Повести Темных Лет

Я в ужасе лечу вниз к хижинам. Как их предупредить? Я кричу, машу невидимыми руками – тщетно! Бешеный рев раздается сразу с двух сторон от поселения. В лагере начинается смятение и паника. Никто из мужчин еще не отправился на работу к строящимся срубам на реке. Они выскакивают, хватая оружие, которое есть у каждого. Но доспеха никто уже надеть не успеет. Какая беспечность со стороны воинов, где был караул, охранение? Расслабились, разомлели!!! Нет! Я вижу двух фомальдорцев, в лесу, убитых тихо и бесшумно. Ингаланорец вел отряд осторожно и высылал вперед и по сторонам самых лучших людей из охотников.

Крики и визг женщин, перепуганных до полусмерти, наполнил все пространство между домами. Послышался первый лязг стали и крики боли. Разъярившиеся от безнаказанности, напавшие, хватают женщин без разбора прямо на улице и валят в грязь, наваливаясь сверху. Кто-то кидается прямо к котлам с пищей и начинает жадно поедать содержимое. Тем, кому на пути попадаются мужчины, приходиться вступать в схватку. Отчаянную и дикую. Люди катаются в грязи, кромсают и режут друг друга чем попало. Я вижу, как один беженец, совершенно безоружный, кидается на бородача с диким взглядом, валит его на землю и схватив валявшийся рядом булыжник, несколькими бешеными ударами разбивает ему в месиво все лицо. Воин Фомальдора, в окровавленной рубахе, одной рукой отбивается мечом сразу от трех противников. Женщина, выскочившая из двери хижины, втыкает копье в горло завывающему здоровяку с длиннющими вислыми усами. Отпор пытаются дать даже дети, подкатываясь под ноги врагам, сражающимся с защитниками, тыкая их кинжалами в ноги или под доспех. Но это лишь еще больше разъяряет напавших. Кровь льется ручьями по грязи, смешиваясь с водой и жижей. Последний, самый отчаянный бой. Бой на смерть людей, которым терять уже просто нечего.

Я мчусь к домику, где видел Иэри. Борр втолкнул ее внутрь помещения, а сам встал на входе с изогнутой саблей в руке. И, когда навалились сразу трое орущих солдат, принял свой последний бой. Все трое валялись в грязи, крови и собственных испражнениях, а джурден с перерубленной рукой тяжело дышал и истекал кровью. Когда подоспели еще враги, он гордо выпрямился и затянул воющую, степную боевую песнь. Свою последнюю в жизни. И успел перед смертью прихватить с собой еще одного, а второго искалечить на всю жизнь. И вот тогда Иэри закричала. А двое нидингов вошли в дом.

Я полностью теряю контроль над собой. Не понимаю зачем, кидаюсь в хижину за ними. Пытаюсь схватить их, ударить или укусить. Кричу что-то, пытаюсь закрыть собой Иэри. Но что может бесплотный дух! Да еще и неумеха! Иэри, с расширенными от страха глазами, часто-часто дышит и сжимает двумя руками кинжал, выставив его перед собой.

Ухмыляющиеся рожи нидингов. Их шаги к девушке. Предвкушение. Похоть. Смертный ужас Иэри. Все резко закончилось. Тогда, когда она развернув клинок лезвием к себе, с силой вонзила его себе в горло. Фонтаном брызнула кровь, обдав обоих насильников. Иэри умерла. Я не соображаю, что делаю. Я кричу этим двоим. Проклинаю их. Самым черным и страшным проклятием, какое могу в тот миг придумать. И вдруг вижу, как они оба изменились в лице, переглянулись и быстро выскочили наружу. Помещение внезапно бешено вертится и кружится. Наваливается темнота. И тишина.

