Лукоморье Кати Жабиной

Милана Романова

Лукоморье Кати Жабиной

«Мир меняется не тогда, когда кто-то произносит заклинание, а когда кто-то делает добро, не надеясь на магию. И тогда происходит настоящее волшебство»

– Из недоступного тома Лукоморских Хроник.

Послание от автора

Дорогой читатель,

Иногда случаются истории – как будто не с нами, а где-то рядом. В другом мире. Там, где происходят настоящие чудеса. И если прислушаться… можно услышать. Я расскажу тебе одну историю. Она произошла в другом измерении. В том самом, где феи действительно существуют. Они порхают не над волшебными лугами и пряничными домиками, а между нашими словами, поступками, решениями. Они появляются не по зову, а по внутреннему свету. И исчезают, если сердце закрыто. Чтобы увидеть фею, не нужны волшебные очки. Нужно чуть больше доброты. Чуть меньше страха. И – настоящее желание понять главное. Красота – это не то, что ты видишь в зеркале. Красота – это то, что отражается в глазах других, когда ты становишься собой. Если ты держишь в руках эту книгу – возможно, тебе тоже когда-то не хватало веры. В себя. В людей. В добро. Но поверь: именно ты способен сделать этот мир ярче, светлее и добрее. Эта история не про волшебство. Она – про выбор. Про шаг, который можно сделать, даже если кажется, что изменить ничего нельзя. Про девочку, которая хотела стать самой красивой… и в итоге изменила целый мир вокруг себя. А может – и не только.  Пусть эта книга станет не просто сказкой. Пусть она станет зеркалом, в котором ты вдруг увидишь… фею. И узнаешь себя. Если ты готов – шагни. Шкатулка ждёт. И кто знает… быть может, фея уже рядом.

С любовью, Милана Романова

Пролог

Приглушённый свет наполнял комнату тёплой полутенью. Лёгкий аромат сандала витал в воздухе, обволакивая всё невидимым кисейным облаком. Напротив него сидела девушка с рыжими, неаккуратно разбросанными волосами. Её усталый взгляд скользил по столу, бледная кожа казалась почти прозрачной, а пальцы то и дело сжимали рукав свитера. В этом движении было что-то детское – как будто ей хотелось спрятаться. Он молчал. Просто смотрел на неё – долго, внимательно. Будто ждал, когда её внутренний мир вырвется из заточения.

– я не могу уснуть, – наконец сказала она. – у меня бессонница… Я не могу вспомнить… что-то очень важное… Это преследует меня…

Он кивнул. Осторожно, без слов, открыл ящик стола и достал небольшую шкатулку – старинную, потёртую, с вырезанными на крышке древними символами и лёгким запахом древесины. Он вынул из неё крупную колоду карт – пёстрых, живых, похожих на осколки снов. Девушка сдвинула брови.

– Что это?

– Метафорические карты, – спокойно ответил он. – Иногда нужно остановить поток мыслей и просто наблюдать. Я хочу предложить тебе игру.

Она слабо усмехнулась:

– В дурака?

В этот момент дверь комнаты отворилась. Один за другим стали заходить люди. Никто не говорил. Они просто рассаживались за столом – каждый сам по себе.

– Кто все эти люди? – спросила она шёпотом, чтобы никто не услышал.

Он также тихо ответил:

– Иногда люди выбирают проблемы, а иногда проблемы выбирают людей, – и загадочно улыбнулся.

– Не стесняйтесь, – сказал он уже громче, обращаясь ко всем. – Тяните карты по очереди, до тех пор, пока колода не закончится.

Первым потянулся молодой человек в толстовке, похожий на программиста. Не глядя на остальных, он вытянул карту и внимательно стал её рассматривать. На его лице промелькнула тень воспоминаний… Следующей была женщина средних лет с тугим пучком волос и серьёзным лицом. Она вытянула сразу две карты и тут же сжала их в руках, словно хотела спрятать. Девушка с рыжими волосами – тянула последней. Прикоснувшись к колоде, она закрыла глаза и вытащила одну карту… потом другую… Он наблюдал…

– Посмотрите внимательно на изображения, – тихо сказал он. – Это подсказки. Это тропы воспоминаний – те места, где вы когда-то остановились. Символы расскажут вам историю. У каждого будет своя. Вы вернётесь туда, чтобы вспомнить…

Все молчали. Только пальцы двигались по краям карт – переворачивали их, перекладывали. Воздух стал плотнее, пространство – глуше. Комната замерла в предвкушении чего-то. Он слегка подался вперёд и обвёл всех взглядом.

