Взрываться

– Ты что, правда ее еще не трахнул? – спрашивает Лука, выдыхая дым.

– Нет.

– Не могу взять в толк, почему бы вам просто не заняться сексом и не поставить точку в этой истории? Ты же все еще страдаешь по ней, и это заметно. Ты бы сделал одолжение самому себе.

Он пожимает плечами, и я осознаю, что Лука – единственный, с кем я могу поделиться этой проблемой. Обращаться к Келлеру было бы рискованно: если Сиенна обо всем узнает, она не станет держать это в тайне, даже если это будет опасно для ее жизни. В течение последних семи лет Лука доверял мне все свои дела, включая обучение Келлера для роли его правой руки. Этому ублюдку я доверяю свою жизнь.

– Мы не можем трахаться. Не хочу сделать ей больно.

– Да, Грейсон, мы все знаем, что у тебя большой член. Но не думаю, что она будет возражать, если ей будет немного больно, – подмигивает он.

– Твою мать, Лука, я не об этом. Мы все понимаем, что она ищет кого угодно, только не меня. Я не могу просто воспользоваться ею разок и уйти. Не думаю, что смог бы так поступить.

– У тебя никогда не было проблем с тем, чтобы трахаться с другими девушками и сразу же бросать их.

– Но они же не Мэдди, Лука.

– Но ты позволил ей поцеловать себя, – напоминает он, туша сигарету.

– Я убил бог знает сколько людей тогда и не мог мыслить здраво.

– Значит, это не был самый лучший поцелуй в твоей жизни?

– Я просто не могу, лучше оставить все как есть.

– Как хочешь. Я тебе гарантирую: кто-то уведет ее и ты будешь жалеть.

– Возможно.

Мысли о том, что кто-то другой может прикоснуться к Мэдди и получить от нее то, что никогда не смог бы я, заставляют мою грудь сжаться.

Наш разговор прерывает телефонный звонок.

– Это Нико, он на разборках с Фальконе, – говорит Лука. – Я подойду через минуту, будь готов к отъезду.

Снова приложив телефон к уху, Лука переходит подъездную дорожку и останавливается на газоне. Я же тушу сигарету и возвращаюсь в дом, где Мэдди моет посуду, что-то тихо напевая себе под нос. Не раздумывая, я иду прямо к ней.

– Нужна помощь? – спрашиваю я, подойдя ближе.

– Нет, спасибо, – тихо произносит она, не поднимая глаз от миски в своей руке.

Она искоса смотрит на меня, прикусывает нижнюю губу, затем берет черную тряпку, лежащую рядом, и, тщательно вытерев миску, встает на цыпочки, чтобы дотянуться до дверцы шкафчика у себя над головой. Я, повинуясь какому-то инстинкту, встаю и оказываюсь рядом с ней, прижавшись к ее телу.

– Позволь мне, – хриплю я, протягивая руку и открывая дверцу шкафа.

Черт возьми, теперь ее задница трется о мой член.

– Прекрати, – прошу я, но она поворачивается ко мне лицом, опираясь спиной о мраморную столешницу. Я забираю миску из ее рук и убираю в шкафчик над нашими головами.

– Заставь меня, – говорит она, вздернув подбородок и скрестив руки на груди, отчего ее грудь приподнимается.

В глазах Мэдди вспыхивает желание. Наклонив голову, я пожираю ее взглядом, но она не поддается ни в прямом, ни в переносном смысле.

Я наслаждаюсь возбуждающим ароматом ее персиковых духов и нежно прикасаюсь носом к ее подбородку, плавно двигаясь к уху.

– Поверь мне, солнышко, ты не хочешь, чтобы я тебя заставлял, – шепчу я, нахмурившись, когда на ее губах появляется дьявольская улыбка.

Она выгибает спину, и мой взгляд сразу же приковывается к ее груди. Я настолько заворожен, что не замечаю, как ее левая рука погружается в раковину за спиной, полную пузырящейся от моющего средства жидкости.