Тишина и темнота. Звезды и луна. В темноте звучит протяжная, тихая и очень печальная музыка. Луна огромна. Вдруг вокруг диска луны начинают кружиться два темных крылатых силуэта. Они очень высоко и далеко в небе, потому и кажутся маленькими. На самом деле, они огромны. Они кружат вокруг диска луны, сходятся и расходятся. Выписывают на фоне яркого светила удивительные, для своих размеров, фигуры и пируэты. Это драконы. Их танец завораживает, гипнотизирует. Хочется смотреть на них бесконечно. И слышать эту печальную красивую мелодию в ночи. Как больно!

…................................................................................................................................

Когда Антар, заволновавшийся, что Гил уже второй день не выходит из комнаты, сам зашел туда, он замер. Его ученик сидел на кровати с открытыми глазами, без движения, смотря невидящими глазами в одну, ему лишь видимую точку. И по щекам его струями лились слезы. Лекарь сразу все понял. И вышел, положив на стол письмо, вчера пришедшее из Фомальборга. Через сутки исхудавший Гил вышел к людям. Письмо он держал в руке, в нем говорилось о том, что на десятый день месяца Новой листвы его ждут в Черной Крепости. Печать стояла самого Лорда Гортхарда.

Глава 3. Отряд.

Ранним утром, в первый день месяца Новой листвы, ворота Кар Сагота открылись и из них выехало десять всадников в черном. Одним из них был и Гил. Гвэнт тоже отправился с ним, став во главе сопровождающей Видящего девятки охраны. Путь предстоял не близкий, до Фомальборга все же было почти двести миль, но Гвэнт рассчитывал за девять дней преодолеть его. «Выедем пораньше и не спеша, к вечеру девятого дня будем на месте.» Для перехода он выбрал лучших лошадей в замке. Все воины были без доспехов, налегке, но оружие взял каждый. Гилу тоже подобрали меч по руке и теперь он висел на богато украшенном поясе в деревянных ножнах, обтянутых черной кожей.

Гилу и раньше приходилось совершать конные переходы, но это было не часто, поэтому наездник из него был не самый лучший. У дяди в обозе Гил чаще передвигался на телегах или в фургоне, хоть это Тормунд и не приветствовал. Воины же сопровождения держались в седлах как влитые. Впрочем, Гвэнт сказал, что видал людей, которые держаться в седле гораздо хуже него. Весь день Гил провел, погрузившись в свои мысли и скупо отвечал, когда к нему обращались. Ульф, уроженец Уваборга, попытался было его растормошить, но через некоторое время бросил попытки. «Фомальгиль видно готовится к клятве Твердыне. Волнуется парень.» – услышал Гил слова Гвэнта, обращенные к уварцу. Тот кратко засмеялся и ответил: «Да уж. Я вот, вообще заснуть три дня перед ней нормально не мог. А зря.» После этого от Гила отстали.

А он вовсе и не переживал, и не волновался. Нисколько. Просто пасмурная погода, мрачные ельники вдоль дороги, по которой передвигался отряд и мерное покачивание в седле, навеяли ему воспоминания о недавних, еще счастливых временах. И тем грустнее и тоскливей становилось на душе, чем сильнее приходило осознание того, что его, Фомальгила-Гила, жизнь никогда уже не будет прежней. И никогда все то, что было в прошлом, уже не вернется на круги своя. Но надо было продолжать жить дальше, идти по выбранному пути до конца, и отомстить за смерти своих родичей и друзей. И Иэри. И всех тех несчастных, чью гибель Гил видел в городе и в поселении беженцев.

И вот, в таком расположении духа, он даже не заметил, как начал наступать вечер и как постепенно вокруг стала меняться местность. Хмурые ельники гор остались позади, отодвигаясь от тракта, лес стал гораздо реже и вдоль дороги вознеслись вверх мачтовые сосны с красной корой. Они спустились в предгорья на плато. Дальше леса должны были стать еще более редкими. Чем ближе к вулкану Монтеингнема, тем меньше и меньше деревьев, но на пустоши у склонов горы отряд выбираться не собирался вовсе. И вот, уже на закате, Гвэнт скомандовал остановиться и разбить лагерь на ночлег.