– Не спешите. Позвольте картам говорить первыми. Иногда они шепчут. Иногда молчат.

Он зажёг свечу в стеклянном подсвечнике. Пламя дрогнуло и застыло. В его отражении стекло вдруг показалось мутным – как будто за ним была не стена, а вода… или зеркало.

– Я попрошу вас закрыть глаза, – тихо сказал он. – Наблюдайте…

Глава 1 День Благодарения Начало

Яркие лучики солнца пронизывали изумрудную поляну, покачивали шёлковую паутинку и забирались в цветочные домики. Утро в Лукоморье начиналось, как всегда, волшебно. Роса сверкала на лепестках цветов, превращая их в драгоценные бокалы, наполненные светом. В крошечных очаровательных домиках, скрытых среди трав, одна за другой просыпались феечки. Потягиваясь, они выпархивали наружу – как разноцветные бабочки. Одни умывались росой, другие, зевая, растирали глазки, а самые музыкальные тут же принимались за свои утренние песенки, наполняя лес звоном колокольчиков и лёгким щебетанием.

– Посмотрите! Сегодня же День Благодарения! – первой опомнилась рыжеволосая Элина, подскочив на своей подушке.

Её голос, как искорка, вспыхнул в утренней тишине. Феи замерли, а потом, словно по команде, стремглав метнулись к большому дубу, где под зелёным листом календаря пряталась сегодняшняя дата. Ветерок-дозорный с важным видом сдёрнул вчерашнюю страницу – и та, закружившись, опустилась в траву. На новом листке яркими буквами было написано: «День Благодарения».

– Скорее к МальБе! – воскликнула Элина, и вся разноцветная стайка сорвалась с места, направляясь к высокому зеркалу, скрытому в сердце цветочного холма.

За этим зеркалом жила покровительница снов – могущественная МальБа. У зеркала феи замерли. Начинался утренний ритуал пробуждения. Белокурая Лемма позвонила в колокольчик, голубоволосая Сильвина замахала изящным веером, а кудрявая Эльза дунула в цветочную дудочку. Остальные феи выстроились полукругом, порхая в воздухе и пританцовывая, как ученицы перед аудиенцией у королевы. Занавески из лунного шёлка вздрогнули, распахнувшись навстречу новому дню. На троне из лепестков и лунных паутин, окружённая мягкими подушками и благоухающими фиалками, лениво потягивалась МальБа. Она сладко зевнула, накрыв рот прозрачной ладошкой, и зыркнула на фей недовольным глазом.

– Кто осмелился меня разбудить? – проворчала она, отмахиваясь от лёгкого облачка, застрявшего в причёске.

– МальБа, МальБа! – закричали наперебой феечки. – Сегодня День Благодарения!

МальБа приподняла бровь, медленно сняла с носа кружевную маску для сна и, приняв величественную позу, произнесла с ленивым пафосом:

– Как вы помните, в День Благодарения принято делать нечто по-настоящему доброе… желательно – незабываемое!

Феи захлопали в ладоши, закружились в серебристом вихре. МальБа, не разделяя их восторга, нахмурилась, надела на нос очки с бабочками и достала из-за трона тонкую указку с лунной антенной на конце.

– Сейчас посмотрим, что у нас в расписании… – пробормотала она и направила указку в сторону волшебного зеркала, висевшего на стене зала.

Зеркальная гладь колыхнулась, как озеро в лунную ночь, и выдала изображение: недовольная рыжая девочка с веснушками на носу, в мятом свитере, щурилась в утреннем свете.

– Только не она! – в панике закричала фея Бэли, улетая к потолку. – Я её знаю! Она ужасная неряха!

– Она однажды перепутала меня с мухой! – возмутилась Лемма, прижимая крылышки к спине. – И хлопнула тетрадкой прямо по голове!

– Перестаньте! – строго сказала МальБа. – Я напущу на вас ледяной дождик, если не угомонитесь!

– Но она же неблагодарная! И капризная! И… и совсем не похожа на тех, кому хочется помогать! – запротестовали феечки хором.

– А кто вас спрашивал? – холодно отрезала МальБа и щёлкнула пальцами. – Здесь правила устанавливаю я! – Давайте… спросим у Ливанны! Пусть она скажет! – пискнули Арфа и Ассель, спрятавшись за лепестками.

– Нашли с кем советоваться! – недовольно буркнула МальБа.

