Контракт на чувства

Какая же я дура! Что я себе нафантазировала?! Этот жесткий человек – не герой романа. Он мужчина обвинял меня, а я оправдывалась, доказывала, что не виновата и… Черт возьми! Я тонула в его глазах. Смотрела на его пальцы и представляла, как он касается ими меня, проводит по губам.

Мне хочется забраться под ледяную воду целиком, лишь бы унять бурю в душе, огонь в сердце и дрожь в теле. Но дрожу я не от страха. Глубокая, предательская вибрация идет изнутри – она осталась после его приказа «Сядь!». После того, как мое тело послушалось его, а не мой разум. Эта покорность пугает больше всего.

Немного успокоившись, я возвращаюсь зал. Ко мне тут же подлетает Сьюзен с испугом в глазах.

– Мери, вот ты где! Иди к Камилле, она тебя ищет!

– Что случилось? – не понимаю я.

Вот же черт! Я забыла отдать Грэму счет и взять оплату. Плохо. Чай Грэма и виски Оушена тянут на две рабочие смены.

Да уж, размечталась о чаевых. Дура!

Постучавшись в красивую белоснежную дверь, я захожу внутрь. В кабинете сидят Камилла и ублюдок Оушен.

Сомневаюсь, что он здесь для оплаты счета.

– Вы звали меня? – спрашиваю я, не глядя на стервятника.

Воздух здесь кажется густым, пропитанным духами Камиллы и дорогим табаком Солингера. Запах ловушки.

– Звала. Мери, мистер Солингер утверждает, что забыл часы на столе. Он вернулся за ними, но их на месте не оказалось. Вряд ли их взял мистер Грэм. Где часы, Мери?

Сердце падает в желудок, превращаясь в ледяной ком.

– Часы? Я не видела, – отвечаю я, прокручивая в памяти, были ли вообще на его руке часы. Черт! Кроме Грэма я вообще ничего не помню!

– Ты хочешь сказать, что мистер Солингер говорит неправду? – Во взгляде Камиллы читаются неприкрытая угроза и обвинение. Сейчас она напоминает кобру перед нападением.

– Я не брала никаких часов. Посмотрите записи камер! – прошу я, мысленно проклиная ублюдка Оушена.

– Мери, не притворяйся дурой. В ВИП-комнатах нет камер! Выворачивай карманы, живо! – вспыхивает она, и я вздрагиваю, как от удара хлыстом.

Подойдя к столу, я вытаскиваю из кармана фартука блокнот и ручку.

– Все! Видите, ничего нет!

– Мередит, милая, – приторно-сладким голосом начинает Оушен. – Часы ведь достались мне от деда, поэтому важны для меня. Это память. Верни, я могу даже заплатить за них.

Актерскому мастерству Оушена можно позавидовать. Не зря Бренда предупреждала меня о нем. Хочется умыться от его липкого, скользкого взгляда.

– Я не видела их, не брала в руки! Мне не нужны чужие часы! – объясняю я, закипая изнутри.

– Мистер, Солингер. Мы поищем ваши часы и как только найдем, сразу вернем вам, – любезно обещает Камилла.

Как только Оушен покидает ресторан, она вонзает пальцы в мой локоть, больно впиваясь острыми ногтями, и тащит меня в раздевалку.

– Что вы делаете? Говорю же, я не трогала его часы!

Да что же за день такой! Почему меня опять в чем-то обвиняют?!

– Это мы сейчас посмотрим! – змеей шипит Камилла.

Сложив руки на груди, я терпеливо жду, когда она убедится в моей непричастности. Увы… Порывшись в моем шкафчике, она вытаскивает из-под моей футболки часы! Часы! Черт бы их побрал!

Камилла держит их на указательном пальце и буквально испепеляет меня взглядом. По моей спине холодной змейкой ползет страх. Мне не хватает воздуха, паника окутывает с головы до ног.

– Клянусь, я не трогала, я не воровка!

– Я не знаю, что с тобой делать. Думаю, нужно вызвать полицию! – заявляет она и разворачивается к двери.

Полицию?! Только не это!

Я нагоняю Камиллу и удерживаю за плечо.

– Нет, пожалуйста! Я уйду, не платите мне ничего, я просто уйду. Но, это не я! Я не брала!

Камилла сует часы в карман брюк и скрещивает руки на груди.

– Не брала? А как они оказались у тебя? Хочешь обвинить кого-то?

– Нет! Но…

– Пока ты не появилась здесь ничего подобного не случалось! И не просто у гостя, а у ВИП-гостя! – Всплескивает она руками.

