Жизнь жреца Артамуша

И тогда Артамуш спокойно и обстоятельно рассказал за ужином все, что увидел и что удивило его в стране арменов. Хозяин молчал не перебивая, что очень понравилось Артамушу. Ведь при таком темпераменте это качество крайне редкое. Когда гость закончил говорить, хозяин ничем ему не ответил. Пока он размышлял, они молча пили вино. Наконец, вождь спросил:

– Ты считаешь то, что случилось, страшной бедой?

– Да, я так думаю.

– Как думаешь, друг, мы сильно упали в сравнении с тем, что было когда-то на твоей родине?

– На родине арьев, – поправил его Артамуш.

– Согласен.

– Вы сильно упали. Но еще не поздно вернуться к тому, что было. Я готов обучить жрецов. Ты согласен мне помочь?

– Договорились. Завтра я отправлю гонцов к другим вождям. Соберем совет. Уверен, все согласятся. Я обещаю поддержать тебя. А пока живи у меня, Артамуш. Пройдут годы и я расскажу внукам о тебе. Внуки станут гордиться тем, что дед их знал Артамуша, а ведь это хорошо. Каждому надо иметь что-то чем можно гордиться.

– Полно, полно, вождь. Не честь пришел делить я, но дело делать.

Они порешили действовать и через неделю совет вождей, постановил помочь Артамушу.

Согласно их решению, общины прислали юношей, пожелавших служить богам. Прибывших разместили в крепости, поскольку все они прошли воинское обучение и считались воинами.

Ранним утром, когда Артамуш поприветствовав Солнце и Землю, был занят, делая свои ежедневные упражнения, со стороны крепости послышались звон оружия и крики. Он догадался о причине переполоха и усмехнулся: пускай юноши пока развлекаются. Осушив кувшин с козьим молоком, он направился к крепости. Вождь и гостеприимный хозяин Атадил встретил его на улице и обняв указал рукою: Друг, посмотри на этих орлов! Победители станут твоими учениками.

Артамуш нахмурился, но промолчал, решив дождаться окончания поединка.

Когда зрители ревели приветствуя победителя, а последний подпрыгивал размахивая мечом Артамуш подошел к поединщикам и. Требуя внимания, оглядев собравшихся поднял руку. Все стихло.

– Друзья мои, – он повременил, прислушиваясь к внутреннему голосу. – Не для того я собрал вас здесь, чтобы готовить из воинов великих воинов. Вам всем сказали, что я хочу сделать из вас жрецов. Но жрец не воин и не меч его оружие. Каково оружие жреца? Это вы узнаете во время обучения. Но прежде я сам назначу каждому из вас испытания и не прошедшие их, пусть без обиды возвращаются домой. Для воина нет позора, если он не пройдет испытаний жреца. Поэтому поступим так. Все сядьте поудобнее, поскольку до полудня мы не закончим. Я по очереди испытаю каждого из вас.

Артамуш ласково улыбался глядя в простодушные юные лица. Ему нравилось смущение юношей и даже видимая досада Атадила. Он взял в руки принесенную с собой дощечку и уголек. Каждого юношу он записывал по имени и слушал. Стоящий перед ним рассказывал ему древние былины, сказания, стихи. Косноязычных, грубых и глупых он сразу вычеркивал. Артамуш внимательно изучал каждого: какие чакры открыты и как движется энергия и велик ли запас здоровья. Больной ученик станет больным жрецом, которому впоследствии придется заниматься более всего своими болезнями. Таких Артамуш также вычеркивал, а затем кратко сообщал им чем они болеют и как им следует лечиться.

Из ста двадцати юношей в течение половины дня он выбрал шестнадцать. Последние показали также свою сообразительность и высокую чувствительность к энергиям.

Учеба началась. Он учил отобранных им всему тому, что знал. Начиная с простого, с упражнений для жрецов утром, кончая астрологией, хиромантией, медициной, космогонией и магией. С восхода почти до заката каждый день, исключая день отдыха, один в неделю Артамуш учил юношей неделю за неделей и они менялись у него на глазах. Помимо того он присоединил к своей группе незадачливого местного жреца, занимаясь с ним особо после захода солнца. Руководствуясь его указаниями, местные резчики вырезали из дерева изображения богов.

Лето близилось к завершению когда ученики начали показывать большие достижения. Артамуш ликовал взирая на плоды своих трудов, понимая по сколь сложному пути провел всех их за удивительно короткое время. Теперь все больше внимания он уделял практическим занятиям и целые дни проводил с учениками в горах. Ученики стали понемногу понимать суть жреческого служения и меру ответственности за все, что происходит. Началось разделение между ними. Одним была ближе магия, другим космогония, третьим врачевание и так далее.

Осенью, когда собрали урожай и по утрам траву покрывал иней, Артамуш начал проводить закаливание юношей. Разведя жаркий костер заранее, он заставлял учеников проходить под бегущим с горы ледяным потоком. Мокрые и трясущиеся от холода юноши согревались у огня, но на третий и четвертый раз некоторые из них сами отказались от жара пламени. Их согревал вполне огонь, получаемый от земли и космоса.

В то утро когда они делали это в пятый раз, земля у них под ногами вдруг глухо вздохнула и с горы посыпались тяжелые камни.

– Все бегом к костру! – Артамуш мгновенно оценил ситуацию и ученики бросились прочь от горы, но небольшой камень тяжко ударил одного, сломав ему плечо.

