешливое, теперь было похоже на смятый лист бумаги – бледное, с багровыми пятнами синяков. Друг отца, Иван, который притащил его домой, уже ушел, пробормотав что-то невнятное, и в доме осталась только тишина, нарушаемая стонами Виталия и тихим шепотом Ирины, промывавшей его раны.

Селина смотрела на отца, и в ее голове, как молния в ночном небе, вспыхнула мысль, ясная и острая:

"На всякого сильного всегда найдутся несколько сильнейших".

Она вздрогнула, словно кто-то произнес эти слова вслух. Вчера, под тучами, она просила Бога дать ответ, и теперь, глядя на отца, избитого, слабого, она почувствовала, как сердце сжалось.

"Это Ты говоришь со мной?" – мысленно произнесла она, обращаясь к небу, и в груди закололо, как от холодного ветра.

Ирина Васильевна, стояла на коленях у дивана, ее руки, привыкшие к домашней работе, теперь осторожно касались окровавленной рубашки мужа. Когда она предложила вызвать скорую, Виталий, стиснув зубы, прохрипел:

– Не надо… меня тогда могут посадить.

Мама охнула, ее лицо стало белым, как мел, но она промолчала. Селина видела, как в глазах матери мелькнула тень старого вопроса, который она задавала себе годами: что лучше для детей – этот отец, с его ядовитыми словами и неверными шагами, или жизнь без него? Ирина опустила голову, и Селина знала: мать снова молится, даже если губы ее не шевелятся.

Ирина не знала причины по которой кто-то так жестоко избил её мужа. Она не хотела замечать того, что было уже очевидным для всех – муж изменял ей. Он связался с чужой женой. Муж той женщины узнал, нанял парней, чтобы проучить. Еще обвинил Виталия в краже драгоценностей. Мужчина знал, что если Виталий обратится в милицию, то его позор рогоносца разнесется на весь район.

Селина, услышала об этом от соседки, которая рассказала девушке, добавив.

– Не хочу говорить твоей матери. Она все равно не захочет верить. Иногда люди упорно закрывают глаза на очевидные вещи.

Отец, тот, кто учил ее быть сильной, обходить законы, смеяться над слабыми, теперь лежал, боясь даже больницы, потому что там вызовут полицию. Его сила, его джунгли, о которых он так любил говорить, обернулись против него.

Селина вышла на крыльцо, где ночной воздух был холодным и колючим, как иглы. Она вспомнила, как дети, ее братья и сестра, спорили о родителях, сидя на чердаке или в своей комнате.

– Папа прав, – говорил младший, Петя, – надо быть сильным, иначе затопчут.

Но Лиза, вторая сестра, хмурилась:

– А мама говорит, что сила – в доброте. Разве добрые люди проигрывают?

Селина тогда промолчала, но знала: они смотрят на нее, старшую, ждут, что она выберет. Ее выбор, как круг на воде, коснется их всех. И теперь, после этой ночи, она чувствовала груз этой ответственности тяжелее, чем когда-либо.

– Если спросила Бога, жди ответа. Он говорит тихо – через случайную фразу, через книгу, через события. – повторяла также и мама.

Но то, что произошло, не было тихим. Это был крик, громкий, как раскат грома. Селина подняла глаза к небу, где тучи разошлись, и одна звезда, едва заметная, горела в темноте. Она вспомнила слова Псалма, которые мать помогала заучивать:

«Прибежище мое и защита моя. Бог мой на которого я уповаю.»

Но защита ли это – видеть отца сломленным, а мать разрывающейся между жалостью и болью?

Селина вернулась в дом, где мама сидела у дивана, держа руку мужа. Виталий спал, его дыхание было хриплым. Ирина подняла глаза на дочь, и в этом взгляде Селина увидела не только усталость, но и что-то еще – веру, тонкую, как нить, но не рвущуюся.

– Он поправится, – тихо сказала мама, и Селина не поняла, говорит ли она о теле отца или о его душе.

В ту ночь Селина не спала. Она сидела у окна, глядя на рябину, чьи ягоды блестели под светом фонаря, как капли крови. Она знала: ответ пришел, но он не был простым. Отец, со своей силой, оказался слабым перед теми, кто сильнее. Но мать, с ее молитвами и терпением, стояла, как скала, даже когда буря била в нее. Селина чувствовала, что выбор близок, и он будет не только ее, но и для тех, кто идет за ней – младших, смотрящих на нее.