– Могу поклясться на чем угодно, что я не виновата!

В глазах Камиллы появляется хитрый блеск.

– Клянешься?

– Клянусь!

– Ладно, Мери. Мы поступим так: я скажу мистеру Солингеру, что нашла часы под столом, но ты выполнишь то, что я потребую.

– Все, что угодно!

– Отлично. Помнишь, я тебе уже говорила, что мне нужны модели на эту пятницу? Ты отказалась…

– Помню, – обреченно отвечаю я, прокручивая в памяти наш разговор.

Она предлагала хороший заработок, ей нужны несколько девушек – стать живыми статуями на очередной вечеринке высшего света. Мне показалось это слишком неприличным, поэтому я ответила категорическим нет. Теперь же у меня нет иного выхода, кроме как согласиться.

– Вот и славно! Честь ресторана не пострадает, и моя проблема будет решена! Только запомни, что после этого вечера, ты здесь больше не работаешь, – заканчивает Камилла, поджав губы.

Хочется сказать, что я и сама не собираюсь продолжать тут работать, с людьми, которые в любой момент могут подставить, подбросив украденные часы. Но я проглатываю слова, ведь не могу из-за одного обвинять всех.

На душе противно, будто в меня плюнули. Я ведь начала привыкать к девчонкам и прониклась к ним симпатией… И с Шоном мы потом вряд ли увидимся. Не признайся он мне в чувствах, мы могли бы продолжить общаться, а теперь он избегает меня.

Глава 7 Тропический дождь

«If I give you my time

Если я дам тебе время,

Can you snatch my soul from me?

Ты можешь украсть у меня душу?»

Tyla – Water

Мередит

Время – вещь непослушная. То оно еле перекатывается с бока на бок, пока ты томишься в ожидании, то ускоряется, как гоночный болид, если намечается нежеланное событие. Время будто проверяет твои нервы на прочность.

Пятница наступает невозможно быстро, и вечер приближается неминуемо. Не передать словами, как мне не хочется ехать на виллу очередных богачей, чье состояние позволяет выставить живых людей в качестве ваз или скульптур.

– Да ладно тебе, Мери. Ничего страшного не случится, – подбадривает меня Бренда, видя, как я нервничаю. – Ну хочешь, давай я вместо тебя поеду, все равно в таком костюме меня никто не узнает.

– Нет, это будет нечестно. К тому же ты и так для меня много делаешь. – Я улыбаюсь подруге, продолжая собираться.

Мне просто надо шагнуть вперед, сделать этот вечер прошлым и выбросить в мусор, как исписанный лист.

Камилла до последнего не говорила нам, где будет проходить закрытое мероприятие, чтобы ни один журналист не узнал о нем. Минивэн привозит нашу команду – официантов, музыкантов и будущих живых скульптур, – к дорогой вилле на Фоллинбрук-драйв, расположенную на берегу озера Онтарио.

– Вау! – слышатся восхищенные возгласы среди девчонок.

Вилла и впрямь потрясающая: большое трехэтажное строение в стиле хай-тек напоминает огромный инопланетный корабль, его необычный силуэт с плавными изгибами и подсветкой эффектно отражается в зеркальной глади огромного голубого бассейна.

– Хм, ничего нового, обычное гнездо богачей, – в своей привычной манере фыркает Сандра. В этот раз я разделяю ее мнение.

Повсюду суетятся рабочие, расставляя столики для гостей и вешая декорации. Нас ведут внутрь через черный вход, расположенный с обратной стороны здания. Пятерых девушек, в том числе и меня, заводят в небольшую комнатку без окон, где нас уже дожидается чересчур экстравагантная пара в ярких костюмах, словно цирковые артисты.

– Знакомьтесь, ваши гримеры – Софи и Рикардо, – бросает Камилла и уходит заниматься дальнейшей подготовкой к приему.

Софи и Рикардо выдают нам облегающие комбинезоны из плотной тянущейся ткани телесного цвета, и когда мы надеваем их, гримеры приступают к перевоплощению нас в живые скульптуры.

Через три часа мы разглядываем себя в зеркале: серебряная краска покрывает тело, лицо и волосы толстым слоем. Полностью. Если замереть и не дышать, то и впрямь можно сойти за скульптуры древнегреческих богинь. Грудь кажется обнаженной, как у Венеры Милосской, а бедра прикрывает загипсованная серебристая ткань.

Да, в таком виде меня даже мама не узнает, что радует.