Внезапно ее мокрая рука врезается мне в лицо. Пузырьки моющего средства щиплют глаза, и я вскрикиваю, зажмурившись. В ушах стоит истерический смех Мэдди. Она буквально сгибается пополам, держась за живот, и изо всех сил пытается вдохнуть, а я чувствую, как все взгляды в комнате устремляются в нашу сторону.

Она не обращает внимания на то, как я склоняюсь над раковиной и беру влажную губку. Я отступаю назад и поднимаю руку над ее головой.

– Что смешного, солнышко? – спрашиваю я, дразня ее.

– Я не могу… – хрипло произносит она, обхватывая грудь.

Моя собственная грудь тоже начинает дрожать от смеха, когда я сжимаю губку и вода течет сквозь пальцы прямо ей на лоб. Ахнув от неожиданности, Мэдди упирается в мой торс ладонью, безуспешно пытаясь оттолкнуть. Через пару секунд ее белая рубашка промокает почти насквозь, а кружевной лифчик уже не скрывает нежные розовые бутоны, которые искушают меня и притягивают взгляд. Однако Мэдди не сердится, и я осознаю, что румянец на ее щеках вызван не гневом, а возбуждением. Я ловлю ее взгляд, блуждающий по моему телу и останавливающийся на пульсирующем члене, и понимаю, что эти джинсы совсем не скрывают мой стояк.

– Грейсон, нам пора! – кричит Лука у меня за спиной, в то время как Мэдди, тяжело дыша, опирается на кухонную столешницу.

Блять, я не знаю, что мне делать.

Поэтому я делаю то, что у меня получается лучше всего, – убегаю.

– До встречи, солнышко.

– Быстрее! – кричит Лука, поторапливая меня.

Мэдди кивает, прикусив свою соблазнительную нижнюю губу, и отворачивается, а я хватаю куртку со спинки стула и быстро целую Сиенну и Дарси в макушки.

– Увидимся в понедельник, – говорю я Келлеру и замечаю, как у него сжимаются челюсти, когда он смотрит, как Лука выбегает из дома.

Я знаю, Келлер переживает за своего брата. Раньше он всегда был для Луки опорой и защитой, а теперь, наверное, ему особенно тяжело, потому что он не может быть рядом с ним так часто, как хотелось бы.

– Я позабочусь о нем, Келлер, ты же знаешь, – говорю я.

Он натянуто улыбается, а Сиенна берет татуированные руки мужа в свои.

– Спасибо, увидимся в понедельник, – говорит Келлер и снова обращает внимание на жену.

Это напоминание о том, почему он больше не может защищать своего брата.

Я в последний раз смотрю на Мэдди, и она беззвучно шепчет: «Береги себя».

Не зная, как справиться с этим хаосом, я быстро прощаюсь с миссис Руссо и покидаю дом.

Глава 7

Грейсон

Прислонившись к черному кожаному дивану в центре гостиной Луки, оформленной в готическом стиле, я наблюдаю за тем, как он расхаживает по комнате.

В день совместного ужина произошло похищение Нико, нашего талантливого хакера. С тех пор мы тщательно искали его, обыскивая все возможные места, где Фальконе могли бы его спрятать, но наши усилия не увенчались успехом. Прошло уже две недели, мы до сих пор не получили тело, так что, скорее всего, он все еще жив. Фальконе никогда не упустили бы возможность позлорадствовать, что им наконец удалось нас переиграть.

– Мы должны показать им, как легко нам было бы схватить одного из них на улице, – говорит Лука, не переставая носиться по комнате.

– Так давай сделаем это.

Это будет нетрудно. Фальконе небрежны, и, несмотря на численное преимущество, их мастерство оставляет желать лучшего. Похищение Нико они наверняка планировали месяцами.