Вечер опустился на дом, заглушая звуки внешнего мира. В соседней комнате Ирина Васильевна сидела у дивана, где лежал Виталий, ее рука была зажата в его ладони, словно якорь, удерживающий его в этом мире. Его лицо, искаженное болью, было неподвижным, но глаза, полузакрытые, искали в ней спасение. Селина видела, как мать, с ее бесконечной добротой, отдавала себя, не спрашивая ничего взамен. Но в сердце Селины, как заноза, сидела мысль: отец, даже в этот момент, оставался собой – пользователем, берущим тепло материнской веры, не задумываясь о том, как его измены, отравили жизнь той, которая поддерживала его, несмотря ни на что. Его совесть, прожженная годами эгоизма, молчала.

Селина вернулась в комнату, где младшие дети сидели испуганные и заплаканные. Они очень боялись за судьбу отца, хотели прижаться к маме, но сейчас она должна была находиться рядом с больным. Селина уселась на пол и младшие сразу переместились к ней, словно старшая сестра могла защитить их от страха. Они жались к ней и их глаза были полны вопросов. Лиза, младшая сестра, с заплаканным лицом, теребила край своего свитера, а Петя, самый младший из братьев, шмыгал носом, пытаясь скрыть слезы. Средний брат, Саша, смотрел в пол, но его пальцы нервно теребили шнурок на толстовке. Селина чувствовала их взгляды и знала: они ждут от нее не только утешения, но и ответа – того, что поможет им понять, что же делать?

Она обняла Лизу, притянув ее ближе, и тихо заговорила:

– Я молилась вчера, просила Бога показать, кто прав – мама или папа. И сегодня… я услышала Его. – Ее голос дрожал, но в нем была сила. – Я поняла: на всякого сильного всегда найдется кто-то сильнее.

Саша, который был младше ее на два года, поднял глаза, и в них мелькнула искра.

– И правда, – тихо сказал он, – на любого сильного найдется более сильный.

Петя, сидящий рядом, кивнул:

– Ага, или несколько сильных.

Друг отца сообщил семье только одно – что Виталия избила группа мужчин.

Селина замерла, пораженная их словами. Ответ, который для нее казался слишком громким, как раскат грома, для мальчиков оказался ровно тем, что они могли услышать. Их подростковые сердца, уже тронутые отцовскими речами о силе и джунглях, вдруг увидели в этой ночи правду, простую и беспощадную. Селина посмотрела на них, и в ее груди, словно свеча, загорелась надежда: может, слова матери, посеянные в них с детства, все еще живы, как семена под снегом, готовые прорасти, также как и в ней самой.

Она взяла их руки – маленькие, липкие от слез Лизины пальцы и мозолистые ладони братьев – и начала молиться, как учила мама.

– Господи, сохрани папу, – шептала она, – и помоги нам всем найти Твой путь.

Дети повторяли за ней, их голоса сливались в неровный хор, и Селина почувствовала, как в комнате становится теплее, будто кто-то невидимый дышал рядом. Лиза, уткнувшись в плечо сестры, всхлипнула:

– А папа будет жить?

Селина погладила ее по голове.

– Будет, – ответила она, – но, надеюсь, что ему придется измениться. Или нам придется.

После их общей молитвы дети немного успокоились и разошлись по своим кроватям. Селина вышла на крыльцо. Ночь была холодной, и рябина, стоявшая во дворе, казалась черной тенью, чьи ягоды блестели, как глаза, следящие за ней. Она вспомнила слова матери:

«Бог говорит тихо, через мелочи – случайную фразу, событие, книгу".

Но сегодня Он говорил громко, так громко, что даже мальчишки, с их бунтарскими сердцами, услышали. Селина подняла глаза к небу, где звезды, пробившись сквозь тучи, горели, как обещания. Она знала: выбор, который ей предстоит, будет не только за нее, но и за тех, кто спит в комнате, за тех, кто смотрит на нее. И в этот момент, впервые, она почувствовала, что этот выбор уже начинает расти в ней, как корни дерева, что ищут воду в сухой земле.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Притчи Соломона 6:6

2

      Послание к Филлипийцам 2:5