Контракт с ведьмой

Я остановилась на краю круга, выпрямилась, как учила мама, и мысленно выбрала себе роль: смесь обиженной ведьмы, уставшей женщины с примесью валькирийской недоступности.

– Представьтесь, – прозвучал голос откуда-то сверху. Один из них, в маске и с акцентом "я слишком важен, чтобы дышать с вами одним воздухом".

– Эрис. Вернулась. Не по своей воле, но да, я здесь. Аплодисменты не обязательны.

Кто-то хмыкнул. Кто-то – явно Таинственная с Пером – приподняла бровь.

– Вы помните, кто вы?

Вот это вопрос на миллион. Особенно если ты проснулась в теле легенды, без инструкции и даже без паспорта.

– У меня пока пробный доступ. Не вся библиотека активна, – ответила я. – Но база ощущений работает. Иногда слишком хорошо.

Вздох. Перешёптывание. Один из магов вытянул вперёд руку. В воздухе загорелся символ. Руна. Мягкая, пульсирующая. Что-то во мне отозвалось на неё, и отозвалось нехорошо – будто нажали на застарелую боль, о существовании которой я почти забыла.

– Это для проверки, – сказал он. – Только реагируйте честно.

– А у вас есть другой тип проверки? Где можно врать, но красиво?

Он улыбнулся. Еле заметно. Но улыбнулся. А потом – дотронулся до руны.

И всё исчезло.

На долю секунды – тишина. Не внешняя, внутренняя, как будто кто-то выключил звук внутри меня. А потом – вспышка. Не световая, не визуальная, а эмоциональная. Плотная, липкая, вывернутая изнутри.

Я стояла в чьей-то памяти.

Полумрак. Каменные стены. Воздух – влажный и тёплый, с привкусом меди. Передо мной – фигура. Женская. Длинные волосы, сверкающие украшения, взгляд… нет, не взгляд. Удар. Этот взгляд бил, как плеть. Пронзительно-чёрные глаза и улыбка, которая говорила: «Я знаю, что ты слабее».

– Это не должно было сработать, – раздался чей-то голос. – Она не Эрис.

– Она достаточно Эрис, – ответил другой. – Или то, что в ней осталось, – достаточно, чтобы открыть.

Реальность качнулась. Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Кто-то пытался вытащить меня назад. Не физически – изнутри.

– Нет! – вырвалось у меня. Или у неё. Или у нас обеих.

Мир рухнул во второй раз. Я вскрикнула и упала на колени в зале Совета. Руна в воздухе погасла.

Тишина.

Я медленно подняла голову. Все смотрели на меня. Кто-то – с ужасом. Кто-то – с подозрением. А кое-кто – с интересом, который был намного хуже всего остального.

Особо Язвительный Старик склонил голову: – Ну что ж. Теперь у нас есть, о чём поговорить.

Он сделал едва заметный жест, и кто-то – то ли слуга, то ли ещё один представитель молчащих важностей – подошёл ко мне с чашей. Не с водой. С какой-то светящейся жидкостью, которая пахла одновременно мёдом и хвоей, но при этом вызывала ощущение, будто тебе собираются прочистить не желудок, а душу.

– Это обязательный ритуал, – проговорил Лысый. Голос был неожиданно приятный. Мягкий, как в театре перед последним актом.

– И что случится, если я откажусь? – спросила я, глядя на чашу с тем же энтузиазмом, с каким обычно смотрю на утренние пробежки.

– Тогда тебя сочтут нестабильной. Или опасной. А может быть – обеими сразу, – вмешалась Женщина с Пером. У неё был голос человека, который привык выносить приговоры с интонацией «это всё для вашего же блага».

Я взяла чашу. Поднесла к губам. И выпила. Противно не было. Просто… слишком ясно. Словно рот наполнился звуками, мыслями, голосами. Моя кожа задрожала, а по шее пробежал холодок.