Устроились быстро и обстоятельно. И распределившись, кто и после кого дежурит, расположились у большого костра. Привычные к длинным переходам воины практически сразу же заснули. Гил сидел, привалившись спиной к стволу сосны и любовался, как красиво взлетают в темное небо, усеянное звездами, искры от костра. И как они гаснут в темноте. Так же быстро, как и человеческие жизни в этом мире. Опять стало грустно. Взгляд Гила встретился с глазами Гвэнта, сидящего напротив, по ту сторону огня. И в них он увидел печаль и тоску. Глаза мечника притягивали к себе. Ближе. Ближе. Как-то постепенно они затмили все вокруг, заполнили собой весь окружающий мир. Гил как бы растворился в них…

….................................................................................................................................

Утро. Еще рано, солнце недавно встало. Лес. Кругом сплошной лес. И посреди леса широкая поляна, на которой стоит, обнесенный крепким высоким частоколом, небольшой деревянный городок. Я вижу, как створки ворот открываются и из них выезжает небольшой конный отряд человек в двадцать-двадцать пять.

Все они в полном вооружении. У каждого с собой меч, круглый деревянный щит с нарисованной совой и копье. Блестят начищенные песком кольчуги и открытые конические шлемы. На плечах накинуты темно-зеленые плащи. Это люди народа Неясыти. Я рядом с ними, но не просто рядом, а вместе с ними. Более того – я один из них. Но это и не я. Парнишка– моего возраста. И зовут его Гвэнт.

Я знаю о нем сейчас все. Все его тайны и секреты открыты мне. Я – это он. Младший сын главного вождя народа Неясыти. Вот так, не больше и не меньше. Рядом скачет статный высокий воин. Это старший брат Гвэнта Гэлл. Старший сын и наследник вождя Кулха. Гвэнт сам напросился ехать с братом и его воинами. Тот не хотел его с собой брать поначалу, но после передумал.

«А что? Брат уже воин, пусть и не опытный. Но опыт, если сидеть дома не придет к тебе сам, его нужно приобрести. Так и что за беда если парень поедет с нами? Бойцов я с собой возьму только лучших. Путь безопасен, ни орков, ни эльфов давно уже поблизости никто не видел. Все будет хорошо, отец.» – так по отъезду сказал Гэлл Кулху. И тот разрешил. Ведь просил за брата его любимый сын, наследник, в котором вождь души не чаял. Даже слишком несмотря на то, что сын уже отпустил бороду и был давно уже серьезным мужем. И только маленькая сестричка тревожным взглядом провожала отряд. Хоть ей и было всего десять лет, но многие уже считали, что она из Знающих. Хотя, точно предсказать что-то, она пока ничего не могла. Но лечить уже умела и отлично....

– Брат, а с орками мы схлестнемся? Или может эльфам наподдадим? – весело воскликнул Гвэнт. Брат сердито посмотрел на меня и ответил: «Даже не думай! Мы только до дальнего форта и назад. Что-то затихли они там. Мы проверим, все ли хорошо, а драться нам не придется!»

– Когда же ты наконец возьмешь меня в настоящее дело, Гэлл? – Гвэнту было обидно, он уже считается воином, а ни одного настоящего боя так и не видел. Поединки не в счет.

– Спешишь умереть, парень? – вместо брата ответил Эрл, по меркам Гвэнта уже старый воевода брата. – Дело нехитрое. Научись сперва в строю стоять как следует, а потом и в дело.

Гвэнта это обидело, и он насупился, а брат, глядя на это промолвил:

– Эрл дело говорит. Война – не игрушки. Там убивают по-настоящему. Этому надо учиться прилежно. Одна ошибка и ты покойник. А от покойника проку нет ни родичам, ни народу. Одно горе. И нечего дуться на старших.

Отряд расположился на привал в полдень, под старой толстой и кривой сосной, растущей посреди небольшой поляны в лесу. Гвэнт отъехал на своей низкорослой лошадке в сторону близкого леса и увидел на опушке что-то тускло блеснувшее в траве. Спешился и поднял предмет. Это был какой-то грубый то ли медальон, то ли монета. Не разобрав, он решил показать эту штуку брату. И опешил, когда тот взглянув на вещь, вдруг посерьезнел и тихо приказал собрать отряд.