Через несколько минут к нам заглядывает Камилла.

– Девочки готовы? – уточняет она, разглядывая нас.

– Как видишь, дорогая, – отзывается Рикардо.

– Тогда идем.

Нас выводят на улицу и расставляют вдоль бассейна. Пока гостей нет, персонал заканчивает приготовления – поправляет белоснежные скатерти, расставляет хрустальные бокалы, сверкающие в свете сотен ламп. Ожидание тянется мучительно долго, что становится ужасно скучно, пока моего слуха не касается разговор двух официанток, из которого я узнаю в чью честь состоится этот роскошный праздник.

– Даже года не прошло с его смерти, а она уже веселится на всю катушку, – с нотками осуждения говорит одна.

– Это же Ванесса Грэм, – фыркает вторая. – Ничего удивительного.

Дальнейшая их беседа перестает меня волновать, ведь услышанное шокирует настолько, что хочется прыгнуть в бассейн и просидеть на дне, пока все не закончится.

Ванесса Грэм – мачеха Дэймона. Томас Грэм не раз упоминал имя своей замечательной жены во время бесед с моим отцом. От мистера Грэма я слышала, что Ванесса, в отличие от него, обожает устраивать вечеринки с таким же размахом, как герой романа «Великий Гэтсби». Теперь я это вижу своими глазами.

Вообще, Ванесса меня не заботит. Ни капельки. Только Дэймон Грэм. Скорее всего он не пропустит праздник в честь Дня рождения мачехи. И если он меня узнает, сослаться на очередное стечение обстоятельств станет невозможно.

Вскоре живая инструментальная музыка заполняет пространство, шампанское искрится в бокалах, а бесконечный поток угощений пестрит на подносах и фуршетных столиках. Мужчины и женщины в роскошных нарядах носят на лицах сияющие улыбки и царственное выражение. Они смеются, обсуждая искусство и последние сплетни. Настоящий клубок змей.

Стоять неподвижно невероятно тяжело, мое тело ноет от однообразного положения. Мысли о Дэймоне Грэме изводят. Я пытаюсь продумать ответ, если он узнает меня и обвинит. Будь я на его месте, вряд ли поверила бы в совпадение, но ведь так и есть.

Мои терзания прерывает разговор двух женщин неподалеку от меня. Как бы не хотелось заткнуть уши и не слышать их – я не могу этого сделать, поэтому невольно впитываю каждое слово, сказанное о нем.

– Думаешь, Дэймона не будет сегодня? – спрашивает брюнетка в синем платье.

– После смерти Томаса они с Ванессой практически не общаются, – отвечает ей шатенка в черном.

– Очень жаль, хочется познакомиться с ним поближе, – тянет брюнетка, наматывая на палец локон.

– Вряд ли удастся, Люси. Если он и появится здесь, то в компании очередной красотки с розой в руке, – недовольно цедит шатенка, будто это сильно ее задевает.

– А ты не знаешь, с чем связан его фетиш?

Я напрягаю слух, стараясь услышать ответ – мне тоже интересно.

– Не знаю, но это очень будоражит мои мысли, – понизив голос, с намеком произносит она.

– Грэма обсуждаете? – присоединяется к ним третья. – Тогда говорите тише, он сегодня здесь. И абсолютно один…

И стоит мне об этом узнать, как сердце камнем падает в пятки и бьется так сильно, что стук отдается где-то в ушах.

– Оу, Дэймон, добрый вечер!

Вот черт! Значит, он идет сюда!

Да, я выгляжу обнаженной, хотя на самом деле нет. Нужно просто не обращать внимания на его слова, если он скажет в мой адрес что-то едкое. Это просто работа. Только сегодня. Отныне ноги моей не будет среди всей этой ядовитой элиты.

– Добрый вечер, дамы, – раздается сбоку его голос, такой же мягкий и обволакивающий, как горячий шоколад.

Темный костюм идеально облегает его мощные плечи, подчеркивая каждую линию его атлетичного тела. Черные волосы слегка растрепаны, будто он только что провел по ним пальцами. Он не просто красив – он гипнотичен.

– Дэймон, а мы думали, что вы пропустите вечеринку, – радостно выдает Люси.

От переживаний по моей спине прокатывается волна жара, отчего кожа начинает чесаться. Стоять неподвижно становится невыносимо, но я стискиваю зубы и терплю.

– Разве я мог так жестоко поступить с Ванессой? Прошу простить, но мне нужно идти, – небрежно роняет он и проходит мимо меня, оставив после себя флер приятного мужского парфюма.