– Нам нужно их выманить. Марко – хренов психопат. Откуда, блять, у него столько людей? Кажется, что каждый раз, когда мы убиваем одного из них, на его месте появляются сразу двое. – Лука полон ярости.

– Послушай, мы не должны их недооценивать, особенно после того, что они сделали с Сиенной. Они могут быть беспечными, учитывая их численное превосходство. До сих пор нам удавалось отражать их атаки, но теперь нужно показать, что мы способны нанести удар по их близким. Мы создадим угрозу и потребуем вернуть Нико.

Один неверный шаг – и жизнь нашего хакера окажется в опасности. Возможно, Фальконе и невежественны, но это не делает их менее опасными.

– Как насчет того, чтобы сблизиться с его очаровательной кузиной Евой? Она, знаешь ли, темная лошадка. Пригласи ее на несколько свиданий и привлеки их внимание. Тогда мы сможем донести наше послание как следует.

Прекрасно. Пригласить Фальконе на свидание – это именно то, что мне нужно!

– Для тебя это не составит особого труда, – говорит Лука, словно почувствовав мои сомнения. – Она довольно горяча.

Однако меня занимает только очаровательная блондинка, которая, кажется, полностью завладела моими мыслями.

– Ну что ж, попробую воспользоваться своим обаянием и узнаю, что можно сделать, – с легкой улыбкой произношу я, протягивая руку к чашке кофе на столике.

– Да ладно тебе, все будет хорошо. Похоже, сейчас тебе не помешает небольшая интрижка, – с улыбкой говорит Лука.

Он прав, но даже если я соглашусь на это, то перепихон с другой девушкой не поможет мне забыть о Мэдди. Кажется, это невозможно.

Чтобы отвлечься, я спрашиваю:

– Не было ли прошлой ночью подозрительных происшествий, связанных с поставкой наркотиков?

– Кажется, на этом фронте все спокойно.

Хорошо. По крайней мере, одна часть бизнеса находится под контролем.

Глава 8

Мэдди

Пятница накануне Дня святого Валентина – идеальный вечер для ужина с родителями. Я все еще одинока, и мне предстоит встреча с матерью, которая слишком беспокоится о моей личной жизни или, точнее, о ее отсутствии. К тому же я не видела Грейсона с той неловкой, но очень горячей ссоры, которая произошла между нами у Сиенны.

Это случилось больше трех недель назад, и я старалась забыть о нем и о том злополучном поцелуе. Даже сходила на несколько свиданий, но ни одно из них не вызвало искры. Мне было до смерти скучно слушать, как парни неторопливо обсуждали свои рабочие или финансовые вопросы, я еле подавляла зевоту. Я все еще переживала из-за того, что попросила Грейсона, большого и грозного мафиози, беречь себя. Не знаю, о чем я думала в тот момент, но это было слишком личное.

Я быстро надеваю черное трикотажное платье с высоким воротом, дополняя его колготками и кожаными сапогами на каблуках. Затем наношу немного туши.

Я потратила почти час на выпрямление волос, которые такие длинные и густые, что на это всегда уходит много времени, но не могу же я позволить своей матери смотреть на меня свысока. Если я буду выглядеть идеально, у нее останется меньше поводов для придирок. Эх, и зачем я согласилась на все это?

Я допиваю последние капли просекко, и пузырьки приятно покалывают мой язык. Этого количества игристого должно хватить, чтобы выдержать сегодняшний вечер.

Телефон на стойке пищит, водитель такси уже ждет меня снаружи. Желая поскорее закончить этот вечер, я вздыхаю и, схватив сумочку и кожаную куртку с барного стула, направляюсь к выходу.

Поездка до ресторана Ля Браззери в центре города проходит быстро и без каких-либо происшествий. Прохладный воздух обволакивает тело, заставляя дрожать, когда я наконец распахиваю стеклянную дверь. Внутри меня сразу встречает жизнерадостная девушка. Ее улыбка кажется слишком яркой для моего настроения, ведь все, что я чувствую, – это страх и беспокойство.