Бегом вернувшись в село они нашли там растревоженный улей. Люди на улицах обычно приветливые с ними, на этот раз молча избегали их пряча глаза. Они быстро вбегали в свои дома и оттуда испуганно смотрели на жреца с учениками. Из крепости доносился рев толпы. Когда Артамуш со спутниками поднялись на крепостную стену, чтобы обнаружить сверху источник шума их сразу заметили стоявшие внизу. Рев прекратился, люди на площади настороженно молчали, рассматривали их или враждебно или отчужденно. Атадил стоявший посреди толпы махнул рукою, в раздражении.– Артамуш, иди сюда скорее. Я уже устал говорить с этими баранами. Поговори ты с ними. У тебя это лучше получится.

Артамуш вздохнул и тем не менее пошел вниз заранее зная, что убедить в чем-то этих невежд сейчас невозможно. Но ведь убегать с поля боя недопустимо, это хуже поражения. Оглядев внезапно ставшие чужими лица, он начал говорить и продолжал речь достаточно долго. Но ничто не изменилось – в глазах людей он видел все то же недоверие и глухую неприязнь. В сознании темных людей, его работа с учениками, которую они восприняли как нарушение привычного уклада и землетрясение связались воедино. Они вновь и вновь повторяли упрямо, что это он вызвал гнев земли.

Первым не выдержал Атадил. Разразившись руганью, он выхватил плетку и принялся бить всех подряд, приговаривая:

– Если разума нет, то учат через шкуру, через шкуру, через шкуру.

Толпа разбежалась, ведь никто не смел остановить вождя. Но добром дела не решили и Атадил решил вновь созвать совет. Артамуш переговорил с учениками и убедился, что невежество этих людей их не коснулось. Совет вождей, собравшийся через неделю, запретил Артамушу пребывание в стране арменов. Однако не своей волей вожди приняли такое решение, бессмысленность которого понимали. Ругая свои общины, они все же уступили давлению общин.

Артамуш, однако тем не менее, со дня землетрясения знал чем кончится дело и торопился завершить обучение. Теперь в последнюю неделю он вел занятия даже по ночам и никто не жаловался. Юноши готовы были наизнанку вывернуться, чтобы успеть ко дню собрания совета. В тот знаменательный день Артамуш посвятил их в жрецы. Одиннадцать с честью прошли все испытания, пятерым он посоветовал продолжать самостоятельную подготовку с тем, чтобы будущей веною под наблюдением одиннадцати ставших жрецами, повторить испытания.

Когда снег покрыл горы, Артамуш двинулся в обратный путь на восток. Покидая горы, он уходил от холода и снега. Вступив в Иран через три луны он встретил там раннюю весну. Он успел пройти невысокое иранское нагорье, где ночевал у пастухов и вот перед ним простиралась знакомая долина памятная по той битве, когда он командовал ополчением. Теперь ее заселили. Здесь жили хорошо знакомые и дорогие ему люди, многие из которых были с ним в тот день. Только неширокая расселина внизу отделяла его от долины. Ухватившись за плеть дикого винограда, обвившего скалу над ним, он несколько раз изо всех сил дернул, проверяя на прочность. Затем, не выпуская плеть, он прыгнул и пролетел над пропастью. Оказавшись по другую сторону расселины, он оглянулся и довольно хмыкнул: пожалуй, коза не смогла бы перемахнуть. Артамуш спускался в долину и радостно вдыхал весенние запахи. Он торопился, почти бежал. Радость его переполняла. Теперь он явственно ощущал, как любит эту страну, свою вторую родину и ее простых честных жителей.

Картина шестнадцатая

Артамуш хотел войти во двор сатрапа незаметно, но собаки разрушили его намерения. На лай обступивших его дворняг из ворот выскочил воин. Увидя кто пришел, он бросил копье на землю и побежал обратно оглушительно крича:

– Артамуш пришел, Артамуш, он пришел, он у ворот!

Сопровождаемый прыгающими собаками и посмеиваясь Артамуш вошел в просторный двор дома, где увидел приготовленные для пира длинные столы, воинов, женщин с блюдами, горшками, кувшинами, детей бегающих за матерями и кур ковыряющихся в земле. Увидя вошедшего люди на короткое время оцепенели. У одной из женщин выпал из рук кувшин. Красное вино лужицей разлилось у его ног. Все оглянулись на нее и лужу вина и в тот же миг общий крик потряс двор и все село: Артамуш!!

Потом были долгие объятия, расспросы, его ответы, откровенные разговоры с друзьями, прилюдно и с глазу на глаз. И все это время носились женщины к столу и обратно, продолжая приготовления к пиру. Кто-то тронул его за плечо, когда он вдруг остался один Артамуш обернулся и увидел Аннерию, старшую жену сатрапа.

– Я вижу, что боги действительно хранят тебя, Артамуш. Десять лет прошло, как я впервые увидела тебя, а ты совсем не постарел.

– Ты так же красива, как прежде.

В ответ она улыбнулась.

– Я долго дожидалась когда люди отпустят тебя. Но убедилась, что не дождусь и просто отобрала тебя у них, – женщина звонко рассмеялась. Она была настоящей арийской красавицей, стройной, белокурой, голубоглазой. Конечно, она изменилась, но красота ее не поблекла.

Они медленно шли к дому через двор.

– Пока идут приготовления к свадьбе, мы сможем спокойно поговорить наедине. – Аннерия лукаво улыбнулась, склонив голову. —А тебе совсем не идет лесть Артамуш Великий. За десять лет я все же изменилась. Я это знаю.

Ее собеседник усмехнулся.

–Женщине мужчина может иногда солгать. Ложь ему простительна когда он понимает, что женщина это ребенок и знает и знает как обращаться с этим ребенком.

Аннерия вновь рассмеялась. Они вошли в дом и сели за низенький столик на подушки. Застенчивая, смуглая девушка принесла им вина. Аннерия приняла у нее кувшин и разлила его по кружкам. Артамуш выпил половину, она же едва пригубила. Он допил и налил себе еще ибо после перехода чувствовал жажду.