– Скажите нам, – сказал Подозрительно Молчаливый, вдруг заговорив, – что вы почувствовали, когда активировалась руна?

Я посмотрела на них. На их лица. На лица людей, которые держат власть, но понятия не имеют, с чем имеют дело.

– Я почувствовала, – медленно сказала я, – что вас всех это пугает куда сильнее, чем меня.

Они переглянулись. Не все. Но достаточно, чтобы понять – попала в точку.

– И это хорошо, – добавила я. – Потому что я всё ещё не знаю, кто я. А если уж вы – Совет – боитесь того, чего я не понимаю, значит, мне действительно стоит разобраться.

Тишина. Потом старик усмехнулся: – Живая. Умная. Дерзкая. Теперь – официально неудобная.

– Вы ведь этого и хотели? – спросила я.

– Мы хотели, чтобы ты выжила. Пока.

– А кто именно – «мы»? – уточнила я, сузив глаза.

Он не ответил. Но в зале снова прошла та самая волна напряжения. Чуть заметный поворот головы Лысого в сторону Женщины с Пером. Взгляд, брошенный Подозрительно Молчаливым в сторону заднего ряда. Кто-то, казалось, сделал шаг назад, едва уловимо.

Интересно. У них тут не Совет – театр теней. Только кукловоды забыли договориться, в какую сторону тянуть нити.

Но один взгляд задел меня сильнее остальных. Он принадлежал мужчине в третьем ряду, почти в тени. Не такой колоритный, как прочие, и именно этим – опасный. Он не вступал в диалог, не пытался привлечь внимание. Но в его лице было что-то… слишком спокойное. Слишком рассчитанное.

Когда наши глаза встретились, он чуть улыбнулся. И это была не вежливая улыбка. Это был жест хищника, который видит добычу – интересную, неожиданную, но всё равно добычу.

Я не знала, кто он. Но знала одно: у этого Совета есть враги. И, судя по выражению его лица, один из них – я.

Особо Язвительный Старик откашлялся – театрально, со значением человека, который пережил слишком многое и теперь считает, что имеет право судить всех вокруг.

– Мы не можем дать окончательный ответ прямо сейчас, – произнёс он. – Слишком много переменных. Слишком мало гарантий.

– Это вы мне или себе? – уточнила я. Но, кажется, никто не собирался отвечать.

– Ты останешься под наблюдением, – сказал Лысый. – Во внутреннем круге крепости. С допуском к библиотеке. И к некоторым… практикам.

– А поводок кто держит?

Женщина с Пером не моргнула.

– Командор.

Я почувствовала, как внутри меня что-то сжалось. С одной стороны – хоть кто-то знакомый. С другой – он. Именно он. Не предупредил, не объяснил, не подготовил. И теперь снова будет рядом.

– Ну конечно. Кто же ещё, – пробормотала я. – Люблю стабильность.

– Совет закончен, – объявил кто-то из молчащих.

Символ в центре круга погас. Я всё ещё стояла на том же месте, но воздух изменился. Стал легче. Или, может быть, просто перестал давить на грудь, как мокрая тряпка.

Меня никто не провожал. Просто дверь в боковой коридор открылась – и появился он.

Генерал. Всё такой же спокойный. Всё такой же каменный.

– Жива? – спросил он.

– Временно. А ты? Рад, что не пришлось меня выносить?

Он чуть склонил голову, будто собирался развить флирт, но передумал. Лицо снова стало жёстким, сосредоточенным, почти непроницаемым – как всегда.

– Пошли, ведьма. У нас будет длинный день.

– Ты снова забыл сказать «держись», – напомнила я.

– Я знал, что ты справишься, – ответил он.

Я хмыкнула. Потому что, если и была уверена хоть в чём-то сейчас – так это в том, что он врёт.

Он проводил меня в те самые покои, в которых я проснулась утром. Мы не обменялись ни словом – и именно это, почему-то, бесило сильнее всего. Как только за нами закрылась дверь, меня накрыло.