Не узнал или не обратил внимание – неважно, теперь можно выдохнуть и просто любоваться им со стороны, как произведением искусств. Или

– Дэймон! Какой сюрприз! – вскрикивает хозяйка вечера, широко улыбаясь.

То, что я вижу именно Ванессу, я понимаю по шепоткам сбоку. Нельзя не отметить, что она очень эффектная молодая женщина, с роскошной фигурой и красивым лицом. Ежик белых волос не портит ее, а наоборот – придает шарм.

Мне не слышно, какие пожелания Дэймон говорит ей, зато видно, как они нравятся Ванессе – она льнет к нему всем телом и очень нежно поглаживает его по плечу. Смотрится это очень странно. Мачеха и пасынок…

Что с тобой, Мери? Ты ревнуешь?

Наблюдая за ним весь оставшийся вечер, мне кажется, что Дэймон растратил на Ванессу все свои эмоции, не оставив ни капли для других. По его скучающему выражению лица можно подумать, что он отбывает повинность, в то время как гости с приторно-сладкими улыбками на лицах заискивают перед ним.

На фоне собравшихся Дэймон Грэм выглядит небожителем, и меня непреодолимо тянет к нему, хочется быть рядом с ним, коснуться его рук, провести кончиками пальцев по линии упрямого подбородка и вновь вдохнуть запах его духов.

Настоящее наваждение… Я и подумать не могла, что буду одурманена сыном человека, регулярно заезжавшего к нам на ранчо.

Ближе к завершению вечера я чувствую, как грим противно растекается по лицу. На мою удачу мимо проходит Камилла:

– Мери, выпрями спину! Через двадцать минут будешь свободна.

Всего лишь двадцать минут, но они тянутся бесконечно: краска течет по бровям и ресницам, попытка вытереть пальцами глаза оборачивается настоящим кошмаром – грим не щиплет их, но делает мир вокруг похожим на мутное пятно. Я уже готова прыгнуть в бассейн, чтобы смыть с себя все прямо сейчас, но внезапно чувствую на спине чужие руки.

– Камилла, это ведь ты? – на всякий случай уточняю я.

– Нет, это София. Не волнуйся, я отведу тебя в душ, там уже моются твои напарницы.

Доверившись гримеру, я послушно иду вперед. Мы поднимаемся по лестнице, потом поворачиваем налево. София открывает передо мной дверь и заводит внутрь, откуда доносятся звуки воды.

– Дальше сама, я пошла за следующей, – тихо говорит она и оставляет меня.

Похоже не у одной меня проблема с гримом. Радует, что мои мучения скоро закончатся и я наконец-то вернусь домой, сотру этот день из памяти, а завтра приступлю к поиску новой работы.

Ощупывая пространство перед собой, я семеню ногами, чтобы не споткнуться обо что-нибудь и не растянуться поперек для полного счастья. Добравшись до ванной, нахожу ручку и открываю дверь.

– Девчонки, вы тут? София бросила меня здесь одну, помогите расстегнуть комбинезон, – обращаюсь к ним я, жалея, что не запомнила их имен.

Вытянув руки, я ловлю капли воды, льющиеся тропическим дождем сверху. Когда молния на спине расходится и наступает долгожданная свобода, я прислоняюсь к стене, стягиваю комбинезон и отшвыриваю его ногой в сторону. Что-то скользкое течет мне на голову, но по пене на руках догадываюсь, что это шампунь.

– О, спасибо большое, а то я все еще ничего не вижу. Грим затек в глаза, никак не могу промыть.

Внезапно чужие пальцы начинают массировать мою голову, взбивая пену в волосах.

– Спасибо, – смущенно тяну я, не ожидая такой заботы от кого-то из девушек. Но когда руки ложатся мне на плечи и медленно, жадно спускаются к пояснице, я отскакиваю в сторону, как ошпаренная, выставив ладони перед собой. – Кто здесь?! – кричу я, заподозрив неладное.

Мужчина молчит. Да, именно мужчина. Я в состоянии отличить мягкие женские руки от грубых мужских. Поняв, что он стоит на том же месте, я промываю глаза, и когда зрение возвращается, чуть не выбиваю стену спиной.

– Вы?! – Мозг отказывается принимать правду, выдавая лишь белый шум. Я снова зажмурюсь, надеясь, что он исчезнет. Но нет. Он здесь. Слишком реальный. Передо мной, сложив руки на груди, стоит никто иной, как Дэймон Грэм. Вот же черт! И он голый! Как и я. – Что вы… что вы здесь делаете?! – Мой голос срывается.