Феечки уже мчались через Радужную тропу к центру Лесного Круга – там, где жил цветок-купол Ливанны, покровительницы растений. Цветок расцвёл им навстречу. Ливанна вышла из лепестков в россыпях света – с тёплой улыбкой и глазами, полными солнца. Выслушав сбивчивый пересказ, она кивнула:

– Бросим жребий. Среди этих лепестков – только один в форме сердечка. На кого он опустится, тот и отправится к девочке.

Феечки вздрогнули. Лепестки взлетели, закружились над головами. Один – красный, сердцевидный – плавно опустился прямо на огненную шевелюру Элины.

– О нет! – ахнула она. – Только не я! Эта девочка… вредная, упрямая и совершенно непредсказуемая!

– Она твоя дальняя родственница, – спокойно сказала Ливанна. – У вас даже веснушка одинаковая. Вот, посмотри.

МальБа со скепсисом щёлкнула по зеркалу – и в отражении вновь появилось лицо Кати Жабиной. Веснушка в форме сердечка – в точности как у Элины – ясно выделялась на её носу. Феи ахнули. Кто-то прыснул. Кто-то не удержался и расхохотался.

– Что смешного?! – взорвалась МальБа, хлопнув ладонью по подлокотнику. – Я что, клоун в цирке?

Она гневно вдохнула и резко подула в сторону цветочной стены. Волшебную поляну накрыла фиолетовая туча. Ветер загудел, листья затрепетали, и на поляну пролился ледяной дождик. Феечки с визгом ринулись в укрытия, а воздух наполнился мелодичным постукиванием капель по лепесткам. Только Элина стояла неподвижно. Медленно, с лёгким вздохом, она подняла лепесток-сердце и прижала его к груди. Задание принято. Назад пути нет.

Глава 2 Заколдованное утро

Тем временем в городе N тоже наступило утро. Комната Кати Жабиной, ученицы 6-Б класса, напоминала нечто среднее между камерой хранения, тиром и тренажёрным залом. По многочисленным просьбам, а иногда и требованиям родителей, Катя давно собиралась навести в ней порядок, но каждый раз находились дела поважнее. Где-то под кроватью пронзительно завизжал будильник. Бодрая песенка разрывала плотность пространства, впиваясь в Катины уши, которые всеми силами сопротивлялись впускать объективную реальность. Сонная рука нащупала телефон, валявшийся на полу, и надавила на кнопку «Выключить».

В этот самый момент, в другом конце комнаты на тумбочке, задребезжал второй будильник. Сон всё ещё крепко держал Катю в своих объятиях, но быстрая реакция и водный пистолет, дежуривший с другой стороны кровати, позволили ей, не просыпаясь, вырубить новый источник звука. Струя воды с точностью снайпера ударила в будильник. Тот подпрыгнул, ударился о батут и, вылетев в открытое окно, исчез из поля зрения.

Этажом ниже бригада строителей красила фасад. Будильник, вылетевший из окна, приземлился точно на каску ничего не подозревающего монтажника. Бедняга от неожиданности выронил ведро с краской, которое, в свою очередь, обрушилось на припаркованную машину. Водитель выскочил из машины с криками и, обнаружив на крыше краску, а на капоте будильник, в гневе метнул его прочь. На площадке неподалёку, дедушка выполнял воркаут на перекладине. На третьем перевороте он, не теряя равновесия, виртуозно отбил стремительно летящий будильник ногой – и тот фристайлом пронёсся над спортивным снарядом, совершил бумеранг и снова влетел в окно Кати. Именно в этот момент бабушка открыла дверь в комнату внучки, а лохматый пёс Транс успел ловко схватить зубами злополучный будильник. Всё произошло в считанные мгновения.

– Умничка, Транс! – похвалила бабушка, ласково потрепав пса за загривок.

Она взяла будильник в руки, искренне не понимая, почему он такой липкий и перекошенный.

– Вставай, Катюша, а то в школу опоздаешь!

– Ну, встаю, встаю… – бормотала Катя, неохотно отрывая голову от подушки.

– Вот и умница, – подбадривала бабушка. – Я приготовлю завтрак, а ты пока умывайся.

– Ага… – невнятно ответила Катя. Как только бабушка вышла из комнаты, Катя быстро закуталась в одеяло, но в дверь заглянул папа.

– Так не пойдёт, Катерина, – строго произнёс он. – Ты опять опоздаешь в школу.