– Ты… – начала я и тут же сбилась. – Ты ни слова не сказал. Ни предупреждения, ни намёка, ничего. Ты просто молча отдал меня этим… куклам с лицами. Словно я – не человек, а… функция. Контракт!

Он не ответил. Только стоял, скрестив руки.

– Тебе, видимо, и в голову не пришло, что я вообще-то не Эрис! Что я понятия не имею, как здесь всё работает! Что мне страшно! – голос сорвался. Я шагнула к нему, замахнулась кулаком, и ударила – не сильно, по груди.

Он даже не пошатнулся. Только посмотрел сверху вниз, как на мелкую бурю в стакане воды. На его лице читалось явное раздражение: только бабских слёз мне сейчас не хватало.

Я ударила ещё раз. И ещё. Уже почти всхлипывая. Он не остановил, не схватил за запястья, не крикнул в ответ. Просто отвернулся и пошёл к двери.

– Постарайся не сбежать, – бросил он. – Я приставлю охрану. На всякий случай.

И вышел. Оставив меня стоять посреди комнаты, дрожащую, униженную и всё ещё не понимающую – чего от меня хотят.

Глава 4. А это еще что?

Дверь закрылась. С глухим, властным тук, который звучал как приговор.

А я осталась.

В тишине, окружённая вышивкой, парчой, золотыми вензелями и… двумя оловянными солдатиками с настоящими мечами у двери.

Вот только меня это не особо волновало, потому что прямо сейчас меня трясло.

Я прошлась по комнате, потом ещё раз. Потом остановилась посреди ковра и завыла в голос. От злости. От страха. От абсурда происходящего.

– ААААААА!

Оба охранника дёрнулись. Один чуть не уронил копьё. Отлично. Начало положено.

– Ты посмотри на него! – я села на край кровати и ткнула пальцем в воздух, в сторону двери. – Какой, понимаешь, мрачный гусар. Гроза ведьм и женщин, по совместительству.

Они, конечно, молчали. Стояли, как бронзовые изваяния. Как будто на двери «не входить, у женщины нервный срыв».

– Я, значит, воскресла. Не по своей вине, между прочим! В теле боевой единицы! В теле, между прочим, желанной женщины с пятыми размерами и контрактом на брак! А он… морду кирпичом и ушёл!

Я зарылась лицом в ладони и злобно фыркнула.

Всё было не так.

В моей прежней жизни, если мужик и уходил, то только за кофе… или от зависти к моему маникюру.

А этот – этот был как танк. Суровый, тяжёлый и с дульной тормозной реакцией.

Я снова поднялась. Подошла к зеркалу. Посмотрела на себя.

– Кто ты вообще, мать твою…

В отражении была она. Эта красивая, ледяная, чужая. Волосы – чернильные волны. Глаза – ведьмин омут. Губы – как будто специально, чтобы искушать.

Не я.

Я. Но не я.

– Ладно. В глубокой жопе мы были и не раз, – процедила я. – Разберёмся.

Пауза.

– Только сначала… поплачем. Чуть-чуть.

Я села обратно на кровать, натянула на голову подушку и сделала всё возможное, чтобы ни один звук не проскользнул сквозь бархатную ткань.

Нет, ну правда. Хочется же иногда – по-человечески. Чтобы не ведьма, не контракт, не замужняя по крови. А просто – Алиса. Уставшая женщина с синдромом эмоционального перегрева.

Спустя какое-то время…

Небо за окном начинало темнеть. Или это в голове темнело – хрен поймёшь.

Я встала, побрела к столику. Там – кувшин, фрукты, странно пахнущий хлеб. Всё как в дорогом санатории на грани реальности.

Я взяла яблоко, уронила. Оно покатилось, ударилось о ножку шкафа и… щёлк.

Шкаф тихо щёлкнул. Прямо там, где яблоко его коснулось. Панель сдвинулась. Совсем чуть-чуть. Еле заметно.