– Моюсь, Мередит. Это моя комната, вилла тоже моя. А что тут делаешь ты? И после этого ты станешь убеждать меня, что тебя никто не нанял?

– Никто, клянусь! Это совпадение! От нас в секрете держали место проведения мероприятия. Я не знала, правда!

– Допустим, – ухмыляется он и уточняет, сощурив глаза: – А в душ ты ко мне тоже случайно попала?

У меня нет ни одного весомого аргумента. Все объяснения кажутся полной чушью.

Вода льется с потолка, а мы стоим друг напротив друга, словно забыв о наготе ровно до тех пор, пока Дэймон не принимается блуждать по мне оценивающим взглядом. Мое дыхание учащается, грудь заметно вздымается, а пульс пускается вскачь.

Одна часть меня думает, смогу ли я сделать рывок и сбежать отсюда в дверь, которую он загородил, а другая не в силах прекратить рассматривать его: линию плеч, накачанную грудь, рельефный пресс и то, что ниже… Большой, эрегированный член с выступающими на нем венками.

Больно закусив губу, я чувствую незнакомые импульсы внизу живота настолько остро, что хочется свести бедра. Сделав над собой усилие, я возвращаю взгляд на его лицо и понимаю, что влипла. Дэймон следил за мной и теперь смотрит с хитрой ухмылкой на губах, словно видит меня насквозь.

Он делает шаг в мою сторону, потом еще один и еще. Он, как хищник, загоняет меня в тупик, подавляя властью и парализуя взглядом. Запах его кожи, смешавшийся с ароматом дорогого геля для душа и чем-то диким, чисто мужским, обволакивает меня плотнее пара и заставляет сердце биться чаще.

– Что Вы делаете? Мне нужно выйти. – Мой тихий предательски выдает страх и то постыдное, что не позволяет мне сдвинуться с места.

По моим венам течет чистейший адреналин, жар сильнее опаляет кожу, прожигает изнутри. Мурашки бегут по спине, предчувствие смешивается с ужасом и запретным желанием. Дэймон проводит подушечками пальцев по моим ключицам, его нежное прикосновение оставляет ожоги, как от свечи. Он скользит ниже, касается груди. Кончики его пальцев ласкают набухшую кожу, и волна электричества бьет прямо в живот, заставляя меня вздрогнуть.

– Не надо, сэр! – Звучит жалобно, словно мяуканье котенка.

Грэм не слушает меня. Он горой нависает надо мной, а его настойчивые пальцы продолжают свой путь вниз: по животу, лобку и останавливаются на клиторе. Один лишь намек на прикосновение там – и мое тело выгибается навстречу его руке, предавая меня с головой.

С моих губ срывается короткий глухой стон, и хочется закрыть глаза, но так ведь нельзя, иначе я потеряю последний остаток контроля, растворившись в этом пламени.

– Сэр, отпустите… – беспомощно прошу я.

– Тш, Мередит. – Он прикасается пальцем к моим губам. Шероховатая кожа, лишь подчеркивает его мужскую силу. Огонь его янтарных глаз поглощает меня, сковывает по рукам и ногам, и пленяет. В них читается не просто похоть, а власть надо мной.

Убрав палец, Дэймон приникает ко мне в мягком пьянящем поцелуе, аккуратно проводит кончиком языка по нижней губе и нежно проникает в мой рот, принося с собой вкус мяты. Происходящее ощущается нереальным, тело предает меня, оно перестает принадлежать мне и превращается в податливую глину в руках мастера. Мои руки сами тянутся к его мощным плечам, пальцы впиваются в мокрую кожу.

– Такая горячая и скользкая, – шепчет он.

Приятное, дразнящее ощущение концентрируется между ног от настойчивых движений пальцев, он знает, что делает, знает каждую точку, каждую реакцию моего тела. Мир сужается до одних его прикосновений. Каждая клеточка вибрирует от наэлектризованности. Внизу живота растекается жидкий ток. Сердце грохочет в груди, угрожая вырваться наружу. Я льну к Дэймону, будто он единственное спасение из стремительного водоворота оргазма, накрывшего меня. Неумолимая волна нарастает, поглощает меня, стирает все мысли, принципы, оставляя только животную потребность. Сладкие пульсации захлестывают, голова кружится, а ноги подкашиваются от незнакомого до этого дня наслаждения. Тело содрогается в его руках, выжимая из себя последние капли сопротивления.