– Добрый вечер, мисс! У вас заказан столик? – спрашивает она, постукивая пальцем по своему айпаду.

Я осматриваю зал и сразу замечаю родителей, которые сидят в самом центре. Отец радостно улыбается и приветственно машет мне рукой, а мама, оторвавшись, как я полагаю, от винной карты, поднимает голову и сразу же ее опускает.

Отличное начало.

Я улыбаюсь отцу, поднимаю руку и шевелю пальцами, а затем снова обращаю взгляд на хостес.

– Я встречаюсь здесь с родителями, – говорю я, указывая на них, и девушка с улыбкой провожает меня к столику.

Официант отодвигает для меня стул из темного дерева, и я осторожно сажусь, аккуратно положив сумочку и пальто на стул рядом. Место, где должен был сидеть мой спутник.

– Привет, дорогая, ты прекрасно выглядишь! – говорит папа, легонько подталкивая маму локтем, словно хочет, чтобы она тоже обратила на меня внимание.

– Привет, – произношу я, пытаясь скрыть раздражение в голосе.

– Как у вас дела с Грегори? Почему ты его не пригласила? – спрашивает мама высоким, пронзительным голосом, и я сжимаю переносицу, ожидая, что вот-вот в голове вспыхнет пульсирующая боль.

Зачем я вообще рассказала ей о нем? О, подождите, я ведь всегда стараюсь произвести на нее впечатление.

– Мам, мы сходили всего на несколько свиданий, и я пока не знаю, что будет дальше. Он милый и хороший парень, но я не уверена, что это серьезно.

– О, Мэдди, перестань витать в облаках. «Милый парень» – это ведь совсем неплохо, это стабильность, которая тебе подходит. В конце концов, ты же всего лишь визажист.

– Кэрол! – восклицает отец, глядя на меня с извиняющимся выражением лица.

– А что? – Она пожимает плечами, сохраняя невозмутимый вид.

Папа всегда старался меня защитить, но нужно отдать должное маме – она очень настойчива. Я не хочу, чтобы они ссорились из-за меня, однако папа всегда любил меня такой, какая я есть.

– У меня своя студия макияжа и собственная квартира, большое вам спасибо, но у меня все хорошо, – резко отвечаю я, чувствуя, как внутри закипает гнев.

Внезапно через открывающуюся дверь в ресторан врывается прохладный ветер, за которым следует фальшивый смех, привлекающий мое внимание. Не в силах сдержаться, я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на его источник, и от уведенного у меня перехватывает дыхание. В зале становится душно, как в сауне. Каждый чертов раз, когда я вижу его, мое сердце начинает бешено колотиться, как бы я ни старалась успокоиться.

Девушка, стоящая рядом с Грейсоном, выглядит как модель. На ней платье с глубоким декольте, из которого почти вываливаются искусственные сиськи, и она нежно проводит рукой по его мощному бицепсу. Я же не могу оторвать взгляд от Грейсона, который выглядит просто великолепно в своем черном, сшитом на заказ костюме. Дорогая ткань обтягивает его тело, демонстрируя рельефные мышцы, а белоснежная рубашка оттеняет загорелую кожу и короткие песочные волосы. Я пытаюсь отвести глаза, но не могу.

Как завороженная, я наблюдаю за тем, как Грейсон наклоняется и шепчет что-то на ухо своей спутнице, а потом поднимает голову и смотрит прямо на меня. Я закатываю глаза, но он лишь улыбается в ответ, и этой улыбки достаточно, чтобы мои трусики намокли.

Не желая доставлять ему удовольствия от осознания того, что я пускаю по нему слюни, я отворачиваюсь и обращаюсь к матери. К черту его самого и его глупую, притягательную улыбку! Я тянусь к меню, открываю его, пытаясь скрыть смущение, и понимаю, что в данный момент мне не под силу с ним справиться.