Я застыла.

– Нет, ну вы это видели?

Охранники, разумеется, не видели. Они вообще делали вид, что за дверью нет ни шума, ни падений, ни щелчков – как будто служат в музее восковых фигур и звукопоглощающих стен.

Я осторожно подошла. Провела пальцами по краю. Панель сдвинулась ещё на сантиметр.

Внутри – пустота. Тонкая щель и… что-то вроде обгоревшего листа пергамента. Слева – отпечаток ладони. Как в дешёвом фэнтези, где всё обязательно активируется твоим прикосновением.

– Только попробуй взорваться, – прошипела я и… приложила ладонь.

Шшшхх.

В щели засветилось что-то тускло-зелёное. На секунду.

А потом…

Где-то внутри головы – будто кто-то щёлкнул пальцами.

Тут же – воспоминание. Короткое. Рваное.

Огонь. Крики. Женщина в зеркале. Я – нет, не я. Ведьма. Она шепчет:

«Никому не верь. Даже ему. Особенно ему.»

Я отпрянула. Резко. Оперлась о шкаф, чтобы не упасть.

– Вот и отлично, – прошептала я. – Теперь ещё и галлюцинации. Прекрасно. Местная медицина точно бы одобрила.

Я подняла пергамент. Тот рассыпался в пальцах, но свет от панели не погас. Наоборот – усилился. Зеленоватые полосы света побежали по стене, как будто вырисовывали карту.

Я ахнула. Это была не карта замка. Это был чертёж. Что-то между магическим кругом и анатомическим атласом.

В центре – знак. Я не знала, что он значит, но от него веяло опасностью. И притяжением. Он будто пульсировал.

Моё запястье зачесалось. Я подняла рукав – и застыла.

На коже, прямо под веной, проступил тот же знак. Слабо, как ожог от крапивы. Он не болел. Он пульсировал в такт моему сердцу.

– Охренеть, – сказала я вслух. – Ну всё, осталось только светиться, как ночник в детской палате, и пугать местных магов своим сиянием в темноте – для полноты картины.

В этот момент за стеной снова что-то щёлкнуло. Шкаф качнулся. Из-за задней панели выдвинулся узкий ящик.

Внутри – тонкая книга. Без названия. Обёрнута чёрной тканью. Пахнет пеплом и розой. Какое странное сочетание, подумала я.

Я развернула её.

Внутри – страницы из чёрного пергамента. Письмо светилось серебром. Старый язык. Но я… понимала. Каждое слово.

"Ты – сосуд. Ты – ключ. Время заканчивается. Ты должна вспомнить."

Магия внутри меня отозвалась. Легко. Как будто только и ждала приглашения.

И я поняла: это была не галлюцинация. Это было пробуждение.

Моё.

И – её.

Книга сама раскрылась на следующей странице. Словно почувствовала, что я ещё не закончила. На чёрном фоне возникла диаграмма – нечто среднее между печатью и механизмом.

Слова сами всплывали в голове.

«Печать крови. Сломана. Магия возвращается.»

Я ощутила, как ладони покалывает. Воздух стал плотнее. Тяжелее. Пространство чуть дрогнуло – как от жара, но без тепла.

Свет от страницы вытянулся тонкой лентой и втянулся мне в грудь.

– Эй! Без фанатизма! – попыталась я отшатнуться, но было поздно.

Оно уже вошло.

В меня.

Внутрь.

На миг я услышала чужие голоса. Тихие, как шорох в камине. Женские. Мужские. Шипящие, поющие, спорящие.

А потом – тишина.

Но внутри что-то осталось. Греющее. Опасное. Сильное.

– Госпожа? – голос был высокий, бодрый и абсолютно не соответствовал атмосфере «я только что впитала древнюю магию из книгосейфа».

Я вздрогнула и обернулась. На пороге стояла девочка лет восемнадцати, в переднике и с двумя заплетёнными косами. Глаза – зелёные, внимательные. Лицо – открытое, бойкое.