Катя обречённо вздохнула. Её лицо выражало вселенскую тоску. Сон был таким сладким, таким невозвратным…. А ведь в душе каждой девочки живёт принцесса. Иногда – с золотыми локонами, как Златовласка, иногда – молчаливая, как Русалочка, а порой – Спящая красавица, которую ну совсем не хочется будить по утрам… Катя Жабина, например, точно была одной из них: принцесса, просто слегка заколдованная. А злыдня, скорее всего, укатила на колесе самсары в другое измерение, оставив Катю наедине с многочисленными проблемами.

Ах сны… От сладких мыслей Катю оторвал плеск воды в умывальнике: её собственный. В зеркале отражался сонный «гадкий утёнок» с рыжей копной волос, растрёпанной во все стороны. Катя перевела взгляд на журнал «Гороскоп причёсок», валявшийся на туалетном столике. Она пролистала несколько страниц с модными причёсками и попыталась мысленно примерить их на себя. Отражение в зеркале ехидно ухмыльнулось. Катя скривилась, оттолкнула журнал и умылась. Отражение скорчило надменную гримасу. Когда она попыталась пригладить волосы, оно криво скосило глаза и высунуло язык.

– Очень смешно, – пробормотала Катя и, недолго думая, взяла мамину помаду и нарисовала смайлик прямо на зеркальном носу своего отражения.

Отражение попыталось его стереть. Кто знает, чем бы закончилась эта магическая дуэль, если бы не стук в дверь.

– Катрин, поторапливайся! – прозвучал голос папы.

Катя вытерла лицо полотенцем, бросила прощальный взгляд на обиженное отражение и, перед тем как выбежать, показала ему язык.

Глава 3 «Поверь в себя»

Шурша осенними листьями, Катя неторопливо брела по знакомой тропинке к школе. Нет, она вовсе не спешила – новый класс ей не нравился. А уж Ксения Верёвкина и вовсе вызывала внутреннее отторжение. Та ещё задавала! Возомнила себя первой красавицей. Катя презрительно фыркнула. Смешно. По её мнению, в Верёвкиной не было ничего особенного. Мимо промчался мальчишка на самокате, намеренно влетев в лужу. Брызги окатили Катю с головы до ног. Она вспыхнула, и уже собралась догнать наглеца, но, взглянув на платье с грязными кляксами, лишь вздохнула и принялась отряхиваться. Рядом на скамейке Катя заметила глянцевый журнал. С обложки улыбалась рыжеволосая красавица. Под фото – надпись: «Поверь в себя».

– Легко сказать, – буркнула Катя. – Была бы я такой красавицей, всё было бы по-другому…

Журнал, похоже, никому не принадлежал. Катя аккуратно сунула его в сумку и зашагала быстрее – до звонка оставались считаные минуты. Влетев в класс, она едва не растянулась у порога: кто-то подставил подножку. Раздался дружный хохот. Во главе стайки была, конечно, Верёвкина.

– Жабы, оказывается, тоже летают! – послышались ядовитые возгласы.

Катя проглотила обиду. Но на этом подлые нападки не закончились. Подшибякин вырвал у неё из рук сумку и швырнул на последнюю парту. Журнал выпал.

– Ого! – присвистнул Подшибякин. Катя бросилась к нему, но мальчишки стали перекидывать друг другу журнал, как баскетбольный мячик. Она металась то к одному, то к другому, стараясь вырвать свою находку.

Подшибякин выскочил в коридор. Ламинат сиял так, будто его только что начистили до полированного блеска, и оказался столь скользким, что Катя, поскользнувшись, рухнула на колени и поехала вперёд, словно по ледяной горке. Её стремительный полёт внезапно прервался у ног ЛилиВанны, учительницы, в которую она врезалась на полном ходу.

– Жабина! Опять хулиганишь?! – строго произнесла она, поправляя очки.

Она выхватила журнал у Подшибякина и строго велела:

– В класс! Немедленно! Катя опустила голову и поплелась следом. Утро явно не задалось…

Глава 4 «Что такое красота?»

Зазвонил звонок. Класс гудел, как пчелиный улей, но стоило ЛилиВанне войти, как все стихли. ЛилиВанна, хоть и выглядела миловидно, отличалась железной выдержкой и строгим выражением лица. Сегодня её походка была особенно решительной. Катя это сразу почувствовала. Интуиция подсказывала: что-то грядёт. Учительница положила на стол глянцевый журнал, открыла журнал классный и начала перекличку. Катя временно переключилась в режим внутренней синхронизации. Перекличка – идеальный момент для эмоциональной перезагрузки.