Показав воинам находку, Гэлл сказал коротко: «Орки. Всем быть начеку!». Эрл же осторожно заметил, что может не стоит рисковать и повернуть коней назад. Но брат был настроен решительно и на полпути останавливаться не собирался. «Никто не знает, когда потеряна эта вещь. Может орки здесь были давно. В любом случае, мы должны предупредить отряд в форте. Пусть будут настороже» – ответил Гэлл – По коням!». И уже Гвэнту: «Держись-ка ко мне поближе, на всякий случай, братишка!».

Отряд перестроился, щиты были сняты из-за спин, оружие наготове, и они въехали на лесную дорогу, по двое в ряд. Спешили. Поэтому, уже через три часа, приблизились к месту. Форт находился на открытом пространстве, чуть дальше полета стрелы от опушки леса. Дальше шло обширное открытое пространство, вдалеке виднелись вершины Серых гор. Там, затерянная среди вершин находилась и мрачная твердыня орочьего Азгдора. Оттуда всегда приходила опасность.

Они выехали на опушку и Гэлл остановил отряд. Все вокруг было тихо. Гвэнт спросил у брата: «Почему мы встали?». Тот промолчал. Эрл, подъехав ближе спросил у Гэлла: «Что ты видишь, лорд?». «Ничего. Тихо.». «Вот именно. Тихо. И нет дыма над частоколом. И собаки не лают. Слишком тихо.». Гэлл помолчал. Надо было что-то предпринимать. И тогда он приказал воинам: «Едем, осторожно и прикройтесь щитами. Копья, луки наготове. Лучники, прикрывать.»

И отряд тронулся. До самых ворот ехали неспешно, все в огромном напряжении. У Гвэнта от перевозбуждения чуть тряслись пальцы. Страха не было. Кого бояться с братом и его сильными воинами?! Подъехав ближе, Гвэнт почувствовал сладковатый и приторный запах. Вспомнил, что похожий запах был, когда они нашли убитых людей на дороге, во время патрулирования. Тогда шалили разбойники и нападали на проезжавших купцов. Так пахли мертвые. Воины, не доезжая ворот, спешились, оставив позади лучников и лошадей. Гэлл, прикрываясь щитом и держа в руке копье, полуобернувшись сказал Гвэнту: «Останься с лошадьми». Люди Неясыти, построились перед воротами в линию, готовые мгновенно сомкнуть стену щитов. Напряжение физически ощущалось в воздухе.

Ворота оказались приоткрыты. Эрл вышел из строя и резко потянул правую створку в сторону, при этом отходя сам, прикрываясь ей. Но ничего не произошло. Зато взору открылась ужасная картина. На траве перед воротами лежали мертвые люди. Голов у них не было. Вокруг, над лужами застывшей крови, роились мухи. И в нос ударило смрадом. Отряд вошел в форт, и даже бывалые воины ужаснулись. Везде, у ворот, у колодца, у поленниц, у сараев и самого главного здания, блокгауза, лежали мертвые тела. И у всех были отрублены головы. Здесь были не только мужчины. Воины форта жили с семьями, у кого они были. Рядом с обезглавленными матерями лежали обезглавленные дети. А посередине двора, была насыпана гора из отрубленных голов со свалявшимися от крови волосами и закатившимися глазами.

При виде этой картины Гвэнта просто вывернуло наизнанку. Гэлл тут же влепил ему затрещину и злобно зашипел: «Я где тебе сказал остаться. Погоди вернемся…» Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь жужжанием мух, да тихими, сквозь зубы, проклятиями людей Неясыти. Даже видавший виды Эрл чуть побледнел. У всех в голове была одна мысль: «Орки!» Гвэнту стало жутко и страшно. Нет, мертвых он уже видел, и не раз, но чтобы вот так, чтоб такая бессмысленная жестокость – такого он даже себе представить не мог.