– Вы в порядке? А то тут свет из-под шкафа был… и запах розы… и немного серы… но в остальном – всё хорошо?

– А ты кто? – спросила я, всё ещё прижимая к груди книгу.

–Лина, госпожа. Служанка. Я… ваша. Ну, то есть ведьмы. Но когда вы встали и посмотрели на меня так, будто видите впервые, я поняла – что-то изменилось. Вы… не она. Но вы всё равно моя госпожа. Теперь – снова ваша.

Она улыбнулась. Широко и чуть дерзко. Как будто ничуть не боялась, что её распылит лучом из глаз. Что, кстати, теоретически теперь было возможно.

– Ага, – сказала я. – Ну что ж, Лина. Похоже, тебе досталась очень… особенная госпожа.

– Отлично! – она подбежала, с интересом заглядывая в книгу. – Обожаю особенных. Особенно таких, у которых пол под ногами светится. Это всегда к переменам.

Лина тем временем уже рылась под кроватью, будто знала, что там спрятан резерв тайников.

– Тут был потайной отсек, – пробормотала она. – Ведьма раньше прятала там всякое. Пыль, жабы, инструкции по проклятиям…

– Ага. Классика жанра, – пробормотала я и бережно передала ей книгу. – Только не говори, что ты и вправду разбираешься в этом всём.

– Я умею держать язык за зубами, госпожа, – весело подмигнула она. – А ещё – шить раны, таскать мешки и делать настой от невыносимых мужей. Хотите?

– Подожди с этим. Сначала – скажи, кто здесь точно знает, что я… не она?

Лина замерла на секунду, потом пожала плечами:

– Думаю, Совет подозревает. Они ведь всё подозревают. Но генерал – он вас точно проверял. Тщательно. Я слышала, как он кому-то говорил: «она другая». Так что… да. Думают. Но не уверены.

Мне внезапно стало холодно. И одновременно – жарко. Как будто что-то сдавливало грудь изнутри.

– Госпожа?..

– Всё нормально… – прошептала я, чувствуя, как воздух вокруг сжимается.

И тут светильник над головой мелькнул, и с лёгким дзыньк – лопнул. Мелкие искры сыпанули вниз, не причинив вреда.

Лина ахнула. Я – тоже.

– Так. Это была… ты? – спросила она, глядя с восхищением, не страхом.

– Понятия не имею, – прошипела я. – Но если так, то мне срочно нужен кто-нибудь, кто объяснит, как выключать эту чертову магию.

Лина выпрямилась и серьёзно кивнула:

– Тогда вам нужно увидеть комнату ведьмы. Настоящую. Не ту, что официальная. А ту, которую она скрывала. За старой библиотекой. Там дневники. Там – всё.

Я прищурилась.

– А ты, я смотрю, не просто служанка, а прям проводник по сюжету с бонусными заданиями?

– Ну, я стараюсь, – усмехнулась она. – Пошли?

Но идти парадным путём было бы глупо – охранники всё ещё стояли у двери, и с их способностями к избирательному слуху вполне могли услышать что-то лишнее.

Лина махнула рукой:

– Сюда. Через гардероб. Там потайная створка за шкафом с мехами. Только тихо.

Мы протиснулись в тёмный проход, скрипнувший старым камнем и пыльным деревом. Прошли несколько шагов – и остановились.

Голоса.

Мужской и женский. За стеной, справа, где, судя по ощущениям, проход вёл мимо смежной комнаты.

– Она изменилась. Слишком резко. Раньше бы сожгла того лекаря на месте. А теперь – молчит.

– Может, истощена после возвращения.

– Или это не она. Магия оставляет отпечаток. А тут – другой ритм. Другая пульсация.

– Совет будет ждать. Но если станет ясно, что она не та – уберут. Тихо.

Я замерла. Лина – тоже. Мы обменялись взглядами. У неё в глазах – испуг. У меня – злость.