– Архимедов Антон! – прозвучал голос учительницы. У Антона были кудрявые волосы, и его голова казалась непропорционально крупной по сравнению с туловищем; он гордился своей фамилией и настаивал, чтобы его называли Архимедом, хотя одноклассники упорно звали его Логопедом – возможно, из-за проблем с дикцией, хотя некоторые, из практичных соображений, всё же соглашались на «Архимеда», ведь тогда он разрешал списывать у себя домашку или даже контрольную.

Дальше шли Арина Родионова, Василиса Премудрая, Никита Кожемяка, Лёша Горыныч… Сказочный список, если, конечно, вычеркнуть из него Верёвкину, Подшибякина и Злобина, которые разрушали весь волшебный баланс.

– Жабина! – окликнула ЛилиВанна.

Катя вздрогнула, будто её облили ледяной водой:

– Я!

– Прекрасно. Все на месте. Стопроцентная посещаемость – репутация школы.

Она взяла журнал, полистала и подняла его:

– Чей это?

Тишина. Даже муха застыла в полёте. Но Подшибякин всё-таки влез:

– Есть тут одна – Царевна-лягушка, вернее, жаба!

Хохот. Катя съёжилась.

– А что смешного? – прищурилась ЛилиВанна. – На обложке красивая девушка: рыжие волосы как у Кати, и правильная надпись: «Поверь в себя». Учительница положила журнал на край Катиной парты. Щёки Кати горели. Только этого не хватало…

– А кто из вас скажет, что же такое красота? – продолжила ЛилиВанна.

Ксения Верёвкина встала, демонстративно откинув от лица кокетливый локон:

– Красота – это наследственность. У кого есть, у того …

Учительница повторила жест, но с иронией

– А вдруг это просто обёртка?

– Все же ведутся на неё! – не сдавалась Верёвкина. – Даже говорят: «Красота спасёт мир»!

– Представляю… – заметила ЛилиВанна. – Илона, а ты?

Илона, похожая на задумчивую коалу, закатила глаза, будто отправляя запрос в своё внутреннее ChatGPT.

– Грета Тумберг, – выдала она вдохновенно.

– Вот как… – пробормотала ЛилиВанна, присаживаясь.

Подшибякин вставил:

– Мой батя говорит: бабло зло победит! Вот и вся́ красота.

– В наше время, купить можно что угодно, хоть лицо Анджелины Джоли! – захихикала Верёвкина.

– Жаль, извилины не продаются – отрезала ЛилиВанна.

Она повернулась к Кате:

– А ты, Жабина? Кто твой идеал?

– Вандер Вумен! – вылетело у Кати.

Класс загоготал.

– В человеке должно быть всё прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли, – произнесла ЛилиВанна с расстановкой, словно обращаясь не только к ученикам, но и к вечности. – Эти слова Антона Павловича Чехова не потеряют актуальности никогда.

Не обращая внимания на лёгкий гул в классе, она продолжила:

– А теперь – внимание. Прямо сейчас вы напишете сочинение на тему: «Что такое красота? Кто для вас идеал – и почему?»

С этими словами ЛилиВанна опустилась на своё место, поправила очки и, слегка наклонившись, сосредоточенно погрузилась в электронный журнал. Класс зашуршал тетрадями. Катя пыталась сосредоточится, но Подшибякин несколько раз ткнул её в плечо линейкой:

– Жаба, дай списать!

– Отвянь!

– Ладно, сама напросилась, – прошипел он.

Катя нахмурилась, постучала ручкой по тетрадке и написала: «Красота – это когда ты высокая, стройная, с длинными волосами, в костюме, который всем нравится: как у Вандер Вумен. Она красивая, сильная, и у неё всегда всё получается. Все её уважают, и боятся». Она посмотрела на свою кофту с катышками, вздохнула и добавила: «Если бы я была такой, как она, – у меня бы не было никаких проблем».

Катя подняла руку. – Можно выйти?

– Ты уже все сделала? – удивилась ЛилиВанна.

– Да! – твёрдо сказала Катя и аккуратно отложила тетрадь на край стола. Она торопливо выскользнула из класса. В школе было одно особенное место спасения – «кабинет задумчивости», более известный в народе как… туалет. Именно туда она и направилась.

Извлекла из сумки злополучный журнал, скомкала его с яростью, порвала в клочья и, не колеблясь, сбросила в унитаз. Щёлкнула кнопка слива – пришло мгновенное облегчение, словно целый мешок с плеч.