И тут, за кольцом стены, раздался резкий, хриплый и пронзительный звук рога. И все превратилось в еще больший кошмар. Разом раскрылись двери блокгауза и сараев. Оттуда, с диким ревом и визгом, вынеслись орки. Стремительные, невысокие и коренастые, черные фигуры в громоздких доспехах, размахивая кривыми воронеными ятаганами и рыча, обрушились на воинов Гэлла, которые уже разбрелись по двору крепостицы.

Рев, крики, лязг стали, стук ударов по щитам, слились в один звук. Старый Эрл, приняв удар ятагана на окованный край щита, ответным ударом меча, напрочь снес черную клыкастую голову орка с плеч. Обратным движением отшвырнув от себя еще одного противника, воевода заорал: «В кольцо! Все в кольцо!».

Но лишь единицы успели собраться вместе, да и то на большом расстоянии друг от друга. Гэлл, оттеснив Гвэнта назад, пригнулся за щитом и одним ударом, проткнул насквозь дико завизжавшего от боли орка копьем. Опрокинув нападавшего на спину и выпустив из руки древко, брат выхватил из ножен меч. Тут на Гвэнта обрушился ревущий орк и, яростно взмахнув ятаганом, рубанул сбоку, да так, что парень едва успел закрыться щитом. Бешеный орк, рыча и ругаясь, брызгая слюной и вращая глазами, рубил Гвэнта без разбора и лишь поэтому, парню удалось присев и подняв щит, нанести ему удар по ногам. Взвизгнув, противник рухнул на землю. Боевой азарт охватил Гвэнта и он, подскочив к упавшему, рубанул того по шее. Брызнула черная кровь, визг перешел в хрип. Тут же, жестокий удар ногой по щиту, отбросил Гвэнта назад.

Второй орк, больший по размеру и вооруженный топором, налетел на него. Сзади, за спиной, яростно рубился брат, ни отойти, ни отступить возможности не было. Гвэнт принял на меч первый удар топора и чуть не лишился оружия. Рука занемела, но клинок он удержал. Второй яростный удар пришелся в щит, от которого полетели щепки, а третий попал по шлему. В голове зазвенело, мир вдруг стал темнее, а звуки глуше. И сгинуть бы моему товарищу там, в том далеком форте, если бы не его брат. Прямо над головой младшего, полуобернувшись, Гэлл ударил орка в голову своим мечом. Клинок щелкнул по шлему врага в районе виска и тот вдруг зашатался, опустил руки. Гвэнт не задумываясь, ощущая нахлынувшую ненависть, размахнувшись, всадил врагу клинок в горло и провернул.

Его сзади схватил брат и закричал в самое ухо: «Отходим назад! Отходим назад!». Они, встав рядом, стали отходить, и перед Гвэнтом открылась вся картина короткого, жестокого боя. Все воины были мертвы или добивались врагом. Эрл, окруженный тремя трупами орков, лежал на спине с копьем, торчащим изо рта. И на них надвигались новые противники.

Отходили быстро, спасать было некого. Самим спастись шанс был, если дойти до лошадей. И тут позади раздался топот копыт, свистнули стрелы, один орк рухнул мертвый, а остальные нырнули за щиты. Два лучника, оставшихся снаружи у лошадей, пришли на помощь лишь сейчас. Они вели с собой, в поводу, коней. Братья не вскочили, взлетели в седла и все четверо помчались во всю прыть к лесу. И вроде вот оно, спасение, в трех шагах уже, но мелькнула навстречу быстрая тень, щелкнули тетивы арбалетов, засевших в кустах врагов, лошадь Гвэнта, истошно всхрапнув, рухнула на передние ноги и всадник, вылетев из седла как камень из пращи, с размаху ударился об землю. Стало темно и тихо.