– Ну и отлично, – прошептала я. – Ещё один день в сказочном царстве. В комплекте: контракты, магия, попытки устранения. Полный набор.

Я запомнила голоса. Женский – глуховатый, со странным акцентом. Мужской – сухой, как будто привык отдавать приказы. Может быть, один из наставников из Совета. Или кто-то из ближайшего круга генерала?

Надо будет выяснить. Кто они. Почему следят. И главное – кто именно решил, что я подлежу "тихой утилизации".

В копилку задач добавилась ещё одна: вычислить, кто стоит за этим разговором. Желательно – до того, как они решат перейти от слов к делу.

И вот в этот момент внутри что-то кликнуло. Простой, сухой щелчок. Как будто внутренний переключатель.

Хватит ныть. Хватит метаться. Это тело – моё. Эта магия – теперь тоже. А если я хочу выжить – придётся играть по их правилам. Вернее, делать вид, что я играю.

Я – ведьма. И если все здесь ждут, что я взмахну руками и подожгу чей-то чердак взглядом, что ж… Будем соответствовать.

Разбираться. В магии. В замке. В их Совете. И в этом хмуром «муженьке», который, судя по всему, тоже в этой игре, только на другом уровне сложности.

Переход закончился в тупике. Лина, не теряя бодрости, нащупала в стене выемку и нажала.

Со скрежетом – явно не смазанным веками – панель сдвинулась, открыв узкий проход в другое помещение. Темно. Пыльно. И очень… магически.

Воздух внутри дрожал. Реально дрожал – как над асфальтом в жару. Только вместо жары – магия.

Комната была небольшой, но вся заставлена полками. На них – бутылки, кости, амулеты, книги. А в дальнем углу – дверь. Необычная. Обитая металлом. И с символом, идентичным тому, что у меня на запястье.

Я подошла ближе. Протянула руку – и металл отозвался. Легко. Почти ласково.

Дверь сама отворилась. Ни звука. Ни скрипа. Только лёгкое шипение воздуха, будто после долгой герметизации.

За ней – алтарная ниша. Посередине – пьедестал. А на нём – книга.

Словно живая. Пергамент чуть шевелился, как дыхание. На обложке – символ, который теперь, я знала, означал "ключ".

Я сделала шаг вперёд. Книга раскрылась сама.

И в этот момент я поняла – это не просто артефакт. Это была… я.

Книга раскрылась. Медленно. Почтительно. Словно приветствовала хозяйку, которая слишком долго отсутствовала.

Я стояла, затаив дыхание. И впервые не хотелось ни язвить, ни убегать. Хотелось знать.

Потому что это была не просто магия. Это была… я.

И если до сих пор я только притворялась, что жива – теперь придётся действительно жить. И делать это – в теле ведьмы.

Глава 5. Тайная комната

Комната ведьмы пахла затхлостью, старой магией и чем-то вроде сушёного базилика с дымком. Или сожжённой библиотекой. Или грозой. В общем, чем-то неоднозначным.

Я стояла посреди этого ведьминого логова, разглядывая то, что когда-то принадлежало ей. Или мне. Теперь уже неясно.

Воздух здесь был другим. Словно плотнее, насыщеннее. Кожа под мантией покрылась мурашками, а в груди будто что-то сжалось – как перед грозой. Я невольно затаила дыхание. Пахло не только магией, но и пылью веков, раскалённым пером, забытыми клятвами. Дыхание было тяжёлым, звуки – глухими. Даже шаги отдавались, как будто внутри уха. Книги шептались. Иногда громко. Полки скрипели, будто решали, выдержат ли меня.

– Лина, ты уверена, что никто сюда не заходит?

– Никто живой, – бодро ответила она и поставила светильник на ближайший стол. – А ещё сюда нельзя без допуска. Но ты же теперь сама себе пропуск, верно?

– Вот это внушает.

Книги на полках шевелились. Одна тихонько хихикнула. Другая закрылась сама собой, когда я на неё посмотрела.