Все было сделано вовремя – в следующий миг раздался звонок на перемену. По коридорам пронеслась стая младшеклассников, улюлюкающих и орущих.

Катя замерла в нерешительности. Остаться здесь или рискнуть и пробиться в столовую? Желание съесть шоколадку оказалось весомее. Она рванула вперёд, ловко лавируя среди хаотичного столпотворения. Добыв еду, уже на обратном пути она вдруг увидела странную картину – с потолка капала вода.

Школьники визжали от восторга, устраивая себе мини-аквапарк. И тут завыла сигнализация. Учителя в панике стали выталкивать детей на улицу. Хлопали двери, слышались возгласы:

– Быстро! Без паники! По одному!

Катя ощутила внутренний триумф:

«Похоже, уроков больше не будет…»

К зданию подъехали аварийные машины с мигающими огнями. Учителя метались по школе, а ребятня сновала по двору в восторге. Причина ЧП быстро выяснилась: канализацию затопило. В трубе застрял… журнал.

– Кто мог до такого додуматься?! – громыхала Мальвина Барбарисовна, устрашающая директор школы.

И тут с верхнего этажа донёсся предательский возглас:

– Это Жабина!

Катя стояла перед директором красная как рак, едва сдерживая слезы.

– Как ты могла додуматься спустить в унитаз журнал?! – бушевала Барбарисовна, размахивая руками.

– Я… я его по частям… – лепетала Катя сквозь всхлипы.

– Завтра с родителями!

– Они не смогут! – выпалила Катя в отчаянии. – Папа – капитан дальнего плавания, мама – в экспедиции, а бабушка… старенькая. Ей нельзя нервничать…

Мальвина Барбарисовна застыла. Затем медленно произнесла:

– Иди домой, Жабина. Но мы с тобой ещё не закончили…

Катя, пятясь, выскользнула за дверь. В наступившей тишине к директору приблизилась ЛилиВанна:

– Мальвина Бабрарисовна. Может, собрать родителей на внеочередное собрание? И заодно канализационный стояк заменить?

Барбарисовна метнула в неё ледяной взгляд:

– И сколько раз я просила: не коверкайте мою фамилию! Не Ба-бра-рисовна а Барбарисовна

– Простите… Мальвина Ба… Барбарисовна, – запнулась ЛилиВанна и поспешно удалилась.

Глава 5 Шкатулка желаний

Жёлтые листья, суетливая малышня – всё вокруг казалось выцветшим, словно чёрно-белая картинка. День с самого утра не задался. Катя торопливо шагала по осенней аллее, стараясь поскорее промотать плёнку этого неудачного понедельника. Пнув засохшую ветку, она краем глаза заметила неладное. На заброшенной площадке несколько мальчишек лет восьми прицепили к лягушке игрушечный грузовик и под крики и смех заставляла бедное существо тянуть «груз», подбрасывая в него камешки. Катя многое могла стерпеть, но только не жестокость по отношению к беззащитным. В три прыжка она оказалась рядом с удивлёнными мучителями, схватила лягушку и, не дожидаясь, пока те придут в себя, сорвалась с места.

– Держи её! – закричали мальчишки и бросились в погоню.

Говорят, в момент опасности человек способен на невозможное. Катя ловко перемахнула через забор, перепрыгнула через ров и, не сбавляя темпа, оказалась на безопасной стороне. Преследователи отстали, лягушка была спасена. Теперь нужно было решать, что с ней делать. В голове замелькали варианты: отнести в зоопарк? Нет, там её скормят удаву. Домой? Мама боится лягушек сильнее, чем мышей. А чем её кормить? Может, в зоомагазин? Там ее продадут на корм в зоопарк – и всё по кругу… И тут Катя вспомнила: в парке есть Лягушачье озеро. Оно так и называется отличное место! Отнесу туда», – впервые за день на её лице появилась улыбка. В парке царила осенняя тишина. Пахло землёй, мокрыми листьями и чем-то волшебным. Катя остановилась у мшистого пенька.

– Вот, твой новый дом, – прошептала она. – Надеюсь, ты найдёшь здесь друзей и больше никогда не попадёшься в лапы к вредным мальчишкам.

Она аккуратно посадила лягушку и повернулась, чтобы уйти, но вдруг сзади раздался странный голос:

– Катерина, не уходи!

Катя замерла. Голос был звонким, почти музыкальным. Она медленно обернулась – никого. Вокруг пусто – только листья шуршат.