Я слышу позади тяжелые шаги и раздражающий смех, от которого мне кажется, что из ушей вот-вот пойдет кровь. Чем ближе Грейсон подходит к нашему столику, тем больше электрических разрядов пробегает по моему телу. Как бы случайно я вытягиваю ногу из-под стола, и Грейсон, споткнувшись о нее, чуть не падает на стол. От силы удара его ладоней о столешницу столовые приборы взлетают в воздух.

– Что происходит? – обеспокоенно восклицает мама, а я изо всех сил стараюсь сдержать смех.

Я все еще прячу лицо за меню, но мне не нужно смотреть на Грейсона, чтобы понять: он хочет меня убить.

– О, простите, сэр, я не знаю, обо что вы споткнулись. С вами все в порядке? – в недоумении спрашивает официантка.

Медленно опуская меню, я оказываюсь лицом к лицу со своим заклятым сногсшибательно красивым врагом.

Его челюсть слегка подергивается, когда он смотрит на меня, приподняв бровь.

– Ну здравствуй, солнышко, – говорит он, растягивая слова.

– Грейсон, – приветствую его я, стараясь сохранять нейтральный тон.

Я ожидаю, что он рассердится, но вместо этого замечаю его голодный взгляд, блуждающий по моему телу. Грейсон наклоняется вперед, и, когда его лицо оказывается всего в нескольких дюймах от моего, я чувствую, что не могу дышать, а сердце колотится так сильно, что, кажется, вот-вот вырвется из груди. Грейсон нежно касается губами моей щеки, и мне приходится приложить все усилия, чтобы не застонать. Наконец он выпрямляется, и я с облегчением выдыхаю, когда он покидает мое личное пространство.

– Прошу прощения за свою неловкость. Я не знаю, что случилось, и не хочу мешать вам ужинать, – говорит он с улыбкой, обращаясь к моим родителям.

Облокотившись на стол и подперев подбородок рукой, я одариваю его очаровательной невинной улыбкой, однако внутри меня бушует гнев, и я едва сдерживаю желание наброситься на него и стереть эту ухмылку с его лица.

Грейсон удаляется вместе с девушкой, которая не отходит от него ни на шаг, а взволнованная официантка принимает у нас заказ. Я выбираю стейк с картошкой и различными гарнирами, время от времени украдкой бросая взгляд на Грейсона.

– Если ты и дальше будешь встречаться с такими мужчинами, то никогда не найдешь того, кто с тобой останется. Сколько уже было свиданий, и все безрезультатно! Мне стыдно за тебя. – Мать усмехается, нарушая мой ступор. У меня нет сил возражать ей, я слишком занята тем, чтобы не расплакаться, а она не выносит слез.

– Прошу прощения, мне нужно в туалет.

Это означает, что придется пройти мимо флиртующего Грейсона. Вот бы этот человек не имел для меня никакого значения, а его поцелуй не был лучшим в моей жизни!

Когда я встаю, папа сжимает мою руку, и этого жеста достаточно, чтобы в уголках глаз начали скапливаться слезы. Несмотря на то что мы уже много лет живем отдельно, мама по-прежнему знает, как причинить мне боль. И я позволяю ей это делать, потому что отчаянно хочу показать, какая я особенная. Я опускаю голову и быстро прохожу мимо столика Грейсона. Не знаю, сколько еще смогу сдерживать свои чувства, но я больше не могу отрицать, что ревную. Мне завидно, что он трахается с кем угодно, только не со мной.

Оказавшись в безопасности уборной, я закрываюсь в кабинке и с облегчением выдыхаю. Мне так нужна минутка покоя перед тем, как мама начнет готовить новое испытание.