– Отлично, библиотека с характером. Обожаю.

На столе – чертежи. Круги. Письма. Почерк ведьмы – резкий, как удар хлыстом. Словно писала не чернилами, а приказывала словам появиться.

"Если ты это читаешь – ты уже вляпалась. Добро пожаловать. Помни: магия любит тех, кто её не боится. А бояться здесь будешь часто."

– Прекрасно, – пробормотала я. – Убедительно. Спасибо, предшественница. Очень вдохновляет.

Я подошла к дальнему шкафу и подёргала за ручку.

– Сюда нельзя, – сказала Лина шёпотом. – Это… комната вызовов. Там нельзя ошибаться. Ни в жесте, ни в слове, ни в мысли.

Я кивнула. Пока не туда. Пока я едва могу зажечь свечу взглядом, а не поджечь замок. Хотя, признаюсь, соблазн был.

– Давай лучше то, что безопаснее. Дневники, заметки. Хочу понять, как она… то есть я… жила.

Мы уселись за стол. Листали. Читали. А внутри всё громче стучалось одно: я не знаю, на что способна. Но мир вокруг уже начал это чувствовать.

На ощупь дневники были старые, но ухоженные – кожа, украшенная магическими тиснениями. У одного на обложке был вырезанный символ глаза, у другого – замочная скважина. Запах от них шёл резкий, пряный, с лёгкой кислинкой, как будто внутри прятались специи и яды. Один из разворотов оказался исписан шифром, который на глазах начинал распутываться. Скрапленные заклинания торчали на закладках. Пальцы заныли, когда я дотронулась до одного – будто внутри была искра.

И вдруг – вспышка. Миг, не больше. Я сижу в этом же кресле. В другой одежде. Волосы заплетены в сложную причёску. На мне мантию украшает вышитый круг. Передо мной – трое. Мужчины и женщина. Стоят, вытянувшись, как перед начальством. А я – это я, но не я – смотрю на них и говорю ровным, уверенным голосом:

– Отныне все ритуалы – только через мой круг. Без права отмены.

Голос звучал твёрдо. Уверенно. Все трое кивают. Один опускается на одно колено.

Миг – и всё исчезло. Я выдохнула, едва не выронив перо.

Листали. Читали. А внутри всё громче стучалось одно: я не знаю, на что способна. Но мир вокруг уже начал это чувствовать.

Пальцы покалывало – лёгкая дрожь, словно наэлектризованная пыль висела в воздухе. Один из листов дёрнулся – или мне показалось? Я протянула руку, и внезапно чернила на странице засияли. Выросла надпись:

"Не доверяй тем, кто смотрит сквозь тебя. Доверяй тем, кто боится. Они честнее."

Я дёрнула руку. Слова исчезли. Лина прищурилась:

– Ты это видела?

– Я думала, у меня глюк. Но, кажется, это книга решила пошутить. Или предупредить.

В нос ударил резкий запах дыма – как будто кто-то поджёг хвойную ветку прямо внутри черепа. На секунду в висках запульсировала боль. Я сжала голову ладонями. Видение – короткое, как вспышка: чёрный круг, белая метка, женщина в красном и… голос. Мой. Но не мой:

"Не делай этого. Ты уже знаешь, как закончится."

– Всё в порядке? – Лина склонилась ко мне.

– Наверное… Я вспомнила кое-что. Или придумала. Уже не уверена, где граница.

Когда я была маленькой, у нас дома всегда ломалась техника. Не взрывалась – просто чудила. Телевизор включался сам, когда я заходила в комнату. Фен искрил, если я злилась. Шёлковые блузки прилипали к пальцам, как будто их притягивала невидимая сила.

Мама говорила, что я просто магнитная девочка.

А я иногда думала, что, если долго смотреть на экран телефона – он моргнёт первым. Теперь я вдруг поняла: это было не «что-то не так». Это было «что-то моё».