Сознание возвращалось медленно. Сначала открылся один глаз, затем второй. Темно. Ночь. Толстые стволы теряющихся в темноте деревьев подсвечены красными отблесками костра. Вокруг шум. Какой-то рыкающий говор, хриплый смех, стуки и треск костров. Орки! Гвэнт внезапно ощутил, что он связан и довольно крепко. Эти твари взяли его в плен! Зачем? Ну конечно, чтобы помучить, поразвлечься. А затем, скорее всего, отрезать голову. Захотелось завыть от тоски и нахлынувшего ужаса. Усилием воли Гвэнт справился с этим и стал твердить себе, что он из народа Неясыти, даже если орки и будут убивать его, то умрет он, как воин своего племени. Эти твари не услышат от него ни звука!

– Эй, Гартаг, иди сюда, похоже змееныш очухался! – прорычал рядом из темноты орк, видимо охранявший Гвэнта. Этот язык был понятен ему. Живя в таком опасном соседстве, волей-неволей приходилось хоть немного знать и орочье северное наречие и основу эльфийского языка.

– Ну, заткнитесь-ка все! – взревел грубый бас-рык, гася гвалт, начавшийся после этих слов – Тащи мальца сюда!

Гвэнта затрясло, когда его грубо схватили когтистые черные лапы и волоком потащили к огню. Встряхнув, его поставили на ноги, и он тут же снова упал. Прямо перед ним, на колоде сидел матерый сильный орк в металлическом панцире грубой работы, нацепленном поверх драной кольчуги. На темном плоском лице-морде страшно горели, поймавшие отсвет костра глаза и белели, торчащие вверх из-под нижней толстой губы, клыки. На коленях лежал без ножен кривой и широкий ятаган из вороненой стали.

– Да развяжи ты ему лапы! От страха малец даже на ногах уже не стоит. Куда он денется! – пророкотал предводитель орков.

Гвэнта опять грубо поставили на ноги и кинжалом перерезали связывающие его веревки. Было страшно. Очень страшно.

– Кто ты и как тебя зовут? – обратился вожак к Гвэнту. Собрав в кулак всю силу воли и тщетно пытаясь подавить в себе страх, тот ответил, жалко вскинув голову:

– Я воин народа Неясыти, ублюдок! И ты и твои сволочи еще почувствуете на своей шкуре лезвия наших мечей!

Вожак оглушительно хрипло заржал и подражая ему загомонили, захохотали остальные.

– Ну так я тебе скажу, кто ты, щенок! – угомонившись сказал вожак – Ты просто кусок человечьего дерьма, который мы сейчас разорвем на куски и растопчем! Ты еще и лжец! Горг подойди сюда!

Из толпы орков вышел один, прихрамывающий и подошел к ним. Гвэнт еле справлялся с паникой. В голове бушевал хаос мыслей: «Они не могли далеко уйти. Наши уже наверняка знают обо всем случившемся. Ищут. Где же они! Зачем этим мое имя? Что они затеяли? Откуда они? Что делать!?».

– Скажи нам, Горг, что ты знаешь? А я скажу зачем нам этот щенок!» —сказал предводитель.

– О вождь! – прошипел подошедший – Этого мальчишку я видел вместе со старшим сыном вождя людей леса и тот называл его братом. А то, что тот мертвый, у дороги и был старшим, не вызывает никакого сомнения. У него было кольцо и медальон наследника! Вот они!

– Достаточно! Ну, тупоголовые болваны, что я вам говорил? Теперь понятно? Если старший отпрыск мертв, то этот щенок– наследник вождя! Вождя! Да за него живого мы выручим немалый барыш! – громко проревел Гартаг и, обращаясь к Гвэнту – Что ты теперь скажешь, щенок!?