Этот вечер за ужином в кругу семьи дается мне с большим трудом. А тут еще и Грейсон со своими манящими, притягательными губами. Его усмешка, когда он флиртует с женщиной, которая является моей полной противоположностью, вызывает у меня раздражение. Неужели она ему нравится? Эта новость не должна была меня ранить, но что есть, то есть.

Шум открывающихся и закрывающихся дверей отвлекает от размышлений, и я прижимаюсь спиной к дверце кабинки.

– Солнышко, ты здесь? – спрашивает Грейсон, и от его глубокого голоса по моему телу бегут мурашки.

Я не могу позволить ему увидеть меня в таком состоянии, и лучше бы он не приходил сюда, чтобы посмеяться. Прежде чем показаться перед ним, я надеваю привычную маску стервы и медленно открываю дверь. Это единственный способ защитить свое сердце.

– Чего ты хочешь, Грейсон? – спрашиваю я, выходя из кабинки, и тут же сталкиваюсь с его широкой грудью.

Для женщины я довольно высокого роста, но Грейсон по сравнению со мной кажется настоящим великаном. Его рост составляет около шести футов четырех дюймов, и он возвышается над большинством людей, излучая силу и властность. Я отстраняюсь и поднимаю подбородок, чтобы заглянуть ему в глаза, и, к своему удивлению, замечаю в них беспокойство.

– Когда ты выходила из-за стола, мне показалось, что ты вот-вот расплачешься. Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. – Он поднимает руки в знак капитуляции. – Пожалуйста, не кричи на меня, я и так смущен, после того как ты подставила мне подножку перед моей дамой, – ухмыляется он.

Боже, ну и придурок. Но какой красивый! Когда он улыбается, у меня внутри все переворачивается, а трусики намокают. Я сжимаю бедра, неловко переминаясь с ноги на ногу. Вот как он действует на меня, когда входит в мое личное пространство. Его пряный аромат будоражит все мои чувства, а желание разливается по венам, вступая в опасный симбиоз с гневом и ревностью.

– Это была случайность, – пожимаю я плечами, стараясь отвести взгляд, но Грейсон, не дав мне этого сделать, прижимает указательный палец к моему подбородку и наклоняется так, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

В его глазах я замечаю вспыхнувший голод, и с каждым мгновением, пока он наклоняет свою голову к моей, мое дыхание становится все более тяжелым.

Нет, Мэдди, он встречается с другой женщиной.

Я закрываю глаза и отворачиваюсь от него, но Грейсон делает глубокий вдох и касается губами моего уха, нежно лаская чувствительную кожу.

– Я не думаю, что это была случайность. Скорее всего, ты просто немного ревнуешь.

Он прав.

Мозг кричит, чтобы я убежала, послала его ко всем чертям и забыла, но в памяти до сих пор звучат слова моей мамы о «милом парне».

Я снова поворачиваюсь к нему, и наши губы оказываются всего в одном дюйме друг от друга.

– А если и так? – спрашиваю я, прикусывая нижнюю губу.

– Я всегда думал, что ты бы не стала со мной спать, даже если бы я был последним мужчиной на планете. Я отчетливо помню, как ты произнесла эти слова за обеденным столом в прошлое Рождество, перед тем как пригрозить ударить меня ножом, если я еще раз к тебе прикоснусь, – с усмешкой говорит он.

– Верно, – говорю я, но понимаю, что мой ответ звучит не слишком убедительно, потому что голос прерывается на полуслове.

– Тогда почему ты покраснела? Я настолько тебя разозлил или ты просто хочешь меня?

– И то и другое, – честно отвечаю я, и его брови удивленно приподнимаются.

Я никогда не была честна с собой, если дело касалось моих чувств. Весь прошедший год я старательно отталкивала его, надеясь, что Грейсон оставит меня в покое и мои чувства сойдут на нет. Но этого не происходило.

Внезапно Грейсон обнимает меня за талию и притягивает к себе.

– Это плохая идея, солнышко, – хрипит он.

– Я знаю. – Я обнимаю его за шею и нежно улыбаюсь, а Грейсон, глядя на меня, облизывает губы.

О, этот рот!

– Ты же знаешь, что я не хожу на свидания.

– Ну, увидев тебя сейчас на свидании, позволю себе не согласиться, – возражаю я.

– Мэдди, ты же понимаешь, о чем я, – говорит он, тяжело вздыхая.

Я медленно убираю руки с его шеи, но Грейсон успевает перехватить их прежде, чем я – коснуться его груди.

– Послушай, все в порядке. Давай забудем и вернемся к нашей взаимной неприязни. Так будет проще.

– Но, солнце, проблема в том, что в эту игру играет только один из нас. Мои чувства к тебе совершенно противоположны. Я постоянно думаю об этих идеальных губах и упругих сиськах. Каждый раз, когда ты злишься на меня, все, чего я хочу, – это заткнуть членом твой очаровательный ротик. Однажды я уже позволил тебе оттолкнуть меня, и, если мы снова начнем сближаться, не думаю, что смогу остановиться.

Его заявление заставляет меня похолодеть. Все это время Грейсон отталкивал меня по той же причине, по которой я отталкивала его: ему нравится выводить меня из себя.

– Но я хочу этого. Покажи, что ты можешь, здоровяк.

В следующее мгновение я оказываюсь прижатой спиной к кафельной стене.

– Ты должна меня бояться, Мэдди. Ты знаешь, кто я и чем занимаюсь, и все же ты не можешь меня не дразнить. Это просто глупо, – усмехается он, поднимая платье и хватая меня за бедра.

Он впивается пальцами в мою плоть, приподнимая и прижимая меня к стене. Я обвиваю его ногами и чувствую, как его возбужденный член трется о мое самое чувствительное местечко. От этого прикосновения с моих губ срывается стон.

– Солнышко, попроси меня остановиться. Скажи, что это плохая идея.

Он внимательно смотрит мне в глаза, словно ожидая, что они все скажут за меня, но не находит там нужных слов.

– Не могу, не смей останавливаться.

Кажется, что мы смотрим друг на друга целую вечность. Слышно только наше тяжелое дыхание, а его член буквально подергивается от напряжения.

– Только не говори, что я тебя не предупреждал.

В ответ на его слова я шумно выдыхаю, и в тот же миг его губы накрывают мои. Поцелуй быстро становится страстным. Грейсон словно захватывает мой рот, проникая в него языком, а я запускаю пальцы в его волосы. Он стонет, и я чувствую, что не могу дышать, но в этот момент мне все равно. Особенно когда его грубая рука обхватывает мое лицо, а зубы прикусывают губу.

– Ой!

– Замолчи, детка, тебе ведь это нравится, – шепчет он, дразня меня, и снова приникает к моим губам.

Я сильнее прижимаюсь спиной к стене, и Грейсон хватает меня за ягодицу другой рукой.

– Боже, твоя попка чертовски идеальна, и я не могу дождаться, когда смогу насладиться ею, – шепчет он мне на ухо, и я не в силах сдержать стон.

Ммм, он любитель попок.

Он сжимает мои ягодицы, а затем медленно поднимается вверх, и я вздрагиваю, когда его пальцы касаются обнаженной кожи над колготками.

– И именно сегодня ты решила одеться по погоде, – хмыкает он, пробираясь под резинку и нежно обхватывая через атласные стринги мою пульсирующую киску. – Черт, солнышко, ты уже готова для меня, – шепчет он, уткнувшись лицом в мою шею и оставляя на ней жадные поцелуи.

Я запрокидываю голову, чтобы облегчить ему доступ, совершенно забыв о том, где мы находимся. Грейсон сдвигает мои трусики в сторону и, проникнув пальцами между нежными складками, начинает медленно ласкать меня. Мои глаза закатываются от этих божественных ощущений.