А Гвэнт стоял, как пораженный молнией. Как так? Брат погиб? А он что теперь, заложник? И где спасение? Похоже его не будет… И вот тогда на парня нахлынула слепая, бессильная ярость. Он почувствовал жгучую ненависть и крикнул прямо в жуткую рожу:

– Да, я сын вождя и вас ублюдки, когда отец поймает все ваше отродье, наши будут жарить на медленном огне, а тебя мразь особенно! Вы все ответите за эти преступления! И даже если вы уйдете от мести Неясыти, то на вас обрушится сила Темного Властелина, которого вы в страхе, как псы, называете Сатардом Жестоким! Наш народ издревле союзник ему! И служим мы Владыке из веры, а не как вы, мрази из страха! Вам конец! Ваши же вожди прикажут повесить вас на собственных кишках!! Я скорее умру, чем…

С рыком вожак вскочил на ноги и сильным ударом ладони сбил с ног Гвэнта.

– Вроде ты все сказал, щенок! – заревел он – А теперь послушай, что скажу тебе я! Мне плевать на наших вождей, они изгнали меня, как и всех здесь, из гор! Мне плевать на твоего властелина, он далеко и не всесилен! А ты здесь! И я могу очень медленно убивать тебя, час за часом! А могу живым и почти целехоньким, передать твоему папаше, в обмен на пару мешков золота! Нам все равно, мы изгнанники, дурачина ты человеческая!

Гартаг с шумом сел обратно и обвел всех орков глазами. Слова мальчишки возымели свое действие: многие зашептались и заозирались друг на друга. Хоть Сатард и далеко, но страх перед ним был в крови у всех орков. Его имя, прозвучав здесь, отрезвило горячие головы. Послышались голоса: «Зачем нам ссориться с Черными? Эти, если захотят, из-под земли достанут. Убить щенка, да и концы в воду! Правильно, кто узнает-то, что это мы, таких много!». Вожак и сам, признаться, при имени Сатарда почувствовал себя не в своей тарелке, но положение требовало срочного решения и возможно силой. Авторитет надо держать.

– Заткнитесь! Раскудахтались как бабы, трусы несчастные! Говорю вам, дело выгорит. А там, уйдем за Северный хребет и ищи свищи ветра в поле! Черные туда еще и не добрались. Делаем, как я сказал, или может, кто-то желает оспорить мое решение!? – черный ятаган рассек со свистом воздух, но никто так и не посмел открыто заявить протест. Ропот стих.

– Отлично! А теперь, свяжите-ка щенка покрепче, да сторожите получше! Завтра мы выручим за него наше золото и уйдем за хребет! – и Гартаг злобно захохотал, а Гвэнт сжался в комок.

И вот тут-то и свистнули первые стрелы. Орк, который уже нагнулся, чтобы схватить Гвэнта, захрипел и упал рядом, дергаясь в конвульсиях. Стрела, торчавшая из его горла, была белооперенная. «Эльфы!» – увидев оперение, сразу же понял Гвэнт. А вокруг творилось полное светопреставление. Летящие из темноты, чуть светящиеся в полете, стрелы эльфов разили без промаха и летели так густо, что моментально выкосили половину столпившихся орков. Вой, визг и рев стояли такие, что заложило уши. Спасаясь от летучей смерти, оставшиеся в живых после первых секунд боя, орки кинулись врассыпную. Но, судя по звукам, и там, в темноте, их находила смерть. За пределами света костров зазвенели клинки. Противники прекрасно видели в темноте, в отличие от Гвэнта, и схватились в рукопашную.

Полностью ошеломленный от всего произошедшего, Гвэнт, как мог, быстро пополз во тьму. Эльфы тоже были врагами и ждать от них чего-то хорошего не приходилось. Отползая от света костров, парень не выдержал и вскочив, побежал наугад. Лишь бы подальше отсюда! Далеко уйти не пришлось. Кто-то из темноты, ловко и мощно, швырнул его на землю. При этом, падая, Гвэнт сильно ударился об ствол дерева и застонал. Его схватили и снова потащили к догорающим, разметанным сапогами кострищам.

Шум и треск в лесу затихли. Крики и стоны смолкли. Когда его отпустили, Гвэнт огляделся и увидел высокие стройные фигуры, сжимающие в руках мечи или луки. Эльф с ясными, как будто излучающими свет очами, подошел к нему и прищурив глаза, промолвил красивым певучим голосом: